Текст книги "Страх Мудреца. Дилогия (ЛП)"

Автор книги: Патрик Ротфусс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 83 страниц)

Но Фела не испугалась, храбра была ее гру – Голос Симмона резко оборвался, прежде чем он сказал слово «грудь», и он покраснел, как свекла.

Деви сухо рассмеялась с другой стороны костра, где она сидела.

Как лучший друг, Вилем вмешался с отвлекающим вопросом.

– Почему ты делаешь эту паузу? – спросил он.

– Будто бы тебе не хватает дыхания.

– Это я попросила так делать, – сказала Фела, улыбаясь.

– Так делают в «Eld Vintic», – объяснил Сим.

– Это разрыв строки, называемый паузой.

– Ты жутко хорошо осведомлен о поэзии, Сим, – сказал я.

– Я близок к потере уважения к тебе.

– Тихо, – сказала Фела.

– Я считаю, это мило.

Ты просто завидуешь, что он так легко это делает.

– Поэзия – это песня без музыки, – сказал я надменно.

– Песня без музыки – как тело без души.

Вилем поднял руку, прежде чем Симмон успел ответить.

– Пока мы не увлеклись философской беседой, я должен признаться кое в чем, – сказал Вилем мрачно.

– Я обронил стих в коридоре возле комнаты Эмброса.

Это был акростих, рассказывающий о его жуткой привязанности к Мастеру Хемме.

Мы все рассмеялись, но Симмон, казалось, был этим просто сражен.

Он еще долго не мог перевести дух.

– Мы не могли провернуть все более идеально, даже если бы спланировали, – сказал он.

– Я купил несколько женских шмоток и разбросал их вместе с его вещами на улице.

Красный атлас.

Кружева.

Корсет на косточках.

Снова разразился смех.

Затем они посмотрели на меня.

– А ты что сделал? – намекнула Деви.

– Только то, что собирался, – сказал я мрачно.

– Только то, что было необходимо для уничтожения моммета, чтобы я мог спокойно спать по ночам.

– Ты перевернул его ночной горшок, – сказал Вилем.

– Правда, – признался я.

– И я нашел это, – я вытянул листок бумаги.

– Если это один из его стихов, – сказала Деви, – я бы тебе предложила быстро его сжечь и помыть руки.

Я развернул бумагу и прочел вслух.

– Запись 4535: Кольцо.

Белое золото.

Голубой камень.

Ремонт и полировка, – я аккуратно его свернул и положил в карман.

– По мне, – сказал я, – это круче стихов.

Сим выпрямился.

– Это квитанция на кольцо твоей леди?

– Это квитанция из ювелирного, если я не ошибаюсь.

Но да, это за ее кольцо, – сказал я.

И она не моя леди, если что.

– Я не понимаю, – сказала Деви.

– С этого все началось, – сказал Вилем.

– Квоут попытался вернуть собственность девчонки, которая ему нравится.

– Кто-то должен меня посвятить в это, – сказала Деви.

– Кажется, я не знаю половину истории.

Я прислонился к камню, позволив своим друзьям рассказать историю.

Бумажная квитанция была не из шкафчиков Эмброса.

Она не была в очаге или на прикроватном столике.

Она не лежала в его ящике с украшениями или на письменном столе.

На самом деле, она была в кошельке Эмброса.

Я стащил ее у него в приступе злости полминуты спустя, как он обозвал меня грязным воришкой.

Это произошло практически на автомате, когда я грубо оттолкнул его, выходя из его комнат в «Пони».

По странному совпадению, в кошельке были и деньги.

Почти шесть талентов.

Для Эмброса это немного мелочи.

Достаточно, чтобы провести яркую ночь с леди.

Но для меня это была куча денег, так много, что меня почти мучила совесть за воровство.

Почти.

Глава 34
Безделушка

Когда я вернулся в таверну «У Анкера», записки от Денны не было.

Утром тоже никто не ожидал меня.

Я спросил себя, а нашел ли ее вообще посыльный с моим посланием, либо он просто бросил поиски или выбросил его в реку, или вообще съел.

На следующее утро я решил, что мое настроение слишком хорошо, чтобы портить его безумием, неизбежно возникающем на занятиях у Элодина.

Поэтому я повесил лютню через плечо и направился через реку на поиски Денны.

На это ушло больше времени, чем я рассчитывал, но мне так хотелось увидеть ее лицо, когда я наконец верну ей ее кольцо.

Я зашел в ювелирную лавку и улыбнулся коротышке, стоявшему за невысокой витриной.

– Вы уже закончили с кольцом?

Его лоб поморщился.

– Я...

Прошу прощения, сэр?

Со вздохом я порылся в кармане и потом достал листок бумаги.

Он просмотрел его, потом на его лице появилось понимание.

– Ах, да!

Конечно.

– Одну секунду. – Он направился к двери и прошел в заднюю часть лавки.

Я слегка расслабился.

Это была уже третья лавка, которую я посетил.

Там такого хорошего результата не удалось добиться

Коротышка быстро вернулся из задней комнаты.

– А вот и мы, сэр, – он держал в руке кольцо.

– Снова чистое как дождь.

И милое как камень, если вы не против этих моих слов.

Я поднес его к свету.

Да, это было кольцо Денны.

– Вы сделали хорошую работу, – сказал я.

Он улыбнулся этим словам.

– Спасибо, сэр.

Как договаривались, работа обошлась в 45 пенни.

Я про себя вздохнул.

Особо и не надеялся, что Амброс заплатил за эту работу вперед.

Мысленно произведя подсчет с цифрами, я положил на верх стеклянной витрины талант и шесть джотов.

При этом я отметил маслянистую структуру двойного стекла витрины.

Пробегаясь пальцами по нему, я лениво спросил себя, а не сделал ли я его в Артефактной.

И пока ювелир собирал монеты, я заметил кое-что еще.

Внутри витрины.

– Ваш глаз привлекла безделушка? – ровным голосом спросил он.

Я указал на ожерелье в центре витрины.

– У вас отличный вкус, – сказал он, доставая ключи и отпирая панель сзади витрины.

– Это совершенно уникальная вещь.

Не только элегантно выполненная огранка, но и сам камень просто замечательный.

Не часто увидишь изумруд такого качества, вырезанного в форме длинной слезы.

– Ваша работа? – спросил я.

Ювелир издал драматический вздох.

– Увы, не могу утверждать этого.

Одна молодая женщина принесла его несколько оборотов назад.

Похоже, деньги ей нужны были больше, чем это украшение, и мы пришли к соглашению.

– Сколько вы за него хотите? – как можно небрежнее спросил я.

Он ответил мне.

Это была неслыханная сумма денег.

Больше денег, чем я когда-либо видел в одном месте.

Такого количества денег хватило бы женщине комфортно прожить в Имре несколько лет.

Хватило бы и на несколько отличных арф.

И на лютню из чистого серебра, или же, если бы она пожелала, на футляр для такой лютни.

Ювелир снова вздохнл, покачивая головой на печальное состояние мира.

– Это просто стыд, – начал он,

– кто может сказать, что подвигает молодых женщин на такие вещи. – Затем он посмотрел вверх и улыбнулся, держа изумруд в форме слезы и поднося его на свет с вопросительным выражением.

– И все же ее потеря – приобретение для вас.

Поскольку Денна упоминала "Бочонок и боров" в своей записке, я решил начать поиски там.

Я ощущал тяжесть лютни на плече, так что сейчас я знал, что она отказалась выкупить ее.

И все же, один хороший поступок заслуживает другого, и я надеялся, что возврат ее кольца поможет уравновесить вещи между нами.

Оказалось, что "Бочонок и и боров" – это не таверна, а просто ресторан.

Особо не надеясь, я спросил у хозяина, не оставил ли кто-нибудь для меня послания.

Никто не оставил.

Я спросил, не помнит ли он женщины, которая была тут накануне ночью.

С темными волосами?

Привлекательная?

Он кивнул на это.

– Она долгое время ждала, – сказал он.

– Помню, я еще подумал, кто может заставить ждать такую женщину.

Вы бы удивились, сколько таверн и пансионов может быть в таком маленьком городке как Имре.

Глава 35
СЕКРЕТЫ

Два дня спустя я отправился в артефактную, надеясь что честная работа очистит мою голову и мне будет легче терпеть глупости Элодина.

Я был в трех шагах от двери, когда увидел молодую девушку в синем плаще, которая спешила через двор в моем направлении.

Под капюшоном лицо ее выглядело потрясающе от волнения и беспокойства.

Она прекратила движение в мою сторону как только наши глаза встретились.

Все еще глядя на меня она сделала под плащем непонятное движение, затем, видя что я ее не понимаю, она повторила его и я догадался что она хочет что бы я проследовал за ней.

Озадаченный, я кивнул.

Развернувшись она вышла из двора, стараясь выглядеть беспечно.

Я последовал за ней.

При других обстоятельствах я бы подумал, что она собирается заманить меня в темный переулок, где бандиты могли бы выбить мне зубы и отнять мой кошелек.

Но на самом деле не было никаких по настоящему опасных переулков так близко к университету, и к тому же стоял солнечный день.

Наконец она вышла на пустынный отрезок дороги за стеклодувную мастерскую и магазин часовщика.

Она нервно огладелась и повернулась ко мне, ее лицо сияло под капюшоном.

"Я наконец нашла вас!" сказала она затаив дыхание.

Она была моложе чем я думал, не старше четырнадцати.

Завитушки каштановых волос обрамляли ее бледное лицо и стремились выбиться из под капюшона

Я все еще не доверял ей

"Я потратила уйму времени чтобы найти вас" сказала она.

"Я провожу так много времени тут, что мама думает что у меня кавалер в Университете"-сказала она почти застенчево.

Я открыл рот, чтобы признать, что не имел ни малейшего представления, кто она такая.

Но прежде, чем я успел вымолвить хоть слово, она снова заговорила.

– Не волнуйся, – сказала она.

– Я никому не сказала, что поехала навестить тебя. – Ее светлые глаза потемнели от тревоги, как пруд, когда солнце заходит за тучи.

– Я знаю, что так безопаснее.

И только когда лицо потемнело от беспокойства, я узнал ее.

Она была молодой девушкой, с которой я встречался в Требоне, когда расследовал слухи о Чандриан.

– Нина, – сказал я.

– Что ты здесь делаешь?

– Ищу тебя. – Она гордо вскинула свой подбородок.

– Я знала, что ты должны быть здесь, поскольку ты знал, все виды магии. – Она огляделась вокруг.

– Но это больше, чем я ожидала.

Я знаю, что ты не называл никому в Требоне свое имя, поскольку тогда они имели бы власть над тобою, но должна сказать, что это ужасно усложняет твой поиск.

Разве я не называл никому свое имя в Требоне?

Некоторые из моих воспоминаний о том времени были расплывчаты, поскольку у меня было легкое сотрясение мозга.

Вероятно, это к лучшему, что я сохранял свою анонимность, учитывая, что я был ответственен за поджоги значительной части города.

– Мне очень жаль, что доставил тебе столько хлопот, – сказал я, все еще не уверенный, к чему все это сводилось.

Нина подступила на шаг.

– У меня были сны после твоего ухода, – сказала она, тихим и доверительным голосом.

– Дурные сны.

Я думала, что они приходили ко мне из-за того, что я рассказала тебе. – Она многозначительно посмотрела на меня.

– Но потом я начала спать с амулетом, который ты дал мне.

Я стала молиться каждую ночь, и сны ушли. – Одна из ее рук рассеянно нащупала пальцами кусок яркого металла, который висел на ее шее на кожаном шнуре.

Я ощутил внезапное чувство вины за то, что невольно солгал магистру Килвину.

Я не продавал никому амулет, и даже не сделал ничего, что выглядело как он.

Но я дал Нине кусок выгравированного металла и сказал ей, что это был амулет, чтобы успокоиться.

До этого она была на грани нервной истерии, обеспокоенная тем, что демоны собирались убить ее.

– Так значит он работает? – спросил я, стараясь не казаться виноватым.

Она кивнула.

– Как только я кладу его под подушку и произношу молитву, я сплю как младенец на груди.

– Потом у меня начались мои особенные сны, – сказала она и улыбнулась мне.

Я мечтала о том что Джимми покажет мне тот большой горшок, до того как были убиты люди на ферме Маунтенов.

Я почувствовал, как у меня в груди зарождается надежда.

Нина была единственным живым человеком, который видел древнее керамическое изделие.

Оно было покрыто изображениями Чандрианами, а они ревностно оберегают свои тайны.

– Ты помнишь что-нибудь о горшке с семью людьми изображенными на нем? – спросил я возбужденно.

Она помедлила, нахмурившись.

– Их было восемь, – сказала она.

– Не семь.

– Восемь? – спросил я.

– Ты уверена?

Она уверенно кивнула.

– Мне казалось, что я уже говорила тебе.

Надежда, начавшая было расти у меня в груди, рухнула в желудок и осталась лежать на его дне.

Существовало семь Чандриан.

Это была одна из немногих вещей, которую я знал наверняка о них.

Если было восемь человек изображенных на вазе, которую Нина видела...

Нина продолжала болтать, не подозревая о моем разочаровании.

– Мне снился горшок в течение трех ночей подряд, – сказала она.

– И это был вовсе не дурной сон.

Я просыпалась отдохнувшей и счастливой после каждой ночи.

Я знала, что Бог подскажет мне, что делать.

Она начала искать в карманах и достала полированный рог длиной в мою ладонь и диаметром с большой палец.

– Я помню как ты сильно был заинтересован горшком.

– Но я ничего не смогла о нем рассказать, потому что видела его всего минуту. Она с гордостью протянула мне кусок рога.

Я посмотрел на рог в своих руках, но так и не понял, что мне с ним делать.

Смущенный я посмотрел на нее.

Нина нетерпеливо вздохнула и взяла рог обратно.

Она перевернула его спиленным концом вверх.

– Мой брат сделал это для меня – сказала она и осторожно вытащила свернутый лист пергамента изнутри рога.

– Не волнуйся.

Он не знает, для чего это было.

Она вручила мне пергамент.

– Вышло не очень хорошо, – сказала она нервно.

– Моя мама помогает мне разрисовывать горшки, но это другое.

Труднее рисовать людей, чем цветы и конструкции.

И сложнее изобразить что-то правильно, когда ты видишь это только в своей голове.

Я был поражен тем, что мои руки не тряслись.

– Это то, что было изображено на вазе? – спросил я.

– Это лишь одна сторона, – сказала она.

– У чего-то круглого, вроде этого, ты видишь только треть, когда смотришь на это с одной стороны.

– Так тебе снились различные стороны каждую ночь? – спросил я.

Она покачала головой.

– Только эта сторона.

Три ночи подряд.

Я медленно развернул лист бумаги и мгновенно узнал человека, которого она нарисовала.

Глаза у него были абсолютно черными.

На заднем плане было голое дерево, и он стоял в круге синего цвета с несколькими волнистыми линиями на нем.

– Это вроде как вода, – сказала она, указывая.

– Воду сложно нарисовать.

И он, по идее, должен стоять на ней.

Еще вокруг него были сугробы снега, и его волосы были белы.

Но я не смогла получить белую краску.

Смешивать краски для бумаги сложнее, чем глазури для горшков.

Я кивнул, не в состоянии говорить.

Это был Пепел, убивший моих родителей.

Я видел его лицо перед глазами, даже не стараясь.

Даже не закрывая глаз.

Я развернул бумагу дальше.

Там был второй человек, или, скорее, очертания человека в огромной робе с капюшоном.

Под капюшоном робы не было ничего, кроме черноты.

Над его головой было три луны, полная луна, полумесяц, и то, что было только серпом луны.

Рядом с ним были две свечи.

Одна из них была желтого цвета с ярко-оранжевым пламенем.

Другая свеча была под его протянутой рукой: она была серая с черным пламенем, и пространство вокруг нее было задымлено и затемнено.

– Похоже, что это тень, – сказала Нина, указывая на область под рукой.

– Это было более очевидно на горшке.

Мне пришлось использовать древесный уголь для этого.

Я не могла точно передать это краской.

Я снова кивнул

Это был Хелиакс.

Предводитель Чандриан.

Он был окружен неестественными тенями.

Огни вокруг него были странно потускневшими, и капюшон плаща был черным, как дно колодца.

Я закончил разворачивать бумагу, открыв третью фигуру, больше, чем две других.

На нем были доспехи и шлем с открытым забралом.

На груди у него был яркий знак, который выглядел как осенний лист – красный снаружи,оранжевый в середине и с черными прямыми прожилками.

Лицо его было загоревшим, но рука, которую он держал вертикально поднятой была ярко-красной.

Другая его рука была скрыта большим, круглым предметом, который Нине как-то удалось изобразить цветом металлической бронзы.

Я догадался, что это был его щит.

– Он ужасный, – сказала Нина, приглушенным голосом.

Я взглянул на нее сверху вниз.

Ее лицо было мрачным, и я догадался, что она неправильно трактовала мое молчание.

– Тебе не стоит так говорить, – сказал я.

– Ты проделала замечательную работу.

Нина слабо улыбнулась.

– Это не то, что я имела в виду, – сказала она.

– Его было сложно изобразить.

У меня довольно неплохо получилась медь здесь. – Она коснулась его щита.

– Но этот красный, – ее палец скользнул по поднятой руке, – по идее должен быть кровью.

У него кровь по всей руке. – Она постучала по его груди.

– И это было ярче, словно что-то пылающее.

Тогда я узнал его.

У него на груди были не листья.

Это была башня охваченная огнем.

Его окровавленная, вытянутая рука не демонстрировала что-то.

Это был предостерегающий жест в сторону Хелиакса и остальных.

Он поднял свою руку, чтобы остановить их.

Этот человек был одним из Амир.

Один из Сиридай.

Молодая девушка вздрогнула и натянула плащ вокруг себя.

– Мне даже сейчас не нравится смотреть на него, – сказала она.

– На них всех было ужасно смотреть.

Но он был худшим.

Мне не удалось точно изобразить лица, но оно было ужасно мрачным.

Он выглядел таким злым.

Он выглядел так, словно был готов сжечь весь мир дотла.

– Если это только одна сторона, – сказал я, – ты помнишь остальные?

– Не так, как эту.

Я помню, там была женщина без одежды, и сломанный меч и огонь...

Она задумалась, а затем снова покачала головой.

– Как я уже говорила тебе, я видела его только секунду, когда Джимми показывал мне.

Я думаю, что ангел помог мне вспомнить эту часть во сне, так чтобы я могла нарисовать ее и принести ее тебе.

– Нина, – сказал я.

– Это действительно удивительно.

Ты даже не представляешь насколько это невероятно

Ее лицо снова озарила улыбка.

– Я рада, если это так.

У меня было немало проблем, чтобы сделать его.

– Где ты взяла пергамент? – спросил я, только сейчас обратив на него внимание.

Это был тонкий пергамент из высококачественной кожи.

Гораздо лучше, чем я мог себе позволить.

– Сначала я практиковалась на досках– сказала она.

– Но я знала, что хорошо не получится.

К тому же я знала, что не смогу спрятать его.

– Поэтому я пробралась в церковь и вырезала несколько страниц из их книги – последнее она сказала без какого либо раскаянья.

– Ты вырезала его из "Книги Пути"? спросил я, несколько ошеломленный.

Я не был религиозным, но у меня есть чувство приличия.

И после стольких часов в Архивах,мысль об вырывании страниц из книг была ужасна для меня.

Нина слегка кивнула.

– Мне казалось это хорошей мыслью, после того как ангел дал мне сон.

И они не могут как следует закрывать церковь на ночь, после того как ты сорвал переднюю часть здания и убил демона. Она протянула руку и скрутила пергамент вокруг пальца.

– Это было не сложно.

– Все что тебе надо сделать – это взять нож и соскоблить текст– указала она.

– Я была осторожна и никогда не соскабливала имя Теллу.

Или Андана, или любого другого ангела– добавила она благоговейно.

Я посмотрел на пергамент более внимательно и понял что это правда.

Она раскрасила Амира так, что слова Андан и Ордал находились прямо над его плечами, по одному с каждой стороны.

Почти как если бы имена сместили его вниз, или поймали в ловушку.

– К тому же, ты сказал я не должна никому говорить что я видела. – сказала Нина.

– И рисовать – это словно говорить картинами вместо слов.

Так что я подумала, что будет безопасней использовать страницы книги Тэлу, потому что ни один демон никогда не посмотрит и на страницу этой книги.

Особенно на ту, которая вся исписана именем Тэлу. – она гордо взглянула на меня.

– Это сделано умно. – сказал я одобряюще.

Колокольня начала отбивать час, и на лице Нины вдруг вспыхнула внезапная паника.

– О нет! – сказала она жалостливо.

– Я должна вернуться в доки прямо сейчас.

Моя мама накажет меня!

Я засмеялся.

Отчасти потому, что я был совершенно поражен этой неожиданной удачей.

И частично от мысли о юной девушке, которая достаточно храбрая что бы бросить вызов Чадрианам, и в тоже время приходящей в ужас от того, что мать может сердиться.

Странный мир.

– Нина, ты очень сильно меня выручила.

Если тебе когда-нибудь понадобится что-нибудь, или если у тебя будет еще один сон, ты можешь найти меня в гостинице под названием «Анкер».

Я там играю музыку.

Ее глаза расширились.

– Это магическая музыка?

Я снова улыбнулся.

– Некоторые так считают.

Она нервно осмотрелась.

– Мне действительно надо идти! – сказала она, потом помахала и побежала к реке, ветер раздувал ее капюшон на бегу.

Я осторожно завернул кусок бумаги и спрятал его обратно в пустую часть рога.

Мой ум связал это с тем, что я только что узнал.

Я размышлял о том, что Хелиакс сказал Пеплу много лет назад: Кто защищает тебя от Амир? От певцов? От ситхе?

После месяцев поисков, Я был полностью уверен, что в Архивах нет ничего кроме сказок о Чандрианах.

Никто не воспринимет их более реальными, чем злобных маньяков или фэйри.

Но все знали об Амир.

Они были светлыми рыцарями Атурианской Империи.

Они были кулаком церкви на протяжении двухсот лет.

О них слогались сотни историй и песен.

Я знал мою историю.

Амиры основали церковь Теллу на заре Атуранской империи.

Но горшок, который видела Нина был гораздо старее.

Я знал мою историю.

Амир были осуждены и расформированы церквью перед тем, как империя пала.

Но я знал, Чандрианы все еще боятся их сегодня.

Кажется, история все-таки не полна.