Текст книги "Страх Мудреца. Дилогия (ЛП)"

Автор книги: Патрик Ротфусс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 74 (всего у книги 83 страниц)

– Ах, – сказала она.

Разговор усыплял.

Я выпил последний глоток из своей чашки, но когда я попытался установить ее на столе, руки тряслись так сильно, что она стукнулась об дерево, издав звук, как нетерпеливый посетитель в дверь.

Гран спокойно отпила из своей чашки.

– Меня не волнует, что будут говорить об этом, – сказал я напоследок.

– Это было не очень хорошее дело.

– Многие люди могут возразить на это, – мягко сказала она.

– Я думаю, что ты сделал правильное дело.

Ее слова вызвали внезапную горячая боль позади моих глаз, как будто я собирался вот-вот расплакаться.

– Я не настолько уверен в этом, – сказал я, мой голос звучал странно в моих собственных ушах.

Мои руки тряслись все хуже.

Гран не была удивлена этим.

– За последние несколько дней у тебя был лишь кусок в зубах, не так ли?

– Я знаю этот взгляд. Ты был сильно занят.

Присматривал за девочками.

Не спал.

Наверняка много не ел. – Она взяла тарелку.

– Ешь свой пудинг.

Это поможет немного накормить тебя.

Я ел пудинг.

Съев половину, я начал плакать – немного задыхаясь, поскольку пудинг застрял у меня в горле.

Гран долила в мою чашку побольше чая и еще добавила ложку бренди.

– Выпей это до дна, – повторила она.

Я сделал глоток.

Я не хотел говорить, но обнаружил сябя все равно разговаривающим.

– Я думаю, что может быть что-то не так со мной, – сказал я спокойно.

– Нормальный человек не имеет в себе того, чтобы делать то, что делаю я.

Нормальный человек никогда не будет убивать людей таким образом.

– Может быть, – призналась она, потягивая из своей чашки.

– Но что ты скажешь, если я скажу, что в нога Била начала немного зеленеть и сладко пахнуть под повязкой?

Пораженный, я поднял взгляд.

– У него нагноение?

Она покачала головой.

– Нет. Я говорила тебе, что он в порядке.

Но что если?

– Нам бы пришлось отрезать ему ногу, – сказал я.

Гран серьезно кивнула.

– Это правда.

И нам нужно было бы сделать это быстро.

Сегодня.

Не рассуждая попусту или надеясь, что он сможет бороться с этим самостоятельно.

Не сделав этого, мы бы убили его. – Она сделала глоток, глядя на меня поверх своей чашки, делая это видом вопроса.

Я кивнул.

Я знал, что это правда.

– У тебя есть какие-нибудь лекарства, – сказала она.

– Ты знаешь, что надлежащее для врачевания средство трудно выбрать. – Она жестко взглянула на меня.

– Мы не похожи на других людей.

Ты прижигаешь человека железом, чтобы остановить ему кровотечение.

Ты спасаешь мать и теряешь младенца.

Это тяжело и никто никогда не скажет тебе спасибо за это.

Но мы одни из тех, кто делает выбор.

Она сделала еще один медленный глоток чая.

– Первые несколько раз бывает худо.

Тебя трясет и теряется сон.

Но это цена за то, чтобы делать, что должно быть сделано.

– Там были также женщины, – скахал я, слова застревали у меня в горле.

Глаза Гран сверкнули.

– Они заслужили это в два раза больше, – сказала она, и вдруг яростный гнев на ее милом лице поймал меня настолько врасплох, что я почувствовал покалывающий страх пополз по моему телу.

– Мужчины, которые сделали это с девушками подобны бешеным собакам.

Они едва ли люди, только животные должны быть подавлены.

Но женщины, которые помогали им в этом?

Это еще хуже.

Эти женщины знали, что они делают.

Эти женщины знали, что это значит.

Гран поставила свою чашку аккуратно на стол, выражение ее лица снова было спокойным.

– Если нога плоха, ты отрезаешь ее. – Она сделала решительный жест ладонью, затем взяла кусочек пудинга и начала есть его, держа в пальцах.

– И некоторых людей необходимо убивать.

Вот и все, что нужно сделать.

***

К тому времени, как я взял себя в руки и вышел на улицу, толпа снаружи значительно увеличилась.

Местный тавернщик выкатил бочку на свой передний двор и воздух был сладким от запаха пива.

Отец и мать Крин вернулись на чалом в город.

Пете тоже был здесь, прибежав обратно.

Он вытянул свою непокорную голову, чтобы увидеть меня и потребовал два пенни за оказанные услуги.

Я был тепло поприветствован родителями Крин.

Они выглядели хорошими людьми.

Как и большинство людей, если бы предоставилась возможность.

Я схватил поводья чалого, и используя его в качестве своего рода передвижной ширмы, мне удалось улучить момент для относительно частной беседы с Крин.

Ее темные глаза немного покраснели по краям, но лицо было светлым и счастливым.

– Убедись, что ты получишь Леди Призрак, – сказал я, кивая на одну из лошадей.

– Она твоя. – Дочери мэра по справедливости приданое было ни к чему, поэтому я загрузил лошадь Крин более ценными товарами, а также большую часть денег ложных актеров.

Выражение ее лица стало серьезным, когда она встретилась с моими глазами, и она снова напомнила мне о молодой Денне.

– Вы уходите, – сказала она.

Я предполагал это сделать.

Она не пыталась убедить меня остаться, и вместо этого удивила меня внезапными объятиями.

Поцеловав меня в щеку, она прошептала мне на ухо: – Спасибо.

Мы отошли друг от друга, зная что приличия позволяли не больше этого.

– не продавай себя задешево, и не выходи замуж за какого-нибудь дурака, – сказал я, чувствуя, что должен сказать что-нибудь.

– Не за вас же, – сказала она, и в ее темных глазах отображалась мягкая насмешка.

Я взял поводья Серохвостой и привел ее туда, где стоял мэр, наблюдая за толпой, как собственник.

Он кивнул, когда я подошел.

Я сделал глубокий вдох.

– Как насчет констебля?

Он поднял бровь на это, потом пожал плечами и указал в сторону толпы.

– Он там.

Он был на три четверти пьян еще до того, как ты привел наших девушек домой.

Не знаю, как много пользы от него будет для вас сейчас.

– Ну, – сказал я нерешительно.

– Я предполагаю, что кто-то будет нужен, чтобы запереть меня, пока вы сможете сообщить аззи в Темсфорде. – Я кивнул на небольшую каменную постройку в центре города.

Мэр искоса поглядел на меня и немного нахмурился.

– Ты хочешь быть запертым?

– Не особенно, – признался я.

– Тогда вы можете уходить и приходить когда угодно, – сказал он.

– Аззи не будет счастлив, когда он услышит об этом, – сказал я.

– Я бы не хотел чтобы кто-нибудь шел против железного закона из-за того, что я сделал.

Помогающим сбежать убийце может быть предъявлено обвинение.

Большой человек долго меня разглядывал.

Его глаза задержались немного на моем мече, поношенной коже моих сапог.

Я почти чувствовал, что он заметил отсутствие каких-либо серьезных ран, несмотря на то, что я только что убил полдюжины вооруженных людей.

– Что же, ты просто так дашь нам запереть себя? – спросил он.

– Просто так?

Я пожал плечами.

Он снова нахмурился и снова покачал головой, как если бы не мог понять меня.

– Ну не так ты прост, как нежная овечка? – сказал он удивленно.

– Но нет.

Я не буду запирать тебя.

Ты не сделал ничего неправильного.

– Я сломал руку этому мальчику, – сказал я.

– Хммм, – мрачно прогрохотал он.

– Забудь об этом, – Он засунул руку в карман и вытащил полпенни.

Он протянул ее мне.

– Весьма признателен.

Я рассмеялся, когда положил ее в карман.

– Вот что я думаю, – сказал он.

– Я похожу тут и посмотрю, смогу ли найти констебля.

Затем я объясню ему, что мы должны запереть тебя.

Если ты ускользнешь посреди этой путаницы, нас будет трудно уличить в пособничестве в побеге, не так ли?

– Это может быть небрежность в поддержании законности, – сказал я.

– Он может получить несколько ударов плетью за это, или потерять свой пост.

– До этого не должно дойти, – сказал мэр.

– Но если это произойдет, он будет счастлив сделать это.

Он дядя Элли. – Он посмотрел на толпу на улице.

– Будет ли пятнадцати минут достаточно для того, чтобы ускользнуть во всей этой путанице?

– Если вам это все равно, – сказал я.

– Не могли бы вы сказать, что я исчез странным и таинственным образом, когда вы отвернулись?

Он рассмеялся над этим.

– Не вижу почему бы и нет.

Тебе нужно больше, чем пятнадцать минут для того чтобы быть таинственным и все?

– Десяти даже будет много, – сказал я, когда распаковал футляр моей лютни и дорожную сумку от Серохвостой и вручил мэру вожжи.

– Вы сделаете мне одолжение, если позаботитесь о ней, пока Бил не встанет на ноги, – сказал я.

– Ты оставишь свою лошадь? – спросил он.

– Он только что потерял ее. – Я пожал плечами.

– И мы, Руэ, привыкли ходить пешком.

Я не знаю, что делать с лошадью, в любом случае, – сказал я наполовину честно.

Большой человек схватил вожжи и проводил меня долгим взглядом, как если бы не был уверен, что для меня сделать.

– Есть что-нибудь, что мы можем для тебя сделать? – спросил он наконец.

– Помните, что те, кто сделал это, были бандитами, – сказал я и повернулся, собираясь уйти.

– И помните, что тот, кто вернул их обратно, был Эдема Руэ.

Глава 136
Интерлюдия. Почти забыто.

Квоут жестом остановил Хрониста.

– Давайте прервемся ненадолго?. Он оглядел темную таверну.

– Я позволил себе немного увлечься историей.

Я должен кое-что сделать прямо сейчас.

Трактирщик встал и потянулся.

Он зажег свечу у камина и обходил таверну, зажигая одну лампу за другой, постепенно отгоняя темноту.

– Я сам весьма увлекся,– сказал Хронист, вставая и потягиваясь.

– Который час?

– Уже поздно, – сказал Баст.

– Я голоден.

Хронист посмотрел на улицу сквозь темное окно.

– Мне кажется, несколько местных должны были бы уже прийти на ужин. Здесь было довольно много людей в обед.

Квоут кивнул.

– Если кто-то и придет, их будет немного. Это из-за похорон Шепа.

– А, – Хронист опустил взгляд.

– Я забыл.

Я мешаю вам пойти туда?

Квоут зажег последнюю лампу за стойкой и задул свечу.

– Вообще-то нет, – ответил он.

– Баст и я не из этих мест.

И они практичный народ.

Они знают, что у меня есть дело.

– И ты не ладишь с аббатом Леодином, – сказал Баст.

– И у меня натянутые отношения с местным священником.

– Но ты должен там показаться, Баст.

Будет странно, если тебя там не будет.

Взгляд Баста нервно метался по комнате.

– Я не хочу уходить, Реши.

Квоут тепло улыбнулся ему.

– Ты должен, Баст.

Шеп был хорошим человеком, иди выпей за его упокой.

В самом деле. . . – Он наклонился и немного порылся под стойкой прежде чем появиться с бутылкой.

– Вот.

Бутылка прекрасного выдержанного бренда.

Напиток лучше, чем любой из местных заказывает.

Иди и раздели его со всеми, -он громко поставил его на стойку.

Баст сделал непроизвольный шаг вперед, его лицо отражало внутреннюю борьбу.

– Но Реши, я ...

– Танец симпатичных девочек, Баст,– сказал Квоут низким успокаивающим голосом.

– Кто-то играет на скрипке, а остальные рады соответствовать.

Вздымая юбки в такт музыке.

Смеясь и немного навеселе.

Их румяные щеки готовы для поцелуя. . .

– Он толкнул тяжелую коричневую бутылку локтем, и она скатилась со стойки к его ученику.

– Ты– мой посол в городе.

Я, возможно, занят, присматривая за трактиром, но ты можешь быть там и передать мои извинения.-

Баст сомкнул пальцы вокруг горловины бутылки.

– Я выпью только стаканчик,– сказал он решительно.

– И один раз станцую.

И разок поцелую Кати Миллер.

И, возможно, еще разок вдову Крил.

Но это все.– Он посмотрел Квоуту в глаза.

– Я буду отсутствовать только пол часа. . .

Квоут тепло улыбнулся.

– Я тоже так думаю, Баст.

Я сооружу нам обед и мы дадим руке нашего друга немного отдохнуть.-

Баст усмехался и забрал бутылку.

– Тогда два танца!– Он отпер дверь, и ,когда он открыл ее, ворвавшийся ветер растрепал ему волосы.

– Оставь мне чего-нибудь поесть!– Бросил он через плечо.

Дверь со стуком захлопнулась.

Хронист бросил любопытный взгляд на трактирщика.

Квоут слегка пожал плечами.

– Он слишком запутался в истории.

Он не чувствует полутонов.

Небольшое отвлечение даст ему немного перспективы.

Кроме того, мне нужно готовить обед, даже если только на троих.-

Писец вытащил из своего кожаного ранца грязную тряпку и посмотрел на нее с отвращением.

– Я не мог бы попросить у Вас чистую тряпку?– спросил он.

Квоут кивнул и вытащил из под стойки белую льяную ткань.

– Вам нужно еще что-нибудь? -

Хронист встал и подошел к стойке.

– Если у Вас есть немного крепкого алкоголя, мне это очень поможет,– сказал он слегка обеспокоенно.

– Мне неприятно просить, но когда я был ограблен. ..-

Квоут отмахнулся.

– Не будьте смешным,– сказал он.

– Я должен был еще вчера спросить Вас, не нуждаетесь ли Вы в чем-либо.– Он вышел из-за прилавка к подвальной лестнице.

– Я думаю, что древесный спирт подойдет лучше всего?-

Хронист кивнул, и Квоут скрылся в подвале.

Писец взял свернутый квадрат льняной ткани и бесцельно протер его между пальцами.

Затем его глаза остановились на мече, вывешенном высоко на стене позади стойки.

Серый металл лезвия выделялся на темной древесине доски.

Квоут поднялся наверх по ступеням, неся маленькую прозрачную бутылку.

– Вам еще что-нибудь нужно?

У меня хороший запас бумаги и чернил.-

Это может подождать до завтра,– сказал Хронист.

– Я израсходовал большую часть моей бумаги .

Но я могу растереть побольше чернил сегодня вечером.-

– Не затрудняйте себя,– сказал Квоут легко. – У меня есть несколько бутылок прекрасных арэнских чернил.-

– Настоящие аруэнские чернила?– Спросил удивленно Хронист.

Квоут широко улыбнулся и кивнул.

– Это очень любезно с Вашей стороны,– сказал Хронист, немного расслабившись.

– Я не ожидал подобного расхода, растирая их вечером.– Он поднял вверх чистую бутылку и ткань и делал паузу.

– Не возражаете, если я Вам задам вопрос?

Неофициально так сказать?-

Квоут искривил рот в ухмылке.

– Хорошо, если неофициально.-

– Я не могу не заметить, что ваше описание Цезуры не. .. – Хронист поколебался.

– Оно не очень похоже на сам меч.– Он провел взглядом по мечу позади стойки.

– Гарда не такая, как Вы описали.-

Квоут широко усмехнулся.

– А Вы всегда такой наблюдательный? -

– Я ничего такого не подозреваю – – сказал быстро Хронист с обеспокоенным видом.

Квоут рассмеялся теплым выразительным смехом.

Этот звук этого наполнил комнату, и на мгновение гостиница больше не казалась пустой

– Нет. Вы абсолютно правы.– Он обернулся и посмотрел на меч.

– Это не. . .

Что сказал Вам мальчик сегодня утром? – Его глаза приняли на мгновение отсутствующее выражение, затем он улыбнулся снова.

– Кайсера.

Убийца поэтов.-

– Я только полюбопытствовал,– сказал Хронист извиняющимся тоном.

– Я должен обижаться, что вы обратили внимание? – Квоут снова засмеялся.

– Что веселого в том, чтобы рассказывать историю, если ее никто не слушает? – Он в нетерпении потер руки.

– Именно так.

Ужин.

Что бы вы хотели?

Горячего или холодного?

Супа или тушенки?

Я также приготовил пудинг.

Они остановились на чем-то простом, чтобы избежать повторного разжигания печи на кухне.

Квоут бодро перемещался вокруг таверны, собирая все, что было нужно.

Он напевал про себя, когда принес холодную баранину и наполовину жесткий, острый сыр из подвала.

– Это будет приятным сюрпризом для Баста. – Квоут улыбнулся Хронисту, когда достал банку с маринованными оливками из кладовой.

– Он не знает, что у нас они есть или думает, что он их уже съел. – Он развязал свой фартук, снимая его над головой.

– Я думаю, что у нас также осталось несколько помидоров в саду.

Квоут вернулся через несколько минут со своим фартуком, свернутым в клубок.

Он был забрызган дождем и его волосы были в диком беспорядке.

Он ходил с мальчишеской улыбкой, и в этот момент он выглядел очень мало похожим на мрачного, медленно движущегося трактирщика.

– Он не сможет принять решение, если она захочет взять его штурмом, – сказал он, когда положил свой фартук на барную стойку, тщательно вынимая помидоры.

– Но если он примет какое-то решение, мы окажемся в опрокинутом фургоне сегодня вечером. – Он начал рассеянно напевать во время того, как он нарезал и устроивал все на широком деревянном блюде.

Дверь "Путеводного камня" открылась и внезапный порыв ветра заставил замерцать лампы.

Вошли двое солдат, сгорбившись от непогоды, их мечи торчали за ними, как хвосты.

Темные брызги дождя пятнали ткань их бело-голубых плащей.

Они сбросили тяжелые вьюки, а меньший из двух нажал плечом на дверь, заставляя их закрыться от ветра.

– Божьи зубы, – сказал тот, что повыше, отряхивая свою одежду.

– Это плохая ночь, чтобы попасться на открытой местности. – Он был лыс на макушке, с густой черной бородой, которая была плоской, как лопата.

Он посмотрел на Квоута, – Хо, парень! – весело сказал он.

– Мы были рады увидеть ваш огонек.

Беги и доложи владельцу, ты понял?

Нам нужно поговорить с ним.

Квоут поднял фартук со стойки бара и занырнул в него.

– Это буду я, – сказал он, прочищая горло, когда привязал завязки вокруг своей талии.

Он провел руками по своим взъерошенным волосам, разглаживая их.

Бородатый солдат уставился на него, потом пожал плечами.

– Довольно похож.

Есть ли у нас шанс получить в этом месте обед?

Трактирщик указал на пустую комнату.

– Это, казалось, не стоило заботы, что ставить на сегодня чайник, – сказал он.

– Но у нас есть то, что вы видите здесь.

Двое солдат подошли к бару.

Блондин провел руками по своим вьющимся волосам, стряхивая с них несколько капель дождя.

– Этот город выглядит более мертвым, чем сточная канава, – сказал он.

– Мы не видели ни одного огонька, кроме этого.

– Долгий день урожая, – сказал трактирщик.

И здесь поминки сегодня вечером в одной из близлежащих ферм.

Только четверо нас, вероятно, из людей в городе прямо сейчас. – Он оживленно потирал руки.

– Могу ли я заинтересовать таких прекрасных людей напитком, снимающим холод? – Он достал бутылку вина и поставил ее на бар с твердым, удовлетворяющим звуком.

– Ну это довольно сложно, – сказал белокурый солдат с немного смущенной улыбкой.

– Я очень люблю пить, но мой друг и я взяли лишь королевские монеты. – Он сунул руку в карман и вытащил яркую золотую монету.

– Это все монеты, которые есть у меня.

Я не думаю, что у вас есть достаточно, чтобы разменять целый реал, не так ли?

– Я тоже влипнул с этим, – проворчал бородатый солдат.

– Больше тех денег, которые я когда-либо имел, но их нормально не потратить одной монетой.

В большинстве городов, которые мы прошли, с трудом разменивали за полпенни. – Он усмехнулся своей шутке.

– Я смогу помочь вам с этим, – сказал легко трактирщик.

Двое солдат обменялись взглядами.

Блондин кивнул.

– Хорошо тогда. – Белокурый солдат положил монету обратно в свой карман.

– Это правда.

Мы на самом деле не будем остановливаться на ночь. – Он взял кусочек сыра с барной стойки и откусил.

– И мы не собираемся платить за что-либо.

– А, – сказал трактирщик.

– Я вижу.

– И если у вас есть достаточно денег в кошельке, что разменять два золотых реала, – сказал бородатый с нетерпением, – то мы бы также хотели забрать их у вас.

Белокурый солдат развел руками в успокаивающем жесте.

– Это не значит, что мы хотим сделать что-нибудь плохое.

Мы не плохие люди.

Вы отдадите свой кошелек и мы уйдем своей дорогой.

Не будет раненых людей и ничего не будет разрушено.

Это вынужденный небольшой сбор.– Он поднял бровь на трактирщика.

– Но маленький сбор пойдет ко всем чертям, если позволить убить себя.

Разве я не прав?

Бородатый солдат посмотрел на Хрониста, который сидел у очага.

– Это также не имеет ничего общего с вами, – сказал он мрачно, вихляя бородой, когда он говорил.

– Нам не нужно ничего вашего.

Вы просто оставайтесь сидеть там, где вы находитесь и не останетесь на нас злы.

Хронист бросил взгляд на человека за стойкой бара, но глаза трактирщика были устремлены на двух солдат.

Блондин сделал еще один укус сыра, в то время, как его глаза блуждали по гостинице.

– Такой молодой человек, как ты, будет вести себя очень хорошо.

Ты будешь вести себя так же хорошо и после того, как мы уйдем.

Но если ты начнешь неприятности, мы накормим тебя твоими зубами, разрушим это место, и ты все равно останешься без своего кошелька. – Он бросил остальной сыр на барную стойку и оживленно хлопнул в ладоши.

Он улыбнулся.

– Итак, мы все будем цивилизованными людьми?

– Это кажется разумным, – сказал Квоут, когда он вышел из-за барной стойки.

Он двигался медленно и осторожно, как если бы вы подходили к пугливой лошади.

– Я конечно не варвар. – Квоут протянул руку и вытащил кошелек из своего кармана.

Он держал его в одной руке.

Белокурый солдат подошел к нему, немного развязно.

Он взял кошелек и одобрительно взвесил его.

Он повернулся и улыбнулся своему другу.

– Ты видишь, я говорил...

В плавном движении Квоут шагнул вперед и с силой ударил человека в челюсть.

Солдат зашатался и упал на одно колено.

Кошелек описал дугу в воздухе и ударил о половицы с твердым металлическим стуком.

Прежде чем солдат смог сделать большее, чем покачать головой, Квоут шагнул вперед и спокойно ударил его ногой в плечо.

Не резкий удар из тех, что ломают кости, но жесткий удар, который отправил его растянуться на спине.

Человек приземлился на жестком полу, прокатившись, чтобы остановиться в беспорядочном переплетении рук и ног.

Другой солдат шагнул мимо своего друга, широко улыбаясь под своей бородой.

Он был выше Квоута и его широкие кулаки были покрыты на костяшках узловатыми шрамами.

– Право простак, – сказал он с мрачным удовлетворением в своем голосе.

– Ты счас получишь пинка.

Он нанес быстрый удар, но Квоут отошел в сторону и резко пнул, поражая солдата чуть выше колена.

Бородатый человек крякнул от неожиданности, немного споткнувшись.

Затем Квоут подошел ближе, поймал плечо бородатого человека и схватил его за запястье, выкрутив его вытянутую руку под неудобным углом.

Большой человек был вынужден наклониться вперед, морщась от боли.

Затем он грубо вырвал руку из захвата трактирщика.

Квоут наполовину оглянулся, прежде чем локоть солдата попал ему в голову.

Трактирщик зашатался назад, пытаясь немного разорвать дистанцию и улучить момент, чтобы освежить голову.

Но солдат последовал за ним, подняв кулаки, ожидая, когда он откроется.

До того, как Квоути смог восстановить равновесие, солдат подошел поближе и сильно заехал кулаком по его животу.

Трактирщик выпустил в воздух болезненный возглас, и когда он начал огибать солдата, тот выбросил второй кулак в сторону лица трактирщика, ударив сбоку головы Квоута и отправив его шататься.

Квоуту удалось остаться на ногах, ухватившись для поддержки за соседний столик.

Мигая, он сделал дикий удар, чтобы удержать бородача на расстоянии.

Но солдат лишь отмахнулся и схватил запястье трактирщика одной огромной рукой, легко, как отец может схватить своенравного ребенка на улице.

Кровь бежала сбоку его лица, Квоут боролся, чтобы освободить свое запястье.

Ошеломленный, он сделал быстрое движение обеими руками, а затем повторил его, пытаясь вырваться.

Его глаза были наполовину сфокусированы и отупели от замешательства, он посмотрел на свои запястья и сделал движение снова, но его руки просто бесполезно дергались в шрамированном кулаке солдата.

Бородатый солдат взглянул на ошеломленного трактирщика с веселым любопытством, а потом протянул руку и ударил его сильно сбоку головы.

– Ты едва ли забияка, мальчик,– сказал он.

– Ты действительно вышел один на меня.

Позади них, белокурый солдат медленно поднимался на ноги.

– Маленький ублюдочный сосунок ударил меня.

Большой солдат дернул запястье трактирщика, чтобы он споткнулся вперед.

– Скажи свое извинение, дурачок.

Трактирщик моргнул мутным взглядом, открыв рот, как будто собирался что-то сказать, а затем зашатался.

Вернее, он, казалось, шатался.

На середине пути спотыкающиеся движения стали осознанными, и трактирщик с силой ударил пяткой, направив ее на ботинок солдата.

В то же самое время он ударил своим лбом по носу бородатого человека.

Но большой человек просто рассмеялся, отворачивая голову в сторону, когда он снова дернул трактирщика за его запястье, выводя его из равновесия.

– Ничего из этого, – упрекнул он, заехав Квоуту по лицу.

Трактирщик взвизгнул и поднял руку к кровоточащему носу.

Солдат улыбнулся и мимоходом жестко заехал коленом в пах трактирщику.

Квоут согнулся пополам, сначала беззвучно задыхаясь, затем сделав серию глухих позывов на рвоту.

Двигаясь мимоходом, солдат отпустил запястье Квоута, потом протянул руку и взял бутылку вина из бара.

Обхватив ее за горлышко, он повернул ее, как дубинку.

Когда он попал сбоку головы трактирщика, он издал твердый, почти металлический звук.

Квоут бесхребетно скорчился на полу.

Большой человек с любопытством посмотрел на бутылку вина перед установкой ее обратно в бар.

Затем он наклонился, схватил за рубашку трактирщика, и потащил его обмякшее тело наружу на открытый пол.

Он толкнул бессознательное тело ногой пока оно вяло переворачилось.

– Сказал же, что я дам тебе пика, мальчик, – солдат крякнул и нанес ногой жесткий удар в бок Квоута.

Белокурый солдат вышел наружу, потирая лицо с одной стороны.

– Неужели все стали умные, не так ли? – сказал он, плюнув на пол.

Он отодвинул назад свой сапог и опустил его жестким ударом о свой собственный.

Трактирщик сделал резкий, шипящий вдох, но не издал никаких других звуков.

– А ты... – Бородатый солдат указал толстым пальцем на Хрониста.

– Я нашел больше чем одни ботинки.

Ты видел другого?

Я уже обанкротил мои костяшки.

Это не затруднит меня, если ты захочешь потерять парочку зубов.

Хронист посмотрел вокруг и, казалось, искренне удивился, обнаружив себя стоящим.

Он медленно опустился в кресло.

Белокурый солдат захромал, чтобы вернуть кошелек, оттуда, куда он упал, в то время как большой бородатый человек остался стоять над Квоутом.

– Я полагаю ты понял, что будет, если попытаешься, – сказал он смятому телу, давая ему в бок еще один твердый пинок.

– Проклятый глупец.

Бледный маленький трактирщик против двух королевских гвардейцев. – Он покачал головой и снова сплюнул.

– Честно говоря, кто ты думаешь, такой есть?

Свернувшись на полу, Квоут начал издавать низкий, ритмичный звук.

Это был сухой, тихий шум, который царапал по краям комнаты.

Квоут остановился, чтобы сделать болезненный вдох.

Бородатый солдат нахмурился и пнул его снова.

– Я задал тебе вопрос, глупец...

Трактирщик снова издал тот же самый шум, громче, чем раньше.

Только тогда стало очевидным, что он смеется.

Каждое низкое, сломанное хихиканье звучало, как будто он кашлял кусочками осколков стекла.

Несмотря на это, это был смех, полный мрачного удовольствия, как будто рыжий услышал шутку, которую мог понять только он.

Это продолжалось некоторое время.

Бородатый солдат пожал плечами и снова занес назад свою ногу.

Хронист откашлялся и двое мужчин повернулись, чтобы посмотреть на него.

– В интересах сохранения цивилизованности, – сказал он.

– Я чувствую, что должен упомянуть, что трактирщик послал своего помощника с поручением.

Он должен скоро вернуться...

Бородатый солдат ударил тыльной стороной ладони своего спутника по груди.

– Он прав.

Давай убираться отсюда.

– Погоди немного, – сказал белокурый солдат.

Он быстро вернулся в бар и схватил бутылку вина.

– Правильно, сваливаем.

Бородатый солдат усмехнулся и прошел позади бара, наступив на тело трактирщика, а не через него.

Он схватил случайное количество бутылок, опрокидывая полдюжины других, когда он делал это.

Они покатились и развернулись на столе между двумя огромными бочками, одна высокая, сапфирового цвета медленно опрокинулась с края, разбившись на полу.

Менее чем за минуту мужчины собрали свои вьюки и вышли из двери.

Хронист поспешил туда, где на деревянном полу лежал Квоут.

Рыжеволосый человек с трудом находился уже в сидячем положении.

– Чтож, это было неловко, – сказал Квоут.

Он дотронулся до своего окровавленного лица и посмотрел на свои пальцы.

Он снова усмехнулся с сорванным, безрадостным звуком.

– Забудьте, что я был здесь на минуту.

– Вы в порядке? – спросил Хронист.

Квоут тщательно пощупал свой скальп.

– Мне нужен стежок или два, я подозреваю.

– Что я могу сделать, чтобы помочь? – спросил Хронист, переминаясь с ноги на ногу.

– Не нависайте надо мной. – Квоут неловко поднялся на ноги, а затем резко упал на один из высоких табуретов в баре.

– Если хотите, то дайте мне стакан воды.

И может быть мокрую тряпицу.

Хронист поспешил обратно в кухню.

Оттуда послышались звуки неистового рытья, за чем последовали несколько вещей, которые упали на пол.

Квоут закрыл глаза и тяжело откинулся напротив бара.

***

– Почему дверь открыта? – спросил Баст, когда прошел через дверной проем.

– Ведьмовски холодно здесь. – Он застыл, пораженный.

– Реши!

Что случилось?

Что...

Я...

Что случилось?

– Ах, Баст, – сказал Квоут.

– Ты не закроешь дверь?

Баст поспешил, с онемевшим выражением на своем лице.

Квоут сидел за стойкой с кровоточащим распухшим лицом.

Хронист стоял рядом с ним, рассеянно вытирая голову трактирщику.

– Баст, тебе придется наложить пару швов. – Произнес Квоут.

– Это не трудно.

– Реши,– повторил Баст.

– Что случилось?

– Мы с Дэваном немного повздорили, – Квоут кивнул на Хрониста, – о правильном употреблении сослагательного наклонения.

Ближе к концу спора стало жарковато.

Хронист поднял взгляд на Баста, ему стало не по себе и он сделал несколько шагов назад.

– Он шутит! – быстро ответил Хронист и поднял руки вверх.

– Это были солдаты.

Квоут изобразил болезненную улыбку на лице.

На зубах была кровь.

Баст осмотрел пустую таверну.

– Что ты с ними сделал?

– Немногое, Баст, – ответил трактирщик.

– Они, должно быть, уже в милях пути от сюда.

– С ними было что-то не так, Реши?

"Не так" как прошлой ночью? – Спросил Баст.

– Просто солдаты, Баст, – ответил Квоут.

– Просто два солдата королевской армии.

Лицо Баста стало пепельно серым.

– Что?! – Он спросил.

– Реши, зачем ты позволил им это сделать?

Квоут одарил Баста скептическим взглядом.

Он коротко и горько засмеялся, затем вздрогнув замолчал, втягивая воздух сквозь зубы.

– Ну, они казались очень приятными и добрыми ребятами, – ответил он насмешливым голосом.

– Я подумал, почему бы этим симпатичным парням не дать себя ограбить и избить до смерти.

Лицо Баста выказывало тревогу.

– Но ты....

Квоут вытер кровь, и посмотрел на Баста, как на самое глупое способное дышать существо когда-либо существовавшее в мире.

– Что ? – Его тон требовал ответа.

– Что ты хочешь, чтобы я сказал?

– Два солдата, Реши?

– Да! – Квоут взорвался.

– Даже не два!

Видимо, одного головореза со здоровыми кулаками достаточно, чтобы избить меня до полусмерти! – Он бросил яростный взгляд на Баста ,поднимая руки.

– Что же нужно сделать, чтобы ты замолчал?

Ты хочешь услышать историю?

Ты хочешь узнать все детали?

Баст сделал шаг к выходу из таверны.

Его лицо стало ещё бледнее, он был в панике.

Руки Квоута опустились.

– Перестань думать, что я тот, кем я не являюсь, – он всё ещё тяжело дышал.

Он втянул голову в плечи и потер глаза, размазывая кровь по лицу.

Его голова устало повисла.