Текст книги "Страх Мудреца. Дилогия (ЛП)"

Автор книги: Патрик Ротфусс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 83 страниц)

С другой стороны, если бы мне повезло и я нашел бандитов, это было бы к лучшему.

Случись это, я бы стал больше доверять Маеру.

Что бы ни произошло, он получит желаемое.

Это раздражало.

Но я едва ли мог вернуться к Северен и противостоять ему.

Теперь, когда я взял на себя обязательство, ничего не оставалось, как использовать ситуацию наилучшим образом.

Теперь, когда я шел на север, в голове пульсировало и рот казалось был набит песком, я решил, что удивлю Маэра снова.

Я выслежу его бандитов.

Тогда третий раз оплатит все и Маер Альверон по-настоящему окажется у меня в долгу.

Глава 75
ГИгроки.

За несколько следующих часов ходьбы, я постарался лучше узнать мужчин Алверона, которыми он оседлал меня.

Конечно я выражаюсь фигурально, поскольку одна из них была женщина и мы впятером шли пешком.

Темпи привлек мое внимание первым и удерживал дольше, поскольку был первым наемником Адем, которого я когда-либо встречал.

Далекий от того, чтобы выглядеть как беспощадный убийца которого я ожидал увидеть, Темпи смотрелся достаточно заурядно, не отличаясь ни ростом, ни силой.

Он был светлоглазым, светлокожим и светловолосым.

Его физиономия была чиста, как свежая бумага.

Необычайно чистая.

Старательно чистая.

Я знал, что наемники адем носили кроваво-красную одежду, как своего рода знак.

Но Темпи был одет не так, как я ожидал.

На нем была обтягивающая рубашка с дюжиной мягких кожаных ремней.

Его штаны, голени и колени были туго ими подпоясаны.

Вся одежда была окрашена самой яркой и кровавой краской и подходила ему так – же уютно, как джентльмену перчатки.

Поскольку день становился теплым, я видел, что он начал потеть.

После проживания в прохладном, разреженном воздухе Штормвальских гор, погода, должно быть, казалась ему слишком теплой.

За час до полудня, он ослабил кожаные ремни и снял свою рубашку для того, чтобы вытереть ею пот с лица и рук.

Он не выглядел смущенным, шагая по королевскому тракту голым по пояс.

Кожа Темпи была очень бледной, практически цвета сливок, его тело было поджарым и лоснящимся, как у борзой собаки, его мускулы перекатывались под кожей с животным изяществом.

Я старался не смотреть, но мои глаза не могли оторваться от тонких, бледных шрамов, пересекавших его руки и грудь.

Он не сказал ни слова, чтобы пожаловаться на жару.

Слова были редкостью для него и на большинство вопросов он отвечал кивком или покачиванием головы.

Он нес такой же заплечный мешок как у менея, а его меч казался не устрашающим, а скорее коротким и невыразительным.

Дедан отличался от Темпи так, как только может отличаться один человек от другого.

Он был высоким, широким, с мясистой шей и массивной грудью.

Он нес тяжелый меч, длинный нож и был одет в неполный кожаный доспех, также достаточно тяжелый и часто чинившийся.

Если вы когда-нибудь видели охрану каравана, то вы видели Дедана, или по крайней мере какого-нибудь похожего на него.

Он много жрал, много жаловался, много ругался и его упрямость была непробиваемее широкой дубовой доски.

Но он был справедливым и дружелюбным человеком, смеющимся легким смехом.

Его манеры и размер могли ввести вас в заблуждение относительно его ума, но Дедан хорошо соображал, когда возникала необходимость.

Хеспе была наемником-женщиной.

Не столь редкое явление, как думают некоторые люди .

По внешности и снаряжению она была почти зеркалом Дедана.

Кожаная броня, тяжелый не парадный меч и трезвый взгляд на жизнь.

У нее были широкие плечи, сильные руки и гордое лицо с квадратным подбородком.

Ее волосы были светлыми и прекрасными, но слишком коротко обрезанными, как у мужчины.

Но смотреть на нее, как на женскую версию Дедана было-бы ошибкой.

Она была сдержанна там, где Дедан был хвастлив.

И в то время как Дедан был грубым и легким на подьем, Хеспи излучала смутную жесткость, словно постоянно ожидая того, что кто-то доставит ей неприятности.

Мартен был самым старшим из нас, наш следопыт.

Он был одет в кожаный доспех, который был мягче и в большей сохранности, чем у Дедана или Хеспи.

Он нес длинный нож, короткий нож и охотничий лук.

Мартен был лесничим, прежде чем попал в немилость баронетта, за чьим лесом он ухаживал.

Наемная работа была плохой заменой, но это держало его на плаву.

Его умение обращаться с луком делало его ценным членом отряда, несмотря на то, что он не производил того впечатления своей физической силой как Дедан или Хеспи.

Они трое сформировали свободное партнерство несколько месяцев назад и с тех пор предоставляли услуги в качестве группы.

Мартен сказал мне, что они выполняли другие задания для Маера, в основном разведка некоторых из земель вокруг Тину.

Мне потребовались приблизительно десять минут, чтобы понять, что Мартен должен быть лидером этой экспедиции.

Он обладал большими знаниями о лесе, чем все мы вместе взятые и несколько раз выслеживал разбойников за вознаграждение.

Но когда я сказал это ему, он покачал головой и улыбнулся, ответив мне, что возможность сделать что-то и желание сделать это совсем разные вещи.

Оставался только я: их бесстрашный лидер.

В уполномачивающем письме Маер описал меня так: " Проницательный молодой человек с хорошим образованием и разнообразными полезными качествами." Хотя это было совершенно верно, но звучало так, как-будто я был наиболее убогим и бесполезным щеголем из всех существовавших на свете.

Не помогал и тот факт, что я был намного моложе моих спутников, моя одежда скорее подходила для званого ужина, чем для дороги.

Я положил кошелек Маера в футляр с лютней.

У меня не было ни меча, ни брони, ни ножа.

Я осмелюсь сказать, что они не вполне понимали, что я должен делать.

Оставался где-то час до заката, когда мы встретили лудильщика

Он был одет в обычную робу коричневого цвета, подпоясанную веревкой.

У него не было телеги, но он вел одного осла, которого так нагрузил кучей странных вещей, что тот стал похож на гриб.

Он медленно шел навстречу нам, напевая:

Если тебе не нужно чинить и ничего не нужно хранить

Мудрец подберёт подходящий момент для расходов.

Наслаждайся хорошей погодой,

И пусть ты чувствуешь себя прекрасно,

Если ты не останешься здесь, то потом пожалеешь.

Лучше просто платить,

И готовиться к черному дню,

Чем лудильщика вспомнить, когда ты уж мокрый насквозь.

Я рассмеялся и зааплодировал.

Настоящие бродячие лудильщики – редкий сорт людей, и я всегда рад видеть одного из них.

Моя мать говорила мне, что они удачливы, а отец ценил их истории.

Дело в том, что я отчаянно нуждался в некоторых вещах, что сделало эту встречу в три раза более желанной.

–Эй, Лудильщик, – сказал Дедан, улыбаясь.

–Мне нужен огонь и выпивка.

Как далеко до постоялого двора?

Лудильщик указал рукой в сторону, откуда пришел.

– Ни одного в пределах 20 минут ходьбы. – Он осмотрел Дедана.

–Но быть того не может, что вы ни в чем не нуждаетесь, – увещевал он.

–Всем что-нибудь да нужно.

Дедан вежливо покачал головой.

– Прошу прощения, Лудильщик.

Мой кошелек слишком пуст.

–Что насчет тебя? – Лудильщик оглядел меня с головы до ног.

– Ты выглядишь, как парень, который чего-то хочет.

– Мне нужны пара вещей. – Согласился я.

Видя, как остальные с тоской смотрят на дорогу, я махнул им рукой.

– Идите, – сказал я.

–Я догоню вас через пару минут.

Как только они отправились, лудильщик потер руки, ухмыляясь.

– Ну так, что же ты ищешь?

– Для начала мне нужно немного соли.

– И коробка, куда ее положить, – сказал он, начиная рыться в поклаже осла.

– Мне бы пригодился нож, если у тебя есть такой, который недолго искать.

– Особенно если ты направляешься на север, – сказал он, не сбиваясь с ритма.

–Опасная там дорога.

Без ножа не обойтись.

– Ты попал в неприятности? – Спросил я, надеясь, что он поможет нам найти разбойников.

– О, нет, – сказал он роясь в сумке.

–Все еще не так плохо, чтобы кто-либо пытался напасть на лудильщика.

Тем не менее, это плохой участок дороги. – Он достал длинный узкий нож в кожаный ножнах и подал мне.

–Рамстонская сталь.

Я вытащил его из ножен и поближе рассмотрел клинок.

Это была Рамстонская сталь.

–Мне не нужна настолько хорошая вещь, – сказал я, отдавая его обратно.

–Я буду использовать его для повседневных нужд, в основном для еды.

– Рамстонская хороша для этого, – сказал лудильщик протягивая его в мои руки.

– Ты можешь настругать им щепок для растопки, а потом побриться если захочется.

Все время будет острым.

– Мне возможно придется активно им пользоваться, – прояснил я.

– А Рамстонская очень хрупка.

–Это так, – легко признал лудильщик.

– Как говорил мой отец,"Лучший нож из тех, которые у тебя будут, пока он не сломается". Но то же можно сказать и про любой нож.

И по правде говоря, это единственный нож, что у меня есть.

Я вздохнул.

Я знаю, когда меня обдирают как липку.

–И коробку для трута.

Он вытащил одну практически перед тем, как я закончил говорить.

– Я не мог не заметить, что у тебя есть немного чернил на пальцах. – Он указал на мои руки.

– У есть с собой немного бумаги хорошего качества.

Перо и чернила тоже.

Нет ничего хуже, чем загореться идеей о песне и не иметь возможности записать ее. – Он протянул кожаный сверток с бумагой, перьями, и чернилами.

Я покачал головой, зная, что кошелёк Маера мог пока только растягиваться.

– Я думаю, что закончил на какое-то время писать песни, лудильщик.

Он пожал плечами, всё ещё держа их.

– Тогда написать письмо.

Я знаю человека, которому один раз пришлось открыть вену, чтобы написать записку своей возлюбленной.

Драматично, твоя правда.

Символично, конечно.

Но и болезненно, в антисанитарных условиях, и более, чем немного жутко.

Теперь он носит перо и чернила с собой повсюду.

Я почувствовал, что краски ушли с моего лица, когда слова лудильщика напомнили мне еще кое о чем, что я забыл, в спешке покидая Северен: о Денне.

Все мысли о ней были выкинуты из головы разговорами Маера о бандитах, двумя бутылками крепкого вина и ночью без сна.

Я сбежал без слова после нашей ужасной стычки.

Что она может подумать, если я так жестоко говорил с ней, а затем просто исчез?

Моё путешествие из Северена продолжалось уже целый день.

Я не мог вернуться, чтобы только сказать ей, что уезжаю, или я мог?

Мгновение я обдумывал это.

Не. Кроме того, Денна сама исчезала на несколько дней не сказав не слова.

Конечно она поймёт, если я сделаю тоже самое...

Глупец.

Глупо.

Глупо.

Мои мысли вертелись по кругу, когда я пытался сделать выбор среди нескольких неприятных вариантов.

Грубое "и-а" осла лудильщика родило во мне мысль.

– Ты направляешься в Северен, лудильщик?

– Скорее через него, чем в него, – сказал он.

– Но да.

– Я просто вспомнил о письме, которое я должен послать.

Если я дам его тебе, ты сможешь доставить его в один постоялый двор?

Он медленно кивнул.

– Я могу, – сказал он.

– Учитывая, что ты будешь нуждаться в бумаге и чернилах....

Он улыбнулся, снова взмахнув своим тюком.

Я нахмурился.

– Я возьму, лудильщик.

И сколько это будет мне стоить?

Он посмотрел на выбранные вещи.

– Соль и коробка – четыре бита.

Нож – пятнадцать битов.

Бумага, перья и чернила – восемнадцать битов.

Трутница – три бита.

– И доставка, – сказал я.

– Срочная доставка, – сказал лудильщик с легкой улыбкой.

– К леди, если я не я не ошибаюсь в выражении твоего лица.

Я кивнул.

– Верно, – он потер свой подбородок.

– Обычно, я бы настаивал на тридцати пяти, но если хорошо и неторопливо поторговаться, ты можешь выторговать у меня и за тридцать.

Цена была разумной, особенно если принять во внимание, как трудно найти хорошую бумагу.

Однако, это была треть всех денег, которые мне дал Маер.

Нам нужны эти деньги на еду, жилье и другие припасы.

Но перед тем, как я смог сказать что-нибудь, лудильщик продолжил.

– Но я могу сказать, у тебя есть больше, чем тебе нужно для комфорта.

И я надеюсь, что ты не сочтешь меня наглым, но ты носишь весьма прекрасный плащ.

Я всегда готов поторговать с парнем.

Я смущенно стянул с себя плащ.

– Я полагаю, что мог бы расстаться с ним, – сказал я без необходимости разыгрывать сожаление в своем голосе.

Что мне делать, если пойдет дождь?

– Нет проблем, – сказал лудильщик.

Он вытащил ворох ткани из пакета и подержал его передо мной, чтобы я мог видеть.

Она была черная когда-то, но длительное использование и многие стирки сделали её вылинявшей до темно-зеленоватого цвета.

– Он намного дешевле,– сказал я, показав пальцем на изношенный шов.

– Он просто порван, вот и всё,– сказал он легко, расправаляя его на моих плечах.

– Хорошо сидит.

Хороший цвет, подчеркивает твои глаза.

Кроме того, ты же не хочешь выглядеть слишком зажиточно, со всеми этими бандитами на дороге.

Я вздохнул.

– Сколько ты мне дашь за него? – спросил я, подавая ему мой прекрасный плащ.

– Этому плащу нет и месяца, обрати внимание, он никогда не видел и капли дождя.

Лудильщик провёл рукой по моему прекрасному плащу.

– У него есть всякие маленькие карманы! – сказал он с восхищением.

– Это просто прелесть!

Я пощупал пальцами истончившуюся ткань плаща лудильщика.

– Если ты добавишь иголку и нитку, я продам тебе мой плащ за большую часть из этого,– сказал я с внезапным вдохновлением.

– Кроме того, я дам тебе железное пенни , медное пенни, и серебряное пенни.

Я усмехнулся.

Это были гроши.

Но это то, что лудильщики в историях просят, когда они обменивают некоторую невероятную волшебную вещь ничего не подозревающему сыну вдовы, когда он уходит, чтобы поймать удачу в мире.

Лудильщик откинул голову назад и рассмеялся.

– Я собирался предложить тоже самое, – сказал он.

Затем он перебросил мой плащ себе через руку и крепко пожал мою руку.

Я выловил в моём кошельке два серо-коричневых железных винтийских полупенни, и к моему приятному удивлению, твердый атуранский пенни.

Последний был удачей для меня, поскольку имел ценность, как часть полного винтийского серебряного.

Я опустошил десятки карманов моего бордового плаща в свою дорожную сумку и собрал мои новые приобретения от лудильщика.

Затем я написал Денне быстрое письмо, объяснив, что мой покровитель непредвиденно отослал меня.

Я извинился за необдуманные вещи, которые я наговорил и сказал ей, что я хотел бы встретиться с ней сразу, как я вернусь в Северен.

Мне хотелось бы иметь больше времени для написания его.

Мне хотелось придумать более тонкие извинения, более подробно объясниться, но лудильщик закончил упаковывать мой прекрасный плащ и был готов отправиться дальше.

Не имея сургуча для запечатывания письма, я использовал трюк, который придумал во время написания записок от имени Маера.

Я согнул часть бумаги напротив самой себя, затем свернув ее вместе таким образом, что нужно было бы рвать бумагу для того, чтобы развернуть ее снова.

Я вручил его лудильщику.

Оно предназначено для красивой, темноволосой женщиной по имени Денна.

Она находится на Четырех свечах в Нижнем Северене.

– Это напоминает мне, – воскликнул он, когда сунул мое письмо в карман.

– Свечи. – Он полез в седельную сумку и вытащил горсть жирных сальных свечей.

– Иногда требуются свечи.

Забавно, я мог использовать некоторые, хотя и не по назначению, о котором он подумал.

– У меня также есть немного воска, чтобы натирать твои сапоги, – продолжил он, роясь в своих вещах.

– В это время года бывают жестокие дожди.

Я поднял руки, смеясь.

– Я дам тебе бит за четыре свечи, но большего просто не могу себе позволить.

Если я позволю себе еще немного, мне придется купить вашего осла, чтобы унести все это с собой.

– Как угодно, – сказал он, легонько пожимая плечами.

– Одно удовольствие вести с вами дело, молодой сэр.

Глава 76
Трут.

Солнце уже начинало садиться в то время, как мы нашли хорошее место для лагеря на вторую ночь.

Мартен стал нарезать морковь с картошкой и послал Хеспи набрать воды в котелок.

Я использовал маленькую лопату Мартена, чтобы вырыть яму для нашего костра.

Без всяких просьб Темпи поднял с земли ветку и использовал свой меч, чтобы настругать тонкие полоски сухой древесины, используя их как трут.

Извлеченный из ножен, его меч перестал казаться таким уж внушительным.

Но учитывая то, как легко он отделял тонкие как бумага полосы древесины, он, должен был быть острым как бритва.

Я закончил, обложив яму камнями.

Темпи молча протянул мне горстку щепок.

Я кивнул.

– Может, воспользуешься моим ножом? – Спросил я, надеясь завязать хоть какую-то беседу.

За последние два дня мы едва перекинулись дюжиной слов.

Бледно-серые глаза Темпи задержались на ноже, висевшем у моего пояса, затем вернулись к мечу.

Он покачал головой беспокойно и нервозно.

– Разве лезвие не испортится? – Спросил я.

Наемник пожал плечами, избегая моего взгляда.

Я начал закладывать костер, и это было моей первой ошибкой.

Как я уже говорил, было прохладно и все мы порядком устали.

Так что, вместо того чтобы потратить пол часа, превращая искру в приличный походный костер, я окружил трут Темпи охапкой хвороста, а затем, укладывая по кругу все более крупные ветки сделал плотный шалашик из поленьев.

– Дедан вернулся с другой охапкой дров едва я только закончил.

– Прекрасно, проворчал он достаточно тихо для того, чтобы притвориться, что говорил только с собой, но достаточно громко, чтобы все могли слышать.

– И ты у нас главный.

Замечательно.

– Что ты там сейчас бормочешь? – спросил Мартен устало.

– Мальчик сделал маленький деревянный форт, а не костер. – Дедан драматично вздохнул, затем произнес тоном, который как он вероятно считал, был отеческим, но вышел крайне снисходительным.

Послушай, я выручу тебя.

Искра никогда не зажжет это.

У тебя есть кремень и сталь?

Я покажу тебе как этим пользоваться.

– Никому не нравится, когда с ним так разговаривают, но я испытывал к этому особое отвращение.

Дедан ясно дал понять в последние два дня, что он считает меня идиотом.

Я устало взднул.

Моим старым, наиболее усталым вздохом.

Именно так я должен был сыграть это.

Он думал обо мне как молодом и бесполезном.

Я должен был доказать ему, что не был ни тем ни другим.

– Дедан, – спросил я. – Что ты обо мне знаешь?

Он посмотрел на меня пустым взглядом.

– Ты знаешь обо мне одну вещь, – сказал я спокойно.

– Ты знаешь, что Маер назначил меня ответственным. – я посмотрел ему в глаза.

– Разве Маер идиот?

Дедан сделал пренебрежительное движение.

– Конечно нет, я просто сказал...

Я встал и тут же пожалел об этом, поскольку это только выявило резкий контраст, насколько он был выше меня.

– Стал бы Маер ставить меня во главе, если бы я был идиотом?

Он неискренне улыбнулся, пытаясь выдать два дня пренебрежительного бормотания как своего рода недоразумение.

– Не пойми все так...

Я поднял свою руку.

– Это не твоя ошибка.

Ты просто ничего не знаешь обо мне.

Но давай не будем тратить время на это сегодня вечером.

Мы все устали.

А пока, будь уверен, что я не какой-то богатый сосунок, без шуток.

Я зажал между пальцами тонкий трут от Темпи и сконцентрировался.

Я вытянул больше тепла, чем мне было нужно и почувствовал , что моя рука похолодела до самого плеча.

– И будь уверен, я знаю, как разжечь огонь.

Деревянные стружки воспламенились, вспыхнув горячо и внезапно, захватывая остатки трута, заставляя пламя взвиться почти мгновенно.

Я хотел сделать драматический жест, чтобы Дедан прекратил думать обо мне как о каком-то бесполезном мальчишке.

Но время, проведенное в университете сделало меня пресытившимся.

Зажечь огонь таким образом для члена Арканума было так же просто, как обуть ботинки.

Дедан, с другой стороны, никогда не встречал арканиста, и вероятно никогда не был в пределах пятисот миль от университета.

Все, что он знал о магии – были истории у походного костра.

Поэтому когда пламя вспыхнуло, он побелел как полотно и от неожиданности сделал несколько шагов назад.

Он выглядел так, как будто я внезапно вызвал ревущую стену огня как Таборлин Великий.

Затем я увидел, что у Мартена и Хеспи на лицах такое же выражение, суеверие уроженцев Винтаса, явно написанное на их лицах.

Их глаза обратились к мерцающему огню, а затем обратно ко мне.

Я был одним из них.

Я путался с темными силами.

Я призывал демонов.

Я сьел и сыр и корку.

Глядя на их ошеломленные лица я понял, что ничто мною сказанное их не успокоит.

Не сейчас.

Так что вместо этого я вздохнул и начал обустраивать место для сна.

Той ночью почти не было веселых разговоров у костра, а ворчания Дедана не было совсем.

Я бы предпочел уважение, но если это не возможно, то немного здорового страха со временем сможет заставить дела пойти более гладко.

Два дня без продолжения представлений с моей стороны помогли всем расслабиться.

Дедан продолжал хамить и бахвалиться, но он прекратил называть меня мальчиком и стал жаловаться вдвое реже, так что я рассматривал это как победу.

Окрыленный этим теплым успехом, я решил сделать активную попытку привлечь Темпи к разговору.

Если я несу ответственность за этот небольшой отряд, то мне нужно узнать о нем побольше.

А самое главное, я должен узнать, может ли он произнести более пяти слов подряд.

Поэтому после обеда я попытался разговорить наемника Адем.

Он сидел немного в стороне от остального отряда.

Он не был необщительным.

Дело в том, что остальные сидели вместе, разговаривали и ели.

А Темпи просто ел.

Но сегодня я счел необходимым устроиться рядом с ним со своим обедом: немного картошки с куском сосиски.

– Привет, Темпи.

Он поднял глаза и кивнул.

На секунду я увидел блеск в его бледно-серых глазах.

Затем он отвел взгляд и беспокойно поежился.

Он пригладил волосы рукой, на секунду напомнив мне Симмона.

Они оба были хрупкого телосложения, с волосами песочного цвета.

И все же Симмон был не таким тихим.

Иногда мне удавалось вытянуть из Сима пару слов.

Конечно я пытался завести беседу с Темпи и раньше.

Обычная короткая беседа: о погоде, об усталости после долгой дороги, о еде.

Но это ни к чему не привело.

В лучшем случае одно-два слова.

Хотя чаще он отвечал кивком, или пожатием плеч.

В основном же он награждал меня пустым взглядом, ерзая при этом и упрямо отказываясь просто посмотреть мне в глаза.

Так что сегодня я осаждал его разговорами.

– Я слышал истории о Летани, – сказал я.

– Мне хотелось бы узнать об этом больше.

Ты мне расскажешь?

Я быстро пересекся взглядом с его бледными глазами, они по прежнему казались пустыми.

Затем он снова отвернулся.

Он потянул за один из кожаных ремней, которые прижимали его рубашку к телу, и затеребил рукав.

– Нет, я не буду говорить о Летани.

Это не для тебя.

Не спрашивай.

Он снова отвел от меня взгляд и уставился на землю.

Я мысленно посчитал.

Пятнадцать слов.

По крайней мере я нашел ответ на один из своих вопросов.