Текст книги "День Астарты"
Автор книги: Александр Розов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 85 (всего у книги 86 страниц)
105
Дата/Время: 15.04.24 года Хартии. Ранняя ночь.
Место: Трансантарктические горы.
База ВВС/АКС Муспелл.
Из динамиков прозвучал густой, гулко-звонкий двойной удар колокола. Смена вахт. Последняя до… Нервное напряжение за столиками в маленьком кафе, над круглым бассейном к этому моменту уже было так велико, что Жанна невольно вздрогнула.
Суб-лейтенант Гвен Нахара встала и ободряюще хлопнула ее по плечу.
– Расслабься, гло! И не забудь сохранить этот день для истории.
– Тебя пробило на пафос, партнер? – поинтересовался капитан Гектор Гамбоа.
– Типа, да. Ну, что, кэп? Пошли на защиту рубежей?
– Пошли, – он кивнул, – Под открытым небом в это время суток термоядерные взрывы особенно красивы.
– Прикалываешься, партнер? – спросила Гвен.
– У тебя пафосное настроение, а у меня поэтичное, – ответил бразилец, и они оба, в стремительном темпе направились к переходу в военно-технический блок.
Артуро Аливо посмотрел на лейтенанта Пабло Барроса, и спокойно поинтересовался:
– Это какое-то специальное упражнение для коммандос?
– Что вы имеете в виду, профессор?
– Я имею в виду эту пластиковую палочку для размешивания сахара в кофе. Вы уже сломали ее пальцами на восемь кусочков. Мне в жизни так не сделать. Это какое-то упражнение для силы пальцев? Кажется, альпинисты тренируются сходным образом.
– Вообще-то, – сказал лейтенант, – я просто нервничаю.
– Нервничаете? Надо же… – пробурчал чилийский астрофизик, и аккуратно извлек из красно-золотистой коробки толстую сигару, – А почему? Я вам уже объяснял, Пабло: данный эксперимент, по своей механике, не очень отличается от эксперимента «Deep impact» 2005 года, а по используемому источнику энергии он такой же, как военные термоядерные эксперименты 60-х годов прошлого века.
– Не совсем так, коллега, – возразил Энди Роквелл, – Я не буду придираться к такой мелочи, как тип инициации термоядерного заряда. В нашем случае не плутониевое зажигание, а лазерное…
– Вы только что сказали, что не будете к этому придираться, – перебил чилиец.
Новозеландский математик обаятельно улыбнулся и пояснил:
– Я лишь дал ясное указание на то, к чему конкретно не буду придираться.
– Ах, вот как? Ну, тогда, прошу прощения. А к чему вы будете придираться.
– К тому, что вы игнорировали сочетание эффектов, а это вовсе не то же самое, что каждый из них по отдельности. В «Deep impact» тестировался принцип бильярда, но ударом кия, если продолжать аналогию, был химический реактивный двигатель. В военных экспериментах типа «Starfish» тестировалось термоядерное устройство на космическом объекте, но только как бомба, а не как двигатель.
– Послушайте! – возмутился доктор Аливо, взмахнув сигарой, которую уже успел раскурить за время монолога новозеландца, – Это же нонсенс! Вы придаете какое-то мистическое значение типу реактивно-теплового двигателя, тогда как механический эффект, ради которого все делается, совершенно от этого не зависит.
– Весьма зависит, коллега Артуро. Другая скорость истечения реактивной массы. Хочу обратить ваше внимание еще и на то, что в эксперименте «Deep impact» использовался заранее сформированный блок реактивного топлива, а в нашем эксперименте «Ballista» этот блок представляет собой естественную неоднородную формацию…
– Чуть больше расчетов, только и всего, – буркнул чилиец.
– … Часть этой формации, в то же время, является и разгоняемым снарядом, а точнее – ансамблем снарядов с разной массой и разными элементами движения, – договорил новозеландец.
Лейтенант Барроса, каким-то уже запредельным, нечеловеческим усилием, переломил короткий кусочек пластиковой палочки еще надвое. Крак!
– Круто! – сказала Дейдра Вакихеа, – Пабло, а ты можешь пальцами согнуть монетку?
– Я не пробовал, но вряд ли. Когда монеты делались из золота, это было реально, но их теперь делают из никелевого сплава.
– Номинализация денег, – философски заметил Роквелл, мгновенно переключаясь на новый фронт, – Между прочим, что мне нравится в Меганезии, так это алюминиевый стандарт. Деньги, сохраняющие фактическую товарную ценность.
– Там в ходу не сам алюминий, а стандартные расписки на него, – возразила Жанна.
– Товарные расписки, – уточнил Роквелл, – а это, на порядок ближе к товарной ценности, чем чисто номинальные деньги, используемые в других развитых странах.
– Разве меганезийские фунты это не деньги? – удивился доктор Аливо.
Новозеландец отрицательно покачал головой.
– Таки, нет коллега. Это именно расписки на столько-то фунтов алюминия.
– Надо же… Я не знал. Что же касается вашего замечания о специфике снаряда, то я должен вам сказать, коллега Энди, что даже заранее подготовленный, искусственный снаряд, все равно имеет неоднородности, и их приходится выявлять на стенде перед запуском, чтобы корректировать приложение импульса.
– А как быть с мощностью взрыва? – вмешалась Жанна, – Ведь, насколько я поняла, никогда ранее люди не взрывали ничего даже близкое к этому.
– Что вы, Жанна, – доктор Аливо махнул рукой, – более высокая мощность взрыва не усложняет, а упрощает задачу. Меньшее значение имеют побочные факторы.
Со стороны военно-технического блока появились бойцы предыдущей вахты, уже успевшие снять полярные комбинезоны. Лейтенант Лютер Эванс, как обычно, был в легком спортивном костюме производства КНР, но с эмблемой ANZSAS: оранжевая птичка киви на пестром круге. Хоп-командор Оо Нопи (тоже как обычно) оделась в компактное нечто на липучках, похожее на модернизированный кухонный фартук – черный с золотой картинкой двухвостой райской птички-бабочки.
– А где половина научного состава? – сходу поинтересовалась она.
– Там, – Дейдра махнула рукой в сторону радарного поста (игравшего роль пункта космической связи), – пытаются придумать еще что-нибудь полезное.
– А где шеф Кабреро?
– Там же. На тот случай, если придется делать что-то экстренное. Хотя, по-моему, он торчит там просто потому, что ему спокойнее видеть, что творится на мониторах.
– Дейдра, налей кофе, а? – попросил ее Лютер, – Снаружи такой мороз…
– Как вчера, – уточнила Оо, шлепаясь за столик рядом с Аливо и Барроса, – … И как позавчера. По ходу, тут всегда так. А что нового вообще?
Доктор Аливо глубокомысленно наморщил лоб.
– Если леди интересуется экстренными событиями, то сообщаю: сеньоры офицеры переломали большинство приборов для размешивания сахара и скоро нам придется использовать вместо мешалок собственные указательные пальцы.
– Трагично, – согласилась Оо, бросив взгляд на плоды деструктивной деятельности чилийского лейтенанта, – Пабло, ты что, правда переживаешь?
– Не люблю сидеть, как болван, ни черта не понимая, – пробурчал он.
– Будь выше этого, – сказала она, хлопнув его по широкой спине, – Я тоже ни фига не понимаю, однако даже не потеряла аппетит. Кстати, а пожрать что-нибудь есть?
Жанна Ронеро многозначительно кивнула в сторону круглого котла на электроплите.
– Йан Шан, прежде чем скрыться в радарной рубке, сварил тут нечто под названием «королевский пингвин с остро-сладким цветочным вкусом».
– Что же вы так с пингвином? – слегка расстроилась папуаска.
– Пингвин условный, – уточнила Жанна, – фактически, это курица.
– А-а, тогда другое дело, – хоп-командор встала и решительно направилась к котлу.
– Везет же некоторым, – заметил Лютер, – действительно, аппетит не пропал…
Оо Нопи плюхнула в пластиковую тарелку добрую пинту супа-пюре с фальшивым пингвином и самым серьезным тоном ответила:
– Никто не доказал, что мировые катастрофы лучше встречать на голодный желудок, поэтому надо руководствоваться общим правилом: жрать, пока дают.
– Какая еще мировая катастрофа? – удивился доктор Роквелл, – Оо, вы же культурная, образованная девушка. Что вы повторяете бредни недоумков из Fox-News-TV?
– Док Энди, я в жизни не смотрела эту херню, – ответила она, возвращаясь за столик с тарелкой, – Но мой парень говорит, что ходят всякие слухи, типа того.
– Ваш парень? Чилийский мичман, который после стакана виски проехал на аэросанях половину Антарктиды?
– Я не знаю на счет виски, – ответила она, принимаясь за суп, – Леон говорит, что был трезв, как мумия Тутанхамона. А на счет слухов, это точно.
– И что там, в этих слухах? – поинтересовался Артуро Аливо.
– Всякое, профессор. Говорят, что Тлалок это корабль космических пришельцев. Это первый вариант. Еще вариант: меганезийские милитаристы хотят повернуть его так, чтобы разбомбить Манчестер, который в Англии.
Доктор Аливо удивленно поднял брови.
– Именно Манчестер? Не Лондон?
– Именно Манчестер, подтвердила папуаска. Не знаю, почему так. А еще говорят, что маньяки-ученые превратят Тлалок в черную дыру, и она всосет все на хрен. Мол, есть такое предсказание в книжке-библии. В той самой, которая лежит в римском пабе.
– В римском пабе или у Римского папы? – переспросил чилийский астрофизик.
– Вот это я толком не догнала, – призналась Оо, – а это существенно?
– Нет, не особенно. А что эти слухи сообщают о мощности заряда?
– Только чисто качественную характеристику, профессор.
– В каком смысле? – спросил он.
– Говорят: «охеренный», – уточнила хоп-командор.
– Очень информативно, – заметил лейтенант Барроса.
– Ага, – согласилась она, – Вообще, в слухах с цифрами беда. Жанр такой.
– А какую называют дату? – поинтересовался Роквелл.
– Вот с этим, как раз, точно, док. Шестое июня, шесть часов утра по Гринвичу.
Новозеландский математик удовлетворенно кивнул и прокомментировал:
– Массовая дебильность, в отличие от хаотической индивидуальной дебильности, обладает дивной регулярностью и предсказуемостью.
– 6.06.6:00? Апокалипсис? Три шестерки? – спросила Жанна.
– Разумеется, – подтвердил он.
Лютер Эванс выхлебал две чашки кофе и пошел наливать себе третью.
– Как ты его столько пьешь? – удивилась Оо, – У меня бы уже сердце выскочило.
– Привычка, – ответил он, – Слушай, а где твой приятель собирает такие слухи?
– В хозчасти при штабе чилийского военно-технического представительства. Леон подружился там с несколькими парнями, которые болтаются между тут и Большой Землей, вот они и приносят на хвосте всякое такое.
Тренькнул динамик селекторной связи и раздался голос Фрэдди.
– Алло, Жанна, ты там не скучаешь без меня?
– Скучаю! – крикнула она, – Уже начала с горя толковать Апокалипсис!
– Брось его к дьяволу, – посоветовал он, – У меня есть кое-что интереснее. Из бочки прислали твое интервью. В смысле, воткнули свои ответы в твой аудио-вопросник.
– Отлично! – воскликнула Жанна, – А где он?
– У тебя на ноутбуке. Я сбросил по локальной сети.
– Wow! Фрэдди, я люблю тебя!
– Это здорово, любимая! Это первая по-настоящему хорошая новость после завтрака!
– Жанна, дай послушать! – потребовала Дейдра.
– Нет проблем. Сейчас притащу из каюты эту штуку…
* * *
Жанна: Aloha foa! Пришло время рассказать широкой публике о проекте «Ballista». Думаю, что будет справедливо предоставить право первой руки вам.
Еру: Ну, если для широкой публики… Мы установили на астероиде…
Виик: … Приличном астероиде, полста миль диаметром.
Еру: … Термоядерные заряды, достаточные, чтобы хорошо пихнуть его в сторону от привычной орбиты.
Тойо: … Частично перемолов в пыль. А еще часть превратится в реактивную массу.
Виик: … Кусочек астероида потеряем, но иначе никак. Физика…
Эоле: Давайте уже к теме, а? Короче, все это, за вычетом потерь попадет в Венеру. Примерно как в баскетболе: раз – и мяч в кольце.
Еру: Ты хотела к теме.
Эоле: Я к ней и иду. Падение астероида на теплую планету с плотной атмосферой…
Виик: Горячую, с очень плотной.
Эоле: Тем более… Вызывает эффект экранирования за счет огромной массы пыли в стратосфере и в ближнем космосе. Лучи Солнца не доходят до поверхности. Зима.
Тойо: Так. Давайте я объясню совсем просто. Венера – это очень удобная для людей планета, она почти как Земля по размерам и гравитации. Но там слишком горячая и слишком плотная газовая оболочка. Выше четырехсот градусов Цельсия и больше девяноста атмосфер.
Виик: … И это состояние поддерживается за счет парникового эффекта. Атмосфера плотная и удерживает солнечное тепло, поэтому прогревается. Грубо говоря, так.
Эоле: … Но если заслонить солнце пылью и заодно выбросить взрывом часть газовой оболочки, то получится новое устойчивое состояние с давлением порядка ноль девять атмосферы и температурой, в среднем, градусов на десять выше, чем на Земле.
Еру: Короче говоря, там можно будет жить. Не сразу, разумеется. Там надо решить проблемы с кислородом и водой. Воды там мало, но она есть, а потом, что-нибудь придумаем. А кислород… Там сколько угодно углекислого газа для фотосинтеза.
Виик: Короче, хабитация. Земля, дубль два. Типа, вот.
Жанна: Ваши мысли и ваши ощущения тогда, когда вы узнали, что вам предстоит, и сейчас, перед моментом «Z».
Тойо: Когда узнали – офигели. Это мягко говоря.
Виик: Очень мягко.
Эоле: Даже не с чем сравнить.
Еру: Эмоции. Не вербализируется.
Тойо:… А сейчас… Азарт?
Виик: Меня немного колбасит. Но в меру.
Эоле: Как Армстронг перед первым шагом на Луну.
Еру: Считаем секунды. Увлекательное занятие. Я серьезно.
Жанна: Сколько времени и как вы готовились к этому проекту?
Эоле: К этому – неделю.
Еру: Мы готовились к другому проекту.
Виик: К Немезиде, чего тут скрывать?
Еру: …Но технически, для нас без разницы. Тренировки те же.
Эоле: … А вообще – два года. Ничего особенного. Матчасть, физподготовка.
Тойо: Психологически мы и так были готовы. Жизненный принцип.
Эоле: Лететь к звездам – это естественное состояние человека.
Виик: … Мы так считаем. А у кого другое мнение – ну, это его мнение.
Жанна: Что изменит этот проект в мире?
Эоле: Все. Вообще, все.
Виик: Но не сразу.
Эоле: Но достаточно быстро.
Еру: Человечество перестает зависеть от одной-единственной планеты.
Виик: Это как в древности: мореход открывал новую территорию, и туда кто-то мог переселиться. Реально, переселялись более активные люди. А шлак практически не попадал. Типа фильтр по качеству. А здесь масштаб в миллионы раз больше.
Тойо: Да сам факт все изменит. Если мы можем заниматься переустройством планет, значит, мы уже что-то значим в этой части вселенной. А не просто фауна.
Эоле: Начинается новая глобальная гонка. В хорошем смысле. Гонка прогресса. Цель появилась, а то на Земле не всему можно найти приложение. А в космосе – всему.
Жанна: Вы стремились к Немезиде, а попали к Венере. Не разочарованы?
Виик: Немезида никуда не убежит. Вообще, когда нас начали готовить к проекту «Starlight», было ощущение авантюры.
Еру: Ну, не готовы мы сейчас лететь на расстояние порядка тысячи А.Е. В смысле, технически не готовы к пилотируемому полету. Дроны – другое дело.
Тойо: Короче, мы даже обрадовались. Понятная, реальная задача.
Эоли: Между прочим, наш проект делает более реальным и тот, с Немезидой.
Еру: Мы отрабатываем технологию жизни в космосе. Не типа, как на орбитальной станции, после которой лечиться надо, а типа, как дома, где живешь нормально.
Эоли: И это тоже. И вообще, надо преодолеть психологический барьер.
Тойо: О! Это главное! Космос принадлежит нам, а в какой последовательности его прибирать к рукам – это дело техники.
Жанна: Вы сейчас рядом с Венерой. Вы довольно долго за ней наблюдали. Как она воспринимается? Не жалко?
Эоли: Не так близко. Она для нас кружочек в десять раз меньше, чем Луна с Земли.
Еру: Потом мы подойдем близко, на около-венерианскую орбиту, но это потом. Но изучали мы долго. По видео с телескопов. Сейчас эта планета красива только очень издалека. А при увеличении… Абстрактно, конечно, можно в этом что-то найти, но конкретно, Венера это как пустыня, в процессе обработки горящим напалмом.
Виик: Если бы там мог хоть кто-то жить, пусть не люди, а какие-то другие существа, конечно, ее было бы жалко трогать…
Тойо: Тогда бы мы и не трогали.
Еру: Ну, не дело, когда планета бесхозная.
Эоли: Вот после хабитации это действительно будет очень красиво.
Виик: Кстати, мы тут целую галерею нарисовали. Сейчас я сброшу… Ага… Ушло. Готово. Это, конечно, приблизительно…
Тойо: …Но отражает суть дела. По-моему, так.
Жанна: Как теперь издалека вами воспринимается Земля, люди, их проблемы?
Еру: А также, как и с Земли воспринимались. Мы решаем человеческую проблему расширения ареала. Расстояние тут не влияет.
Тойо: Другое дело, что на Земле есть искусственно созданные проблемы, или даже вообще не проблемы, а фантомы, экзистенциально-культурный кретинизм.
Еру: На эти проблемы расстояние тоже не влияет.
Эоли: Если воспринимать мир реально, то восприятие не меняется.
Виик: Мы просто делаем интересное дело. Очень интересное. Какие-то проблемы решатся, если у нас все получится.
Эоли: Чем больше у нас получится, тем больше проблем решится. Ага!
Жанна: У вас не будет связи с Землей десять часов. Ваши планы на это время? И, разумеется, ваши планы на ближайшее будущее?
Эоли: Упс… Ну, если все будет ОК, то сначала посмотрим параметры того, что получилось, а потом закатим hauoli. Фиесту. Карнавал и все такое.
Виик: …И снимем про это кино. Потом перешлем на Землю.
Еру: А потом мы продолжим программу работ по проекту. У нас будет три недели до столкновения Тлалока с Венерой. Мы ляжем на такую орбиту вокруг Солнца, чтобы оказаться к моменту столкновения на достаточном расстоянии и далеко от плоскости эклиптики, а приблизиться к Венере уже после того, как результат будет понятен.
Тойо: Придется разбираться, на каком расстоянии от Венеры и в какой плоскости там будет безопасно, с учетом летающих вокруг обломков и крупной пыли.
Эоли: Какие-то из обломков, образовавшихся после сегодняшнего взрыва, и из тех, которые возникнут после столкновения, вероятно, превратятся в спутники Венеры. Маленькие спутники, всего несколько сот метров, но и они могут пригодиться.
Виик: Ляжем на безопасную венерианскую орбиту под большим углом к плоскости эклиптики, будем жить и наблюдать. В начале лета встретим две новые «бочки». Их отправят с Земли после первых наших рапортов, если все ОК. А дальше видно будет.
Еру: Как штаб проекта порекомендует – с учетом мнения экипажа.
Тойо: У нас свой нормальный автономный ресурс на две тысячи дней. А если нам еще подвезут ресурсы… Короче не факт, что мы сразу заторопимся на Землю.
Виик: Поселок из трех бочек – это круто! Одна из прибывающих бочек – копия нашей, зато другая гораздо больше.
Еру: Мы видели ее макет. Это реальное жизненное пространство, поселок на орбите.
Жанна: …И что-нибудь, что вы сами хотите сказать.
Виик: Aloha foa! Iaorana! Это во-первых. А, во-вторых… Все, кто делал проект… Ну, в общем, они здорово сделали эту работу. Креативно!
Эоле: У меня мысль – хватит уже воспринимать космос, как экзотику. Считайте, что это новые острова в океане. Ну, не совсем в океане, но смысл такой.
Еру: А я просто скажу: ребята на Земле! Будьте сейчас с нами. Мы одна команда, так?
Тойо: Ну, а я скажу: все еще только начинается!
* * *
Снова тренькнул динамик.
– Прошу внимания, коллеги! – слегка напряженным тоном сообщил доктор Мануэло Папай, – До абсолютного времени «Z» осталось две минуты, а до относительного, с учетом светового лага на дистанции 145 миллионов километров, около десяти минут. Наверное, я бы сказал что-нибудь приличествующее случаю… Но, никто из нас не придумал, что бы такого сказать, поэтому мы просто решили вывести оба обратных секундных отсчета – абсолютный и относительный – на большой экран в кафе.
На экране под потолком возникли два числа
107
593
– Вот и пиздец… – с философским спокойствием констатировала Оо Нопи.
106
Дата/Время: – 15.04.24 года Хартии
Место: Космос. Бочка.
В аварийном модуле было тесно. Четыре человеческих организма, впихнувшиеся в трехметровый металло-керамический конус, внутри которого кроме них находилось некоторое количество оборудования. Зато были и некоторые плюсы (которыми эта передислокация экипажа и обосновывалась). Во-первых – безопасность. Если что-то (непонятно, впрочем, что) пойдет не так, шансов выжить и выполнить управляемое возвращение к Земле, была в сотни раз выше, чем в случае, если экипаж останется в тонкостенной надувной «бочке». Во-вторых, тут имелись обычные иллюминаторы. Можно сказать много хорошего об электронных видео-системах, однако, прямое наблюдение, своими глазами – это… В общем, это как-то примиряло с теснотой.
Поле зрения вращалось, как колесо медленно движущегося велосипеда – точнее, это вращалась станция – гантеля с бочкой на одном конце и ходовым блоком с другой, а аварийный модуль располагался в центре масс и, соответственно, на оси вращения.
Тлалок с этой дистанции, разумеется, был не виден – но он находился точно на осевой линии того иллюминатора, в который сейчас смотрели все четверо, извернувшись так, чтобы подлезть к круглому окну с четырех сторон, и соприкоснувшись головами.
«Обратный отсчет абсолютного времени, – прошептал кибер.– …Десять… Девять».
– Усилить звук? – спросил Еру.
«Восемь».
– На фиг, – сказала Эоле, – и так…
«Семь» … – слышно.
«Шесть…. Пять…».
– Меня трясет, – буркнула Виик.
«Четыре…»
Тойо молча положил ладонь ей на затылок…
«Три… Два… Один… Ноль абсолютного времени».
– Mauraroa, – тихо сказала она.
– Aita pe-a, – отозвался Тойо.
За тонированным стеклом иллюминатора, в угольно-черном пространстве, на фоне россыпи звезд, на ладонь в стороне от центра виднелась Венера, размером с мелкую монету… На самом деле, все уже должно было произойти, но световой волне, чтобы добраться от Тлалока до наблюдателей, требовалось существенное время.
«Обратный отсчет относительного времени, – …Десять… Девять…»,
– Вот теперь… – шепнула Эоле…
«… Восемь»
– … серьезно.
– Если что, – ответила Виик…
«Семь»
– …Мы даже…
«Шесть»
– … Не заметим…
«Пять»
– … Как нас…
– Уф, – вздохнул Еру.
– … Не станет, – договорила она.
«Четыре… Три…»
– Ну, это… – заметил Тойо.
«Два…»
– … Вряд ли.
«Один…»
Точно в центре экрана вспыхнула маленькая, как булавочный прокол, но нестерпимо-яркая звездочка. Быстро расползаясь, она превратилась в постепенно тускнеющую и остывающую от голубовато-белого до желто-оранжевого, круглую кляксу. Через миг, клякса выбросила в стороны полупрозрачные, мерцающие лучи, и стала похожа на фантастическую морскую звезду, всплывающую из глубины черного пространства.
«…Ноль относительного времени, – прошептал кибер, – Телеметрия ведется, вся аппаратура работает в штатном режиме, добавочная доза радиации – две десятых миллирентгена, текущий добавочный фон – сорок семь микрорентген в час».
Тлалок теперь был виден, как огненно-желтая точка в центре голубовато облака светящегося газа с размытыми краями, радужно переливающимися в ярких лучах невидимого с этого ракурса Солнца.
– Ёбс… – зачарованно произнесла Виик.
– Это точно, – согласился Еру.
«Локатор сообщает, – продолжал шептать кибер, – В конусе потенциального риска отсутствуют движущиеся фрагменты макро-размеров. Но, система просит вас не переходить в главный жилой модуль до завершения тестов оборудования. Это займет приблизительно две минуты. О результатах будет представлен рапорт».
