Текст книги "День Астарты"
Автор книги: Александр Розов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 86 страниц)
2. Большой красный крокодил
41
Дата/Время: 01.03.24 года Хартии
Место: Остров Тимор.
Давным-давно остров Тимор был огромным крокодилом, миль 300 в длину. Он плыл с юго-запада, из индийского океана, к Новой Гвинее, но, проходя между Австралией и Сулавеси, напоролся на рифы Алор, и с горя окаменел. Интуитивно понятно, что если история имеет такое начало, то и продолжение, скорее всего, не радостное. Правда, до XVI века все было нормально, австралоиды, папуасы и меланезийцы жили на спине окаменевшего крокодила, ловили рыбу, выращивали себе на огородах овощи и прочие бананы, не подозревая о таких вещах, как борьба за мировое господство. Потом сюда пришли каравеллы, и Тимор был аннексирован португальской колониальной империей, что принесло жителям нищету, рабство, христианство, гонорею и сифилис. В XIX веке голландские работорговцы решили заняться здесь бизнесом, и отняли у португальского короля туловище крокодила, оставив ему голову и ломтик на левом (северном) боку, который называется Оекусси. В 1942 году японские имперские войска захватили весь Тимор, и устроили там концлагерь. В 1945 их выгнали, и ООН стала делить Тимор по новой. Этот процесс затянулся, а в 1975 на остров вторглись войска индонезийского президента Сукарно и истребили треть жителей (из уцелевших в предыдущих сериях).
Следующие четверть века индонезийская армия воевала с партизанами (а заодно – с аборигенами). Потом, в виду явной бесперспективности процесса, сюда пригласили миссию ООН, чтобы поделить все еще раз. В результате туловище вместе с хвостом (островком Роти) осталось за Индонезией, а голова, ломтик на левом боку и островок Атауро в 12 милях от левого крокодильего глаза, стали называться «Демократическая Республика Тимор-Лесте (восточный Тимор)». Столицей назначили городок Дили в левом глазу, и объявили, что теперь на Тиморе настанет счастливая жизнь. Не тут то было! Жители, отвыкшие работать (в виду полной непродуктивности этого занятия в условиях непрерывных войн), остались в состоянии перманентной нищеты и голода, а столица с дивной регулярностью подвергалась захвату вооруженными бандами. Иначе говоря, случилось то же самое, что и в других зонах миротворческой активности ООН.
Такова была ситуация на 4 часа утра 1 марта, когда круизный лайнер «Royal Diamond» вместе с «ракетным траулером» и двумя океанскими катерами, оказались у тиморского побережья в 3 милях северо-восточнее Дили. Здесь далеко в море выступает высокий скалистый мыс, который в нужное время скрыл маленькую флотилию, идущую почти впритирку к рифам, от следующих за ней на дистанции 20–25 миль кораблей ВМС Индонезии. ВМС Тимор-Лесте или еще не заметили грубейшего нарушения своих морских границ, или не успели отреагировать, или уже вообще не функционировали.
Бывший 3-й помощник, а ныне – капитан Хэнк Худ, был слишком занят управлением лайнером, идущим самым малым ходом, чтобы заметить, когда началась операция морского десанта. Только позже он увидел, что на воду спущены шлюпки, а оба катера устремились к порту. Следом, ускоряясь, двинулся траулер. Затем, за спиной Хэнка бесшумно, как тень, возник красный командир Ним Гок.
– Слушай меня внимательно, капитан Худ. Твоя задача выполнена хорошо, и ты мне больше не нужен. Заложники тоже не нужны. В интересах нашего дела я поступлю гуманно, и не буду вас ликвидировать. У меня нет времени на заложников, которые находятся на траулере и на катерах. Их выбросят в воду, чтобы они не мешали. Тебе следует идти самым малым ходом, по проложенному курсу, и не пользоваться рацией еще 20 минут. Если ты не послушаешься, то я взорву лайнер ракетой. Когда 20 минут пройдет, делай все, что хочешь. Можешь попробовать спасти людей, которые будут в воде. Это уже твое дело. Я с тобой прощаюсь, капитан Худ.
– Прощайте, командир Ним Гок, – не оборачиваясь, ответил Хэнк.
Бывший 1-й помкэп «Royal Diamond», Торнтон Лимбур нервно оглянулся.
– Слушай, Хэнк, этот псих действительно ушел! Они все ушли!
– Не отвлекайся, Торнтон, иначе мы налетим на что-нибудь.
– Слушай, надо сматываться, они все равно взорвут лайнер. Это же красные кхмеры!
– Прекрати болтать и займись работой! – рявкнул Хэнк.
* * *
Шесть «Каталин», вылетевшие из Кокенау около полуночи, без помех прошли чуть севернее островов Ветар и Алор, и развернувшись к югу, вышли прямо к причалам городка Макасар – административного центра провинции Оекуси. Триста кхмерских бойцов по-хозяйски выгрузились из самолетов на пирсы.
Их встречали лишь два флегматичных ночных портовых сторожа, которые сидели на корточках и играли в маджонг. Рядом лежали два старых дробовика. Вооружение…
– Гуманитарная помощь? – заинтересованно спросил старший сторож.
– Революция, – лаконично поправил его Лон Бусан.
– А-а, – протянул тот, сразу утрачивая интерес к происходящему.
– Китайцы? – спросил другой, помоложе, и потому более любопытный.
– Нет. Красные кхмеры.
– Кхмеры… Надо же… А у вас есть сигареты? За две сигареты я провожу в мэрию.
– Почему ты думаешь, что нам нужно в мэрию?
– А куда? Аннексия, демилитаризация, все хотят мэрию. Революция, наверное, тоже.
– Я дам тебе одну сигарету, – решительно сказал Лон.
– Жадные вы, китайцы. Вот индонезийцы давали две, а австралийцы давали доллар.
– Мы кхмеры, – напомнил младший командир.
– Ладно, кхмер, – сказал сторож, лениво вставая, – Давай сигарету, и пошли.
Через четверть часа, красный флаг с желтой пагодой поднялся над офисом местного правительства… В маленькой провинции Оекуси, где жило меньше 10 тысяч семей, цивилизация состояла лишь из следов пребывания разных оккупационных корпусов и прочих вооруженных контингентов. Смена власти считалась тут неким нерегулярным, неприятным, но, как правило, не фатальным явлением природы. Главное, чтобы не убивали и не жгли дома. Желательно, чтобы еще и не грабили, но это уж как повезет…
* * *
Ситуация: круизный лайнер в незнакомом заливе, где есть значительное число рифов, скал, затонувших на мелководье судов и прочих невидимых подводных препятствий. Человек за бортом. Вернее люди – примерно сотня. На лайнере не осталось ни одной шлюпки. Плюс – вокруг вот-вот могут начаться боевые действия. Плюс – весь экипаж находится в состоянии нервного стресса, на грани шока от пережитых ужасов. Плюс – единственный помощник капитана нашел где-то банку спирта и мгновенно нализался. Флаг в руки капитану, организовывать в таких условиях спасательную операцию. Но бывший 3-й помощник Хэнк Худ за последние несколько дней уже так привык решать невыполнимые задачи, что взялся за это без промедлений и с полной уверенностью в успехе. План он придумал за полминуты, а затем начал решительно отдавать приказы. Матросы вообще-то были не обязаны ему подчиняться, но за последние 3 дня, они уже пришли в то состояние, когда человек подчиняется любому, кто приказывает строгим голосом. К моменту, когда истекли заявленные Ним Гоком 20 минут, на палубе «Royal Diamond» уже лежал 500-метровый капроновый трос, и на него через каждые 5 метров были навязаны пустые пластиковые 30-литровые канистры из-под питьевой воды (за последние дни их накопилось достаточно). Получилось что-то вроде поверхностного трала, и можно было (выражаясь языком рыболовов) «обметать им косяк людей». Для этой операции требовалось одно маленькое судно, пусть даже гребная лодка, которая управляла бы дальним от лайнера концом трала. Казалось бы, взять его неоткуда – все шлюпки забрали кхмеры, но был еще надувной спасательный рафт «Hydra-Raimar» с комплектом весел. Неясно, зачем этот рафт включили в лист оборудования лайнера, но сейчас он был очень кстати. Добровольцев на рафт Хэнк искать не стал – просто отдал приказ первым же четверым морякам, способным выполнить такую работу.
Когда рафт и лайнер разошлись на достаточное расстояние, чтобы трос с поплавками-канистрами образовал дугу, обеспечивающую охват кучи бессистемно плавающих в заливе людей, над виднеющимся вдали центром города взлетели султанчики дыма и раздались первые взрывы. Война продолжалась. Хэнк тихо порадовался, что никто из брошенных в воду заложников не пытался плыть к берегу. Там он ничем не мог бы им помочь. Теперь главное, чтобы из города не начали обстреливать залив. Один снаряд, упавший в воду среди людей, и… Хэнк отогнал эту мысль и продолжал работать.
* * *
В Дили местных мирных жителей было немного – люди стали покидать неуютный и опасный город еще в конце прошлого века. Кому интересен город, где нет работы, а электричество и водопровод функционируют от случая к случаю, и постоянно кто-то с кем-то воюет (индонезийцы с индепендентами, мусульмане с христианами, «голубые каски» с молодежными бандами, нефтяные и кофейные магнаты – с конкурентами)? В деревне – лучше, там можно кормиться натуральным хозяйством (огород, рыбалка), а в городе можно подрабатывать, когда не стреляют. Заработал долларов 5 – и нормально. Можно купить спички, камеры для шин старого велосипеда и батарейки для плеера.
Молодые и симпатичные девушки подрабатывали в городе проституцией. Женщины постарше, с маленькими детьми, при определенном артистизме, имели шанс получить гуманитарную помощь, иногда раздаваемую миссиями ООН или «Красного креста».
По выходным многие мирные жители ездили продавать агропродукцию на городской маркет, а вовсе отчаянные даже ставили на окраине маленькие кафе под навесами на четырех столбах. Строить тут что-то более капитальное – нет смысла, все равно через месяц – другой, сожгут при очередном дележе власти или при захвате города бандами.
О красных кхмерах и их зверствах никто из мирных жителей не слышал, а зрелище многочисленных, организованных, одинаково одетых и хорошо вооруженных людей, высаживающихся на берег и входящих в город, было тут таким же привычным, как перемена погоды. В 5 утра, дядя Жосе, владелец кафе-навеса рядом с причалами для рыбацких лодок, накладывая тушеные овощи с маисом в миски своим самым ранним клиентам – парням, выходящим на утренний лов рыбы, проводил глазами арьергард кхмеров и прокомментировал: «В городе опять кто-то с кем-то не поделился. Сейчас, точно, кого-нибудь убьют». И почти сразу же после этих его слов, со стороны города послышались сначала одиночные выстрелы, потом – пулеметные очереди, а следом за ними – гулкие взрывы. Дядя Жосе имел заслуженную репутацию эксперта по таким вопросам. Его политические прогнозы были лаконичны и почти всегда сбывались.
Один из рыбаков поднес к глазам старый бинокль (принадлежавший когда-то офицеру японского флота, пропавшему здесь без вести на войне с партизанами в конце 1942).
– Дядя Жосе, а почему индонезийские фрегаты остановились и не идут сюда?
– Потому, – авторитетно сказал кафе-холдер, – что граница. Территориальные воды.
– Чьи? Наши, что ли?
– То ли наши, то ли ООН-овские. В общем, без ООН заходить нельзя.
– А эти зашли, – заметил другой рыбак, кивнув в сторону флотилии красных кхмеров.
– Они бандиты, им можно, – лаконично разъяснил дядя Жосе.
– Отморозки, – согласился парень с биноклем, – Вон, в миле от берега, каких-то людей сбросили в море. Человек сто, не меньше. А теперь вытаскивают их как-то через жопу.
– Может, пройти на лодке, помочь? – спросил третий парень.
– Не лезь, а то убьют, – посоветовал второй, – Тебе-то какое дело?
Первый рыбак, продолжая обозревать море в древне-японский бинокль, проворчал:
– Еще какие-то штуки. Вообще не понимаю, что такое.
– Где? – спросил Жосе, наполняя чашки из кофейника, древнего, как череп динозавра.
– На полпути к Атауро, – сказал тот, передавая ему бинокль, – На, посмотри.
На фоне небольшого холмистого островка виднелась обычная старая лодка с двумя узкими поплавками-аутригерами, вынесенными на рейках по бокам, и незамысловато украшенная синей и желтой полосами, неровно проведенными вдоль борта.
– Ну, – проворчал Жосе, – Это же калоша братьев Лабриа, Франсо и Албео. Они с этим китайцем поймали какое-то говно. Кажется, дохлую акулу. И что?
– Дядя Жосе, протри глаза. Какая это, на хер, акула.
– Сам протри хером глаза. Молод еще, учить меня… – с этими словами, кафе-холдер присмотрелся внимательнее и изумленно выдохнул, – Долбиться конем, что за херня?
* * *
Естественно, тиморцы не могли найти этой вещи более адекватного определения, чем «что за херня». Ничего похожего на gliderboat «Yeka» они никогда не видели, им даже сравнить было не с чем. То, что они приняли Пак Ена за китайца – тоже понятно. Ведь китайцы есть везде, а корейцы на них похожи, но менее распространены в мире.
В данный момент кэп Пак Ен сидел на верхушке рубки Yeka, полупогруженного для маскировки. С позиции индонезийских кораблей, он был совершенно незаметен: его закрывал корпус лодки братьев Лабриа, которые эмоционально излагали кэпу свое представление о сложившейся ситуации. Говорил в основном Франсо, как старший.
– Ты пойми, hombre, мы на Атауро только-только как-то устроились после прошлой войны. Вот, купили лодку, и домик с участком в Маумета. Наша сестричка Элвира занимается огородом, и у нее есть пай в bonecar-fabric в Виа-Койн, где Eco-village, кемпинг для туристов.
– Bonecar-fabric? – переспросил Пак Ен.
– Boneca, игрушечный человечек, doll… – начал объяснять Албео, а потом пошарил в лодке и протянул капитану смешную, нескладную, но очень выразительную куклу, сшитую из мягкой материи. Глаза у куклы почему-то были в виде звездочек.
– Я понимаю, понимаю, – Пак Ен кивнул, – просто странно. Здесь кукольная фабрика. Посреди этой гребаной столетней войны…
– Мама говорит, эту фабрику сделали в 2006, когда пришли австралийские солдаты и навели тут порядок, – пояснил Франсо, – А потом они ушли. Я понимаю: на хер мы им нужны. У них-то дома намного лучше, чем здесь. А мы… Сам видишь. То одни уроды придут, то другие. Проще жить в норах, чем каждый раз все отстраивать заново.
Пак Ен снова кивнул и бросил взгляд через пролив в сторону Дили. Дым над центром города постепенно становился обильнее, гуще и темнее. Что-то там разгоралось.
– Так вы поможете, или смоетесь? – спросил Албео.
– Пока – поможем, потом – как прикажут, – ответил капитан.
42
Дата/Время: 02–03.03.24 года Хартии Утро
Место: остров Атауро и Восточный Тимор.
Капитан Пак Ен, Тан-командор Курр, суб-лейтенант Хаамеа, суб-лейтенант Уфти Варрабер (он же – хоп-командор Винни) и суб-лейтенант Руперт – автоматически организовавшийся штаб вооруженных сил Атауро – заседал в кафе кемпинга «Eco-Village», в поселке Виа-Койн, на юго-восточном берегу, в трех милях от южной (ближайшей к Тимору) точке Атауро – мыса Эромауко. На повестке дня стояло:
1. Выяснение своей боевой задачи.
2. Организация военного городка.
3. Выяснение вопроса о власти.
4. Текущие меры по обороне.
Первый вопрос вообще-то выглядел странно. Одно дело – уяснение поставленной командованием боевой задачи (т. е. ситуация, когда приказ получен, и надо только разобраться, что он практически означает). Совсем другое – когда офицер со своим подразделением прибыл в определенный пункт (куда ему приказали прибыть), и тут оказывается, что никто не может отдать ему следующий, совершенно необходимый приказ: о том, что данное подразделение должно сделать в этом пункте.
В течение двух суток из ново-гвинейского региона на Атауро прибыли:
– Шесть «Yeka»: тройка кэпа Пак Ена, плюс папуасская тройка, прибывшая вчера.
– Дюжина флаеров «Abris»: эскадрилья Inter-Brigade Mobile суб-лейтенанта Руперта.
– Четыре летающих канонерки и два дирижабля-дрона (полста тонн полезного груза в каждом), приведенные из порта Фак-Фак тан-командором Курром.
– Полувзвод коммандос во главе с Уфти-Винни, возникший ночью непонятно как.
Всем командирам этих подразделений был дан приказ прибыть на остров Атауро, и разместиться, ожидая следующего приказа – который поступит не позже 6 утра, 2-го марта, т. е. сегодня ранним утром. Но приказ не пришел ни в 6, ни в 7, ни в 8 утра…
В этих условиях, офицеры (по инструкции) независимо друг от друга отдали своим подразделениям приказы «принять штатные меры по обороне объекта, приступить к организации временного лагеря», после чего собрались на совещание. Доложив (как старший по званию) сложившуюся ситуацию, кэп Пак Ен произнес традиционное:
– Теперь прошу всех высказаться, – и закурил сигарету.
– По-моему, – сказал Кайемао Хаамеа, – надо принять ситуацию, как она есть. Объект налицо: остров Атауро. Наш потенциальный противник: во-первых – исламисты, во-вторых – красные ультра. Дальше – как учили: охранение, снабжение, разведка.
– Типа того, – поддержал тан-командор Курр, – А снабжение из Фак-Фака будет, мне команданте Офо Акиа лично обещал. Значит, по-любому будет.
– Тогда мое дело проще селедочного хвоста, – сказал Руперт, – Я обеспечиваю авиа-разведку и охраняю воздушный периметр. Только надо как-то сообразить, где тут проходит периметр. Слишком все близко. Индонезийцы… Восточно-Тиморцы…
– А по-моему, коллеги, – произнес Уфти, – Все гораздо херовее, чем вам кажется.
– А конкретно? – буркнул Пак Ен.
Уфти вытянул губы трубочкой и издал печальное гудение, после чего объявил:
– Если я не ошибаюсь, то среди нас пятерых я один из INDEMI… Ага. Так и есть. И выходит, что я лучше информирован. По ходу, все тут знают, что колбасу закрутили, чтобы индонезийцы без стрельбы убрались из Западной Новой Гвинеи, которая была Ириан, а теперь Хитивао. Отсюда: красные кхмеры, Бруней, и далее – Тимор.
– Тимор-то при чем? – спросил Кайемао.
– При том, что красных кхмеров надо было куда-то перебросить из Брунея, чтобы индонезийский флот мог хапнуть там нефтяные платформы «Shell».
– А не проще было их зачистить? – спросил Руперт.
– Не знаю, – Уфти-Винни пожал плечами, – Наверное, решили, что это неэтично.
– Ясно, – проворчал Курр, – А мы здесь, чтобы они не очень расползались, так?
– Типа того, – подтвердил Уфти, – Но в INDEMI был какой-то еще план про красных кхмеров. Точно я не знаю – не мой уровень. Но задачу нам должны были поставить развернутую, и только сегодня, а не раньше, чтобы не было инфо-утечки. А теперь получается, что ее нам не поставят ни сегодня, ни в ближайшем будущем.
Пак Ен погладил ладонью подбородок и хмыкнул:
– Это почему?
– А потому, кэп, что всех кураторов операции сегодня с самого утра потащили в Верховный суд. До специального разрешения суда, им запрещено отдавать любые приказы. Это я узнал сегодня полседьмого утра. Что-то мне стало неспокойно, и я позвонил на неслужебный личный мобайл майора Чубби Хок. Ну, по жизни так получилось, что я, как бы, друг ее семьи. Вот. И она мне говорит: «Прикинь, Уфти, приехали мы в Хониару, а тут жара, и у нас чернила высохли. Пользуемся только казенными, и только когда разрешат. Так что, крутите мозгами без шпаргалок».
– Всех кураторов – это кого именно?
– Всех – значит всех. Райвена Андерса, Журо Журо и Чубби Хок.
– Полковника Андерса отстранили? – удивился Кайемао, – А кто рулит в Гестапо?
– Пока не отстранили, а блокировали полномочия, – уточнил Уфти, – Верховный суд заседает в Хониаре, и таскает туда всех старших офицеров INDEMI. А полномочия передали пока шеф-майору ВВС, Нуэу Умбуре. Во как…
Руперт задумчиво постучал ногтями по столу.
– Типа шоу: «прижатие лисьего гестаповского хвоста кованым судейским сапогом». Почему никогда не получается проверить бухгалтерию INDEMI в рабочем порядке? Непременно этот ритуальный бардак с преторианцами, как при угрозе путча…
– По ходу, – сказал Уфти, – На этот раз дело не в экономическом аудите, а в какой-то нетипичной фигне. Я подозреваю, что Верховный суд решил исследовать кое-какие подробности этих политических игр с красными кхмерами.
Кайемао утвердительно кивнул головой.
– На месте судьи, я бы тоже так решил. Уж очень херово это выглядит. Короче, я так понимаю, что приказов оттуда мы не получим. Значит, надо запросить штаб ВМФ.
– Мы перевелись из ВМФ Меганезии в CSAR «Hybird», – напомнил Пак Ен.
– А мы с ребятами аналогично перевелись в отряд волонтеров IBM, добавил Руперт.
– Это почти одно и то же, – заметил Уфти.
– Таким образом… – произнес Кайемао, – Наш штаб ВМФ нами заниматься не будет. Получается, что надо запрашивать штаб «Hybird»… Кстати, коллега Курр, тебе ведь отдавали приказ именно в штабе «Hybird».
– Точно так, – ответил тан-командор Курр, – Мне приказал лично шеф Офо Акиа.
– Ага! И что он тебе приказал?
– Приказал так: выдвинуться на остров Атауро для военной защиты прогрессивного правительства этой территории и прилегающей акватории.
– А какое тут правительство? – поинтересовался Руперт.
– Уже никакое, – сказал Пак Ен, – Тут был какой-то ланд-губернатор, назначенный из Дили, но когда на горизонте возникли красные кхмеры, он слинял с аппаратом.
– С каким аппаратом? – спросил Курр.
– С аппаратом провинциальной администрации, – уточнил Ен, – Короче, все смылись, включая полицмейстера, фининспектора и главного санитарного контролера.
– Йох-йох… – тан-командор почесал пятерней жесткую кучерявую шевелюру, – тогда которое прогрессивное правительство я должен защищать?
– У нас это в третьем пункте повестки дня, – педантично напомнил Уфти.
– А ты что-то об этом знаешь? – спросил его Кайемао.
Уфти-Винни неопределенно пожал плечами.
– По ходу, это info не моего уровня. Я знаю, что здесь должно было сегодня ночью появиться какое-то прогрессивное правительство. Ну, как это обычно делается. Но, поскольку вчера кураторы получили вызовы в Верховный суд на утро, операцию с правительством свернули, и его нет… Может быть, Хенаоиофо Тотакиа знает.
– Кто? – переспросил Кайемао.
– Это полное имя Офо Акиа, шефа «Hybird», – сообщил Курр, – Шеф родом с атолла Номовау, это у вас в Меганезии, в акватории Тонга и Фиджи.
Кайемао покачал головой и вытащил из кармана комбинезона сигарету.
– Однако, сюрприз… Курр, ты ведь будешь ему звонить и уточнять приказ?
– Точно так, – подтвердил тан-командор.
– А ты можешь ему сообщить, что я хотел бы переброситься с ним парой слов? По родственному. Мы с ним родичи, хотя и дальние.
– Скажу, – пообещал Курр, вытаскивая из поясного кармана мобайл.
* * *
Когда тан-командор Курр передал трубку Кайемао Хаамеа, тот с ходу заговорил на чистом utafoa. Не на смешанном utafoa-lifra, повсеместно принятом в Меганезии, а на нативном полинезийском, бывшем в ходу до появления в Океании первого европейца. Остальные успевали выхватывать из потока речи лишь отдельные словосочетания.
– Прямо как в историческом кино, – негромко пробурчал Руперт.
– Угу, – отозвался Пак Ен, – Натурально, будет кино, вот увидишь.
– А что такого? – удивился Курр, – Ну, родичи…
– Сейчас я тебе популярно объясню, – сказал Уфти, и мгновенно построил на столе экзотическую инсталляцию из сложенной корабликом салфетки и дюжины спичек.
– Йох… Это что за фиговина?
Уфти поправил несколько спичек, чтобы они ровно лежали на борту бумажного кораблика, и пояснил:
– Это tiki-proa, древняя-древняя лодка, на которой ariki-roaroa Мауна-Оро пришел в Гавайику, или Океанию, во главе foa-tupuna, первых утафоа, из Uta-Ru-Hiva, страны предков. На веслах сидели его спутники. Потом у них были всякие приключения, а в финале они получили правильный закон канаков, Parau-i-hoe, который Мауна-Оро начертил знаками Rapik на камнях Taputapuatea-marae, на острове Раиатеа. Там они построили свои proa, и на них разошлись по островам и атоллам, где стали ariki-foa, королями канаков. Но это было позже, а на старте, на веслах tiki-proa, среди прочих, сидели и два парня. На этом весле (Уфти пометил фломастером одну спичку) – был Этеемао Хаамеа, а вот на том (он пометил фломастером другую спичку) – Ниоалио Тотакиа. На острове Раиатеа они, как и все спутники Мауна-Оро, побратались и разошлись дорогами Паоро. И Этеемао стал ariki острова Рапатара, а Ниоалио – ariki атолла Номовау. Прикинь?
– Прикидываю, – Курр кивнул, – А когда это было?
– Немного больше трех тысяч лет назад, – ответил Уфти, – веке в XII до новой эры.
– Охренеть… – произнес тан-командор, – И что теперь?
– А, фиг знает. Сейчас что-нибудь решат… По-королевски. Надо же, блин: всякие философы говорят: социальный прогресс, постиндастриал, бла-бла-бла. Ага, щас!
Кайемао закончил разговор, передал трубку Курру и глянул на собранную на столе инсталляцию из бумажного кораблика и спичек, две из которых были помечены.
– Уфти, ты все перепутал! Смотри: Этеемао сидел слева, на втором ряду от кормы, а Ниоалио тоже на левом ряду, у переднего аутригера. Вот поэтому, Этеемао пошел в сторону Атиу и Раротонга, а Ниоалио – в сторону Фиджи и Тонга. Понятно?
– Ага, – согласился Уфти, – Главное, логично.
– Ну, и что решили граждане короли? – поинтересовался Руперт.
– Типа, – задумчиво произнес Кайемао, – Хенаоиофо сказал: если образовалась такая ситуация, то надо делать по правилам Parau-i-hoe. Тогда получится прогрессивное правительство. В смысле, Хенаоиофо признает это правительство прогрессивным.
– Какое правительство-то? – не понял Пак Ен.
– Типа, что я поставлю на горе весло с вымпелом Хаамеа, и буду ariki-te-Atauro.
Пак Ен покрутил в руке пачку сигарет.
– Это в смысле, что ты будешь королем?
– Если отбросить тонкости, то да, – подтвердил Кайемао.
– Нормальный вариант, – заметил Руперт.
– Все равно ничего другого в голову не приходит, – добавил Уфти.
– Короче, этот вопрос решили, – заключил Курр, убирая мобайл, – Давайте теперь разберемся с военным городком, потому что бойцам положены бытовые условия.
* * *
Сегодня первая послеполуденная вахта досталась 3-му экипажу «Yeka» (Лакшми Дсеи, Ромар Виони, Эрче Тороро и Тюм Бик). Тропический ливень, типичный для этого сезона на Тиморе, наконец, закончился. Небо стремительно прояснилось, облака исчезли и в зените бело-голубого неба возникло ослепительное солнце, а температура подскочила почти до 40 по Цельсию.
– Не люблю муссонный климат, – сообщила Лакшми, – слишком много воды с неба.
– Дело привычки, – отозвался Тюм, – У нас вот еще и не так бывает.
Нуап, Алул и Тюм – папуасское пополнение 1-го, 2-го и 3-го экипажей, – оказались не особенно хорошими специалистами для моря (их предыдущим местом работы были джунгли Хитивао, а специализацией – скрытные пешие рейды). Но, благодаря своей исключительной коммуникабельности и почти полному отсутствию психических комплексов, они быстро осваивали технику работы на штурмкатере-скринере. Тюм, в данный момент, дежурил у мультиканального монитора, связанного с четырьмя спай-дронами, парящими на высоте до тысячи метров с разных сторон острова Атауро.
– Интересная штука климат, – заметил Эрче, – Тимор дальше от Экватора, чем Новая Британия, а такая жара…
– Широта не главное, – сказал Ромар, – Главное: течения и доминирующий ветер.
– И рельеф, – добавил Тюм. – В предгорьях со стороны влажного ветра, бывают такие ливни! Тот, что прошел сейчас – это так, покапало из лейки. Йох… Как мне про такие штуки надо рапортовать?
– Про какие? – спросила Лакшми, поворачиваясь к его монитору.
– Ну, вот: пять гражданских катеров, а в них грузятся какие-то кексы с автоматами.
Ромар тоже глянул на экран и выпалил.
– De-ar-fo 35 Ci-tra 5 Dili fish-har r3m.
– Йох… – Тюм почесал макушку, – Значит, вооруженное десантное формирование 35 кексов, 5 гражданских транспортов, рыболовный порт Дили… А что такое «r3m»?
– Значит: они в 3-минутной готовности.
– Скачай типовые fleet-codes в мобайл, – посоветовал Эрче.
– Точно! – обрадовался папуас, – Скачаю. А что с этими кексами?
Эрче пожал плечами.
– Поставь на автоматический мониторинг, чтобы система про них сообщала каждые 5 минут. Чисто для спокойствия, и чтоб не отвлекаться.
– Ага… – пробормотал Тюм, и занялся настройкой автомата слежения.
– Поразительная жара, – сказала Лакшми, глядя в оптический дальномер, – Влажность воздуха около 85 процентов, но вымпел уже высох.
– Который королевский, на весле? – спросил Ромар.
– Он самый. Кстати, что ты думаешь про это… Ну… Политическое новшество?
– По-моему, нормально. В семье Хаамеа хорошие менеджерские традиции. Конечно, ритуал с этим веслом и монологом, обращенным к Мауи и Пеле, держащим мир, и к тотемной акуле Калахикиемао, это несколько…
– Старомодно? – подсказала она.
– Нет, просто зачем пафос в управлении социальной экономикой коммюнити из двух тысяч дворов. По-моему, пафос в политэкономии – это лишнее. А по-твоему?
– Не знаю. Наверное, в большинстве случаев да, но тут – военная угроза. И этот жест Кайемао придал жителям уверенность. По-моему, они сразу стали меньше бояться.
– Гораздо меньше, – уточнил Эрче, – суб-лейт Кай оказался очень убедителен в роли потомка спутника Мауна-Оро и наследника античных морских королей.
Лакшми энергично кивнула.
– Вот-вот! С одной стороны, это, вроде бы красивый миф, и не более. Но с другой… Прикиньте, мальчишки: когда Кай выполнял этот ритуал, и когда он говорил эти заклинания, я несколько раз ловила себя на том что начинаю во все это верить.
– Это потому, – сказал Ромар, – что ты самая романтичная девушка на планете.
– Про романтику! – вмешался Тюм, – А как тут принято снимать девчонок?
– Прикинь, бро, я знаю об этом не больше, чем ты, – заметил Эрче, – давай сразу, как сменимся с вахты, пойдем в Виа-Койн и разведаем, ОК?
– Запутали, – сказал Тюм.
– В смысле?
– В смысле, договорились… Йох… Кексы идут к нам. Что они тут забыли, а?
– Что бы они тут не забыли, – глубокомысленно произнесла Лакшми, бросив короткий взгляд на экран, – Им это здесь не дадут. Ромар! Гранатомет к бою, боеприпасы типа «фосфор». Эрче, рапорт в штаб! Тюм, дай на мой монитор обзор того берега.
* * *
Пак Ен извлек из бокового кармана запиликавший мобайл.
– …Да, третий, понял тебя… А куда конкретно?… А вооружение?… Гм… А что на том берегу?.. Понял тебя. Продолжайте наблюдение, огонь пока не открывать.
– Что там, кэп? – спросил Кайемао.
– Если мне не изменяет интуиция, – сказал Пак Ен, – то наши южные соседи проводят разведку боем, исходя из своих неадекватных предположений о наших… Точнее, об атаурских силах самообороны… Так. Их рабочие частоты у нас есть. Скажи своим ребятам, чтобы сканировали эфир по ключевому слову «Атауро». Мы увидим, как у красных кхмеров организован радиообмен с мобильными группами. Если сигналы кодированы, пусть займутся взломом шифра.
– Понял, – отозвался Кайемао, и тоже вынул мобайл.
Одновременно еще раз запиликал мобайл Пак Ена.
– …Да, Курр, я уже знаю. 5 легких катеров, взвод кхмерской разведки со стрелковым оружием. Они идут к точке западнее мыса Эромауко, видимо, к населенному пункту Бераю, там удобная бухта… Один предупредительный, в ста метрах по курсу, когда головной катер пересечет рубеж 6 миль… Да, будем считать: это deadline. Если они продолжат движение, то через 3 минуты расстреливай их нахрен…
