Текст книги "День Астарты"
Автор книги: Александр Розов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 66 (всего у книги 86 страниц)
– Аргументы простые, – ответил он, – Планета слишком велика, чтобы быть целиком вовлеченной в один глобальный политэкономический процесс. Существует предел сложности систем, выше которого подобное невозможно. Сложность человеческой популяции с ее социальными процессами, лежит далеко за этим пределом. Хопкинс закономерно поставил вопрос о критическом перенаселении и низком качестве тех социумов, которые вносят в перенаселение наибольший вклад. Но, он некорректно ответил на этот вопрос, пытаясь объявить некое общее и окончательное решение.
– Правильно ли я поняла, что Хопкинс сделал некорректные выводы из корректных предпосылок? – уточнила Чои.
– Правильно. Больше того, это очень удачная формулировка. Поздравляю.
– Спасибо док Соарош. Иначе говоря, рост доли нестабильных регионов и рост числа людей, вовлеченных в локальные войны, и рост уровня криптократии, имеет место?
– Да, – подтвердил он, – Но имеют место и позитивные явления в области технологии, которые тоже упомянуты в работах, приписываемых Хопкинсу. Я об этом говорил.
– Понятно, док Соарош. А насколько эти процессы охватывают нашу страну? Прежде всего, интересует криптократия в сочетании с вовлеченностью в локальные войны.
– Разумеется, этот комплексный процесс происходит и у нас, – подтвердил Мелло.
Чои Сче задумчиво переложила несколько листков на столе и повторила:
– …Происходит и у нас. А как далеко они могут зайти? В военный конфликт какого масштаба может вовлечь нас криптократия?
– Ну… – он сделал паузу – … Теоретически, верхний предел мощности локального конфликта не определен. Все зависит от конкретных обстоятельств и предпосылок.
– Понятно, – сказала она, – А вы могли бы прокомментировать сценарий локального конфликта на предмет его теоретической реализуемости?
– Я могу попробовать, если увижу этот сценарий.
– ОК, – Чои повернулась к преторианскому офицеру, – Будьте любезны, организуйте демонстрацию видео-файла № 105-8 на большой экран в зале.
Материалы Верховного Суда Конфедерации Меганезия. Видео-файл № 105-8.
Название материала: Популярно-аналитический 3D фильм «Особая точка».
Производство: «Akureyri Special Military Review», Исландия, 22 марта с.г.
Текст: Политика территориальных разменов и компенсаций, проводимая военными спецслужбами Меганезии в Азиатско-Австронезийском регионе, не является чем-то принципиально-новым в мировой военной истории. Это модернизированный римейк стратегической игры Имперской Японии в период от Реставрации Мэйдзи в 1868 до второй мировой войны. У этой игры три простых и циничных базовых принципа: Сильные договариваются, отбирают и делят. Слабые платят. Недовольные умирают.
Видеоряд: Фрагменты черно-белых (более, чем столетней давности), кинохроник японских операций на Дальнем Востоке и в Индокитае плавно и почти незаметно перетекают в цветные видео-хроники меганезийских операций в акваториях и на архипелагах вокруг Новой Гвинеи, и недавних событий в Брунее и на Тиморе.
Текст: Азарт дележки наследства одряхлевших европейских колониальных империй стремительно охватывает политические круги развивающихся стран: Индонезии и Малайзии, Вьетнама и Камбоджи, Мадагаскара и Транс-Экваториальной Африки. В азартную игру втягиваются Чили, Новая Зеландия, Бразилия, Австралия и, конечно, тяжеловесы: США, Китай и Индия. Папуа (важнейший сателлит Меганезии) вдруг оказывается связан военно-партнерскими отношениями с Канадой, Гренландией и Швецией, имеющими свои территориальные претензии – но в другом полушарии.
Видеоряд: экран делится пополам. Слева – заголовок «XX век, канун второй мировой войны». Там постепенно прорисовывается схема политических альянсов и захватов территорий в 30-е годы прошлого века. Справа – заголовок «XXI век, вероятно, канун третьей мировой войны». Там синхронно прорисовывается схема недавних событий.
Текст: Котел уже перегрелся, и пар требует выхода. Необходим только повод. Народ должен увидеть врага через призму отвратительного, бессмысленного насилия.
Видеоряд: экран делится пополам. Слева – заголовок «XX век, канун первой мировой войны. Австро-Венгрия. Сараево. Убийство фанатиками-сепаратистами эрцгерцога Фердинанда». Справа – заголовок «XXI век, вероятно, канун третьей мировой войны. Джакарта. Убийство фанатиками-фундаменталистами президента Дипата Айтена». С обеих сторон экрана параллельно идут хроники, разделенные почти полутора веками.
Текст: И там, и там убиты не только люди. Расстреляна сама политическая доктрина мирных компромиссов. Теперь ее сменит доктрина примитивных силовых решений, реализация которых крайне упрощается современным уровнем военной техники.
Видеоряд: Волна из десятков тысяч папуасских боевых дронов, закрывшая небо над проливом между Ветаром и Тимором. Индонезийская флотилия во главе с огромным вертолетным авианосцем. Полоса столбов воды от взрывов тяжелых авиабомб.
Текст: Это еще не война. Это пока игра. Своего рода учения. Два молодых и сильных хищника приглядываются друг к другу, как к будущим партнерам в реальной войне.
Видеоряд: экран все так же делится пополам. Слева: «XX век, канун второй мировой войны. Москва. Переговоры Риббентроп – Молотов о разделе Европы между Третьим Рейхом и СССР». Справа: «XXI век, вероятно, канун третьей мировой войны. Атауро. Переговоры Байонг – Хаамеа о разделе Филиппин между Меганезией и Индонезией».
Текст: Как и в случае второй мировой войны, все должно начаться с захвата «Особых точек» – стратегически-важных регионов, которые по каким-либо причинам оказались слабо защищены от «блицкрига», и к тому же, нападение на них будет идеологически обосновано. В данном случае это самый южный (второй по величине) филиппинский остров Минданао с примыкающим к нему на западе архипелагом Сулу. Столетний конфликт правительства с исламскими сепаратистами «Фронт Моро – Абу Саяф» и аграрными маоистами «Хуки», сделало этот регион абсолютно нищим и практически неконтролируемым Манилой. Неловкие попытки Манилы урегулировать проблемы с мусульманами, предоставив им ограниченную автономию в провинции Тави-Тави, привели только к росту исламского экстремизма и ожесточению аграрных маоистов, которые здесь конкурируют с исламистами за контроль над трафиком контрабанды. Мирное население поддержит любую власть, которая наведет тут порядок. Отсюда следует схема раздела региона между Индонезией и Меганезией.
Видеоряд: Карта Филиппин. Остров Минданао уже раскрашен в национальные цвета Меганезии, Архипелаг Сулу – в национальные цвета Индонезии. По экрану плывут цифры: площади территорий, численность населения, объемы минеральных ресурсов.
Текст: Это вторжение идеологически обосновано для Индонезии – тем, что Тави-Тави предоставило убежище лидерам «Тахрир», которые назначены виноватыми в потере Ириана и авторами террористического акта в Джакарте. Для Меганезии – враждой к исламу и римскому католицизму (двум самым влиятельным конфессиям Минданао). Ничто, казалось бы, не препятствует повторению вот этого сценария.
Видеоряд: Хроника японской оккупации Минданао зимой 1941 – 42 года.
Текст: … Однако, надо учитывать интересы Британии, связанные с высокой долей присутствия ее компаний в филиппинском нефтяном бизнесе, а также с ее военным присутствием на базах Балабак-Палаван, Давао и Лангуян. Сами по себе британские военные группировки невелики и их ликвидация не составит проблемы, но если они быстро получат помощь из метрополии, то блицкриг на Минданао может сорваться.
Видеоряд: Анимационная карта-схема прогноза боевых действий на Минданао и в окружающей акватории с расширением зоны британо-меганезийского конфликта.
Текст: Меганезийский генштаб, безусловно, учитывает в своих планах британское упорство при ведении боевых действий вдали от своей метрополии (это упорство проявилось, например, на войне за Фолклендские острова в 80-е годы XX века). По законам Меганезии, генштаб обязан снизить боевые потери в живой силе, и может использовать для этого любые средства, без всякого исключения. Судя по развитию военно-космической программы, генштаб решит эту проблему одним ударом в самое уязвимое места британской военной машины – компактную метрополию, лежащую в радиусе всего 300 километров от города Манчестер. Запомним: 300 километров…
Видеоряд: Карта Соединенного Королевства с наложенным на нее кругом. Несколько диаграмм: доля населения и доля промышленного потенциала, попавшие в круг.
Текст: Переместимся в космос, где уже более месяца развивается проект «Ballista», направленный, как утверждается, на отработку защиты Земли от крупных опасных астероидов путем изменения их орбит мощным термоядерным взрывом. Тестовым объектом выбран астероид Тлалок, который ничуть не угрожает Земле. Просто он оказался удобен для эксперимента – так сказано в открытом описании проекта.
Видеоряд: Анимация внутренней части Солнечной системы. Показаны траектории движения Марса, Земли, Венеры, Меркурия и (ярко-зеленым) астероида Тлалок.
Текст: … После тестового взрыва, Тлалок немного изменит свою траекторию но, как уверяют авторы проекта, и после этого никак не будет угрожать Земле. Из-за военно-политического обострения в феврале и марте, проект «Ballista» как-то выпал из зоны повышенного внимания мировой общественности. Никто, кроме рабочей группы, не знает, каков конкретно тестовый заряд и каковы на самом деле будут последствия. В настоящий момент, Тлалок уже слишком удалился от Земли в направлении Солнца. Никакие средства наблюдения не позволяют выяснить, какой же заряд установлен на поверхности астероида, и каковы окажутся последствия его подрыва. Логика военно-политического противостояния, которое мы исследуем, побудила нас обратиться к специалистам по космической механике, и вот какую картину они нарисовали.
Видеоряд: На той же карте Солнечной системы, анимация взрыва, а затем, медленно прорисовываемая новая (ярко-красная) траектория Тлалока. По мере его движения обратно от Солнца, рядом мелькают даты. Вскоре становится заметно, что Тлалок приближается к Земле. Масштаб анимации увеличивается, и теперь на экране только Земля, Луна и Тлалок. Потом остаются только Земля и Тлалок. Потом – Британские острова, как они выглядят из стратосферы… И чудовищная круглая черная тень, закрывшая собой весь остров Ирландия…. Замедленная съемка. Манчестер за миг до прикосновения астероида… Вспышка. Города нет – на его месте воронка, а над ней и вокруг нее вспухает огненная сфера. Один за другим испаряются города. Целиком. В начале – люди и деревья, потом – автомобили, потом каменные здания. С особенной любовью показано разрушение Лондона. Учтен каждый архитектурный памятник…
Текст: Острова Великобритания больше нет. На его месте – кольцевой архипелаг из обожженных скал, а в центре – впадина наподобие Марианской. Но это еще не все…
Видеоряд: Имитация съемки со спутника: чудовищная клякса накрывает всю северо-восточную Атлантику. Километровая приливная волна сметает все на европейском атлантическом побережье, продвигаясь на сотни миль вглубь континента. Мелькают руины городов. Амстердам… Гаага… Брюссель… Париж…
Текст: Продолжение фильма «Особая точка» появится на нашем сайте через неделю. Следите за нашими обновлениями. Напоминаем: пока это только прогноз. Пока…
Фильм закончился. В зале суда послышались невнятные (и не слишком приличные) восклицания и робкие свистки. Чои Сче постучала молоточком по столу.
– К порядку, foa! Доктор Соарош, как вы прокомментируете данный видеоматериал?
– Бойкие ребята, – ответил он, – Я думаю, спекулянты недвижимостью отвалили им хорошую долю от прибылей, нажитых после массовой демонстрации этого кино.
В зале послышались смешки. Чои снова постучала молоточком по столу.
– Ну, а если говорить по существу, – добавил Мелло, – то агентство «Akureyri Special Military Review» – это известный поставщик фриков на рынке военно-политической аналитики. Я помню один их шедевр: Лаос провоцирует войну между Швецией и Уругваем в Северной Атлантике, чтобы без помех высадить десант в Гибралтаре с секретной авиабазы на Кипре, и захватить океанские ворота Средиземного моря.
Он подождал, пока председатель суда установит тишину, и продолжил.
– Я не вижу смысла обсуждать эту политическую юмореску. Могу только сказать несколько слов о достоверности сюжета с падением астероида. Твердый незачет по прикладной механике. Тлалок – это вам не птичка насрала. Это ядро в полста миль диаметром. Я вообще не представляю, что будет, если такая штука упадет на Землю. Астероид всего десять миль в диаметре, упавший на Землю 65 миллионов лет назад, создал кратер, из которого образовался Мексиканский залив.
– Я слышала, что из-за этого вымерли динозавры, – заметила Кими Укмок.
– Да, есть гипотеза, что они не пережили этого события, – ответил Мелло, – не в том смысле, что они эстетически не смогли принять такое изменение рельефа. Просто выброшенная в атмосферу пыль частично экранировала Землю от Солнца. Случилось похолодание, длительностью несколько тысячелетий, и бедняги этого не пережили.
– Док Соарош, а какой бы кратер получился от Тлалока? – спросил Оган Селту.
Мелло покачал головой и погладил ладонью затылок.
– Видите ли, сен судья, дело тут уже не в размере кратера, а в том, что динамические характеристики соударения Тлалока с Землей дают для критерия Маруямы значение, выше критического. Грубо говоря, это означает, что при падении Тлалока, литосфера нашей планеты будет разрушена на значительной площади, и аморфные породы из мантийной области под очень высоким давлением и при температуре до двух тысяч градусов Цельсия, выплеснутся на поверхность. Я слабо представляю, что при этом произойдет, но 20 фунтов против хвоста селедки, что жизнь на Земле прекратится.
– Вообще? – недоуменно спросил Оган.
– Ага, – Мелло кивнул, – Так что, все домыслы по поводу использования Тлалока в качестве астероидного оружия надо воспринимать так же, как звонок в полицию с сообщением об угрозе посетителя бара убить бармена атомной бомбой.
Чои Сче снова постучала по столу молоточком, чтобы прекратить смех в зале.
– Я правильно поняла, док Соарош, что Тлалок сюда притянут за уши?
– Если принять за аксиому, что у этого астероида есть уши, то да, правильно.
– Так… С этим, по крайней мере, ясно… Хотя… А почему вокруг проекта «Ballista» развели такую секретность? Если он не имеет военного значения, то какой смысл?
– Это понятно, сен судья, – ответил Мелло, – При той истерии, которая образовалась вокруг астероидной угрозы, владение технологией нейтрализации крупных опасных астероидов это колоссальный гандикап в космическом бизнесе. Если создатели этого проекта докажут, что научились отклонять астероиды, то покойный султан Брунея покажется рядом с ними нищим тиморским фермером. Как тут не засекретить.
– Логично, – согласилась она, – А каковы вообще перспективы астероидного оружия?
– Нулевые, – сказал он, – Полвека назад в этом был смысл, но сейчас, когда уже есть компактные электро-реактивные бустеры… Зачем искать астероид? Проще разогнать железную болванку весом тонн триста до тысячи километров в секунду – и бум!
– Бум… – задумчиво повторила Чои, – А что вы скажете о версии про Минданао?
Мелло Соарош удивленно развел руками.
– Ну, знаете, сен судья… Я не специализируюсь на военно-экономических расчетах. Может быть, это выгодно, но мне кажется, что за последний год мы с друзьями уже хапнули достаточно. Лучше разобраться с этим, прежде чем лезть в новую драку.
– Я имела в виду не целесообразность аннексии Минданао, а обоснованность версии исландцев о том, что INDEMI тайно готовит подобную операцию, не потрудившись представить проект и бюджет войны на согласие в Верховный суд и в правительство.
– Ах, это?.. Но я уже высказал свое мнение об «Akureyri Special Military Review». Я не вижу смысла всерьез рассматривать конъюнктурную болтовню этих пустозвонов.
Чои Сче поиграла председательским молоточком и кивнула.
– Ваше мнение понятно. С ним, видимо, следовало бы согласиться, если бы не одно странное обстоятельство. Исландский фильм появился 22 марта, следовательно, его авторы никак не могли знать о событиях на Сибуту и Ситангкаи в ночь с 24 на 25. В сегодняшнюю ночь. Эти события полностью укладываются в версию о подготовке к вторжению на Южные Филиппины. Не исключено, что это первая фаза вторжения.
– Решать, разумеется, вам, сен судья, – ответил Мелло, – но лично я не считал бы это достаточным доказательством. Регион очень нестабильный. Подобный фокус могла провернуть там какая угодно третья сила. По-моему, лучше собрать разведданные, и только на их основе уже делать какие-то принципиальные выводы.
– К сожалению… – Чои Сче вздохнула, – … Нам придется делать эти принципиальные выводы на основе той информации, которую мы имеем сейчас. Один из судей подал заявку на применение высшей меры гуманитарной самозащиты.
В зале наступила полная тишина. Чои Сче поднялась со своего места и произнесла.
– В соответствие с Великой Хартией, будет рассматриваться вопрос об очевидных и достаточных основаниях для пресечения деятельности подсудимых высшей мерой гуманитарной самозащиты. Согласно принятой процедуре, сейчас будет объявлен перерыв на 11 минут. Затем суд заслушает заявления каждого подсудимого, без ограничения времени. После этого, будет объявлен перерыв на 111 минут, которые считаются достаточными для того, чтобы каждый судья определил свое мнение по заявленному вопросу. Если все шесть, или хотя бы пять судей, выскажутся в пользу применения названной меры, она будет применена, если только, в течение 11 часов, Конференция окружных судей не соберется и не использует свое право вето.
– Прошу слова, сен судья! – раздался спокойный, но громкий мужской голос из зала.
Взгляды присутствующих обратились к худощавому дядечке невысокого роста, то ли малайцу, то ли маори, лет, наверное, шестидесяти, а может и больше, поднявшемуся с места из сектора, отведенного, что называется, для зевак. Одет он был в неброскую старую армейскую тропическую униформу, которая популярна у провинциалов этого возраста. В общем, дядечка был совершенно незаметен, пока не заявил о себе.
– Если я правильно понимаю Великую Хартию, – продолжал он, – То каждый житель Свободной Конфедерации, владеющий важной информацией по делу, обязан оказать содействие суду. Я владею такой информацией. Мое имя Жерар Лаполо, у меня есть некоторый опыт в подобных делах, и я прошу суд уделить мне некоторое время.
По залу прокатился чуть слышный ропот, соседи дядечки заметно шарахнулись в стороны, как будто опасаясь то ли обжечься, то ли испачкаться. Чои Сче немного растерянно огляделась и поиграла председательским молоточком.
– Гм… Я полагаю, в интересах объективности, следует отложить перерыв на время, необходимое полковнику Лаполо, чтобы сообщить нам существенную информацию. Имеются ли возражения у судей?… Нет?… Сен Лаполо, пройдите на место свидетеля.
Под продолжающийся ропот публики, Жерар Лаполо вышел к судейскому столику, и развернулся так, чтобы видеть и судей, и зал.
– Я очень внимательно слушал все, что здесь говорилось, – начал он, – И я совершенно точно знаю, когда у судей появился мотив приклеить Андерсу, Журо и Хок «черную метку». Это случилось в тот момент, когда судья Селту справедливо заключил, что не может разобраться в планировании операций разведки, и что сен Андерс в состоянии (цитирую) обвести его вокруг буя. В общем случае, это заключение тривиально. Оно формулируется так: профессионал в своей профессиональной области всегда может обвести непрофессионала вокруг буя. Эта формула справедлива много тысяч лет. Она вступила в силу с того дня, как у людей появилось разделение труда. Люди уже давно привыкли к такой ситуации. Например, я не понимаю во всех деталях, как работает движок моей флайки, и почему он перестал работать нормально. Я иду к сену Селту, который является профессионалом в этой области, он говорит, что случилось и, за согласованную цену, ремонтирует движок. Я не знаю, как он это сделал, но если мой движок после его вмешательства заработал нормально, то меня не беспокоит это мое незнание. Это тоже общая формула: работа профессионала оценивается по полезному результату, а не по процедуре, которая непрофессионалу заведомо непонятна.
– К чему это длинное предисловие, полковник? – поинтересовалась Кими Укмок.
Лаполо чуть заметно обозначил улыбку уголками губ и складочками в уголках глаз.
– Нетерпение и порывистость украшают молодую женщину… Вы, сен судья, сейчас напомнили мне одного удивительного человека… Ее звали Лестата Пенанори, она командовала спецотрядом Народного Флота. «К чему это длинное предисловие» – ее любимое выражение. Она погибла в начале весны первого года Хартии, в битве за Киритимати, и похоронена там, в море, по обычаю Tiki. Когда я пролетаю над этими местами, то всегда говорю: «Хэй, Лестата, мы выиграли то сражение!». Может, она слышит… Извините, я отвлекся. Вы спросили: «К чему это длинное предисловие». Отвечаю: к тому, что если вы вдруг начнете проверять еще не доделанную работу профессионала, то у вас возникнет масса сомнений. Почему тут сделано вот так, а не иначе? Или, может быть, вот этого вообще не следовало делать? Вы не понимаете, а проверить результат еще не можете. Пытаясь разобраться во всем этом сходу, вы все сильнее подозреваете профессионала в жульничестве. Сейчас я говорю уже о нашей сегодняшней ситуации. Разумеется, если бы Андерс, Журо и Хок совершили нечто, очевидно противоречащее Хартии – например, попытались узурпировать власть, или отправили солдат Конфедерации на войну, не согласованную с Верховным судом и правительством по плану и бюджету, или нарушили личную автономию какого-либо хабитанта Конфедерации, то никакого результата и ждать было бы не надо. Вот он, результат: Хартия нарушена. Но какой очевидный проступок допустили эти трое? А никакого! В Тиморской войне участвовали только те граждане Конфедерации, которые поехали волонтерами, это их автономное право. INDEMI нарушила бы Хартию, если попыталась бы препятствовать им. Операция в Брунее и захват «Royal Diamond» – это экзогенное дело. Там не участвовал ни один гражданин Конфедерации, ни в каком качестве, и не нарушен прямой интерес ни одного нашего гражданина. Значит, как бы отвратительно и жестоко ни выглядели эти действия и их результаты, в них нет и не может быть нарушения Хартии. Разумеется, остаются специальные виды нарушений. Например, здесь звучал намек на пособничество в рабовладении. Если есть подобное подозрение – именно подозрение, поскольку никто не сказал тут об очевидности – то, наверное, надо разобрать этот случай и установить, имело ли место это нарушение…
– К чему вы клоните, сен Лаполо? – перебила Чои Сче.
Жерар удовлетворенно кивнул, как будто дожидался именно этого вопроса.
– Я клоню вот к чему, сен судья. То единственное и действительно очевидное, в чем обвиняют Андерса, Журо и Хок, сформулировали сен Селту и сен Укмок. Я сейчас перескажу своими словами. По Хартии, правительственные службы должны быть под контролем граждан. Характер деятельности INDEMI таков, что судьи не знают, как контролировать ее текущие операций. То, что все завершенные операции до сих пор заканчивались позитивно, и по ним представлены отчеты, не гарантирует позитивного результата операций, которые пока в работе. Суд, в соответствие с Хартией, желает контролировать эту работу, но не может. Нет профессиональной подготовки. Тогда делается заключение, что INDEMI вышла из-под контроля, и предлагается ВМГС.
– Эк вы завернули, полковник, – вмешался Оган Селту, – Типа, судьи, не понимают в нашей работе, и пусть не лезут. А мы потом сами отчитаемся, когда сочтем нужным. Типа, INDEMI уже и Хартия не писана. Такая она у нас исключительная! Ага, щас!
Лаполо поднял руки ладонями вверх и медленно громко произнес:
– О, Мауи и Пеле, держащие мир! Защитите меня от такого безумия! Великая Хартия должна исполняться всегда, без каких бы то ни было исключений. Это единственный социальный принцип, в правильности которого я полностью убежден. Беда в том, что Хартия никогда не исполнялась в этой части! Да, foa! За два десятилетия суд так и не нашел способа контроля текущих операций INDEMI, и проверял только результаты! А ведь никакая служба не гарантирована от ошибок и от субъективных эксцессов!
– Вот мы и занялись этим контролем, – сказал Оган, – чем вы недовольны, а?
– Нет, сен судья, – Лаполо покачал головой, – Вы не контролем занялись. Вы занялись наказанием офицеров INDEMI за то, что вы не нашли способа их контролировать. Вы всерьез готовы наказать их за то, что Верховный суд до сих пор не создал процедуру, которую, согласно Хартии, должен был создать более двадцати лет назад!
Чои Сче постучала молоточком по столу.
– Держитесь в рамках, сен Лаполо! Вы можете предлагать суду, но не обвинять суд!
– Я не обвиняю, сен судья, – возразил он, – Я констатирую неприятный факт.
– И что толку с вашей констатации? – ядовито осведомилась она, – Вы сначала, как дважды два, доказали нам, что суд объективно не может контролировать разведку, а теперь пеняете суду, что он этого не делает!
– Извините, сен судья, но я доказал совсем не это. Я доказал, что суд сейчас не имеет необходимых инструментов такого контроля, хотя создать их совсем не сложно.
– Вот как? Это уже становится интересным. И как же это сделать?
– Как известно, – начал Жерар, – Хартия предписывает суду иметь один-единственный профессиональный институт контроля и исполнения: преторианскую гвардию. Чтобы избежать эксцессов со стороны преторианцев, Хартия предписывает принимать на эту работу только людей, предельно открытых по складу своей психики. Таких людей, лояльность которых не окажется маской. Это верный принцип, но надо отдавать себе отчет в том, что такие люди абсолютно не способны к шпионской деятельности. Мне было профессионально интересно, как будет действовать тот преторианский офицер, которому вы поручили розыск меня. Должен вам сказать: это было жалкое зрелище. Хорошего и, в общем, неглупого парня, с легкостью обвели вокруг буя сначала мой одиннадцатилетний сынишка, а потом – моя молодая vahine. В итоге, этот парень, стоявший в двадцати шагах от меня, развернулся и полетел на другой конец нашего океана, полагая, что найдет меня там. А там он принял за меня гражданина, который годится мне в дедушки. Я не преувеличиваю, сену Еу намного больше ста лет. Этот дедушка тоже обвел его вокруг буя, и незаметно пригласил двух ребят. Они, в свою очередь, обвели преторианца вокруг буя, и упаковали в кандалы, как воришку…
– С какой целью вы издевались над нашим офицером? – перебила Чои.
Лаполо многозначительно поднял к потолку указательный палец.
– Интересный вопрос, сен судья. На самом деле, мне было интересно, сможет ли этот парень использовать свои прекрасные качества – верность, открытость, честность – в ситуации, когда они, казалось бы, совершенно бесполезны, и даже вредны. Парадокс! Парень смог! Он настолько очаровал этих двоих ребят, приятелей дедушки, что они метнулись вместе с ним обратно через наш океан, и поймали меня на приманку, как макрель на блесну! И они не содрали с преторианца ни сантима, при том, что чувство табаша у них в крови: настоящие канаки, за три фунта босиком кенгуру догонят.
– Так-так… – Чои Сче повернулась к дежурному преторианцу, – Офицер, найдите мне полный отчет лейтенанта Майо Теллема за вторую декаду марта. Немедленно… Сен Лаполо, а какой вывод следует из этой вашей, бесспорно занимательной, истории?
– Вывод такой, сен судья. Хартия не случайно ограничила профессиональный аппарат суда одной лишь силовой поддержкой, без мозгов. Я не хочу сказать, что по критерию преторианского отбора проходят только идиоты. Наоборот, это в основном, неглупые ребята. Но в их мозгах, выражаясь языком техники, все извилины прибиты гвоздями. Такие и только такие люди должны профессионально помогать суду. Окажись рядом с вами фигуранты вроде меня, кто тогда поручится, что вы не превратитесь в объект манипулирования?
– Скорее, я поручусь за обратное, – хмуро проворчала Чои, – И что дальше?
– Я думаю, – сказал Жерар, – Смысл этого артикула Хартии, в том, что суд Свободной Конфедерации, это vox foa, прямая воля хабитантов, а не какое-то профессиональное суждение о чем-либо. Ведь не случайно Хартия запрещает существование института адвокатуры и вообще профессиональной юриспруденции. Никто не может решать за kanaka foa, что справедливо, а что – нет. Но при этом, Хартия никак не ограничивает возможность судей пользоваться помощью волонтеров. Наоборот, она это поощряет! Преторианец, о котором я уже рассказывал, поступил по Хартии, когда обратился за помощью к ребятам, с которыми случайно пересекся в ходе своих дурацких…
Чои Сче решительным жестом остановила реплику разведчика.
– Мне понятна ваша мысль, сен Лаполо. Вы предлагаете отправлять преторианцев за экспертами из числа жителей, не вовлеченных в правительственную деятельность.
– Не обязательно преторианцев, – ответил он, – Скорее, даже желательно не их, а вас, самих судей. И зачем отправлять, если есть современные средства коммуникации? В нашей стране несколько тысяч жителей вполне профессионально владеют методами рекогносцировочной аналитики. Для судебного контроля любого проекта INDEMI в стадии реализации, достаточно пригласить 5–7 спецов. Разве это очень сложно?
– Видимо, не очень, – согласилась она, – а как вы тогда сохраните секретность?
– Это уже наша проблема, – ответил Жерар, – Мы готовы представить суду проект стандартной операции размытия, которая нейтрализует информацию, попавшую в открытые источники из-за… Скажем так: излишней разговорчивости волонтеров.
– ОК, – Чои кивнула, – я вношу билль о волонтерах в план завтрашнего заседания.
Жерар Лаполо картинно развел руками и спокойно резюмировал.
– Мне кажется, что Андерс, Журо и Хок не виноваты в попытке противодействия судебному контролю. Ведь никто не может противодействовать тому, чего нет.
– Мы сами разберемся, – резко ответила Кими Укмок, – Что у вас еще, полковник?
– Еще всего три пункта, сен судья. Во-первых, я хочу обратить внимание суда на следующее обстоятельство. Секретные, а значит – сложно-контролируемые виды деятельности, характерны не только для INDEMI, но и для полиции и для службы рекогносцировки и вербовки Фонда-Департамента Технического Развития… Доктор Соарош, как я вижу, кивнул… Я обратил на это внимание, чтобы пояснить: никакое эффективное правительство не может обходиться без секретных акций.
