Текст книги "День Астарты"
Автор книги: Александр Розов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 86 страниц)
36
Дата/Время: 23.02.24 года Хартии. Утро.
Место: Адамстаун-Питкерн харбор. Борт яхты «Lone Star».
Лейтенант Фабризи Тентели вошла в кают-компанию с широкой и жизнерадостной улыбкой на лице.
– Доброе утро, уважаемые пассажиры! Наша общая маленькая проблема оперативно улажена. У меня в руках копия процедурного постановления суда. Я зачитываю:
«Компетентная судебная коллегия округа Питкерн, приняла к рассмотрению дело об эксплуатации рабов на яхте «Lone Star» и установила следующие факты:
– На борту «Lone Star», при соучастии экипажа, неоднократно содержались рабыни, которых силой принуждали сексуально обслуживать пассажиров.
– В рейсе Кабо-Верде – Марианы, выполняемом яхтой «Lone Star» сейчас, никто не содержался в рабском состоянии и не находился на борту против своей воли.
Соответственно, суд переходит к определению санкций для членов экипажа, а яхта конфискуется и продается с аукциона. Из аукционной выручки будут выплачены определенные судом компенсации. Чтобы не нарушать интересы пассажиров, суд назначил местом аукциона остров Сайпан (Марианские острова) и за счет бюджета процесса нанял временный экипаж для выполнения рейса к этому пункту».
Ниу помахала ладонью в воздухе.
– Хэй, Фабризи, а экипаж уже есть? Посмотреть на него можно?
– Экипаж уже на причале, сейчас приглашу, – ответила лейтенант и положила копию постановления на середину стола.
– А что с Зиркой? – поинтересовалась Хики.
– Там дальше в процедурном постановлении про это написано. Читайте. А я, как бы, поехала работать дальше. Попутного ветра и хорошего настроения! Aloha oe!
– Aloha!
Фабризи развернулась и исчезла за дверью. Лайон Кортвуд пожал плечами, а Ишвар Аванти хмыкнул. Хики цапнула со стола листок и быстро пробежала глазами.
– Ага! Они пишут: «Фигуранту Зирке Новак, бывшей гражданке Польши (Европа), предоставить, по ее заявлению, гражданство Конфедерации и транспорт до кампуса Польша (Киритимати, Ист-Кирибати). Социальному инспектору кампуса Польша – организовать социализацию гражданки Новак, согласно общей инструкции».
– Это я ей посоветовала Польшу на Киритимати! – гордо сообщила Ниу.
– Как там оказалась Польша? – удивленно спросила Джой.
– Обыкновенно, – Ниу пожала плечами, – Это пуэбло организовал польский инженер Станислав Пелзински, лет полтораста назад. Главное, он придумал, как решить там проблему с пресной водой для аграрного бизнеса. В XIX веке это было сложно!
– Надо же! А поляки там сейчас есть?
– Типа, да, – подтвердила Ниу, – Точнее, польско-маорийские метисы. И в языке там остались польские слова. Вместо: «de puta madre», они говорят: «kurewska robota».
– Там точно есть экспериментальный космодром и верфь-полигон – заметил Чатур Раджхош, – Полигон построен американцами, в прошлом веке для nuclear-tests. И космодром для space-shuttles, если не ошибаюсь, тоже построили они… Гм… Эти молодые люди и есть наш новый экипаж?
Последнее замечание относилось к четверым персонажам, тихо возникшим в кают-компании. Двоим из них – невероятно жилистому индомалайцу и гибкой изящной карибской мулатке было лет по 25. Другим двоим – атлетически сложенному, очень темнокожему океанийскому туземцу и довольно светлокожей креолке, похожей на танцовщицу стиля «break-down» – около 20 лет. Все они были одеты в разноцветные майки и шорты, а на левом плече у каждого висел небольшой рюкзак цвета хаки…
– Точно так, сэр! – невозмутимо произнес индомалаец, – разрешите представиться: временный шкипер Додо Тат. Это… (он коснулся плеча мулатки)… штурман Лайм Зигерт. А это… (он показал на чернокожего атлета и брэйк-танцовщицу) – …мастер-матросы Екен Яау и Лэсси Чинкл. Уважаемые пассажиры, мы готовы приступить к.
– «Приступить к» – это интересный оборот речи, – оценил Лайон Кортвуд, – Но мне кажется, что для такой яхты требуется вдвое больший экипаж. В экипаже, который арестовала полиция, было 8 человек.
– Для обеспечения хода нужно всего двое, – проинформировал Додо, – Но, согласно контракту, пассажирам должен быть обеспечен комфорт и все такое.
– Я могу быть барменом, – добавил чернокожий Екен Яау и, мгновенно оказавшись за стойкой бара, схватил три увесистые бутылки.
Еще секунда, и пассажиры увидели почти что профессиональную работу жонглера. Бутылки, вращаясь, взлетали к потолку, и падали обратно в руки Екена.
– Классно! – воскликнула Хики.
– Я еще умею смешивать всякие коктейли, – гордо объявил он, возвращая бутылки на место, – …и на глаз разливаю литр на шестерых, поровну, даже если кружки разные.
– Кстати, на счет этого «Кло-дю-Марки», – произнесла карибская мулатка, провожая глазами бутылки, – Вам его продали, как французское?
– Эта турфирма, «Emerald Voyage», включает напитки в баре в цену круиза, – ответил Аванти, – На бутылках написано, что оно французское, значит, видимо, так и есть.
– Просто для info, – сказала она, – Это китайское производство. Вероятно, Сычуань.
– Вы уверены, мисс Лайм?
Мулатка обворожительно улыбнулась.
– На сто процентов, сэр. Я не очень понимаю в винах, зато разбираюсь в технике. Вы можете не сомневаться: розлив и упаковка выполнены на комбинате в КНР.
– Теоретически, – добавила брэйк-танцовщица, – Можно надеяться, что эти китайцы приобрели реальное «Кло-дю-Марки» во Франции, а у себя только расфасовали…
– …Но это было бы как-то не по-китайски, – договорила Ниу, – так Лэсси?
– По ходу так. Но мало ли, какие чудеса бывают в жизни.
Чатур Раджхош негромко рассмеялся.
– Удивительный круиз. Просто одно приключение за другим. Работорговцы, десант полиции, китайское вино вместо французского…
– Коммандос вместо экипажа… – в тон ему, добавила Хики.
– Коммандос? – переспросил он, внимательно глядя на новый экипаж.
– Типа, да, – нехотя признался индомалаец Додо, – но сейчас мы в отпуске, честное скаутское слово. Мы по-любому решили оторваться в гостях у Лэсси на Понпеи, в Микронезии, где Нан-Мадол. От Сайпана до Понпеи меньше тысячи миль. Так что, выходит: по дороге. Плюс – срубаем денег. Ничего, что я так откровенно?
– Я не нахожу ничего плохого в том, что ваша команда заработает денег, – произнес Раджхош, – А когда мы выходим из порта?
– Как только пассажиры скажут «поехали», – ответил Додо.
– Тогда – поехали, – сказал индус.
37
Дата/Время: 24–25.02.24 года Хартии
Место: Остров Борнео (Калимантан),
Султанат Бруней. Бандар-Сери-Бегаван.
Если бы программу круиза составлял Хэнк Худ, третий помощник капитана лайнера «Royal Diamod», то они снялись бы с якоря, самое позднее, утром 24 февраля, а скорее всего – даже ночью. Возможно, будь его воля, «Royal Diamond» вообще пошел бы с Палавана в Сингапур через малазийский порт Бинтулу, а не через этот заповедник 1001 ночи. Но программу составлял не он, и стоянка в Брунее была с утра 23 по утро 25. В первый день туристы смотрели парад паноптикума, который здесь назвался армией, а второй день туристам давался на осмотр города, в т. ч. – «ночной жизни», которой, по мнению Хэнка, в этой карликовой шариатской стране (где женщины и алкоголь под запретом), не было вообще. То ли дело в Бинтулу… Но программа есть программа.
С минарета центральной мечети завопил муэдзин, призывая правоверных мусульман к намазу «Иша» (пятой из ежедневных обязательных молитв). Хэнк закурил сигарету и посмотрел на часы – 8 вечера. Первый час полной темноты – если не считать уличных фонарей и светящихся за спиной окон городского госпиталя. Согласно объяснениям придурка в приемном покое, почтенный директор, доктор Аман Саиф, должен прийти ровно в четверть девятого. А без него никто не может разрешить забрать на лайнер эту бельгийскую идиотку, которая (вопреки рекомендациям) днем съела что-то в уличном кафе, и через час выпала в аут прямо на улице. На глазах у макак из местной полиции. Вместо первой помощи ей устроили тест на алкоголь и наркотики, а теперь еще и не отпускали из госпиталя без подписания судовым офицером особого акта. Ясно, что сомнительное удовольствие общаться с местными чурками по этому вопросу выпало младшему из судовых офицеров – т. е. третьему (и последнему) помощнику капитана.
С севера, со стороны моря, и с востока, со стороны залива и гавани, со свистящим шипением взлетели яркие оранжевые фейерверки. Хэнк успел подумать, что местные вояки оказались даже большими идиотами, чем он считал раньше, и перепутали дату салюта (иллюминация по случаю национального праздника вооруженных сил Брунея закончилась вчера около полуночи)… В этот момент, с трех сторон что-то полыхнуло. Взрывная волна оглушила его и сбила с ног – он упал довольно удачно: на песочную дорожку, а не на столбики ограждения газона, собрался было встать на ноги, но потом передумал и просто отполз на газон за живую изгородь из аккуратно подстриженных кустов какого-то цветущего растения. Судя по вспышкам и мощным взрывам в разных частях города, шла нешуточная бомбардировка, а с востока – не то с причалов, не то от правительственного комплекса, доносилась характерная дробь пулеметных очередей. Совсем недалеко к северу взлетали к небу огромные языки пламени – что-то горело в аэропорту. В общем, ситуация была та, в которой лучше не вставать и не высовываться.
Создавалось впечатление, что Бандар-Сери-Бегаван, построенный на полосе суши, шириной всего 6 миль, между морем и длинным узким заливом, взят с моря в клещи, и сейчас реактивная артиллерия штурмующих разнесет здесь все на мелкие кусочки.
«Говно, а не страна, – с тоской подумал Хэнк Худ, – Ни женщин, ни виски, ни музыки человеческой, ни пожрать нормально, а тут еще какая-то война, или революция, хрен их разберет, этих макак… Вот повезло, так повезло… Если еще капитан Гленфорд (говнюк, холуй и трус, каких мало) отчалит, плюнув на меня и на туристов – то вообще жопа»…
* * *
Эти подозрения по поводу капитана были беспочвенны. Мистер Гленфорд совсем не собирался отчаливать. Он лежал на причале в кампании офицера таможни и двух полисменов. Всех четверых настигла одна автоматная очередь. Капитана никто не собирался убивать – просто в момент налета ему не повезло: его приняли за одного из стражей порядка (а они, согласно приказу, подлежали расстрелу на месте).
Невысокий жилистый кхмер лет 25, одетый в полевую униформу-хаки китайского производства и вооруженный тайским автоматом STEN-NEXT, пнул труп Генфорда, покачал головой и сказал двум кхмером помоложе:
– Дураки! Товарищ Ним Гок будет недоволен.
– Мы найдем других судовых офицеров! – ответил один из отчитываемых парней.
– Не болтайте. Ищите, – сказал первый.
– Да, товарищ Кхеу Саон! – хором ответили парни.
Товарищ Ним Гок в это время занимался важным делом: склонял к сотрудничеству дежурного распорядителя золотого депозитария Национального Банка. Количество бронированных дверей с кодовыми замками, которые установил антинародный режим султана, было таково, что их вскрытие с помощью взрывчатки заняло бы часа два. Это недопустимая потеря времени. Несколько сотен тонн золота следовало еще вывезти из хранилища и погрузить на корабль, а это объективно длительная работа… Ним Гок не хотел лгать распорядителю, что оставит его в живых. Но ведь умереть тоже можно по-разному. На примере одного из захваченных полисменов, распорядителю показали, что этот процесс может быть крайне болезненным, а на примере другого – что наоборот, может быть очень легким. В итоге стороны пришли к разумному соглашению.
Затем, младшему командиру Нун Чиену было доверено заниматься транспортировкой ценностей. Полтораста трудоспособных антинародных элементов, пойманных на улице, были для этого временно оставлены в живых. Реквизированные самосвалы подогнали к воротам. Оценив, что погрузка займет около часа, Ним Гок решил провести инспекцию дворца султана – здание, внутренней площадью около пяти гектаров. Важно было обеспечить вывоз компактных ценностей (золота, платины и драгоценных камней), а не всякой громоздкой мишуры, которой окружила себя семья антинародного правителя. К сожалению, сразу же после штурма дворца была допущена ошибка: уничтожены все эксплуататоры и члены их семей, так что не у кого было разузнать о тайниках, которые, возможно, имелись в этой огромной резиденции. Зато существенную пользу принесли данные из обычного туристического справочника «T. Cook Tour Guide»: «Дворец султана Брунея, Истана-Нурул-Иман – самая дорогая резиденция планеты. (Согласно Книге рекордов Гиннеса). Ванных с золотой сантехникой здесь 257 штук. Первый в списке драг. камней бриллиант «Эспрей», оцененный в 398 млн. долл. (см. полный список). Купола дворца покрыты золотом, вес которого составляет …».
…И так далее. Семья султана любила выставлять напоказ золото и бриллианты…
Что касается банковских офисов, то с реквизицией имеющихся там ценностей должны были справиться младшие командиры. Ним Гок взял на себя гораздо более сложную задачу: сортировку гражданских лиц, выбраковку бесперспективных и мобилизацию перспективных на строительство оборонительных сооружений. Эта мера должна была вселить ужас в сердца врагов революции и показать непреклонную готовность красных кхмеров удерживать город до последнего жителя. Население Бандар-Сери-Бегавана составляло, по справочнику, 30 тысяч, и Ним Гок рассчитывал, что бежать успели не более половины. Сейчас дороги были уже перерезаны, и по громкоговорителю каждые четверть часа объявлялся приказ: всем жителям собраться на набережной Салан, для решения трудовых задач революции. Уклонисты подлежали смертной казни за саботаж.
* * *
Хэнк Худ не питал иллюзий по поводу новой революционной власти в столице Брунея. Кто бы не были эти субъекты, они вряд ли соблюдают гуманитарные конвенции ООН, поэтому единственный способ уцелеть – это не попадать к ним в лапы. Тут было два варианта: отсидеться или смыться. Чтобы отсидеться – надо хорошо знать город и, где отсиживаешься и, что немаловажно, быть похожим на местного – а третий помощник, несмотря на загар, выглядел типичным англо-саксом. Оставалось смываться. Для этого можно было использовать либо дороги, либо реку Сунгай. Хэнк выбрал реку. До причалов у здания Министерства юстиции было рукой подать, а там (как еще до заката заметил Хэнк), было пришвартовано несколько полицейских катеров. Они выглядели достаточно быстроходными, и на таком катере был шанс проскочить мимо постов.
Он не учел, что Ним Гок провел те же рассуждения еще в ходе подготовки рейда на Бандар-Сери-Бегаван, и пост (четверо кхмерских бойцов) уже был выставлен под большим красивым зонтиком-навесом на причале. Спускаясь по широкой лестнице к причалу, Хэнк засмотрелся на приземистую темную кучу, из которой бессистемно торчали руки и ноги (это были служащие юстиции, пережившие артналет – их ликвидировали позже, при прочесывании). Прикидывая, покинула ли зондеркоманда место экзекуции, или еще болтается неподалеку, Хэнк на миг утратил бдительность и ткнувшийся в спину ствол автомата стал для него полной неожиданностью…
* * *
Когда третьего помощника капитана привели в полевой военно-революционный штаб (оборудованный рядом с бывшим телецентром), у товарища Ним Гока было хорошее настроение. Младший командир Туа Сим только что доложил по рации о завершении минирования морской акватории. Теперь от Куала-Белаит на западе до мыса Муара на Востоке, в море выдавалась 70-мильная дуга заграждения из 500-фунтовых мин. Мины стояли в шахматном порядке, с интервалами 200 метров, надежно ограждая нефтяные вышки месторождения Сериа-Тутонг и внешний рейд Бандар-Сери-Бегаван от любых поползновений империалистических хищников. Персонал вышек нефтяной компании «Shell», проинформированный об этом событии по радио, немедленно покинул свои рабочие места и, преодолев минные заграждения на резиновых спасательных лодках, бежал на северо-восток, через Брунейский залив на малазийский остров Пулау-Лабуан, оставив в руках революционной власти вышки и полузалитые нефтью танкеры.
Ним Гок был доволен и тем, что более половины персонала посольств и консульств захвачены живыми: ценный материал для воздействия на прогнившие буржуазные режимы. Несколько менее успешно обстояло дело с плутократами-кровопийцами Большинство из них повели себя глупо, и погибли, не принеся никакой пользы делу революции. Но, нашлось немало и таких, которые предоставили в распоряжение революционных сил коды своих кредитных карточек, дававшие доступ к некоторым суммам денег, нажитым путем хищнической эксплуатации трудящихся масс. Пока неповоротливые буржуазные банкиры находились еще в неведении относительно положения дел в Брунее, эти деньги были переведены по дружественным каналам на неотложные нужды продолжения революционной борьбы.
Убедившись, что материальная база продолжения операции обеспечена, Ним Гок дал младшему командиру Лон Бусану по радио условный код «Счастливый рассвет над Красным Тайванем» (подкрепление не требуется, выполняйте задачу в юго-восточном углу оперативного театра, по мере получения подкреплений в живой силе и технике).
Две летающих лодки «PBY Catalina», летевшие к Брунею с северо-запада, над Южно-Китайским морем, свернули к востоку на 4 румба, обходя Калимантан по морю Сулу.
Что до собственных потерь революционного батальона, то они оказались примерно такими, как и ожидалось: из 566 бойцов 24 убитых и приравненных к ним тяжело раненых. 40 легко раненных вернутся в строй к утру. Хороший результат.
Итак, у Ним Гока было хорошее настроение, поэтому он даже разрешил британским гражданским судовым офицерам разговаривать с ним сидя. Из четырех офицеров круизного лайнера «Royal Diamod» двое были потеряны: капитан застрелен в ходе ликвидации буржуазной полиции. Второй помощник находился в отеле «Empire» и, вероятно погиб при обстреле (этот отель был разрушен полностью взрывом газовой магистрали при попадании реактивного снаряда). Остальные двое были задержаны.
Первый помощник капитана, Торнтон Лимбур (пойманный в офисе порта) и третий помощник Хэнк Худ (арестованный патрулем при попытке бежать на полицейском катере) представляли собой противоположные друг другу образцы жителей стран загнивающего западного империализма. Это было очень познавательно.
* * *
Пока его вели по городу, Хэнк понял, что он влип по полной программе. Не надо было быть адмиралом Нельсоном, чтобы разобраться в событиях предыдущих нескольких часов. Местные зажравшиеся нефтяные макаки проспали налет косоглазых комми… Комми подвели к полуострову что-то вроде самодельных ракетных катеров (видимо, переоборудованные траулеры или ferry) и расстреляли город практически в упор. А местные вояки, пригодные только для парадов и разгона митингов, наверное, метались, как крысы, и погибли под пулеметным огнем, так и не успев понять, что происходит.
Теперь красные кхмеры (которых Хэнк до этого дня считал каким-то мифо-триллером смутных времен между I и II Холодными войнами) методично, точнее – механически истребляли население. Хэнку и его провожатым пришлось постоять полминуты, пока процессия из нескольких сотен людей, связанных проволокой, медленно ковыляла от площади четырех отелей к дворцу Йасан и мечети Омара Али Сайфуддина. Проволоку тащил трактор, так что деться людям было некуда. Лицо молодого парня – водителя казались будничными – такая работа, похоже, не вызывала у него особых эмоций. Что касается трупов на панели, остовов сгоревших автомобилей, обрушившихся балконов, стен и столбов ЛЭП, языков пламени, вырывающихся из разбитых окон – то они уже воспринимались просто как элемент городского пейзажа. Вот такая ночная жизнь…
Финальный пункт их пути оказался в парке-полуостровке Куа-Белас, в офисе «Shell». Пропустив отъезжающий самосвал, из кузова которого свешивались руки и ноги, провожатые втолкнули Хэнка в дверь, и он оказался в застекленном со всех сторон помещении. За компьютером сидел кхмер, лет примерно 30 лет, одетый так же, как остальные, но… Что-то неуловимое сразу выдавало в нем лидера.
– Садись и жди, – бросил он, не оборачиваясь.
Хэнк пожал плечами и уселся на кожаный диван рядом с тяжело дышащим толстяком, одетым в испачканную какой-то дрянью парадную гражданскую морскую униформу. Только через несколько секунд, Хэнк узнал его – это был первый помощник капитана «Royal Diamond», Торнтон Лимбур, которого за глаза называли «заместитель кэпа по вылизыванию клиентских жоп».
– Хэнк, – зашептал он, – Это звери, настоящие звери, они убьют нас!
– Не каркай, Торнтон, – посоветовал третий помощник Худ.
– Ты не понимаешь! Они всех убьют. Это красные кхмеры из Камбоджи…
– Да заткнись ты! – прикрикнул на него Хэнк, – И вообще, давай я буду разговаривать!
Лидер кхмеров повернулся на крутящемся кресле и окинул Худа цепким взглядом.
– О чем ты хочешь разговаривать?
– О чем спросишь.
– Умно сказано, – оценил кхмер, – Меня зовут Ним Гок, на мои вопросы надо отвечать коротко и ясно, мои приказы надо выполнять сразу и не рассуждая. Это правило. Ты третий помощник Хэнк Худ, а это первый помощник Торнтон Лимбур. Так или нет?
– Да, – лаконично ответил третий помощник.
– Вы вдвоем сможете управлять лайнером «Royal Diamond», вывести его в открытый океан и привести туда, куда я укажу на карте?
– Да, если судно не повреждено и на нем достаточно горючего.
– А нас потом отпустят? – спросил Лимбур.
– Твой человек недисциплинирован, – сказал Ним Гок, обращаясь к Хэнку, – Он задает вопрос старшему командиру, не спросив твоего разрешения. Ты должен навести среди своих людей дисциплину. Если кто-то нарушает порядок или не нужен, ты должен это доложить Суок Тсому. Товарищ Суок Тсом будет тебя контролировать. Ты понял?
– Да.
– Это хорошо. На какую дальность сейчас подготовлен «Royal Diamond»?
– На полторы тысячи миль.
– Мне надо две тысячи миль, – сказал лидер кхмеров, – Чего для этого не хватает?
– Может не хватить горючего, – ответил Хэнк.
– Доложи Суок Тсою, сколько и какого, и куда его заливать. Судно отплывет между девятью часами утра и полуднем, в зависимости от обстоятельств. К 9 утра все должно быть готово. Тебе понятна твоя задача, капитан Худ?
– Вообще-то, я – третий помощник, а капитан…
– Мертв, – перебил Ним Гок, – капитан теперь ты. Ты за все отвечаешь. Еще вопросы?
– Когда я получу данные о маршруте, чтобы проложить курс?
– Когда я решу тебе их дать.
– Понятно, – сказал Хэнк, – больше вопросов не имею.
– Хорошо. Суок Тсом! Ты слышал. Веди их на корабль.
– Да, товарищ Ним Гок, – раздался спокойный голос за спиной у третьего помощника.
25.02. CNN, Экстренный выпуск.
Сегодня ночью лево-экстремистская организация «Khmers Red Army Corps», которую считают последним боевым отрядом режима Красных Кхмеров Пол Пота, и которая известна зверскими массовыми актами насилия в Камбодже, в Бирме и на островах Сиамского залива, провела рейд на северный берег Калимантана. Красные кхмеры подавили сопротивление вооруженных сил Брунея массированным огнем реактивной артиллерии с кораблей и захватила столицу – Бандар-Сери-Бегаван, а также взяли под контроль нефтяные прииски компании «Shell». Судя по первым утренним снимкам со спутников, город в значительной мере разрушен и горит. Акватория заминирована. На берегу возводятся оборонительные сооружения. Численность военной группировки, захватившей Бандар-Сери-Бегаван (и, возможно, еще несколько провинций Брунея) остается неизвестной. Экстремисты сообщили по горячей линии CNN, что ими казнен султан Али Хосни Балхи, а также члены его семьи. Сотрудники дипломатических представительств, согласно тому же сообщению, задержаны военной комендатурой красных кхмеров. О судьбе тысяч туристов, находящихся в Брунее пока ничего не сообщается. На Калимантан уже вылетел Фарук Шубри, Первый высокий советник и полномочный представитель Генерального секретаря ООН по Африке и наименее развитым странам, развивающимся странам, не имеющим выхода к морю, и малым островным развивающимся государствам. Силы быстрого реагирования Малайзии стянуты к границам Брунея. Акватория патрулируется 2-м флотом ВМС Индонезии (подошедшим примерно в середине ночи) и катерами береговой охраны Малайзии.
Фарук Шубри прибыл на борт индонезийского вертолетоносца «Бекан» около 8 утра. Солнце уже было достаточно высоко, и картина почти разрушенного города предстала перед зрителями во всем своем безобразии. Невозмутимый капитан Ахмат Байонг по-военному кратко разъяснял высокому гостю текущую ситуацию.
– Вот это, прямо перед нами – догорает отель «Empire». Справа от него никакой особой активности на берегу нет. Там вообще все заминировано. Нефтяники эвакуировались. Немного левее свежий большой пожар – это горит комплекс Йасан-Сайфуддин. Около часа назад кхмеры загнали туда толпу каких-то людей, а потом все взорвали. Отсюда детали не были видны, но они сразу выложили видео в интернет. Там подробно…
– Спасибо, я уже смотрел, – поморщившись, ответил Фарук, – А что там с самолетом?
– С британским «Typhoon-Eurofighter»? – уточнил Ахмат.
– Да. Где он?
– Где-то там, – капитан махнул рукой в сторону пролива между Брунеем и Лабуаном.
– Так это была авария, или ракета, мистер Байонг?
Капитан фыркнул и пожал плечами.
– Ракета, конечно. С вон того траулера. Видите, его мачта торчит между нефтяными вышками и берегом. Стрелять мы по нему не можем, иначе взорвется это нефтяное хозяйство. А подойти ближе тоже не можем – там морское минное поле… А пилот не успел катапультироваться. Самолет взорвался в воздухе. Можно потом попробовать поискать на дне, может быть, что-то осталось. Тут не настолько глубоко.
– А вы не могли бы, хотя бы, отогнать террористов от берега. Я имею в виду, они же строят там какие-то укрепления, это может осложнить… Я имею в виду, если спецназ будет штурмовать или что-то в этом роде.
– Э… – капитан почесал в затылке, – Тут вот какое дело, мистер Шубри. Укрепления строят жители. Красные кхмеры мобилизовали их на каторжные работы. Сооружать баррикады из бетонных столбов. Рыть траншеи. Таскать мешки с песком. Там впереди есть еще линия траншей, она залита нефтью. Видимо, в случае штурма ее подожгут.
– И что тогда?
– Не знаю, – капитан снова пожал плечами, – Но я не завидую парням, которые будут штурмовать этот берег. Кино «Битва за Иводзиму» смотрели? Вот, будет вроде того.
Фарук потер ладонями глаза (он здорово не выспался) и спросил.
– Мистер Байонг, а чего требуют террористы?
– Ну, это политика, – ответил Ахмат, – Им нужно международное признание нового правительства Брунея. Коммунистической Республики Северный Калимантан, как выразился этот парень, Ним Гок, когда разговаривал со мной по радио.
– Они надеются, что кто-то их признает? – изумился Первый высокий советник.
– Это не моего ума дело, мистер Шубри, – проворчал капитан, – Нашу эскадру сюда послали, чтобы малазийцы под шумок не хапнули Бруней. Я думаю, что у начальства было подозрение, что малазийцы все это специально затеяли. Раз-два – спасательная операция, полчаса и нет никакого Брунея. Мол, народ высказался за присоединение брунейского муниципалитета к провинции Саравак.
– По TV Малайзии передают наоборот, – заметил Фарук, – Что Индонезия направила эскадру в Брунейский залив, чтобы под предлогом спасательной операции, высадить десант и объявить о присоединении Брунея к индонезийской провинции Понтианак.
– Врут, засранцы! – возмутился капитан.
– Они ссылаются на мятеж шейха Азахри в 1962, когда т. н. Народно-Освободительная Армия Северного Калимантана попыталась обеспечить аннексию Брунея, Саравака и Сабаха правительством Индонезии.
– Так то когда было! – еще больше возмутился Ахмат, – Еще при Сукарно. А, если уж вспоминать, то весь этот Бруней придумали британцы, чтобы иметь вечную нефтяную концессию. Такие государства-ошметки всегда рано или поздно кто-то подгребает под себя. Теперь, эти жулики из «Shell», как миленькие, будут платить кхмерским комми.
– Но это же вздор! – воскликнул Фарук.
Капитан закурил сигарету и задумчиво проследил за полетом горелой спички в океан.
– Я, конечно, мало что понимаю в политике. Но красные кхмеры не спалили нефтяные платформы, а спалили только город. Вокруг платформ они все заминировали, и, что характерно, дали персоналу смыться – а могли бы расстрелять. И о чем это говорит?
– А о чем это говорит? – переспросил Первый высокий советник.
– А о том, – сказал Ахмат, – что красные кхмеры хотят иметь навар с этой нефти.
– Но вы только что говорили, капитан, будто все это малайская провокация.
– Это начальство так думает, – пояснил тот, – Оно не говорило с Ним Гоком, а я с этим типом говорил по радио. Он не подставной. Он реальный отморозок. И «Shell» будет платить его краснопузой банде за концессию, иначе они спалят тут все к Иблису в ад. Сами виноваты. Устроили тут заповедник протухших динозавров.
– Вы имеете в виду семью покойного султана? – уточнил Фарук.
– Никого я не имею в виду, – проворчал Ахмат и, пользуясь первой подвернувшейся возможностью сменить тему, ткнул пальцем в небо, – вон, смотрите, опять британцы летят. Две пары «Harrier». Вот идиоты. У японцев, что ли научились?
– Чему научились?
– Ну, этому… Камикадзе… Авиа-суициду, если попросту. Наверное, это заразное. На филиппинском Палаване, откуда они летают, во II мировую была база самураев, и…
В этот момент четыре стреловидных самолета ушли в пике и от их крыльев к берегу протянулись белые полосы быстро тающего дыма. Почти одновременно, со стороны города и со стороны невидимого отсюда траулера-ракетоносца, выросли несколько похожих полос, тянущихся, как щупальца в небо… Одна пара самолетов успела развернуться и взмыть головокружительными свечками, а вторая была настигнута на развороте. Из их кабин вылетели какие-то маленькие штучки, а всего через секунду на месте обоих «Харриеров» вспухли ярко-оранжевые шары пламени. В море по крутым дугам полетели обломки, волоча за собой шлейфы черного дыма. В бело-голубом небе раскрылись парашюты, похожие с такого расстояния на семечки одуванчика.
– Дуракам везет, – сообщил капитан, – ветер южный, их отнесет в море, а не к этим…
– Наверное, надо их спасти, – нерешительно заметил Фарук.
– Малайцы подберут, – успокоил его Ахмат, – у них маневренные катера, а мы пока развернемся на нашем тяжеловозе… О, глядите, там британских дипломатов ведут.
С этими словами, капитан передал собеседнику бинокль.
– О, Аллах! – воскликнул тот через минуту, – Что они собираются делать?
– То самое, – мрачно ответил капитан, – Этот Ним Гок пообещал расстрелять тут, на берегу, весь персонал посольства Великобритании: если авиа-налет повторится.
– Но этого же нельзя допустить! Сделайте что-нибудь!
– Что? – спросил Ахмат, – У меня приказ стоять на этой позиции, огня не открывать.
