Текст книги "День Астарты"
Автор книги: Александр Розов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 53 (всего у книги 86 страниц)
65
Дата/Время: 16.03.24 года Хартии. Раннее утро.
Место: остров Роти
Пак Ен подошел к трем фигурам, на холме над северным пляжем, откуда открывался прекрасный вид на двухмильный пролив между Ндана и юго-западным берегом Роти. Восходящая Луна приближалась к первой четверти, и ее серп давал достаточно света.
– Так и знал, что найду вас здесь, – проворчал капитан, – Не хватает только Алул.
– Она дежурит на мостике, – ответил Кай Хаамеа, и махнул рукой в сторону пушистой темной полосы мангрового леса левее пляжа, где был замаскирован второй Yeka.
– Ясно. Знаешь, Кай, у тебя уже не экипаж, а банда tahatua.
– Мы что, плохо работаем? – обиженно спросила Чуки, по-турецки сидевшая на песке с ноутбуком на коленях, – И что такое «tahatua»?
– Вы хорошо работаете, – шеф-капитан похлопал ее по спине, – а tahatua это береговые братства, полинезийские пиратские кланы. Они были популярны при колониализме.
– А что потом?
– Потом по-разному. Одни пошли в более-менее нормальный морской бизнес. Другие деградировали, стали naval bandidos и, в основном, попали под зачистки. Такие дела.
– У нас нормальный морской бизнес, верно? – спросила девушка.
– Нормальный, – подтвердил он и, повернувшись к Хаамеа, спросил:
– Когда, по-твоему, они нас атакуют?
– Полагаю, примерно через час после рассвета.
– Почему не прямо на рассвете?
– На утренних сумерках они делают намаз, – ответил Кай, – По их религии, это один из обязательных ритуалов. Исключения – только в непосредственно-боевой обстановке. Действия против нас они, вероятно, считают полицейской акцией. Не тот случай.
Шеф-капитан кивнул головой и закурил сигарету.
– А ты сам как думаешь, Ен? – спросил Оури.
– Я думаю о том, будет ли артподготовка перед атакой.
– У них тут отсутствует артиллерия, – заметил Кай, – Все тяжелые вооружения уже собраны на Тиморе. Завтра они завершат переброску сил в центр Тимора, к пунктам сосредоточения, а послезавтра утром атакуют обе территории восточного Тимора.
– Откуда такая информация? – поинтересовался Пак Ен.
– Отсюда, – ответила Чуки, звонко щелкнув ногтем по корпусу ноутбука.
– Понятно, младший матрос. А какие есть мысли по поводу схемы их атаки?
– Вот эти два больших катера в харборе западнее Баа, – ответила она, ткнув пальцем в экран, – Они обойдут Роти с запада.
– Почему именно так?
Девушка развернула экран так, чтобы ему было лучше видно, и начала объяснять.
– Потому, шеф-кэп, что с востока им не обойти. Пролив между Роти и Тимором сейчас забит кораблями с оружием и людьми. Все это везут из Купанга через пролив на юг Тимора, в Нунколо и Бесикама, а оттуда – в центр острова, откуда начнется большое наступление. Часть везут на северный берег, в Атапупо, но это нас не волнует. Это я просто для инфо говорю, вдруг тебе интересно.
– Мне интересно, – подтвердил он, рассматривая дуги и стрелки на экране.
Оури слегка коснулся его плеча.
– Шеф-кэп, а ты думаешь, опасения конфликта с австралийцами их не удержит?
– Не удержит от чего? От войны на Тиморе, или от полицейской операции здесь?
– На Тиморе понятно, что не удержит. Я имею в виду, здесь, – уточнил пилот.
– И здесь не удержит, – уверенно сказал Пак Ен, – Они не верят, что против них играет австралийский спецназ. Они считают, что это уловка локальных оппозиционных сил.
– Не верят даже после того, как сюда подошли «Зодиаки» с австралийского корвета?
– Они не видели эти «Зодиаки».
– То есть, как не видели? – удивился Оури, – Здесь болтается 5 самолетов высотной разведки индонезийского корпуса морской авиации. У них радары, ноктовизоры…
– Не путай ВМС Индонезии и боевиков «Тахрир», – ответил ему шеф-капитан, – Это разные силы с разными интересами. Правительство и штаб в Джакарте не во всем поддерживает тахрировцев, и уж точно не делится с ними данными авиа-разведки.
– А почему бы не перегнать австралийские «Зодиаки» на этот берег? – спросил Оури.
– Зачем?
– Ну, если тахрировы их увидят, то, вероятно, передумают атаковать.
– А зачем нам, чтобы они передумали?
– Так-так-так, – проговорил пилот, прикидывая что-то в уме, – Нам выгодно, чтобы тахрировцы провели неподготовленную атаку. Про нас они не знают, а в участие австралийского спецназа – не верят. Они думают, что против них – австралийские дилетанты и аборигены, недовольные ультра-исламизацией. Они начнут атаку, как операцию против повстанцев с легким стрелковым оружием… Допустим, что они пошлют сюда 2 катера с сотней десантников. Но, Шеф-кэп, если мы их грохнем, то окажемся, как бы, стороной военного конфликта. Ты думаешь, это нормально?
Пак Ен сделал глубокую затяжку и выпустил из ноздрей струйки дыма.
– Слушай внимательно, капрал-пилот. У нас три задачи. Первая: защитить сивилов. Вторая: сохранить личный состав. Третья: не оказаться в говне. Третья задача – второстепенная. Решаем две первые. Ищем способ нейтрализовать вооруженного противника, избежав при этом потерь среди своих. Способ найден. Ты его сам замечательно описал. Теперь ищем, как при этом не оказаться в говне.
– И как же? – спросил Оури.
– Очень просто, – ответил Пак Ен, – Это сделаем не мы.
– А кто?
– Не важно, кто. Пусть потом в этом разбираются те, кому это интересно… А если разберутся, то пусть попробуют доказать… Кай, я полагаю, что в таких играх у тебя больше опыта, чем у меня. Тебе понятно, как это делать?
– Если австралийские «Зодиаки» задержатся до… – начал тот.
– Задержатся, – перебил шеф-капитан.
– Тогда я знаю, что и как делать.
– Отлично, Кай. Принимай командование флотилией до… – Пак Ен бросил короткий взгляд на часы, – … 8:00. Задачу я поставил. Я буду в гражданском лагере.
– Кайемао Хаамеа командование флотилией принял, – спокойно ответил Кай.
* * *
Когда Пак Ен вернулся в гражданский лагерь на западном пляже, перепалка между военно-морскими и спортивно-морскими австралийцами была в самом разгаре.
– Ни хера мы отсюда не уйдем! – вопил Ник Вэнс, – Пусть нелегалы тахрировцы убираются, а мы здесь в своем праве, у нас годичные индонезийские визы!
– Вы мудаки! – рычал боцман Джим Джонс, – Тахрировцы срали на ваши визы. Они просто вас всех перестреляют! У вас уже двое убитых, один раненный и одна секс-травмированная. Хули вы еще дожидаетесь?
– Это еще кто кого перестреляет! – крикнул Эндрю Стокс, – Ты не в курсе, парень! Сегодня ночью мы с аборигенами так врезали тахрировским ублюдкам…
– Какие это, к черту, аборигены! – перебил 2-й лейтенант Лаэрт Касер.
– А кто же это по-твоему? – встрял Тони Боуэн, импульсивно обняв за плечи сидящую рядом Леле Тангати.
Бывший мастер-матрос скринера патрульной службы Фиджи, а ныне – 2-й пилот 1-го экипажа флотилии штурм-катеров Yeka, убедительно притворялась аборигенкой. Ее одежда состояла из традиционного ротианского сомбреро с конической верхушкой и светлой просторной рубахи с красным орнаментом, перехваченной на талии сумкой-поясом, тоже с местным орнаментом. Из сумки торчала рукоятка автомата «vixi», что должно было указывать на принадлежность девушки к Фронту Аборигенов Роти.
Австралийский лейтенант с досадой ударил кулаком по колену.
– Слушайте, ребята, вы охренели! Вы что, хотите поучаствовать в здешней войне?
– Мы уже участвуем, – ответил ему Джо Грассер, – И освободили своих товарищей, а некоторые козлы, не буду показывать пальцем, лежат в дрейфе и страдают хуйней.
– Повторишь такое – не хватит денег на стоматолога, – предупредил Джим Джонс.
– Ха! – воскликнул Джо, вскакивая на ноги, – Давай, проверим, кто уйдет без зубов.
– Стоп, парни! – Нелли Фогг, привычно встала между двумя молодыми мужчинами, готовыми затеять бокс без правил, – Мы все австралийцы, и если мы начнем драться между собой, то… Короче, у нас и так проблемы. Пожмите друг другу руки, ОК?
– Ладно, – Грассер вздохнул, – Извини, приятель. Я понимаю, у тебя просто приказ.
– Проехали, – буркнул боцман, и пожал протянутую серфером руку.
– А теперь, – продолжала Нелли, – давайте все спокойно послушаем, что нам скажет лейтенант. Нам надо знать обстановку, чтобы не наделать глупостей.
Она подошла к Лаэрту Касеру и по-дружески положила руку ему на плечо.
– Благодарю, мэм, – ответил он, – Я постараюсь объяснить, почему мы призываем вас эвакуироваться с этого островка. Сейчас разгорается новый военный конфликт между Восточным Тимором и проиндонезийскими силами, неофициально поддержанными радикально-исламской фракцией в правительстве в Джакарте. Тут сложная ситуация: индонезийские власти никогда не были едины в вопросе о разделе Тимора, поэтому сейчас силовые структуры Индонезии ничего здесь не контролируют. Армия, флот и полиция не хотят лезть в политику и откровенно бездействуют.
– А по нашим данным, они помогают «Тахриру», – заметила Леле.
– Кто-то, может быть, помогает, – согласился Лаэрт, – но, опять же, неофициально.
– Официально, или неофициально, но из-за этой поддержки, здесь на Роти власть оказалась в руках фундаменталистов, подонков и психопатов, – отрезала она.
– Я вам сочувствую, но это ваше… э… внутреннее дело, и…
– Ты сам-то понял, какую херню сказал? – перебил невысокий и крепкий, почти квадратный молодой мужчина, пол-лица которого было заклеено пластырем.
Он, слегка прихрамывая, медленно вышел на середину стихийно возникшего круга слушателей и продолжил.
– Меня зовут Боб Уолш, я из Гирравина, что под Дарвином, я шестой год хожу под парусом вокруг Роти. Тут никогда не было проблем из-за религии. Какая, на хрен, разница, христианство, ислам, буддизм или еще что-нибудь? А сейчас, здесь уже не религия, а сраное блядство! Какие-то «стражи шариата» набросились на нас с Чарли прямо на улице, избили прикладами и засунули в клоповник. Четверых ребят из серф-клуба загребли тоже непонятно за что. Одну девчонку изнасиловали, а ее парня так обработали арматурой, что он встать не может, лежит вон там, в лазарете, можете посмотреть. Девчонка, кстати, там же. Двух наших дайверов просто застрелили.
– Я сожалею… – начал лейтенант.
– Заткнись и дай договорить! – заорал Уолш, – Посмотри вон туда. Видишь девчонку с малышкой? Их вместе сунули в клоповник за то, что она кормила малышку грудью на причале. Муж за нее вступился – его застрелили. Это может быть чьим-то внутренним делом, а, моряк? Молчишь? То-то и оно.
Молодая женщина, поняв, что речь идет о ней, резко встала, подошла к лейтенанту и боцману и начала говорить что-то на ротианском диалекте (смеси португало и тетум). Находящийся рядом Луиш, рыбак из местных, взялся переводить.
– Ее зовут Ируту, она из Корбафо у восточного порта. Она говорит: хорошо, что ваши солдаты пришли и освободили их из тюрьмы, а то бы ее маленькая дочка умерла. Она просит, чтобы ваши солдаты прогнали тахрировцев, а лучше убили, и совсем остались здесь. Она говорит: жаль, ваши солдаты не пришли раньше. Она потеряла мужа, и ей будет трудно прокормиться, но если вы оставите солдат здесь, то жить будет можно… Теперь она просто плачет. Она правильно сказала.
– Э… – протянул лейтенант Касер, – я не понял: про каких солдат она говорила?
– Про ваших солдат, которые ночью убили много тахрировцев и вывезли людей из тюрьмы. Называется: австралийский спецназ.
– Австралийский спецназ? Я ничего не знаю об этой операции.
Луиш сдвинул на затылок сомбреро и равнодушно пожал плечами.
– Значит, это была секретная операция. Тебе про нее не сказали.
– Секретная? А где сейчас этот спецназ?
– Они просили не говорить, – лаконично ответил рыбак, – Извини, я им обещал.
– Эй, Лаэрт, что-то здесь не так, – негромко сказал боцман Джонс.
– Сам вижу, – буркнул лейтенант.
– Может, поговорить с Кэт, чтобы она расспросила Пак Ена? – предложил боцман.
– Пожалуй… Но не сейчас. Она возится с травмированными, а кэп Ен ей помогает.
– Ну, это понятно… Слушай, Лаэрт, может, хотя бы эвакуируем женщин и тех, у кого травмы? На это, наверное, все согласятся.
– Верно, – сказал Касер и, подняв руку, громко сказал, – Внимание! Послушайте меня! Если вы хотите воевать за здешний народный фронт – дело ваше. Но пусть те, кто не может сражаться, уедут с нами. Им точно нет смысла здесь находиться.
– Вот это уже толково, – согласился Ник Вэнс, – Ребята! Пусть остаются только те, кто может держать оружие и хочет надрать задницу тахрировцам. А девчонкам, и правда, лучше перебраться на «Индевер». И парням, у которых травмы – тоже. Все согласны?
– Ты думаешь, я стреляю хуже тебя? – холодно спросила Нелли Фогг, – Моих друзей грохнули, а я смоюсь? Фильтруй флейм, Ник.
– Не наезжай! Я в смысле, что не все девчонки умеют стрелять. Ну, и вообще….
– А если вообще, – перебила она, – то все просто: остаются здоровые волонтеры. Точка. Кстати, у нас здесь кое-чего не хватает.
– Чего? – спросил он.
– Австралийского флага над островом, вот чего! Мы что, прячемся?
Через четверть часа, на фоне постепенно светлеющего неба, на центральном холме островка Ндана на 30-футовой мачте развернулся синий флаг с «Юнион-джеком» с шестью белыми звездами. Кто-то врубил аудио-систему на максимум – 500 ватт, и из динамиков грянуло:
Australians all let us rejoice,
For we are young and free;
We've golden soil and wealth for toil,
Our home is girt by sea…
* * *
Капитан Джед Олдсмит оторвал глаза от 60-кратного бинокуляра на мостике, грубо выругался и ударил кулаком по ни в чем неповинной переборке.
– Чего ты нервничаешь? – поинтересовался помкэп Билл Сеймур.
– Я не нервничаю. Я просто представил себе объем клизмы, которая меня ждет. Лаэрт копается, как старая черепаха. Неужели так трудно было успеть до восхода? Мы и так вперлись в индонезийские территориальные воды, а теперь еще можно наблюдать нас дефилирующими в трех милях от индонезийского острова, над которым эти балбесы подняли наш флаг, – Олдсмит посмотрел в небо и добавил, – А вот и индонезийский разведчик. Сейчас сделает пару кругов над нами и островком, и снимет чудное кино.
– Индонезийцы сами хороши, – заметил Сеймур, – Не контролируют своих психов…
– Предлагаешь мне так и ответить на комиссии в генштабе флота в Канберре?
– Скажешь, что вывозил раненых. Это допускается по морскому праву.
– А флаг над чужим островом, по-твоему, тоже допускается?
– При чем тут флаг, Джед? Не мы же его подняли!
– Поди, докажи, что не мы… – проворчал Олдсмит.
На мостике появился здорово обеспокоенный 1-й лейтенант Харп Бейкер.
– Кэп, на радаре два 30-метровых катера, идут с севера, вдоль западного берега Роти. Дистанция 14,5 миль, скорость 25 узлов. Судя по курсу, они направляются к острову Ндана. И это, похоже, не катера ВМС. В индонезийском флоте таких калош нет.
– Значит, «Тахрир»?
– Больше некому, кэп.
– О, Черт! Вот, говно! Хотел бы я знать: есть ли на островке, чем отбиваться, кроме ручных пулеметов на наших «Зодиаках»?
– А если нет? – спросил Сеймур.
– Из этого и будем исходить, – жестко сказал Олдсмит, – Выходим на позицию для предупредительного выстрела поперек курса.
* * *
Чуки Буп ткнула пальцем в экран и радостно взвизгнула.
– Сдвинулся, сдвинулся! Кай, ты был прав!
– Не отвлекайся, младший матрос Буп, – строго оказал Хаамеа, – у тебя самая сложная учебно-боевая задача: автоматическое переключение целей в ходе ведения огня. У операторов 1-го и 3-го экипажей по одной цели, а у тебя две.
– Но я уже ввела в баллист-комп все команды! Ты сам проверил 5 минут назад!
– Да. Но в боевых условиях оператор должен постоянно наблюдать за индикацией контроля целей. В реальной обстановке в любой момент что-то может измениться.
* * *
Лейтенант Бейкер, глядя в дальномер, жестким, почти лязгающим голосом сообщил:
– От головного до берега 3 мили.
Капитан Олдсмит сжал поручень с такой силой, что побелели костяшки пальцев.
– Кэп, может хватит ждать? – нервно спросил Сеймур.
– Не торопи меня, Билл.
– Я не тороплю. Просто, что мы будем делать, если они не остановятся?
– Вот то и будем, – ответил капитан.
– Тогда не лучше ли предупредить этих субъектов заранее?
– Не лучше. Я хочу, чтобы не оставалось сомнений.
– У тебя еще есть сомнения? – удивился Сеймур.
– У меня нет, а у тех, кто потом будет разбираться – могут быть.
– А, по-моему, Джед, ты рассчитываешь на чудо.
– На какое еще чудо?
– На такое, – пояснил помкэп, – что Пак Ен не оставил людей без прикрытия.
– Это не чудо, Билл, это опыт. Я знаю Ена не первый год.
– От головного до берега 2,75 мили, – сказал Бейкер.
* * *
– Этот Олдсмит хороший парень, но предсказуемый, – сказал Кай Хаамеа, – Он даст предупредительную очередь, когда катера окажутся примерно в двух милях от нас.
– Почему именно так? – спросил Оури.
– Чтобы они не подошли на дистанцию, с которой смогут вести огонь из пулеметов.
– А если он, все-таки, не даст эту очередь? – поинтересовалась Алул.
– Тогда мы обойдемся без него, – ответил Кай, и сказал в микрофон, – Еще раз! Всем экипажам! Повторяю, огонь открывать без команды, по наблюдаемому орудийному выстрелу корвета, либо с отметки 1,7 мили. Огонь вести до полного уничтожения противника. Операторы! Ваши указательные пальцы в сантиметре от «launch key»!
* * *
– От головного катера до берега 2,5 мили, – раздался голос Бейкера.
Сеймур шумно выдохнул и передернул плечами.
– У всех бывают ошибки, Джед. Я тебя уверяю, Пак Ен не исключение.
– Первое носовое приготовиться, огонь по команде, – приказал Олдсмит.
– Первое носовое к стрельбе готово, прицел взят, – послышалось из динамика.
– Вот, срань! – прорычал Сеймур, глядя в бинокль, – Ублюдок на головном катере готовится стрелять. Он уже взялся за скобы своей трещотки.
– Не дергайся, – сказал капитан, – У них эффективная дальность 2000 метров.
– Я не дергаюсь, но каково нашим ребятам на берегу?
– Не отвлекай меня Билл. У нас боевой корабль, а не церковный хор. Военные моряки должны обладать определенной выдержкой. Это тебе понятно?
– Понятно, Джед. Я уже молчу.
– …От головного катера до берега 2,25 мили.
– Блядь! – прошипел Олдсмит, ударяя кулаком по поручню, – Первое носовое, огонь!
* * *
Автоматическая пушка корвета, с оглушительным грохотом, выплюнула очередь.
На трех «Yeka» пальцы операторов синхронно коснулись ключа на сенсорном экране.
Снаряды подняли цепь фонтанов брызг в сотне метров перед катерами.
Реактивные мины из орудий на башенках «Yeka», рванулись к целям.
Моряки на корвете шумно выдохнули при виде призрачных шлейфов серого дыма, протянувшихся к катерам из невидимых с палубы точек севернее островка Ндана.
На месте катеров вспухли шары желто-оранжевого пламени, быстро потускнели и превратились в расплывающиеся темно-бурые шапки. По ушам хлопнули тяжелые раскаты грома, как будто недалеко ударили сразу несколько молний.
В море, с легкими всплесками, посыпались обломки техники и фрагменты тел.
– Пиздец! – коротко и емко охарактеризовал ситуацию капитан Олдсмит.
– Кэп! Клянусь, я стрелял перед ними! – послышался из динамика изумленный голос канонира, – Я никак не мог их зацепить! Это хрень какая-то…
– Спокойно, Лич, это не ты их накрыл, – сказал капитан и, помедлив, добавил, – только черта с два нам кто-нибудь поверит, когда мы станем об этом рассказывать.
– Кто же все-таки? – задумчиво пробормотал помкэп Сеймур, – Судя по эффекту, по катерам бахнули сорокафунтовыми минами, не меньше. Значит, где-то спрятаны реактивные орудия. Джед, может быть, пройдем около того места, и посмотрим?
– Валяй, Билл, – со вздохом, сказал капитан, – …Принимай командование, и валяй. А я пошел пить кофе и мысленно прощаться с погонами. Вернусь через 22 минуты.
* * *
Три «Yeka», как огромные причудливые жуки, на малых оборотах турбин уползли в незаметную с моря узкую полосу открытой воды в мангровых зарослях.
– Первые пилоты в машинах, все остальные играют в аборигенов, маски на фюзеляжи, фейеры в небо, пузыри в воду, типа, фестиваль, – скомандовал суб-лейтенант Хаамеа.
– Йох-Йох!!! – радостно завопила Чуки, выскользнула из комбинезона, открыла люк и плюхнулась в воду, – Hei, foa! Бросьте мне коробку ракет! Я буду делать фейерверк!
– Детский сад, – фыркнул суб-лейтенант, поднимая коробку надписью по-китайски.
– Кай, я так понимаю, что маскировку придется натягивать вдвоем? – спросила Алул.
– Ну, да, – ответил он, – Оури, мы с Алул вылезем, а ты подай нам рулон маск-сетки.
* * *
Над островом снова возникли шлейфы дыма, волочащиеся за яркими звездочками.
– О черт! – крикнул первый лейтенант Бейкер, – Они еще кого-то обстреливают!
– Ни хрена не понимаю… – пробормотал Билл Сеймур.
Шлейфы оборвались, а звездочки беззвучно погасли.
– Сигнальные ракеты? – предположил первый лейтенант.
– Не знаю, Харп, – ответил помкэп, – Сейчас мы увидим эту позицию…
– Я ее уже вижу, там какая-то фигня… – начал Бейкер, и тут в его нагрудном кармане пискнул телефон внутренней связи, – …Черт! Меня зовут на радарный пост.
* * *
На северном пляже Ндана шло веселье. Четыре молодые парочки мило резвились на мелководье, а их одежда (длинные рубашки, широкие штаны и островерхие сомбреро) была в живописном беспорядке развешана на ветках мангров. Яркие оранжевые мячики прыгали над водой. Иногда кто-нибудь вынимал из стоящей на большом камне коробки небольшой цилиндр, и в небо взмывали маленькие ракеты.
Увидев приближающийся корвет, вся эта молодежь мгновенно выбралась на берег, расхватала цилиндры и устроили массовый фейерверк. Исчерпав запас шутих, они перешли к более простым формам самовыражения. Парни махали австралийскими флажками, а девушки пританцовывали и эротично вращали бюстами.
– И что это за фиеста, Билл? – хмуро осведомился Олдсмит, появляясь на мостике с чашечкой кофе в одной руке и дымящейся сигарой в другой.
– Понятия не имею, Джед. У тех двух девчонок, что справа – классные сиськи, а что касается всего остального – ракеты уже кончились. Это были даже не сигнальные, а обыкновенные китайские шутихи, которые у нас пускают на Рождество.
– Билл, не морочь голову, шутиха не может разнести на куски 30-метровый катер.
– Вот и я о том же. Может быть, катера подбиты торпедами с субмарины, а китайские шутихи – это отвлекающий эффект?
Капитан отрицательно покачал головой.
– Это исключено. Я четко видел: катера попали под обстрел реактивными минами. В каждый пришло по три штуки. И вспышки были над водой, а торпеда, как известно из закона Архимеда, не может взорваться выше ватерлинии.
– Я тоже это видел, – поддержал канонир Лич, – Однако, кэп, батареи тут нет. А может, Билл в чем-то прав? Огонь вела субмарина, спрятанная у берега. Отстрелялась и ушла.
– Там глубина метра 4, не больше, – возразил Олдсмит, – какая, на хрен, субмарина?
– Посмотри, Джед, – сказал Сеймур, глядя в бинокль, – Провалиться мне, если на холме, рядом с флагштоком, не Пак Ен с нашей Кэтлин. Пак нарядился аборигеном…
– По-моему, – мрачно ответил капитан, поднося к глазам бинокль, – Тут все нарядились аборигенами, кроме нас. И поэтому, именно мы теперь окажемся в полной жопе.
На мостике возник первый лейтенант Бейкер.
– Джед, на радаре еще один катер, 14-метровый «Swordfish», идет с ист-норд-иста, 60 узлов, дистанция 20 миль. Эта модель есть у «голубых касок» на Тиморе.
– Только их нам не хватало… Они идут к нам или к Ндана?
– Пока непонятно, может быть, и так и так.
* * *
Кэтлин Финчли тихонько похлопала Пак Ена по спине.
– Если ты будешь настолько откровенно обнимать меня за попу, то на «Индевере» перестанут верить в наши платонические отношения.
– А так, пока верят? – весело поинтересовался он.
– Ну, по крайней мере, иногда делают вид, что верят, – Кэтлин встала на цыпочки и энергично помахала рукой в сторону корвета, до которого сейчас было около мили.
На запястье у Пак Ена завибрировал браслет-коммуникатор.
– Да, – сказал он, прижав ладонь к щеке, – Да, Леле, этого и следовало ожидать. Готовь свой театральный набор, я сейчас подойду.
– Что еще стряслось? – спросила Кэтлин.
– Миротворцы. Видимо, им положено составлять протоколы по таким инцидентам.
– Ен, надеюсь, ты не будешь больше подставлять Джеда и вообще наших?
– А я разве кого-то уже подставил? Мне-то казалось, что я наоборот, мобилизовал кое-каких ребят, чтобы выручить наших, или ваших, короче, австралийцев.
– Кое-каких ребят, которые представились австралийским спецназом, взяли штурмом тюрьму, перестреляли охрану, и взорвали два катера с боевиками? – уточнила она.
– Кэт, согласись: по смыслу это должен был быть именно австралийский спецназ, а не какой-либо иной. Сама логика событий подсказывала…
Финчли картинно схватилась за голову.
– Все, все, я молчу! Ты жуткий софист, Ен. И жуткий темнила. Я не удивлюсь, если половина аборигенов в шляпах a-la Гэндальф это, на самом деле, твои ребята.
– А я удивлюсь, – ответил он, – Слушай, Кэт, давай пойдем в лагерь. Мне надо срочно превратиться в местного китайца, а это требует определенных действий…
– В местного китайца? – изумленно переспросила она.
– Ну, да. Это такая должность, к которой прилагается определенная внешность. Одна аборигенка обещала меня по-быстрому привести в соответствие…
– Аборигенка? – подозрительно переспросила Финчли.
– Ну, типа, ты же понимаешь…
– Понимаю-понимаю. А для кого ты намерен утроить этот маскарад?
– Для миротворцев, – ответил Пак Ен, – Ведь это мне придется с ними общаться.
* * *
Почтенный Пин Юй, встретивший через час четверых «голубых касок», сохранял определенное сходство с Пак Еном, но был лет на 10 старше, фунтов на 20 тяжелее, обладал слегка отвисшими щеками, и носил выпуклые очки в старомодной оправе.
– Я мало что могу предложить кушать такому высокому гостю, – удрученно начал он, наливая чашку чая лейтенанту миротворцев, ирландцу Суолу Коннелу, – потому что бизнес немного нарушен из-за новой войны, и это очень плохо. Великий Лао Цзы говорил, что, когда начинается война, это самое большое бедствие для народа.
– А что у вас за бизнес? – поинтересовался Соул.
– Хороший, честный бизнес, – заверил Пин Юй, – хорошие телевизоры, фонарики, батарейки, маленькие дешевые рации на 5 миль, много маленьких полезных вещей.
Ирландец хмыкнул и окинул быстрым взглядом подручных китайца – судя по виду, местных жителей – которые, при появлении «голубых касок» даже не потрудились спрятать автоматы и пулеметы. Трое бойцов лейтенанта Коннела чувствовали себя несколько неуютно: хотя им тоже предложили чай и печенье, расстелив отдельную циновку рядом с их катером. За «хозяйский стол» пригласили только офицера. Мягкое указание на иерархию. И мягкий намек на соотношение сил: скорострельный «мини-гатлинг» был, как бы случайно, наведен на катер миротворцев.
– Если господину сказали, что я гангстер, то господина обманули, – добавил Пин Юй.
– Мне про вас сказали только, что вы знаете о вооруженном инциденте, – ответил ему лейтенант Коннел, – Начато расследование, и я бы хотел задать вам ряд вопросов.
– Задавайте, господин офицер, мне нечего от вас скрывать, я честный бизнесмен.
– Я только что общался с капитаном австралийского корвета, – сказал лейтенант, – Он утверждает, что дал лишь предупредительную очередь, а два катера с людьми были уничтожены кем-то другим. Вам что-нибудь известно об этом, мистер Пин Юй.
Китаец медленно сделал несколько глотков чая (Соул сразу заключил: этот мафиози решает, что говорить, а что – нет), тяжело вздохнул, сделал еще глоток, и сообщил:
– Тут многие стреляют. Тахрир стреляет. Фронт Аборигенов стреляет. Австралийский флот стреляет. Спецназ стреляет. Простому бизнесмену трудно разобраться.
Ирландец кивнул (подумав про себя, что если этот тип – простой бизнесмен, то Аль-Капоне был шоколадным зайчиком).
– Я это понимаю, уважаемый Пин Юй. А вы видели момент уничтожения катеров?
– Да. Это случилось сразу после того, как австралийский флот прислал сюда лодки за своими раненными, – ответил китаец, выразительно показав глазами на последний «Зодиак», куда моряки, под руководством Финчли, грузили медицинскую технику. Предпоследний «Зодиак» находился уже в море, на полпути к корвету.
– У них были раненные? – удивился лейтенант Коннел, – Откуда они взялись?
– Ночью в Баа была атака спецназа. Вы разве не знали, господин?
– В Баа сложная обстановка и мы там сейчас не работаем. А что там было ночью?
Китаец несколько раз многозначительно кивнул головой и отхлебнул еще чая.
– Было так, господин. Тахрировцы убили здесь много людей, и среди них мужа этой женщины, который был очень достойный человек, а ее саму посадили в тюрьму.
– Он тоже был бизнесмен? Ваш партнер? – уточнил Коннел, глядя на очень молодую женщину, которая, похоже, чувствовала себя в безопасности среди вооруженных подручных китайского мафиози. В данный момент, двое боевиков (парень и девушка, вооруженные папуасскими армейскими автоматами) помогали ей мыть полугодовалую девочку в пластиковом контейнере, назначенном детской ванночкой.
– Он был очень честный, уважаемый бизнесмен, – значительно сказал китаец, – Ируту, подойди, пожалуйста, сюда совсем не надолго.
Молодая женщина кивнула и подошла к ним, без колебаний оставив свою кроху на попечение пары боевиков. Кроха тоже восприняла это совершенно спокойно, из чего лейтенант заключил: и для молодой матери, и для младенца, эта кампания является дружественной, своей, практически семейной. Коннел решил, что это не спроста.
– Ируту, – спросил, тем временем, китаец, – Этот офицер из ООН спрашивает: твой достойный муж делал честный бизнес? Надо ответить для официальной бумаги.
– Адриано не нарушал закон! – ответила она, – Он был честный простой рыбак! Вы спросите людей! Вам все скажут! Люди! Скажите ему!
Человек десять, явно ротианские аборигены, одновременно громко заговорили на причудливой смеси португало, тетум и пиджин инглиш. Смысл их высказываний был понятен без перевода. Они безусловно подтверждали честность покойного Адриано. Ируту, тем временем, всхлипнула, вытерла глаза ладонью и вернулась к младенцу.
Лейтенант Коннел подумал про себя: «интересно, что за рыбу ловил этот Адриано в кампании с китайским мафиози», а китаец, тем временем продолжал.
– … Тогда люди собрались и решили: раз власть не может или не хочет справиться с Тахриром, значит, здесь будет другая власть. Люди добыли оружие, пригласили сюда спецназ, ночью взяли штурмом тюрьму в Баа и освободили своих друзей. Утром сюда пришли катера Тахрира с вооруженными мюридами, и спецназ их потопил.
– Чей спецназ? – спросил Соул Коннел, – какой страны?
Китаец снова отхлебнул чая и выразительно показал глазами на развевающийся над холмом австралийский флаг, а затем на группу австралийских морских спортсменов, которые осматривали только что извлеченные из большого пластикового контейнера короткие крупнокалиберные ружья с пистолетной рукояткой, и оживленно обсуждали что-то с двумя боевиками. Лейтенант заметил: контейнер точно такой же, как тот, в котором только что купали младенца. На контейнере имелась фирменная маркировка: «Combat half-auto shotgun «Remi-Novus», 12-caliber, made in Papua».
