Текст книги "День Астарты"
Автор книги: Александр Розов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 86 страниц)
34
Дата/Время: 23.02.24 года Хартии. Раннее утро.
Место: небо над Тихим океаном к северо-востоку от Рапа-Нуи.
Борт «Trapo-Bat».
Аппарат, похожий на полутораметровый мыльный пузырь с сидящей на нем пятиметровой бабочкой, прошел верхнюю точку параболы примерно в тысяче километров над океаном и двинулся по ее нисходящей ветви. Он двигался со скоростью почти 5 километров в секунду, но двум молодым людям, которые полулежали в надувных креслах внутри пузыря, казалось, что он еле ползет.
– Безумно красиво, но очень страшно, – просипела Гвен сквозь тихое шипение чистого кислорода, поступающего в маску с давлением (согласно циферблату контрольного манометра) полтораста миллиметров ртутного столба.
– По науке, эта штука безопаснее, чем субзвуковая флайка, – пропищал в ответ Тино, – просто непривычно. Невесомость, и всякое такое.
– Невесомость меня как раз не очень беспокоит. Меня раздражает эта фигня с голосом, – сообщила она, – Как будто у меня ларингит или что-то типа того.
– Зато разрывающее напряжение в оболочке впятеро меньше, чем если бы у нас было обычное атмосферное давление, – заметил он, – Об этом в инструкции…
– Я читала, – перебила его Гвен, – Но любители летают с большим давлением.
Лейтенант Кабреро покрутил кистью руки.
– Во-первых, у нас модель для коммандос – она компактная, и все такое. А, во-вторых, на то они и любители. Правительство не отвечает за их полеты. Хотят информировано рисковать своей умной головой – их право, верно?
– Верно, – Она чуть улыбнулась, – Мы с тобой такие осторожные ребята, ага? Никогда не рискуем. Разве что, побегаем немного в зоне боевых действий.
– Эта война была довольно спокойной, – заметил Тино, – У меня почти не было отклонений от плана. Только парень с девчонкой, которые нашли себе на жопу приключений у меня в секторе обстрела. Они такие классные, как оказалось.
Суб-лейтенант Нахара качнула головой в знак согласия.
– Они приезжали ко мне на позицию вместе с Нонгом и Синти, а я возилась с боливийскими юниорами. Такие симпатичные мальчишки… Я чуть не набила морду их сержанту. Он, кретин, чуть не привел их прямо на тот свет.
– Говорят, тебе за них влетело от Нонга.
– Влетело. Они были мокрые, а во что их переодеть? Ну, я приказала развести костер, и говорю им: мальчишки, раздевайтесь и грейтесь. А они – ни в какую. Стесняются. Мне что силой их раздевать? И от пайков отказались. По ходу, из патриотизма. Дети, хули с них взять? Жаль, тебя не было. Ты бы их уболтал.
– Я был занят, – ответил Тино, – Я галапагосских пиратов убалтывал.
– Наслышана. Лихо у тебя вышло. А они сами сочинили всю эту херню, или…?
– Сами. Я им только дал справочник «Терроризм в странах третьего мира».
– Талантливые парни… Где их будут судить?
– В Аотеароа, в Окленде. По-моему, цивильно. Им дадут лет по 25 в отличной новой тюрьме в Гисборне. Ее специально построили для террористов.
– Не честно, – заметила Гвен, – Твои сраные пираты поехали в тюрьму с трехразовым питанием, беговой дорожкой и баскетбольной площадкой, а мои хорошие солдатики отправились домой в Боливию, доедать хрен без соли.
Тино снова покрутил рукой в воздухе.
– Эти мальчишки могли бы остаться в Тамбопата, разве нет?
– Могли бы. Я им предлагала. Но они же патриоты, joder conio. Кстати, как по-твоему, куда нас с тобой отправляют? Есть какие-нибудь соображения?
– Есть соображение, что на рифе Скотта лежит черный конверт. Через полчаса, когда мы приводнимся, команданте базы сунет нам его в зубы.
– Это понятно, – согласилась она, – А что, по-твоему, в конверте.
– Короткая инструкция, и еще один черный конверт, – ответил он.
– Ни хрена себе… А так бывает?
– Я сам такое не получал, – ответил лейтенант, – но люди говорят, что бывает… Прикинь, Гвен, мы проходим тепловой порог в ионосфере. Высота 300 км, температура за бортом – 1200 Цельсия. Тебе не жарко?
Гвен попыталась улыбнуться под прижатой к лицу кислородной маской.
– Шутишь, Тино?
– Ага. Когда мне немножко страшно, я немножко шучу. Попробуй. Помогает.
– Хм… Единственное, что мне приходит в голову, это секс в невесомости.
– Люди пробовали, говорят – не получается. Нет гидростатического давления, кровь циркулирует иначе, и у парня не встает, а у девушки не раскрывается..
– Да брось ты! Я смотрела репортажи с наших «бочек», там во всю зажигают!
– Там есть псевдо-гравитация, из-за вращения. Примерно, такая, как на Луне. Поэтому, там можно ходить, плавать и заниматься сексом.
– Но раньше на орбитальных станциях этого не было, – возразила она, – а экипаж там работал по несколько месяцев. Значит, как-то выкручивались.
– Не-а, – ответил он, – Не выкручивались. Научный факт.
– Свинство! – возмутилась Гвен, – Какого хрена их так надолго отправляли?
– Ну, типа, тогда была идеологическая борьба красных и синих. Чей астронавт дольше просидит на орбите с нестоячим хером, у того идеология сильнее.
– Вот, извращенцы… Слушай, Тино, у меня глюки, или возвращается вес?
– Возвращается, – подтвердил он, – Мы начали торможение в мезосфере. Когда дойдем до стратосферы, начнется что-то вроде больших воздушных ям.
– Вообще-то меня не укачивает, – сообщила она.
Лейтенан Кабреро снова покрутил рукой – ему не хватало пространства для привычной интенсивности жестикуляции.
– Прикинь, Гвен, есть разная качка и разные ямы. Здесь они бывают полмили глубиной. Воздушные флуктуации, что-то типа того. Ну, это как воронка в водостоке, только из воздуха. Она вертится, и очень-очень… О-о-очень…
То, что произошло дальше, можно было сравнить с гигантской каруселью, наискосок падающей с телевышки, и продолжающей вращаться в падении. Представим себе ощущения пассажира в кабинке такого аттракциона…
– Офигеть, как классно! – просипела Гвен сквозь кислородную маску.
– Если тебе понравилось, то в тебе сидит фанат – пилот спейс-скутера.
– Может, и сидит, но пусть, гад, только попробует вылезти.
– Обычную любительскую модель так не раскачивает, – уточнил Тино.
– Да, ты уже говорил, что наша – компактная. Дело не в качке, а в том, что я не доверяю этой штуке. Может, я не права, но, почему-то…
– Потому, что женщинам свойственен здоровый консерватизм, – авторитетно объявил Тино, – Мужчину накрыло – и фиг с ним, а у женщины потомство.
Сейчас полет на высоте около тридцати километров казался стремительным, однако, он уже происходил гораздо медленнее. Легкая машина гасила свою инерцию, растопырив довольно короткие, но широкие «бабочковые» крылья против потока пока еще очень разреженного воздуха. Еще несколько минут, и завертелся пропеллер. Маленький неуклюжий суборбитальный аппарат стал авиеткой – правда, тоже неуклюжей. Скоро сработал клапан, и пузырь кабины перестал быть герметичным. Теперь он сообщался с окружающим воздухом (давление которого было примерно как на вершине Эвереста). Руки лейтенанта Кабреро привычно лежали на штурвале – он приступил к активному пилотированию. Остров Рапа-Нуи исчез за поднимающийся горизонтом, зато остров Моту-мо-тере-Хива (Сала-и-Гомес) и риф Скотта теперь были видны, как на ладони.
Гвен похлопала его по плечу и показала пальцем на кислородную маску. Он отрицательно покачал головой (еще рано), и, разглядывая платформы базы, пробурчал себе под нос.
– Ну, наворотили! Прямо, звездные войны, долбить их клизмой!
– Если тебе интересно, – сказала Гвен, – То у нас на экране уже нарисовался маршрут захода на посадку. Типа, оперативный диспетчерский сервис.
– Сервис, – продолжал бурчать Тино, – А где цветы и музыка для покорителей космоса на шарике для пинг-понга?… Кстати, можно снимать намордники.
* * *
Капитан-комендант Янис Петроу, он же – Норманн, встретил их на одном из пирсов, которые, подобно зубьям гребенки, расходились от нулевого яруса.
– Aloha foa! Welcome a base! Мы специально подогрели воду в океане, чтобы геройские астронавты могли со вкусом поплавать. Имеется также завтрак в китайском стиле, чилийское сухое вино и специальный приз от штаба.
– Iaora, Норманн, – ответил лейтенант, – Приз, это то, что я думаю?
– Ты догадлив, как всегда, Энкантадор, – Янис протянул ему черный конверт.
– Надеюсь, дальше мы полетим на чем-нибудь человеческом? – спросила Гвен.
– Ну… – капитан почесал в затылке, – Смотря что называть человеческим.
– То, что летает в воздухе, а не хер знает где, – уточнила она.
– Тогда все ОК. Это флайка, а не рахитичная баллистическая ракета.
– Не обижай наш «Trapo-Bat»! – возмутился Тино и ласково погладил ладонью оболочку пузыря, – Какой не есть, а мы на нем в космос летали!
– Я в курсе, – Янис кивнул, – Пошли, покажу вашего нового пластикового коня.
– Опять пластикового?! – воскликнула Гвен.
– Не капризничай. Пошли-пошли. Он пластиковый, но хороший. И еще я вас познакомлю с одним человеком. Человек тоже хороший.
* * *
Широкий и плоский нос-трап парома почти беззвучно ткнулся в буфер стенки одного из причалов «гражданского сектора» базы Риф Скотта. Из динамика раздался бодрый голос: «Вы прибыли на территорию Меганезии. Просьба при выходе с пирса через гейт на терминал периметра повернуться на секунду к желтому окну фейс-контроля. Если включится зеленый свет, то нет проблем, переходите белую линию. Если включится красный свет и звуковой сигнал, то обратитесь к дежурному офицеру на контрольном посту слева от вас».
У Жанны проблем не возникло. Полицейский компьютер опознал ее, и она перешагнула белую линию на полу без всяких звуковых эффектов. Вернее, звуковые эффекты появились, но позже, секунды через три.
– Жанна! Жанна из Новой Шотландии! Четыре румба вправо!
– Что? – она повернулась, и увидела Огромную Радостную Улыбку. Улыбка находилась на лице одной из дюжины фигур в пятнистом камуфляже. Молодой латино-креол, чуть выше среднего роста, симпатичный…
– Что, не узнала? Африка, позапрошлый год, Макасо – Мпулу…
– Черт!.. Тино Кабреро?
– Ну! – воскликнул он, мгновенно оказываясь рядом, – Давай, пошли уже! А то девчонки разберут новую игрушку на детали, и на чем мы тогда полетим?
– Куда полетим? – спросила она, шагая рядом с ним к полукруглой арке с надписью: «STOP! Zone de militar especial».
– Понятия не имею, – беспечно ответил Тино.
– Брр! Я не поняла. Как можно лететь куда-то, понятия не имея, куда?
Они вышли на другой терминал периметра – уже в военном секторе.
– Это просто, – сказал лейтенант, – Сначала мы взлетаем, а потом вскрываем конверт, и там есть карта, координаты, описание аэродрома, и все прочее.
– Гм… Вообще-то я думала, что Фрэдди здесь, на рифе Скотта.
– Фрэдди – это кто?
– Фредерик Макграт, эксперт по аэрокосмической инженерии, мой приятель.
– А-а, – сказал Тино, – Тут была, как бы, немножко война, и их перебросили на другую базу. По ходу, для безопасности.
– И, разумеется, все секретное? – уточнила она.
– Типа, да. Тебя предупредили, что группа – под зонтиком до конца апреля?
– В смысле, что на более раннюю дату нет обратных билетов? – уточнила она.
Лейтенант кивнул и двумя ладонями изобразил закрывающиеся ворота.
– Точно так. И еще – коммуникация только через контролируемый канал.
– Знаю. Что еще ужасного? Видеокамеры в каждом углу, даже в сортире?
– Ну, да, – он снова кивнул, – как на любой спец-базе.
– О, черт! Лучше бы я не спрашивала…
– Не парься. Эти записи никто не смотрит. Камеры там на случай кризисной ситуации. Ну, типа, срочно надо всех эвакуировать, а кого-то не досчитались.
Они опять свернули направо, на один из пирсов, веером расходившихся от терминала, и двинулись мимо одинаковых небольших флаеров стоящих через несколько метров друг от друга. Модель Жанна узнала – характерный дизайн, несколько раз мелькавший в LantON-line – Tecnicion-nova. Стеклянный пузырь, сплющенный и вытянутый в крыло-эллипс с утолщением вдоль малой полуоси и двумя вертикальными рулями по бокам. «Eretro-XF» – компактный, дешевый и простой в управлении семейный трансокеанский самолет.
– Военный департамент Меганезии тоже повелся на рекламу? – спросила она.
– Ага! – весело подтвердил Тино, – Типа: мы не пробиваем звуковой барьер, а перепрыгиваем его сверху. Это же драйв! Ну, а если серьезно, то это первый в истории сверхзвуковой флаер, пригодный для начальной летной подготовки.
Судя по экипажам, тут действительно были сплошные курсанты, мало кому из которых уже стукнуло двадцать лет. Только трое из персон, наблюдавшихся на пирсе, относились к более солидной возрастной группе. Инструкторы – судя по тому, что на их коротких серо-зеленых комбинезонах-koala были нашивки с литерой «E». Комбинезоны большей части курсантов (точно такие же, только с нашивками с литерой «N»), лежали на брезентовых ковриках, а их владельцы возились с техникой, оставив на себе только что-нибудь вроде лава-лава или шортиков с яркими рисунками и надписями типа: «Матрица поимела меня – я поимел матрицу!», или: «Эволюция! Верни людям хвост!».
Лейтенант Кабреро вдруг подмигнул Жанне, прижал палец к губам, и быстро подкрался к одной из машин со снятой панелью за кабиной. Экипаж был занят техническим осмотром, и из проема торчали только две попы и две пары ног, Первая попа довольно округлая, а ноги цвета темной бронзы – несколько более толстые и мускулистые, чем это принято считать гармоничным у молодежи женского пола. Снежно-белые шортики на этой попе украшала угрожающая черная надпись «Danger! Mines!» и черный рисунок черепа со скрещенными костями.
Рисунок на лазурных шортиках, обтягивавших вторую попу, был мирным: на правой половинке – цветочек, а на левой – летящая к нему толстенькая пчелка. Сама попа (тоже принадлежащая лицу женского пола) выглядела угловатой, почти что квадратной. Ноги цвета молочного шоколада были стройными, но чересчур жилистыми, какие бывают от неумеренных легкоатлетических тренировок.
Итак, лейтенант подкрался и звонко шлепнул ладонью по попе, маркированной предупреждением о минах. В ответ на это, темно-бронзовые ноги стремительно выполнили танцующий шаг назад, и одна из них описала широкую дугу через область пространства, где мгновение назад находился живот Тино. Сейчас там остался только воздух, поскольку лейтенант в это же самое время исполнил красивое сальто назад и, приземлившись на ноги, заявил:
– Ничего себе! А вдруг бы это был не я?
– Я видела твое отражение на стенке топливного бака, – ответила девушка, – и, кстати, надеялась на нежное поглаживание. А тут такой брутальный шлепок…
Голос у нее был бархатистый, но немного хрипловатый, а телосложение – слишком основательное, чтобы стать фото-моделью. Широкие, по-мужски развернутые плечи, слишком большой объем талии и недостаточно пышная грудь. Ее лицо – лунообразное, с большими загадочными глазами под тяжелыми веками, как на древних статуэтках майя, создавало обманчивое впечатление флегматичности. Жесткие, коротко подстриженные, черные, как уголь, волосы, казались круглой шерстяной шапкой.
– Привет, – сказала канадка, – Я Жанна Ронеро, «Green World Press».
– Суб-лейтенант Гвен Нахара, спецназ INDEMI, – представилась девушка.
– Хоп-командор Оо Нопи, группа активных операций PASA, – сказала вторая девушка, в шортиках с пчелкой и цветочком, – Я про тебя знаю, Жанна Ронеро. Твои африканские репортажи мне очень помогли.
– Я рада… – Жанна улыбнулась, – А чем именно помогли?
Оо широко и открыто улыбнулась в ответ. Ее полные губы были настолько выразительны, что, казалось, их изгиб может выразить самые тонкие оттенки отношения к собеседнику. В остальном, ее лицо с относительно узким лбом, массивными надбровными дугами и крупным приплюснутым носом выглядело несколько застывшим. Янтарные глаза будто зацеплялись за собеседника, вызывая ассоциации с крупным хищником, который таким взглядом изучает будущую добычу. Из-за стрижки «коротко-игольчатым ежиком» уши казались немного оттопыренными. В общем, красотой она не блистала. Зато ее осанка и рисунок ее движений были такими грациозными, что какая-нибудь «мисс Вселенная» с международного конкурса красоты, выглядела бы рядом с Оо Нопи неуклюжей хромой коровой, страдающей искривлением позвоночника. Пропорции тела Оо тоже были близки к идеалу, но вот формы… С квадратной попой и маленькими грудями в форме конических кульков, на конкурсе красоты делать нечего.
Все эти наблюдения Жанна успела сделать, прежде, чем Оо Нопи ответила:
– Полезная информация. Я смотрела их перед тем, как ехать на стажировку.
– Ты стажировалась в Африке?
– Да, в прошлом году, в одной штурм-группе ВВС Транс-Экваториальной Лиги.
– Давайте поболтаем по дороге? – предложил Тино, – Кто пилотирует?
Гвен хлопнула Оо по плечу. Та коротко кивнула.
– Я налетала двадцать часов на этой машине и сдала технический экзамен.
– ОК, – согласился лейтенант, – Жанна, как ты на счет места рядом с пилотом? Оттуда хороший обзор для видеосъемки.
– Спасибо, это то, что надо.
– Тогда мы с Гвен сядем сзади… Короче, foa, сейчас ставим панель на место, занимаем места, согласно купленным билетам, и поехали.
* * *
Хоп-командор Нопи, видимо, действительно отлично знала эту машину. Взлет показался мягким, как подъем на эскалаторе. Сзади раздалось одобрительное ворчание, а затем – треск разрываемой плотной бумаги конверта и шуршание, а через несколько секунд – дружный протяжный свист и крепкие словечки.
– Курс, команданте? – не оборачиваясь, спросила Оо.
– Сто восемьдесят четыре точка два, – несколько растерянно ответил Тино.
«Eretro-XF», плавно, но быстро набирая высоту и скорость, развернулся носом почти на чистый юг.
– Куда мы летим? – Поинтересовалась Жанна.
– Муспелл, – сообщила Гвен, – Трансантарктические горы. Два шага до полюса.
– Трэк 3300 миль, время полета примерно три часа с четвертью, – невозмутимо добавила Оо, мгновенно отметив пункт назначения на бортовом компьютере.
35
Дата/Время: 23.02.24 года Хартии. Ранний вечер.
Место: Трансантарктические горы.
База ВВС/АКС Муспелл.
Прямо по курсу однообразный ландшафт сплошных снежных полей сменялся цепями серо-желтых пиков, похожих на египетские пирамиды, возведенные какими-то особо безумными фараонами вплотную друг к другу и даже друг на друге. Если бы Древний Египет после этой строительной вакханалии подвергся мощнейшему снегопаду и оледенению Нила, то получилась бы примерно такая картина, как в окрестностях ледника Скотта в Трансантарктических горах.
– Я ни хера не вижу здесь базу, – спокойно сообщила Оо Нопи.
– Судя по навигационному компьютеру, она вон в той седловине, – лейтенант Кабреро немного привстал, выдвинувшись над передними сидениями между Жанной, и ткнул пальцем в зеленый круг на экране, наложенный на карту.
– Здесь она есть, – хоп-командор кивнула, – А где она на местности?
– Ситуация… – задумчиво произнесла Гвен.
– Ничего такого, – оптимистично ответила ей Оо, – В крайнем случае, я сделаю лэндинг вон там, на лед. Он ровный. У нас это было на тренировках.
– Разве в Папуа есть ледники? – удивилась Жанна.
– Есть маленькие. Они в горах Вабаг-Маоке. Для тренировки достаточно.
– Отставить экстрим, – вмешался Тино и вытащил мобайл, – Я все узнаю, и мы сделаем лендинг по-человечески… Aloha! Борт K1013 вызывает девятый сектор базы Муспелл … Это классно, что ты меня видишь. А я тебя не вижу, прикинь? Давай уже сделаем с этим что-нибудь… Ты уже сделал? И что…
– Я вижу ВПП, – перебила Оо, показывая рукой в сторону седловины.
– Mauru bro, – сказал Тино в трубку, – Все видно, мы уже снижаемся. Готовьте много горячего какао и четыре самых теплых комбинезона… Ну, прикинь, мы думали, у тебя глобальное потепление и надели шорты и майки, а оказалось… Joder! Я ни хрена не шучу… Какой мудак сказал про потепление? А это очень важно?… Вот и я говорю: какая теперь разница, какой…
Взлетно-посадочная полоса – длинный ярко-зеленый прямоугольник с желтой осевой линией – быстро приближалась.
– Что за фигня какая-то, – проворчала Оо, – высота двести метров, но я так и не вижу базы. У них что, полоса отдельно от всего?
– И, кстати, где комитет по встрече? – добавила Гвен.
– Ветер благоприятный, носовой, – продолжала хоп-командор, – Что-то мне не хочется ехать по этой штуке, поэтому сделаем вот как…
«Eretro-XF» плавно задрал нос и, чуть покачиваясь, медленно провалился вниз, слегка покачивая крыльями, потом завис на секунду и остановился.
– …Приехали.
– Зачетно! – оценил Тино, – Почти вертикальная посадка…
– Я же сказала: ветер носовой, благоприятный.
Зеленая ВПП исчезла, будто ее выключили. Точнее, ее лазерную подсветку выключили, и теперь флайка стояла просто на снегу, который отличался от окружающего снегового поля только тем, что был очень плотно укатан. При первом, беглом взгляде казалось, что вокруг нет ничего, кроме сугробов из слежавшегося и искрящегося на солнце снега, да еще – отдельных валунов, отколовшихся от желто-серых утесов, окружающих седловину. Но, при более внимательном взгляде, обнаруживалась, что сугробы имеют подозрительно-правильные формы – как будто, кто-то упражнялся в наглядной стереометрии, вытесывая из снега комбинации кубов и конических многогранников…
Тренькнул мобайл Тино. Он взял трубку, слушал четверть минуты, кивал и односложно отвечал «ОК» или «Ясно», а затем объявил экипажу.
– Короче, так: ледник Скотта это вам не риф Скотта, температура за бортом не плюс 25 по Цельсию, а наоборот, минус 25. Чтобы наш личный состав ничего себе не отморозил, нас отбуксируют вместе с флайкой. Брутто, так сказать…
– Гребаное чудо! – перебила Оо, – Снежный человек на снежном тракторе!
На поле бодро выкатился белый квадроцикл с толстыми белыми колесами, под управлением персонажа, упакованного в толстый белый комбинезон. Машинка остановилась точно перед носом флайки, «снежный человек» ловко обернул буксирный трос вокруг стойки переднего ролика, и сцепка двинулась в сторону одного из кубических сугробов. Когда они были в нескольких метрах, стенка сугроба беззвучно поднялась внутрь, открывая пространство ангара.
– А, из чего все это сделано? – спросила Жанна.
– Судя по виду, обычное пеностекло, – сказал Тино, – Хорошая дешевая штука.
– Пеностекло?
– Ну, да. Типа, как мыльная пена, только из расплавленного стекла. Потом оно застывает и получается фигня, которая на вид, как очень плотный снег. Из нее отливают строительные панели. Изоляция тепла и звука – как у пенопласта…
Снаружи к флайке подошел человек, одетый в линялые джинсы и шерстяной свитер, и постучал костяшками пальцев по пластику кабины.
– Черт! – крикнула Жанна, – Это же Фрэдди!
– Быстро открывай колпак, Оо, – распорядилась Гвен, – А то гражданское лицо пробьет его головой. Типа, любовь…
– Да ну вас на фиг! – возмутилась Жанна, и в этот момент колпак откинулся…
* * *
Жанна окинула взглядом каюту (она знала, что жилой юнит на меганезийских военных объектах называют «каютой» независимо от того, является ли объект морским судном). Нормальное помещение – в наличии есть все необходимые предметы для двух людей без претензии на особенный комфорт.
– Ну, что, – сказала она. – Нормальная такая мансарда. Мечта начинающего художника-сюрреалиста. На стенах – цветовая гамма «цветущие джунгли», из восьми углов ни одного прямого, а окно вообще круглое.
– Психологи считают, – сообщил Фрэдди, – что это разнообразие форм снижает нервное напряжение, повышает эмоциональный тонус, и все такое.
– Ну, психологам виднее. Санузел в этой казарме один на всю толпу, я угадала?
Фрэдди пожал плечами и кивнул.
– Что общий – это верно, но на счет казармы – это ты зря. Там очень мило.
– Да? Будет здорово, если ты скажешь, где это. Я летела больше трех часов…
– Понятно. Хочешь после душа переодеться в местном стиле?
– А есть во что?
– Еще бы! Целая куча тряпок на все случаи антарктической жизни.
– Потом посмотрю, – решила Жанна, – Пока меня интересует только большое полотенце. Желательно пушистое, но…
– Именно пушистое, – перебил он, и вынул из стенного шкафа нечто вроде квадратного и плоского лилового дикобраза с нежными мягкими иголками.
– Ничего себе!.. – удивленно сказала она, – Впервые вижу такую штуку.
– Тут много занятного, – заметил Фрэдди, вручая ей дикобраза, – А то, что тебя интересует, расположено в центре первого этажа. Везде есть указатели: тучка с дождиком.
* * *
Санузел был лишь кусочком центральной композиции базы «Муспелл-9». Это Жанне с ходу объяснил лейтенант Кабреро, с которым она столкнулась, можно сказать, нос к носу, когда принимала душ.
– Прикинь, тут искусственная лагуна, с кафе на ножках и садиком в таитянском стиле, с маленьким водопадом, цветочками и всем прочим.
– Где – тут? – удивленно переспросила канадка, не понимая, как это в конусе с основанием метров 20 в диаметре может поместиться что-либо подобное.
– Ну, в самой середине, – пояснил Тино. Кафе – в кубике над ангаром, куда нас буксировали, а кубик воткнут торцом в конус Ты в курсе планировки базы?
– С чего бы? Я здесь еще и получаса не была!
– Ясно… Мы тебе все покажем, вот только Гвен оттопчет Оо и…
– Что-что сделает?!
– Оттопчет. Ну, так рекомендуется после долгого пилотирования. А, пошли поторопим их, а то эти ленивые бисексуалки…
Его реплику перебил возмущенный вопль Гвен откуда-то сверху:
– Что ты гонишь, а?
– Просто проверка слуха, – невозмутимо ответил лейтенант, – Пошли, Жанна.
Они поднялись по узкому трапу и, пройдя через стеклянную дверь попали в небольшую комнату, заполненную горячим паром. На одной из разбросанных в живописном беспорядке толстых бамбуковых циновок, лежала на животе Оо, а Гвен, исполняла на ее спине что-то вроде танца в стиле твист.
– За ленивых бисексуалок схлопочешь по уху, – сообщила она.
– Вот так всегда, – расстроился Тино, – Скажешь девушкам комплимент, а они…
– Это что, массаж? – поинтересовалась Жанна.
– Да. Китайский. Мы уже почти готовы. Верно Оо?
– Э… Э… Э… – нечленораздельно ответила та.
– По-моему, пора бросать ее в воду, – заметил Тино.
– Да, наверное, – согласилась Гвен, – Оо, бросаем тебя в воду?
– Э.
– Ясно. Бросаем. Взяли ее за руки – за ноги, и в ту дверь.
Приняв участие в этом процессе, Жанна не предполагала, что в воду они все четверо упадут автоматически. За той дверцей, на которую указала Гвен, был коротенький мостик, обрывавшийся над круглым шестиметровым бассейном.
Плюх!
Если бы не разносторонний опыт пребывания в Меганезии, Жанна бы точно растерялась. Какой сюрприз: вынырнуть полностью голой, в бассейне, рядом с площадкой кафе, где посетители. Ладно бы они тактично сделали вид, будто ничего не заметили, так нет же!
– Порядок! – воскликнул меганезийский офицер, старший той группы, которая организовывала их прибытие, – Если вокруг Тино Энкантадора три красивых женщины, то Рагнарек еще не скоро. Если две – то это уже подозрительно, ну, а если меньше – то дело дрянь, проект «Вселенная» дал фатальный сбой и будет закрыт.
– Между прочим, Рэмси, – крикнул Кабреро, – Это не то, что ты подумал!
– Нет, это именно то, что я подумал! Ты тут плескаешься с девушками, как альфа-самец пингвинов, а мне, между прочим, надо сдать тебе вахту и лететь в Порт-Фобос.
Суб-лейтенант Нахара лениво перевернулась на спину, выплывая в центр бассейна, и авторитетно объявила:
– Ты зануда, Рэмси! Отсюда до Порт-Фобос двадцать миль. Взлет – лэндинг. На что спорим: ты специально тут торчишь, чтобы прилететь позже, чем команданте Фобоса распределит задания на вторую половину дня.
– Точно! – поддержала Оо, – Я этот фокус освоила, когда была еще капралом.
– Пойду-ка я переоденусь к обеду, – сказала Жанна, которая чувствовала себя немного неловко посреди этой дискуссии, – Тино, как тут вернуться в…
– Вылезай вон на ту лесенку, – ответил он, – Душевая прямо за занавеской.
Она выбралась из бассейна, откинула яркие ленты занавески, но еще успела услышать негромкий обмен репликами, донесшийся с площадки кафе.
– Дейдра, ты случайно не знаешь, где я мог видеть эту девушку?
– Я думаю, Энди, ты видел ее по TV. Это Жанна Ронеро-Хаамеа из Канадской Новой Шотландии. Она – классный экстрим-репортер, подруга доктора Фрэдди Макграта, и шестая жена рапатарского короля Лимолуа.
Доктор Энди Роквелл повертел в тонких сильных пальцах опустевшую пластиковую кофейную чашечку и уточнил:
– Лимолуа Хаамеа – это кузен Аханео Хаамеа, короля островов Мейер?
Дейдра Вакехиа утвердительно кивнула и поинтересовалась.
– Ты знаком с Аханео?
– Да, и неплохо. Мы с ним рыбачили у рифов Минервы, а его старший сын, Кайемао, посещал мои лекции по сетевому планированию. Талантливый парень. Жалко, что он пошел в армию. А с Лимолуа Хаамеа мы виделись у нас в Окленде на симпозиуме по эволюционным методам оптимизации в авиа-инженерии.
Доктор Артуро Аливо недоверчиво поднял брови.
– Я совсем недавно видел Лимолуа Хаамеа в TV-репортажах о полинезийских сепаратистах и конфликте на острове Пасхи. Мне он не показался человеком, которого может интересовать теория оптимизации, и вообще наука.
– Почему? – удивился Роквелл.
– Потому, что он… Как бы это выразить корректно?..
– Полный дикарь, – подсказала Дейдра, – У него такой стиль, док Артуро. Это у Хаамеа что-то вроде традиции, и он ей следует. Точно так же многие ученые в вашей стране по традиции участвуют в церковных обрядах.
– А мне показалось, – вмешался доктор Мануэло Папай, – что и конфликт, и эти переговоры были просто большим шоу, на котором и сценаристы, и артисты, включая и сеньора Хаамеа, сделали неплохие деньги.
– Если быть более точным, – заметил доктор Йан Шан, – то для заключительного этапа этого шоу был необходим официально-дикий полинезийский вождь. Без этой фигуры афера не замыкалась. Вы в этом убедитесь, если поставите мысленный эксперимент.
– Какой именно? – поинтересовался Артуро.
– Попробуйте вычеркнуть короля и найти хотя бы один сценарий переговоров, при котором все пришли бы к соглашению без существенных издержек, и при этом все выглядело бы достаточно достоверно для постороннего зрителя.
– Гм… Любопытная постановка вопроса…
Энди Роквелл подошел к кофеварке-автомату и, очередной раз наполняя свою чашечку, тоже высказался:
– А, на мой взгляд, еще интереснее оценить, каковы были бы дополнительные издержки заказчиков при отсутствии короля Лимолуа. Это обобщение задачи коллеги Йана для более широкого множества штрафных функций.
– Кажется, тут все еще перемывают мои косточки! – жизнерадостно объявила Жанна, появляясь в кафе под руку с доктором Фрэдериком Макгратом.
– Мы и не начинали перемывать, – возразила Дейдра, – Речь шла о короле.
Фрэдди похлопал в ладоши, требуя внимания.
– Коллеги, позвольте, я вас представлю моей девушке.
– Давай без особых церемоний? – предложил Энди, – Я, как скромный парень, начну с себя. Энди Роквелл из Auckland University of Technology, факультет прикладной математики. Эта леди (он кивнул в сторону Дейдры) оттуда же. Джентльмен с сигарой, размером с паровозную трубу – Артуро Аливо из Университета Антафагасты, Чили, а джентльмен рядом – Мануэло Папай, из Института Технологии Астронавтики, Форталеза, Бразилия. А теперь, Жанна, обратите внимание на того джентльмена с бамбуковой курительной трубкой, который делает вид, будто он тут случайно. Это Йан Шан из Высшей школы прикладной механики, Аваруа – Раротонга. К сожалению, я не могу сейчас представить вам еще троих симпатичных парней – они ушли вместе с вашими приятелями и с вояками из Порт-Фобос, совершать какой-то милитаристский ритуал. Поскольку мы на военной базе, без этих штучек никак не обойтись.
