Текст книги "День Астарты"
Автор книги: Александр Розов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 86 страниц)
Мастер-сержант Лауа Нтай посмотрел на небо и почесал макушку.
– Хм… Командир, а ведь из теории следует, что главный говнюк, в смысле – хозяин бизнеса, это Масуд, который гарант. Иначе бы цепочка не работала.
– Не обязательно, – ответил капитан, – Есть еще второй вариант: хозяин бизнеса это фактический владелец или автономный топ-менеджер банка «Voyage Finance».
– Joder… Про банк я как-то не подумал.
– Понятно, – Виго кивнул, – Ты сделал четкий вывод, но не придал значения важному эпизоду с банком, потому что для тебя это малознакомый экономический объект. На будущее имей в виду: банк, страховая компания, адвокатское бюро и религиозно-благотворительная организация – это наиболее значимые формы обще-криминальной деятельности в развитых странах условного Запада. В отличие от бандформирований, хорошо известных вам по Индокитаю, Южной Америке и Африке, эти формы могут проводить криминальные операции практически открыто. У них легальный статус.
– Блин… – проворчала Шейла, – …В разведшколе же проходили.
Капитан выразительно пожал плечами.
– Просто до сих пор для вас это была голая теория. Еще вопросы?
– А как узнать, кто фактический владелец банка? – спросил Дарт Тигрис.
– Это довольно просто. В данном случае мы будем это знать к вечеру, а для общего понимания полистай книжку Джой Прест «Основы финансового рэкета в развитой индустриальной экономике». Написано весело и понятно. Не пожалеешь.
– Ясно, командир. А мы где будем работать по этому делу? Во Франции?
– Нет, ребята, – Виго покачал головой, – Для операций в стране с развитой службой контрразведки вы еще не созрели… По первой части вопросов больше нет? Тогда я перехожу ко второй части. Источник сообщил: 13 марта, после завершения круиза и высадки клиентов на Сайпане, Марианские острова, яхта «Lone Star», должна была двинуться на восток, через Филиппины и Индонезию. 20 марта в пограничном порту Ранонг-Менанг (Таиланд – Бирма), им предстояло принять на борт 3 единицы живого товара, и отплыть к Мальдивам. В порту Мале 25 марта им следовало взять трех VIP клиентов, совершающих круиз Мальдивы – Маврикий – Сейшелы – Бахрейн. Затем, в Бахрейне живой товар подлежал продаже. Там уже есть покупатель.
Лауа Нтай снова почесал макушку.
– Командир, я хули толку с этой info? Все знают, что «Lone Star» спалилась вместе с экипажем, а значит, круиз с девочками отменяется.
– Ничего подобного, – ответил Виго Рэдо, – Ты, мастер-сержант, на базе правильных данных строишь нелогичное умозаключение. По логике так: «Lone Star» спалилась, поэтому, в Ранонг-Менанг и далее – на Мальдивы, должна быть выдвинута другая аналогичная яхта. Об отмене круиза и речи быть не может. Будущие VIP-пассажиры заплатили вперед по четверть миллиона долларов. Уже заплачены деньги поставщику живого товара в Бирме. С покупателя в Бахрейне деньги тоже получены вперед. Дать задний ход в такой ситуации уже невозможно, поэтому вывод один: в игру вводится резервная техника с резервным экипажем.
– Если они будут действовать по старому плану, – заметил стрелок-инструктор Дарт Тигрис, – то они полные дебилы.
– У них своя логика, – возразил капитан, – Индийский океан, по крайней мере, эта его часть, не входит в акваторию Меганезии, и хозяева «Emerald-Voyage» считают, что особого риска для их бизнеса там нет. Вероятно, они примут ряд дополнительных мер безопасности при получении живого товара. Они могут изменить Ранонг-Менанг на какой-то другой пункт встречи с поставщиком. Но маршрут Мальдивы – Маврикий – Сейшелы – Бахрейн они сохранят. 25 марта они, имея на борту живой товар, возьмут пассажиров в порту Мале, двинутся к Маврикию и далее – по графику.
– Мы накроем их в открытом океане? – спросила Шейла.
Капитан утвердительно кивнул и поднял вверх открытую левую ладонь, призывая к предельному вниманию.
– Вы должны иметь в виду еще одну их меру безопасности. Скорее всего, они дадут экипажу приказ: в случае угрозы захвата, сразу избавиться от живого товара. Океан удобное место для сокрытия улик. Гирю на ноги и мясо в воду.
– Но для них это не решение проблемы, – возразил Дарт, – пара пинков по почкам, и пассажиры дадут исчерпывающие добровольные показания. Разве нет?
– Да, но эти показания не сработают против «Emerald-Voyage» в Европе и Северной Америке, – сказал Виго, – Если мы не предъявим западной прессе живых рабынь, то репутации турфирмы ничто существенное не угрожает.
– А мы собираем предъявлять рабынь западной прессе? – уточнил Лауа Нтай.
– По условиям задачи, мы должны создать такую возможность, – ответил капитан.
– Кого еще брать живыми, командир? – поинтересовался Дарт.
– Хороший вопрос. Как минимум – рабынь и пассажиров, а также, не менее, чем трех членов экипажа из восьми. Я буду считать, что задача выполнена отлично, если вы зачистите только двоих вахтенных, и возьмете живыми остальных шестерых членов экипажа, включая кэпа и старпома. Если вы возьмете живыми всех, то задача будет считаться выполненной идеально.
Лауа Нтай посмотрел на раскаленное, почти белое, небо и тяжело вздохнул.
– Но, хотя бы, невредимыми их брать не обязательно?
– Не обязательно, – подтвердил капитан, – Надо, чтобы они могли давать устные и письменные показания, и участвовать в опознаниях. А остальной их организм нам безразличен. Но, я надеюсь, что никто из вас не будет на этом основании играть в фашистского доктора. Я понятно выразился?
– Мы же правильные канаки, командир, – слегка обиженно проворчала Шейла.
– Не дуйся, – Виго протянул руку и хлопнул ее по колену, – У меня инструкция по профилактике неконструктивного насилия в боевых операциях. Движемся дальше. Вопросы по второму разделу есть? Нет? Тогда – раздел третий. Ваши партнеры при выполнении задачи… Для начала – вопрос по географии. Кто из вас может показать на карте риф Фантой, находящийся в оперативном театре задачи?
Лауа, Шейла и Дарт переглянулись, и выразительно пожали плечами.
– Ясно, – констатировал капитан, – Риф Фантой вам неизвестен. В этом нет ничего удивительного. О нем пока знает очень узкий круг лиц. Это подводный риф, наиболее высокие точки которого лежат на глубине 20–30 метров. На этих точках установлены опоры, а на опорах – платформа, принадлежащая научной организации – Мпулуанское Океанологическое Агентство (МОА). Полевой директор агентства – Нкеле Бова станет вашим основным партнером в предстоящей операции.
– Мпулуанский океанолог? – с сомнением в голосе произнес мастер-сержант Нтай.
– Да. Мпулуанский океанолог. Что тебя удивляет?
– Ничего такого, командир. Просто у Мпулу никогда не было выхода к океану.
– Верно, – Виго Рэдо кивнул, – Республика Мпулу не имеет выхода к океану. Но это совершенно не исключает научного интереса к океанологическим исследованиям. Короче: сказано – океанолог, значит океанолог.
33
Дата/Время: 21–22 февраля 24 года Хартии
Место: Перу. Порт Ило, Тихий океан – Предгорья Анд, Мадре-де-Диас.
…В туристическом справочнике об этом месте сообщалось следующее:
«Город Пуэрто-Малдонадо, столица провинции Тамбопата самого малонаселенного, наименее развитого и наименее изученного района Перу. В нескольких часах езды от города по реке Мадре-де-Диас находится объект дикой природы: Национальный парк Ману – 5 тысяч квадратных миль. Отели: «Васко-Палас»***. «Васко-Джангл»**. И только что модернизированный домашний отель (эко-авиа-кемпинг) «Амазоника»**. Трансфер: самолет из Куско, 200 миль, из Ило – 300».
В интернет-варианте того же справочника шли отзывы туристов – о перебоях в водо– и электроснабжении, об ужасах малдонадского транспорта, и о крысах, хозяйничающих в ресторанах и номерах отелей – трех– и двухзвездочного. О кемпинге не было ничего – он открылся только неделю назад.
В Глобопедии можно было найти интересные дополнения: «Крупный поселок Пуэрто-Малдонадо, расположен в мало-населенном районе (менее 2 человек на квадратный километр), в 200 милях восточнее ближайшего города (Куско). Вследствие близости границ (30 миль от границы с Боливией и 100 миль от границы с Бразилией), нерешенных этнических конфликтов между потомками испанских конкистадоров и аборигенами – индейцами кэчо, и практического отсутствия дорог и бездействия полиции, Пуэрто-Малдонадо можно считать самым опасным местом в Перу и одним из самых опасных в Южной Америке. Фактически, поселок находится в центре тлеющего вооруженного конфликта между мафиозными семьями Васко и Витори, контролирующими местную экономику (в основном это – контрабанда, торговля кокаином и перепродажа нелегально добытых товаров, в меньшей степени – туризм). Кроме мафиозных войн, угрозу представляют боевики Революционного движения Тупак Амару, скрывающиеся в джунглях, и полицейский силы Перу и Боливии, борющиеся против этого движения, и действующие здесь практически бесконтрольно».
Первый февральский выпуск бюллетеня Интерпола «Монитор организованной преступности» содержал свежие данные: «Противостояние криминальных перуанских кланов Васко и Витори на правом берегу Мадре-де-Диас, рядом с границей Боливии, приобрело политический фон. Клан Васко, под контролем которого ранее находился туризм и сбыт краденных автомобилей в Боливию, усилился за счет траффика товара галапагосских пиратов через порт Ика (в ста милях севернее Лимы) и провинциальный центр Куско. Это позволило лидерам клана заявить претензии на кокаиновый бизнес, традиционно принадлежавший Витори. Получив от пиратов отряд наемников, Васко угрожают открыть против Витори военные действия, если те не согласятся на раздел плантаций коки на правом берегу Мадре-де-Диас. Оба клана опасаются усиления боевиков Тупак Амару, вступивших в альянс с новым этнико-сепаратистским движением Кэчо-Юпанки, и ведут тайные переговоры с руководством гарнизона боливийской провинции Пандо, имеющим долю в нарко-траффике на реке Мадре-де-Диас».
* * *
Подтянутый тридцатилетний мужчина индокитайской внешности пролистал на своем ноутбуке эти три и несколько других файлов, и тронул за плечо соседа – молодого креола, похожего на профессионального танцора.
– Тино, прочти инфо и посмотри топографию зоны… Э… Туризма.
– Сто сорок девятый раз? – уточнил креол, отворачиваясь от иллюминатора.
– Чем считать разы, лучше повторить, – поучительно сказал индокитаец.
– Нонг, ты правда настаиваешь?
– Нет, я не настаиваю, но, по-моему, это полезнее, чем глазеть с этой высоты на сельву. Все равно ты не разглядишь деталей, пока мы не начнем снижаться.
20-местный компактный «Etagere» тащил по зеленому ковру тень, похожую на литеру «H» с излишне толстой перекладиной. Перекладина была фюзеляжем, похожим на салон микроавтобуса, а боковые палочки – задними и передними крыльями. Киль и движок над фюзеляжем собственных теней не отбрасывали: солнце было на полпути к зениту и освещало самолет сверху-спереди-справа.
Позади них оживленно трещала компания из четверых молодых людей.
– Пойми, Хелги, жизнь продолжается! – внушала эффектная девушка-латино, размахивая изящными руками так, что под ярко-желтой майкой подпрыгивали круглые упругие груди, – Был такой хороший парень – Йохан. А, вернее, он и сейчас есть, но к тебе это не имеет ни малейшего…
– Долли, не учи меня жить, ладно? – перебила ее круглолицая светловолосая европейка, довольно худая, несколько плоская и чуть-чуть нескладная.
– Я не учу тебя жить! – возмутилась латино, – Я просто тебе помогаю пережить этот… Этот… De puta madre…
– Сложный период, – вмешался чуть полноватый парень-мулат, явно ее приятель.
– Точно, Аристо! Сложный период! У каждого это рано или поздно случается!
– Ну, и зачем меня на этом акцентировать? – хмуро спросила Хелги.
– Да это не я… Долли всплеснула руками, – Это ты себя акцентируешь!
– С чего ты взяла?
– С того! Мы находим тебе такую забойную тему! Находим тебе самые удобные трансферы из Гааги, встречаем тебя в Манаусе вместе со Скалди… Скалди, ну какого дьявола ты молчишь, а?
Плотный, широкоплечий, немного флегматичный на вид северянин, отвернулся от иллюминатора и несколько растерянно сказал.
– Еще раз, спасибо ребята. Без вас из Нуука сюда было бы сложно добраться.
– Я балдею от ваших скандинавских названий, – вмешался Аристо, – И как вы только выговариваете такое. Ну-ук. Два «у» подряд. Надо же!
– Это не скандинавское слово, а эскимосское, – поправил Скалди.
– Это почему еще эскимосское?
– Потому, что эскимосы – это аборигены Гренландии. Я тебе уже говорил.
– Ну, да… – согласился Аристо, – А разве эскимосы это не датчане?
– Нет. Они больше похожи на… – Скалди задумался на секунду, – Вот на того парня, который впереди через проход.
Он показал глазами на инструктора Цао Цао, который играл со своим соседом, рейнджер-капралом Фарго Солана, в стоклеточные шашки на экране мобайла.
– Ух ты! – воскликнул Аристо и слегка тронул Цао за плечо, – Эй, амиго, можно личный вопрос, без обид?
– Можно, – невозмутимо ответил инструктор.
– Скажи, ты кто в этническом смысле?
– Китаец, – ответил тот.
– Спасибо, амиго. Просто мой приятель сказал, что ты похож на эскимоса.
– На эскимоса похож я, – вмешался Комо Кубан с заднего ряда, – Правда, только наполовину. Моя мама алеутка, а алеуты – это южные эскимосы.
– Ух ты! – повторил Аристо, обернувшись и встретив слегка насмешливый взгляд миндалевидных желтовато-карих глаз на невозмутимом широкоскулом лице крепко сложенного, невысокого парня непонятной расы, – А я думал, что ты мексиканец.
– Небольшой промах, – Комо улыбнулся, – Я гражданин Гватемалы.
Комо сообщил чистую правду о своей маме: она действительно была этническая алеутка. Она эмигрировала более двадцати лет назад с острова Амчитка на атолл Бокатаонги (округ Маршалловы острова). Разумеется, на счет гражданства Комо соврал. Он был гражданином Меганезии, сержантом рейнджеров INDEMI. Хотя, его гватемальский паспорт ничем не отличался от настоящего: можно рассматривать в микроскоп, или пробивать по базе полиции – никаких проблем.
Такие же паспорта были еще у тринадцати рейнджеров, севших в маленьком южном перуанском порту Ило на самолет кемпинга «Амазоника» как эко-авиа-туристы. Прочие участники сводного отряда, идентифицировались другими бумагами. Обер-лейтенант Нонг Вэнфан и лейтенант Тино Кабреро щеголяли с паспортами Гаити. Цао Цао считался гражданином Ямайки. Пилот и штурман – кузены Панчо и Эмио Оджак, типичные индейцы, имели гражданство маленького острова Гренада, спецтехник Лайм Зигерт происходила, якобы, из Суринама. Она, как наиболее коммуникабельная во всем сводном отряде, и занялась «наведением мостов с гражданским контингентом прикрытия» (т. е. с четырьмя молодыми людьми, которым выпало отправиться в «Амазонику» именно в этом самолете). Эта процедура была учтена в плане. Должна создаться легенда о том, почему все пассажиры этого рейса так хорошо знакомы между собой.
У Лайм, четырехкомпонентной квартеронки по происхождению, экспрессия и артистизм были на уровне генов. Песенку «Te amo Paramaribo hermosa» она исполнила танцуя на узкой полосе между двумя рядами сидений, под хлопки ладоней, задающие ритм. Песенка простая и заводная, так что подпевали все.
– Ты оттуда, из Парамарибо? – поинтересовалась Хелги.
– Ага. Прадедушка был германцем, нацистским преступником. Во время второй мировой войны он расстрелял кого-то не с той стороны, с которой надо. Но это выяснилось уже потом, и ему пришлось линять в Суринам. Такие дела.
– Парамарибо – прекрасный город, – заметил Аристо.
– Да, замечательный, – согласилась Лайм, которая никогда в жизни там не была. Прадедушка служил в Люфтваффе, после войны эмигрировал не в Суринам, а в Австралию, а его внучка перебралась в меганезийскую Новую Каледонию.
Сержант Текс Киндава, миниатюрная девушка-афро с сильной и гибкой фигурой гимнастки, решила поддержать эту инициативу фольк-арта.
– Алло! Чиф Мокко! Спляшем казарменный брейк-дэнс?
– Прямо во флайке? – с сомнением в голосе уточнил суб-лейтенант Аттила Мокко.
– Нельзя, да…? – грустно спросила она.
– Можно, – решил он, – Но без экстрима.
Стрелок Лэсси Чинкл мгновенно положила к себе на колени пластиковый планшет и принялась отбивать дикий ритм. Танцоры с криком «Йо-хо-хо!» завертелись по салону, используя для опоры не поверхность пола (как в обыкновенном брейк-дэнс), а спинки сидений. Остальные пассажиры осмотрительно пригнулись.
– Вы совсем не охеревайте, – попросил Эмио Оджак, оборачиваясь во втором пилотском кресле, – Здесь не грузовик, на хрен, раскачаете машину…
– Мы будем аккуратно, – пообещал суб-лейтенант, прыгнул и встал на руки. То же самое сделала Текс, и в воздухе завертелись две пары ног.
Долли в восторге захлопала ладонями над головой.
– Во, дают, а? Я балдею от этих ребят.
– Ты их на воле не видела, – сообщил капрал Квэк Таури.
– Вау! – воскликнула Долли, – Мне уже страшно!
– … А этот кадр… – капрал показал глазами на Тино Кабреро, – легко может взбежать по стене на потолок.
– Не верю! – заявил Аристо.
– Пари на дюжину пива? – спросил Кабреро.
Аристо кивнул и протянул ему руку.
– Скалди, разбей!
Гренландец хлопнул ладонью по их сцепленным рукам и объявил:
– Заметано.
– Ребята, а вы кто вообще? – задала резонный вопрос Хелги.
– Мы – карибские эко-авиа-туристы, – серьезно сказал Нонг Вэнфан.
– Самая модная штука от Белиза до Бермудов, – добавил Цао Цао.
– До Бразилии, значит, еще не докатилось, – заключила Долли.
– У нас все на квартал позже, чем в Майами, – вздохнул Аристо.
– Зато в Манаусе мы будем первыми, – Долли хлопнула его по спине, – Круто!
– А вы по какому виду туризма? – поинтересовался Тино.
– Я просто эколог, – ответил Скалди, – Занимаюсь многоярусными лесами.
– Ни фига себе! – протянул стрелок Екен Яау, которого Текс, после танца, выпихнула с бокового места, чтобы посмотреть в иллюминатор на сельву.
– Где ты в Гренландии находишь многоярусный лес? – спросил Мокко.
Скалди улыбнулся, извлек из кармана мобайл и вытащил на экран одно фото.
– Пожалуйста: многоярусный лес в Гренландии. Лишайниковый.
– Красиво, – сказал суб-лейтенант, – Только маленькое.
– Вот я и полетел в Тамбопата смотреть на большое, – весело ответил он.
– А Хелги – репортер, – гордо добавила Долли. «CSTV», Гаага, Нидерланды.
– Йо! – вскричал Тино, – Ты пишешь только про экологию или про все?
– Про все, интересное моему зрителю – ответила она, – И, я не столько пишу, сколько снимаю. CSTV это не газета, а телеканал.
– Ага! Я врубился! Аристо и Долли это операторы, верно?
Хелги отрицательно покачала головой.
– Нет. Это мои друзья. Они нашли этот новый кемпинг в джунглях.
– Вообще-то у нас с Долли маленькое архитектурное бюро, – сообщил Аристо.
– Вроде семейного бизнеса, – добавила она, – Мы год назад решили пожить и поработать вместе. Что-то получается, а что-то не очень. Золотых гор мы не нажили, ну и черт с ними. Деньги – не главное, верно?
– Конечно, не главное, – согласилась Лайм, – Главное в жизни, это креатив.
– Точно! – воскликнул Аристо.
– А ты кто по профессии? – спросила Хелги.
– Я ландшафтный дизайнер! – гордо сообщила спецтехник.
– Почти коллеги! – обрадовалась Долли, – А ты, Тино?
– Ой-хэй! – лейтенант Кабреро сделал большие глаза, – Разве можно рассказать словами рокот прибоя и шелест листвы, песни ветра и музыку дождя?…
Он, жестом фокусника, мягко провел ладонью по яркой пятнисто-клетчатой рубашке и в его руке возникла миниатюрная бамбуковая дудочка. Лейтенант поднес ее к губам, и по салону поплыла переливчатая шотландская мелодия.
* * *
Остаток пути пролетел незаметно. «Этажерка» ушла вниз по крутому витку спирали, под крыльями мелькнула бурая, лениво покачивающаяся и матово отсвечивающая поверхность широкой Мадре-де-Диас, потом узкий зеленый коридор над одной из многочисленных проток, а потом – маленькое озеро. Лодочное днище фюзеляжа звонко шлепнуло по воде, и самолет, несколько неуклюже проскользив метров двести, остановился у широкого бревенчатого причала, над которым развевался зеленый вымпел с желтым рисунком: контур летящей стрекозы на фоне глобуса. От основного причала шли узкие пирсы, у которых стояли еще три «Этажерки», десяток машин, похожих на гибрид дельтаплана с авиеткой, а также квадроциклы-амфибии и надувные мотоботы.
Комитет по встрече резко контрастировал с этой футуристикой. Молодая пара, видимо, индейцы-кэчо, одетые только в набедренные повязки с орнаментом.
– Чимал Авкай, менеджер, – представился мужчина, – Тума Авкай, моя скво.
– Привет, – сказала Тума, – Вообще-то слово «скво» из лексикона канадских индейцев, но у приезжих оно ассоциируется со всеми индианками вообще.
– Мы стараемся соответствовать, – весело добавил Чимал.
– Тогда вам, как мужчине, непременно нужен томагавк, – пошутила Хелги.
– Это понятно, – согласился он и сделал какое-то стремительное движение.
По воздуху со свистом пролетел вращающийся предмет, затем раздался тупой гулкий удар. В одном из столбов-опор пирса торчал топорик с полуметровой рукояткой. Узкое стальное лезвие вошло в дерево дюйма на полтора.
– Круто! – воскликнула Долли, – А можно посмотреть эту штуку?
– Никаких проблем, – индеец кивнул, – Если понравится, можете купить такой томагавк у нас в холле всего за девять баксов. Полезная вещь в хозяйстве. В комплект с томагавком входит иллюстрированная инструкция и учебный фильм на диске.
– Посмотрите после обеда, – добавила Тума, – Там у нас много интересного. Сейчас я провожу вас в ваши бунгало и вы отдохнете после дороги, а через час откроется шведский стол. Ориентируйтесь по указателю ложка-вилка.
Тино Кабреро поднял руку жестом воспитанного школьника.
– Два вопроса! Продают ли в баре пиво и достаточно ли прочна эта беседка?
– На первый вопрос – да, – ответила индианка, а на второй – смотря для чего?
– Ну, она не рухнет, если я по ней пробегу?
– Не рухнет. Она сделана из хороших, крепких бревен.
– Классно! – воскликнул лейтенант, – Хэй-хэй, забег на пари!
Он разбежался, будто хотел протаранить стену беседки лбом, но в последний момент отклонил туловище назад. Его ноги протопали по стене и шаркнули по потолку. Затем он перевернулся через голову и мягко приземлился на ноги.
– Банзай! Пиво мое!
– Ни фига себе… – протянула Долли, – А я думала, такое бывает только в кино.
– Просто прикладная механика, – весело ответил Тино, – Законы Архимеда.
– Ньютона, – педантично поправил Нонг Вэнфан.
– Да, точно! Я все время путаю этих древних юро.
Чимал несколько раз хлопнул в ладоши, и сообщил:
– Для любителей спорта и активного отдыха… Есть такие?
– Есть! – завопили эко-авиа-туристы.
– Так вот, – продолжал индеец, – Через час после обеда желающим предлагается рейд по озеру и окрестностям, где фауна, флора и прочая дикая экология. Ну, а сейчас, берем вещи и идем за нами. До ваших бунгало всего двести шагов, но я прошу вас сразу обработаться репеллентом от москитов… (Он взял с полки в беседке маленькую плоскую пластиковую банку). Это безвредное вещество с цветочным запахом. Такая амазонская парфюмерия. Такие же баночки есть в ванной каждом бунгало, в кафе и в главном холле. Это подарок нашим гостям.
Хелги пригляделась к яркому рисунку двухвостой райской птички на баночке и надписи вокруг нее: «Experimental Production of Papua Air-Space Agency».
– Вы берете репеллент от москитов у космического агентства Папуа? Странно…
– Ничего странного, – возразила Тума, – он эффективный и недорогой.
– Нет, странно другое. Разве в космосе есть москиты?
– В папуасском космосе, наверное, есть, – предположил Аристо.
Индианка улыбнулась.
– Может быть, но я думаю, они выпускают это для наземных служб.
* * *
Четверо серьезных атлетически сложенных молодых мулатов, одетых в ярко-красные рубашки, свободные белые брюки, лаково-блестящие черные туфли и портупеи с армейскими пистолетами, пришвартовались на спортивном катере к этому же причалу через три часа. Половина туристов укатила на экскурсию, а другая половина распределилась между пляжем и мини-футбольным полем. В холле не было никого, кроме сотрудников кемпинга.
Двое мулатов остались на катере, а двое зашли в холл демонстративно держа правые ладони на рукоятках пистолетов. Старший из пришедших улыбнулся и поманил пальцем девушку, сидевшую за стойкой.
– Иди сюда крошка, поболтаем о жизни.
– Вероятно, вам нужен финансовый менеджер, – ответила девушка, улыбаясь в ответ, и нажала что-то на пульте селекторной связи.
– Пфф, – немного обиженно фыркнул мулат, – На вид такая сексуальная, а на деле такая необщительная. Почему, Хайме, как ты думаешь?
– Плохо их теперь воспитывают, Кортэ, – поддакнул младший из двоих.
– Вот! – старший многозначительно погрозил пальцем, – Плохо воспитывают.
В холл вышел высокий индеец лет тридцати, одетый в шорты и фирменную зеленую майку с желтой эмблемой кэмпинга.
– Ачак Мокоа, финансовый менеджер. Чем я могу быть полезен сеньорам?
– А сам-то как думаешь? – спросил Кортэ.
– Зачем гадать? – индеец улыбнулся, – Лучше выслушать гостя, не так ли?
– Ну, тогда слушай. Мы от дона Васко. Пора платить.
– Сеньоры имеют в виду некую сумму наличными без чека, не так ли?
Старший мулат повернулся к младшему.
– Хайме, как ты думаешь, почему он все время говорит «не так ли»?
– Наверное, в Штатах учился, хотя и индеец, – предположил тот.
– Похоже, – Кортэ кивнул, – Вот что, Ачак, ты чертовски прав. Мы пришли за деньгами. У вас появилось где-то полсотни постояльцев, значит, с вас пять гринов.
– Сеньоры имеют в виду пять тысяч долларов США, не так ли?
– Клянусь пресвятой девой, ты снова чертовски прав.
– Тогда, с разрешения сеньоров, я уточню этот вопрос у хозяйки.
– Валяй, только быстрее.
Ачак кивнул, снял с пояса мобайл и, набрав короткий номер, сказал:
– Сеньора Гамбоа, тут посетители от дона Васко по поводу счета на пять тысяч долларов… Да, они назвали мне именно эту сумму… Они исходят примерно из ста долларов за клиента… Да, округленно… Я могу спросить об этом, однако, как мне кажется, они предполагают получить эту сумму немедленно.
– Тебе чертовски правильно кажется, – встрял Хайме… Ух ты, какие сиськи!
Последняя фраза была вызвана тем, что в холл вошли капрал Додо Тат и суб-лейтенант Гвен Нахара. На руке Гвен висело пляжное полотенце, а Додо ровно таким же образом перебросил через руку два халата. Из одежды и на нем, и на ней, имелись только купальные шортики, так что изящный бюст Гвен был доступен для обозрения с любого ракурса. Не обращая ни малейшего внимания на реплику Хайме, эти двое подошли к девушке за стойкой и заговорили о сувенирных деревянных масках.
– Сеньоры, – сказал финансовый менеджер, – Вопрос решен положительно…
– Еще бы, – фыркнул Кортэ.
– … Прошу со мной в служебную комнату, – договорил Ачак, развернулся и двинулся вглубь холла, в направлении двери с надписью «STAFF ONLY».
– Штатовские штучки, – проворчал Кортэ, тоже повернувшись и шагая за ним.
– Гринго всех заразили своими дурацкими словечками, – поддакнул Хайме, и пошел за старшим партнером.
Гвен и Додо синхронно сбросили на пол висевшие на руках тряпки и, казалось, вовсе не целясь выпустили в головы мулатам короткие очереди из ультра-компактных пистолет-пулеметов «Mobitir». Собственно, они могли бы с той же точностью попасть с втрое большего расстояния, чем какие-то смешные восемь метров.
Цао Цао глядя в бинокль, тихо скомандовал кузенам Оджак: «fire». Эмилио и Панчо плавно нажали гашетки. Пули из снайперских полуавтаматов «HAL» с трехсот метров пришли оставшимся на катере мулатам одному – в затылок, а другому – в переносицу. С одинаковым результатом, разумеется.
Девушка за стойкой, вздохнула, печально созерцая два красно-белых веера, образованных содержимым черепов Кортэ и Хаймэ.
– Засрали мне весь холл. Почему не выстрелить в спину, чисто и культурно?
– Ребята правы, Синти, – заметил Ачак, – Вдруг бы там были бронежилеты?
– Да мне отсюда видно, нет на них бронежилетов!
Додо покачал головой и поучительно сообщил:
– Бывают тонкие поликарбоновые бронежилеты, которые не вдруг заметишь.
– Откуда у этой помоечной шпаны возьмутся поликарбоновые бронежилеты!?
– Не надо недооценивать противника, – возразил капрал.
– Все равно пришлось бы мыть пол, – цинично добавила Гвен, глядя на лужи, расползающиеся из области бедер распростертых на полу трупов, – как учит физиология, расслабление сфинктеров после смерти…
– Вы все такие умные, – перебила Синти, выходя из-за стойки, и доставая из стенного пенала швабру, – Чем читать лекции, лучше подтяните брандспойт и уберите отсюда дохлятину… Ой, блин, гребаная жизнь! Ребята! Какого хрена вы тащите это прямо по полу, а?! Подложите под них полиэтилен, неужели так трудно?..
* * *
Сирена Тереза Ината де Гамбоа (для друзей – Синти), младший и самый непоседливый ребенок в семье Игуасо Хоакина де Гамбоа, отставного генерала Agencia Brasileira de Inteligencia (ABIN), получила воспитание, мягко говоря, не слишком подходящее для девочки. Жена генерала, Анхелес Консуэла родила за двадцать лет жизни с ним, трех мальчиков и одну девочку. Последние роды для Анхелес с ее слабым сердцем стали фатальными… За следующие двадцать лет, Игуасо, не смог надолго сойтись ни с одной женщиной, и Синти выросла среди четырех мужчин – военных (оба сына генерала, по семейной традиции, пошли на службу в военную разведку). Последствия подобного воспитания – со скандалами и полицией – начались, как только Синти минуло 14 лет, а когда девушке исполнилось 19, Игуасо спросил совета у приятеля и коллеги – Райвена Андерса из меганезийской Inteligencia de militar (INDEMI). В итоге, юная бразилька купила в перуанской дыре почти обанкротившийся домашний отель «Amazonica» и вписалась в экоавиатуристический бизнес…
* * *
Через полчаса следы инцидента в холле были убраны, а два трупа догружены в катер к тем двум, которые лежали там после метких выстрелов кузенов Оджак. Затем, катер был отправлен по течению в сторону полноводной Мадре-де-Диас.
Синти отошла на середину холла, окинула цепким придирчивым взглядом только что повешенную на стену репродукцию Дали «Текущее время» (прикрывшую след от пули, прошедшей мимо цели), и сказала.
– Сойдет… Кстати, Ачак, ты здорово разговаривал со мной по мобайлу. Мне показалось даже, что тебе отвечала какая-то баба.
– Конечно, отвечала. У меня был включен монолог Лауренсии из «Овечьего источника» Лопе де Вега. Хорошая штука аудиокниги, верно Синти?
– Да, хороший маневр, – согласилась она, – А про что это?
– В общих чертах, – сказал финменеджер, – Это про одного наглого тупого маньяка из католического военного ордена, который трахал крепостных девчонок не по согласию, пока его за это не порвали на кусочки размером с фрикадельку.
– Законно порвали, – оценила генеральская дочка, – Нечего позорить погоны. Офицер, который не может найти девчонку по согласию – просто мудак! Дьявол! Где Габи? Эй, Габи! Хрен ли я тут распинаюсь? Админ ты, а не я!
