Текст книги "День Астарты"
Автор книги: Александр Розов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 86 страниц)
2 дня «Lone Star» дрейфовала у Рапа-Нуи, а затем двинулась на запад, и к вечеру 21 февраля, около 8 вечера пересекла границу акватории Меганезии в округе Питкерн.
* * *
Пассажиры уже завершили ужин, и Чатур Раджхош, вооружившись тюбиком клея и маникюрными ножницами Джой, продолжил свой рассказ о геликоптере Леонардо, параллельно делая нечто из кружка бумаги, пары спичек и соломинки для коктейля.
– Я напомню: Хики озвучила мнение, что машины Леонардо – это плагиат с машин Архимеда. Так или иначе, воздушный винт, изображенный Леонардо в его эскизе геликоптера, это копия Архимедова винта, или шнека. Архимед придумал шнек, как наклонный транспортер для подъема воды из мелких бассейнов. Была ли у него идея использовать этот винт, как воздушный, мы не знаем, однако, мы можем проверить, жизнеспособна ли эта идея. У меня в руках мини-модель геликоптера Леонардо…
– И эта модель полетит? – недоверчиво спросила Джой.
Радхош энергично крутанул в ладонях соломинку. Бумажный геликоптер взлетел к потолку кают-компании и, продолжая вращаться, медленно спланировал на пол.
– Как видите, оно работает. Вопрос: этот ротор-улитка лучше или хуже, чем роторы современных геликоптеров, которые состоят из двух или более узких полос, как бы вырезанных из архимедова винта – геликоида?
– Хуже, – уверенно ответила Ниу, – Поток отбрасываемого вниз воздуха меньше, чем когда обычный винт. Воздух захватывается всего одной кромкой. Типа, одна рабочая лопасть. А подъемная сила получается сбоку от центра тяжести машины, и все будет раскачиваться, как мы сейчас и видели.
– Бедный, бедный Леонардо, – произнес Раджхош, – неужели все так плохо?
– Мне кажется, – заметил Кортвуд, – что у вертолета Леонардо винт был не такой.
– Вы наблюдательны, Лайон, – с улыбкой согласился тот, – винт, или шнек, на эскизе Леонардо имеет два витка, а у меня чуть меньше одного, поскольку так было проще сделать модель. Один поперечный разрез в бумажном кольце, и готово.
– Чатур, – с подозрением в голосе произнесла Хики, – по-моему, это не единственная причина, почему ты так сделал. Тут какой-то трюк, ага?
– Конечно! – Раджхош кивнул, – Я ведь очень хитрый, это всем известно.
Хики в задумчивости потерла уши и продолжила.
– По ходу, трюк в том, что этот винт можно сжать, и получится дисковое крыло. Или дисковое крыло с прорезью можно растянуть, и снова получится винт. Так, нет?
– В первом приближении, так, – согласился он, – Тебе осталось только учесть важное замечание Ниу на счет симметрии подъемной силы…
– Для симметрии, – перебила Ниу, – Надо делать два разреза и два полукольца шнека.
Он широко улыбнулся и утвердительно кивнул.
– Совершенно верно! Приблизительно так устроен легкомоторный автожир «Paja», разработка Гренландской авиатехнической ассоциации. Он был показан в августе прошлого года на Неандертальском фестивале в Акурери, Исландия. Механически-простое преобразование винтовой несущей плоскости в дисковое крыло, делает этот аппарат очень технологичным. В этом смысле он явно превосходит меганезийские виропланы, в которых 4-лопастной винт преобразуется в X-образное крыло.
– Как бы, не обидно, – сказала Ниу, – Виропланы у нас придумали почти четверть века назад, еще при Конвенте. Ясно, что появляется что-то новое. И не обязательно у нас.
Хики щелкнула пальцами, привлекая к себе внимание, и сообщила.
– Кстати, Paja переводится с эскимосского на индийский, как Rakshi.
– Дьяволица? – удивился Кортвуд.
– В мифологии индуизма, – заметил Аванти, – демоны, или дьяволы, особенно те, что женского пола, это совсем не такие существа, как в христианской мифологии.
– По ходу, эскимосская мифология ближе к индийской, – добавила Хики, – есть ли в христианских мифах что-нибудь среднее между дьяволицей и девушкой-оборотнем?
– 9-хвостая лиса? – предположила Джой, – Правда, она не христианская, а даосская.
– Ну, типа того… – Хики неопределенно покрутила пальцами в воздухе.
– Откуда ты знаешь эскимосскую мифологию? – поинтересовался Раджхош.
– А я в прошлом году стажировалась месяц в трансполярной поисково-спасательной службе. В нашей Антарктике, а потом в Северной Гренландии. В Антарктике была сплошная ночь, а в Гренландии – сплошной день. Прикольно, но холодно, joder…
– Joder! – эхом отозвалась Ниу, повернувшись к двери кают-компании.
– What’s fuck? – произнес Кортвуд, тоже поворачиваясь.
…Молодой латино-креол в сине-зеленой пятнистой униформе меганезийской морской патрульной службы, козырнул левой ладонью (правая осталась на рукоятке пистолет-пулемета).
– Aloha foa! Извините за беспокойство. Проводится операция по задержанию банды работорговцев… Freeze here, dolt, or I’ll shoot you.
Официант Ставракис, к которому была обращена последняя реплика, замер, будто действительно замерз. Его рука, протянутая к двери подсобки, застыла в воздухе.
– Какого хрена ты пугаешь людей, бро? – совершенно спокойно произнесла Хики, поднимаясь из-за стола, – Какие тут, в жопу, работорговцы?… Ставракис, прекрати дрожать и сядь за стол… Не бойся, из-за этого в тебя не выстрелят.
– Бро, представься по форме, ОК? – добавила Ниу, обращаясь к патрульному.
– Капрал Урбан Паллади, опорный пункт Хендерсон-Питкерн.
– Ага. А я – Ниу Гакнак с Йапа. Ну, Урбан, и где ты тут нашел работорговцев?
– Прикинь, гло, – сказал Паллади, – наш свидетель уже опознал кэпа Лаврентиса и старпома Хадзидаки. По ходу, и этот Ставракис не просто так дергается… Леди и джентльмены. Еще раз пардон за беспокойство. Проводится полицейская операция. Никаких проблем. Мы продолжаем вести яхту по программе вашего круиза.
– Что, уже и рулевого сменили? – поинтересовалась Хики.
Капрал Паллади кивнул.
– Это в первую очередь. Так по инструкции.
– А откуда вы взялись на борту? – спросил Кортвуд.
– Так с дирижабля. Если интересно, потом выйдем на палубу, я вам его покажу. Вы можете даже сделать фото на память на его фоне.
– Я не понял, что вы сказали о работорговцах, капрал, – вмешался Раджхош.
– И мы хотели бы убедиться, что с экипажем обращаются по-человечески, – добавил Аванти, – Вы так жестко ведете себя с арестованными, капрал Паллади…
– Если вы про этого субъекта, – капрал показал стволом своего пистолет-пулемета на дрожащего, Ставракиса, – То я его и пальцем не тронул. По вопросу о работорговле, докладываю: Свидетель Зирка Новак опознала капитана и старпома, как участников работорговых операций, происходивших на этом судне.
– Мое право контроля, – произнесла Ниу.
– Тебе составить компанию? – спросила Хики.
– Нет, я сама разберусь. А кому-то из нас надо остаться тут… Капрал, куда идти?
– Тебя проводят, гло, – ответил Паллади и, не оборачиваясь, крикнул – Алло, Джезо, проводи гражданского контролера к лейтенанту, и возвращайся на пост.
– Ясно, Урбан, – донеслось из-за двери кают-компании.
* * *
…Лейтенант Фабризи Тентели, итало-креолка, как и капрал, и как рядовой Джезо, расположилась за столиком в капитанской рубке. Перед ней стоял ноутбук, на диск которого, судя по мигающему на экране значку микрофона, шла оперативная запись. Напротив нее сидели белые, как мел, кэп Лаврентис и старпом Хадзидаки. Слева от лейтенанта устроилась очень юная светлокожая и рыжеволосая девушка, одетая в крупноячеистую «карибскую» пляжную накидку цвета морской волны…
Фабризи была всего года на три старше Ниу. В общем – почти ровесница, поэтому разговор сразу получился простой и непринужденный.
– Aloha! – сказала лейтенант, хлопнув своей ладонью по ладони йапианки, – Как бы, будешь граждански контролировать, ага?
– Типа того, – подтвердила Ниу, – Ты это… Объясни: что за фигня?
– Легко! Вот эта девушка, Зирка Новак, она из Польши.
Ниу кивнула в знак понимания.
– Я была в Польше. Это на западном берегу атолла Киритимати – Ист-Кирибати.
– Нет, – лейтенант махнула рукой, – Зирка из той Польши, которая в Европе. Там, на южном берегу балтийского пролива, напротив Скандинавского полуострова.
– У вас тоже есть Польша? – удивленно спросила Зирка.
– Ага, – подтвердила Ниу, – Симпатичный городок, человек пятьсот. Там с восточной стороны, в клине лагуны, классный хант-дайвинг. Это чуть больше двух с половиной тысячи миль на северо-запад отсюда. Можно долететь аэро-стопом. Рекомендую.
– Давайте уже к делу, – вмешалась Фабризи, – Короче: владельцы «Lone Star» купили Зирку на рынке рабов в Марокко у европейских киднэпперов, и принуждали к секс-обслуживанию вот этих субъектов во время VIP-круизов.
Лейтенант ткнула пальцем в список на экране ноутбука. Там были и полные имена с фамилиями и адресами, и просто имена с пробелами на месте фамилий и координат. Радом с некоторыми именами были указаны только косвенные данные: этническая принадлежность, используемый язык и особые приметы.
– Упс… – протянула Ниу, – Зирка, а что ты не смылась на стоянках?
– На стоянках, – ответила полька, – Я сидела в чулане со швабрами, и цепь на ноге.
– Joder… По ходу, весь экипаж знал, так?
– Да. На яхте слепые не работали.
– Ситуация… – задумчиво сказала йапианка, – Значит, я так мыслю, что экипаж, по большей части, в расход, а яхту – под конфискацию, верно?
– Это как суд решит, – дисциплинированно уточнила Фабризи Тентели.
Ниу вздохнула и почесала в затылке.
– Херово… Перед индусами и янки неудобно, прикинь?
– Да, некрасиво получается, – согласилась лейтенант, – Будем что-то придумывать.
– Что значит «в расход»? – прошептал старпом Хадзидаки.
– Обыкновенно, – буркнула Ниу, – Пулю в лоб и мясо в море… Хэй, Фабризи, есть классная тема! Суду же по фиг, где выставить конфискованную яхту на аукцион.
– Хэх… Типа, да, но обычно выставляют по месту офиса локального суда. Значит, получается, в Адамстаун-Питкерн.
– Так это обычно, а не обязательно! Почему не выставить на Марианских островах? Между прочим, там рядом Китай, Япония и Тайбэй, а американский Гуам вообще посредине! На Марианах можно сдать эту яхту раза в два дороже, чем в Адамстаун-Питкерне, где в окрестностях вообще не наблюдается покупателей на такие штуки.
Фабризи Тентели тоже почесала в затылке и кивнула.
– По ходу, аргумент. Я поговорю с дежурным судьей. Может, и получится.
– А когда суд? – спросила Ниу.
– По Хартии выходит, что послезавтра до полудня. В расход выводит только полная коллегия, а на ее сбор даются сутки. Значит, к послезавтрашнему утру мы дойдем до Адамстоун-Питкерна, и встанем на рейд. Ну, а дальше понятно.
– Подождите! Послушайте! – отчаянно воскликнул Лаврентис, осознавший, что счет остатка его жизни пошел, что называется, на часы, – Все было совсем не так!
– А как? – хмуро спросила лейтенант.
– Я объясню! Леди офицер! Эта девчонка, она проститутка, с ними везде делают так, чтобы не случилось проблем. Если их отпускать на берег, то они точно что-нибудь украдут, наглотаются наркотиков, или напьются дешевого алкоголя до полусмерти. Откуда мы знали, что она не только проститутка, а еще и чья-то там рабыня?
Возникла пауза. Две молодые меганезийки смотрели на капитана Лаврентиса, как на крайне странный, но очень негигиеничный предмет. Зирка бросила на них короткий любопытный взгляд, и повернулась к капитану и старпому. На ее лице теперь сияла радостная улыбка – как у маленькой девочки, поймавшей на аттракционе-хваталке огромную мягкую пушистую игрушку.
Ниу покачала головой и произнесла.
– Надо вас, говнюков, сбросить под гребные винты прямо сейчас.
– Запрещено регламентом, – лаконично предупредила лейтенант.
– Это понятно, – согласилась йапианка, поднимаясь из-за стола, – Вопросов к полиции больше не имею. Фабризи, Зирка, заходите потом в кают-компанию, какао там самый обыкновенный, зато кофе классный. Типа, все равно будет второй ужин.
Лейтенант кивнула головой и положила на край стола бланк и авторучку.
– Закончим с этими кексами и зайдем. Ты распишись тут, что гражданский контроль проведен, и что нарушений не обнаружено. И дату – время.
– Угу, – пробурчала Ниу и, черкнув пару строчек, размашисто расписалась.
– Нальешь кофе моим парням, ОК? – спросила Фабризи.
– Aita pe-a, – ответила йапианка, и вышла из капитанской каюты.
– О, боже… – прошептал старпом Хадзидаки, – …Леди офицер, что вы делаете?
– Что – что. Оформляю на вас бумаги в суд.
– Я ценный свидетель, – еще тише прошептал он.
– Свидетель чего? – равнодушно спросила она.
– Я бы хотел поговорить об этом с глазу на глаз, леди офицер…
– У меня нет времени на такую херню, – отрезала лейтенант, – или выкладывайте, что знаете, или заткнитесь и не мешайте мне работать.
Хадзидаки часто и напряженно задышал, а потом, как будто преодолевая невидимое препятствие, хрипло произнес.
– У меня есть вся база VIP-клиентов. Тех, которые заказывают рабынь… И рабов… Многие заказывают несовершеннолетних… Почти детей…
– Что еще? – спросила она, без особого интереса.
– Это очень серьезно! Это компромат! – воскликнул старпом.
Фабризи Тентели оторвалась от ноутбука и посмотрела на него с нескрываемым отвращением.
– Это полная херня. В кланах оффи огромная доля сексуальных маньяков. Это всем известно. Кто и как именно там маньячит, полицию Конфедерации не интересует.
– …Но это не все! – в отчаянии крикнул Хадзидаки, – Еще я знаю человека, который владеет самой полной базой поставщиков! Кто добывает рабов для секса, куда и как перевозит, где передает, как происходят денежные расчеты…
– Понятно, – перебила она, – Значит, так Хадзидаки. Садитесь за стол, берите бумагу, ручку, и пишите все, что вам известно… Сержант Брисс! Зайди сюда.
В рубке возник квадратный парень-melano.
– Чего надо?
– Забери Лаврентиса, он больше не нужен. А для этого субъекта… – она показала на Хадзидаки, – …вызови INDEMI. Да-да. У нас тут становится весело, прикинь? Потом проводи Зирку в кают-компанию. А потом зайди ко мне, разберемся, что дальше.
– Я бы хотел гарантий, – тихо произнес старпом.
– Гарантии? – переспросила она, – Забудьте это слово, Хадзидаки. Теперь с вами будут работать ребята, которые засунут вас в мясорубку, начиная с пальцев ног, если вы им дадите хоть малейший повод думать, будто вы что-то пытаетесь скрыть. Такие дела.
32
Дата/Время: 21–22.02.24 года Хартии. Рассвет – полдень.
Место: Атолл Мангарева. Опорный пункт INDEMI
Большой Мангарева находится на пересечении Южного Тропика и 130-го меридиана Западной долготы. Это ромбический атолл 13 миль в поперечнике с неправдоподобно красивой мелководной лагуной, внутри которой расположен целый архипелаг мелких островков с общей площадью суши более полутора тысяч гектаров. До Алюминиевой революции здесь жило менее тысячи человек, а после – население удвоилось за счет быстрого постиндустриального развития этого дальнего угла бывшей Французской Полинезии. Точкой экономического роста тут стало предприятие «Non-Emission Hull Metallurgy» (корпусная металлургия без выбросов) – NEHE-fabric. На утафоа «nehe» означает: «чистый», «симпатичный». Очень удачное имя для фирмы с экологически-чистым производством. NEHE-fabric добывала магний из океана (в литре обычной океанской воды содержится 4 грамма магния), и штамповала авиационные корпуса.
Самолеты из легких магниевых сплавов (в полтора раза легче алюминия) пытались строить с 30-х годов XX века, но коррозионная нестойкость сильно ограничивала применение этих материалов. Но менее, чем через сто лет, аморфная металлургия (технологии стеклообразного металла) отчасти решила проблему. По крайней мере, живучесть корпуса стала достаточной для легких, очень дешевых флаек с коротким сроком эксплуатации. Бизнес завертелся. К 5-му году Хартии, модель «Sky-Manga» приобрела популярность, и за этой ширмой отлично поместилось нечто иное…
Какой-то остряк, впоследствии, переиначил расшифровку названия NEHE вот как: «Nuclear Energy – Hydrogen Explosions» (Ядерная энергия – водородные взрывы). В действительности, основной деятельностью предприятия была разработка цикла термоядерной технологии – от получения дейтрида лития-6 из океанской воды и до систем лазерного зажигания термоядерного синтеза (по краденой документации, с участием переманенных перспективных специалистов). После крайне жесткой демонстрации меганезийской 24-мегатонной L-бомбы в 12-м году Хартии, завеса секретности потеряла смысл. Теперь NEHE-fabric открыто занималась обоими направлениями: металлургическим и термоядерным. От старых времен осталось производство неуклюжих по современным меркам флаек «Sky-Manga», а также – прекрасно организованный форт – опорный пункт INDEMI на островке Агакау.
Именно в форт Агакау и угодил старпом яхты «Lone Star» Анастас Хидзидаки, доставленный двоими неласковыми и неразговорчивыми парнями на вироплане непосредственно с борта яхты. Вопросы к конвоирам натыкались на абсолютное равнодушие: «Куда вы меня везете?» – «Туда». Остальные ответы – того же типа.
…Внизу появилась изумительная панорама атолла Мангарева: множество зеленых островков, и больших и миниатюрных, в лагуне, окаймленной рифовым барьером. Вироплан приземлился на площадке внутри ограды (металлическая сетка, эстетично замаскированная под полосу кустарника) на некрупном островке в западном секторе лагуны. Конвоиры вытолкнули Хидзидаки наружу, а затем, через двадцать шагов, втолкнули в дверь невысокого угловатого сооружения, тоже замаскированного кустарником. В глаза ему ударил ослепительный свет лампы, прозвучало несколько коротких фраз на утафоа, а потом дверь с тихим щелчком захлопнулась…
Ослепляющая лампа погасла, и старпому показалось, что в помещении полумрак.
– Слева от вас стул, – раздался спокойный хрипловатый мужской голос, – Садитесь и слушайте. Я – Виго Рэдо, капитан военной разведки INDEMI. Это понятно?
– Да… – выдавил из себя Хидзидаки. Теперь он уже мог разглядеть стул слева и стол прямо перед ним. За столом сидел смуглый креол лет около 35, одетый в пятнистую зелено-бежевую униформу. Он смотрел одновременно на арестованного и на экран ноутбука. Взгляд капитан был, казалось, более безразличным, чем у куклы Барби.
– Если вам понятно, то почему вы не садитесь?
– Э-э… – произнес старпом, и сел на стул.
– Я читаю показания, которые вы дали полиции Питкерна. В них фигурирует некий Мехмед Алимбек, этнический турок, гражданин Франции. Вы утверждаете, что он является ключевым звеном в сети западноевропейской работорговли. Это так?
Хидзидаки сглотнул слюну и кивнул. Капитан вынул из кармана серый пистолет с толстым цилиндрическим стволом, положил перед собой на стол и строго сказал:
– На мои вопросы вам следует отвечать не жестами, а словами.
– Да! – выпалил старпом, – Все так и есть, как я написал в показаниях.
– А откуда вы можете это знать? – спросил Виго Рэдо.
– Хозяин всегда говорил, что имеет дело только с Мехмедом, а не с шантрапой.
– Имя хозяина?
– Я же написал в показаниях. Натуф Рбия. Он хозяин турфирмы «Emerald-Voyage».
Капитан передвинул мышкой текст на экране.
– Я смотрю ваши показания. Вы не сообщаете там, что Натуф Рбия неоднократно обсуждал с вами вопрос о поставщиках секс-рабынь.
– Но он и не обсуждал это со мной. Он просто говорил при мне об этом.
– А почему он говорил об этом при вас?
Старпом выразительно покрутил головой из стороны в сторону.
– Я не знаю. Наверное, он не считал нужным скрывать это от меня.
– А почему вы вообще присутствовали там, где обсуждался этот вопрос?
– Хозяин меня вызвал, вот я там и оказался, когда говорили про Мехмеда.
– И сколько раз происходили такие тематические совпадения? – спросил капитан.
– Не помню точно. Раза два… А может, три…
Виго Рэдо взял со стола пистолет и покачал в руке.
– Так два раза или три? А может, четыре или пять?
– Подождите, прошу вас…. Я попробую вспомнить… Наверное, три….
Ствол пистолета быстро повернулся и… Анастас Хидзидаки подпрыгнул на стуле, завопил от невыносимой боли и, продолжая стонать, схватился за кисть левой руки. Ощутимо запахло горелым, как будто в огонь бросили клок шерсти.
– Это термический лазерный импульс, – сообщил капитан скорчившемуся на стуле старпому, – Он вызывает обугливание кожи площадью со шляпку гвоздя и ожоговую травму вокруг. Это практически не опасно для здоровья. Совсем другие последствия возникают при попадании такого импульса в глаз. Но, если вы будете сознательно сотрудничать, а не пытаться меня дезинформировать, с вами этого не случится. Мы поняли друг друга, Хидзидаки? Да или нет?
– Да, – прошептал тот, в ужасе глядя на ствол пистолета, направленный ему в лицо.
– В таком случае, я повторяю вопрос: почему вы вообще присутствовали там, где обсуждался вопрос о поставщиках секс-рабынь?
– Хозяин иногда отправлял меня с поручениями к Мехмеду.
– Вы не сообщили в своих показаниях, что встречались с Мехмедом Алимбеком.
– Но я с ним и не встречался! Я ездил к его доверенным людям!
– Об этом вы тоже не сообщили, – заметил Виго Рэдо и подвинул в сторону старпома пачку листов бумаги и авторучку, – Поэтому сейчас быстро и подробно пишите: где, когда, с какой целью, с кем конкретно из людей Алимбека вы встречались. От вас не требуется литературный стиль, так что пишите, не останавливаясь. Когда все, что вы знаете, будет изложено на бумаге, положите ручку. Вы поняли меня?
– Да.
– Тогда почему вы еще не начали писать?
– Я уже начал! – воскликнул Хидзидаки, хватая за авторучку, – Я уже пишу!
Остров Агакау, полдень.
Виго Рэдо вышел за территорию и оглянулся на закрывшиеся за ним металлические воротца, немного сюрреалистически смотревшиеся в (как бы) живой изгороди.
Воротца были покрашены точно под цвет окружающего их колючего кустарника (растущего сквозь ячейки стальной сетки) и снабжены яркой табличкой:
«NEHE-fabric engineering polygon».
«Magneto-hydrodynamic laboratory».
Дальше находилось изображение: в красном круге – белая человеческая фигурка, пересеченная черной молнией, похожей на пиявку. И дополнительная надпись:
«Stuff only! Danger E-rays inside!».
Капитан хмыкнул, повернулся к берегу лагуны, до которого здесь было около сотни метров. Только что начался трехчасовой siesta-break, по теории, установленный для тихого отдыха в тени и прохладе в самую жаркую часть дня. Но это в теории, а на практике почти весь свободный от дежурств персонал опорного пункта… (Пардон! Инженерного полигона!)… В 12:01 оказывался в лагуне, в компании своих местных приятелей и приятельниц… Над водой хаотично летали несколько любительских спортивных снарядом (круглые и овальные мячики, бумеранги, летающие тарелки). Мелькали голые тела разных оттенков – от молочно-шоколадного и бронзового до угольно-черного. Периодически раздавался жизнерадостный визг…
Служебные комбинезоны были более-менее аккуратно сложены в ряд на полпути от ограды до берега. Отметив это, как положительный признак дисциплины, Виго Рэдо дошел до самого берега, удобно уселся на достаточно плоский коралловый выступ, закурил сигарету и стал смотреть на пару маневрирующих в лагуне парусных лодок. Скорее всего, кто-то из местных подростков тренировался ходить сложными галсами против ветра (пока у них это получалось не очень уверенно)… Иногда Виго бросал короткий взгляд на балующихся в воде сотрудников опорного пункта…
Меньше, чем через полчаса, одна из маленьких компаний, развлекавшаяся метанием бумеранга, распалась. Отделившийся от нее парень стремительно доплыл до берега и выбежал из воды рядом с тем местом, где обосновался капитан. Парень был крепко сложенный (даже слишком крепко для своих 20 с небольшим лет), рост – чуть выше среднего, кожа – почти черная, волосы – темные, прямые, черты лица – совершенно европейские, глаза – бесцветные, как кусочки льда. Такая игра генов…
– Хэй, командир, что-то случилось? – негромко спросил он.
– Бросай якорь, Лауа, – капитан похлопал ладонью по коралловому выступу, – у нас образовалось кое-какое дело, а в этом деле есть кусочек для тебя и твоих ребят.
– Свистнуть им? – спросил Лауа.
– Не надо. Они увидят, что ты здесь, и появятся сами. Заодно посмотрим, через какое время это случится. А пока… Ты заканчивал инженерно-физический колледж, так?
– Средний колледж, пять семестров после восьмилетки, – уточнил парень, – а что?
– Да так, – Виго Рэдо сделал неопределенный жест плечами, – Я очередной раз прочел вывеску на воротах опорного пункта, про лабораторию магнито-гидродинамики, и очередной раз вспомнил, что мне надо знать значение этого термина.
– Типа, это к тому, командир, чтобы я по-быстрому объяснил на пальцах про МГД?
– Типа, да, – подтвердил капитан.
– Ну, тогда, вот, – произнес Лауа и начал чертить пальцем на коралловом песке.
Исходно его звали Лауантай Силтакиркко. Имя Лауантай – потому что он родился в субботу, а его мама, этническая финка, Орвокки Силтакиркко, считала, что назвать ребенка по дню его рождения, это замечательная идея. Био-папа – мелано-папуас из северной акватории Кораллового моря, куда-то делся, поэтому в выборе имени не участвовал. Домашний папа (таитянин, faakane Орвокки) полагал, что имя – это не главное, так что пусть vahine называет мальчишку, как ей нравится. И в чем-то он оказался прав. Длинное имя со временем разделилась пополам, а фамилия вообще исчезла, и парень получил нашивки мастер-сержанта INDEMI уже как Лауа Нтай.
Мастер-сержант Нтай дорисовал чертеж на песке и начал объяснять.
– Главная штука, которой, как бы, занимается наша как бы лаборатория, это МГД-генератор с термоядерным эмиттером. Вот тут у него реактор с соплом. Плазма с температурой порядка 0.1 мега-электрон-вольт, или миллиард градусов Кельвина, вылетает через сопло, и попадает в рабочую трубу с перпендикулярным магнитным полем. Сила Лоренца отклоняет заряженные частицы по другому перпендикуляру. Электроны – в одну сторону, а положительные ионы – в другую. Там поставлены электроды, которые снимают электрический потенциал, и в этой цепи возникает индукционный ток, который считается по формуле Фарадея. Dixi.
– Выглядит довольно просто, – заметил капитан, – И как наши успехи в этом деле?
– В смысле, как успехи той лаборатории? – Лауа Нтай показал глазами на восток, в сторону едва различимого отсюда островка Пуруруи (до него было почти 6 миль).
Виго Рэдо кивнул головой.
– Конечно, именно в этом смысле.
– Ну… – мастер-сержант поднял взгляд к небу, – …В обычном, атомном, урановом варианте, оно работает. Их уже начали ставить на экспериментальную мобильную технику. А в термоядерном варианте – проблемы. С охлаждением справились, но из рабочей трубы прет такое излучение, что это можно юзать только в космосе.
– И что, уже юзают?
– Ну, типа, да. С ноября прошлого года.
– Понятно… А перспективы у нас есть?
– Перспективы у нас зверские. Мы уверенно ползем к мечте человечества о великой энергетической халяве, когда на Марсе, как в песне, будут расти тыквы…
– В песне там цвели яблони, – возразил мелодичный женский голос у них за спиной.
– Учишься подкрадываться, Шейла? – спросил капитан.
– Ага! – подтвердила обладательница голоса, появляясь перед ними.
Эту невысокую, плотную 19-летнюю маори, трудно было назвать по-настоящему красивой. Лицо лунообразное, ноги толстоваты, бедра немного узковаты, а плечи, наоборот, широковаты, и груди фасона «виноградины» на фоне этих плеч кажутся неубедительными. Черты лица тоже не для фотомодели. Нос, как кнопка, а глаза выпученные, как при сильном удивлении, губы слишком полные. Но эта девушка излучала такой бешеный оптимизм, что внешность уже не имела особого значения. Капрал-пилот Шейла Бритт шагала по жизни, как маленький веселый носорог: снося любые мелкие препятствия, и не очень расстраиваясь, ткнувшись носом в слишком крупные для ее скромной весовой категории.
– Чего грустишь, командир? – сходу поинтересовалась она.
– А заметно? – спросил он.
– А то нет! Сидишь в сиесту на берегу, одетый. О чем это говорит?
– Это говорит, – согласился Виго, и добавил, – Фигурант нам достался предельно дерьмовый. Твою игрушку пришлось пустить в дело.
– Ага! А ты еще не хотел ее брать!
– Это вы о чем? – вмешался Лауа Нтай.
– Вот об этом, – сообщил капитан и извлек из кармана серый пистолет с толстым цилиндрическим стволом, – Херово, когда приходится так работать.
Шейла Бритт задумчиво почесала ногтями круглый подбородок.
– И куда ты ему залепил?
– В левую кисть и пообещал, что второй импульс будет в глаз. Реально, я бы не стал выжигать ему глаз. Выстрелил бы в щеку…. Короче, все равно говняное дело.
– Но ведь сработало, ага?
– Сработало, – неохотно подтвердил Виго Рэдо, – Кекс раскололся до самой жопы.
– Не парься, командир, – сказал Лауа, – по инструкции, к такому контингенту можно применять меры третьей степени.
– Можно, но… – капитан махнул рукой и замолчал, не договорив фразу.
Из воды резво вышел бронзовокожий креол, чуть постарше Шейлы. Он был крайне худощав – казалось, что он состоит из тонких ломаных палочек, как человечек на пешеходных значках типа «выход здесь». Правда, при внимательном рассмотрении, оказывалось, что стрелок-инструктор Дарт Тигрис – далеко не хрупкий субъект. Его несолидное телосложение сочеталось с какой-то форсированной жилистостью.
Он мазнул флегматичным взглядом глубоко посаженных карих глаз по пистолету в правой руке капитана, и отрапортовал, как на занятиях по оружейной подготовке.
– Спецдивайс «LIRA». Предназначен для поражения незащищенных горючих или термочувствительных элементов боевой техники, и органов зрения личного состава противника, незаметным для наблюдателя способом.
– Зачет, – буркнул Виго, – А теперь, раз звено в сборе, обсудим кое-какую ситуацию.
– На счет того кекса? – предположила Шейла.
– На счет его показаний, – уточнил капитан, – Сейчас – слушайте внимательно…
Виго Рэдо убрал спецдивайс «LIRA» обратно в карман, поднялся на ноги и сделал несколько шагов из стороны в сторону перед маленькой аудиторией и повторил.
– Слушайте внимательно. Это – вводная info по первому длительному автономному заданию вашего звена. Итак. У нас в руках оказалось доверенное лицо Натуфа Рбия, марокканца, фактического директора и хозяина турфирмы «Emerald-Voyage». Эта турфирма организует VIP-круизы с бортовыми рабами для секса или сексуально-суррогатных манипуляций. У турфирмы только один поставщик всех типов рабов: Мехмед Алимбек, гражданин Франции. Дела с ним ведутся по такой схеме. Натуф направляет Мехмеду заказ на тех или иных рабов. Когда Мехмед подтверждает, что способен выполнить заказ, доверенное лицо Натуфа приезжает в Париж, и в банке «Voyage Finance» снимает по чеку со счета «Emerald-Voyage» необходимую сумму в форме евро-купюр. Далее, он везет купюры в Руан 70 миль от Парижа, где передает гаранту по имени Масуд на пригородной вилле по адресу: Сен-Этьен, 18-3. На этом осведомленность источника, в смысле – Анасатаса Хадзидаки, исчерпывается. Он не владеет информацией о добыче и трафике рабов до их передачи заказчику в портах Марокко, Джибути или Бирмы. Какие есть вопросы по этой части сообщения?
