Текст книги "День Астарты"
Автор книги: Александр Розов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 84 (всего у книги 86 страниц)
Дистанция сократилась до двадцати миль, и головная пара сомалийских «Jee-Loo» выпустила по одной самонаводящейся ракете «Tien-Chien». Они искренне верили в эффективность этого оружия – и в чем-то они были правы. Обе ракеты безошибочно поразили сброшенные стартовые бустеры. Маленькие электронные мозги ракет по-своему, тоже были правы: они выбрали цели, содержащие больше всего металла, и имеющие самую высокую температуру. Даже сомалийские пилоты в первый момент подумали, что поражены именно самолеты противника – ведь сами «Abris-Glass» на радарах выглядели, как неидентифицируемые дисперсные пятна. Так отображались обычно маленькие стаи птиц. Разница только в высокой скорости, невозможной для живого существа. За те секунды, которые потребовались на осознание смысла этой разницы, дистанция сократилась до пяти миль. В это время «Abris-Glass» отстрелили перед собой контейнеры с тончайшими металлическими паутинками, дали длинные прицельные очереди из малокалиберных скорострельных пулеметов и разошлись в стороны, захватывая шестерку «Jee-Loo» в клещи. На экранах сомалийских радаров возникли расползающиеся узоры из неидентифицируемых целей… Еще через три секунды, сомалийцы, обстреляли узлы этих узоров ракетами малой дальности. А в следующую секунду обе сомалийские головные машины столкнуились с сотнями стреловидных пуль на встречных курсах, со скоростью три километра в секунду.
В небе вспухли два огненных шара, быстро вытягивающихся и тускнеющих. Четыре оставшихся «Jee-Loo» начали разворачиваться, стараясь уйти из сектора обстрела, и потеряли скорость, чем фактически подписали себе смертный приговор.
«Кривое сердечко» – собственно, маневр охвата. Сиггэ и Бэмби действовали, как на тренировках в колледже, и как в предыдущих воздушных столкновениях. Разделить функции между пилотом и бортовым компьютером. Задать компьютеру алгоритм маневра. Сосредоточиться на управлении тактикой. Разделить свое внимание между монитором оперативной схемы боя и прямым наблюдением обстановки. Следить за конусами потенциальной атаки противника и корректировать алгоритм маневра при каждой открывшейся возможности оптимизации. Разрешить бортовому компьютеру самостоятельную реакцию на цель (он быстрее успеет выстрелить).
… Две сражающиеся группы фактически слились. Теперь способность «Jee-Loo» разгоняться до тысячи узлов на длинном линейном участке полета не играла роли. Начался маневренный бой на скоростях менее пятисот узлов, и все преимущества оказались на стороне легкого «Abris-Glass» с его цельно-поворотными несущими плоскостями, отклоняемым вектором тяги ультра-вентилятора и гораздо меньшим радиусом циркуляции при маневре, чем у «Jee-Loo».
…Через ноктовизор ночное небо и море выглядит, как фантастический ландшафт, придуманный продюсером-сюрреалистом. Самолеты противника, очереди из их автоматических пушек (выпущенные наобум), и вражеские ракеты (направленные примерно туда же), преобразуются в четкую картину на оперативной карте-схеме. Четверть-секундные перегрузки до 20G на виражах и переворотах, немыслимых для самолетов прошлых поколений, вбивают тело в пневматическое кресло-демпфер.
…Со стороны могло показаться, что «Abriss-Glass» вообще лишены инерции, как мифические «летающие тарелки» инопланетных зеленых гуманоидов. На их фоне сомалийские «Jee-Loo» выглядели неуклюжими, как дирижабли. Они не успевали за маневрами противника. Попробуй, успей, если тебе приходится двигать штурвал, а противник управляет своей машиной через биоэлектрический сенсор, связанный с бортовым компьютером. И попробуй увернуться от очередей из малокалиберных скорострелок, срабатывающих автоматически, с дистанции миля, если твой силуэт окажется на траектории, пересекающейся с расчетной траекторией пуль… Машины поколения «Jee-Loo» просто не годились для маневра на пятачке в несколько миль, и сомалийских пилотов даже не обучали маневренному бою. Предполагалось, что в реальности все решит обмен ракетными ударами на средней дистанции. От первого «огневого контакта» до взрыва последнего «Jee-Loo» прошло меньше пяти минут.
* * *
300-метровый балкер «Магистеро» шел под сейшельским флагом с Мадагаскара в Джибути с грузом строительных материалов (так было сказано в коносаменте), и его приближение к сомалийскому берегу никого не должно было удивить. Правда, чтобы обогнуть Африканский рог и войти в Аденский залив, ему не требовалось подходить НАСТОЛЬКО близко к этому берегу, но кто в Сомали обращает внимание на такие мелочи? Когда с его палубы начали группами по восемь взлетать дроны-бомберы «Vitiare», это тоже прошло никем не замеченным. Они поднялись на полста метров и двигались к берегу, выстраиваясь в воздухе, наподобие птичьей стаи. Маломощные движки, установленные на эту, самую дешевую версию таких машин, сообщали им скорость всего 80 узлов, но большего в данном случае и не требовалось. Пара авиа-рэпторов «Abris-Glass», держась в том же эшелоне, охраняла медлительную стаю от случайных встреч, а неслучайным встречам было неоткуда взяться. Внимание всех заинтересованных лиц обратилось к гораздо более зрелищным воздушным боям и к перемещениям резервов сторон – участников… Из Могадишо в сторону Занзибара взлетела дюжина истребителей «Fagot» (МиГ-15) и пара «Jan-Zii» (МиГ-21) – весь боеспособный резерв ВВС правительства Южного Сомали. Навстречу им, с Комор вылетели несколько десятков «Abris-Glass». Казалось, сомалийские пилоты готовы вступить в явно самоубийственное столкновение, но скоро они развернулись и ушли обратно на базу… В то время, как «Abris-Glass» продолжили полет к Занзибару…
* * *
Адмирал Дэнброк и контр-адмирал Рестейн задумчиво рассматривали картину на оперативном экране: два самолета-победителя, барражирующие почти на границе танзанийской 12-мильной зоны восточнее Занзибара, и полсотни таких же машин, летящие, как бы, им на подмогу (в чем уже не было, кажется, никого смысла).
– Забыли, как разворачиваться? – брякнула сержант Уайтби, стараясь найти какое-то объяснение происходящему.
– Все идет по плану, Венди, – возразил Гомер Симпсон, – А мы этого плана не знаем. Собственно, так и должно быть, если план секретный. Верно?
– Не знаю, Слайд, – проворчала она, – …О, черт! Еще и летающие канонерки… Их-то зачем подтягивают к Занзибару? Они что, собираются напасть на Танзанию?!
– Посмотрите, – Джим Лумис ткнул пальцем в экран, – Мпулуанцы перебрасывают с Мадагаскара на Коморы еще один авиаотряд. Тоже рэпторы и летающие канонерки.
– Радиоперехват, – сообщил рядовой Пруст, – Хотя, нет. Это на гражданской частоте.
– Что там, Рэй? – спросил лейтенант.
– Там обращение президента Адэ Нгакве к правительству Танзании… – оператор повернулся к двум старшим офицерам, – Разрешите включить громкую запись?
– Включай, – распорядился Дэнброк.
Обращение Адэ Нгакве, президента республики Мпулу.
сопредседателя штаба обороны Транс-Экваториальной
Африканской Лиги к правительству республики Танзания.
Сейчас я говорю с вами, как с людьми, с которыми нас связывают многие годы добрососедских отношений. Вы – банту и мы тоже банту. Спросите себя: надо ли враждовать ради выгоды чужаков-арабов, которые веками наживались на том, что стравливали банту между собой? Спросите свой народ: с кем он дружит и с кем он говорит на одном языке? Мы не скрываем обиды на блокаду, направленную против нашего народа, но это соседская обида, и мы готовы забыть ее. Сейчас я, ваш сосед, прошу: пропустите наши боевые самолеты над своей территорией. Мы взяли эти самолеты у наших друзей для защиты свободы и демократии. Я обещаю: если вы пропустите их, то ни одна бомба не упадет на ваши города и деревни. Эти самолеты пересекут вашу территорию без единого выстрела. Я прошу вас: примите разумное решение. Пусть ваши потомки будут вспоминать вас с благодарностью. Пусть вы останетесь в памяти народа, как разумные правители, сохранившие мир со своими братьями. Пусть никогда с вами не произойдет то, что сейчас произойдет с нашими врагами, с исламистами Южного Сомали, пославшими против нас свою авиацию. Повторяю: я говорю с вами, как сосед, как банту, как брат, и я уже слышу ваш ответ, потому, что он звучит в моем сердце. Этот ответ – да! Поэтому, я отправляю наши самолеты по воздушному коридору от Занзибара до нашего общего озера Ниаса. Я благодарен вам, и народ благодарен вам, соседи и братья, за ваше мудрое решение.
Адмирал Дэнброк задумчиво вытащил сигарету из пачки лейтенанта Симпсона, но, вспомнив, что бросил курить двадцать лет назад, положил ее обратно.
– Ну, и сукин же сын этот Нгакве… Ни хрена себе, попросил по братски…
– Южное Сомали, сэр, – сообщила сержант Уайтби.
– Что – Южное Сомали?
– Массированная точечная бомбардировка вдоль всего побережья, от Кимимайо до Могадишо. Порты, аэродромы, электростанции, мосты, дамбы, склады топлива.
– Кто бомбит, черт побери?
– Я не понимаю… Карл! Дай спутниковую картину! Быстро!
– Да, Венди! Секунду… – пальцы оператора забегали по клавиатуре, – Черт! Вот ведь несчастная страна это Сомали. Что бы не случилось, ее всегда кто-нибудь бомбит…
Рэй Пруст, тоже засуетился, переключил что-то на своем терминале, и доложил:
– Еще один радиоперехват, сэр! На мозамбикской армейской волне. Гарнизоны в Куелиманэ и Чиндэ вызывают генеральный штаб, и сообщают, что они окружены боевыми кораблями противника и им предложено сложить оружие. Я ни черта не понимаю, сэр: как там можно быть окруженным кораблями? Берег только с одной стороны, с востока, а с запада суша…
– С запада рукава дельты Замбези, – поправил Слайд, – Река, протоки и болота…
– Ну, да, а это имеет значение?
– Имеет, – лаконично припечатал Дэнброк.
– Сэр, тут что-то непонятное, – сказала сержант Уайтби, – Из эфира исчезли все радиостанции и TV-трансляторы Мозамбика.
– Как так? – удивился адмирал.
– Я сама не понимаю, сэр…
– Так выясните это, как можно быстрее.
– Да сэр… – отозвалась она и забарабанила по клавишам.
– Ищи в открытых источниках, Венди, – подсказал Гомер Симпсон.
Адмирал повернулся к лейтенанту.
– Ты опять что-то угадал, умник?
– Я не уверен, сэр, но я бы на месте… В общем, на месте тех, кто…
– Говори яснее, черт возьми!
– …Я бы развесил на сайтах что-то вроде ультиматума.
– Я нашла, сэр! – объявила Венди, – Это уже висит в интернет и передается по радио.
Меморандум ZAREMO (Zambezi Resistance Movement): «Безответственная политика коррумпированного правительства FRELIMO привела Мозамбик к экономическому кризису и военной катастрофе. В этих условиях Ассамблея Представителей Народов Замбези приняла решение: объявить об автономии своих территорий, в границах по берегу океана: от Куелиманэ на севере, до Чиндэ на юге, вверх по Замбези до Бобо, и далее – севернее Замбези и восточнее реки Деземге, до границы Малави. Основные населенные пункты на этой территории контролируются комиссариатами ZAREMO. Чтобы избежать кровопролития при попытках продажного правительства FRELIMO вторгнуться в нашу автономию, мы временно взяли под контроль гидротехнические объекты Кабора: плотину на водохранилище. Наша автономия не претендует на эти объекты, но ГЭС и плотина заминированы. В случае любых действий против нашей автономии, плотина, удерживающая воды Кабора, будет взорвана, с понятными последствиями для городов ниже по течению, до разлива Кассанга. Чтобы избежать любых сомнений в вопросе о контроле над Кабора, мы выполним демонстрационное отключение электричества на четверть часа. Мы готовы рассмотреть конструктивные предложения парламента Мозамбика о демаркации границы с нашей автономией».
Info 1: ZAREMO – радикальная этнополитическая фракция оппозиционной партии RENAMO, не признавшее мирного договора 1992 года между RENAMO и правящей FRELIMO, после 17 лет гражданской войны. ZAREMO опирается на деревенское население восточно-центрального Мозамбика (племена дельты Замбези, потерявшие земли и речные берега при аграрной реформе и приватизации по программе МВФ и Всемирного Банка 1995–2010). В прошлом десятилетии ZAREMO свернуло боевые действия, но в марте с.г. получило подкрепление от IBM (Inter Brigade Mobile).
Info 2: Мозамбик. 24 миллиона жителей, 20 из них – деревенские, заняты в аграрном секторе. Только 10 процентов плодородных земель обрабатывается. Более половины жителей неграмотны. Мозамбик входит в десятку беднейших стран мира.
Info 3: Водохранилище Кабора на реке Замбези (провинция Тете) образовалось после постройки в 1974 плотины и ГЭС на реке Замбези. Эта ГЭС производит 90 процентов электроэнергии Мозамбика. Площадь водохранилища: 2,7 тысяч кв. км., а его средняя глубина: 20 метров. Плотина длиной около 300 метров находится в районе Сонгао, в скалистой малонаселенной местности. До ближайшего города (Мванза) – 140 миль.
* * *
Вилли Дэнброк задумчиво погладил подбородок.
– Эти ребята из ZAREMO – IBM взяли президента Анзизо Джауджи за яйца. Точнее, конечно, не они, а эти два разбойника – Нгакве и Ндунти. А еще точнее – те ребята, которые стоят за ними. Им нужны судоходные низовья Замбези, верно, умник?
– Я думаю, да, сэр, – ответил Симпсон, – Сначала захват Малави, а потом – это. И переброска дополнительной боевой авиации на озеро Ниаса.
– А какая дистанция от плотины до их ближайшей ракетной батареи в Малави?
Сержант Уайтби несколько раз щелкнула мышкой и, глядя на экран, сообщила:
– В Дзаланиама, это в ста милях к северо-западу, размещен мобильный тактический ракетный комплекс с достаточным радиусом поражения, если вы об этом, сэр.
– Я именно об этом, – подтвердил Дэнброк, – Не важно, заминирована ли плотина. Нет смысла пытаться выбить оттуда трансэкваториалов. Они могут просто расстрелять ее ракетами, а сказать, что ее подорвали бойцы ZAREMO в знак протеста, бла-бла-бла.
– Но ведь это можно проверить, сэр, – возразила Венди.
– Ерунда, – адмирал лениво махнул рукой, – Кто в центральной Африке проверяет…
104
Дата/Время: 14.04.24 года Хартии.
Все на Футуна.
Нетерпение Хок.
Микеле Карпини пару раз подбросил в руке дощечку размером с четверть ладони, и положил ее на стол. Выражение лица у него было при этом хитрое и загадочное.
– Ну-ка дети, кто угадает, что это такое?
– Фиг ли угадывать? – удивилась Флер, – Бальса, только, по-моему, хреновая.
– Ты у нас, конечно, крупный специалист по бальсе… – начал агроинженер.
– Кто тебе рассказал, па? – перебила она.
– Нашлись люди, – он подмигнул, – Парню, австралийцу из патруля, не влетело за это?
– По ходу, нет, – вмешался Оскэ, – Коды доступа к ленте происшествий иногда просто подбирают, или выкачивают через спай-трейсер. А мы никого не обидели, мы только подобрали в море то, что плохо лежит. Что с борта упало, то пропало. По ходу, там и разбираться никто не стал. Может, вообще не заметили… Так это бальса или нет?
– Не бальса, – сказал Хаген, – иначе бы дядя Микки не спрашивал.
– А это что за сюжет? – поинтересовалась Чубби, наливая всем какао.
Люси, откусывая кусок от многослойного горячего бутерброда с беконом, сыром и авокадо, лаконично и емко проинформировала:
– Как-то на Никаупара, она оделась в шнурки, типа под дикую индианку super-sexy, склеила в «Водяной крысе» одного офицера, а потом выпотрошила его мобайл.
– Так… – пробурчала Флер, – а ты откуда знаешь?
– А ты громче свисти по фону, как затрахала австралийца до потери бдительности.
– Ну, ты засранка… – возмутилась старшая сестра.
– Мне уши затыкать, когда ты гонишь волну? – невозмутимо парировала младшая.
– Да уж не растопыривать, как слон!
– Ты так свистишь, что и растопыривать не надо!
Чубби, профессиональным взглядом оценив мимику обеих, строго сказала.
– Девочки! Прекратите пинаться под столом! Что вы, как маленькие?
Флер демонстративно забралась в пластиковое кресло с ногами.
– Все, все, проехали. Видишь, ма, я уже никого не пинаю.
Хаген протянул руку и взял со стола дощечку.
– Я, конечно, не спец, но, по ходу, это губка, только какая-то древовидная.
– Губка? – переспросил Оскэ, – Дай посмотреть.
– Смотри, – Хаген перебросил ему дощечку, – Можно хоть здесь нырнуть у рифа. Они растут на кораллах, типа как бутылки. А высушишь – и получится штука типа этой.
Оскэ кивнул, вертя дощечку в руке.
– Что я, губок не видел?… Но они же в виде трубок, а это кусок от бревна.
– Ежик, а с чего ты взял, что от бревна? – спросила Флер.
– С чего?… – он сосредоточенно почесал подбородок, – Ну, как бы, дощечку обычно вырезают из бревна. Вот я и подумал… Дядя Микки, а что? Хаг реально угадал?
– Не совсем, – ответил агроинженер, – Но почти. А, если разобраться, то Хаген стал катализатором этой идеи. Док Мак Лоу долго смеялся, когда я ему сказал…
– Па, не тяни селедку за хвост! – вмешалась Люси, – Давай, рассказывай уже!
Микеле отпил какао, откинулся на спинку кресла и закурил сигарету.
– Пожалуй, все началось с того, что я занялся плантациями флореллы на Атауро и на Тиморе, а один парень по имени Алибаба все время долбил мне, какой бизнес можно сделать, если научиться выращивать бальсу с высокой скоростью. Хотя бы с такой, с которой растет бамбук. Я обещал подумать и, в общем, думал именно в сторону GM-гибрида с бамбуком. Когда я летел с Тимора к Чубби в тюрьму, меня подвез как раз Алибаба – и снова долбил про бальсу. А в тюрьме Чубби рассказала мне, как Хаген закатил колоссальный скандал из-за отсутствия натуральной губки. Я приехал, когда губка там уже была, но Чубби рассказывала об этом с такой гордостью, что было бы странно не проверить эту губку в деле… В смысле, потереть спинку, и вообще…
– Нужен же какой-нибудь заводной повод для make-love в ванной, под стеклянным колпаком, над которым вышки преторианской охраны, – помогла ему Чубби.
– Я мог бы и без повода, – уточнил он, – Я соскучился, был несколько возбужден, и…
– …Однако, с поводом еще лучше, – перебила она.
– Ма, у тебя в тюрьме была не такая губка, – заметила Флер, отобрав у Оскэ дощечку и тоже вертя ее в руке, – там была обыкновенная, а эта, в натуре, какая-то древовидная.
– Я же говорю: это был катализатор, – напомнил Микеле.
Флер провела ногтем по поверхности дощечки.
– Па, а ведь эта хрень так и выросла, в виде прямоугольника, правда?
– Да, – ответил он, – Но не хрень, как ты только что выразилась… Кстати, это не самый удачный жаргонизм… А скелет колонии псевдобионтов, аналогичных той же флорелле, только растущих в виде плотной массы, почкуясь аналогично дрожжевым грибкам, и создавая скелет, аналогично губке. Когда у меня возникла эта идея, и я поделился ей с доком Мак Лоу и доком Джерри, они хором заявил, что в такой постановке задача GD почти тривиальна.
– What’s GD? – спросила Люси.
– Генетический дизайн. Видишь ли, расхожий термин GM не отражает суть дела. При работе с псевдобионтами, производится не модификация, а дизайн генов.
– Ага… А почему, все таки, колония выросла в виде прямоугольника?
Агроинженер стряхнул пепел с сигареты и улыбнулся.
– Просто кювета была прямоугольная. Колония повторяет форму емкости, в которой растет. В смысле, она заполняет емкость, и форма, естественно, получается такая же.
Люси захлопала в ладоши.
– Iri! Классно! Их ведь можно вырастить в любой штамповочной форме, ага?
– В общем, да.
– В склянку, фартовый заход на табаш, разлетись мои понты! – заключил Хаген.
– Ты обещал постараться ограничить это вот, – укоризненно произнесла Чубби.
– Ну, я стараюсь, – он слегка смутился и взял сигарету из пачки Микеле, – Просто тут такая… Ф-ф… Экономически-перспективная тема… Эмоции… Ну, ты понимаешь.
– Протобионты рулят, – поддержала Люси, – Я в феврале, когда была на Элаусестере, потерлась на семинаре, как раз у дока Мака и дока Джерри, про хабитацию космоса.
– Ктулху? – спросила Флер.
Люси неопределенно пожала плечами.
– Говорили-то про Ктулху. Может быть. А может, и нет. Мы же вместе прикидывали, верно? И там концы с концами не сходятся. Типа, кто-то что-то не договаривает.
– Это точно, – Флер кивнула, – А про что говорили док Мак и док Джерри?
– Чисто про интегральное агро-обеспечение. В смысле, если мы прилетели, и делаем колонию на Ктулху… Или на Не-Ктулху… То нам надо сразу производить всякие машины, которые с собой не повезешь. И машиностроительную фабрику с собой не повезешь. А семечки или рассаду привезти можно.
– Типа, выращивать машины из семечек? – спросил Оскэ.
– Типа, да. Вроде вот этого, – Люси постучала пальцем по дощечке из «древовидной губки», – Пусть не машину, но вырастить детали точно можно. Вот я и вспомнила.
– Может, что-нибудь вырастим на пробу, а дядя Микки? – предложил Хаген.
Микеле поднял указательный палец к потолку и утвердительно кивнул.
– Правильно мыслишь. Я привез два десятка разных штаммов, которые мы совместно натворили с Джерри и Маком. Не знаю, будет ли у них качество лучше, чем у этого, который Флер охарактеризовала, как «хреновый», но для проверки сойдет. И я буду весьма благодарен кому-то, если кто-то завтра утром поможет нам с Чубби соорудить экспериментальную плантацию этой губки на ферме. Космос – это замечательно, но слишком неопределенно на данный момент. То ли Ктулху, то ли нет. А Земля – вот.
– А всем можно участвовать? – спросил Хаген.
– Ну, да, – подтвердил Микеле, – Если они хотят.
– Они хотят, – сказал Оскэ, – Флер, ты как?
– Уж я-то не пропущу такой прикол, – ответила она, – Па, а как быстро это растет?
– Так же, как и другие наши псевдобионты. Удвоение массы где-то за четверть часа.
– Круто! – оценила Люси, – Ма, а, все-таки, когда снимут секретность с проекта?
– Какого проекта, детка?
– Ну, того самого. Про Ктулху. Или про Не-Ктулху.
Экс-майор INDEMI побарабанила пальцами по столу, вытащила из пачки сигарету и потянулась было за спичками, но Хаген быстрым движением протянул руку со своей зажигалкой и язычок пламени возник ровно там, где надо.
– Joder! – буркнула Чубби, делая первую затяжку, – Никак не могу привыкнуть к этим твоим фокусам. Ты всегда так чувствуешь время и дистанцию?
– Нет, тетя Чубби. Только в знакомой обстановке, при многократных повторах одного моторного акта. Ну, я же рассказывал. Это как инстинкты у насекомых.
– Да… – она кивнула, – …Надо будет почитать про это. Просто интересно, как…
– Ма, – перебила Люси, – Если ты не хочешь отвечать, так и скажи.
– Значит, так, – сказала Чубби, хлопнув ладонью по столу – Во-первых, детка, не надо давить на меня таким примитивным способом. Если ты хочешь научиться делать это правильно, я дам тебе хороший обучающий диск, договорились?
Люси медленно покачала головой и посмотрела ей прямо в глаза.
– Спасибо, ма, это будет классно, но сейчас я не собиралась на тебя давить. Я просто устала от этой неопределенности, понимаешь? Мы все устали. И ты тоже. Тебе хуже всего, потому что ты, к тому же, устала молчать. Ма, что происходит?
– Значит, так, – повторила экс-майор, – Ничего ужасного не происходит. Годзилла не вылупился из яйца, марсиане не высадились на боевых треножниках, черная дыра не засасывает Солнечную систему во вселенскую жопу. Поэтому: отставить панические настроения. Сейчас мы с Микеле романтично пройдемся до кабачка дядюшки Чжана. Микеле меня пригласил раньше, чем ты задала свой вопрос, и я ему обещала. У него первая рука, по понятиям любого правильного канака. А если тебе так интересно, что будет не лень проснуться пораньше, и прийти в наш домашний центр любительской астрономии, скажем, в четыре часа утра, то я покажу тебе ответ на твой вопрос. Мне кажется, это гораздо интереснее, чем просто слова. Ты согласна со мной?
– Ну, нормально! – возмутилась Флер, – А мы?
– Всех касается, – уточнила Чубби.
