Текст книги "День Астарты"
Автор книги: Александр Розов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 58 (всего у книги 86 страниц)
– Но там есть ПВО. Мы можем напрасно потерять пилотов, – заметил Немо.
Звякнул мобайл Ним Гока. Он взял трубку и, видимо услышав что-то крайне важное, жестом призвал всех к тишине.
– Да… Понял тебя, Даом Вад… Хорошо. Не задерживайтесь с этим… Теперь жди, не прерывай связь, сейчас штаб примет решение… – комбриг повернулся к остальным и сообщил, – Капитан Худ и военный инженер Карпини доставили на Батек и привели в боевую готовность крупнокалиберные орудия. Еще, они восстановили сотовую связь вдоль побережья Оекуси. В этих обстоятельствах я согласен с товарищем Исо.
Доктор Немо потер ладонями покрасневшие от табачного дыма глаза и кивнул.
– Да. Это меняет дело. Я тоже согласен.
Хомбре Оже, продолжавший крутить тибетские шарики, кивнул молча, не тратя слов.
Остров Батек. Спорная тиморская территория.
Примерно через час Хэнк Худ, очередной раз вынырнув из темноты, заявил:
– Слушай, Микеле, тут главный кхмер хочет с тобой поговорить.
– Это который?
– Ним Гок, разумеется. У них один главный. Набери его. У Даом Вада есть номер.
– Ясно. Наберу. Кстати, Кхеу Саон еще не звонил?
– Пока нет. Мы же озадачили его этими красными ромбами всего четверть часа назад.
– Четверть часа – это куча времени. Позвони, поторопи его.
– ОК. А что в этих контейнерах с красным ромбом?
– Медицина, – ответил Микеле, – Таблетки, пластыри, инжекторы и всякая техника… Короче, то, что нужно раненым. Надо было сразу подумать об этом, но я как-то не сообразил. Я первый раз на войне, понимаешь?
– Лучше поздно, чем никогда, – отозвался Хэнк, тыкая пальцем в меню мобайла, – Hi, коллега Саон. Вы нашли контейнеры с красным ромбом… Ах уже два? Замечательно! Сейчас я скажу, что с ними делать… Микеле, что с ними делать?
– Пусть грузит на любой транспорт и везет по медпунктам, – ответил агромнженер, – Я надеюсь, у него есть связь со всеми медпунктами в эксклаве?
Капитан Худ почесал щеку, успевшую зарасти щетиной, и покачал головой.
– Не уверен… Алло, Саон, у вас есть связь со всеми медпунктами?… Как, не знаете? О, черт! Микеле, он не знает их мобайл-номеров.
– Ну, что за фигня! – возмутился агроинженер, – Пусть этот парень объявит по местной радио-сети, чтобы все медики отзвонились и сказали, где они находятся, сколько у них пациентов, и что им надо. И пусть оставят телефоны для связи.
– Ясно… Алло, Саон, вы слышали, что сказал коллега Карпини?… Да, и немедленно.
Микеле, тем временем, набрал продиктованный Даом Вадом номер и услышал:
– Это Ним Гок. Что у вас?
– Это Микеле Карпини. Это я хотел спросить, что у вас. Вы просили позвонить…
– Да, товарищ Микеле. Хорошо, что вы наладили связь. Нам надо установить четкую координацию управления огнем. Меня интересует глубина территории, которую мы сможем поразить при максимальной дальности…
– Так, Ним Гок, – сказал Микеле, – Давайте определимся, во что мы будем стрелять, и какого результата хотим добиться. ОК?
– ОК. Мне нравится ваш меганезийский подход. Начнем с главной задачи…
* * *
Трехметровый ствол мортиры качнулся вниз, захватывая шар-снаряд из лотка, потом качнулся вверх и замер на долю секунды. Раздался звонкий, гудящий хлопок, свист, и ствол снова качнулся вниз. Из лотка в него скатился новый снаряд. Вторая мортира повторила те же операции с отставанием на секунду. Первая – вторая, первая – вторая. Движение стволов и хлопки выстрелов, завораживали так же, как качание маятника и тиканье старинных часов. Донесшиеся через две минуты далекий гром взрывов лишь усиливал наваждение. Взрывы тоже звучали равномерно. Секунда – взрыв, секунда – взрыв. Хэнк Худ энергично тряхнул головой.
– Черт! Мне сейчас показалось, что я заснул и вижу идиотский сон.
– Просто мы оба порядком устали, – заметил Микеле Карпини, – Сейчас, когда машина заработала и напрягаться больше не надо, организм включил режим релаксации.
– Ты еще скажи, что сейчас ляжешь спать, – проворчал капитан.
Агроинженер улыбнулся и постучал по экрану одного из трех раскрытых ноутбуков.
– Я бы с удовольствием, но надо еще разобраться с баллистической коррекцией, потом научить этих мальчишек… (он кивнул на двух ординарцев-кхмеров, с любопытством наблюдающих за его действиями)… Самостоятельно управлять системой, а потом я обещал этому парню, Ройо Исо, организовать лазерное целеуказание для его пилотов. Понятия не имею, почему он сам не может этим заняться, но выяснять некогда.
* * *
Пневмо-мортиры продолжали размеренно посылать снаряды в темноту. Левая-правая, левая-правая. Кхмерские бойцы едва успевали укладывать стокилограммовые шары, покрытые пенорезиной, на ленты транспортеров-фидеров. На берегу Тимора, в пяти – шести милях отсюда, темнота уже не была полной. Там разгорались оранжевые точки пожаров, постепенно сливаясь в светящиеся штрихи и мерцающие пятна.
Младший командир Даом Вад подошел к агроинженеру и уселся рядом на корточки.
– Товарищ Микеле, помогите мне определить результаты бомбардировки. Я должен доложить об этом в штаб, а в бинокль виден только дым.
– Слушайте, Вад, я не военный. Вы сказали: надо расстрелять этот участок дороги с движущимся транспортом и окружающими сооружениями – я и расстреливаю. А что конкретно получается, это уж вам виднее. Я могу показать изображение с дрона, а вы сами разберитесь, что оно значит, – Микеле ткнул пальцем в экран, – И вообще, будет лучше, если вы будете самостоятельно управлять огнем. Ваши парни, по-моему, уже поняли, как это делается. Эй, юниоры, я про вас говорю! Вам понятно, как стрелять?
Ан и Хин дружно закивали. Понятнее некуда: Вот карта, вот крестик. Куда поставишь крестик, туда и летит снаряд. Тут и ребенок разберется.
– А как управлять дроном? – спросил Даом Вад.
– Ужас! – Микеле вздохнул, – Чему вас учили в офицерской школе?
– Ничему, – признался младший командир, – Я там не был. Я учился в джунглях.
– В джунглях… – проворчал агроинженер, – Ладно, садитесь ближе, я вам все покажу.
* * *
У Микеле Карпини был неплохой опыт обучения молодых людей интересным играм с авиамоделями. Флер, а позже – Люси, делали первые практические шаги в управлении полетами именно под его руководством. Сейчас первая уже летала вовсю, а вторая… Вторая тоже летала, но он об этом пока не знал (хотя, такие подозрения у него были). Младший командир Даом Вад рос там, где у подростков нет летающих игрушек – и теперь, в некотором смысле, наверстывал упущенное в детстве.
Через полчаса позвонил Ройо Исо и сообщил, что виропланы на подходе к западному району и ждут указания объектов атаки. Второй дрон в автономном режиме кружил на высоте километра над мостом при слиянии двух рек Бесама и Локо в одну широкую Минэ, у поселка Нгилминэ в 35 милях от залива Купанг. Здесь находилась ключевая и самая уязвимая точка транс-тиморской магистрали, в данный момент – плотно забитая людьми и машинами отступающей армии Тахрира… Можно ли уничтожить солидный мост полтораста метров длиной, имея лишь несколько маленьких виропланов с легким вооружением? Разумеется, нет. А можно ли дезорганизовать уже подавленного противника так, чтобы он сам перегрузил мост и вызвал его разрушение?..
Пост на восточном конце моста пропускал машины ровно с такой частотой, которая соответствовала предельной нагрузке на опоры, но на западном конце такого поста, разумеется, не было. Какой смысл? Назад никто и не пытался ехать… До той минуты, пока голова отступающей колонны, переехавшая через мост внезапно не попала под обстрел. Это было полной неожиданностью – никому и в голову не приходило ждать атаки с запада. Люди, ослепленные светом фар своих машин и оглушенные ревом двигателей, не могли оценить характер нападения. Они лишь видели, что в голове колонны что-то горит и взрывается, и что движение застопорилось. Непрерывная канонада с севера и зарево пожаров (работа мортир с Батека) наводили на мысль, что противника из Оекуси перешел в контрнаступление и движется сюда. В этом случае безопаснее всего было отступить обратно, через мост, на восточный берег Минэ…
Водители, понукаемые паническими криками людей, сидящих в кузовах, начали разворачивать свои грузовики, или просто давать задний ход. Прежде, чем старшие командиры успели разобраться в ситуации, машины на мосту двинулись назад, все сильнее уплотняясь, а с запада – стали въезжать на мост совершенно бесконтрольно, практически корпус к корпусу. Мост выдерживал этот вес, пока плотное скопление грузовиков не заняло всю его середину. Только тогда массивные стальные опоры, рассчитанные на полуторакратную перегрузку, начали медленно сминаться. Настил накренился и треснул. Машины полетели вниз, как сброшенные со стола игрушки, а затем, мост завалился вбок и вниз, и стал грудой обломков на дне каньона…
Организованное отступление вооруженной группировки превратилось в паническое бегство. Едва авианалет закончился, часть группировки, оказавшаяся на западной стороне каньона, продолжила движение к заливу Купанг, но уже не как колонна, а как медленно ползущая пробка, в которой все стараются проехать побыстрее, а машины, двигатели которых заглохли, сталкивают с дороги, и бросают на произвол судьбы. Те бойцы, которые остались на восточной стороне, бросая технику, в полной темноте, беспорядочной пешей толпой двинулись к южному берегу по сужающейся до восьми миль полосе между каньонами рек Минэ и Иасау. Им казалось, что это спасение, что кхмеры так далеко не пойдут… Они глубоко заблуждались. Штаб обороны СРТЛ не упустил возможности добить врага. За оставшиеся до рассвета два часа, небольшой мобильный отряд, высадившись с трех летающих лодок в той части побережья, куда устремились бегущие, провел встречное прочесывание местности на несколько миль вглубь Тимора. Пленных они, разумеется, не брали. На рассвете, выполняя директиву штаба, все отряды и все авиа-звенья вернулись на свою территорию, а все батареи прекратили огонь. После десяти часов непрерывной канонады, на острове наступила тишина, нарушаемая лишь треском пламени разгорающихся все сильнее пожаров….
* * *
Батарея на острове Батек прекратила огонь значительно раньше – просто потому, что стрелять было больше не во что. Весь прибрежный участок дороги, четыре городка, вытянувшиеся вдоль нее, и поселки на две мили от моря, были стерты с лица земли.
По приказу Даом Вада, плавучая батарея была замаскирована в узкой (полста метров шириной) протоке между юго-западным берегом островка и короткой полосой рифов. Сверху могло показаться, что здесь стоят брошенные рыбацкие плоскодонки и свалена куча строительного мусора, а с моря эта протока вообще не просматривалась.
В центре островка, на бывшем индонезийском опорном пункте (два фанерных сарая, склад-ангар и кухонный навес) нашлось какое-то количество продуктов и цистерна с пресной водой. Кухонный инвентарь уцелел – вчерашний короткий бой при захвате островка кхмерами обошелся почти без стрельбы: индонезийское подразделение, не ожидавшее атаки, погибло тихо… Даом Вад разрешил бойцам разжечь найденный примус, вскипятить воду и заварить чай. Когда это было сделано, он, в знак уважения, лично притащил «товарищу военспецу-инженеру» кружку чая и армейские галеты.
– Спасибо Вад. Это очень кстати, – Микеле покрутил в руке металлическую кружку и прочел вслух надпись, нацарапанную на ее боку: «Bendaku Bintangi Pasarpan».
– Что это значит? – спросил кхмер.
– Это значит: кружка принадлежала парню по имени Бинтанги Пасарпан. Бинтанги на бахаса – звездочка, – Микеле сделал глоток, и продолжал, – … Если подробнее, то лет двадцать назад родился мальчик, и мама с папой выбрали ему красивая имя. Пели ему колыбельные. Дарили игрушки. Радовались его первым словам и первым шагам. Они думали: он вырастет, познакомится с красивой девушкой, у них будет дом, семья. Не исключено, что он с этой девушкой уже успел познакомиться, до того, как попал сюда. Здесь были армейцы или «Тахрир»?
– Были в индонезийской форме, – ответил Даом Вад.
– Значит, Бинтанги пошел в армию, – заключил Микеле, – Через несколько дней, его родным придет бумажка: Так и так, пропал без вести в ходе боевых действий. Они, наверное, будут еще долго надеяться, что мальчик найдется. Так иногда бывает…
– К чему ты это говоришь, товарищ Микеле? – спросил Даом Вад.
Агроинженер пожал плечами, откусил кусок галеты и запил чаем.
– Просто задумался о жизни. В моем возрасте это нормально… Куда вы их…?
Младший командир молча показал рукой в сторону моря.
Микеле посмотрел туда и кивнул.
– Понятно… Значит, так и будет пропавшим без вести. Мальчик по имени Звездочка.
– Это война, – нерешительно заметил кхмер, – Так было надо.
– Это очень хуево, что так было надо, – ответил Микеле, и бросил взгляд на северный берег Тимора, затянутый шлейфами черно-коричневого дыма, – Натворили мы с тобой дел, Даом Вад. У людей были дома, это строилось много лет, даже много поколений…
– Вот победит социализм, и все будет построено лучше, чем было, – уверенно возразил младший командир, – И жить люди будут счастливее, в новых домах.
– У тебя есть семья? – спросил Микеле.
– Откуда? – искренне удивился Даом Вад.
– Гм… А сколько тебе лет?
– Наверное, больше двадцати.
– А тем мальчишкам? – Микеле кивнул в сторону Ана и Хина, которые хлебали чай, не отрываясь от ноутбуков, связанных со спай-дронами. Вообще-то юниоры выполняли разведывательное патрулирование акватории, но сейчас было видно, что они просто в восторге от игры с управляемыми самолетиками.
– Наверное, меньше двадцати, – ответил кхмер.
– Я и сам вижу, что меньше, – проворчал агроинженер, – А как они будут жить после войны? И как ты сам будешь жить? Ты думал об этом?
Даом Вад отрицательно покачал головой.
– Не думал. При социализме все будет понятно. А если нет, то командир объяснит.
Микеле прожевал галету и сделал еще пару глотков чая.
– Наверное, я некорректно поставил вопрос. Лучше так. Эта война кончилась, а новой войны в обозримом будущем не предвидится. Ты в резерве. Твои действия?
– Отдыхаю, подгоняю снаряжение и устраняю неисправности, проверяю, чтобы мои бойцы тоже это сделали, контролирую, чтобы у них была еда и место для сна, пополняю ресурсы боеприпасов и материалов. Жду приказов командира.
– Гм… Похоже, я опять не так поставил вопрос.
Карпини задумался над формулировкой, и в это время Хин крикнул:
– Тревога! Индонезийский флот!
– Где? – спросил Даом Вад, мгновенно оказываясь рядом с операторами спай-дронов.
– Вот! Вот! – мальчишки тыкали пальцами в экраны, не очень представляя себе, как соотнести наблюдаемые боевые корабли с географическими правилами.
– Дайте-ка мне… – вмешался Микеле.
Через полминуты диспозиция стала предельно понятной. Эскадра, состоящая из двух крупных военных кораблей и двух поменьше, на полпути от Флореса к Тимору, шла курсом юго-восток. До берегов эксклава Оекуси ей оставалось чуть более полста миль. Спорный островок Батек, лежащий в пяти милях от берега, находился у нее на пути.
– Наше преимущество это закрытая позиция и орудия, приспособленные чтобы вести высокий навесной огонь, – произнес Даом Вад, – Мы подпустим их на 8 миль.
– Если они подойдут ближе, чем на 10 миль, – спокойно сказал Карпини, – то от нас останется только фарш, – Вообще-то, они могут достать нас ракетами даже со своей теперешней позиции. Поэтому, я не думаю, что нам сейчас надо суетиться.
– Лучше умереть сражаясь! – возразил Даом Вад.
– Лучше жить, – отрезал агроинженер, вынимая мобайл из кармана.
– Что ты хочешь делать? – подозрительно спросил младший командир.
– Проверить, достаточно ли внимательна фронтовая разведка на Атауро… – пояснил Микеле и сказал в трубку, – …Aloha foa, вы видите эскадру, четыре штуки, на восемь-девятнадцать, сто двадцать шесть – два?… Почему спрашиваю? Ну, понимаете, я на Батеке, и эти штуки идут ровно в мою сторону… Я не беспокоюсь, просто спросил… Какие-то меры принимать надо?… Ну, конечно, посмотрим… Aita pe-a, maeva po-a.
Он убрал трубку обратно в карман и закурил сигарету.
– Что ты узнал, товарищ Микеле? – нетерпеливо спросил Даом Вад.
– Ничего нового, Вад. Разве что, направление, в котором интересно смотреть.
– Какое направление?
– Восток – северо-восток. Собственно, я так и думал.
– Я ничего не понимаю, – признался младший командир.
– Я сейчас объясню, – сказал Микеле, – Пока вооруженный контингент Индонезии, в основном, соблюдал нейтралитет… Скажем так, с незначительными отклонениями… Другие крупные контингенты тоже не особо вмешивались, чтобы не обострять. Но открытое выдвижение группы из вертолетного авианосца, эсминца и пары ракетных катеров, это уже совсем другое дело, и все, кто стоял на низком старте…
Акватория севернее Тимора.
Садай Илимгау, первый помощник капитана индонезийского вертолетоносца «Бекан», искренне уважал своего шефа, капитана Ахмата Байонга. Садай попал на серьезный боевой корабль недавно, и был слишком неопытным для должности второго лица на мостике. Только благодаря разумному и неизменно спокойному стилю руководства каперанга Байонга, молодой кавторанг Илимгау смог всего за месяц подтянуться до должного уровня, и в ходе операции в Брунее, уже выглядел достойно. Молодого Кавторанга часто коробил демонстративный цинизм шефа, но он все равно старался находиться по возможности рядом с Байонгом и набираться опыта. Вот и теперь шеф, обозрев в бинокль виднеющийся в четверть-ста милях прямо по курсу островок Батек, отпустил предельно-циничное замечание о контр-адмирале Менанге, который сейчас находился на флагмане эскадры – эсминце «Керадж».
– Есть люди, – сказал Ахмат Байонг, – которых назначают командирами за ум, а есть – которых назначают за глупость. Это диалектика. Ее придумали древние греки.
– Ахмат-тван, а что он делает неправильно?
– Все, – лаконично ответил каперанг.
– А что бы вы делали на месте Менанга? – осторожно спросил Садай.
Байонг в показном ужасе выпучил глаза.
– Сохрани Аллах от того, чтобы попасть на такое место. Оно для тех дураков, которые получают дурацкие приказы и по-дурацки их выполняют, а потом у других, самых главных дураков, есть, на кого свалить свою дурь.
– Дурацкий приказ? – переспросил кавторанг.
– Конечно, дурацкий. Если требовалось раздолбать восточных тиморцев, то надо было подойти в середине ночи, врезать по ним ракетами с полста миль, потом дочистить с вертолетов и из арт-установок, высадить десант, а дальше дипломаты бы как-нибудь отмазались. А вот хрен. Нас отправляют в светлое время суток, и приказывают сперва оценить обстановку, а потом взять под защиту наши территории на Тиморе. Причем спорные территории, такие, как Оекуси и Батек, в этом приказе считаются нашими. Полный кретинизм! Воевать и трахаться, надо или по-настоящему, или никак. А если путать секс с онанизмом, а войну с адвокатурой, то обязательно получишь по яйцам.
– Но мы же не хотим развязать большую войну, – возразил Садай.
– Если не хотим, так не хрен средь бела дня тащить эскадру к спорным территориям.
– Но Ахмет-тван, не отдавать же их просто так!
– Лучше отдать просто так, чем отдать, получив по яйцам, – отрезал Байонг.
– От кого? – удивился кавторанг, – Что могут красные кхмеры против нашей эскадры?
Командир авианосца громко фыркнул.
– При чем тут красные кхмеры? Они вообще пешки, как и наши сраные борцы за веру. Дело не в них, а в том, у кого первого сдадут нервы. И у наших очкастых умников в Джакарте нервы оказались хлипкие. Поэтому мы получили дурацкий приказ, поэтому эскадрой командует Менанг, и поэтому мы сейчас окажемся в глубокой заднице.
– Ахмет-тван, я, конечно, не одобряю методы «Тахрира», но парламентская фракция «Справедливость», которая их поддерживает… Я не знаю точно, как это говорится на политическом языке, но, в общем, они по-своему болеют за нацию…
– Это нация болеет ими, – оборвал каперанг, – Они холера. Это из-за них мы просрали восточный Тимор, просрали Ириан, просрали Роти, а сейчас просрем что-нибудь еще. Запомни, Садай: времена, когда войну выигрывал тот, кто собрал самую большую толпу мудаков, кричащих «Кто-то-там акбар!», давно прошли. Кого-то там, наверху, задолбали эти крики. Он и так знает, что он великий, а эти болваны, которые кричат под руку, его нервируют. Общаться с богом – если, конечно, ты в него веришь, следует в семейном кругу, а не на площади, не в парламенте, и тем более, не на войне.
– А мне казалось… – начал кавторанг Илимгау, но договорить не успел.
На поверхности моря вдруг возник (или выскочил, или надулся) красно-белый шар диаметром в рост человека, и из мощного динамика заскрипел механический голос.
«Внимание! Вы приблизились к границе акватории Восточно-Тиморского Союза, закрытой из-за боевых действий. Предлагаем вам немедленно изменить курс. Мы не хотим применять силу, и надеемся, что вы добровольно последуете нашему совету».
Робот сделал паузу и начал повторять текст еще раз, но с эсминца раздалась очередь автоматической пушки, и шар лопнул, разбросав по волнам лоскутки оболочки.
– Теперь Менанг-тван довыебывался, – прокомментировал Ахмет, и поднес к глазам бинокль, осматривая акваторию против часовой стрелки – с юга к востоку.
– Подумаешь, расстреляли буй с голосовым роботом, – возразил Садай.
– Возьми бинокль, и посмотри вон туда, – ответил каперанг, махнув рукой на восток.
Впрочем, кое-что было видно уже и без бинокля. По всей двадцатимильной ширине пролива между Алором и Тимором, с поверхности моря поднималось что-то вроде множества капель сюрреалистического косого дождя, который решил вдруг идти не сверху вниз, как полагается по закону гравитации, а наоборот снизу вверх. В бинокль можно было рассмотреть, что на самом деле, он состоит не из капель, а из достаточно крупных твердых предметов с четкой геометрической формой. Они взлетали с моря широкими шеренгами, с просветами и интервалами метров двести.
– Что это за дьявольщина? – тихо спросил кавторанг.
– Дроны, – спокойно ответил Байонг, – Те, которых большинство, они в форме «H», это бомберы. Те, что в форме «V» – штурмовики, они подавят ПВО. А похожие на ромбы – истребители. Они на случай, если наш великий флотоводец сдуру прикажет поднять в воздух вертолеты. Хотя, наверное, он уже сидит в гальюне со спущенными штанами.
Пока капитан «Бекана» произносил этот монолог, волны дронов уже закрыли почти половину неба. Легкие машины шли на малой высоте. Снизу их силуэты выглядели сеткой с регулярными ячейками. Передний этой сетки был почти над эскадрой, а на востоке, дроны продолжали взлетать с поверхности моря.
– Н-н-надо вызвать истребительную авиацию с Флореса, – выдавил из себя Садай.
Ахмат Байонг отрицательно покачал головой.
– Что тут может сделать десяток – другой обычных истребителей? Разве что, красиво погибнуть за… Ну, за какую-нибудь красивую херню… Посчитай приблизительно, сколько этих дронов. Простая арифметическая задача. Длина и ширина, интервалы и просветы. Кстати, это полезное упражнение на выдержку.
Кавторанг отчаянным усилием воли подавил ужас, поднимавшийся из самых глубин подсознания от вида такого чудовищного числа боевых машин и от их равномерного слаженного жужжания, сливавшегося в звонкий гул, идущий, казалось, со всех сторон одновременно. Двадцать миль – ширина… А длина? Тридцать? Больше? Пусть будет тридцать. Интервалы и просветы около кабельтова. Это получается… Получается…
– Шестьдесят тысяч? – прошептал он.
– Около того, – согласился Ахмат, – А сейчас еще одно упражнение: попробовать не обосраться. Я на 99 процентов уверен: эти дроны, пока, просто акт устрашения.
* * *
Пять (всего пять!) дронов-бомберов качнули крыльями и упали в пике. От их сине-зеленых брюшек отделились овальные предметы и по длинным красивым параболам полетели вниз, издавая оглушительный вой. Несколько секунд, и в четверти мили по курсу эскадры взметнулись пять титанических гейзеров, а по ушам будто пришелся механический удар. Это был фронт взрывной волны – его прикосновение ненадолго погружает человека в полную глухоту. Буруны, разбежавшиеся от точек взрывов, не особенно сильно, но ощутимо качнули корабли с носа на корму и обратно.
Дроны, тем временем, начали выполнять впечатляющий маневр. Их сетка, как бы, разделилась, и теперь закручивалась над эскадрой в две огромные, воронки, миль по десять радиусом. Казалось, небо сошло с ума и вращается в двух противоположных направлениях одновременно. При взгляде на это, начинала кружиться голова…
Послышался требовательный писк телефона-рации. Ахмет спокойно взял трубку.
– Капитан первого ранга Байонг слушает! Да, господин контр-адмирал… Слушаюсь, господин контр адмирал… Так точно, задача ясна. Разрешите выполнять?..
– Он приказывает идти в атаку? – с плохо скрываемым ужасом спросил Садай.
– Что ты, парень? Конечно, нет! Он драпает, а нам приказывает занять позицию и обеспечивать национальные интересы Индонезии.
– Нам одним?
– Ну, почему одним? У нас экипаж, и неплохой, как ты мог заметить… – Байонг снял трубку внутреннего телефона и приказал, – Машина стоп, рули направо три румба.
– Что я должен делать? – спросил кавторанг.
– Спокойно приходить в себя. Ты хорошо держался, парень, но пока с тебя хватит. Я приказываю тебе выпить кофе и найти в Интернете три самых дурацких анекдота.
– Э… Это серьезно?
– Более чем. Приходить в себя – это часть нашей работы. Жду через час с рапортом.
– Э… о чем.
– Об анекдотах, не о кофе же! – и Байонг ободряюще хлопнул помощника по плечу.
Флагман эскадры – эсминец «Керадж», вместе с ракетными катерами «Гажах» и «Синган», развернулся и лег на обратный курс к Флоресу. Вертолетный авианосец «Бекан» оставался в зоне конфликта один на один с вероятным противником.
