Текст книги "День Астарты"

Автор книги: Александр Розов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 86 страниц)

– Вот-вот, – хмуро добавила Люси.

– Тихо, дети, – вмешался Микеле, – Начинается рубрика международные отношения.

Международные отношения у СРТЛ были только с тремя странами.

Очень плохие – с Индонезией (в виду будущей войны).

Мутные – с Австралией (по концессионной нефти в Восточно-Тиморской акватории).

Вполне приличные – с ДМА, Доминионом Моту-Атауро (Северный Тимор).

* * *

Каким образом маленький остров Атауро, лежащий менее, чем в 15 милях к северу от столицы Восточного Тимора, города Дили, избежал захвата кхмерскими рейдерами, в начале было непонятно. Видимо, что-то там произошло еще 1 марта.

– Атаурцы в первый день пнули красных кхмеров по клешням, – предположил Хаген.

– Чем пнули? – поинтересовалась Флер, – И кто конкретно пнул? По справочнику, там 8000 жителей, из них половина – еще дети. А посчитай еще женщин, стариков…

– Но пнули же, – возразил он.

– Ага. Вот я и думаю: кто. Не местные же рыбаки на лодках из фанеры second-hand…

– Упс… – перебил Оскэ, тыкая пальцем в экран.

«…Рабочий визит товарищей Ним Гока и Ройо Исо в дружественный ДМА, – вещал диктор, – Они передали мэрии ДМА двух иностранных асоциальных элементов из группировки т. н. «голубых касок» для последующей передачи властям их стран. Эти асоциальные элементы были вчера задержаны милицией за попытку пособничества бандформированиям. В ходе визита, товарищи Ним Гок и Ройо Исо посетили новый морской грузовой терминал, фабрику легкомоторной техники и экспериментальную ферму агро-кооператива, а также мобильную батарею береговой охраны…».

– Фанера second-hand, – передразнила Люси старшую сестру.

– Типа, рыбаки, – буркнул Хаген, глядя на квадроциклы-амфибии с гранатометами и комплексами ПВО на турелях, легкие штурм-флаеры «Abris» учебно-боевые компакт-виропланы «Tartar», и мото-понтоны с мортирами жуткого калибра.

– У пирса под маск-сеткой вообще что-то зверское, – предположил Оскэ, снова тыкая пальцем в экран, – Может, ракетные летающие лодки, или типа того.

«…Посетили эко-деревню-кемпинг в Туа-Койн, – продолжал диктор, – и беседовали с туристами из Австралии. Товарищ Ним Гок признал, что в данный момент на Тимор-Лесте не так спокойно, как на Атауро, но подчеркнул: это временные трудности, из-за бандитизма транснациональных плутократов и фундаменталистов. Он предложил не верить лживой буржуазной пропаганде и приезжать в СРТЛ уже в следующем сезоне, когда будет построен новый аэропорт и улучшена транспортная инфраструктура…».

Люси сложила губы трубочкой и, предразнивая диктора, повторила:

– …Когда будет улучшена транспортная инфраструктура, лошадки после дождика не будут увязать в грязи на тропинке в аэропорт, и туристы смогут туда добраться.

– А я вот думаю о том, что показали на ферме, – задумчиво сказал Микеле, – Это ведь свежие посадки триффидов, и они сделаны ровно по той методике…

– …Которую ты придумал вместе с доком Мак Лоу еще давно, на Алофи, – перебила Флер, – И Уфти этому учился для Африки, а значит Уфти там, на Атауро!..

– …Но на военной технике эмблема – не наш пропеллер, а папуасская райская птичка.

– Уфти всегда называет себя настоящим папуасом, – заметил Оскэ.

– Да, – согласился Микеле, – Но при чем тут эмблема?

– Может, лучше у него спросить? – вмешался Хаген, – Связь же есть.

55

Дата/Время: 14.03.24 года Хартии

Место. Восточный Тимор и Атауро. Хроники.

Адмирал Ройо Исо похлопал ладонью по стеклопластовому фюзеляжу вироплана.

– Товарищ Винни, а как быстро можно обучить стрелка-пилота для этой техники?

– Ну, чтобы просто научиться летать и стрелять, достаточно трехнедельных курсов.

– Так мало?

– Почему мало? Тут для начала нужна только первичная летная подготовка.

– Я пилотировал обычную авиетку, – сказал адмирал, – но это ведь совсем другое.

– Ничего не другое! – возразил Винни, – Попробуй и увидишь. Кэп Ен, разреши мне показать коллеге, как летают на «Тартаре»?

Пак Ен почесал в затылке и повернулся к Ним Гоку.

– Хэй, комбриг, как по-твоему это соответствует программе визита?

– Технику надо смотреть в действии, – заметил кхмер, – Как иначе?

– Он прав, Пак, – поддержал Ромар, – Тем более «Tartar» – машина простая…

– Yo! – добавил Дв, – Они хотят покупать. Никто не берет свинью в мешке, не глядя.

– ОК, – Пак Ен махнул рукой, – Летите, но без экстрима, слышишь, Винни?

– Мы сделаем облет акватории острова, и все, – пообещал командос, – Ну, стрельнем во что-нибудь учебное, вроде портового мусора, его там много плавает.

Виропланы этой модели носили неофициальное прозвище «alatetere» (т. е. крылатый чайник) – отчасти за некоторое внешнее сходство, а отчасти, за крайнюю простоту пилотирования. Их предшественники, созданные без малого четверть века назад, уже были очень простыми, т. к. проектировались для патрульных пилотов с минимальной подготовкой. Затем они еще упростились – для пилотов из Транс-Экваториальной Африки, и еще раз – для начальной подготовки 15-летних курсантов ВВС Папуа. Уже ходили шутки, что следующий клон этих машин будет оборудован термостатом для молока и соской… В общем, проблем с взлетом у адмирала Ройо Исо не возникло.

Когда остров Атауро мягко провалился вниз, Винни подмигнул пилоту и спросил:

– Ну, что? Нравится игрушка?

– Игрушка, – повторил Ройо, нервно поглаживая штурвал, – С трудом верится, что это боевая машина. Ты воевал на такой?

– Нет, я на ней только сдавал учебно-боевой минимум и летал в зоне конфликта.

– Ясно… А хотелось бы посмотреть, как она ведет себя в реальном бою.

– Когда вернемся, спроси у ребят Два, – посоветовал Винни, и добавил, – Сейчас очень мягко делай левый разворот на два румба. Тут чувствительность выше, чем у авиетки.

– Делаем обход против часовой стрелки? – уточнил Ройо.

– Ага. Пройдем над проливом на пол-пути к Ветару, потом облетим северный берег Атауро на удалении 12 миль с востока на запад, дальше развернемся к югу, пройдем между Атауро и Алором, а потом – на восток, мимо Тимора, и на север, на базу. По дороге, я думаю, по-любому найдется, во что пострелять.

Через четверть часа, когда они летели над морем, севернее цепи Малых Зондских островов, адмирал, уже вполне освоившийся с управлением, сообщил:

– Вижу некрупное дерьмо из старых досок. Это годится для учебной мишени?

На волнах покачивался потемневший от времени стандартный деревянный поддон 800x1200, средняя из пяти досок которого проломилась. Вероятно, это случилось приблизительно месяц назад, в каком-нибудь порту на юге Сулавеси, и бригадир грузчиков, произнеся ряд непечатных слов, отправил вышедшую из строя вещь странствовать по маршруту дующего в это время года северо-западного муссона.

– Маловата хреновина, но сойдет, – решил Винни, – Короче: картинка на стекле над штурвалом – это экран баллистического компа. Типа, прицел. У нас есть dazzle-gun (ослепляющий лазер), и автоматический гранатомет-пневматика. По такой мишени стреляем из гранатомета, а лазер на малой мощности юзаем, как целеуказатель.

После четырех неудачных заходов на цель, Ройо выполнил-таки правильное пике и по одобрительному кивку инструктора, надавил гашетку. Очередь из четверть-фунтовых гранат легла поперек поддона. Взлетели фонтаны воды и обломки досок.

– Чисто, – констатировал Винни.

– Хорошее оружие, – заметил довольный адмирал, – а на чем бы испытать dazzle-gun?

– Ну, мы обычно стреляем по надутым кондомам.

– По надутым кондомам? Серьезно?

– Ага. Они есть в любой армейской аптечке, и попадание сразу видно. Лопаются.

Адмирал заржал и от души хлопнул Винни по плечу.

– А вы там, в Папуа, веселые парни, как я погляжу.

– Вы на Тиморе тоже не грустные, – откликнулся тот.

– Но, давай, все-таки, попробуем найти мишень в море, – добавил Ройо, – а кондомы оставим на крайний случай. Вообще-то они нам для другого пригодятся.

На этот раз заржали оба.

Вироплан повернул к югу, над проливом между Атауро и Алором.

В кармане комбинезона пискнул мобайл. Винни вынул трубку и глянул на экранчик.

= Hi Винни! Это опять я! Хочу спросить.

Винни вынул стилос и ответил:

= Hola, Крошка Ру. Это очень срочно?

= А ты занят?

= Да. Освобожусь через час.

= Тогда стукни мне, ОК?

= Да. Как только так сразу.

Он убрал трубку обратно в карман.

– Подружка из дома? – спросил Ройо, успевший прочесть сообщения на экране.

– Ага.

– Ясно. А здесь уже нашел кого-нибудь?

– Я тут недавно, так что пока только присматриваюсь. А ты?

– Вот и я тоже. Здесь симпатичные девчонки, верно?

– Даже очень, – согласился Винни, – Так… Посмотри на радар. Видишь точку? Ткни пальцем, комп доложит, что это за фигня.

Адмирал кивнул и коснулся точки, отображающей объект в 30 милях к югу от них, примерно между Макасаром и Дили. На экране мгновенно возникла таблица.

Объект: Легкий скоростной вертолет.

Класс: Военный, вспомогательный.

Модель: «Agusta-340», made in EC.

Вооружение: 1 Minigun, 2 Aspic.

Максимальная скорость: 180 узлов.

Элементы движения:

Координаты: S 008.81, E 125.64.

Курс: 41.9.

Высота: 5400 метров.

Скорость: 165 узлов.

Винни сморщил нос, издал тихое мычание и удивленно спросил.

– Что за наглый тип? Прет на военном вертолете по чужому небу. Тормознем его?

– Он впятеро тяжелее нас, – заметил Ройо, – у него скорострельный пулемет и ракеты.

Винни улыбнулся и подмигнул.

– Это не бокс, прикинь? Главное – мы маневреннее и на нашей стороне внезапность.

– Винни, ты действительно предлагаешь его подрезать?

– А что, смотреть на него, что ли? Тебя сменить за штурвалом?

Адмирал отрицательно качнул головой.

* * *

Двое сотрудников британской CTU (Countr-Terrorism Unit), прибыли три дня назад из Манчестера в Дарвин, сутки назад – из Дарвина на базу ВВС Австралии Ашмор-риф, а полтора часа назад вылетили с Ашмора к острову Ветар. Там на опорном пункте ВМФ Индонезии в поселке Илваки, с вечера 1 марта содержался некто Хэнк Худ: бывший третий помощник капитана круизного лайнера «Royal Diamond», соучастник военных преступлений и террористических актов, совершенных «Армией Красных Кхмеров». После десятидневного дипломатического сутяжничества, контрразведка Индонезии согласилась отдать Хэнка Худа его родной британской спецслужбе – «на условиях самовывоза», как выражаются бизнесмены. Двум агентам CTU как раз и предстояло выполнить этот самовывоз. Полет через воздушное пространство Индонезии был, разумеется, согласован, а идея согласовывать что-либо с непризнанными властями Западного и Северного Тимора никому даже в голову не приходила. Агентам просто приказали идти выше зоны действия ручных «Стингеров», которые (как считалось в Лондоне) были единственным средством ПВО в этих «нелегитимных автономиях».

На появление легкомоторного флаера в двух милях по левому борту, агенты никак не отреагировали. И эта модель, и опознавательный знак на ее фюзеляже: черный силуэт двухвостой птицы-бабочки на красном фоне, были им неизвестны. Напротив, зеленый круг с белыми литерами «ISAF» в центре и белой надписью арабской вязью по краю, красовавшийся на фюзеляже вертолета «Agusta-340», был хорошо известен Ройо Исо.

Тот, кто дал агентам CTU вертолет с опознавательным знаком «International Security Assistance Force» в исполнении для исламских регионов, подложил им колоссальную свинью. На Восточном Тиморе эта эмблема ассоциировалась не с Международными силами безопасности, а с поддержкой, которую национал-фундаменталистское крыло правительства Индонезии оказывало нелегальным исламским формированиям.

– Тахрировские ублюдки, – сказал адмирал, – Они уже и вертолеты получили.

– Будем гасить, – заключил Винни, – Короче, так…

* * *

Лазерные импульсы мощностью порядка ста ватт не могли повредить вертолет, но их хватило, чтобы ослепить экипаж сквозь остекление кабины. Вертолет продолжал сохранять курс, и оставалось только догадываться, каких усилий воли это требует от ничего не видящего пилота. Впрочем, эти усилия были напрасны. Ройо Исо без труда зашел ему в хвост и, с дистанции 500 метров, выпустил две очереди из гранатомета: первую – короткую, пристрелочную, вторую – длинную, точно в цель. Взрывы гранат вырвали куски из фюзеляжа вертолета. Еще несколько секунд машина держалась в воздухе, фонтанируя топливом и маслом из перебитых шлангов, а затем, окутываясь дымом, провернулась вокруг своей оси, завалилась на бок и рухнула вниз.

– Сдохни, сука! – напутствовал ее Ройо (иногда его тянуло на ковбойскую патетику).

– Цель поражена, – лаконично констатировал Винни, глядя на расплывающееся по воде маслянистое пятно (сам вертолет уже пошел ко дну).

Адмирал хлопнул его по плечу.

– Ты отличный инструктор, Винни!

– А ты отличный курсант, – ответил тот, – Будь другом, на базе скажи, что тормознуть нарушителя, это была твоя инициатива.

– Нет проблем. А это важно?

– Ага, – Винни кивнул, – Типа, я обещал кэпу, что без экстрима, а оно вот как вышло…

* * *

На опорном пункте Илваки (остров Ветар), старший офицер контрразведки глянул на часы, пожал плечами и наставительно сказал своему заместителю по хозчасти.

– Никогда нельзя верить штампам. «Британцы – пунктуальная нация» – это типичный расхожий ложный штамп. Как видишь, их курьеры такие же раздолбаи, как наши.

– Да, сердар. Но куда они могли деться?

– Шайтан их знает. Может, остров перепутали, а может, вообще передумали лететь.

– Надо же… А что нам теперь делать с арестантом? Брать с собой на Флорес?

– Ты что, с ума сошел? Он же не вписан в эвакуационноый лист!

– Так, оставим его в камере?

– Что за глупости? Кто его будет кормить и выгуливать?

– А что тогда?

– А ничего, – сказал старший офицер, – Нашему начальству он не нужен, а иначе нам не приказали бы отдать его британцам. Но британцы за ним не прилетели, а значит, им он тоже не нужен. Выведем его за ворота с вещами, и пусть катится.

– Может быть, передать его локальной полиции? – нерешительно спросил заместитель.

– Без сопроводительных документов полиция его не примет, – отрезал старший, – а все документы по нему секретные, потому что контртеррористические. Так что не говори ерунды. Утром гони его в шею отсюда. У нас и без него хватает дел с эвакуацией.

56

Дата/Время: 14.03.24 года Хартии. Вечер

Место. Футуна-и-Алофи. Футуна, Колиа, fare Carpini.

= Hello, Крошка Ру. Я освободился. Спрашивай.

= Hi, Винни! Ослик Иа видел слева от крокодильего лежбища кусты чертополоха и говорит, что они не совсем правильно растут. Ты можешь сейчас на них посмотреть?

= Да, они рядом, в двух шагах. А что с ними не так?

= Ослик сам тебе покажет. А ты проследи за его хвостом. Ну, ты понял.

= Не думаю, что это хорошая идея. Тут неправильные пчелы и они как раз собрались делать неправильный мед.

= Ослику насрать на это. Он хочет реформировать крокодилий чертополох по своим вкусам и привезти вам в подарок новый волшебный горшочек Ученого Кролика. Его невозможно отговорить. Просто береги его хвост. Скажи, где ты его встретишь завтра вечером, чтобы помочь дойти и донести горшочек?

= А горшочек тяжелый?

= Нет, он маленький, в рюкзачке.

= Понятно. Пусть топает прямо в мою сторону. Там всего одна дорога. Левее большого хера – зеленый листок. Он – последний, дальше пусто. Там, в таверне, за час до заката.

= Сейчас, возьму подзорную трубу… Ага, вижу… ОК! Я поняла. Удачи Винни!

= Счастливо, Крошка Ру.

* * *

Разумеется, Флер, делая скоростную дешифровку географического указания Уфти, смотрела не в подзорную трубу, а в интерактивный атлас южного полушария.

Если идти из Тихого Океана, через Коралловое море в Арафурское, то миниатюрный остров Тиктик окажется как раз по дороге. Он лежит сразу за Торресовым проливом, примерно в 25 милях к югу от папуасского берега и в ста милях к северо-западу от австралийского мыса Йорк. Если представить себе Австралию, как толстую зверушку, лежащую кверху пузом на море Уилкса, то мыс Йорк предстанет ничем иным, как копулятивным органом этого милого существа. Что касается островка Тиктик, то он похож на зеленый листочек 1000 метров в длину и вдвое меньше в ширину. Он лежит посреди пятимильного кораллового поля, как будто упал туда с некого исполинского дерева, а потом приспособился к автономной жизни.

Будь это коралловое поле на полтора метра выше – Тиктик стал бы полноценным и экономически-перспективным атоллом. Будь оно на полтора метра ниже – и Тиктик получил бы достойную роль гавани для катеров австралийских дайвинг-туристов. Но природа посмеялась над Тиктиком, вырастив кораллы меньше, чем необходимо для формирования надводной площади, но достаточно, чтобы закрыть доступ к островку кораблям с осадкой больше локтя. Во времена распада неоколониальной системы в Океании, пираты, знавшие здешние протоки, проводили сюда свои узкие катера и скрывались от полиции Папуа, от береговой охраны Австралии, от индонезийских патрульных и рейнджеров с Британских Соломоновых островов. «Бандитский фарт» кончился вскоре после меганезийской Алюминиевой революции. В одну прекрасную лунную ночь, две канонерки Народного флота, замаскированные под плоскодонные траулеры, зашли на коралловое поле и буквально утопили пиратскую базу в горящем напалме. Лет через пять, никому не нужный островок был аннексирован Меганезией. Дожди уже смыли остатки напалма и кучи обугленного мусора, и Тиктик снова стал зеленым и нарядным. На вид – конфетка для морского экотуризма… Туристические партнерства несколько раз пытались справиться с недоступностью островка для более-менее грузоподъемных транспортных средств – все попытки с треском провалились.

После этого аукционная цена аренды Тиктика значительно упала, и островок очень дешево достался фирме SLAC (Sincher Light Air Cargo) с атолла Рангироа. Это место оказалось удобным для транзитного склада контейнеров перевозимых дирижаблями (которым коралловое поле ничуть не мешало). Постепенно рядом со складом вырос маленький полигон, кэмпинг и лавка, а буфет при контрольном мостике аэродрома превратился в таверну, куда часто заглядывали «дикие» туристы – для ультралегких авиеток, дельта-флаеров и надувных лодок коралловое поле тоже не было помехой.

* * *

Микеле Карпини посмотрел на образ Тиктика и окрестностей, и пожал плечами.

– Не самое удобное место, но могло быть и хуже. Я думаю, что авиа-рикша до туда из Порт-Морсби стоит около полста фунтов, а до Порт-Морсби есть рейсовые этажерки.

– Зачем так париться? – спросила Люси, – Давай лучше я наколдую тебе попутку.

– Что-что ты сделаешь? – переспросил он.

– Ну, типа, буду колдовать. Tahuna-hamani.

– Милая моя, ты уверена, что это хорошая шутка?

– Люси действительно умеет делать странные вещи, – вмешался Хаген, – Не знаю, что называется колдовством, но это чертовски похоже.

– Я скажу правильное lipo, и остров назовет попутчика, – добавила она, – Только надо выйти на берег и повернуться в его сторону. Иначе будет неэтично.

Дав это пояснение, Люси перепрыгнула через ограждение террасы и напрямик через кусты побежала к морю. Разумеется, она собиралась говорить не совсем с островом, а точнее даже, совсем не с островом, но некоторое колдовство в этом присутствовало. Иначе как объяснить, что после этого разговора (который, кстати, велся по обычному мобайлу), нашлось «по дружбе» совершенно бесплатное место в скоростном флаере, вылетающем на Тиктик завтра ранним вечером с Большого Фиджи?

57

Дата/Время: 15.03.24 года Хартии, ранний вечер

Место. Фиджи – Тиктик

…Сикорака приводнилась в четверти мили от берега. Хаген потянулся всем телом и, повернувшись к Микеле Карпини, глубокомысленно произнес:

– За что я люблю Висеисеи, так это за боковую петлю Квин-Роад.

– Хм, – ответил тот, – не сказал бы, что она оживляет пейзаж. А где тут пирс G-18-bis?

Если ехать по Квин-Роад по западному берегу Вити-Леву (главного острова Большого Фиджи) на север от аэропорта Нади, то примерно через десяток миль основная дорога сдвинется от моря, срезая полуостров Висеисеи, но довольно широкая ветка шоссе пройдет по берегу, ощетинившись более, чем сотней длинных пирсов. Попытка мэрии Висеисеи улучшить нумерацию пирсов привела к ужасной путанице, но эту систему обозначения решили больше не менять, из опасений, что новая будет еще неудобнее. Впрочем, для Хагена Клейна это не составляло проблемы.

– Мы стоим ровно напротив него, дядя Микки, – сообщил он, – Я тут, как бы, немного занимался бизнесом с грузами, и помню все терминалы даже во сне.

– Это тот самый бизнес из-за которого…?

– Ага, – Хаген кивнул, – Тот самый, за который мне прилепили каторгу.

– Ты с этим завязал? – поинтересовался Микеле.

– Yo. У меня теперь другой бизнес. С роботами. А что?

Микеле пожал плечами, закурил сигарету и ответил:

– Просто хочу знать заранее, к чему еще готовиться.

– Ну, это нормально, – произнес Хаген, и тоже закурил.

Некоторое время они молча сидели на коротком широком крыле сикораки, глядя то на мерцающие солнечные блики на нежно-зеленых волнах, то на пирс G-18-bis. Одна из причальных платформ была заставлена дюжиной пятифутовых кубиков авиационных контейнеров. Рядом лениво слонялись четверо персонажей (трое парней и девушка) в буро-зеленом тропическом камуфляже и с армейскими автоматами «vixi» в чехлах на правом боку. Хаген, сопоставив кое-какие наблюдения, уверенно сообщил:

– Как бы, твои попутчики, дядя Микки.

– Экипаж на подходе? – уточнил тот, глядя на серое пятнышко в небе.

– Типа, да. Вот они и засуетились. Кстати это «Kongo-Bee». Хороший галеон.

Микеле Карпини с некоторым подозрением посмотрел на приближающийся флаер.

– Похоже на усеченную акулу.

– Это «Kiribati Concorde», – сообщил Хаген, – Модель действительно похожа на акулу, которой отрубили хвост вместе с жопой.

– И грудные плавники ей велики, – добавил Микеле, – И форма какая-то квадратная.

– Квадратное сечение, дядя Микки, это чтобы удобнее было вертеть хабар. Кстати, по понятиям, нам пора тук-тук. Типа, поможем этим хомбре – как правильные канаки.

* * *

Попутчиков звали: Алибаба, Омлет, Гаучо и Юкон. Микеле Карпини с первой минуты стал «дядей Микки» (Mikki-Tio), и все из-за Хагена. Что должны подумать бывалые канаки, увидев что вполне взрослый парень с манерами и сленгом «хомбре-коста» (т. е. товарища в «береговом братстве моряков»), называет некого субъекта «дядей»? В этом дискурсе, указание на профессию «агроинженер» вызвало у попутчиков ассоциацию с «agriculture agents» (так на сленге называют организаторов групп бойцов-наемников).

Хаген откланялся (с традиционными в определенной среде взаимными пожеланиями «Близкого харбора и богатого хабара») и отошел от пирса на своей сикораке. Микеле с попутчиками загрузились в «Kongo-Bee» и заняли места на пятачке между штабелем контейнеров в хвосте и неотделенной от пространства фюзеляжа, пилотской рубкой. Рыжебородый широкоплечий пилот, представившийся, как «Торин – аэровикинг», выруливая на открытую воду, проворчал в порядке приветствия:

– Нагрузили, блядь, пластита. Если что, валькирии загребутся нас собирать по частям.

– Не пластита, а полинитроглита, – поправил Алибаба.

– А не один ли хер? – отозвался пилот.

– Темный ты, бро, как полярная ночь, – ответила ему Юкон.

– А ты такая просветленная, прямо бодхисаттва Гуань-Инь.

– Как он ее назвал? – оживился Омлет.

– Это по-буддистски, – пояснил ему Гаучо, – Религиозный термин. Не переводится.

Турбина «Kongo-Bee» издала пронзительный визг, и флаер, с неожиданной легкостью (которую трудно было заподозрить в небольшой машине при такой загрузке) свечкой взмыл в небо. Пассажиры попадали на надувные решетки амортизаторов, и оценили действия пилота словами, из которых «долбогреб» было самым ласковым.

– Рейс грузовой, мягкие диваны не предусмотрены, – проворчал Торин.

– Мог бы предупредить! – возмутилась Юкон, – Не мешки с говном везешь!

– Извини, гло. Я не хотел. Просто привык быстро отрываться. Могу налить реального хитиваоского самогона, для компенсации. В смысле, налить некуда, но есть фляжка.

– Это меняет дело! А он из чего, кстати?

– Из личинок большой навозной мухи, – гордо ответил пилот.

– Из чего…?!

– Хех… Это я прикололся. На самом деле он из местного винограда. Большие лиловые ягоды, даже больше, чем у нашего самоанского винограда, с твой кулак размером.

Микеле Карпини не удержался и поправил.

– Это полиплоидный сорт нашего самоанского винограда. Этот сорт возник спонтанно, поскольку в Хитивао, а точнее в высокогорной части Новой Гвинеи, есть выходы ряда радиоактивных минералов в почвенные воды. В частности – это природный радон.

– Надо же! – удивился Торин, – А ты откуда знаешь?

– Я же агроинженер.

– Ах да, верно… Надо же, выходит это тот же самый виноград…

– Ты фляжку давай, – перебила Юкон.

Флаер продолжал двигаться, задрав нос градусов на тридцать от горизонта. Торин порылся под своим креслом и поднял над плечом пинтовую алюминиевую фляжку.

– Только предупреждаю: это круче абсента.

– А мы не пугливые, – ответила девушка, встала, опираясь на Алибабу и, взялв из руки пилота емкость, глянула сквозь обзорный фонарь кабины, – Joder! Красота! Это мы на какой уже высоте?

– По альтиметру 16200 метров.

– Ни хрена себе… – протянул Омлет, – А какая же будет крейсерская высота?

– 25000 метров. Эта штука… – пилот похлопал по корпусу пульта, – … Быстро летает только если воздух разрежен раз в двадцать. Весь фокус в лобовом сопротивлении.

– Я слышал про такую тему, – встрял Гаучо, – Это было в рекламе тероанской флайки «Amigator». Типа, мы не пробиваем лбом звуковой барьер, мы его перелезаем сверху.

– Я смотрел их тест-драйв, – добавил Омлет, – Классная фигня: быстрая, компактная, дешевая, и четверо помещаются, но только уж слишком похожа на сковородку.

– У нее аэродинамика такая, сковородочная, – авторитетно произнес Алибаба, – Эй-эй, Юкон, чего ты присосалась к фляжке? Ты тут не одна, прикинь?

Девушка хихикнула и передала фляжку сидящему рядом Гаучо, а он, сделав изрядный глоток, протянул емкость Микеле, предупредив резко осипшим голосом.

– Зверское пойло. Реально, крепче абсента. Еще там анис, или хрен знает…

– Эвкалипт, – поправил Микеле, глотнул жгучей жидкости и передал фляжку Омлету.

– Откуда знаешь? – спросил тот, в свою очередь, приложившись к фляжке.

– Запах. Уж эвкалипт от аниса я как-нибудь отличу.

– Черт, я забыл, что ты агроинженер. А тот парень намекнул, что ты это…

– Это тому не мешает, – наставительно произнес Алибаба, отбирая фляжку, – Кросс-профессии. Прикопал что-нибудь, а сверху засеял тыквами. Та же тема, что и у нас.

– А вы кто? – поинтересовался Микеле.

– Бывшие экологические копы, – ответил Алибаба, – А ныне борцы за свободу Атауро.

– Вандалы вы, – букнул пилот, – Где это видано, делать дроны из пластита.

– Не пластита, а полинитроглита, – снова поправил Алибаба.

– Один хер, взрывчатка. Короче, давай сюда самогонку.

Алибаба сделал еще глоток, закрыл пробку и вложил флягу в протянутую назад руку.

– А ты что, прямо за штурвалом будешь квасить?

– Ага, – подтвердил Торин, открыл пробку, сделал глоток, закрыл, убрал под кресло и пояснил, – Если на борту пять тонн нитро-хер-знает-чего, то можно и за штурвалом.

– Дроны из взрывчатки? – спросил Микеле.

– Это экономичнее, – ответила Юкон, – Ни лишних материалов, ни лишнего веса. Что летит, то и взрывается. Полинитроглит со стекловолокном это просто гибкий пластик, ничем не хуже тех, из которых делают обычные дроны и флайки.

Омлет кивнул в знак согласия с коллегой и добавил:

– Это – не обычный дрон, а этот… – он помахал в воздухе руками, как крыльями.

– Орнитоид, – подсказал ему Гаучо.

– О! Точно. Никак не могу запомнить это монгольское слово.

– Почему монгольское? – удивился Микеле.

– Потому, что монголы придумали. Он простой, как коврик…

– Ни фига, не монголы, – возразила Юкон, – Его придумали комми, на Элаусестере.

– Что вы грузите человеку! – вмешался Алибаба, – Все было не так. Изобрели этот орнитоид действительно монголы, но не монгольские, а наши, с Туамоту. А сделать орнитоид из пластиковой взрывчатки придумала одна ведьма, на Элаусестере, но не местная, а племянница дока Винсмарта, у которого Ктулху-колледж и эректусы.

– У него две племянницы с эректусами, – заметил Омлет, – это которая?

– Это третья, она лет на десять моложе тех двух.

– Стоп-стоп, – вмешался Микеле, – Я неплохо знаю Джерри Винсмарта. У него две приемные племянницы-янки. Я впервые слышу, что есть еще третья.

Алибаба пожал плечами и выдал естественное, на его взгляд, объяснение.

– Я же говорю: она еще маленькая, потому ты и не слышал. Она тоже приемная, но не янки, а калабрийка из Коста-Виола-Нова, что на Хендерсон-Питкерне.

– Как раз янки, – вмешалась Юкон, – Имя у нее северо-американское.

– С чего это северо-американское? У меня есть подружка-киви, она тоже Люси.

– Ее зовут Люси? – уточнил Микеле.

– Да. И это… – Юкон постучала пальцами по контейнеру, – …Называется «LK Luci».

– Что значит «LK»?

– Light Kamikaze, – пояснила девушка, – Так обозначают дроны-бомбы до ста фунтов.

– Вот и приплыли… – со вздохом произнес он, – …Легкий камикадзе.

– А хули делать? – сказал ему Гаучо, – Если есть дивайс, то надо его как-то называть.

Микеле Карпини снова вздохнул и задумался.

Алибаба похлопал его по плечу.

– Прикинь, дядя Микки, тут месседж пришел. Парень, с которым ты сговорился, тебя встретить на Тиктике не сможет. По ходу, у него спецрейд. Но наш карго-офицер не возражает, если ты прокатишься до Атауро вместе с нами на «Yeka».

– А откуда ты знаешь, что мне надо на Атауро?

– Так мне же месседж пришел, – и Алибаба постучал ногтем по экранчику мобайла.