Текст книги "День Астарты"
Автор книги: Александр Розов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 86 страниц)
22
Дата/Время: 16–17.02.24 года Хартии. После заката.
Место: Тихий океан, Галапагосы.
Тортуга, Пинзон, Санта-Фе.
Помещение для пленников больше всего напоминало крайнюю секцию в старом плацкартном вагоне, которую отделили от остальной части воображаемого вагона стальной перегородкой. На пятерых пленников (двух женщин и трех мужчин) – три верхние полки, три нижние, один сортир с умывальником, и зарешеченное окно, выходящее на какой-то двор, за которым наблюдался обрыв и дальше – океан. На прогулки здесь не выводили. Кормили три раза в день чем-то наподобие дешевых китайских бизнес-ланчей. Белье и гигиенический набор – на уровне армии страны, борющейся за право считаться развивающейся. И так – начиная с вечера 13 февраля.
Угрюмая стража: «Красные кхмеры» (ранее казавшие и четверым новозеландцам, и чилийскому мичману, чем-то древним, мифическим, вроде Тамерлана), не вступали в разговоры, а только приносили еду. Попытка Джека Вулси (неформального лидера новозеландцев) 14-го утром требовать соблюдения его прав, привела к тому, что один кхмер молча сделал выпад своим автоматом с примкнутым штыком, так что лезвие описало короткую дугу в паре сантиметров от лица Джека. Стало ясно, что о правах можно забыть. Как заметил по этому поводу Леон Гарсиа: «Говорят, что у нас при генерале Пиночете была та же песня, только под другую музыку».
Музыка здесь была довольно специфическая. Сигналами подъема и отбоя служил «Интернационал», а в течение дня по несколько раз звучали китайские марши и кубинские революционные песни. На дворе, куда выходило зарешеченное окно, происходили построения бойцов в серо-зеленой униформе под красным флагом и произносились речи на каком-то индокитайском языке, и на карибском диалекте испанского. В первом случае для пленников это было бессмысленной вибрацией атмосферы, зато во втором Леон-Хиппи легко выполнял синхронный перевод.
Постепенно вырисовывалась такая картина. Галапагосское Пиратское общество на Пинзоне, Санта-Фе и Тортуге было жестко подчинено красно-экстремистской банде, засевшей на последнем из названных островов (где сейчас находились и пленники). Пираты платили «красным» дань, а на Тортуге еще и прислуживали им. Похоже, что «красные» вызывали у обыкновенных пиратов чувство мистического ужаса. Среди «красных» были, кроме кхмеров, филиппинцы – «хуки» (Новая Народная Армия) и перуанцы из террористической маоистской «Сандера Луминосо», а также какие-то совершенно зверского вида субъекты из «Рабочего Фронта Калимантана – Борнео».
Общий смысл речей сводился к тому, что еще немного, и мы (в смысле, «красные») накопим достаточно сил, чтобы сбросить прогнивший антинародный режим в Перу, водрузить над Лимой красный флаг, а потом победоносно пройти по всей Южной Америке, топча коваными сапогами капиталистическую нечисть. Судя по числу транспортных летающих лодок (устаревших по дизайну, но очень вместительных), которые несколько раз в день приводнялись в заливе Тортуги, выгружая бойцов и контейнеры с оружием, дело намечалось далеко не шуточное и очень кровавое…
16 февраля днем пленникам стало ясно, что вот: все начинается. У них на глазах два хорошо экипированных взвода «красных» (около 80 бойцов), провели агрессивный митинг, загрузились в стоящую у причала в заливе транспортную летающую лодку и улетели… А через час началась ураганная стрельба и какая-то плохо организованная суета. Потом еще шесть взводов «красных», по два загрузились в летающие лодки и улетели. За окном теперь мелькали только обыкновенные пираты в гражданском. Ни одного из «красных» (всегда ходивших в серо-зеленой униформе) не было видно…
Обед пленникам привезли не «красные кхмеры», а два индейско-иберийских метиса, которые, похоже, жутко трусили – и Леон-Хиппи решил: это шанс.
– Эй, парни, – как можно спокойнее, сказал он, – У вас тут что, война?
– Тут плохо, – прошептал один из метисов, – совсем плохо.
– Эй, парни, – повторил Леон, тоже переходя на шепот, – меня зовут Леон, а вас?
– Меня – Адехо, – сказал тот же метис, – А это мой младший брат Адано. Мы просто рыбаки, а пиратством занялись, потому что задолжали денег и не получалось отдать.
– Бывает, – согласился чилийский мичман, – Я с острова Рапа-Нуи, Чили, а вы?
– Мы из Чимботе, Перу, – ответил Адехо, – Мы не хотим идти на войну. Нам просто обещали немного денег. Нам не говорили про войну. Нас обманули, вот как!
– Почему мы должны умирать за Пол Пота и Кастро? – вставил Адано.
– Ни хрена не должны, – авторитетно заявил Леон.
Из коридора раздался сердитый голос:
– Эй, вы, болваны, какого дьявола вы так долго копаетесь?
– Ты самый умный, что ли? – огрызнулся Адехо, – Мы дождемся, пока они пожрут, и заберем миски и чашки, чтобы не бродить туда-сюда лишний раз. Тебе же проще, не придется крутить ключами, понял?
– Хрен с вами, – пробурчал голос.
Адехо вытер разом вспотевший лоб и продолжил – …А нам говорят: вы молодые, здоровые, должны воевать, а если откажемся, то вас расстреляют, как дезертиров. Троих за это уже расстреляли и выбросили в море.
– Даже без священника, – добавил Адано и всхлипнул, – Эти красные просто звери.
– Слушайте, парни, – еще более тихим шепотом произнес мичман, – А давайте отсюда слиняем? После заката сопрем лодку и – вперед. Я помню по географии, что тут до острова Изабела расстояние – всего ничего. Даже на веслах можно дойти. А там, на большом острове, хрен они нас поймают. Да и не до того им сейчас.
– А часовой? – с сомнением спросил Адехо.
Леон-Хиппи молча показал движение кулаком вверх-вниз.
Адехо почесал косматую шевелюру, похоже, никогда не знавшую расчески.
– А охранник, который на причале с лодками?
– Там вечером будет стоять Овидо, – вмешался Адано, – он тоже не хочет на войну за Кастро и Пол Пота. Если с ним хорошо поговорить, то он сбежит вместе с нами.
– Точно! – Адехо кивнул, – Поговорим! А после заката мы привезем ужин, и…
– Эй, парни, – вмешался Джек Вулси, доставая из кармана блокнот и ручку, – давайте разрисуем план, чтоб все было как по нотам, потому что дело ответственное…
* * *
Через час после заката, двое представительных мужчин, одетых в мешковатую серо-зеленую униформу, стояли на холме на северном берегу острова Изабела, и очень внимательно разглядывали море в бинокли-ноктовизоры.
– Парни хорошо работают веслами, – произнес один, филиппинец лет 45.
– Они слишком напрягают руки, а надо работать корпусом – возразил ему второй: латиноамериканец, лет на 10 моложе.
– Не придирайся, Ройо, – сказал филиппинец, – людям свойственно нервничать.
– Ты гуманист, Немо, – ответил латиноамериканец, – Ты слишком легко прощаешь слабости, которые недопустимы в боевой обстановке.
– Когда есть возможность, людей надо прощать, – сказал Немо, – Люди объективно являются такими, какими их сформировала социальная среда. И те, которые в лодке, далеко не худшие, хотя выросли в неправильно устроенном буржуазном обществе.
– Ним Гок опять с тобой не согласится, – заметил Ройо.
Филиппинец пожал плечами.
– Это нормально. Он не согласится, потому что до сих пор он жил только на войне и строил армию. Когда ему придется строить что-то мирное, его мнение изменится.
– Твое высказывание касается и меня? – спросил латиноамериканец.
– Да, безусловно, – Немо кивнул, и после некоторой паузы добавил, – Ройо, по-моему, асоциальные элементы смогли организовать несколько более эффективную охрану периметра Тортуги, чем ты думал. По-твоему выходило, что охранение полностью развалится через час после того, как последний сознательный боец покинет объект.
Ройо сделал резкий отрицающий жест ладонью.
– Это сумма случайности и грубой неосторожности беглецов.
– Тогда, – сказал филиппинец, – может быть, ты прикажешь своим людям, чтобы они исправили эту случайность?
– Зачем? – спокойно ответил Ройо, – Пускай буржуазные силовые структуры сами занимается ликвидацией отбросов, порожденных своим классовым обществом. Нет смысла отвлекать моих людей от подготовки нашего транспорта к полету.
Немо снова пожал плечами.
– Хорошо. В этом, возможно, ты прав. Когда ты предлагаешь вылетать?
– Как только мы убедимся, – сказал Ройо, – что отвлекающий маневр сработал и потенциальный противник развернул нос в нужную нам сторону.
– Хорошо, – повторил Немо, – Это одна из тех вещей, в которых лучше убедиться собственными глазами, чем потом сомневаться в рассказах свидетелей.
* * *
Суб-лейтенант Хаамеа оценил ситуацию и отдал короткий приказ пилоту-стрелку Хитуоно.
– Движение над целью, высота от ноль-восемь до один метр, скорость крейсерская.
– Кай, это уже не над целью! – воскликнул Оури.
– Делай, что сказано! – жестко ответил суб-лейтенант.
Через несколько секунд, «Yeka», двигаясь со скоростью 200 узлов в полуметре от поверхности воды, на перпендикулярном курсе соприкоснулась с бортом легкого шестиметрового мотобота. Ни на «Yeka», ни на мотоботе, люди почти ничего не почувствовали. На первом – потому, что толчок был очень коротким и слабым, а на втором – потому что были почти мгновенно разорваны на куски.
– Повреждения? – спросил Хаамеа.
– Комп показывает, все ОК, – отрапортовала Чуки.
– Чисто, – констатировал суб-лейтенант, – Оури, мягко подравняйся к сивиллам по их правому борту, на дистанции три метра по габаритам.
– Исполняю, кэп.
– …И еще: ты прекрасно сработал. Извини, что я рявкнул на тебя.
– Да, кэп… Просто… Я не был уверен, что так можно делать…
– Почему нет, Оури? Параметры нашей брони вполне это позволяют.
– Нет, я не в смысле технически. Я… Ну, как тебе сказать?
– Я тебя понял. Отвечаю: когда желателен минимум шума, приходится игнорировать правила эстетики. А тем парням, уверяю тебя, было не больнее, чем если бы пулей… Внимание, Чуки, открой люк и скажи ребятам в пироге что-нибудь ободряющее.
* * *
Исчезновение светящего в спину прожектора на мотоботе преследователей казалось необъяснимым. Звонкий удар – и все. А сейчас объяснение возникло из непроглядной тьмы в виде круга бледного света, вспыхнувшего по правому борту пироги. В круге возник темный контур лица и плеч, и тонкий молодой женский голос объявил.
– Все классно, ребята! Это, типа, мы, морские спасатели, ага!
Позади контура послышался приглушенный разговор, очевидно, по рации:
– Альфа, это Браво, у меня 8 сивилов в лодке типа «пирога», по ходу, они сбежали с Тортуги. Выполняя их прикрытие, я уничтожил один катер противника, и 6 единиц личного состава. Мои потери и повреждения чисто ноль. Мои действия?… Я понял, Альфа. Выполняю конвоирование лодки сивилов до острова Изабела, на борт их не принимаю, по своей инициативе в бой не вступаю, а Чарли прикрывает мне спину… Понял, Альфа, боевая операция отменяется, держу режим готовности, после общей рекогносцировки, высаживаюсь на берег острова Изабела, опрашиваю сивилов….
Остаток пути пирога проделала быстро – на буксире у непонятного, но очевидно, военного аппарата, который невозможно было толком разглядеть. Когда берег был достигнут, оба парня-новозеландца спрыгнули в воду и аккуратно перенесли своих девушек на руках, а Адехо, Адано, Овидо и Леон-Хиппи вытащили пирогу – вдруг пригодится. Тут-то и возник персонаж (всего один) из числа «морских спасателей». Темная, бесшумно перемещающаяся фигура, едва заметная среди камней.
– Hello! – раздался голос, который ранее говорил по рации, – Меня зовут Кай. Меня интересует, для начала: у вас есть какие-то неотложные проблемы?
– Черт меня побери, если я знаю, как ответить… – отозвался Джек Вулси, – Скажите, мистер Кай, вы из полиции?
– Нет, я из спецслужбы. Сейчас я уточняю, нет ли среди вас раненых или больных.
– Мы чертовски хотели бы оказаться в безопасности, – вмешалась Карин, подружка второго новозеландца, Роланда.
– …И, желательно, дома, – добавила Диана, подружка Джека.
– Раненых и больных нет, – уточнил Леон-Хиппи.
– Замечательно, – сказал Кай, – Эй, amigo, вернись назад… Назад, я сказал, или я прострелю тебе ноги!
Этот жесткий приказ относился к Овидо, нацелившемуся было исчезнуть с места действия, чтобы избежать некоторых щекотливых объяснений с властями.
– Слушайте, – вмешался Роланд, – Этот парень помог нам бежать. Нам бы очень не хотелось, чтобы с ним грубо обращались.
– Если он не будет пытаться бежать, то я не буду грубо с ним обращаться. Скажите, известно ли вам что-либо о других заложниках, пленных и иных персонах, которые удерживаются пиратами на Тортуге или на других островах?
– На Тортуге больше никого нет, сеньор офицер, – вмешался Адехо, – Точно, нет.
– Пираты силой заставляли нас обслуживать и их, и пленников, – на всякий случай, уточнил Адано, – мы точно знаем, что на Тортуге больше никого не держали. А на Пинзоне вообще никогда не было пленников. Пленники на Санта-Фе, 19 человек с панамского корабля, с большого балкера.
– Все так, – подтвердил Овидо, – На Тортуге больше никого нет, и на Пинзоне тоже, потому что там негде держать пленников. Там только корабль без людей.
– На Санта-Фе… – добавил Роланд, – я увидел в иллюминатор какое-то сооружение, похожее на тюрьму из старых вестернов. А на Пинзоне все сооружения, по-моему, открытые. Хотя я мог чего-то не заметить.
– Понятно, – донеслось из темноты, – Оставайтесь на месте, я скоро вернусь.
– Очень хочется горячего чая или кофе, – сказала Диана.
– Есть термос с какао, – ответил Кай, – Я принесу, если хотите.
Кай ушел куда-то на несколько минут. Незаметно исчез, и незаметно появился с обещанным термосом.
– Значит, так, – произнес он, – Кто может сообщить информацию о численности и вооружении противника? От этого зависит жизнь пленных на Санта-Фе.
– Вы намерены штурмовать этот остров? – спросил Джек.
– Да, причем еще до рассвета.
– Ясно, – Леон Гарсиа кивнул, – Фактор внезапности, и все такое. Вообще-то момент хороший. Все или почти все красные, улетели завоевывать Перу, а остальные парни, прямо скажем, никудышные бойцы. На Тортуге их осталось не больше сотни.
– И на Пинзоне примерно столько же, – сказал Адехо, – а вот на Санта-Фе раза в два больше, потому что там пленники, и еще один корабль.
– Супертанкер из Нуэва-Гранада, так? – уточнил Кай.
Адехо утвердительно кивнул.
– Да, большая посудина с нефтью. Людей с нее отпустили и торгуются за выкуп.
– Ясно. А где еще есть пираты?
– Еще сотни три на острове Санта-Круз, на южном берегу.
– Что, прямо на Санта-Круз?
– Да, а что такого? Там хорошая закрытая бухта. Там держат быстроходные катера и мелкие захваченные суда. А если вы, сеньор офицер, намекаете на полицию, то тут обычное дело: пираты не трогают местных, и делятся, а полиция их не замечает.
– Значит, так, – повторил Кай и положил рядом с термосом ноутбук, – у нас имеется подробная аэрофотосъемка Санта-Фе. Давайте, очень быстро разберемся, где могут держать пленников.
– Тут и разбираться нечего, – буркнул Адано, ткнув пальцем в экран, – Вот они, тут.
23
Дата/Время: 17.02.24 года Хартии
Место: Футуна-и-Алофи,
Fare Carpini.
Гудя импеллером, как огромный шмель, Subjet, немного задрал нос, коснулся воды, проглиссировал положенные 200 метров, сначала – слегка прыгая на мягкой волне, а потом – вихляя, как лодка с плохо закрепленным рулем, и остановился на расстоянии двадцати хороших гребков от пирса. Гудение стихло.
– Черт, – сказал Микеле Карпини, откидывая колпак кабины и вдыхая свежий ветер, пахнущий йодом, – Я так и не научился точно подгонять эту недоракету к причалу.
– Нормально, па! – возразила Люси, – Subjet лэндят на открытую воду точка-в-точку только пилоты-профи. А любители возят с собой весло от каяка. Я сама видела.
– Но у мамы же получается, – заметил он.
– Так у мамы же были спецназовские курсы, – напомнила она, сбрасывая сандалии и стягивая с себя майку и шорты, – Сиди и отдыхай. Сейчас будет портовый сервис.
Люси накинула на руку кольцо причального фала, перевалилась из кабины в воду и поплыла к берегу на боку, выхватывая взглядом то, что можно было увидеть с воды.
Во-первых, обе растопырки (Ежика и Флер) вытащены на берег, причем днища у них успели запылиться. Значит, они эти несколько дней торчали здесь. Ну, понятно. Fare Ежика на Олосенга, конечно, хорош, но здесь, точнее, на ферме, на Алофи – совсем другое дело. Там они, наверное, и валяются кверху попками, объедаясь фруктами. Ну, разумеется: маленького катера под тентом нет – отсюда видно. На нем и поехали…
Доплыв до пирса, Люси вскарабкалась по опущенному в воду пластиковому трапу, обернула фал вокруг алюминиевого кнехта и, как следует упершись босыми ногами, потянула. Subjet – легкая машинка, всего полтонны если без загрузки и топлива. Вот подтаскивать вручную океанский катер – это занятие не для субтильной девушки-подростка, а небольшую флайку – легко. Пара минут, и готово. Фюзеляж тихонько стукнулся о резиновую трубу, пролегающую на уровне воды.
– Welcome a harbor, sir! – торжественно объявила она.
– Где ты нахваталась этих армейских американизмов? – поинтересовался Микеле, перепрыгнув из кабины на настил пирса.
– По ходу, в кино.
– Фильмы сплошь с военным уклоном, – неодобрительно сказал он, – давай-ка я найду специально для тебя что-нибудь действительно хорошее.
– Эротику? – спросила она.
– Так, ты совершенно одичала… Вот что, если ты сваришь какао и сделаешь что-либо похожее на поздний обед, то я найду тебе хорошее кино не про войну и не про секс.
Люси Хок-Карпини, 12.4 года
Вообще-то Флер – засранка. Могла бы оторваться от своего замечательного Ежика и притащить в дом с фермы что-нибудь свежее, овоще-фруктовое. Я уж не говорю, что могла бы прокатиться до рынка и купить хороший кусок мяса. Четверть часа всех дел. Знала же, что мы сегодня прилетим…. Ага, держи карман шире. Кроме замороженных пакетов в холодильнике и китайской лапши, ни хрена нет. Ладно, хоть какао не весь выхлебали… А, и фиг с ним. Фрукты-овощи можно и завтра, после школы. В школу я обещала зайти физически, сразу, как вернусь. Не буду обманывать тичера Лапси…
Упс… Я же обещала зайти не просто так, а сказать свою тему реферата по прикладной механике. А тему надо еще придумать. А чтобы придумать, надо настроиться. А чтобы настроиться, надо спокойно помедитировать. А тут – обед… М-да, будем считать, что зеленая фасоль совместима с прозрачной лапшой…. Добавим для красоты смесь вот из этого пакета… Кстати, что там было?… Черт, морские гребешки, кальмары и тунец. В заморозках на вид и не поймешь, а читать лень… Ну, наверное, если плеснуть соевого соуса, то жрать будет можно. В крайнем случае, добавлю карри… Да, пожалуй, случай крайний, и надо добавить, пока папа не увидел. Под карри не так заметно.
Блядь! Почему какао вскипает именно тогда, когда я задумалась?.. Ну, вроде не много выскочило. Так, вытираем это дело, пока не засохло… Вот, сука! Кальмар пахнет даже сквозь карри… Плесну-ка я туда еще мидиевого масла в порядке отдушки. Правда, оно острое, но папа острое любит, а Флер и Ежик (если они приползут голодные), пускай потребляют, что получилось. Не фиг валяться кверху пузом весь день…
Так. Я думала про что-то важное… Ага, про реферат. Хорошо Пуме: У нее есть Рон, который и придумает, и напишет, и объяснит, что написал, и еще проверит, что Пума поняла. А у меня есть дырка от бублика, так что все сама… Можно уболтать папу, но неудобно. Он расстроится, что я, типа, дура. А я не дура, мне просто лень и, кстати, в моем пубертатно-переходном возрасте, это нормально. Биологически обусловлено… Блин! Вот, придумать бы что-то такое, интересное, чтобы не было так лениво… Хэй! Телескоп! Правда, он мамин, но если я скажу, что мне это надо для реферата, то…
Несколько позже. Мансарда fare Carpini
Оскэ Этено по прозвищу Ежик, оторвался, наконец, от экрана управляющего компа телескопа, закурил сигарету и улегся на спину с фантастически-довольным видом.
– Ну? – требовательно спросила Люси.
– Там скрипт для мониторинга конкретного объекта на небе. Работает непрерывно и сгружает фото-ряд на сетевой адрес, который под паролем. А тот, чей это адрес, лазает туда, и смотрит, чего нового на этом объекте.
– Кто-то, это мама, – предположила Флер, – По ходу, зачем-то ей это надо. И она нам башни отвинтит, если мы сменим настройки.
Люси согласно кивнула и издала печальный вздох.
– Да уж, это точно. А кстати, Ежик, куда он наведен?
– На Тлалок. Есть такой астероид, который…
– Знаю! – перебила она, – Там международный проект. А на фиг это маме?
– Ну… – Ежик прицельно выдохнул облачко дыма в сторону окна, – Как вариант: она следит за агрессивными альфа-центаврюками, которые готовят коварный рейд…
– Не гони волну, – перебила Флер, – Серьезно! На фиг?
Над люком мансарды появилась голова и плечи Микеле Карпини.
– Вы еще ничего не трогали?
– Мы и не собирались, – ответила Люси, – Мы, чисто, посмотреть.
– А… Тогда, ОК. Я забыл сказать тебе, детка. Мама просила ничего не трогать, если только она сама не позвонит и не попросит.
– Па, а зачем ей Тлалок? – спросила Флер.
– Гм… Не знаю. А там Тлалок?
– Ага.
– Действительно, не знаю. Может, это связано с проектом астероидной безопасности.
– Странно, почему дома, – вмешалась Люси.
– Да, – поддержал Оскэ, – Неужели в Гестапо нет служебных телескопов?
Флер звонко хлопнула его ладонью по животу.
– Ежик! Я же просила не называть мамин офис этим словом!
– Извини, я задумался. И не надо вот так по пузу. Тебе же потом на нем лежать.
– В следующий раз дам по башне, – пообещала она, и повернулась к Микеле, – Па, это секрет или как? Я имею в виду, что мамин телескоп туда наведен.
– Гм… Даже не знаю. Но, скорее всего, мама не хочет, чтобы об этом болтали.
– Тогда мы это залегендируем! – объявила Люси.
– Детка! Если и ты будешь пользоваться этим кошмарным сленгом…
– Но, па, это же по-другому не называется. И я это уже придумала!
– Что – это? – спросил он.
– Ну, – пояснила она, – Как будто, это моя настройка. Я пишу реферат по прикладной механике про движение астероидов, а Тлалок – это самый астероидный астероид.
– Ты действительно будешь писать про это реферат?
– Ага. Мне все равно надо выбрать тему. Завтра скажу тичеру Лапси. Типа, хорошее прикрытие. Па, а ты мне поможешь? Тема сложная, а ты в этом уже разобрался, я же помню, ты на Raul-island потрошил цифры из доклада Энди Роквелла?
– Потрошил цифры? – переспросил Микеле.
– Не знаю, как это правильно называется, но ты ведь понял, что я хочу сказать?
– Отлично понял. Но учти: я только помогаю, а не пишу за тебя.
– Конечно, папа.
– Кстати, молодые люди, – продолжал он, – Если кого-то тут интересует преферанс и вишневое вино последнего урожая…
– Интересует! – взвизгнула Флер.
– … То я жду таких молодых людей на террасе первого этажа, – договорил Микеле.
Его шаги проскрипели по лестнице.
– Про реферат лихо придумано, – шепнула Флер, хлопнув младшую сестру по плечу.
– Типа, озарение, – ответила Люси.
– Бывает, – согласился Оскэ, – И что? Вы решили разобраться, откуда соль в селедке?
– Как бы, да – подтвердила Флер, вскакивая на ноги, – Hei foa! Пошли пить и играть!
