355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » The Queen of Rose » Keep my heart captive, set me free (ЛП) » Текст книги (страница 90)
Keep my heart captive, set me free (ЛП)
  • Текст добавлен: 30 марта 2019, 02:30

Текст книги "Keep my heart captive, set me free (ЛП)"


Автор книги: The Queen of Rose


Жанры:

   

Слеш

,

сообщить о нарушении

Текущая страница: 90 (всего у книги 94 страниц)

Хорошо, сконцентрируйся.

– Нет, милый. Мы свободны.

– Ладно, здорово. Гм…я хотел устроить званый ужин для Соловьев и их партнеров в квартире, так как мы наконец-то распаковали вещи и обустроились там, так что… ты придешь? – спросил Джефф, и Курт счастливо улыбнулся.

– Да, несомненно. Во сколько ты хочешь, чтобы мы там были? Хочешь, чтобы я пришел и помог тебе приготовить еду? – предложил он, но ответ Джеффа его удивил.

– Нет, спасибо. Я впряг Ника в помощники. Так что, гм… около семи? – сказал он, и после того, как еще несколько деталей были оговорены, Курт повесил трубку, а на его лице растянулась широкая улыбка.

– О боже, когда ты улыбаешься, это выглядит так страшно! – практически пропищал Блейн, возвращаясь к сабу, и Курт игриво ударил его по плечу, прежде чем отправиться в ванную, чтобы умыть лицо, вываливая на Блейна детали ужина поверх шума воды.

– Так… ему нужна помощь? – спросил Блейн, когда Курт вернулся в комнату, и саб покачал головой, заползая обратно на кровать к своему, развалившемуся на ней, ленивому Дому.

– Нет… он сказал, я цитирую «я впряг Ника в помощники», – усмехнулся Курт, но его смех оборвался, когда он увидел испуганное выражение лица Блейна.

– Прекрасный. Мы не можем есть стряпню Ника. Я пока что не хочу умирать! Нам нужно родить детей и завести собаку! Я так молод! – драматично произнес он, и Курт практически согнулся от смеха.

– Джефф – замечательный повар. Я уверен, что Ник будет просто нарезать и перемешивать ингредиенты, – предположил он, но Блейн не принял ни одного из этих аргументов.

– Нарезать? Джефф даст ему нож, чтобы размахивать им вокруг? Курт… это не званый ужин. Это кровавая бойня.

Он плюхнулся на кровать, полностью откинувшись на спину, как какая-то королева драмы, и Курт закатил глаза, когда пристроился рядом с ним, вытянувшись вдоль его бока.

– Я уверен, что мы выживем, сэр, – усмехнулся он, и какое-то время они просто отдыхали в тишине.

– Он сказал, что впряг его в помощники? Джефф такое сказал? – спросил через некоторое время Блейн, и Курт хихикнул.

– Его точные слова. Я не могу поверить, как далеко он зашел. Ник так хорош для него, – сказал он, и Блейн прогудел согласие.

– Ник всегда был призван заботиться о ком-то таком, как Джефф. Вот почему он хочет быть учителем. Вот почему детей обычно тянет к нему, куда бы мы ни пошли. У Коррин есть сестра, у которой три маленьких мальчика. И каждый раз, когда они приходят в гости, они настойчиво требуют пригласить Ника, чтобы он с ними поиграл. Он бесконечно терпелив, – сказал он, и Курт улыбнулся при мысли о том, как Ник дурачится с тремя крошечными мальчиками.

– Вот почему он так хорош для Джеффа. Его терпение помогло Джеффу раскрыться в своем собственном темпе. И теперь он… ну, он свободен, – радостно сказал Курт.

– Да. Но ты забыл, насколько также и Ник чувствует себя лучше благодаря Джеффу. Он держит его сосредоточенным и твердо стоящим на ногах и не только за счет обычных способов взаимодействия Дома и саба. Это то, о чем Ник обычно забывает, до тех пор, пока он не слетает с катушек. Это улица с двухсторонним движением, прекрасный. Так же как и для нас, – улыбнулся он.

– Ты знаешь…если бы кто-то год назад сказал бы мне, что я буду там, где я нахожусь сейчас, я бы рассмеялся им в лицо, – усмехнулся Курт, прижимаясь ближе к Блейну и уложив голову на голую грудь своего Дома, а вокруг запястий саба виднелись слабые розовые отпечатки связывающих их пут.

Блейн улыбнулся, наклонил голову и поцеловал его влажный лоб, спускаясь рукой по кремовой коже спины. Если такая мягкость кожи была результатом той зеленой дряни, то он мог бы научиться любить болотное чудище, являющееся альтер-эго Курта.

– Действительно? Почему это? – спросил он, а его тон был дразнящим, но все же преисполненный любопытством.

– У меня на самом деле было не лучшее мнение о тебе, сэр, – честно признался Курт, и Блейн кивнул, зная, что это правда.

Он вспомнил своего саба, когда впервые заявил на него права. Насколько сильно он был напуган. Каким он был непокорным и готовым бороться за то, что, как он думал, не получит, за то, что, по его мнению, Блейн ему не даст. Тогда он понятия не имел. Понятия не имел, что Блейн подарит ему целый мир. Все, что он должен был сделать – это попросить.

– Ты не говорил, – с фальшивым удивлением воскликнул Блейн, и Курт захихикал, игриво щипая кожу под его пупком.

– Да, хорошо…ты был задницей… – уверенно сказал он, пока его собственные мысли не догнали мозг, и саб поспешно прибавил: «Сэр».

Блейн заливался смехом от этого заявления, сотрясаясь всем телом.

– Никогда не меняйся, прекрасный, просто… никогда не меняйся, – сказал он сквозь последний приступ смеха, и Курт выгнул бровь, поцеловав его в щеку.

– Я уже изменился, сэр, – мягко сказал он, глядя таким же нежным взглядом, и Блейн вопросительно посмотрел на саба.

– Как так? – спросил он, пытаясь это понять.

Потому что для Блейна его саб всегда был таким пламенным, страстным, самоуверенным существом, которого у него не было ни способа, ни желания приручить. Он всегда будет диким, он всегда будет сильным и великолепным. И Блейн не будет заставлять его идти по какому-то другому пути, независимо от того, как часто его навыки как Доминанта будут подвергаться сомнению. Люди, которые будут это комментировать, просто не имели представления о том, как должен выглядеть настоящий Дом.

– Я принадлежу тебе, сэр. Я привык думать, что навсегда останусь в одиночестве. Я строил свою личность вокруг этой мысли. Нужно быть сильным для самого себя. Готовиться проживать свою жизнь, защищая себя от людей, которых я не хотел иметь в своем окружении. Но потом появился ты и сейчас…сейчас я тоже буду сильным для тебя. Я покажу тебе, насколько я силен, подчиняясь тебе и зная, что ты не будешь использовать это против меня. Я могу открыться и быть свободным. Потому что ты – моя страховочная сеть, Блейн. И ты прикрываешь мою спину, когда я не так силен, как думал, – сказал он, уперев подбородок в грудь своего Дома и глядя ему прямо в глаза, сиявшие любовью и преданностью, которые заставляли сердце Блейна колотиться.

Он нежно спустился рукой по бледной щеке Курта и остановился с большим пальцем, застывшем на его губах.

– Мне так невероятно повезло отыскать тебя, красивый. Я никогда не перестану благодарить того, кто поставил тебя на моем пути, – благоговейно прошептал Блейн, и Курт улыбнулся ему.

– Ты можешь сказать это Мэй, – произнес он, и Блейн усмехнулся.

– Я полагаю, что уже это сделал, – улыбнулся он, и Курт потянулся, чтобы его поцеловать, потому что удержаться от этого было просто невозможно, а Курт был слишком смущен тем, насколько глупо он был влюблен в собственного Дома.

Теплая ладонь Блейна слегка коснулась его щеки, прежде чем Дом отстранился, пристально глядя на него.

– Так, гм… что именно содержится в этой зеленой дряни?

Вместе ради лучшего мира

Объяснение речи Берта и краткое изложение сцены Брэда (примечание авторов)

1. Глава начинается с того, что Берт и его сторонники ждут результатов. Берт, очевидно, побеждает, но мы фактически возвращаем главу в прошлое, прежде чем об этом будет объявлено, и речь Берта служит введением в каждую сцену, прежде чем мы утверждаем, что он выиграл.

2. Данай находится дома один, думая о Брэде, который уехал жить со своим новым Домом (Кевин). Когда он выпивает, Брэд стучится в его дверь, и становится ясно, что его избили… или что-нибудь похуже. Оказывается, Кевин сделал то с ним, и в то время как Данай изо всех сил старается его утешить, Брэд признается, кто это сделал и понимает, что Данай – его настоящий Дом.

========== Эпилог. Тад и Райан Харвуд-Мур ==========

В очень многих отношениях все осталось по-прежнему. Ожидать утопию в одночасье – нереально, и факты по-прежнему таковы: да, некоторые люди все еще остаются более привилегированными, у некоторых все еще намного больше денег и возможностей, некоторые все еще обладают лучшими связями и шансами на успех. Но (и это ключевое слово, которого никогда не было здесь прежде), во многих других отношениях все как раз таки отличается. Изменения вышли за пределы точки невозврата.

Изменения в лучшую сторону.

Регистрация Уз теперь бесплатная. Дары меньшего масштаба считаются достаточными для завершения этапов Связывания. Систему образования реформировали, и деньги были потрачены на то, чтобы привести каждую школу в Округе к приемлемым стандартам касательно оборудования, персонала и ресурсов. Колледжи перешли на систему «все включено» и плата за обучение стала основываться на оценках студентов.

У людей есть работа, стабильность, безопасность. Люди счастливы.

И во многих отношениях это прекрасное место, которое мы зовем домом, видится в более ярком цвете. И все это благодаря одному молодому человеку, который рискнул попасть в место, в котором ему не было позволено находиться, и его отцу, решившему что-то изменить.

Все благодаря Курту Хаммелу-Андерсону и Берту Хаммелу – лицам перемен.

Мириам Сандерс-Монтгомери.

Лица перемен: полная биография Курта Хаммела-Андерсона и Берта Хаммела.

Эпилог

7 ЛЕТ СПУСТЯ

Тад и Райан Харвуд-Мур

– Дамы и господа, мы находимся на последних секундах, и сейчас я не побоюсь этого сказать, битвы титанов! Кто бы мог предположить, что эти два гиганта схлестнутся, пройдя в заключительную игру Финального Чемпионата этого года? Капитан «Вестервилльских гончих» Райан Харвуд-Мур доказал, что он был правильным человеком для должности лидера, доведя свою команду до финала в этом сезоне, и сегодня вечером мы увидели его во всем великолепии против такого потрясающего противника…

Спортивный диктор продолжал возбужденно болтать, разжигая облако тревожного напряжения, которое разрослось и стало густым и тяжелым в воздухе вокруг стадиона. Непоколебимые фанаты сидели на краешке своих кресел практически в состоянии гипервентиляции, крепко сжимая пальцами флаги и баннеры, а поклонники-новички попросту молчали, будучи поглощены всем этим гудением. Потому что «Вестервилльские гончие» были ужасны с момента их последней победы за звание чемпионов почти 80 лет назад.

Но это было новое поколение, и эта новая команда с Райаном в качестве капитана вышла в плей-офф и заняла свое достойное место в финале этого года. И, казалось, что все захотели присоединиться и поддержать свою команду. Билеты были проданы в считанные секунды после того, как поступили в продажу.

Это означало, что Тад не смог получить действительно хорошие места.

Накануне вечером он проверял тесты и когда, наконец, Тад вышел из своей алгебраической комы, на официальном веб-сайте обнаружилась большая вывеска «Продано». Ну конечно же, это привело его во взвинченное состояние, которое почти что заставило Тада в тот день пропустить свои занятия. Саб был уверен, что единственное, что спасло его от вопросов студентов, которые недалеко ушли от гениев – это то, что ему каким-то образом удалось усвоить именно тот материал, который был ему нужен, чтобы давать ответы на автопилоте, когда Тад засыпал над своим учебником. Тем не менее, в конце концов, в последнюю минуту он сумел раздобыть билет у несчастного парня, который, по-видимому, не смог ускользнуть от семейного праздника. Видимо «игра года» не была достаточно хорошим оправданием для парней-сабов, пойди разберись. Райан предложил разместить саба в церемониальной ложе с лучшими половинками других игроков и, конечно же, сэкономить на стрессе, но Тад никогда этого не делал после последнего раза, когда напыщенный сыночек политика подумал, что Тад открыт для небольшой передышки от соблюдения уз.

К сожалению, в высших кругах удручающе часто случалось переступать через связь, чтобы получить то, что они желали, так как Домы и сабы искали денег или связей вместо любви и совместимости. Эта разобщенность и практически врожденная неприязнь друг к другу в таких узах лежала в основе многих связей у обоих ее участников. И с тех пор, как Райан стал профессионалом и начал попадать в заголовки новостей, это втянуло их именно в такие круги даже еще больше, чем это уже делали их фамилии. Тад обнаружил, что за эти годы оказался в числе получателей нескольких предложений тут и там, и их было тем больше, чем выше поднимался Райан, и чем больше академических признаний начинал получать Тад. Однако с этим специфическим Домом, все вышло совсем не так. Он давил так сильно, что не принял бы «нет» за ответ и положил свои руки туда, где они не приветствовались, и Тад почувствовал себя настолько напуганным, что, не задумываясь, позвал Райана во время перерыва. Дом взбесился, вколотив эту скотину в пол и заработав себе отстранение на две игры.

Вот так вот. Церемониальная ложа просто, чтобы он мог лучше видеть? Нет уж. Он не будет снова с этим рисковать.

Он застрял со своим добытым в последнюю минуту билетом и сидел на самой высоте, откуда едва мог рассмотреть бегающих вокруг игроков, которые выглядели, словно муравьи. Он каким-то образом легко опознал Райана, несмотря на расстояние, и хихикнул.

– И кто теперь кроха, ты, здоровенная задница? – прошептал он себе в руку, когда игра началась и безумие вокруг него десятикратно усилилось.

Люди на поле бегали так, словно от этого зависела их жизнь, бросая мяч и борясь друг с другом. Была пролита кровь, выбито несколько зубов, а некоторых игроков унесли медики и объявили, что они не смогут продолжать игру. Во всей этой суете Райан оставался хладнокровным и собранным, и каждое его движение было выверенным и точным, а приказы, которые он раздавал, были разумными и хорошо продуманными.

Тад никогда не был более гордым.

Стоя на трибунах, толпа фанатов ревела от счастья или ярости, выплевывая оскорбления противостоящим командам и дико врезаясь друг в друга в триумфе, когда случалось что-то хорошее. Тад, если быть честным, мало что видел в этой игре. Люди редко садились со всех сторон и, несмотря на то, что уклон сидений располагался под углом примерно в 45 градусов, его единственным шансом было найти хороший угол, чтобы посмотреть в ближайший к нему большой экран. Но даже тогда флаги, пенопластовые пальцы и нелепые шляпы закрывали ему обзор, и в игре были моменты, когда Тад буквально понятия не имел что происходит.

Теперь же он мог видеть все. Стадион был тихим, когда прозвучал финальный свисток, и игроки прыгнули в старт финальной игры, а команда Райана была нападающей. Все затаили дыхание, но когда красота исходной игры сошла на нет, толпа мало-помалу присоединялась к хаосу на поле. Крича, ругаясь, подбадривая и предлагая то или иное.

Тад не видел ничего из этого.

Он просто понял, что с тем, как стоял игрок Райана, и с тем, как дул ветер, не было никакого шанса, что мяч пройдет свой путь так, как он намеревался. Это была простая математика, чтобы составить карту подобной траектории. Прежде чем он осознал что делает, Тад подскочил на ноги, взобрался на сидение и ухватился за плечо гиганта, стоящего рядом с ним.

– ВЕТЕР ДУЕТ В ПРОТИВОПОЛОЖНОМ НАПРАВЛЕНИИ, ТЫ, НЕОБРАЗОВАННЫЙ БАЛБЕС, И ЭТОТ МЯЧ НЕ ПОЛНОСТЬЮ АЭРОДИНАМИЧНЫЙ. ТЫ НЕ МОЖЕШЬ БРОСИТЬ ЕГО ПОД ЭТИМ УГЛОМ И ОЖИДАТЬ, ЧТО ОН ПОЛЕТИТ КУДА УГОДНО. НАКЛОНИ СВОЙ ЛОКОТЬ ВНИЗ… ЭТО НЕ НИЗ. ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ?! – закричал он, а затем почувствовал на себе взгляд, когда судья свистнул, назначая пенальти на поле, прежде чем Райан смог упустить мяч.

Взорвавшись от облегчения, но разочарованно вздохнув, Тад повернул голову и наткнулся на парня, стоящего рядом с ним, который откровенно уставился на него, будучи смущенным, а его поролоновый палец помялся и болтался на ветру.

Тад усмехнулся и смущенно убрал руку с мускулистого плеча парня, проведя ей по своим волосам. Плохой этикет, Тад. Не хватай незнакомых Домов.

– Извините…я гм…у меня есть кандидатская степень по математике и инженерному делу, – нескладно объяснил он, но парень продолжал смотреть, его ярко-голубые глаза были пусты и растерянны, как будто Тад только что попросил его разрешить теорию всего сущего.

– Гм… я преподаю… в МИТ? Массачусетском Технологическом Институте? Вы знаете… математические программы и физические науки, политология и лингвистика?… У нас есть роботы? – попробовал еще раз саб, и на этот раз он заработал себе от парня наклон головы, очень походивший на собачий. Его светло-карамельные волосы заставили Тада подумать о щенке лабрадора… милом, с большой косточкой, и который временами был дурнее мешка с камнями.

Выдохнув, Тад закатил глаза и вздохнул. Это должно быть то, что на самом деле ощущал Спок.

– Я очень большой ботаник, – перевел он на «стандарт», и этот человек поразил его, залившись громким смехом, который едва не заставил Тада свалиться с его уже ненадежного постамента.

– Ох… хахахахахахаха… ох, мужик, твое лицо, – задохнулся парень, хлопая себя свободной рукой по бедру, покрытому джинсовой тканью. – Это просто – хахахаха – «у нас есть роботы», – хихикал он самому себе, заставляя Тада немного покраснеть. Прямо здесь он насмехался? Плохой щенок!

Казалось, Дом почувствовал, что заставляет Тада стесняться, и послал ему непринужденную, открытую улыбку одновременно с остатками хихиканья.

– Я знаю, что такое МИТ.

Румянец Тада десятикратно усилился.

– Ох. Извини.

Дом отмахнулся от этого, как будто он привык к предположению, что был точным стереотипом того, кого он изображал. Большой, тупой, красивый спортсмен.

– Не парься. Так или иначе, я вдобавок знаю кто ты такой. Ты ведь саб Райана Мура, не так ли? – спросил он, и его лицо все еще было очень дружелюбным и открытым, и Тад обнаружил, что ему нравится то, какое сияние излучал Дом, и он не нашел в его вопросе ничего подозрительного или отталкивающего.

– Ох…да…да…это я. Тад, – подтвердил он и протянул руку.

Парень обхватил ее своей собственной рукой и потряс.

– Дрю. Приятно познакомиться, – ответил он и ухмыльнулся. – Ты в действительности так объясняешь свою работу средним умам?

Тад рассмеялся, ерзая ногами так сильно, как только мог.

– Обычно, когда я говорю «МИТ», у людей либо стекленеют глаза, либо они сразу же думают о шпионаже.

Одна бровь блондина задралась кверху.

– Бонд?

– Хочешь верь, хочешь нет. Проклятие моей жизни, независимо от того, насколько хороши эти фильмы, – заявил он.

– Бьюсь об заклад. Итак, не ради праздного любопытства или что-то в этом роде но… разве МИТ вроде как… не находится в часах езды отсюда? Как ты справляешься, находясь вдалеке? – спросил Дрю, и Тад улыбнулся.

– Ох… я что-то вроде внешнего партнера в МИТ. Я езжу туда время от времени на лекции, но большую часть своей работы я выполняю по интернету, а затем студенты на несколько недель приезжают сюда, если хотят поучаствовать в некоторых моих проектах и тому подобное. Так что все хорошо, – объяснил Тад.

Дрю легко кивнул и бегло глянул обратно на поле, где две команды толпились со своими тренерами. Тад подумал, что это конец разговора и собирался спрыгнуть, прежде чем его сдует ветром, когда Дрю ни с того ни с сего сказал:

– Так ты действительно думаешь, что он не выполнил бы этот пас? Мэтерс был полностью открыт.

– Я знаю это. Даже если бы это не было просто физикой, я изучил своего мужчину благодаря студенческому футболу, любительским и профессиональным играм, на тренировках, дома, при любых погодных условиях. Пас был бы неудачным, – уверенно сказал ему Тад, наконец, спрыгивая на пол.

Дрю хмыкнул, размышляя, а затем наградил Тада еще одним долгим, оценивающим взглядом.

– У меня странное ощущение, что многие из этих игр, в которые Райан прошел в этом сезоне и от которых я и мои приятели теряли рассудок сверх всякой меры, на самом деле были набором математических формул от гениального профессора.

Тад втянул губы в рот, чтобы не улыбаться так широко. У Райана был дарованный богом талант, когда дело доходило до футбола; его мозг обдумывал новаторские исполнения как никто другой в этом деле, а его тело было создано для спорта. Тад просто… любил ему помогать. Многие виды спорта основывались на статистике, а Таду нравилась статистика. Он любил Райана. И для саба не существовало больших препятствий, чтобы объединить две страсти своей жизни и немного помочь с несколькими разрешимыми проблемами, более тщательно проработав идеи Райана.

Снова прозвучал свисток, сигнализируя о перезапуске игры и окончании этой очереди вопросов. Ряды тел снова начали вставать со своих мест, и Тад фыркнул и надулся, когда ему опять заблокировали обзор.

– Думаю, ты не можешь сильно много увидеть там внизу? – спросил Дрю, и в его голосе заструился намек на веселье, а Тад нахмурился еще сильнее.

– Я вижу достаточно, спасибо, – свирепо посмотрел на него Тад, но парень снова рассмеялся, положил руки на ему талию и без малейшего труда поднял завизжавшего саба себе на плечи.

– О мой… что ты творишь?! – задохнулся он, размахивая руками и ища то, за что можно ухватиться.

– Расслабься, я все время делаю это для своего младшего братика, а ты весишь примерно так же, хотя ему девять, – поддразнил Дрю, игриво его толкая. – А теперь громко подбодри своего мужчину, гений. Он будет рад узнать, что ты здесь, и я поставил деньги на победу в этой игре, – спокойно сказал Дом, словно не он только что затащил совершенно незнакомого человека на свои плечи, словно маленького ребенка. После очередного момента шока, когда Тад взвесил и так и эдак всю эту эксцентричную встречу с еще более эксцентричным Домом, он пожал плечами и снова начал кричать, поскольку часы отсчитывали последние несколько секунд, и команда Райана воспользовалась серией потрясающих возможностей, выиграв игру на последней секунде.

Это определенно было достойно книг по истории.

Толпа обезумела, вставая на дыбы от восторга, и Тад подпрыгивал на плечах Дрю с таким энтузиазмом от счастья и гордости, что едва не свалился с них. Блондин рассмеялся, казалось, он никогда не останавливался, и это было очень мило, и снова опустил саба на землю, однако Тад чувствовал себя так, словно все еще парил над ней.

Взглянув на поле, Дрю увидел, что Мур отделился от своих празднующих товарищей по команде; его шлем исчез, волосы спутались от пота, и сейчас он сканировал взглядом их участок трибун, явно высматривая Тада.

– Запрыгивай обратно на кресло, – проинструктировал его Дрю, снова поглядывая вниз и видя, что Райан перепрыгнул через ограду и расталкивал толпу преисполненных обожанием фанатов, которые все хотели урвать от него кусочек. Он бежал вверх и вверх, а глаза Дома не переставали искать это одно-единственное лицо, пока, наконец, они не встретились взглядами.

Тад почувствовал как в его животе запузырилось удовольствие от вида Райана, и саб прикусил губу, чтобы не дать улыбке разорвать его лицо пополам. Райан выглядел совершенно великолепно. Пылающий от напряжения румянец распространился по его щекам, а по носу стекал пот, заработанный хорошей победой, и Тад протянул к нему нуждающиеся, жадные руки, словно ребенок к своему любимому мишке, прежде чем он это осознал.

Райан был сосредоточен исключительно на том, чтобы добраться до своего саба так быстро, как только возможно, и это вызывало благоговейное уважение, которое заставило Домов и сабов освобождать место для неуклюжего игрока, пока он двигался по проходу. На следующем вздохе Тад бросился в объятья Райана, и вокруг них разразились очередными аплодисментами, а камеры и телефоны загорелись вспышками, чтобы поймать этот момент.

– Молодец, мужик, – сказал Дрю Райану, хлопая его по спине, и Дом улыбнулся незнакомцу, принимая его кулак, чтобы стукнуться с ним своим, когда тот был ему протянут. Прямо сейчас Райан любил всех, но никого так сильно, как драгоценный камень в своих объятьях, который обвивал руками его шею, а ногами талию. Выигрыш или проигрыш, это не имело значения, пока он после всего мог получить вот это.

Он уткнулся лицом в шею своего саба и вдохнул этот знакомый аромат, позволяя его сабмиссивным гормонам успокоить свое скачущее сердце. Он весь трясся.

– Мы сделали это, кроха. Я сделал это. Мы – чемпионы. Чемпионы штата. Черт, детка, я… – он рыдал и смеялся, даже не зная, как закончить это предложение.

Это все было так сюрреалистично. Когда он впервые начал играть в футбол, то никогда не представлял, что этот момент будет возможен.

Тад крепче его сжал, изо всех сил стараясь вплавиться в него.

– Я знаю, сэр. Ты был здесь абсолютно потрясающим. Я знал, что выбрал победителя, – поддразнил он его прямо в ухо, поглаживая пальцами мокрые пряди волос на затылке Райана.

Дом немного отодвинулся, его широкая ладонь поднялась, чтобы благоговейно обхватить чувствительный подбородок Тада, прежде чем он наклонился и поцеловал его прямо в губы.

Весь стадион взорвался криками, присоединились даже разочарованные фанаты другой команды, и Тад отстранился, удивленный шумихой.

Дрю все еще стоял рядом с ними, снова смеясь, и Тад оглянулся, чтобы увидеть, как он указывает на большой экран, на котором показывали на повторе огромную фигуру его самого 70-ти футов высотой и Райана, когда они смыкали свои губы. Тад полностью покрылся ярко-красным румянцем, наклонив голову к лицу Райана, чтобы спрятаться, а его Дом только рассмеялся и поцеловал его в висок, что послужило причиной целого потока «аууу», звучащего со всех сторон.

– Я так сильно тебя люблю, – прошептал ему Райна, и Тад полностью забыл о камере, фанатах и обо всем, кроме глубины его чувства к этому совершенному Дому.

Они снова поцеловались, и, казалось, теперь Таду нравился оглушающий крик, и саб мог только смеяться Райану в рот, когда Дом начал перемещать их назад по проходу, чтобы спуститься обратно на поле и забрать свой трофей.

Райан не нуждался в этом, у него было все, чего он хотел, прямо здесь в его руках, радостно улыбаясь ему в губы. Их жизнь уже была идеальной, и просто казалось, что она продолжает улучшаться.

========== Эпилог. Себастьян и Дэйв Смайт-Карофски ==========

Себастьян и Дэйв Смайт-Карофски

Часы тикали, безмолвно и неумолимо, отмечая четыре часа утра четырьмя тихими, едва слышными ударами. Рассвет только начинал раскрашивать пурпуром полосу на горизонте, простиравшуюся за тяжелыми занавесками, и улицы были совершенно безмолвны. Если уж на то пошло, то безмолвным было всё.

Всё и все, кроме Элайджи Смайта-Карофски.

Нет. В конкретно этот рассвет он решил, что было бы чрезвычайно весело вопить во всю силу своих крошечных легких. Даже в этом нежном возрасте он очень хорошо осознавал тот факт, что чем дольше он плакал, тем больше у него шансов, что один из его папочек придет, чтобы покачать его. Но дом все еще оставался безмолвным и спящим, поэтому он удвоил свои усилия и издал пронзительный крик в ночи.

Это должно послужить им уроком.

– Тв’я очередь.

Себастьян пнул Дэйва носком в голень и перевернулся, натягивая одеяло высоко под подбородок, а его волосы дико торчали и целиком и полностью были растрепаны.

Дэйв хмыкнул и толкнул его локтем в ответ.

– Я ходил в прошлый раз, – обиженно фыркнул он… ладно, он был Домом в достаточной степени, чтобы признать, что он проскулил.

Будучи смертельно уставшим и лишенным сна, Дэйв прикрыл лицо предплечьем, словно это каким-то волшебным образом вернуло бы Элайдже сон.

– Не ходил, – бойко возразил Себастьян. Сонливость стирала все его остроумные ответные реплики, оставляя его с репертуаром пятилетнего ребенка.

– Еще как ходил.

И Дэйв был не лучше.

– Эт’ твой сын, – сделал еще одну попытку Себастьян и получил тычок в ребра за свои старания.

– А когда же он станет твоим сыном? – возразил в ответ Дэйв и даже рассмеялся, когда его саб просто глубже зарылся в их одеяло, словно пытался свить себе внутри кокон.

– Когда он пойдет в колледж, – сказал Себастьян и сразу же уснул, заставив Дэйва издать смешок, который был немного хриплым из-за сна.

Честно говоря, он без проблем вставал и заботился об их сыне ночью. Он так много работал в течение дня, что наслаждался моментами, когда ему удавалось обнять его и не беспокоиться о том, чтоб опоздать на работу.

Дэйв провел рукой по щеке своего саба, обожая следы, оставленные подушкой. Он обожал видеть его таким, как сейчас, спокойно спящим и не идеальным, но все же остающимся абсолютно его Себастьяном. Он нежно поцеловал его в висок и вытащил себя из кровати, пересекая коридор и входя в детскую, окрашенную в яркие тона, где его сын пинался и кричал с красным лицом от всего этого плача.

– Привет, мальчуган… что тебя беспокоит? – проворковал он, осторожно вынимая его из кроватки.

Ребенок был хрупким и крошечным в его больших руках.

Он с такой заботой баюкал его на своей обнаженной груди, все еще иррационально боясь причинить ему боль. Сначала Дэйв проверил его подгузник, затем предложил ему бутылочку, но, казалось, сейчас он был в порядке с тем, что его качали. Так что Дэйв радостно опустил свою внушительную фигуру в кресло-качалку с сыном, который отдыхал на его груди и начал тихо сопеть, пока он раскачивался взад и вперед.

Его сын тихонько посопел еще несколько минут, прежде чем успокоиться на руках у своего папы и снова заснуть. Дэйв уставился на него, находясь практически в благоговении от того, каким он был волшебным. Крошечный, беспомощный и такой хрупкий, но всегда, всегда будучи в безопасности у него на руках.

Не в первый раз Дэйв подумал в том, что прямо сейчас любит свою жизнь.

После окончания колледжа он занял место своего отца в семейном бизнесе, еще больше расширив их империю и рискнув вложиться в спорт, как он всегда и хотел. В настоящее время он был счастливым владельцем «Вестервилльских гончих» и их лучшим добытчиком талантов.

Себастьян, будучи тем, кем он всегда был, стал самой раздражительной, язвительной, капризной дивой-адвокатом, которая только существовала на свете. И на работе он убивал наповал. Он выигрывал все дела, которые ему давали, и ходили разговоры о том, что Себастьян был даже более выдающимся, чем его отец.

До тех пор, пока он не взялся за это дело.

Дело об опеке, когда ни одна из сторон не была способна позаботиться о великолепном мальчике, и это был вопрос выбора наименьшего зла. Себастьян на несколько дней потерял рассудок, работая над делом и пытаясь найти способ спасти маленького мальчика от ужасной жизни со своей семьей, и Дэйв мог вспомнить это, как будто это случилось вчера.

После почти двух месяцев непрерывной работы с бумагами и свидетельствами социальных работников, Себастьян однажды пробрался в кабинет Дэйва и свернулся у него на коленях. Он редко был таким уступчивым, и это сразу же обеспокоило Дэйва.

– Что случилось, детка? – спросил Дэйв, и Себастьян вздохнул.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю