Текст книги "Keep my heart captive, set me free (ЛП)"

Автор книги: The Queen of Rose

сообщить о нарушении

Текущая страница: 75 (всего у книги 94 страниц)

– Хорошо. А теперь, кто этот человек, который стоил мне Дома? – спросила она, поворачиваясь к Нику, у которого хватило смелости ей подмигнуть и подать руку, оборачивая ее вокруг Купера, вытягиваясь на пальцах ног, чтобы сделать это из-за их разницы в росте.

– Николас Дюваль. Долголетняя услада жизни Купера Андерсона, – сказал он, раздувая грудь от гордости.

– Я вижу. Странно, почему же я до сих пор ничего о тебе не слышала, – сказала она, и Ник схватился за грудь, притворяясь преданным.

– Купер, как ты мог? Я-то думал, что у нас было нечто особенное, – возмущенно воскликнул он, сбрасывая руки со старшего мужчины и откидываясь назад, на Джеффа, оборачиваясь вокруг блондина, словно осьминог.

– Успокой меня, ангел. Я думаю, мне только что разбили сердце, – запричитал он, и Джефф уставился на него, будучи не совсем уверенным, должен ли он смеяться, но, тем не менее, чувствуя в этом необходимость. Однако события этого дня сделали его свободным и счастливым, поэтому он с легкостью ощутил, как по его губам скользнул мягкий смешок и обернул руки вокруг шеи Ника.

– У тебя все еще есть я, сэр, – робко сказал он, не зная, как будет принята его шутка, но Ник засиял и показал Куперу язык.

– Ха! Я победил, – заявил он, и Купер рассмеялся, когда его внимание переключилось на Джеффа.

– Значит, ты и есть Ников Джефф? – спросил он, и Берт наблюдал, как побледнело лицо блондина и он снова ушел в себя, кивая и глядя куда угодно, только не на Купера.

Старший Дом был готов защитить Джеффа от Купера, если понадобится, но старший брат Блейна казался добрым человеком, несмотря на свою внушительную персону.

– Да, – застенчиво подтвердил он, все еще не встречаясь с ним взглядом.

– Блейн рассказывал мне, что ты вьешь из нашего Ника веревки. Молодец. Ему нужен был саб, который приберет его к рукам, – легко сказал Купер, не заботясь о том, что его заявление совсем не соответствовало истине. Однако взгляд Джеффа в удивлении устремился вверх.

Он прибрал Ника к рукам?

Ник спас его от ответа, рассмеявшись и пощекотав зарумянившуюся щеку Джеффа.

– Он окрутил меня одним мизинцем, и я это обожаю. Так и есть.

Джефф почувствовал тепло от этого признания и спрятал свое порозовевшее лицо в воротнике Ника, заставив окружающих его людей умиляться.

– Церемония была перенесена на улицу, и никто мне не сообщил? Я бы нанес больше лака на волосы, – протянул Себастьян, когда они с Дэйвом подошли к компании.

Дом выглядел элегантно в простом черном костюме-двойке, а Себастьян демонстрировал свое чувство стиля в узорчатой тройке. Они шли, взявшись за руки. Свободная ладонь Себа была погружена в карман, что было отчасти легкомысленно, но, все же, элегантно, а массивная рука Дэйва была обернута вокруг подарка, идеально упакованного в зеленый и серебряный цвета.

– Детка, ты, как всегда, тактичен, – сделал легкий выговор Дэйв, и Себ нахмурился, но не стал с этим спорить.

– Всегда отрадно видеть тебя, Себ, – пошутил Ник, и Себастьян просто приподнял бровь, которая говорила: «Да, это так. Я в курсе». – Ты же знаешь, что приносить подарки не принято, ведь так?

– Я бы не советовал это затрагивать, – предупредил Дэйв, но было слишком поздно.

– Знаешь ли, в день своего Представления я узнал, что это за чувство – не получить ничего большего, чем открытка, и я избавлю Курта от такого ужаса, – как ни в чем не бывало ответил Себастьян.

Ник открыл рот, чтобы прокомментировать это, но его незамедлительно перебили.

– И если ты еще раз пошутишь о том, что мною уже получен лучший подарок из всех – связь с Дэйвом, то тогда я воспользуюсь своим великолепным даром от Дома и разобью тебе нос.

Купер разразился грубым хохотом, явно впечатленный Себастьяном.

– Себ, – отругал Дэйв, и саб поджал губы, но сделал так, как ему сказали, когда его Дом приказал ему: «Веди себя прилично».

Вокруг компании установилась короткая секунда молчания, которую неуклюже и невинно сломал Джефф.

– Эй, Себ. Ты хорошо выглядишь.

Саб улыбнулся, значительно сгладив острые края, как он имел склонность поступать, находясь в окружении людей, подобных этому блондину, а также Таду и Курту.

– Спасибо, ты тоже. Армани, верно?

Он кивнул.

– Курт помог мне его выбрать.

– Так мы собираемся войти внутрь, чтобы мне не приходилось получать от всех и каждого странные взгляды на то, что я несу? – спросил Дэйв.

– Они просто завидуют, они же не такие изысканные и вдумчивые как мы, сэр, – беззаботно отмахнулся Себастьян.

– Он высказал здравую мысль. Мы действительно должны туда попасть, – прокомментировала Дана, и Берт согласно кивнул.

– Ребята, я увижусь с вами позже, а теперь вернусь к приветствию остальных гостей.

– Вы знаете, что у них есть люди, чтобы этим заниматься? – заметил Купер, в то время как Берт отмахнулся от него, осознавая, однако, что ему, вероятно, следовало прекратить надоедать добрым людям, которые просто пытались выполнять свою работу.

– Поторапливайся, сэр. Если мы пропустим то, как симпатичная задница Курта выйдет замуж за симпатичную задницу Блейна, тогда не быть мне счастливым сабом, – характерный голос Коррин слышался все громче по мере приближения.

– Хорошо. Нам несомненно следует попасть внутрь. Все забито под завязку, и мы угодим в самую гущу, – сказала Алекс, и компания кивнула, двигаясь к широким двойным дверям.

Берт держался на расстоянии шага от Ника и Джеффа.

– Джефф, ты не против подняться наверх и увидеться с Куртом? Он немного нервничает, и я уверен, что ему хотелось бы, чтобы там с ним был лучший друг. То же самое касается тебя, ребенок, с Блейном.

Пара синхронно кивнула темной и светлой головами.

– Понятное дело. Где они? – спросил Ник.

– Курт в пентхаусе, а Блейн занял весь этаж под ним.

Ник фыркнул.

– Большой собственник?

– Ребята, вы расскажете мне об этом, когда у вас будет собственная церемония, – откровенно высказался Берт.

Джефф споткнулся, и его лицо вспыхнуло, в то время как Ник просто выглядел ошеломленным и безмерно довольным неоднократно всплывшей в обсуждении теме.

Старший мужчина спрятал улыбку и подтолкнул их по направлению к лифтам через вестибюль.

– Берт, – позвала Дана, которая шла впереди группы. – Не возвращайся к тому, чтобы слоняться без дела в дверном проеме, я только что увидела кое-кого, кого хотела тебе представить. Персонал хорошо встретит остальных людей.

Берт вздохнул и встретил примирительный взгляд, который бросил ему через плечо Купер. Ничего не оставалось делать, кроме как послушаться Дану Андерсон. И поэтому он покончил раздавать любезности в фойе, чему предавался долгое время, и Дана представляла ему людей одного за другим, прежде чем извиниться и подняться наверх, чтобы все проверить и посмотреть на место отдыха ее мальчиков.

Задания, возложенные на Берта, не включали в себя никакой деятельности, кроме как пойти в главную комнату и попытаться сделать там что-нибудь полезное.

Войдя в комнату для торжества в первый раз после того, как они закончили ее украшать согласно очень специфическим инструкциям и стандартам, которые оставил Курт, он мог увидеть, что Курт превзошел сам себя.

Для Берта уж точно не стало неожиданностью, что его сын должен был придумать нечто столь детально проработанное, но не вызывающее подавляющего ощущения, несмотря на то, где он вырос. Это было подтверждением их политической кампании и просто огромной силы таланта, который можно обнаружить у кого угодно, независимо от происхождения.

Место проведения мероприятия было таким же чванливым и безвкусным, как и тогда, когда Берт месяцы назад мчался со всех ног, чтобы успокоить своего сына в день Смотрин, но сегодня оно преобразилось. Исчезли кричащие малиновые ковры, которые служили, чтобы погладить эго богатых и власть имущих. Вместе с ним исчезли ужасные цветочные композиции, золотые ложки и хрустальные бокалы. Вместо этого комната всем своим видом демонстрировала класс; такой класс, который вы не смогли бы купить за все деньги в мире. Вид, который выглядел исключительно дорого, потому что он был таким чистым, простым и элегантным в своей тонкости. То качество, которое никогда не будет доступно гарпиям, которые любят принижать его сына, и Берт почувствовал прилив примитивного удовлетворения от этой мысли, когда осмотрел комнату.

Сцена была задрапирована мягкой бирюзовой тканью, которая служила фоном и свисала сверху, словно водопад с настоящими цветами и лианами плюща, вплетенными в нее. По полу были разбросаны лепестки сотни разных цветов, составляющие потрясающий радужный ковер с единственным голым пятном – идеальным кругом, в котором Блейн и Курт будут давать свои обеты.

Передняя часть напольного покрытия, расположенного ближе всего к сцене, была полностью расчищена, освобождая комнату для группы людей, которая встанет там и засвидетельствует их союз, а задняя часть пола была заставлена столами. Не было видно никаких оскорбительно-сверкающих и аляповатых украшений или цветочных композиций, все смотрелось естественно, с небольшой изюминкой и идеально подходило к своему месту. Посреди каждого стола стояли прозрачные аквариумы, на дне которых лежали симпатичные синие и зеленые камушки, а композиции из лилий с напылением серебристых и бирюзовых блесток располагались внутри и свисали по краям, благодаря таланту Мэй. На всех столах находились классические серебряные столовые приборы, и на каждом комплекте прописными буквами было выведено B & K. Салфетки были того же бирюзового цвета, как драпировка и ленты для стульев, и они добавляли прекрасные яркие пятна цвета всей комнате, делая ощущения воздушными и светлыми, а не угнетающими.

Весь стресс и выдергивание на себе волос, казалось, в конце концов, стоил этого, и Берт наблюдал, как все гости, которые сюда пришли, умилялись, оценивая сделанную со вкусом демонстрацию красоты. Список гостей составляли в основном друзья. И у Хаммелов, и у Андерсонов ближайшие родственники были немногочисленными, но с этим было все в порядке. Здесь присутствовали все, кто имел значение как для Блейна, так и для Курта. Даже неуловимый старший брат Блейна, с которым Берту посчастливилось повстречаться несколько минут назад.

– Берт Хаммел?

Дернув головой, мужчина обернулся, чтобы увидеть высокорослого, худощавого человека в дорогом костюме, наверняка итальянском или что-то в этом роде. У него были темные с проседью волосы, подстриженные в классическом стиле, демонстрирующим его возраст. Несколько морщин вокруг глаз и рта говорили о том, что он редко улыбался, а в одной из рук он держал бокал с шампанским так, словно это был частый аксессуар. Он был таким явным старым богатеем, что Берт повел себя предусмотрительно, хоть и не впечатлился. Чтобы заработать его уважение, требовалось намного больше, чем позерство.

– Это я, – признался он, выпрямляя ноги.

Берт позволили этому человеку подойти к нему. Тот с легким изяществом преодолел небольшое разделявшее их расстояние и встал перед Бертом, выставляя все свои элегантные черты против его неотесанных углов. Они не смогли бы стать большими противоположностями, даже если бы и попытались.

– Простите, что прерываю, я просто хотел представиться. Я – Ричард Декру, – плавно произнес он, а взгляд его зеленых глаз был тусклым, но уверенным.

Он протянул руку для пожатия, и Берт решительно ее принял. Здесь он не проявлял никакой слабости, потому как чувствовал, что этот Дом его оценивает.

– Приятно познакомиться, – хрипло ответил он, хотя и не имел этого в виду.

В этом человеке было что-то, что кричало о его самодовольстве и нахальности, отчего Берту хотелось смыть с себя кожу. Здесь было несколько таких типов, Домов и сабов из высшего класса, которых Дана, к сожалению, обязана была пригласить на связывание своего сына узами.

– Вы понятия не имеете, кто я? – удивился Ричард.

Берт приподнял брови. Он научился у Курта этому ехидному маленькому изгибу.

– Прости, Дик*. Никаких зацепок.

Легкие складки на секунду испещрили лоб Ричарда, прежде чем он их разгладил и собрался. Берт почти ухмыльнулся в триумфе от того, что он хотя бы вывел его из равновесия.

– Я подумал, что с тех пор, как вы участвуете в гонках за пост Главы, вы взглянете на своих конкурентов, – прокомментировал Дом, делая ленивый глоток из своего бокала.

Понадобилась минута, чтобы до сознания Берта дошел шок от того, что его раскрыли. Этот человек знал, что он участвует в предвыборной гонке? Они даже еще не сделали объявления!

– Да уж, очевидно, что у меня есть для этого люди, так что… извини, браток.

Он разыграл беспечность, и Ричард на этот раз нахмурился еще глубже.

– Действительно.

– Что-нибудь еще? Мой единственный сын сегодня связывается узами, и у меня есть дела, – многозначительно сказал он.

– Ох, хорошо, не позволяйте мне удерживать вас от собственного сына. Он – особенный талант, не так ли? Я слышал, что он сам придумал весь этот размах, – заметил Ричард, указывая на интерьер изнеженными, тонкими пальцами.

– Он знает толк в цветах и тканях, да, – нейтрально ответил Берт.

У Дома было такое ровное выражение лица, что Берт не мог даже сказать, было ли это оскорблением, маскирующимся под комплимент или настоящей похвалой. В любом случае, он не собирался в это углубляться.

Ричард кивнул.

– Хорошо. От себя могу пожелать ему удачи. И я предполагаю, что с этого момента мы будем видеть друг друга гораздо чаще.

– Разумеется, Дик.

Он наблюдал, как Ричард стискивает челюсть от этого прозвища, однако улыбается и игнорирует его.

– Как говорится, пусть победит сильнейший.

А затем он исчез, растаяв в толпе, и подошла Кэрол, встав рядом с Бертом.

– Сэр?

Он повернул голову и улыбнулся ей, а его рука автоматически поднялась, чтобы лечь на ее бок. Сегодня вечером она выглядела особенно прелестно. Ее зеленое платье было ей к лицу и хорошо сидело со всех ракурсов, подчеркивая глаза.

– Все в порядке?

Он кивнул, пытаясь выбросить из головы этот инцидент. Сегодняшний день не предназначался ни для кого из этого дерьма, он был для Курта и Блейна, и ничто не собиралось его испортить.

– Всего лишь знакомился со здешним обществом. Курт в порядке?

Она засмеялась, убирая с лица прядь волос, которая выбилась из высокой прически.

– Да. Просто все еще нервничает, но у Джеффа все под контролем. Он говорит, что скучает по Блейну и хочет, чтобы ты пошел и проверил его вместо него.

– Проверил Блейна?

– Я думаю, он боится, что тот сбежит, – усмехнулась она.

Берт закатил глаза.

– Он думает, что Блейн выпрыгнет из окна или что-то в этом роде? Мой мальчик умен, но, черт возьми, иногда он такой тупица.

– Это его гормоны, он ничего не может с ними поделать. И я просто передаю сообщение, сэр.

Ее глаза сверкали весельем.

– Хорошо, но потом я собираюсь найти своего сына и втрясти в него немного здравого смысла, – проворчал Берт, когда направился к лифту отеля.

– Ох, и Курт сказал передать тебе, что если ты спугнешь его, он никогда тебе этого не простит, – легко отозвалась она ему вслед, и Берт в отчаянии встряхнул головой. Он несказанно обрадуется, когда этот день подойдет к концу, и все эти скачки сабмиссивных гормонов, которые продолжались в течение нескольких дней, будут окончательно урегулированы.

Он за мгновение добрался до верхнего этажа, Блейн конечно же отдал в распоряжение Курту апартаменты пентхауса, чтобы тот подготовился, и вышел в холл. Дана шагала дальше по коридору, раздавая последние инструкции, вместе со старшей по возрасту женщиной, которую они попросили зарегистрировать связь. Меллисса Вандейр была Валидатором в течение многих лет, поэтому она была более чем привычна к особым просьбам относительно церемонии, но ни Курт, ни Блейн в любом случае не хотели ничего из ряда вон выходящего. Несмотря на метания туда-сюда и «а что если», Курт остановился на традиционной церемонии, а Блейн с радостью согласился на то, что хотел Курт, лишь бы их быстрее связали узами.

Он медленно подошел к ним обеим, засунув руки в карманы.

– Как дела?

– Хорошо. Курт просто попросил меня еще раз все проверить, – сказала Дана, и Берт практически рассмеялся. Господи Иисусе, это было смешно. Ему хотелось узнать, была бы его Элизабет такой? Курт был ее точной копией во многих отношениях, и Берт очень хорошо мог себе это представить, и это заставило его печально улыбнуться. Они никогда не вступали в официальную связь. Ох, они собирались и копили на нее когда-то давным-давно, но затем неожиданно появился Курт, а потом Элизабет заболела и каждая монетка, которая попадала им в руки, уходила в этом направлении. Этому просто не суждено было случиться. Но Берт был счастлив осознанием того, что, официально или нет, они все равно состояли в Постоянной Связи.

– Это чистое наказание. Он попросил меня проверить, что твой сын все еще находится в этом здании, – не без иронии прокомментировал Берт.

– Как будто ты смог бы заставить его уйти, даже привязав к его спине ракету, – посмеялась Дана. – Он был невыносим в течение нескольких недель! Постоянно хандрил и вздыхал, как безнадежно влюбленный дуралей, прежде чем приставать ко мне с глупейшими вещами: «Когда я смогу вступить в связь с Куртом?» «Еще не пора?» «Я умру, если не смогу связаться с ним через секунду». Это похоже на обиженного пятилетнего малыша, который снова грозится задержать дыхание, пока я не куплю ему набор лего «Звездные войны» после того, как его затея демонстративно протаранить скейтбордом плюшевого медвежонка не сработала.

– Я охотно в это поверю, – фыркнул Берт, подергивая губами. – Они несомненно созданы друг для друга. Я должен буду рассказать вам о происшествии на званом чаепитии в 2001.

– У меня такое чувство, что это будет насыщенная церемония, – прокомментировала Мелисса практически самой себе, наблюдая за их обменом репликами, как за теннисным матчем.

Внезапно они повернулись, чтобы наградить ее самыми умоляющими взглядами, которые она когда-либо видела.

– Пожалуйста, простите им их изъяны и свяжите их узами, – умоляла Дана, сложив руки перед грудью, словно в молитве.

– Я знаю, что они кажутся сумасшедшими, – продолжил Берт.

– Но они сошли с ума исключительно друг от друга!

Она начала смеяться и подняла руки, не в силах больше этого выдержать.

– Не беспокойтесь, я их скреплю. Хотя бы только ради вашего душевного покоя.

Дана испустила тяжкий вздох облегчения.

– Я люблю этих мальчиков. Это так. Но я не смогу выдержать очередного периода гормонов или нытья.

– Вот-вот! – проворчал Берт.

– Я имею в виду, я была не так плоха в этой ситуации. Понятия не имею, откуда он получил эту склонность к драматизму, – заявила Дана, и Валидатор посмотрела на нее красноречивым взглядом.

С каждой парой происходило нечто подобное перед связыванием, с этим ничего нельзя было поделать. Конечно, градус варьировался, но все же.

Берт прочистил горло и процедил через плечо.

– Я просто пойду проверю, не построил ли он лестницу и не пробил ли тоннель сквозь этаж, чтобы пробраться наверх.

– От него можно ожидать и такого. Вчера вечером за ужином он сделал вид, что столовые приборы – это он и Курт и заставлял их связываться узами во время десерта, – серьезно сообщила им Дана.

– Это… что-то новенькое, – призналась Валидатор.

Ей казалось, что она повидала все. Напрасно она саму себя сглазила.

P.S. (*хитрая игра слов. Дик – член, урод, козел, придурок и т.д) Первоначально слово Дик возникло как сокращение имени Ричард (по рифме с Рик, аналогично, Роберт–Роб–Боб). Потом слово стало обозначать нехорошего человека. И в конце девятнадцатого века появилось уже привычное значение “пенис”, возникшее, по-видимому, среди солдат.

========== Скрепить узы. Часть 4. ==========

Комментарий к Скрепить узы. Часть 4.

Привет, ребята! Я знаю, что вы очень ждали церемонию, но здесь опять не про нее :) В следующем кусочке точно будет. Я сама уже очень хочу, чтобы эту парочку наконец поженили, а то они уже вызывают страстное желание огреть их чем-нибудь тяжеленьким :)

Когда Берт, наконец, добрался до комнаты Блейна, он обнаружил молодого Дома в точности в таком состоянии, в котором и рассчитывал его найти.

– Ребенок, не перестанешь улыбаться – получишь аневризму, – прокомментировал он из дверного проема, и Блейн обернулся вокруг своей оси, отворачиваясь от зеркала, в которое он рассеянно смотрел, думая о Курте.

– Вот уже около получаса он практически мурлычет, словно кошка, которой дали сметаны, – сухо отозвался Ник с золотистой тахты, на которой он растянулся у окна, не заботясь о том, что его костюм помялся, несмотря на то, что у Курта случился припадок, когда он его увидел. Нику полагалось устроить небольшой бунт после того, как саб заставил его надеть эту проклятую бабочку… хотя, он должен был признать, что выглядел чертовски круто. Курт был в своем роде гением во всем, что касалось одежды, но это было делом принципа!

Блейн сделал вращение на пятках и указал прямо на лицо Ника.

– Захлопни варежку, Николас. Это второй лучший день в моей жизни, и я поднимусь на долбанное седьмое небо, если мне захочется.

Он так яростно заявил о своем настрое, что Ник вынужден был поднять руки вверх, признавая капитуляцию.

– Второй лучший? – спросил Берт, закрывая за собой дверь.

– Ну, самым лучшим был день, когда я в первый раз его увидел, – слегка покраснел Блейн, и Берт подкатил глаза, глядя на этого забавного парня, который скоро станет его зятем.

– Хм, бро…ты ведь знаешь, что он вроде как плакал всю ночь из-за этого, – вставился Ник.

Блейн нахмурился от этого напоминания, бросая в сторону своего лучшего друга смертоносный взгляд, и Берт подошел к Дому, чтобы сжать его плечо и предотвратить убийство. Курт никогда ему не простит, если он допустит, чтобы его благоверного арестовали в этот великий для него день.

– Ребенок, теперь он не чувствует себя подобным образом. Не позволяй этому Хохмачу тебя доставать. Пол под Куртом практически вибрирует из-за того, что он лезет из кожи вон, чтобы вступить с тобой связь. Если ты спросишь его об этой ночи, я держу пари, что у него совсем другое мнение по этому поводу.

Блейн слабо улыбнулся и с облегчением вздохнул.

– Спасибо, Берт.

– Нет проблем, ребенок. Но если ты заставишь его снова так плакать, я за тобой приду, и нигде на этой земле у тебя не будет возможности скрыться, – почти небрежно закончил он, и Блейн остался стоять, глядя на него широко раскрытыми глазами. Даже Ник немного попятился от старшего Доминанта.

– Гм. Я понял?

Берт кивнул и хлопнул его по плечу, на этот раз сильнее.

– Хорошо. Итак… ты готов?

Блейн взял себя в руки после его угрозы и кивнул головой.

– Я был готов через две секунды после того, как заявил на него права прямо в этом здании.

Берт мог поверить, что дело обстояло именно так.

– Дана сказала, что вчера вечером за ужином ты играл в куклы, тренируясь ради большого дня. Ты был ножом или вилкой? – ухмыльнулся Берт, пытаясь разрядить обстановку, но Блейн окрасился темно-красным цветом, а молчание Ника полетело к чертям, когда он моментально ухватился за это заявление.

– О. Боже. Мой, – задохнулся Ник, хватаясь за живот. – Ложка! Бьюсь об заклад, он был ложкой!

– Заткнись, Ник! – гаркнул на него Блейн, пробираясь к нему и несколько раз ударяя по руке, что только подлило масла в огонь.

Берт почувствовал всплеск в Доминантных гормонах, которыми воздух был насыщен уже до предела, и знал, что прямо сейчас младший Дом едва удерживает свой контроль.

Возможно, шутка была не лучшей идеей.

– Ладно, прекращайте это, – приказал он, хватая Блейна за руку и оттаскивая его назад. – Ты испортил этот костюм, и Курт теперь не вступит с тобой в связь. А сейчас поправь свою прическу перед зеркалом… но не наноси больше геля… прямо сейчас он походит на масляное пятно на твоей голове.

Блейн зарычал, его зрачки расширились, но он сделал так, как ему было сказано.

– А что касается тебя, – обратился Берт к Нику, который все еще смеялся. – Заткни свой рот или уйди отсюда.

– Н-но… ложка.

Блейн снова зарычал, готовясь к броску, но Берт его опередил.

– Ладно. Ты уходишь.

– Ох… Простите. Я обещаю хорошо себя вести, – заскулил Ник, когда его волоком протащили через всю комнату.

– Веди себя хорошо за дверью.

Берт захлопнул ее за Ником с громким щелчком.

– Дана! Они меня обижают! – услышали они с другой стороны двери, и Берт закатил глаза.

– И все же, почему ты с ним дружишь? – спросил он у младшего Дома.

– Отсутствие умения правильно разбираться в людях и силы воли, – несчастно заявил Блейн, руки которого бесцельно были заняты лацканами, прежде чем сжались в кулаки.

Он устремился вперед и опустил голову на холодное зеркало.

– Я сойду с ума, Берт. Не думаю, что сумею ждать дольше. Одна минута, и я не смогу ждать, чтобы пойти туда, к тому же, все, что во мне есть, просто желает подняться вверх по лестнице и закрыть нас вместе в номере с официальной церемонией или без нее.

Берт принял это утверждение совершенно спокойно для того, кто слушал, как Дом говорит о желании осквернить его сына-сабмиссива. Он услышал в своей голове сладкий голос Элизабет, который увещевал его. «Заняться любовью и связаться с ним навсегда, Берт. Не будь таким глупцом».

Он провел рукой по лицу.

– Послушай, Блейн. Я знаю, что раньше не говорил об этом, но… я чертовски уважаю тебя, ребенок. Ты сильный, добрый и в тебе заложены хорошие принципы. В тебе есть все, что должен знать и уметь хороший Дом, поэтому я не беспокоюсь. Я знаю, что ты сделаешь все правильно для моего мальчика. Ты спустишься вниз на лифте, встанешь перед всеми своими друзьями, семьей и теми случайными людьми, которых мы даже не знаем, и сделаешь все, как полагается.

Блейн обернулся и в шоке посмотрел на него.

– Ты действительно во все это веришь?

– Я не имею привычки говорить о вещах, которые не имею в виду, ребенок, – откровенно сказал он, скрестив руки на груди, и Блейн сглотнул, все еще выглядя потрясенным. По его лбу начал струиться пот, а зрачки все еще были расширенными. – Ты любишь его, ведь так?

– Конечно!

Почти что рык.

– Хорошо, тогда сделай глубокий вдох и возьми себя в руки. Ради него, – спокойно сказал Берт, подходя и доставая носовой платок для Блейна, чтобы он вытер лоб. – Он чувствует себя так же, как и ты, но разница заключается в том, что он будет полагаться на тебя, чтобы получить поддержку. Ты – его Дом и будешь им всю оставшуюся жизнь после сегодняшнего дня, так что если хочешь идти дальше – то вперед.

Блейн взял предложенную ткань, скрутив ее между светлыми костяшками пальцев, и тяжело уселся на кровать. Берт наблюдал за ним оценивающим взглядом.

– Хочешь, чтобы я посмотрел, могу ли я это ускорить? Курт, весьма вероятно, не будет этим доволен, но я уверен, что он справится, как только поймет, что таким образом ты быстрее с ним свяжешься, – предложил он.

Блейн посмотрел на него наполненными надеждой глазами олененка, которыми не имел права обладать по уши влюбленный Доминант. Тем не менее, его взгляд мгновение спустя остекленел.

– Но даже если мы вступим в связь раньше, нам все равно придется ждать всю ночь, прежде чем мы сможем… – он покраснел, осторожно избегая взгляда Берта.

В конце концов, с него было достаточно Доминантного отца.

– Это пытка. Кто придумал эту систему?

– Ты можешь поблагодарить за это всех своих выдумщиков-друзей. Связывание узами никогда не превращалось в такое грандиозное зрелище, каким оно является сейчас, – пожал плечами Берт. – А сейчас я собираюсь вернуть твоего глупого друга обратно и постарайся его не убить, пока я схожу проверить своего сына.

– Не обещаю, – проворчал Блейн, но затем оживился, вскакивая на ноги. – Могу я пойти с тобой, чтобы с ним увидеться?

Берт уставился на него.

– Ребенок, ты думаешь, я вчера родился?

Блейн нахмурился, и что-то горячее пронзило его внутренности от этого отказа.

– Я просто хочу с ним поговорить, мне даже не нужно его видеть, я могу стоять за дверью.

– И ты поговоришь с ним примерно через час. Я уверен, ты сможешь подождать.

Блейн зарычал глубоко и низко, напрягая тело, словно готовился к прыжку, и Берт знал, что сейчас они ступают в опасные воды. Он был молодым Доминантом, наделенным тупой силой, опьяненным от слишком большого количества гормонов, с глубоким желанием запечатать свою связь. Ничто не могло быть более взрывоопасным, чем эта комбинация, и Берт не хотел выводить его из себя.

– Как насчет того, чтобы я передал ему сообщение? – осторожно предложил он.

В течение мгновения Блейн шевелил челюстью, пока обдумывал эту идею. Он просто хотел Курта. Курт был его. Почему все пытались его забрать? Это заставляло пламя, которое в нем горело, вспыхивать ярче и жарче.

– Блейн, ты же знаешь это не хуже меня, – сказал Берт, который был не готов полностью ему потворствовать. – Я передам сообщение, но ты не пойдешь с моим сыном наверх, пока находишься в таком состоянии. У тебя нет ни крупицы контроля над собой, чтобы врываться к нему, и этого не произойдет, прежде чем вы должным образом свяжетесь узами. И я привяжу тебя, если придется.

– Он мой! – вспыхнул злобой Блейн, наступая на Берта. – Он мой и ничей больше!

– Он еще не твой и не будет твоим, если ты не совладаешь с собой, – прорычал Берт, не отступая ни на дюйм. Он просто стоял на своем, хотя знал, что, независимо от возраста и опыта, Блейн здесь был просто-напросто сильнее.

Блейн впал в ярость от этих слов, но вместо того, чтобы напасть на Берта, он подошел к свободно стоящему зеркалу и грохнул его об пол, где оно разбилось при ударе. Это показало, что у него, по крайней мере, остался какой-то здравый смысл, но он слишком сильно подчинялся своим Доминантным импульсам, которые столь охотно накрепко вбивали ему в голову осознание, что ему запрещают быть рядом с Куртом.

Через несколько мгновений в комнату ворвались Дана и Ник.

– Какого черта!

– Блейн слегка потрудился, – сухо пояснил им Берт, не сводя глаз с тяжело дышащего Дома, стоящего посреди беспорядка, который он только что создал.

– Блейн Девон Андерсон. Я воспитывала тебя не для того, чтобы ты стал испорченным маленьким поганцем… Купер хорошо охватывает эту область, спасибо, – строго сказала Дана, упирая руки в бедра.

– Вы все пытаетесь держать его подальше от меня, – горячо обвинил их Блейн, продвигаясь вперед, чтобы выйти за дверь. Все три Дома преградили ему путь.

– Мы не делаем ничего подобного, ты, нелепый мальчишка. А теперь сядь, – приказала она, используя свой голос Доминанта на полную мощность, чтобы одолеть его.

Он зарычал на нее, по-настоящему оскалив зубы, но сделал, как было сказано. В последующие годы у нее не было бы шанса заставить Блейна послушаться, ведь ее сыну суждено было стать гораздо более могущественным Домом, чем она, но сейчас она держала власть в этой комнате. Будучи счастливой от того, что хотя бы сейчас он подчинился, Дана повернулась к Берту.