Текст книги "Keep my heart captive, set me free (ЛП)"

Автор книги: The Queen of Rose

сообщить о нарушении

Текущая страница: 73 (всего у книги 94 страниц)

– Ты сказал это…ты сказал «красный» из-за того, что я сделал, – произнес Блейн, прикрывая рот ладонью, чтобы успокоить свое наполовину рычание, наполовину всхлип, который грозил побегом.

Курт нежно улыбнулся и покачал головой.

– Я сказал «красный» из-за того, что мы собирались сделать, Блейн, – медленно сказал он, желая, чтобы его Дом понял.

Но Блейн, казалось, находился слишком далеко, чтобы быть в состоянии логически обрабатывать информацию. Подавив всхлип, Курт опустил голову на колени Блейна и уткнулся туда носом. Он закрыл глаза и отчаянно подумал: «Позаботься о нем, и он позаботится о тебе».

И, должно быть, он каким-то образом телеграфировал свои мысли и чувства, потому что следующим, что он осознал, было то, что его подхватили, словно невесту, и понесли обратно в их спальню. Прочь от места происшествия, которое напугало их обоих, в комфорт родных стен.

Курт позволил скользнуть нескольким слезам, когда зарылся лицом в шею Блейна, отчаянно цепляясь за него, когда Дом попытался уложить его на кровать. Теперь, когда плотина прорвалась, саб не мог сдерживать себя, и ему нужен был Блейн поблизости. Он почувствовал, что не может дышать при мысли о том, что он снова уйдет.

Блейну удалось уложить его на мягкий матрас, успокаивающе баюкая, а затем его тело накрыло саба, словно одеяло. Инстинктивный ответ Доминанта, который всегда творил с Куртом чудеса. Он крепко обхватил руками обнаженную спину Блейна, заставив его опуститься всем своим весом, уткнувшись лицом ему в плечо. Его Дом продолжал ворковать с ним, гладя его растрепанные волосы и говоря, что он был хорошим мальчиком.

В конце концов, он успокоился.

– Я с тобой, красивый мальчик. Ты такой хороший. Я с тобой. Мне очень жаль, прекрасный, – шептал Блейн, снова и снова целуя его в висок, пока он должным образом возвращался к здравомыслящему состоянию, и Курт заскулил в ответ. Ради этого прекрасного мужчины, чей самый большой страх был причинить ему боль.

– Это не из-за тебя, сэр, – удалось хрипло повторить Курту. – Это не так.

– Курт, пожалуйста, будь со мной честным, прекрасный. Я не буду тебя наказывать, клянусь Богом, что не буду, – умолял Блейн с намеком на приказ, лежащий в основе этих слов.

– Я этого не делаю, – взмолился саб, чувствуя себя лишенным кожи и открытым, снова находясь на грани крика, вжимаясь ногтями в кожу спины своего Дома. – Я не вру, сэр. Это не так.

– Тссс, – баюкал Блейн, наклонив голову и потираясь носом о его лоб и оставляя там серию поцелуев впридачу. – Хорошо, прекрасный, я тебе верю. Спасибо, что сказал мне правду.

– Я просто… всего этого было так много, и я действительно этого хотел, и мне было так хорошо, но я просто… это сказал. – поспешно выложил Курт. Пытаясь дать объяснение, прежде чем Блейн начнет снова винить себя. – Когда я был моложе, мой папа…он говорил со мной о том, что значит быть сабом в Лайме. Он сказал, чтобы я считал себя достойным и не разбрасывался собой, потому что я имею значение. И я дал себе обещание, что должным образом вручу себя своему Дому в первый раз. Я хочу тебя, сэр. Безумно. Но…я хочу подождать до Церемонии, чтобы мы могли сделать это правильно, – тихо сказал он, в большей степени говоря для себя, а не для Блейна.

Блейн в тот же миг успокоился, а затем почувствовал, как Курт отстранился, уговаривая его лечь лицом к лицу. Курт открыл глаза и увидел, что взгляд Блейна немного прояснился. В нем была небольшая надежда.

– Итак… вот почему…

Он отчаянно кивнул.

– Я на секунду открыл глаза, увидел свой костюм и вспомнил, чего мы оба хотели. Ни один из нас не собирался останавливаться, и я не хотел прекращать…но мне кажется, это шло из глубины души, и я произнес это, я сказал это даже прежде, чем осознал, – сбивчиво и отчаянно объяснил он, немного мямля.

– Я не сделал тебе больно? – спросил Блейн, чтобы убедиться, с серьезным лицом глядя ему в глаза.

– Нет, сэр. Абсолютно точно, нет.

Дом кивнул, а затем широкая улыбка начала расползаться по его лицу, словно солнце в пасмурный день.

– Ты удивительный, ты об этом знаешь?

Глаза Курта расширились.

– Чтобы выкрикивать цвета?

– Чтобы быть достаточно сильным для нас двоих, – поправил Блейн, пройдясь поцелуями между глаз, а затем по изгибу носа. – И я люблю тебя еще больше прежнего, мой идеальный, потрясающий, прекрасный мальчик.

Это была полная уверенность, которую сабу необходимо было услышать, и он вжался лицом в плечо Блейна со счастливым вздохом облегчения.

– Ты можешь спать сегодня здесь? – пробормотал он.

Блейн провел рукой по его волосам, поцеловав в голову.

– Конечно, прекрасный. Мы вернемся к разговору о вещах, связанных со спальней, завтра, так что не волнуйся об этом, ладно? Я с тобой, и я никуда не уйду.

========== Скрепить узы. Часть 1. ==========

Они забыли про занавески.

Это была первая мысль, которая появилась у Курта, когда он открыл глаза и был атакован наглыми солнечными лучами, угрожающими сжечь его сетчатку, если он не окажет им заслуженного уважения и не отведет взгляд. Он застонал и уткнулся лицом в грудь Блейна. Мысли саба были размытыми и несосредоточенными. В глубине его костей существовала необычная тяжесть, которая подталкивала его ближе к Дому. Потребность в нем, которую Курт просто не мог еще полностью понять, поскольку его разум сегодня пытался перезагрузиться.

Блейн крепко спал, лежа на спине, его руки обнимали грудь Курта, а кудряшки падали на лицо, в то время пока Дом тихо похрапывал. Их кожа плотно прилегала друг к другу, но, несмотря на то, что они все реже и реже спали полностью одетыми, Курта все еще заставало врасплох изобилие кожи, выставленной на обозрение.

Они оба были голыми с головы до пят, прижимаясь и цепляясь друг за друга, как будто боялись, что один из них исчезнет, если на секунду его отпустить. Сабу хотелось поднять взгляд, разбудить Блейна, поцеловать его и обвить его тело своим собственным, но он не мог заставить себя пошевелиться, потому что это означало снять руку, обнимающую талию Блейна, поднять голову с выемки его шеи и убрать губы с кожи его плеча, лишаясь его вкуса, и Курта это не устраивало.

Он не хотел его отпускать. Ему хотелось остаться; прижавшись вплотную, будучи в тепле и безопасности.

– Прекрасный? – голос Блейна казался спросонья хриплым и подорванным, но ласковое обращение заставило саба захныкать, прижимаясь к нему ближе, ведь пространство между ними всегда было для Курта слишком большим, но сейчас по какой-то причине оно казалось пропастью. Он хотел, чтобы каждый последний атом, который стоял между ними, убрался прочь.

– Сэр, – прошептал он ему в кожу, будучи немного неуверенным и потерянным, почувствовав руки, которые обернулись вокруг его спины и ответно притянули его ближе.

– Ты в порядке? – спросил Блейн, когда понял, что его саб ведет себя не так, как обычно.

Он трясся и цеплялся за его грудь, как будто пытался просочиться сквозь его кожу, и это встревожило Дома. Курт был спокоен, когда заснул прошлой ночью. Как только прекратилась вся их драма, которая практически лишила их рассудка, наступила безмятежность.

И затем Блейн снова с этим столкнулся.

У Курта случился рецидив в качестве реакции на произошедшее, потому что Блейн так запаниковал, что не смог справиться с самим собой. Его саб взял на себя ответственность позаботиться о нем непосредственно после этого события, и Курт заставил себя прийти в норму. Но сейчас, когда все закончилось, теперь, когда Блейн снова обрел контроль, тело Курта это признало. Оно сдалось, позволив сабу отыскать комфорт, в котором он нуждался.

Блейн был более чем счастлив его предоставить.

– Я… я… не…не уходи, – тихонько взмолился Курт, и Блейн крепче сжал его, поцеловав в лоб и пробежавшись пальцами вверх и вниз по спине саба, давая поддержку.

– Я никуда не уйду, красивый. Просто расслабься и позволь мне позаботиться о тебе. Дыши.

Он пронизал нежные слова намеком на команду, и тело Курта инстинктивно отреагировало, обвиваясь вокруг Дома и поглощая воздух всеми легкими. С каждым мгновением он чувствовал себя все более и более потерянным, а Блейн продолжал поощрять его и разговаривать с ним сквозь туман в голове.

– Сэр, – снова захныкал Курт, и, казалось, что это единственное слово, которое он мог вытолкнуть из своих губ. Кровь внутри него кипела, его разум кричал, заставляя саба отчаянно нуждаться в его Доме.

– Что тебе нужно, великолепный? – спросил его Блейн, тело которого ныло, чтобы угодить ему, заставить снова расслабиться и почувствовать себя комфортно.

Курт ахнул, но из его рта не вышло ничего, кроме небольшого хныканья, когда он отчаянно ухватился за Дома, оказавшись практически сверху на нем.

– Я сделаю все что угодно, детка, просто скажи мне, что тебе нужно, хм? – умолял Блейн, успокаивающе поглаживая рукой по его волосам, пока вслушивался в любой звук, исходящий от Курта, который помог бы ему понять, чего он хотел.

– Т-ты, – пробормотал через некоторое время Курт, и Блейн поцеловал его в висок, потянув за собой одеяло, поднимая его вверх и накрывая их с головой. Запутывая их в кокон в темноте и тепле и отрезая от остального мира.

– Я здесь. Прямо сейчас, я здесь. Я с тобой, – серьезно сказал Блейн, но Курт покачал головой и снова глубоко вздохнул.

– Поговори, – выдохнул саб, и Блейн понял, чего ему хотелось.

Он хотел послушать его голос. Чтобы синхронизировать свое сердцебиение с ритмом его слов и твердо стать на ноги благодаря этому звуку. Дом знал, что это заставило его самого успокоиться прошлой ночью. Слушать Курта, говорить с ним.

– Ладно…гм…хорошо, – ломал себе голову Блейн и просто решил пустить все на самотек и посмотреть, что из этого выйдет. – Уэс думает, что мы должны попытаться найти кого-то, кто сможет стать популярным. Говорит, что теперь, когда трое из нас практически окончили колледж, мы должны начать задумываться о том, чтобы стать конкурентными в музыкальной индустрии. Запустить лейбл с помощью студии. Найти кого-нибудь потрясающего, – прошептал он Курту в волосы, прижимая губы к коже его лба и чувствуя, как саб смещается при каждом движении, которое он производил, удостоверяясь, что между ними не оставалось ни единого промежутка. Боже, Блейн любил его до безумия.

– Дэвид считает, что мы должны играть на выпивку и получать шот всякий раз, когда Уэс произносит слово «конкурентные», – усмехнулся он, и Курт издал из глубины горла звук, который, возможно, был бы хихиканьем, если бы его тело не было слишком неподатливым, зажатым и напряженным рядом с ним. Но его голос, казалось, делал свое дело, поскольку ногти саба, впившиеся в его грудь, теперь исчезли и сменились расслабленной и теплой ладонью Курта на его коже.

– Я думаю, Уэс прав, но не хочу в этом признаваться, иначе это сделает его еще более невыносимым. Сказать по-честному, мы не сможем с этим мириться, – пошутил он, продолжая в том же духе.

Его голос звучал ровно и мягко в тишине комнаты, и с каждым предложением какая-то часть Курта успокаивалась. Губы саба опустились на его шею, спина перестала отчаянно выгибаться ему навстречу, а ноги выпутались из его собственных. Курт возвращался, и Блейн мог это почувствовать.

– Ты так хорош для меня. Так совершенен, мой прекрасный мальчик. Ты даже не представляешь, как я тобой горжусь. Вот так. Просто позволь всему этому уйти, – ободрял он саба по мере того, как тот все больше и больше успокаивался и, в конце концов, угомонился, будучи разнеженным и податливым в его объятьях. Его лицо было все еще глубоко запрятано в плече Блейна, но там было место крошечным поцелуям, и Блейн мог поклясться, что он почувствовал крошечный намек на улыбку напротив своей кожи.

Наконец, через несколько минут Курт высунул лицо из его шеи, отодвинул одеяло на место, снова выходя на свет, и поднял взгляд, краснея и немного стесняясь.

– Привет, – мило проговорил он, и Блейн наклонил его шею, чтобы клюнуть саба в нос.

– Привет и тебе. Чувствуешь себя лучше? – спросил Дом, и Курт отвернулся, поскольку на вершине его щек поселился румянец.

– Да. Сожалею об этом, – застенчиво проговорил он, и Блейн, захватив пальцами его подбородок, снова поднял ему голову.

– Нет. Никогда не извиняйся за что-то вроде этого. Курт… то что ты сделал прошлой ночью… это было более чем невероятно. Это потребовало столько сил и воли, но ты это сделал. Пойдя против собственных инстинктов, ты заставил нас обоих избежать потенциальных неприятностей, и поэтому я так горжусь, что ты назвал цвет. И я знаю, что это должно было отнять у тебя много сил, поэтому ты можешь взять все время, в котором нуждаешься, – сказал Блейн, и Курт наклонил голову.

– Вот почему… я был сейчас … в подобном состоянии? – спросил он, и его Дом кивнул.

– Мое лучшее предположение заключается в том, что твое тело осознало, что я в порядке, и позволило тебе искать то, что тебе нужно было получить от меня прошлой ночью. Однако на тот момент я был не в состоянии это предоставить, и это похоже на замедленную реакцию. Я тоже очень сожалею, – печально сказал Дом, и Курт покачал головой.

– Если я не должен просить прощения, то и ты тоже. Разве ты не видишь? – спросил он, улыбаясь ему в лицо, и Блейн наблюдал за ним, находясь в смятении.

– Вижу что?

– Ты и я. Мы действительно совершенны. Мы заботимся друг о друге, мы уравновешиваем друг друга. Ты нуждался во мне прошлой ночью, и я был там с тобой, чтобы ты смог сейчас сделать для меня то же самое. Мы работаем, сэр, – сказал он, а Блейн нежно улыбнулся, но эта улыбка не достигла его глаз, и Курт знал… он знал, что Дом все еще дает самому себе взбучку из-за того, что произошло.

– Курт… о прошлой ночи… – начал он, но прохладный палец припечатал его губы, и Курт покачал головой.

– Нет…то, что произошло вчера ночью, не было плохо или нежелательно, или каким-то образом вредно для меня, сэр… Мне нужно, чтобы ты это знал. Я остановил нас, потому что я хочу это сделать…заняться сексом в ночь нашего Представления. Это единственная причина. Мне не было больно, я не боялся тебя и я… – он затих с робким румянцем, покрывающим кожу.

– Ты что, детка? – спросил Блейн, и узел в его груди ослабевал по мере того, как Курт подтверждал то, что он говорил прошлой ночью. В своем самом покорном состоянии он все еще искал его, сворачиваясь рядом с ним и доверяя ему позаботиться о себе. Он доверял ему все, что у него было, и Блейн любил его за это еще больше.

– Я… я хочу тебя, – еще сильнее покраснел он, и Блейн его поддразнил.

– Правда? Я не заметил, – пошутил он и засмеялся, когда Курт стукнул его по груди.

– Заткнись, сэр, – процедил он, и Блейн улыбнулся, видя, что он возвращается к самому себе. Тем не менее, некоторые вещи все еще требовалось прояснить.

– О ситуации со сном…

– Я возненавидел, когда тебя здесь не было. Это сделало все еще хуже, – незамедлительно признался Курт.

Блейн кивнул в знак согласия, лениво проводя большим пальцем по уху Курта.

– Возможно то, что сработало для моих родителей – просто не работает для нас, прекрасный.

Курт согласно загудел, но нервно скривил губы.

– Но что мы можем предпринять кроме этого, сэр?

– В основном с нами все в порядке в течение дня… мы могли бы принимать снотворное по ночам? Я уверен, что мы могли бы отыскать что-то, что сможет помочь. Мы не можем быть единственной парой с такой проблемой, – вслух рассуждал Блейн.

– Джаред, похоже, думает, что в нас больше Доминантности и Покорности, чем в большинстве других пар. То, что может работать для них, возможно, не сработает для нас, – отметил Курт.

– Не паникуй, прекрасный. Мы это выясним, – успокоил Блейн.

– Да, сэр, – пробормотал Курт, полностью ему доверяя, и Блейн неосознанно собрался его поцеловать, когда из-за двери раздался стук.

– Курт… Курт, твой отец здесь, и он хочет тебя видеть, – тихо сказал Джаред, и Курт нахмурился.

Он не помнил, чтобы его отец упоминал о сегодняшнем визите. И столь же сильно, сколь Курт любил видеть своего отца, перспектива расстаться с Блейном так скоро после утреннего эпизода с его покорностью засела у него в груди совершенно нехорошим ощущением.

Блейн, казалось, почувствовал его колебание и усадил их так, чтобы иметь возможность как следует поцеловать губы саба. Это был целомудренный поцелуй с закрытыми ртами, но у Курта все же перехватило дух. Сильные ладони успокаивающе заскользили вниз по его рукам, когда саб отстранился.

– Я все время буду находиться в доме, – успокоил Дом, и Курт кивнул, с беспокойством облизывая губы.

– Л-ладно, я скоро приду, – отозвался он, слегка дрожащим, но твердым и решительным голосом. Ему хотелось увидеться с отцом, в последние дни сабу этого не хватало.

– Почему бы тебе просто не спуститься вниз и не встретиться с ним, пока я займу душ, чтобы ты смог заполучить ванную комнату в свое распоряжение на несколько последующих часов, – предложил Блейн, дразнясь на тему того, что Курт всегда жаловался, когда Блейн просил его поторопиться со сборами.

– Хорошо… но не думай, что тебе сойдет с рук то, как ты дразнил меня раньше просто потому, что сюда пришел мой папа, – наигранно пригрозил Курт, отодвигая в сторону свои нервирующие инстинкты саба, пока он натягивал пижаму и завязывал свой халат, расправляясь с рутинными водными процедурами в рекордное для него время.

– Спустишься, когда будешь готов?

Курт клюнул Блейна в губы, выходя за дверь и покидая комнату, прежде чем услышал ответ Дома.

Саб нашел своего отца в гостиной, потягивающего кофе и листающего утреннюю газету.

– Доброе утро, старичок, – поприветствовал он и рассмеялся, когда Берт уставился на него с обиженным видом.

– Продолжай в том же духе и первое, что я сделаю, когда стану Главой – объявлю Черные Пятницы вне закона, – с невозмутимым видом ответил Берт, и Курт драматичным жестом приложил руку к сердцу.

– Ты не посмеешь.

Берт приподнял бровь.

– Проверь, сынок.

Дом подарил ему милую улыбку со всей утонченностью героя боевика, и Курт больше не мог удерживать беспристрастное выражение лица. Саб разразился смехом, но когда он бросился в объятья отца, что-то в его теле ударило рикошетом, и он остановился на полпути, неуклюже похлопав мужчину по спине, прежде чем быстро отскочить обратно.

Саб нахмурился от этого странного ощущения и посмотрел на своего отца и, наклонив голову, обнаружил, что тот смеялся.

– Папа? – в замешательстве спросил он, и Берт улыбнулся.

– Это связь, Курт. Тебе будет некомфортно прикасаться к другим Домам. Даже к своему старику, – просто сказал Берт, и Курт вспомнил об этом факте.

– Ох… правильно. Забудь об этом на секунду. Итак… что привело тебя сюда? – спросил он, садясь напротив отца.

– У меня есть кое-что, что нужно обсудить с Даной в офисе. Я просто по пути остановился здесь, чтобы…хм…ладно, чтобы отдать тебе кое-что, – немного нескладно сказал он, и Курт заметил маленький коричневый пакет, лежащий возле него на диване.

– Папа… ты же знаешь, что на Представление не обязательно дарить подарки. Тебе не нужно было ничего мне приносить, – сказал он, но Берт покачал головой.

– Я знаю, но на самом деле я не тратил на это денег…ладно, я сделал это, но не сейчас…я имею в виду… почему бы тебе просто не взглянуть? – спросил он, протягивая ему пакет, и Курт взял его, заглядывая внутрь и обнаруживая темную деревянную шкатулку с простым замком.

Он вытащил шкатулку и поставил ее на колени, вопросительно глядя на отца.

– Открой ее, – жестом указал Берт, и Курт, подняв крышку, распахнул ее, задохнувшись при виде двух браслетов-манжет, расположенных на небольшой подушке. Курт взял меньший браслет и развернул его. Глаза саба затуманились от слез, когда он осознал, что именно держал в руках.

– Папа… – всхлипнул он, и Берт испытывал болезненное желание обнять сына, но он помнил, что его прикосновение не будет комфортным для Курта.

– Они тебе нравятся? – спросил он, и Курт кивнул, потеряв дар речи и вертя браслеты между пальцами.

Они были мягкими и изношенными, сделанными из окрашенной коричневой кожи. Один из них был меньше, чем другой, но они оба были одинаково прекрасными в своей простоте. К каждому из них крепилось небольшое колечко со свисающей подвеской. На меньшем браслете была маленькая буква «Б», а более крупный украшала элегантная «Е».

Это были браслеты его родителей.

– Я… я люблю их. Я не знал, что у вас такие были, – сказал Курт, закрепив меньший вокруг своего запястья и обожая то, как он чувствовался на его коже. Буква «Б» расположилась рядом с его пульсом, и это местоположение вызывало в Курте очень интимное ощущение.

– Браслеты не очень распространены. По большей части они устарели. Но… для нас, для низшего класса, это единственный способ показать, что мы…ладно, что мы принадлежим друг другу. Что мы связаны. – Курт понимающе кивнул. – Эли сделала их для нас. Мы так долго откладывали на материал и на подвески, но ей хотелось смастерить их самой. Мы носили их все время, – сказал он, с грустью глядя на запястье Курта.

– Почему… почему ты отдаешь их мне? Разве ты не хочешь их сохранить? – спросил он, и Берт покачал головой, слегка улыбаясь.

– Я хочу, чтобы они были у тебя. Чтобы напомнить тебе, что… даже без Церемонии Представления связь может быть реальной. Я знаю, что к тебе попадают колонки со сплетнями, и что ты думаешь, что это изменит ситуацию, но то, что есть у вас с Блейном – уже реально, Курт. Ты уже связан. Точно так же, как твоя мама и я, – сказал он, и Курт заставил свои инстинкты отступить, чтобы наконец-то крепко обнять отца. Это было не так приятно, как обычно, но это означало для него целый мир, и он хотел ему это показать.

– Спасибо, папа, – фыркнул саб ему в плечо, и Берт кивнул, похлопывая его по спине.

– Пожалуйста, приятель. Сейчас мне нужно идти, иначе я опоздаю, но мы увидимся за обедом, ладно? – встал он, и Курт кивнул, все еще пробегая большим пальцем по мягкой коже браслета своей мамы.

Он не мог поверить, что не знал о них. Как он мог никогда не видеть их на запястьях своих родителей? Но, с другой стороны, когда умерла его мама, он был всего лишь ребенком. Может быть, он просто забыл о том, что когда-либо их видел. И его папе никогда не нравилось слишком много о ней говорить. Он пытался ради Курта, но ему всегда было так тяжело, что Курт перестал спрашивать и просто ждал, когда отец почувствует готовность поделиться историями о ней.

Но это…это был прекрасный подарок для Курта. Твердое доказательство любви, которую разделяли его родители, не считая, конечно же, любви к нему. Такую любовь он хотел и для себя…и это был тот тип любви, которую он нашел с Блейном.

Если только…

– Прекрасный? – заговорил его Дом из дверного проема, и саб поднял залитые слезами щеки, что заставило Блейна незамедлительно нахмуриться и броситься к нему, прижимая саба к груди.

– Что случилось? С твоим папой все в порядке? – спросил он, и Курт кивнул.

– Да. Он в порядке. Он… в действительности он зашел, чтобы вручить мне это. В качестве подарка, – тихо разъяснил он, и Блейн кивнул в сторону браслета, который все еще был в шкатулке, прося разрешение взглянуть на него.

Курт позволил, и Блейн взял в руки кожу, через секунду осознавая, что именно он держал.

– Мамин и папин? – мягко спросил он, и Курт кивнул, стирая большим пальцем остатки слез.

– Да. Я…я даже не помню, что они носили браслеты. Папа говорит, что для низшего класса это было способом продемонстрировать их связь. Моя…моя мама их сделала, – сказал он, прослеживая пальцами букву Б.

Блейн наблюдал за ним, задумавшись, пока саб ласкал мягкий кожаный браслет, и Дом мог видеть, как много они для него значили. Браслеты были частичкой его мамы, и это был такой драгоценный дар, чтобы получить их в завершении собственной связи.

Дом смотрел, как Курт гладил свисающую букву, и его дыхание застряло у него в горле.

Б обозначало Берт.

Или…

Или Блейн.

– Прекрасный? – позвал он, и Курт вопросительно поднял на него взгляд.

– Как ты относишься к…к этому? – спросил он, закрепляя кожаный манжет вокруг собственного запястья, располагая его на том же уровне, что и браслет Курта, который все еще был на нем.

Он увидел, как голубые глаза расширились, когда саб понял, о чем говорил его Дом.

– Сэр…ты…ты хочешь…? – попытался он, но его слова оказались в ловушке собственного горла, когда свежая волна слез проторила себе путь по его бледным щекам.

– Да, я хочу, чтобы мы их носили. У тебя уже есть «Б» на твоем браслете, и мы можем прицепить рядом с ней «Е», чтобы у тебя всегда была частица твоей мамы. И мы можем сделать «К» для меня, – предложил Дом, в действительности не зная, что об этом думал Курт.

Саб уставился на своего Дома с благоговением и недоверием, написанным в его чертах от этих слов, пока он пытался высказаться.

– Но, сэр…они же такие скромные и не очень дорогие…почему ты хочешь…? – попытался объяснить он свой страх перед тем, что Блейн посмеется над ним из-за того, что он носит что-то столь простое и дешевое, но Дом прервал его.

– Они олицетворяют любовь двух людей, которые дали мне лучший за всю мою жизнь дар. Тебя. Браслеты скромные, но для меня они бесценны, и для меня было бы честью носить его на своем запястье всю оставшуюся жизнь, – с яростной убежденностью сказал Блейн, и Курт больше не смог сдерживаться.

Он бросился в его объятья, оборачивая свои руки вокруг шеи Блейна и целуя каждый дюйм Дома, до которого мог дотянуться.

Поцелуи прошлись по его лбу, вискам, щекам, носу, ушам, шее и, наконец, по губам, когда Курт, улыбаясь сквозь слезы, повторял ему в рот «Я люблю тебя».

– Я тоже люблю тебя, прекрасный. Так сильно, – ответил Блейн, отцепив ладони Курта от своей шеи и расположив их руки вдоль одной линии, идеально сопоставляя кожаные браслеты, а буквы на них беспечно сияли под утренним солнцем.

– Идеальные, – сказал он, и Курт кивнул, снова его целуя.

– Наши, – согласился Курт.

========== Скрепить узы. Часть 2. ==========

Комментарий к Скрепить узы. Часть 2.

Всем привет и я безумно соскучилась по переводу! 6-ого числа у меня будет защита диплома и поэтому все это время я готовилась к ней не покладая рук… Ну ладно, на самом деле, нифига я к ней не готовилась, и диплом накропала через пень-колоду и сдала в последний день… В общем после 6 числа буду свободна словно птица в небесах и буду переводить до посинения :)

Церемония Представления

Он был счастлив. Неправдоподобно, невероятно, нежданно счастлив.

Это было ощущение, которое Джефф давно позабыл и давно потерял надежду снова его испытать. Но сейчас он был здесь. Жил со своим новым Домом – удивительным, заботливым, любящим, нежным мужчиной, который каждый день показывал ему, что значит по-настоящему кому-то покоряться. Чувство безмятежности и спокойствия наконец-то просочилось обратно, также как и его собственная кожа, в которой сабу снова было комфортно.

Теперь он готовился принять участие в Церемонии Представления своего лучшего друга, и сама идея о том, что в одном месте будет сосредоточено так много Домов, так много людей, которые знали его «историю», не задевала его так сильно, как когда-то. Он будет там присутствовать, чтобы поддержать своего лучшего друга, первого человека, которого Джефф впустил после Кевина, того, кто собрал его осколки и сложил их вместе, что было достаточно, чтобы Ник нашел его и завершил эту работу.

Он был по-настоящему счастлив за Курта. И со всеми этими планами, которые голубоглазая дива вложила в организацию церемонии, Джефф был уверен, что это будет самое классное и самое вкусное представление. Помощь Курту в нанесении последних штрихов на планы следующего шага его связи заставила Джеффа задуматься о своей собственной жизни и своих собственных узах. Было совершенно естественно быть любопытным и погрузиться в мечтания о том, на что это может быть похоже, ведь так же? И это заставило его понять, что движение вперед – это то, что заслуживает и он, и Ник.

Джефф был тем, кто тормозил события. Он был единственным, кто боялся поднимать тему Дара и попросить что-нибудь, чтобы скрепить следующий шаг. Саб боялся. И как бы органично он не прижился рядом с Ником, как бы безопасно он ни чувствовал себя ночью в его объятиях, в глубине саба все еще существовало нечто, что заставляло его прятаться за своими стенами и удерживать эту небольшую частичку себя подальше от Ника… просто на всякий случай.

Но Джефф видел, как Курт продвигается вперед, долгое время, будучи таким же напуганным, как и он, и это заставляло саба хотеть быть храбрым… для себя, для своей семьи… но больше всего… для Ника. Поэтому он решил, что сегодня, прежде чем они отправятся на церемонию Курта, он поговорит с Ником о его Даре. Он понятия не имел, о чем попросить. Он не желал просить слишком многого и оскорблять своего Дома, будучи жадным… но саб также не хотел просить слишком мало и не удовлетворить требованиям, которые предъявлялись к этапам Связывания.

Ник знал бы. Он мог опереться на Ника, впрочем, как и всегда.

С этой мыслью в голове Джефф пересек небольшую прихожую дома родителей Ника, направляясь из их комнаты в кабинет Дома, и тихо постучал. Они на несколько дней остановились у родителей Ника. Это было и в интересах Ника, который хотел иметь доступ к своей личной библиотеке, пытаясь вовремя закончить свой большой проект, и его родителей, который желали немного лучше узнать Джеффа и не отступали, пока не настояли на своем.

Джефф обнаружил, что не против. Он до смерти любил этих людей и не мог быть более благодарен им за воспитание такого сына и такого Дома, как Ник.

Он подождал всего лишь мгновение после своего стука, пока не услышал мягкий голос Ника, приглашавший его войти, и он осторожно проскользнул внутрь, к уютным, бежевым стенам и коричневой кожаной мебели комнаты. Его Дом сидел в коричневом, кожаном вращающемся кресле лицом к двери, и улыбался вошедшему сабу той самой теплой, любящей, солнечной улыбкой, которая заставляла Джеффа плавиться.

– Привет, сэр. Ты занят? – тихо спросил Джефф, и Ник покачал головой.

– Совсем нет, ангел. Я как раз собирался закончить на сегодня и идти тебя искать, – ответил Ник, складывая свои бумаги в неряшливую папку и посмеиваясь над нахмурившимся Джеффом. Просто блондин любил наводить порядок в вещах Ника, что служило причиной того, что он всегда оставлял их слегка разбросанными. И в мгновение ока, Дом услышал тихое, раздраженное фырканье и шаги, прежде чем тонкие пальцы вырвали бумаги у него из рук.

– Я понятия не имею, как тебе удается что-либо находить… хоть когда-нибудь… – сказал Джефф, а затем его глаза расширились, когда он осознал, насколько грубо и прямолинейно звучал. Саб повернул голову к Нику и поспешно добавил резкое, паническое «сэр», в конце своей речи.