Текст книги "Keep my heart captive, set me free (ЛП)"

Автор книги: The Queen of Rose

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 94 страниц)

– Я один из тех немногих людей, которые…которые никогда этого не делали…с к-кем п-попало…потому что я верил в…любовь, как я предполагаю, или что-то такое же романтичное. Я знал, что этого никогда не случится, но я был с этим в порядке, потому что без перспективы официального утверждения они не имели права заставить меня быть их сабом. Но теперь… – он замолчал, глядя в сторону и глубоко вздохнув, и Блейн смотрел на него со всем терпением, которое мог в себе собрать.

– Так что теперь? – мягко спросил он.

– Теперь ты заявил на меня права, и я боюсь именно такого обращения, которого я так не хотел. И я не смогу сказать тебе «нет», – прошептал он, и Блейн почувствовал слезу, которая, наконец, пробила себе путь из его железы, несмотря на контроль, и скользнула по его щеке.

– Как, по-твоему, я буду к тебе относиться? – хрипло спросил он, и Курт робко дернув плечом, начал нервно теребить свои ногти.

– Ты не позволишь мне видеться со своей семьей и друзьями, – начал он, и Блейн покачал головой.

– У меня и в мыслях не было удерживать тебя подальше от них.

– Я не буду больше ходить в школу.

– Далтон находится всего в пяти минутах ходьбы от моего дома, у них там есть программы колледжа, если ты захочешь получить высшее образование в какой-то сфере.

– Мне будет позволено работать?

– Где хочешь и кем хочешь.

– Ты будешь меня наказывать? – спросил он, прерывающимся голосом, и Блейн почувствовал, что его сердце сделало рывок на его вопрос, такой короткий и пугающий, но он должен был быть честным.

– Вероятно, когда-нибудь буду. Но никогда, прежде не обсудив это с тобой, чтобы ты знал, за что получаешь наказание, никогда не причиню тебе боль и не унижу тебя, и никогда не накажу за что-то, что мы ранее не установим как правило. Курт – ты не мой раб, и я заявил на тебя права не для того, чтобы удовлетворять свою потребность кого-то мучить, – сказал он грустным голосом, полным мольбы, но он на самом деле не жалел о повороте разговора в подобное русло. Не тогда, когда они, наконец, выявили суть проблемы.

– А зачем? – спросил Курт, вопросительно подняв глаза вверх.

– Зачем я заявил на тебя права? – недоверчиво повторил он.

– Я думал, ты не хотел вступать в связь. Так говорили га…

– Газеты, – закончил за него Блейн. Его тон был раздраженным и слегка пронизанный яростью. Он жестко провел рукой по все еще частично загеленным локонам. – Я знаю. Я никогда не был связан, потому что я никогда не хотел ни одного из сабов, которые встречались на моем пути. У меня всегда возникало чувство, что их массово где-то штампуют, потому что они все совершали одинаковые действия. Они были обучены делать забавные вещи, которые совершенно бессмысленны, обучены превращать все, что они говорят, в недосказанности, мол, чтобы заставить тебя думать, что они привлекательны и сексуальны. Я ненавижу это. И тогда появился ты, и я просто… – он остановился и посмотрел глубоким взглядом в глаза своего саба со всей искренностью, которая горела в его собственных глазах. – Курт, ты так красив и так уникален, и в твоей покорности есть что-то такое, что чувствуется так естественно и так свободно, и когда я увидел тебя там, то почувствовал тягу… Я не мог отпустить тебя. Прости, что я напугал тебя, и мне жаль, что ты ненавидишь находиться здесь, и это заявление прав, и меня, но, пожалуйста, просто… просто дай мне шанс. Всего несколько недель и…и, если к тому времени ты все еще захочешь уйти, то я…я отпущу тебя, – с придыханием закончил он, не совсем уверенный, что именно заставило его дать подобное обещание.

Гипотетически это было возможно, но никто и никогда ранее не обещал и не исполнял ничего подобного.

========== Обрести надежду. Часть 4. ==========

Дорогие читатели! Добрейшей души человек, а именно Dashuta Gimranova, постучавшись на днях ко мне в личку, добровольно (!!!) вызвалась сделать иллюстрацию к фику и буквально за пару дней создала прекрасный шедевр. https://new.vk.com/photo328559634_420856663 Так что, любуемся, наслаждаемся и не забываем поблагодарить в комментариях человека, старавшегося для нас всех!

Доминант внутри него кричал.

НЕТ! Мой. Избранный. Мой саб.

Он отчаянно пытался затолкнуть его обратно, надеясь, что его борьба не столь очевидна, чтобы в дальнейшем она могла напугать Курта глубиной и интенсивностью чувств, направленных на него. Но Курт сидел там, выглядя так сногсшибательно, но все еще настороженно по отношению к нему, и он знал, что никогда не сможет жить, если эти глаза будут такими печальными по его вине.

– К-как? – шокированным шепотом спросил Курт, потому что на него заявили права.

Он не мог вернуться домой, если только кто-нибудь не докажет, что Блейн будет совершать что-то плохое по отношению к нему.

– Ты знаешь, что для завершения второго этапа нашего соединения тебе нужно что-нибудь попросить, не так ли? – почти неохотно спросил Блейн, но заставляя себя произнести эти слова, и Курт кивнул, зная три типа желаний, которые ему можно было требовать от своего Дома, чтобы увидеть, сможет ли он справиться с этим для него.

– Я знаю, – медленно сказал он, пытаясь угадать, к чему все это шло.

– Ну… ты можешь попросить, чтобы я пообещал отпустить тебя, если тебя не устроит жизнь со мной после того, как истечет, ну скажем, месяц, – предложил Блейн, и что-то ранило его в самое сердце, когда он это произносил. Оно истекало кровью внутри него, пока он выдавливал из себя эти слова, только для того, чтобы его красивый саб увидел, как сильно он желал сделать его счастливым.

Не оставляй меня. Пожалуйста.

Шокированный Курт ахнул, чувствуя, что его мысли бешено завертелись, а пальцы затряслись.

Через месяц он мог вернуться домой к своей семье, друзьям и своей старой работе и жить так, как он привык. Он мог это сделать, потому что Блейн сказал, что он мог и…

А потом его сердце на секунду замерло, потому что этот мужчина перед ним, этот Дом был тем человеком, каждый шаг которого отслеживался и обсуждался, и он был готов позволить прессе и всему остальному миру разорвать себя на клочки просто для того, чтобы убедиться, что он счастлив.

– Ты на самом деле намерен это сделать? – спросил Курт, выглядя, как будто на него снизошло какое-то великое прозрение, и Блейн почувствовал, что у него дрожат руки.

Боже, он не хотел его потерять.

– Да… я это сделаю, – сказал он, проглотив комок в горле, и, несмотря на то, что это означало для него опустошение, он знал, почему так поступает.

– А остальные вещи, о которых ты сказал? – Курт надавил еще немного, потому что все это на тот момент казалось ему сюрреалистичным.

– Какие вещи? – спросил Блейн, действительно не уверенный, что он имеет в виду.

– О… неж-желании других сабов и обо мне…то, что ты сказал, – он не мог заставить себя повторить то, что сказал о нем Блейн. Его щеки раскраснелись, и он задрожал.

Электрические разряды побежали по его спине, когда он почувствовал нежные пальцы под подбородком, которые подняли его голову, чтобы он встретился взглядом с теплыми золотистыми глазами.

– Я имел в виду каждое слово, которое я сказал. Если ты будешь моим… Я никогда не захочу другого саба, Курт, – тихо сказал он, и Курту захотелось довериться ему так сильно, что все его тело дрожало от желания.

Он был его Домом, его балансом.

Почему же он не мог расслабиться и просто разрешить ему заботиться о нем, вместо того, чтобы позволить своим опасениям взять над собой верх? Но он в любом случае это сделал, думая о том, как неопытен он был и как необразован, приняв решение не брать уроки сексуального просвещения в школе, потому что он чувствовал, что они опошлят и обесценят акт физической связи.

Он не знал, как угодить Дому или заинтересовать его собой в этом ключе. Он не знал правила высшего общества или социальные тонкости. Он не хотел связывать Блейна обязательствами, которые оставят его неудовлетворенным и разочарованным тем, что он заявил на него права, выбрав из всех других жаждущих этого сабов.

Господи! Когда его мысли превратились в нечто подобное? Неужели он был настолько глуп, чтобы в итоге позволить себе снять свою стражу? Позволить этого красивому Дому прокрасться мимо его защиты? Он подумал об этом и решил, что все-таки нет. Он не везде успел пробраться. Блейн был совершенно обезоруживающим и откровенным во всем, а Курт был тем, кто впустил его, и теперь он превратился в захватчика, как он и боялся. Птенец глубоко внутри Курта почувствовал, что он больше никогда не сможет полностью оттуда выбраться.

Эта мысль ужасала, и из его горла вырвался беззвучный всхлип.

– Что делать, если… я не знаю, как… гм… ну ты понимаешь… – спросил он, запылав, словно огонь, глядя в сторону от стыда. Он почувствовал, что его кожа покалывает, когда услышал, как Блейн слегка посмеивался.

– Боже, ну не тебе же одному нужно обо всем беспокоиться, правда? – мягко спросил он, и Курт испуганно кивнул, рассматривая свои ноги, словно они были самым известным произведением искусства.

Блейн мгновение смотрел на него, собираясь впервые кое-что сделать, и надеясь, что это не испугает саба.

Сделав глубокий вздох, он позволил упасть дамбе, которую он поставил перед своими доминирующими гормонами, когда он дал разрешение повелительному тону вплестись в свой голос, отдавая своему сабу первый приказ.

– Курт, посмотри на меня, – легко прорычал он, и Курт почувствовал, что его тело резко сосредоточилось на этом грубом звуке, который мог так легко превратиться в наркотик.

Податливость сплеталась в его клетках, и послушание начало затоплять его изо всех пор, и Курт задохнулся от этого чувства. Он никогда раньше не испытывал чего-то настолько интимного. Его желудок взлетел к самому колотящемуся сердцу, когда Курт боролся с этим ощущением, приносящим наслаждение его телу, но ничто не помогало против его реакции. В тот момент у него не было никакого выбора, когда его сознание плавало в облаках подчинения. Он поднял глаза и робко встретил взгляд Блейна, не зная, что побудило этот сдвиг в настроении его Дома, но саб в нем был однозначно им восхищен.

– Чем бы ты ни был напуган или обеспокоен, просто дай ему уйти. Я ничего от тебя не жду. Если ты почувствуешь, что готов попробовать… быть со мной или решишь остаться со мной, и мы достигнем следующего этапа нашей связи, я хочу чтобы ты знал, что все, что бы ты ни сделал, будет достаточно хорошо для меня до тех пор, пока тебе комфортно, – сказал ему Блейн, смягчая свой тон, позволяя Доминанту в своем голосе истечь кровью, и, ухватив Курта за руку, он делал все возможное, чтобы оберегать его оцепеневшее, предавшее своего хозяина, беспомощное тело.

Боже, насколько же сильно это на него повлияло.

Каким же невинным он был, какой естественной вышла его реакция, и какой неподготовленной и сырой была его покорность. Блейн просто знал, что это качество сделает Курта очень отзывчивым, когда они доберутся до этой стадии в своих отношениях. Как он, наверное, будет задыхаться, дрожать, всхлипывать и выгибаться в ответ на все, что он будет с ним делать, из-за этого замечательного отсутствия опыта. Дом в Блейне взвыл в одобрении. Курт был совершенно чистым. Нетронутый телом и разумом, и получалось, Блейн должен был обучить его? Стать его первым во всех отношениях? И, твою мать, насколько же глубоким будет его первый сабспейс, когда он, наконец, позволит Блейну отправить его туда? Он старался не пыхтеть, пытался сбить эрекцию, которая грозила превратиться в «палатку» спереди его штанов, чувствуя, что он завелся и возбудился от одних лишь только мыслей.

Курт с силой содрогнулся от слов Блейна, не до конца веря, что он был настолько удивительным для него. Это было похоже на сон. Нереальный и туманный. Будто каждое слово, которое он произнес, заставило опасения Курта пожелать испариться из его тела, и в первый раз после того, как на него заявили права, он почувствовал нить того самого, что, как он был уверен, чувствовали сабы из романтических историй, которые он так любил.

Будто он никогда не хотел уйти отсюда.

Он встряхнулся, мысленно осознавая, что он попался в сеть эмоций и комплиментов, которыми никто и никогда раньше его не жаловал. Никто не хотел называть Курта подобным образом. Никто не говорил ему, что он был красивым, кроме его матери, прежде чем она умерла. Сейчас он был так смущен, и информации, свалившейся на него, было ровно столько, сколько он способен был воспринять. Информации, в которой он нуждался, чтобы оценить, составить мнение и пересмотреть свои представления, а также разобраться в беспорядочной смеси своих эмоций.

– Так что ты сказал о моем Даре? – тихо начал он, и в этот момент почувствовал, что Блейн застыл рядом с ним.

– Я имел в виду, что…если ты не будешь счастлив здесь после того, как пройдет месяц, я обещаю, что я… Я отпущу тебя, если это то, чего ты хочешь, – он закончил говорить, словно потратил все силы, чтобы снова это повторить.

– Я… Могу я подумать над этим? – спросил Курт, и Блейн выдохнул от этого шаткого чувства, словно ему только что вынесли условный приговор и сразу же освободили, потому что Курт, по крайней мере, дал им шанс. Надежда расцвела в его груди. До этого разговора он был уверен, что Курт ухватится за предложение обеими руками, но здесь было достигнуто, своего рода, временное перемирие и понимание, и Блейн был полон решимости завоевать Курта, даже если это будет последним, что он сделает в этой жизни.

– Ты можешь взять все время, которое тебе нужно, – заверил он. И про себя он добавил. – Но ты захочешь остаться со мной, Курт. Обещаю.

Курт мгновение смотрел на него, как будто пытаясь убедить себя засомневаться в чем-нибудь еще, найти что-то, что заставило бы его ненавидеть Дома, потому что теплое чувство, которое ползло вверх по его спине и заставляло его дрожать, было не той вещью, которой он мог позволить так скоро завладеть собой. Однако, он быстро погружался в трясину, разверзшуюся под его ногами, сопротивляясь изо всех сил, что казалось только усугубляло его положение и заставляло тонуть все сильнее и глубже.

Это было ужасно.

Блейн был таким близким, таким сильным и заботливым рядом с ним, и Курт ощутил в себе желание отпустить свой страх и довериться ему, только на некоторое время…просто чтобы посмотреть, каково это на самом деле кому-то принадлежать, чтобы быть достаточно хорошим для кого-то, кто тебе нравится. Эти мысли были такими предательскими, но саб в нем стимулировал их, метка на его шее покалывала, когда Блейн придвинулся к нему, испытывая пределы их новоприобретенного перемирия.

Он позволил Блейну, ради эксперимента, одной рукой обнять себя за плечи, а другую обернуть вокруг талии. Он действовал неизменно медленно и, как всегда, осторожно, а потом он притянул его ближе. У Курта перехватило дыхание от осознания, что в последний раз, когда он был так близко к Блейну, губы Дома были на его шее, пометив его словами о присвоении, которые он прошептал в его кожу.

Он закрыл глаза, пока дрожь распространялась по всей длине его позвоночника, и он позволил своему телу размякнуть, разрешая себе подобное только один раз. Блейн мягко прижимал его к себе, и он почувствовал теплую ладонь, словно уговаривающую его лицо зарыться в шею Дома, чтобы вдохнуть его запах и помочь расслабиться. Курт вдохнул во всю силу легких, чувствуя, что его собственные инстинкты обострились, и он практически сползает на колени Блейна, который завладел всеми его чувствами.

Блейн почувствовал дрожь, бегущую через его тело от того, как робко, но до боли красиво и заманчиво саб свернулся вокруг него, как он доверился ему, как он снова захотел оказаться к нему так близко.

Он был прекрасно осведомлен о том, что понадобится много времени, терпения и нежности, чтобы привести Курта к той точке, в которой он уже находился сам, но он готов был сделать все возможное и показать этому юному сабу, что он действительно принадлежал ему. Он был полон решимости начать делать его довольным и счастливым как можно скорее, и он прикусил губу, просчитывая все варианты и пытаясь игнорировать эффект, который оказывал на него Курт.

«Сосредоточься, Блейн», – ругал он себя, когда нос саба пощекотал его шею, по незнанию раздразнивая местечко, где бился его пульс.

Что могло сделать Курта счастливым? Что бы он хотел сделать? Что бы он хотел иметь? Он в задумчивости нахмурился, глядя на своего саба, который впервые спокойно отдыхал в его руках.

Его взгляд упал на мягкую ткань пижамы… Одежда!

Курт любил одежду, так может быть, он почувствует себя лучше, если у него будет что-нибудь из его вещей?

Его одежда все еще была в Лайме, где жил его отец, и отправиться туда, чтобы забрать ее, было бы идеальным решением, потому что Курт хотел бы туда поехать, чтобы увидеть свою семью и забрать кое-что из вещей, чтобы теперь чувствовать себя как дома в особняке Андерсонов.

– Нам нужно одеться, – начал Блейн, пытаясь найти способ озвучить свое предложение так, чтобы это не выглядело, как будто он пытается каким-то образом купить любовь Курта. Он хотел показать Курту, что он был его истинным, и да, он хотел избаловать его, и, конечно, желал завалить его подарками, но сейчас речь шла о том, чтобы построить доверие. Он хотел показать Курту, что был верен своему слову. Что он не хотел украсть Курта, держа вдали от его семьи и истязать его.

Курт немного отстранился, и Блейн выгнул шею назад, чтобы увидеть, как саб вдруг нахмурился, теребя свои пижамные штаны, неуклюже ссутулив плечи и тихо что-то бормоча. Блейн не понимал ни слова, но это звучало так очаровательно, что он боролся с желанием посмеяться над милашкой, сидящим перед ним.

– Я не понял ни слова из того, что ты сейчас сказал. Ты не возражаешь повторить? – нежно спросил он дразнящим тоном, и Курт несмело посмотрел на него, прежде чем опустить вгляд на свои ладони, сложенные на коленях.

– У меня здесь нет никакой одежды…ты, гм… Как ты думаешь, было бы нормально, если бы я постирал вещи, которые были на мне вчера? – спросил он, чувствуя слабый румянец, окрасивший его щеки, и он случайно взглянул вверх, чтобы обнаружить Блейна, который нежно ему улыбался.

– На самом деле, у меня есть насчет этого идея получше, – с улыбкой протянул он, и Курт склонил голову в немом вопросе, заинтересованный тем, о чем он говорил.

– Э-э… хорошо… что за идея? – спросил он, и Блейн встал, потянув Курта за руку в сторону холла, где была лестница, ведущая на второй этаж.

– Как насчет того, чтобы мы оба оделись и отправились в Лайму забрать некоторые из твоих вещей и провести время с твоей семьей? – спросил он, разыгрывая беспечность, хотя его сердце с тревогой билось в груди, когда Курт замер на месте, безвольно опустив руки по швам, широко раскрыв глаза, дергая нижней губой, в попытке удержать слезы.

– Т-ты…ты сделаешь это…для меня? – он выдохнул, избежав всхлипа, и Блейн поднялся на ступеньку выше, чтобы встать рядом с ним, обнимая его хрупкие плечи, и чувствуя себя более уверенно с начала контакта между ними.

– Я сделаю все, чтобы заставить тебя улыбнуться, – признался он, и его слова сплетались искренностью в такой красивый узор, что Курт, проиграв борьбу с самим собой, несмело обвил руками шею Блейна.

– Спасибо, – выдохнул он в сгиб шеи Дома, и Блейн дал ему ласковое объятие перед тем, как неохотно отстраниться.

– Всегда к твоим услугам. А теперь… иди одевайся и встретимся здесь через двадцать минут. Можешь взять что угодно из моего шкафа, если ты не хочешь носить одно и то же два дня подряд, – отбарабанил Блейн, пытаясь донести то, что он хотел, прежде чем Курт умчался в его комнату, бросив первую беззаботную фразу в его сторону, громко крикнув «Ладно», прежде чем захлопнуть дверь перед его ухмыляющимся лицом.

Может быть, в конце концов, они могли бы быть вместе навсегда.

Если он все сделает правильно, если он все время будет делать его счастливым… может быть, ему удастся удержать его.

Порыскав в своей временной комнате, Блейн схватил первое, что попало в поле его зрения, а именно темные джинсы и серую футболку с V-образным вырезом, которую он надел под темно-серый блейзер. Он сунул босые ноги в начищенные черные мокасины и проверил свой внешний вид в зеркале, с запозданием понимая, что его волосы взбесились, но у него не было времени, чтобы обуздать их, поэтому он, пожав плечами, тайно пожалел всех людей, которые должны были увидеть его с прической Медузы Горгоны, с которой он сталкивался каждый божий день.

Засунув в карман телефон и ключи от машины, Блейн решил рассказать своим родителям о планах на вторую половину дня и, так как он был уверен в том, что Курт все еще собирался, он отправился на их поиски. Он обошел весь дом, пока, наконец, не застал их, свернувшимися калачиком на кресле за просмотром глупого ситкома по телевизору в одной из небольших гостиных.

– Эй, ребята. Я хотел бы, чтобы вы знали, что я сегодня возьму Курта в Лайму. Он хочет забрать кое-что из вещей и повидать свою семью, – сказал он, переминаясь с ноги на ногу под их любопытными взглядами.

– Я думаю, это отличная идея. Встреча с ними будет доказательством того, что ты не собираешься держать их вдалеке от него, а в окружении своих вещей он почувствует себя здесь как дома, – кивнул Джаред, улыбаясь своему сыну. Гордость сквозила через каждую черточку его лица, и Блейн знал, что он все сделал правильно.

Дана кивнула ему с мягкой улыбкой, украсившей ее лицо, когда она встала и обняла своего сына.

– Я всегда знала, что ты когда-нибудь станешь замечательным Домом. Я рада видеть, что ты доказал мою правоту, – она поцеловала его в щеку и выпрямилась, когда ее взгляд поймал неловкое движение на входе.

– Э-э…Блейн… – выкрикнул Курт, и Блейн выскочил из рук своей матери, поворачиваясь к этому мелодичному голосу, зовущему его по имени, который заставлял его желать слушать его вечно… Его дыхание сбивалось.

Курт стыдливо стоял, одетый в один из уютных вязаных свитеров Блейна черного цвета, темные «вареные» джинсы, заправленные в поношенную обувь Курта, оставшуюся со вчерашнего дня. Свитер был слишком большим, и поэтому он опустился вниз на его плечи, демонстрируя длинную элегантную шею и вожделенные ключицы. У Блейна появилось нестерпимое желание оставить на них свою метку, а контраст цвета с идеальной фарфоровой кожей Курта был просто поразительным. Он старался не обращать внимания, как его джинсы облегали ноги Курта, словно вторая кожа. Пытался игнорировать, что Курт был одет в его одежду. Его. Покрытый его запахом. Он с трудом сглотнул.

– Блейн, милый, – он почувствовал, как мать пихнула его локтем, оторвав его от пристального рассматривания саба.

– Хм, что? – он немного отскочил в сторону, и Дана усмехнулась своему сыну, который очевидно уже был без ума от этого саба.

– Ты исходишь слюной. И Курт ждет тебя, чтобы ехать, – сказала она с веселой улыбкой, и он вырвал себя из дымки, в которой он заблудился, прежде чем прочистить горло, чтобы вернуть себе хоть какое-то хладнокровие до того, как принять руку Курта и направиться с ним к выходу.

– Ты выглядишь потрясающе, – прошептал он, и Курт покраснел глубоким алым цветом, когда он, следуя за ним, кивнул в знак благодарности и опустил глаза в пол. Блейн открыл дверь, слегка улыбаясь скромности своего саба, и яркая вспышка практически ослепила его.

Он поднял свободную руку, чтобы защитить глаза, инстинктивно притягивая Курта к себе, в то время как перед ними раздавался рев голосов и вспышки. Это было, словно взорвавшаяся бомба. Неожиданная и разрушительная.

– Блейн!

– Дом Андерсон!

– Курт Хаммел! Посмотри сюда!

Блейн сжал челюсти, когда средства массовой информации в тысячный раз обрушились на него. У них не было уважения к его частной жизни, так как они имели право вмешиваться в каждый аспект его жизни. Этого, на самом деле, следовало ожидать. Только на этот раз они затрагивали не только его одного. У него был кто-то еще, который прямо сейчас волновался, и это было неприемлемо.

Они не должны были находиться даже возле входной двери, так как это было закрытой частной собственностью, но глядя на то, что творилось у подъездной дорожки к его дому, этого не приходилось ожидать. И так изо дня в день.

– Блейн? – спросил Курт тихим испуганным голосом позади него, только укрепляя ход его мыслей.

Он ободряюще сжал руку своего саба, взирая на толпу репортеров и пробивая путь к своей машине. Расстояние было не таким уж большим…

– Держись поближе ко мне, – мягко приказал он, и Курт немного судорожно кивнул, почти сразу же приклеившись к спине Блейна.

– Не могли бы вы сделать шаг назад, вы вторгаетесь на частную территорию, и мы хотели бы пройти для того, чтобы уехать, – он попытался применить дипломатию, продвигаясь в это время вперед. Казалось, они только сжали кольцо плотнее вокруг них.

– Означает ли это, что вы больше не видитесь с мисс Николь МакНаб? – спросил один из них, подсовывая впритык свой микрофон.

– А как насчет Лиама Найтли? – добавил другой, толкаясь, чтобы занять выгодную позицию.

– Курт, каков Блейн в постели?

Курт охнул и отшатнулся от лысеющего человека, попытавшегося ухватиться за него, чувствуя, что он тонет. Ощущая, что стены смыкаются вокруг него, несмотря на то, что они находились снаружи. Клаустрофобия становилась тем хуже, чем неприятнее и агрессивнее сыпались вопросы, и постоянные щелчки камер непрерывно стучали «бум, бум, бум» в одном ритме с его сердцем.

– Блейн, это правда, что ты заявил на него права только потому, что его гораздо проще покорить?

– Является ли это все рекламным трюком?

Курт чувствовал, как слезы жгли его глаза, слова били в самую цель, играючи насмехаясь над его шатким положением.

– Что? Нет! – прошипел Блейн в направлении репортера. – Все вы должны отставить нас в покое. Сейчас же!

К сожалению, Курт догадался, что большинство репортеров были Домами, потому что, несмотря на то, что они вздрогнули от власти в его голосе, они проигнорировали команду, очевидно привыкшие к этому, в силу своей профессии, и надвигались на них, оттесняя их обратно к дому.

– Блейн, – снова прошептал Курт. Он хотел вернуться внутрь. Ему нужно было войти внутрь. Его ноги дрожали, и Курт чувствовал, что его сердце собирается выпрыгнуть из груди. Он не был к этому готов…да и как он мог быть?

Дом повернулся и посмотрел на него, и прежде чем Курт это осознал, сильные руки обняли его и повели обратно в дом. Дверь за ними захлопнулась, и Курт отпрянул от Блейна, услышав крики, которые до сих пор раздавались снаружи. С их лживых языков лились ненавистные, обидные вещи.

– Мне жаль, – прошептал Блейн, обхватывая его затылок, так близко от метки, что он задрожал. – Я так сожалею, Курт. Мне даже в голову такое не пришло.

Курт сглотнул, пытаясь снова восстановить над собой контроль.

– Я-я в порядке. Я просто… мы можем не ходить туда снова?

Блейн рассмеялся, но в его смехе не было веселья.

– Не пойдем, если этого можно будет избежать. Обещаю.

Курт кивнул рядом с его плечом.

– Как я понимаю, мы не собираемся увидеться с моим папой? – спросил он печальным голосом, который резонировал у Блейна в груди. Он ненавидел это чувство.

Он искал решение.

– Как насчет того, чтобы позвонить ему? Пригласить твою семью приехать к нам?

Курт откинул голову назад и посмотрел на него, распахнув глаза.

– Правда?

Блейн улыбнулся ему.

– Конечно. Я могу нанять водителя, чтобы он забрал их, и они могут привезти с собой некоторые из твоих вещей. Я бы хотел провести с ними время, и я знаю, что ты соскучился по ним и будешь очень рад снова их увидеть.

Улыбка начала ползти по губам Курта, и он опустил голову, предварительно положив ее на плечо Блейна, сделав это снова по собственной воле.

– Спасибо.

========== Обрести надежду. Часть 5. ==========

Комментарий к Обрести надежду. Часть 5.

Дорогие читатели! Я тут обнаружила сама у себя ошибку. Не знаю насколько вы помните содержание второй части первой главы (там где Курт и Мерседес читали в журнале статью про Блейна), но ваш горе-переводчик, то есть конечно же чудо-переводчик накосяпорил в переводе. Я там по невнимательности написала, что Блейн является выпускником Далтона, но на самом деле Блейн является БУДУЩИМ выпускником, доучиваясь последний год в академии. Прошу прощения, ошибку я сама нашла, собственноручно исправила и в лучших традициях жанра переводимого произведения, назначила сама себе наказание, лишив себя послеобеденного мороженого и вечернего пирожного, чтобы впредь неповадно было.

Курт прильнул к Берту с того самого момента, как он вошел в дверь, и до сих пор его не отпускал.

Блейн пытался не допустить, чтобы это обстоятельство на него повлияло. После их беседы Дом был преисполнен оптимизма по поводу настроя Курта о том, как велики были их шансы остаться вместе. И как хорошо Блейн будет за ним ухаживать. Но в то же время в глубине души ему казалась очень заманчивой мысль о том, чтобы наплевать на все и с рычанием, собственнически утащить к себе Курта, но игра явно не стоила свеч. Да, он хотел быть первым, к кому бы пришел Курт, почувствовав себя обессиленным и разбитым. Да, он хотел успокаивать и ворковать над своим сабом всеми фибрами своего существа. Но Курт не был к этому готов, и поэтому он подавил при помощи контроля подобные мысли и не противился происходящему. Помогало то, что другие Домы и сабы в комнате ни в малейшей степени не осуждали то, что они видели, наблюдая за их взаимодействием, хотя большинство на их месте сделало бы это. На самом деле они выглядели довольными и восхищались тем, как Блейн позволил Курту получить утешение, которое пока еще не мог дать ему сам, без протеста со стороны саба.

После этого они переместились в столовую, подальше от этого цирка, который еще был слегка слышен за дверью, и Блейн наблюдал за тем, как Берт и Кэрол заняли свои места с возрастающей неловкостью, хотя они замечательно с этим справлялись собственными силами. Кэрол брала пример с Берта, от которого исходила сила и стойкость.

Блейн уважал этого человека все больше и больше с каждой секундой и особенно он был ему благодарен, когда он наклонился и что-то прошептал Курту на ухо, после чего саб осторожно стал пробираться вокруг длинного стола в сторону Блейна.

Молодой Дом отодвинул для своего саба стул и завороженно смотрел, как на его щеки прокрался румянец, когда он опустился на него и очаровательно изрек «спасибо».

Это заставило его засиять внутри от того, что Курт оценил даже такую незначительную мелочь. Он не ожидал этого жеста, как самого собой разумеющегося, как большинство тех, кого он знал, и это было так свежо. Как прохладный бриз в летний день.