Текст книги "Keep my heart captive, set me free (ЛП)"

Автор книги: The Queen of Rose

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 94 страниц)

Он находился в трепетном благоговении от того, как недооценивал и осуждал этот мир, частью которого он теперь являлся. Здесь было гораздо больше людей, готовых помочь, чем он мог когда-либо себе представить.

Он обнаружил, что с восхищением смотрит на миниатюрную женщину-Дома, которая координировала это гигантское действо с улыбкой на лице и легкостью в голосе, что выглядело так, как будто она делает это без особых усилий. И Джаред рядом с ней подпитывался ее энергией, набирая номера и собирая средства, предметы первой необходимости и добровольцев, которые бы ходили по магазинам, а так же распространяли их.

Где-то в середине дня Курт позвонил Джеффу, чтобы он присоединился к ним и посмотрел, чем они занимаются, и когда светловолосый саб к ним прибыл, он сделал нечто такое, что никто из них и представить себе не мог, что он может это сделать по собственной воле.

Он, позволяя пролиться своим слезам, протянул руки с дрожащими пальцами, чтобы обнять Блейна, оборачивая их вокруг его шеи, и хрипло прошептал ему на ухо «спасибо тебе».

Курт в точности понял, откуда это взялось в его лучшем друге. Он просто осознал, что его родители были в целости и сохранности. И это наполнило его гордостью и счастьем за путь, который преодолел его лучший друг, расслабившийся рядом с Блейном; насколько он доверял ему, чтобы обнять так, как сейчас, становясь, таким образом, уязвимым перед ним.

Блейн улыбнулся и осторожно обнимал его в течение нескольких минут, прежде чем они вернулись к работе, подготавливая все необходимое, и к концу дня вещи уже были в пути, склады наполнялись предметами первой важности, а деньги перемещались туда-сюда между счетами.

Они успокоились поздней ночью, прижавшись в постели друг к другу, уставшие и сонные, но счастливые от того, что находятся рядом.

– Спасибо, сэр, – тихо сказал Курт, положив голову на грудь Блейну над его сердцем, и тело Дома уютно прижалось к боку саба, а его сильные руки снова держали его в безопасности.

– Все что тебе угодно, великолепный. Всегда, – прошептал он в ответ, прежде чем нежно поцеловать его в губы. Они уснули вместе, готовые к шквалу деятельности, которую принесет с собой следующий день.

***

Курт смотрел на потемневшее небо с тяжестью, оседавшей глубоко в его внутренностях, когда Блейн подъехал к школе. Утренние новости сообщили, что грядет буря.

Они сделали все, что только могли придумать; целыми днями они были с телефонами, приклеенными к ушам, с фургонами, подъезжающими и уезжающими по своему маршруту, останавливаясь и завозя людям пожертвования, коробки и предлагая свою помощь.

В считанные два дня они все это рассортировали, и было целое море людей, готовых отправиться в Лайму и доставить посылки, которые запасли для тамошних людей.

Курт и Блейн, конечно же, отправились вместе с ними, получив специальное освобождение от уроков, как и большинство Соловьев и связанных с ними половинок. Тад пребывал в восторге, когда хвастался сегодняшним утром, объявив, что компания его дяди решила предоставить ряд доступных сотовых телефонов на случаи чрезвычайных ситуаций, а мама Дэвида собрала своих коллег и разбила медицинский лагерь в небольшом тренажерном зале старшей школы МакКинли, решительно настроившись на работу по звонку, если что-то произойдет со здешними людьми.

Дэвид и Коринн принесли одеяла, предоставленные матерью девушки, которая вращалась в экспортно-импортном бизнесе, а Мириам и ее родители создали собственную оценку чрезвычайной ситуации, которая должна была покрыть все расходы и весь ущерб, нанесенный бурей инфраструктуре крошечного города.

Курт сиял от гордости, а его Дом едва мог оторвать от него взгляд, когда он указывал направление в той части города, которая была ближе всего к его собственному дому, будучи назначенным в качестве координатора, так как он действительно знал людей, живущих там.

Он знал, где жили пожилые люди, которым требовались специальные поставки лекарств, где были семьи с маленькими детьми и младенцами, и он был знаком с расположением нескольких улиц, окружающих его собственный дом. С его помощью это осуществлялось намного быстрее.

Мерседес была проинформирована, так же как и Сэм и их школьные друзья, и даже быстрее, чем это ожидалось, молодые люди добровольно скоординировались на собственных улицах, еще больше ускоряя их прогресс.

Это было тяжелой работой, но они обеспечили все семьи упаковками с продуктами питания, теплой одеждой, медицинскими принадлежностями и сотовыми телефонами вместе со списком контактов на случай чрезвычайной ситуации, включая Ванессу Томпсон, как врача, работающего в медицинском лагере, Николаса Харвуда и парней из ИТ-отдела, обеспечивающих средства для оказания технической помощи, а также номер Курта – посредника между двумя мирами, которые были объединены человеческой порядочностью и готовностью помочь.

Курт беспокоился о Домах из его старой школы; их гордыня и зацикленность на себе угрожали подвергнуть их семьи опасности, если они откажутся от помощи, но, казалось, что они все просто были напуганы и благодарны за возможность оказаться в безопасности перед лицом угрозы.

По окончании всего этого молодой саб был вымотан, но он до сих пор гордился и чувствовал себя легче и спокойнее теперь, когда знал, что он использовал свою новую жизнь, чтобы помочь другим.

Он был полон решимости забрать свою собственную семью, чтобы они остались с ним в доме Андерсонов, но его отец отказался, сказав, что он был в полном порядке благодаря их помощи, так что не было никаких оснований для паники и их переезда.

После того, как он проспорил с ним больше часа, Курт смягчился и признал, что унаследовал свое упрямство от отца, когда он попрощался с ним и позволил своему Дому забрать его домой, чтобы немного отдохнуть перед школой, которая предстоит им утром.

И теперь они были здесь, перед Далтоном и небом, цвета самых глубоких концов океана и ветром, свистящим сквозь щели в старинном здании.

Он фыркнул, когда Блейн съехал с дороги на стоянку, и саб заметил студентов, просачивающихся внутрь так быстро, как только могли, их одежду, раздувающуюся от ветра и дико развевающиеся волосы, заслонявшие им обзор.

– Что такое, прекрасный? – спросил Блейн на его вспышку раздражения, и Курт повернулся к нему с гримасой на лице.

– У меня ушло полчаса на то, чтобы уложить волосы сегодняшним утром. А теперь вот что! – ныл он, выбрасывая руки к шелесту снаружи, заставляя Блейна хихикнуть.

– Ну…я думаю ты будешь выглядеть красиво с взъерошенными волосами, – усмехнулся Блейн, и Курт посмотрел на него стервозным взглядом, отправляя его в очередной приступ смеха. – Или ты мог бы походить на те рекламные ролики средств для волос. Ну знаешь…даже на ветру мои волосы по-прежнему идеальны.

Он продекламировал смешным рекламным голосом, который заставил Курта фыркнуть в свой чай, который он принес с собой в термосе, заливая его себе в нос.

– Я не могу поверить, что пресса изображает тебя как учтивого и шикарного. Ты смешон, – усмехнулся он, и Блейн показал ему язык.

– Какая разница. Я клевый, и ты это знаешь. А теперь… готов идти на уроки? – спросил он, и Курт бросил последний испуганный взгляд на беспредел, творящийся снаружи, испустив долгий вздох поражения.

– Ну, возможно, я бы мог с этим справиться. Может быть, у Себа есть немного лака для волос, – размышлял он, и Блейн нежно покачал головой, когда он вышел из машины и оббежал вокруг нее, чтобы помочь Курту выйти. Он запер машину, и они оба сделали сумасшедший рывок в сторону школы, хихикая и укрывая друг друга настолько, насколько могли.

Они пробежали в коридор, становясь прямо друг напротив друга, прежде чем Блейн взял Курта за руку, провожая на его первый урок. Они завернули за угол Куртова коридора, когда Дом почувствовал на своих пальцах рывок и следующее, что он осознал, что его утянули за широкую колонну, а Курт, легкомысленно улыбаясь, указывал на то, что было впереди них.

Он с любопытством посмотрел вперед и почувствовал, что его собственное лицо растягивается в улыбке при виде своего лучшего друга, который беседовал с объектом своей влюбленности, заставляя того переминаться с ноги на ногу и покрываться симпатичным румянцем.

– Они так мило смотрятся вместе, – сказал Блейн, глядя на них, и Курт немного подпрыгнул.

– Я знааааааааю. Я никогда не видел, чтобы Джефф так вел себя с кем-то. Ник хорош для него, – счастливо заявил он, и Блейн повернулся, чтобы снова взглянуть на них, пока Ник вручал Джеффу чашку с нежной улыбкой на лице.

– Как ты считаешь, он будет когда-нибудь ему принадлежать? – спросил Блейн, замечая закрытую позу Джеффа, даже когда он улыбнулся в ответ и принял чашку.

– Я надеюсь на это. И…и так думаю. Просто…я просто надеюсь, что Ник не потеряет терпение, прежде чем это сможет произойти, – сказал Курт, кусая губы, и Блейн покачал головой.

– Он зашел ради него так далеко, что это даже не смешно. Он будет ждать вечность, если придется. Посмотри на него, – сказал он, и Курт улыбнулся, наблюдая прелестную сцену перед собой. Его сердце болело за друга и желало ему счастья.

Он покрепче обернул пальцы вокруг Блейна, и они вместе улыбались от зрелища перед ними.

========== Озарить светом. Часть 3. ==========

– Джефф!

Блондин взглянул через плечо из-под своей челки, когда он увидел Ника, несущегося к нему.

Ох, парень.

Казалось, что в конечном итоге Ник воспринял всю эту затею с дружбой очень серьезно, и Джефф пребывал в некотором недоумении из-за того, что делать. Они не видели друг друга на протяжении выходных и начала школьной недели, их пути, на сей раз, просто не пересекались, что было для Джеффа в какой-то мере странно. Он привык к тому, что Ник появлялся всюду, когда он этого не желал, но теперь саб хотел, чтобы он приходил почаще, но Дома нигде не было видно.

Он не хотел признавать, что соскучился по нему, но прямо внутри него было пустое, холодное пространство, которое говорило само за себя, даже если он не сможет… не будет выпускать это наружу.

И вот теперь они были здесь, их первая встреча после откровения, случившегося в пятницу вечером, и сердце блондина пропустило столько ударов, что было похоже на сломанный проигрыватель компакт-дисков. Что он должен говорить? Как он должен действовать? Сделать вид, что он не признает, что испытывает какие-то личные чувства к Дому?

Однако было уже слишком поздно, к тому времени, как он закончил психовать, Ник уже находился перед ним, при входе на его первый сегодняшний урок.

– Привет, – просиял Ник, который выглядел ярко и солнечно, и ах, как симпатично в своей неряшливой форме. Сегодня он был без блейзера, но в свитере глубокого красного цвета, надетого поверх криво завязанного галстука и рубашки, словно он набросил все это в спешке. Тем не менее, он легко располагал к себе своим взъерошенным состоянием, и Джефф сглотнул внезапно пересохшим горлом.

– Привет, – ему удалось вымолвить звук, который был подозрительно похож на писк.

Просто отлично.

– Я надеялся, что поймаю тебя, – продолжал ухмыляться Ник, прежде чем обхватить руками что-то, чего не заметил Джефф при первом рассмотрении, слишком отвлекаясь непосредственно на Ника, чем на то, что он нес.

Этим чем-то была кофейная чашка.

Он смотрел на нее в течение нескольких секунд, чувствуя, в своем животе головокружительное порхание, прежде чем взглянуть в глубокие шоколадные глаза, пристально рассматривающие его.

– Ник, – с опаской выдохнул он.

Дом бросил знакомый взгляд на это прекрасное лицо и быстро попытался отвлечь его. Он был настолько серьезен, когда пообещал себе и Вселенной, что не облажается ни единого раза, и он пытался сдержать слово. Таким образом, он не собирался подталкивать чересчур сильно, чересчур быстро, но кофейные чашки на данный момент походили на ключ. Они сыграли свою роль, усложнив их отношения, чего Нику не хотелось бы забывать…так что он взял ту же самую идею и настроился на то, чтобы вернуться назад на несколько детских шажочков.

– Да ладно, я знаю, что это твой любимый, – уговаривал он, подталкивая чашку еще ближе, и блондин нервно схватил ее, покрываясь красными пятнами, выглядевшими как неоновая вывеска. Он был напуган и одновременно умирал от желания прочитать, что там написано, но эта последняя эмоция победила, сильно закалив его желеобразные внутренности, и он сдвинул свои пальцы.

Что же там за милый лозунг?

Джефф чуть-чуть нахмурился, глядя на чашку, изгибая губы в наметившейся заинтригованной улыбке. Там не было того, чего он явно ожидал, и он не знал, чувствовал ли он толику разочарования от отсутствия интимной надписи.

– Переверни ее, – предложил Ник с глупейшим видом на лице.

Джефф изогнул бровь, но перевернул чашку, как и просили, чтобы увидеть, что на самом деле надпись была с другой стороны.

Не сердись, опохмелись! ;) *

Ему понадобилось перечитать три раза, чтобы убедиться, что он не бредит, но нет, в этом и была соль шутки.

И это была самая глупая шутка, которую он когда-либо читал… и он разразился смехом. Ей-богу, он по-настоящему смеялся, потому что этот человек по-прежнему был таким смешным, и это было замечательно. Тепло распространялось по нему, словно доза лучшего виски, просачиваясь в его кости и кожу, выходя через его поры.

– Боже мой, – выдавил он, используя другую руку, чтобы прикрыть рот. Незнакомые звуки вырывались из его голосовых связок, как из заброшенного капкана.

Ник чувствовал, что он был на небесах.

Это было единственным оправданием тому, насколько он был физически ошарашен тем, что только что продемонстрировал ему саб. В другой раз Ник испытал такие чувства, когда впервые услышал голос поющего Джеффа. Он был столь же мощным, как и душещипательным, но это было совершенно на другом конце шкалы. Этот легкий, воздушный звук был словно счастье для слуха, и он хотел записать его, чтобы он смог остаться с ним навсегда.

Это вызывало привыкание, и Нику просто хотелось все больше, больше и больше этого звука, как самому преданному наркоману.

– Что? – спросил Ник, кусая губы и глядя изумленным и восторженным взглядом, когда придвинулся немного ближе.

– Это ужасно, – Джефф обнаружил, что свободно признавал это, на этот раз без мыслей, что он не мог высказывать свое мнение без последствий.

Ник приложил руку к сердцу, изображая обиду.

– Это мило!

Блондин покачал головой, немного сильнее контролируя себя.

– Это так плохо, Ник.

Ник облизнул губы, благоговейно прослеживая каждую черточку Джеффа, стараясь не задерживаться на этих прекрасных розовых губах. Через него словно прошел бурный поток осознания, когда они округлились на его имени.

– Мне нравится, когда ты произносишь мое имя.

Это случилось прежде, чем он смог подумать.

И это оборвало его смех, как ничто другое, и Джефф словно растерял весь воздух из легких.

Ему нравится, когда я произношу его имя?

Это фраза как будто повторялась в его голове, сопровождаясь небольшим «Мне нравится произносить твое имя», так же циркулировавшим рядом с ней. Он почувствовал, как его пульс участился, а желудок болезненно сжался. Он не был готов справляться со всем этим. Он не хотел.

Ник увидел надвигающиеся признаки и быстро отступил, прежде чем Джефф мог по-настоящему выйти из равновесия.

– Так что ты скажешь? – спросил он, переходя на более непринужденный тон. – Позволишь мне покупать тебе горячий шоколад по утрам и писать глупые вещи на чашках?

Джефф совладал с напряженностью, наполнившей его дыхание, радуясь, что смог от нее избавиться в тот момент, когда он кусал губы, застенчиво глядя вниз и пытаясь навести порядок в мыслях.

Ник знал, что это действие не было намеренным, и Джефф не осознавал, как он выглядит, когда так делает. Откровенно говоря, это, по-видимому, было нервной привычкой или простым инстинктом, но он не мог ничего поделать с тем, как это на него влияло. Как это заставляло его желать нежно взять его за подбородок, наклонить лицо и поцеловать его дыхание.

Он был немного подавлен из-за сильного желания, сжав челюсти и сгибая руки, пока терпеливо дожидался ответа от Джеффа.

– Ты не должен продолжать это делать, – прошептал блондин.

– Но ты хочешь, чтобы я это делал? – Ник мягко поставил его слова под сомнение.

Джефф вскинул вверх голову, нахмурил брови, а его скулы покрылись вспышкой розового цвета.

– Что… – саб не закончил фразу, он не смог закончить. Его разум взял отпуск, и он просто распрощался с ним со словом «ДА».

– Ангел, я, так или иначе, каждый день беру кофе перед занятиями, и даже если бы я так не поступал, мне нравится делать это… но я остановлюсь, если ты хочешь, чтобы я прекратил, – искренне добавил он, и прозвище инстинктивно выскользнуло из его уст.

Я не хочу прекращать этого делать.

– Мне…мне это нравится, – заикался он, прижимая чашку ближе к себе. Его искаженное лицо показывало происходящую в нем внутреннюю борьбу, и оно служило показателем того, насколько он был в нее погружен, раз забыл отреагировать на прозвище.

– Я просто не думаю, что…я не хочу…мы – друзья, – наконец, произнес Джефф. В каждой линии его тела ясно читалось разочарование от того, что он не мог выразиться так, как хотел, но Ник понял его.

– Друзья покупают друг другу напитки, – просто сказал он и удерживал взгляд этих прекрасных глаз, пока они не оттаяли.

Это было правдой, не так ли? Джефф мог себе такое позволить до тех пор, пока это не заходило дальше, в конце концов, он и Курт покупали напитки друг для друга, и это ничем не отличалось.

Он проигнорировал голос, твердивший ему не обманывать себя, и вместо этого посмотрел на чашку, которой в настоящий момент грел ладони. Он мог почувствовать глубокий аромат шоколада и пара, поднимающегося через отверстие в крышке **, и саб отметил, что это будет первый раз, когда он на самом деле пил один из подарков Ника, который он ему преподносил. Вероятно, кому-то еще это покажется глупым, но это событие ощущалось Джеффом как имеющее значение.

Ник внимательно наблюдал, как Джефф поднял чашку к губам и отпил. Ресницы саба затрепетали от удовольствия, а из его горла раздался восторженный возглас.

Дому захотелось от радости ударить кулаком в воздух. Он чувствовал, как электричество бежит под его кожей, заставляя его чувствовать себя полным сил и непобедимым.

Это случилось в тот момент, когда подошли Блейн и Курт, которые держались за руки и наблюдали, находясь в шаге от их воркования.

– Привет, ребята! Как дела? – спросил Блейн, притворно-невинным голосом, и Ник почувствовал, как Джефф прямо сейчас втягивается обратно в панцирь, когда здесь были люди, ставшие свидетелями того, что они были вдвоем.

Он хотел накричать на Блейна за неожиданное появление, но затем Курт стал бочком рядом со своим лучшим другом и что-то шепнул ему на ухо, что заставило Джеффа кивнуть, улыбнуться и расслабиться, и Ник осознал, что они снова были в порядке.

– Ничего значительного. Я тут просто принес Джеффу горячего шоколада. Сегодня холодно, так что я решил, что он мог бы использовать что-нибудь, чтобы согреться, – сказал Ник, переходя на беспечный тон и бросая взгляд на Джеффа, который схватился за чашку, прижатую к его груди, словно боялся, что кто-то скажет ему, что он должен вернуть ее обратно. Но эта мягкая, колеблющаяся улыбка, играющая на его ангельском лице, стоила всех усилий.

Он был влюблен во все, что было в светловолосом мальчике, и он ничего не мог сделать, чтобы и дальше скрывать это от самого себя. Он будет ждать и молиться до того дня, пока Джефф не будет стремиться быть с ним и охотно не свернется в его объятиях.

Он был бы терпелив.

Он поднял глаза и обнаружил, что Курт улыбался ему с благодарным взглядом, и тихо кивнул ему, пока саб повернулся к своему Дому и клюнул его в губы, когда раздался первый звонок.

– Увидимся за обедом? – спросил Курт, и Блейн кивнул, отмечая, что сам был повержен ударом чертовой любви. Он и его лучший друг были два сапога – пара. Эти сабы обвели их вокруг своих маленьких пальчиков.

– Вы оба, убедитесь, что будете в столовой. Уэс располагает важными новостями, чтобы поделиться ими, – напомнил Блейн, и Ник подкатил глаза.

– Уэс всегда располагает важными новостями. Увидимся за обедом, ребята, – он снова улыбнулся Джеффу, и саб густо покраснел, когда два Дома удалились.

Курт позволил им уйти до того, как повернуться к своему другу с искрящимися глазами.

– Итак, эта затея с дружбой выглядит как будто бы хорошо.

– Ээ, да. Он – милый, – покраснел Джефф, с нежностью глядя на свою чашку и глупую шутку на ней.

Курт позволил закрыть эту тему, не желая загонять его в угол и вынуждать обороняться. На данный момент это только лишь навредило бы, им всем было необходимо позволить Джеффу двигаться в собственном темпе и только давать ему толчок, когда он ему понадобится… к тому же, Курт в любом случае не хотел быть чересчур вовлеченным, в конце концов, это были зарождающиеся отношения Ника и Джеффа.

Довольно скоро к ним приблизился Себастьян, подошедший на занятия. Рядом с ним был Дэйв, держащий его за руку. По наблюдениям Курта они составляли поразительную пару.

– Привет, ребята, – поздоровался он и получил в ответ широкую усмешку и сдержанную улыбку.

– Привет, Курт, Джефф. Как ваши семьи? Нам было нереально увидеться друг с другом в Лайме, там творилось сущее сумасшествие, – искренне спросил он.

Такое отношение согрело Курта.

– Спасибо, хорошо. У них есть все, что может им понадобиться, – он посмотрел на Джеффа, который кивнул и слабо улыбнулся.

– Я слышал о вашем печальном маленьком благотворительном проекте, – глумился голос позади них, и они все обернулись, чтобы увидеть Брэда, который смотрел на них с нескрываемым отвращением. Волосы саба идеально завивались, а форма хрустела. Курту хотелось, чтобы он смог найти в нем изъян. Хотелось до чертиков.

– Не произноси ни слова, если хочешь сохранить свой язык, залупина, – опасно растягивал слова Себастьян, обращаясь к сабу. Его зеленые глаза предупреждающе сверкали, отчего Дэйв поддержал его, просто скрестив руки на своем габаритном корпусе и уставившись на него сверху вниз.

Брэд позубоскалил и резко проскочил прямо через них в классную комнату, зная, что он был в меньшинстве и безоружен, но не приняв эти обстоятельства с изяществом.

– Идиот, – поглумился над его обиженной спиной Себастьян, и Дэйв мог только смотреть на своего саба с гордостью и благоговением, помня, как их свели вместе в первую очередь доверие и уверенность в себе.

Притирка к Далтону прошла почти без проблем…или это так ощущалось Дэйвом.

Интенсивное восхищение, которое заслужили его родители, упростило для него вступление в новый мир, чтобы вписаться в него и почувствовать, что он ему принадлежал. Его родители заложили фундамент, но его футбольный талант помог ему подняться на вершину в течение нескольких недель. Он стал капитаном футбольной команды и набирал друзей и популярность.

Его товарищи по команде любили его. У него сложилось представление о них, как у нескольких других капитанов, и он обладал способностью поощрять сабов, которые были в команде, делая их бесстрашными и непобедимыми на поле.

Девушки и парни так и набрасывались на него, и он знал, что наступят Смотрины, и он окажется в центре внимания с несколькими из наиболее желательных Домов. Публика ждала, чтобы он выбрал себе саба, что было несколько сюрреалистично, перескочив от отсутствия каких-либо перспектив до сотен из них за такой короткий промежуток времени.

Дэйв на протяжении практически всей своей жизни знал, что никогда не вступит в связь с девушкой, и он осознавал, что теперь, когда у них появились деньги, найти саба для него было намного легче.

И в некотором смысле так оно и было…ну…или, по крайней мере, могло бы быть.

Если бы он не был настолько одержим этими зелеными глазами и этой стильной прической, венчавшей удивительно красивую голову.

Себастьян Смайт.

Он был всем, чего хотел Дэйв, никогда об этом не догадываясь. Пока не положил на него глаз.

Великолепный, элегантный, стервозный, уверенный в себе и сильный.

Традиционно эти черты не были желательными для саба, но его это не заботило, они были тем, чего, как он обнаружил, ему хотелось, и Дэйв осознавал, насколько хорошо он разместится на его коленях, в его руках, под его подбородком… под его кожей.

Он знал, что никогда не перестанет хотеть его, так что дело было сделано.

Казалось, он всегда находился в нескольких мгновениях от того, чтобы заговорить с ним и спросить, был ли даже хотя бы отдаленный шанс, что он хотел бы покориться ему, принадлежать ему. Он знал, что он будет лучшим Домом для прекрасного саба, если получит шанс, но он не представлял, как поднять эту тему, так что она всегда откладывалась.

Таким образом, на другой день он сидел за столом с теми же людьми, ожидая, словно по расписанию, как стройная, изящно вальсирующая фигура займет все его внимание. И Дом не должен был дожидаться другого момента, потому что, когда он поднял голову, то увидел зеленые глаза и уверенную ухмылку, которые всегда привлекали его, появляясь в кафетерии, и остальная часть студенческих фигур расплылась перед ним, словно Красное море.

Дэйв смотрел на него, на мгновение загипнотизированный, прежде чем понял, что не направлялся к очереди за едой, а двигался к тому же самому столу, за которым сидел.

Его плечи напряглись, и он опустил взгляд обратно к товарищам по команде, находившимся рядом с ним, которые внезапно стали чужими, когда пытался скрыть тот факт, что он пялился. Отчаявшись присоединиться к разговору, он понял, что было слишком поздно, когда на его колени упала тень, и он мог почувствовать присутствие, парящее над ним.

Он поднял голову и незаметно втянул глоток воздуха, когда его глаза встретились с этими чистыми изумрудами, в которые он так глубоко провалился в первую секунду, когда их увидел.

Он копался в своих мыслях, чтобы что-нибудь сказать, что угодно, чтобы заставить Себастьяна остаться, когда саб откашлялся и открыл рот, но заявление, слетевшее с его губ, было достаточным для того, чтобы заставить сердце Дэйва прийти к внезапной остановке.

– Привет. Меня зовут Себастьян, и я хочу быть твоим.

P.S. * Don’t be mad, be hoppy! Ник, как вы поняли, заменил одну букву в слове «happy» и получилось «hoppy» – быть хмельным, с похмелья, как-то так.

** я перевела «cup» как чашку, но походу это был стакан. Но раз я уже везде написала «чашка» пусть чашкой и останется.

========== Озарить светом. Часть 4. ==========

Комментарий к Озарить светом. Часть 4.

Дорогие читатели! Перед Новым годом я постараюсь выложить еще кусочек, но если вдруг все-таки у меня не получится, то поздравляю всех заранее!

Дэйв улыбнулся про себя воспоминаниям, и Себ это заметил.

– Что с тобой? – спросил он, когда Курт и Джефф направились в класс вперед них, обеспечивая им приватность для того, чтобы попрощаться.

– Просто думаю о том, как это началось, – рассмеялся он, нежно ухватив его за руку. Они не сильно демонстрировали чувства на публике как пара. Таким образом, держание за руки и целомудренные поцелуи обычно были столь же жаркими, как те, что им доставались за пределами закрытых дверей, но даже это много значило для них обоих.

До Себастьяна дошел подтекст, и он надменно поднял бровь в комплекте со своей знаковой ухмылкой.

– Как я молниеносно тебя покорил?

Дэйв фыркнул и подтолкнул его к классу, прежде чем он опоздает.

– Увидимся за обедом, Казанова.

Он наклонился и прижался к его губам мягким поцелуем, до того как уйти, оставив улыбающегося Себастьяна, который был уверен в том, что поблизости не было никого, кто увидел бы его, прежде чем он взял под контроль свои реакции.

Оказавшись в классе, он обнаружил, что потерялся в собственном разуме, однако мысли возвращались именно к тому, о чем упомянул Дэйв. К началу их отношений.

Молва о нем и о них распространялась вокруг подобно лесному пожару.

Карофские, которые до недавнего времени пребывали в разорении и неизвестности, поднимались к власти и богатству благодаря ряду хорошо вложенных инвестиций и разумных бизнес-партнерств. Они вышли из безвестности и органично заняли свое место в высшем обществе Вестервиля, практически так, как будто они были там всегда.

Себастьян читал об их подъеме, и он не мог не восхищаться тем, как изящно и ловко они выстроили это собственными руками, неизменно оставаясь в стороне от синдрома новоприобретенного богатства, характеризующегося снобизмом и бессмысленным потаканием своим прихотям, который он так часто видел среди людей, дорвавшихся до денег, которые были лишены их всю свою жизнь.

Пол Карофски был здравомыслящим, умным Домом, чьи решения, как ни крути, привели его к тому, чтобы стать неофициальным советником инвесторов, а его саб Маргарет была милой, заботливой женщиной со склонностью к благотворительной деятельности и организации. Вместе они были мощной парой и отличной командой.

Но не они были теми, кто в действительности заинтересовал Себастьяна.

Конечно, он восхищался ими и уважал то, насколько честными им удалось остаться по отношению к тому, кем они были, несмотря на все изменения в их жизни…но дело было в их сыне Дэйве, который не покидал его мыслей в течение нескольких дней после того, как он впервые узнал, что Дом теперь ходит в Далтон.

Он был высоким, сильным и мощным, возвышающимся над большей частью студенческих фигур, а его Доминантность практически сквозила всюду, куда бы он ни шел. Первым делом он прошел отбор в футбольную команду, и прежде чем кто-либо это осознал, он стал их любимым капитаном; умным, расчетливым и творческим, когда дело доходило до тактики, а также заботы и опеки над ними вне игрового поля.

Скрытый интеллект был так же хорошо присущ ему, как и эта естественная способность защищать и заботиться.

Себастьян присматривался к нему в течение нескольких дней, наблюдая, как он заботился о сабах в своей команде, убеждаясь, что они были уверенными и сильными, укрепляя доверие между ними с собой, и он не мог не чувствовать оттенок ревности всякий раз, когда широкая ладонь касалась чьего-то плеча, и эти теплые глаза изучали чье-нибудь лицо.

Он хотел его.

Он жаждал его.

Саб мог ощущать, что его колени теряют устойчивость, а лицо вспыхивает всякий раз, когда он находится поблизости. Таких реакций никогда не получал от него ни один другой Дом. Он гордился своим контролем. Гордился, что он не нарушал свою осанку и патетично не пускал слюни на каждого Дома в радиусе мили, но Дэйв был совершенно другой породы. Он имел над ним власть, даже не прилагая усилий, что говорило ему обо всем, что ему нужно было знать, несмотря на то, что Дом никогда не скупился на взгляды в его сторону, до того момента, как он это осознавал.