Текст книги "Keep my heart captive, set me free (ЛП)"

Автор книги: The Queen of Rose

сообщить о нарушении

Текущая страница: 55 (всего у книги 94 страниц)

– Рин сказала, что нам нужно раздеться, – хлопнул он в ладоши от радости, и в одно мгновение Блейн помчался к краю стола, пытаясь снять его оттуда.

Да, он хотел голого Курта. Но это было для него. Не для всех остальных, наслаждающихся просмотром!

– Нет, нет, нет, Блейн. В этой комнате необходимо раздеться, – рассмеялся он, уклоняясь от хватки и отпрыгивая в сторону, а музыка внезапно сменилась на низкую, басовую мелодию Джейсона Деруло Talk Dirty To Me.

Коринн схватила Курта за талию и начала кружиться с ним вокруг своей оси, в то время пока они крутили бедрами и пробегались руками друг по другу. Для того, кто был столь пьяным, пара двигалась на удивление сексуально, а Блейн замирал от каждого хлопка, изгибания и виляния Куртовых бедер, и прямо перед ним открывался идеальный обзор на его задницу. Весь этот вид Курта, который был кокетливым и откровенно приглашающим, делал желание Дома заполучить его все горячее и горячее.

Все «Соловьи» собрались вокруг них, пока они красовались, придавая театрального эффекта каждому движению, а грязное подстрекательство Коринн уводило их все дальше и дальше, до тех пор, пока она не подняла над головой свой верх и не бросила его Дэвиду, извиваясь в своем сверкающем бюстгальтере.

Она потянулась к Курту и сумела заставить его расстегнуть все пуговицы и раскрыть полы, прежде чем Блейн схватил Курта за бедро и притянул к себе, не в силах больше терпеть. Коринн насупилась и возмущалась, но Блейн уже нес Курта по направлению к ближайшей свободной комнате.

– Блядь, ты такой горячий, детка…не могу больше терпеть, – простонал он, налегая на дверь, прижимая свое тело ближе к Курту, который обернул вокруг него свои длинные ноги, а их рты встретились, дегустируя вкусы шампанского, пива и свои собственные.

Они рухнули, спутавшись в задыхающийся клубок, отчаянно разметав конечности по кровати, срывая одежду и неистово целуясь, а руки Блейна прохаживались по всему голому торсу его саба до тех пор, пока их не сменил его рот, чтобы пометить его так, как ему хотелось.

Курт ахнул и выгнулся навстречу влажной теплоте, дрожа, когда почувствовал острый укус от зубов на своем соске и пальцы, расстегивающие его натянутую ширинку.

– Блейн, – простонал он голосом, который был высоким и полным нужды. Его голова раскалывалась от сочетания алкоголя и необходимости. Он водил пальцами по кудрям своего Дома, перед тем как ухватиться за его кардиган, дергая его, чтобы Блейн избавился от этой вещи.

Блейн откинулся на колени, расстегивая красный кардиган, прежде чем сбросить его с плеч, застонав при виде Курта, распростертого под ним, который искрился сиянием и красотой, и прежде чем он достиг подола его рубашки, раздался стук в дверь.

– Убирайся вон! – зарычал Блейн, крикнув в направлении деревянной створки.

– Мы собираемся отсчитывать время до Нового года, голубки! Так что прекратите на несколько секунд осквернять мою гостевую спальню, ладно? – протянул через дверь Себастьян, и Блейн побеждено застонал, роняя голову на плечо Курта.

Они неохотно вышли к толпе своих друзей, которые все собрались вокруг плазменного экрана, наблюдая, как шар на Тайм-сквер опускается вниз. * Блейн держал Курта поближе, защищая от любых посторонних глаз, и на данную минуту он заставил саба надеть его кардиган, что нисколько не помогало его эрекции, потому что он все еще был расстегнут спереди, прямо сейчас демонстрируя ему расцвеченную отметинами грудь саба.

Внезапно народ начал кричать, отсчитывая время вместе с телевизором, и довольно скоро наступило 5, 4, 3, 2, 1…

Блейн смотрел в сияющие глаза Курта, не обращая внимания на шум вокруг них, с любовью обхватывая его лицо и наклонившись, чтобы прошептать в его губы:

– С Новым годом, прекрасный.

– С Новым годом, Блейн.

Они поцеловались.

P.S *Уже более века Нью-Йорк последнюю минуту каждого года провожает вместе с хрустальным новогодним шаром, который опускается с небоскреба здания “Нью-Йорк Таймс”.

========== Изменить ситуацию. Часть 1. ==========

Первый день Нового года…

Первое, что Блейн заметил при пробуждении, конечно же, был Курт.

Это было похоже на то, словно все еще существо было теперь привязано к сабу; желания и чаяния, его настроение и счастье, ощущение его кожи и запах его волос. Поэтому было не слишком удивительно, что подступавшее похмелье запаздывало до тех пор, пока Блейн не притянул своего мальчика поближе, вяло разлепляя сомкнутые ресницы.

Он сразу же пожалел об этом решении.

– О, фууу… – застонал он, зажмуривая глаза и прикрывая рукой лицо, когда яркий, ослепляющий солнечный свет больно ударил в глаза и резко пробуравил его череп.

Зашторивание занавесок точно не значилось в списке его приоритетов прошлой ночью. Его память была в значительной степени нечеткой, что вовсе не было большим сюрпризом, но события после полуночи стали всего лишь неясным пятном желанной обнаженной кожи, жадных, задыхающихся ртов и дорогого и, теперь уже, немного сухого послевкусия шампанского.

Внезапно перед его глазами вспыхнула эта золотистая жидкость, заполняющая соблазнительную, порочную впадинку пупка Курта, и, несмотря на то, что голова отбивала свой собственный ритм и танец, Дом улыбался.

Блейн откинул руку назад и снова рискнул открыть глаза, чтобы прищуриться от тяжелого веса на груди и онемевшей другой руки. То, что он увидел, заставило его сердце глупо раздуться. Курт не просто спал. Нет. Он официально провалился в ад; открытый рот, текущая слюна, сонные вздохи, проходящие через его обнаженную грудь, а его слипшиеся волосы торчали в миллионе разных направлений.

Блейн был так влюблен, что от этого становилось больно.

Он закрыл глаза и немного пошевелился, пытаясь принять более удобную позу и возобновить циркуляцию в своей правой руке, чтобы получить возможность сдвинуться, но Дом скоро обнаружил, что этого не произойдет. В комнате было слишком светло, его голова слишком сильно болела, а Курт возвышался мертвым грузом между его плечом и грудью с маленькой лужицей прямо под уголком его рта, которая капала чуть выше соска Дома.

Это должно было быть отвратительным. Или раздражающим. Или чем-то иным, но не восхитительным, как виделось Блейну, но он ничего не мог с этим поделать. Улыбнувшись шире, он вынул свою свободную руку из того места, где она была распластана по кровати и обернул ее вокруг обнаженной талии Курта, сдвинув его голые ноги, что было странным, потому что он не мог вспомнить, чтобы он снимал с них… ох.

Здесь было очень много наготы.

Блейн опустил взгляд и приподнял брови, оценив выпуклость Куртовой задницы, прикрытой клочком белой простыни, а все остальное было полностью открыто взгляду Дома, сверкая пятнами в форме пальцев, разбросанных то тут, то там по бледному пространству его тела.

Его пальцев.

Маленький Блейн решил, что ему очень понравились эти отметки о явном владении, и дернулся, чтобы попытаться привлечь внимание, и Дом был очень впечатлен его способностью подняться, когда он чувствовал себя так чертовски ужасно. Он бросил очередной долгий взгляд на тело своего саба и решил, что, возможно, на него вообще не распространяются все добрые намерения.

Из-за двери раздался крик, неожиданно уловленный Блейном, который перенаправил его внимание и просигнализировал, что он был не единственным, кто проснулся. Быстрый взгляд, брошенный на часы на тумбочке, подсказал ему, что дело близилось к полудню.

Неудивительно.

– Райан? Милый? Тебе лучше? – характерная яркая интонация Тада издалека проникла сквозь дверь, и ответом ему послужил жалостливый, болезненный стон.

– Я умираю, кроха, но я заберу с собой Трэнта, потому что это его чертова вина! – кричал благим матом Райан на весь пентхаус, прежде чем его вывернуло под приглушенное воркование Тада.

Блейн тихонько усмехнулся, и Курт дернулся, вырывая ноги из запутанного клубка, который они создали, прежде чем утихомириться, издав очень недовольный звук.

– Ох, детка, ты возненавидишь это пробуждение, – прошептал он ему голосом, который был рокочущим, словно гравий, лениво рисуя узоры указательным пальцем на его талии и прикрывая глаза.

– Райан Мур. Заткни. Свой. Гребаный. Рот! – прорычал Себастьян, и громкость его голоса то усиливалась, то ослабевала по мере того, как саб проходил мимо их двери. На него наихудшим образом действовало похмелье, акцентируя каждое плохое качество, которых у Себастьяна имелось в запасе около миллиона.

Блейн мог только вздохнуть, как только вслед за сабом последовала тяжелая поступь Дэйва. Никто другой добровольно не приблизился бы к нему, когда он был в таком состоянии, из опасения либо обнаружить ближайший неодушевленный предмет запихнутым в свою задницу, либо подчиниться желанию найти ближайшее окно, чтобы из него выброситься.

– Я не виноват, – закричал Райан. – Это Трэнт!

– Эй! Как, черт возьми, я должен был догадаться, что Курт так охренительно потрясающе играет в пивной пинг-понг? Иисус, – попытался увильнуть Трэнт, голос которого приглушался дверью, но факт состоял в том, что его мучило похмелье так же, как и всех остальных.

Блейн стиснул зубы от возрастающего шума и активности в пентхаусе. То, что казалось удобным и замечательным – находиться в комнате столь близкой к тому, где происходили все события – теперь стало самым наихудшим!

Зная, что он не сможет снова заснуть и, завидуя способности Курта спать несмотря ни на что, когда прошлой ночью он напился вдрызг, Блейн начал уговаривать себя встать.

Для начала ему нужно было раздобыть себе и Курту воды и обезболивающих, а затем достать из багажника машины их сумку, собранную на утро. Оглядываясь назад, он должен был позаботиться об этом прошлым вечером, но непредусмотрительность была еще той сучкой. Проклиная дребезжание в голове, Блейн выпутал ноги из осьминожьего захвата конечностей саба, а затем снова уложил Курта на подушку и после этого принял сидячее положение. Его мальчик, конечно, немного засуетился, нахмурил лоб, и из его горла вырвалось еще больше шума, но вскоре он вновь впал в коматозное состояние.

Не обращая внимания на ощущение дискомфорта от прилившей в руку крови, он наклонился и поцеловал лоб Курта, а затем обвел взглядом комнату на наличие одежды. Блейн заметил смятый комок из своих джинсов и боксеров у подножья кровати, подтверждавшие его подозрения, что он, будучи пьяным, действительно просто снял их и отшвырнул, прежде чем вырубиться.

С неохотой и болью он оторвался от матраса; его мышцы ныли, а голова кружилась в течение секунды или двух, пока ему не удалось найти хоть какое-то подобие равновесия. Переместившись к окну, Дом задернул занавески и облегченно вздохнул.

По крайней мере, Курту не выжжет глазные яблоки, когда он проснется.

Вернувшись в кровать, он схватил только свои джинсы, зная, что подсохший беспорядок внутри его боксеров оставлял желать лучшего. Блейн осмотрел пол в поисках верхней части своей одежды и поморщился, когда увидел его… в луже выдохшегося шампанского, которая натекла из бутылки, небрежно брошенной им на пол.

– Хренов гений, Андерсон, – пробормотал он, и теперь, когда он это осознал, резкий запах алкоголя, витающий в воздухе, заставил его желудок сделать кульбит. Себ его убьет.

Он снова просканировал пространство взглядом и заметил, что его кардиган свисал с комода, стоящего в углу, куда забросил его Курт.

В данный момент все это заставило его улыбнуться. Он размышлял о Курте, который достаточно расслабился и испытывал нужду просто получить то, что он хотел, просто действовать без ограничений или вопросов.

Он это обожал.

Дом схватил кардиган и, бросив последний долгий взгляд на своего дремлющего саба, вышел из комнаты и наскочил прямо на Тада, который выглядел уставшим.

– Ой, прости, Блейн, – извинился он, обходя Дома и возвращаясь к все еще страдающему Райану, которого, судя по звукам, тошнило.

– Я принес тебе немного воды, Рэй, – услышал Блейн его нежный голос и улыбнулся от того, насколько хорошо они подходили друг другу.

Огромный Дом стонал и отплевывался, прежде чем заныть:

– Я только что закончил избавляться от жидкости, которая во мне была, и не хочу больше ее туда вливать!

– Я знаю, но обезвоживание заставит тебя почувствовать себя еще хуже, поэтому, пожалуйста, сделай несколько глотков. Ради меня? – тихо сказал Тад, принуждая своего Дома сотрудничать.

– Хорошо. Но это только ради тебя, – невнятно пробормотал Райан и сделал несколько глотков воды.

Блейн снова поморщился и поспешил прочь, прежде чем ему придется наклонять Райана к месту у алтаря фарфоровых богов.

– Вот он и объявился, – усмехнулся Дэйв, одетый в чистые джинсы и свежую черную майку, когда Блейн осторожно шагнул в раскуроченную гостиную.

При свете дня это выглядело еще хуже, чем в хаосе прошлой ночи, а Джон временно исполнял роль нового предмета мебели, ворочаясь в углу и трогательно обнимая спущенного надувного слоника.

– Иисус. Мы действительно превзошли самих себя, не так ли? – устало спросил он, однако находясь под впечатлением, переступая через кусок холодной пиццы, покрытый серебряным конфетти.

Какого черта.

Дэйв положил свои громадные руки на бедра и огляделся, слишком широко распахнув глаза для того, кого должно было мучить похмелье.

Полная задница.

– Это определенно так… в другой сфере, – засмеялся Дэйв и послал ему смешливый и понимающий взгляд.

Блейну казалось, что он должен был под ним покраснеть, но либо его кровь чувствовала себя слишком ужасно, чтобы совершить путешествие к поверхности его лица, либо он просто был невозмутимым.

– Не веди себя так, как будто ты полночи не прижимал Себа к стене, – сказал он, подвигая пальцами ноги пластиковый стакан, пока натягивал на себя кардиган. Блейн не мог четко этого вспомнить, но судя по прошлому опыту, это было безопасным предположением.

– Но я не был таким, эээ… громким? – ухмыльнулся футбольный капитан.

Блейн застыл, удерживая руку на полпути к рукаву.

– Ерунда. Это играла музыка!

– Да. Это была именно она, – усмехнулся Дэйв, а его глаза плясали.

– Черт, – выдохнул Блейн.

Курт его убьет. Блейна не очень заботило то, что кто-то слышал его. Но мысль о том, что другие люди, другие Домы слышали Курта, находящегося в самом уязвимом положении; восклицания, вздохи и стоны, которые должны были быть только для него? Что ж, это обстоятельство заставляло его угрюмо изрыгать проклятия.

Блейн боролся с желанием вернуться в комнату и забаррикадировать их там на ближайшую вечность, но вместо этого он направился к двери.

– Я собираюсь захватить наши с Куртом вещи.

Дэйв отмахнулся от него, возвращаясь к уборке мусора, не став дальше развивать тему, как могли бы поступить некоторые люди. Может быть, он узнал то выражение лица Блейна, с которым он в прошлом сорвался с тормозов? Кто знает? Блейн был просто благодарен, что Дэйв отступил, пока он направился к выходу.

Поездки в лифте оказалось достаточно, чтобы проветриться, несмотря на то, что старушка косилась на его босые ноги и с неодобрением рассмотрела, что его обнаженная грудь и шея покрыты засосами.

Вернувшись в пентхаус, Блейн бросил сумку и отправился на кухню, заметив, что Себастьян вышел на балкон, закутавшись в одеяло по самые уши и пытаясь уснуть на одном из стульев.

Блейн удостоверился, что не обратил на себя никакого ненужного внимания, когда проходил мимо. Раздражать похмельного Себастьяна было таким делом, из которого только Дэйв мог выбраться живым.

Кухне был нанесен гораздо меньший урон, хотя на стене имелось сомнительное оранжевое пятно, а Мириам суетилась вокруг, перемывая посуду, пока Уэс возился со сковородкой.

Блейн глубоко вдохнул запах бекона и с облегчением выдохнул.

Первой его заметила Мириам; ее волосы были собраны на голове в растрепанный пучок, она была без макияжа и одета в удобные спортивные штаны и футболку Уэса с эмблемой «Соловьев», а все ее руки по локоть были в мыльных пузырях. Она приветливо ему улыбнулась.

– Болеутоляющие лежат с краю, и я поставила в холодильник несколько бутылок воды, чтобы они охладились, – сказала она, кивнув в направлении этих полезных предметов.

– Я люблю тебя, – застонал Блейн и устремился в ту сторону, словно мотылек на пламя.

– Ну уж нет. Теперь у тебя есть свой ненаглядный, – сказал ему Уэс, обернувшись.

Мириам только фыркнула на его Доминантово позерство и вернулась к посуде.

– Не ревнуй, пупсик, – усмехнулся Блейн, игнорируя голос, который кричал ему «ты лицемерное дерьмо»! – Ты дашь мне немножко этого бекона, и я полюблю и тебя тоже.

Уэс закатил глаза и отвернулся, переворачивая шкворчащее мясо, а Блейн проглотил две таблетки, прежде чем схватить воду, чтобы запить их, и когда он это сделал, то благословил медицинских богов. Он отложил еще две таблетки и бутылку воды для Курта, а закончив с этим, склонил локти на островок посреди комнаты и опустил лицо на свои руки.

– Мне так дерьмово, – пробормотал он.

– – Неудивительно, – рассмеялся Уэс. – Прошлой ночью была какая-то хардкоровая пьянка, Би. Даже для тебя… и Курта? Куда, черт возьми, в него все это влезло?!

– Я думаю, что он перепил даже меня, – предположил Блейн, поднимая руки и опираясь на них подбородком, и пара посмеялась над ним, а затем Мириам развернулась, поставив последний стакан в сушилку для посуды, и вытерла руки кухонным полотенцем.

– Он раньше когда-нибудь пил? – с любопытством спросила она, сдувая с глаз выбившиеся прядки волос.

– Нет, – сказал Блейн, тщетно качая головой.

– Удачи с его похмельем, – ухмыльнулся Уэс, который выложил содержимое сковородки, а затем еще больше ее наполнил, жестикулируя своей лопаткой.

– Просто надеюсь, он не похож на Сатану, сидящую на балконе.

– Он милый, когда вырубается, – задумчиво произнес Блейн с улыбкой думая о своей пускающем слюни сабе.

– Надеюсь, ты говоришь не о Себе.

Уэс замер, глядя на Дэйва.

– Нет! Курт – единственный человек, который восхитителен, когда находится в отключке. Он похож на сонного котенка, – объяснил он, а его глупая улыбка стала еще шире.

Дэйв вошел с полным мешком мусора и покачал головой, услышав последнее предложение.

– Ты такой странный.

– Он влюблен, – поправила Мириам с обаятельной улыбкой, и Блейн сразу же выпрямил спину, а его сердце забилось быстрее, когда он смотрел на нее широко распахнутыми глазами.

По нему было так чертовски это заметно? Блядь. Курт знал? Это было написано у него на лбу?

Половину времени он чувствовал, что так оно и было, как будто он транслировал это, словно неоновый знак!

Трое в комнате шокировано уставились на него.

– Пожалуйста, не говори мне, что это для тебя новость? – медленно спросил Уэс, а на его лице появилось выражение абсолютного раздражения.

– Нет! Это не так… я просто…я имею в виду…это очевидно? – нескладно закончил он, глядя на них таким взглядом, который, как ему было известно, бывал у жалостливых щеночков.

– Ну вообще-то… да, – признался Дэйв, озадаченно потирая шею. – Ты еще ему не сказал?

– Я не хочу его спугнуть! Сейчас между нами все так хорошо продвигается, – сказал он, загребая дрожащей рукой свои волосы, которые серьезно вышли из-под контроля. Иисус, та женщина в лифте, возможно, была права.

– Блейн…этот мальчик тебя любит. Любой может это увидеть, – успокаивающе улыбнулась ему Мириам, читая нотации так, как умели только лучшие на свете мамочки. – Ты должен сказать ему, вероятно, он ждет этого от тебя.

– Ты думаешь? – неуверенно спросил он, чуть приподняв брови.

– Решать тебе, Би, – сказал Уэс, пожимая плечами и возвращаясь к полуденному завтраку. – Но мое мнение? Будь мужиком, цветочек. Ты признался мне в любви ради бекона.

Блейн закатил глаза, но на самом деле они навели его на многочисленные раздумья о…не то, чтобы эти три маленьких слова не были у него на уме и на языке, а о том, что они готовы были нетерпеливо вылететь по своей собственной воле, казалось бы, с самой первой секунды, когда он взглянул на Курта.

– Я пойду проверю его, – пробормотал он, хватая таблетки и воду, а затем пробираясь через препятствия, чтобы забрать их сумку, приготовленную на утро.

В их затемненной комнате Курт находился в точно таком же положении, в котором он его оставил.

Дом перебрался на край кровати, избегая разлитого шампанского и, сложив одежду в стопку, положил ее на прикроватную тумбочку, прежде чем опуститься на постель, прислонив голову к руке. Он потянулся и мягко провел пальцами сквозь спутанные пряди Курта, большим пальцем потирая его висок, доходя до краешка его брови, проделывая этот путь снова, снова и снова.

Его разум незамедлительно подбросил ему слова друзей.

– Он влюблен.

– Я… – он глубоко вздохнул и посмотрел на прекрасные черты Курта. Длинные ресницы, намазанные блестками, изящная арка скул, милый кончик носа, полные губы и чистота его души под этой прекрасной внешностью.

– Он, вероятно, ждет этого от тебя.

– Будь мужиком, цветочек.

– Я люблю тебя.

Это был шепот, но он был грузом у него во рту, тяжестью повиснув в воздухе, и Блейн почувствовал себя намного легче, потому что, наконец, произнес это вслух. Это было порывом, всколыхнувшим его кровь. Важность сказанного навечно врезалась в его сердце.

Блейн не знал, как долго он пролежал на боку, просто с благоговением рассматривая своего саба, но через некоторое время из горла Курта раздался болезненный звук, его глаза затрепетали, а рот скривился, когда он начал просыпаться.

– Прекрасный? – мягко позвал он, зная, что его мальчик сейчас будет хрупким, словно новорожденный.

Курт издал болезненный стон и уткнулся лицом в подушку.

– Уйди прочь.

Блейн улыбнулся и как следует сел, развернувшись таким образом, чтобы взять вещи,

которые он принес.

– Тебе нужно выпить немного воды и принять таблетки, а потом ты можешь снова поспать, детка.

–Помнектопроехлся.

Блейн недоверчиво усмехнулся.

– Кто-то приехал?

Курт пошевелил головой, чтобы продемонстрировать свое скривившееся лицо и, таким образом, он смог открыть один осоловевший глаз и уставиться на Дома.

– По мне кто-то проехался.

Блейн втянул губы в рот, чтобы не рассмеяться. Он прочистил горло и взял себя в руки.

– Я точно уверен, что это не так. Это, скорее, было самовредительство, прекрасный.

– Перестань смеяться надо мной! – заскулил Курт и снова вернулся к подушке. -

Оххххясобираюсьумереть.

Блейн смог разобрать эту фразу.

– Ты не умрешь, детка. Давай же. Прими это, ты почувствуешь себя лучше, я обещаю.

Он позволил намеку на команду просочиться в свой голос, и Курт потерянно перевернулся, глядя на Дома печальными голубыми глазами. Блейн просто хотел прижаться к сабу, нежить его и сделать так, чтобы все было в порядке.

– Сядь, – ободрил он, и, казалось, его команды помогают, а не изматывают саба, что сделало Блейна до одури счастливым, а его собственное похмелье отошло на задний план.

Курт оперся на локти и открыл рот, чтобы принять таблетки. Блейн облегчил его страдания, положив их ему на язык, а затем откупорил воду и налил немного ему в рот, сделав это так, чтобы он не поперхнулся.

Курт сглотнул, а затем позволил себе опуститься на постель, свернувшись на боку и устроившись поближе к теплу Блейна, словно котенок. Вот видите! Он был котенком! Дом ворковал, лежа рядом с ним, крепче сжимая его в объятьях и многократно прикладываясь своими губами к его лбу в нежных поцелуях. Курт выдохнул, и горячий воздух попал на его шею и грудь.

– Я больше не хочу пить, – пробормотал он.

Блейн улыбнулся напротив его кожи и успокаивающе провел руками по обнаженной спине.

– Но пьяный я и пьяный ты очень хорошо между собой поладили, – с тонким намеком поддразнил он.

Блейн практически ощущал жар от румянца Курта и почувствовал возрастающее самодовольство.

– О боже… – саб сдвинул ноги и застыл. – И я голый!

– Мм, я заметил, – усмехнулся Дом.

Курт отстранился от Блейна, чтобы посмотреть ему в глаза с полностью покрасневшим от смущения лицом.

– И липкий.

Блейн даже задохнулся от этого заявления, и теперь его член подергивался, будучи полностью заинтересованным происходящим, отчего Дом чувствовал себя более похожим на человека.

– Ты не помнишь бутылку с шампанским?

Курт нахмурился, сквозь его черты промелькнуло осознание и его брови подскочили вверх. Он стукнул Блейна в грудь.

– Это ты во всем виноват!

Блейн наклонился и поцеловал его, сжимая затылок.

– И это говорит заядлый любитель шампанского.

Раздался тихий стук в дверь.

– Блейн? Ты хочешь что-нибудь на завтрак… ну ладно…на обед? – спросила Мириам.

Курт застонал при упоминании еды, и этот стон нес нехороший смысл.

– Да, пожалуйста. Курт ничего не хочет.

– Ох. Он проснулся?

– К несчастью, – отозвался Курт, и она рассмеялась.

– Я принесу тебе тарелку, Блейн.

– Ты – звезда! – нараспев протянул он в сторону двери.

– Обращай больше внимания на меня, – с досадой пожаловался Курт, лаская его лицо, чтобы развернуть его обратно. – В конце концов, это твоя вина.

Блейн рассмеялся, удивленный и очарованный детским раздражением Курта. Это эфемерное существо в его руках доставляло ему так много беспокойства. Он поцеловал его в нос.

– Ой, извини, я заглажу свою вину, прекрасный.

– Это звучит неплохо, – промурлыкал саб, и Блейн не мог ничего поделать с дрожью, которая пробегала по его телу от этого звука.

– Если ты оденешься, мы сможем пообниматься на диване, – предложил Блейн.

– Мы обнимаемся прямо сейчас, и мне здесь нравится, – сказал Курт, плотнее оборачивая руки вокруг его груди, и по тому, как он растягивал слова, было ясно, что он снова засыпал.

– Но я голоден, – прохныкал Дом.

Ему нужна была еда. Жир. Мясо.

Курт разрывался между желанием оставаться там же, где он и был – с тупой болью в конечностях и голове – и потребностью угодить своему Дому.

В итоге последнее, более важное желание, победило.

– Одень меня.

Блейн усмехнулся и отстранился, чтобы схватить их сумку. Дом переоделся сам, заставив Курта немного подождать, пока он надел новые боксеры, темно-синие штаны марки Fred Perry и простую красную футболку. Он достал нижнее белье и другие штаны светло-серого цвета, и кроме того, так как Блейн был собственническим придурком, то он прихватил точно такую же футболку с логотипом «Соловьев», которая была на Мириам, для своего Курта. Потому что он был слишком собственническим придурком.

Курт был податливым, словно кукла, когда Блейн помогал ему одеваться, а затем он позволил себе забраться на руки Дома и понести себя. Дом оставил заляпанное бог знает чем одеяло там же, где оно и было, и направился в гостиную.

К настоящему моменту Дэйв уже немного прибрался, у двери выстроились в ряд черные пакеты, наполненные мусором, и это сделало комнату более пригодной для жилья. Блейн направился прямо к свободному дивану, который приметил ранее, и еще раз проверил его на наличие сияющей блестками пиццы или чего-то такого же странного, прежде чем уложить туда Курта.

– Оставайся здесь, прекрасный. Я просто возьму тебе новое одеяло и немного завтрака, а потом мы можем уютно здесь устроиться на всю оставшуюся часть дня, пока я не смогу без опасения сесть за руль, – сказал ему Блейн. Потому что, черт возьми, сейчас его уровень алкоголя настолько превышал норму, что это было даже не смешно.

– Если ты не сдвинешь меня с места, то я никуда не пойду, – сухо ответил Курт, а его глаза все еще были закрыты.

Блейн удивленно покачал головой, после чего легко поцеловал его в губы, прежде чем отправиться на кухню. Он наткнулся на Дэйва, который возвращался с балкона, вероятно проверяя как там Сата…хм…Себ.

– У вас есть запасное одеяло? – спросил он.

Дэйв подозрительно приподнял бровь.

– Зачем?

– Я предпочел бы не говорить.

Дэйв закатил глаза.

– В нашей комнате в шкафу есть несколько запасных комплектов. Верхняя полка.

Он хлопнул его по плечу, когда выглянула Мириам.

– Ты можешь, пожалуйста, посмотреть – кто-нибудь еще проснулся и хочет есть? Твоя еда готова и ждет тебя.

Живот Блейна заурчал.

– Конечно.

Он, торопливо перемещаясь, сначала просунул голову в ванную комнату. Райан прислонился лбом к краю туалета, а Тад, стоя позади него на коленях, потирал широкое пространство его голой спины.

– Эй, ребята, вы хотите есть? – спросил он, не осознавая, что это могло быть плохой идеей из-за того, как плохо чувствовал себя Райан.

Райана инстинктивно начало выворачивать, а Тад засуетился над ним, посмотрев на Блейна.

– Чудесно.

Блейн поморщился.

– Да. Прости, парень.

Райан отмахнулся.

– Я буду что-нибудь попозже, – сказал Тад, криво улыбаясь, и Блейн кивнул, направляясь к следующей двери.

Стук ничего не дал, поэтому он заглянул внутрь и чуть не сжег дотла свою сетчатку. Он снова захлопнул дверь. Твою мать.

Ему не нужно было видеть значительную часть голой задницы Томпсона. Никогда.

Трэнт направился прямо к еде, выйдя из своего укрытия, но Блейн не смог нигде обнаружить Ника или Джеффа во время своего путешествия в главную спальню. Он прихватил одеяло, а затем еду из кухни, прежде чем отправиться обратно к Курту, опускаясь напротив подлокотника вместе с сабом, которого он разместил с краю, уложив его голову себе на живот и укрыв его по шею.

– Дай мне секунду, и я помогу с уборкой, – сказал Дэйву Блейн, набивая рот тостами, яйцами, сосисками, беконом и каждым чертовым продуктом, который мог туда поместиться, пока футболист продолжал суетиться в разгромленной комнате.

Дэйв улыбнулся ему, а затем Курту.

– Не беспокойся, приятель, я справлюсь. Кроме того, похоже, что у тебя и так хлопот по горло.

– Я не доставлю хлопот, – устало сказал Курт.

Блейн и Дэйв обменялись взглядами и молчаливым смехом.

– Не думайте, что я не знаю, что вы надо мной смеетесь! Вы, ребята, ужасны! – пожаловался он, прищуривая глаза и надувшись.

– Оу, детка, – утешил Блейн, – Ты не в силах ничего с этим поделать.

Курт вздохнул.

– Где Джефф? Джефф будет со мной милым.

– Они уехали почти сразу же после полуночи, – сказал Уэс, входя в комнату с несколькими блюдами.

Он сгреб хлам со стола, на котором Курт и Коринн разбрасывали свои вещи с твердым намерением расчистить оставшийся мусор и расставить там посуду. Трэнт по пятам следовал за Мириам, пытаясь стащить кусочек с тарелки.

– Я не знаю, насколько гигиенично есть с платформы для стриптиза, ну да ладно, – рассмеялся Уэс, одаривая Курта пронзительным взглядом.

Курт натянул одеяло над своей покрасневшей головой.

– Убей меня сейчас же.

Все рассмеялись.

– Милый, вчера вечером ты был просто что-то с чем-то, – слегка поддразнила Мириам.

– Я не виноват, меня сбили с пути истинного, – приглушенно раздалось из-под одеяла.

И говоря о дьяволе, из-за угла, спотыкаясь, появилась Коринн, одетая еще с прошлой ночи только в футболку Дэвида. Она была настолько крошечной, что доставала только до середины бедра, а ее макияж и волосы были в ужасном беспорядке. Она смачно зевнула, потирая глаза, прежде чем окинуть взглядом окружающих.