Текст книги "Keep my heart captive, set me free (ЛП)"

Автор книги: The Queen of Rose

сообщить о нарушении

Текущая страница: 56 (всего у книги 94 страниц)

– Приветик. Как жизнь?

Все присутствующие закатили глаза, глядя на нее.

– О. Сосисочки! – взбодрилась она и плюхнулась рядом со столом, усевшись по-индийски и приступив к трапезе.

– А прошлой ночью было весело, – усмехнулась она с набитым ртом, выбрасывая свои манеры на ветер без остатка.

– Курт так не думает, – пошутил Трэнт.

– Этот мальчик – легенда! – воскликнула она. – Без него не было бы даже вполовину так же весело.

– Он прячется под одеялом от стыда.

Блейн почувствовал, как Курт рядом с ним напрягся. Он опустошил свою тарелку и поставил ее на пол, прежде чем залезть на диван к своему сабу и нырнуть под одеяло.

– Не смущайся, детка. Сейчас, пока мы разговариваем, Джон в углу вытворяет невообразимые вещи, надувая слона. Ты не одинок, и я с радостью расскажу тебе пьяные истории о каждом из этих ребят, если тебе станет легче, – прошептал он сабу, поддерживая его.

Курт вздохнул и начал рисовать узоры на майке Блейна, не встречаясь с ним взглядом.

– Я знаю, что они просто дразнятся, сэр.

– Хороший мальчик. Я могу заставить их прекратить, если ты этого хочешь, прекрасный.

Он покачал головой и пробормотал:

– Они все меня просто раздражают. Я хочу всего лишь обнять тебя и заснуть.

– Хорошо. – Блейн поцеловал его в лоб. – Спи.

Саб снова зарылся с головой в одеяло.

– Курт не очень хорошо себя чувствует, поэтому он попытается немного поспать, – небрежно сказал Блейн, не делая из этого большого события, и все они с легкостью кивнули, меняя тему.

Он почувствовал, как Курт расслабился и в качестве благодарности поцеловал его в грудь, и Блейн начал успокаивающе проводить пальцами по его волосам, чувствуя себя более чем удовлетворенно.

«Это то самое», – подумал он.

Он был окружен своими друзьями, держал в объятиях своего саба, а его родители дома готовились к новогоднему обеду с семьей Курта.

Все было так, как и должно было быть.

========== Изменить ситуацию. Часть 2. ==========

Первый день Нового года…

Золотистая челка нависала над широко распахнутыми глазами, а белые зубы тревожно теребили полные, розовые губы до тех пор, пока они не стали вишнево-красными и припухшими. Бледные пальцы дрогнули, накладывая груды и груды еды, осторожно размещая ее на подносе, который располагался рядом с плитой.

Он повернулся к столешнице и продолжил взбивать яйца, обжаривать бекон, выжимать апельсины, подрумянивать хлеб на тосты, и все это время его тело дрожало от беззвучных страданий.

Он проснулся сегодня утром, в первый день Нового года, который был временем начала нового старта, дрожа и болезненно осознавая свой новый статус. Теперь он был утвержденным сабом. Руки, обвившиеся вокруг его талии, были теплыми и не несли угрозы, но они все еще пугали его из-за власти, которую они над ним имели.

Он снова отдал последние клочки своего изорванного контроля в чужие руки и смирился с тем, что это обозначало.

У него снова были обязанности. Обязательства. Ожидания, которые он должен был оправдать, и саба почти тошнило от чувства, что он опять потерпит неудачу.

Он вылез из постели, стараясь не разбудить спящего Дома, и направился прямиком на кухню, находящуюся в отведенном им крыле дома родителей Ника, преисполненный стремлением взяться за дело. Начать проявлять себя.

У него был очень длинный список вещей, которые, как он знал, от него ожидали, но еще более длинным был список вещей, которые он не знал о Нике, информации, которая была ему необходима для выполнения поставленных задач, и все это вращалось в его голове по кругу снова и снова, заставляя его еще усерднее работать над вторым списком.

Для начала, он не знал, когда Ник обычно просыпался. Было ли у него обычное время для пробуждения? Он не знал, что ему нравится есть или пить по утрам. Он клал сахар в кофе или молоко… а пил ли он вообще кофе? Может быть, он пил чай… что, если он пил чай! Он любил фруктовые ароматы или что-нибудь еще? С сахаром? Без него?

Он сглотнул и взволнованно потянул себя за волосы, из-за чего резко вздрогнул от боли, но ничего не предпринял, чтобы вытащить себя из черной дыры паники.

Отец Ника был французом. Что, если у них были совершенно другие привычки, касающиеся завтрака, и он передал их Нику, но Джефф о них не знал, а Ник проснется через несколько мгновений и ему не понравится то, что он для него приготовил… он хотел быть хорошим сабом, но снова все испортит…

Он громоздил новые горы продуктов поверх уже сложенных на подносе, но у саба сохранялось ощущение, что он что-то упустил, пока был занят делом. Всегда чего-то не хватало.

Чашки загремели друг об друга, когда через него пронеслась его одна ужасающая дрожь, а из его губ вырвался приглушенный вздох, когда маленький кувшин с молоком опрокинулся через край подноса и рухнул на пол.

Падение и грохот светло-голубого кувшина, разбившегося об пол, прозвучали достаточно громко, чтобы разбудить половину штата, и Джефф знал, что у него в распоряжении имелись мгновения, секунды до того, как кто-нибудь придет, чтобы сделать ему выговор.

Он молча, словно в замедленном темпе, наблюдал, как белая лужа расплывается по темно – коричневому деревянному полу, как будто дразня его… пытаясь заставить его поверить, что он сможет исправить беспорядок, прежде чем его кто-нибудь увидит, но знал, что у него нет времени.

Раздавшийся издалека скрип двери доказывал его правоту, и саб вздрогнул, опустив поднос на столешницу с очередным грохотом и, схватив с ближайшего крючка чистое кухонное полотенце, упал перед лужей на колени и начал как можно быстрее вытирать белую жидкость.

Ткань довольно быстро впитала молоко, но разбросанный вокруг фарфор добавлял ему проблем, и поэтому саб собирал в свою руку кусочек за кусочком, не заботясь ни об острых краях, причинявших жгучую боль, когда они пронзали кожу, ни о пятнышках красного цвета, которые начали на ней проявляться. Было похоже на то, что саб действовал на автопилоте. Безразличный ко всему остальному, но нуждаясь в том, чтобы заставить этот беспорядок, этот промах, исчезнуть.

Ему просто нужно было убрать беспорядок, прежде, чем его заметит Ник.

Он должен был убедиться, что все было безупречно, прежде чем кто-то увидит, насколько никчемным он был в самом-то деле. Он старался быть хорошим для Ника. Он хотел быть хорошим для этого доброго Дома так сильно, но не прошло еще даже нескольких недель после их связывания, а он уже его подвел.

Шаги позади него отдавались эхом, заставляя все его тело дрожать от страха, когда он начал собирать кувшин еще быстрее, безрассудно, не обращая внимания на боль.

Шаги становились все громче…ближе…он слышал, как человек зевает, а его одежда шелестит.

У него не было времени, и саб об этом знал, в то время как шаркающие звуки прервались, и приблизившийся человек остановился позади него.

Он снова потерпел неудачу.

Это было так неприятно. Почему он не мог сделать все правильно? Почему затеи всегда разваливались, когда он начинал верить, что они могут сработать?

Он ощутил, как соленые слезы касаются его губ, стекая по щекам, и ахнул, когда крошечная капелька упала на его ладонь, ударяясь об нее. Его рука вздрогнула, и звон бряцающего в ней фарфора почувствовался настолько же неуместно, насколько игриво и радостно этот звук разнесся в тишине.

– Джефф… – раздался голос из-за его спины, и он резко вздрогнул, возвращая осколки обратно на пол и наблюдая, как они разлетаются вокруг, устраивая, казалось, еще больший беспорядок.

Никчемный саб. Почему, черт возьми, я согласился на связь по договоренности с тобой?

Он вздрогнул от мстительного голоса из своих кошмаров, который вынуждал его просить прощения. Встать на колени, склонить голову и просить еще одного шанса, как он все время поступал раннее, эхо телесной памяти сурово разносилось по его мышцам, но саб знал, что не существовало ни одного чертового способа, чтобы он был этого достоин.

Он, похоже, не сумел с этим справиться, а если он не смог, то Ник зря потратил на него время.

При мысли о расставании из его губ вырвались захлебывающиеся рыдания, и саб старался изо всех сил, по крайней мере, казаться сильным и не позволить видеть себя плачущим. Домы ненавидели сабов, которые рыдали, словно младенцы, ему было об этом известно.

Он крепко прикусил губы и уставился на свои руки, стараясь держаться так неподвижно и тихо, как только было в его силах… в ожидании удара, резких слов и болезненного прикосновения к своей коже, которое оставит на ней синяки и еще больше его ранит.

Но…

Но, как и все остальное с Ником, этого просто…этого никогда не происходило.

Конечно же, этого никогда не происходило.

– О боже мой, ангел… – болезненно знакомый, мягкий шепот прорвался сквозь его панику, когда нежные руки обернулись вокруг его трясущегося тела.

– Сэр… – всхлипнул он, пытаясь произнести извинения, но его горло, казалось, могло пробормотать только одно слово…одно слово, показывающее, что он был ниже Ника; покорный, слабый, неодушевленный.

Он продолжал повторять это слово, пытаясь заставить его вместить все, что он не смог сказать… что он сожалеет, что он хотел сделать для него что-то хорошее, что этого не повторится, что он был ужасен даже тем, что рассматривал мысль о том, что Ник может причинить ему боль.

Но к его виску прижались успокаивающие губы, вокруг тела обернулись такие теплые ладони, которые могли захватить его мокрые щеки, словно в чашу, а бесконечно грустные шоколадные глаза сфокусировались на нем. Эта солнечная улыбка, которую Дом заставил появиться на своем красивом лице, была теперь натянутой, но не менее захватывающей, и Джефф провалился в него, спрятав лицо в груди и сжимая мягкую ткань его рубашки между пальцами, в которых практически не происходила циркуляция крови.

– Сэр… мне так жаль, сэр… – отчаянно задыхался он.

– Тсссс, ангел. Это Ник. Это просто Ник… всего лишь я, красивый. Не бойся меня. Все в порядке. Пожалуйста, Джефф, просто не бойся меня, – прошептал он ему в волосы, и Джефф вздрогнул в его руках, желая всем своим существом иметь возможность поверить ему безо всяческих промедлений… принять его слова как должное и хоть раз позволить себе наполниться спокойствием. Но все происходящее было борьбой. Он доверял Нику. Так оно и было. Но это доверие было таким же шатким и хрупким, как и он сам, и саб боялся, что никогда не перестанет сомневаться в нем, так же, как никогда не перестанет сомневаться в себе.

– Прости… мне так жаль, – снова заплакал он, чувствуя себя виноватым и несчастным, и Ник просто крепче его обнял.

– Почему ты извиняешься, детка? О чем ты сожалеешь? – спросил Ник с выраженными интонациями в голосе, но не такими, каких ожидал Джефф. Это был не гнев… это было отчаяние, смятение и боль.

Джефф хотел объяснить…он, по крайней мере, должен объяснить ему.

– Облажался… я хотел…завтрак… – это все, что ему удалось выдавить, задыхаясь, и саб вздохнул от разочарования, сжимая пальцы в кулаки на груди Ника.

– Просто дыши. Глубокий вдох и выдох, – спокойно сказал Дом, и эти слова волной нахлынули на него, и Джефф на мгновение почувствовал, что давление на грудь ослабевает.

– Итак… ты хотел приготовить завтрак? – спросил Ник, и Джефф тихо кивнул.

– Для тебя, – прошептал он, когда новая слеза проторила себе дорожку по его щеке, упав на рубашку Ника.

У Ника, который по всей вероятности, заметил перегруженный поднос, перехватило дыхание от его слов, и он мягко поцеловал саба в макушку, пробегаясь пальцами по волосам за его ушами.

– И ты это сделал, красивый. Здесь достаточно еды, чтобы накормить армию, и все это вкусно выглядит и пахнет, так почему ты извиняешься? Почему ты так напуган, ангел? – он устремился вперед во внезапном порыве, раскачивая саба взад и вперед в том месте, где они вдвоем стояли на коленях на полу рядом с осколками этого глупого кувшина, которые Джефф все еще мог заметить краем глаза.

– Разбил кувшин. Пролил молоко. Я устроил беспорядок, сэр, – ответил Джефф, тихонько прижимая голову к груди Ника, желая просто в нем затеряться, чувствуя безопасность, тепло и счастье. Его нижняя губа задрожала.

– Ник, Джефф. Тебе никогда не нужно называть меня сэром, если ты этого не хочешь, – мягко напомнил Дом. – Так значит, ты разбил кувшин. И что из этого? Я перебил, по крайней мере, дюжину из них, и кроме этого еще больше чашек, тарелок и стаканов, потому что, когда я разговариваю, то размахиваю руками, как идиот. Держу пари, у нас где-то здесь есть еще один кувшин, и даже если бы его не было, то, Джефф, это не важно, – сказал Ник, прижимая взволнованного саба поближе к себе и потирая рукам его спину.

У Дома были мысли насчет того, чем это было; отсутствие структуры, знаки вопроса, оставшиеся в их отношениях, прошлое Джеффа. Но не было никакого способа быть в этом уверенным, если Джефф не говорил с ним.

– Ты не накажешь меня? – раздался тихий голос после минутного молчания, и Ник почувствовал, как кто-то ударил его в грудь. Он резко закрыл глаза при мысли о том, что Джефф получал наказание за такую мелочь, и в его голове вспыхнули образы саба, которому причиняли боль.

– За что? За то, что ты, не выспавшись, встал на рассвете, чтобы устроить праздник только для меня? Мне так не кажется, – сказал Ник, пытаясь успокоить напряжение, не впадая в ярость и осознать, как же сильно ему хотелось убить другого Дома, но гибкое тело в его объятиях не расслаблялось.

– Я все испортил, – прошептал он.

– Нет… ты разбил кувшин. Это случается со всяким. Моя мама сожгла кухню, когда в первый раз попыталась что-то приготовить для отца, и после этого он навсегда запретил ей этим заниматься. Теперь ей разрешено только есть. Готовит мой папа, – усмехнулся Ник, подхватывая его подбородок и приподнимая его, чтобы их глаза могли, наконец-то, встретиться, но в голосе Дома ощущалась тяжесть, которая не нравилась Джеффу.

Это так же было и его виной… и саб это знал.

Он хотел сделать как лучше. Джеффу хотелось получить возможность делать простые вещи, подобные этой. Саб отчаянно хотел доставить Нику удовольствие. Сделать его счастливым, чтобы Дом не пожалел, что выбрал его.

– Ты должен поесть, а я здесь приберусь, – сказал Джефф, а его голос был тихим и едва слышимым. Его глаза все еще избегали Дома.

Ник слегка усмехнулся и покачал головой, вытирая большим пальцами щеки Джеффа, чтобы стереть оттуда влагу.

– У меня есть идея получше, – пробормотал Ник, в оба глаза наблюдая за сабом. – Я это уберу, потому что готовил ты один, а затем мы вместе насладимся этим вкусным завтраком.

Дом не дождался ответа, а вместо этого поднялся на ноги и потянул за собой Джеффа, который все еще прижимался к нему, решительно нахмурив свое красивое, покрывшееся румянцем лицо.

– Но…это не… – вытаращил глаза саб и смущенно покачал головой. Это не работало таким образом. Он должен был убрать свой беспорядок и подождать, пока Ник не закончит трапезу, прежде чем поесть самому. Так поступали вежливые, воспитанные сабы.

– Что не так, красивый? – спросил его Ник, и Джефф осторожно поднял взгляд и пожал плечами, пытаясь заставить себя исчезнуть.

– Это не так как… как с ним… – начал он, но осекся, когда руки Ника обвили его и сжали в объятьях.

– Я остановлю тебя прямо сейчас. Я не Кевин, ангел, и никогда им не стану. То, что он делал с тобой… – он стиснул зубы и успокоил дыхание, прежде чем продолжить. – То, что он делал с тобой, хотя я чувствую, что до сих пор не знаю даже половины, было неправильным. И я хочу, чтобы ты забыл обо всем этом и позволил мне показать, как к тебе следует относиться. Позволь мне показать тебе, насколько ты драгоценный, – взмолился Ник, крепко сжимая дрожащие руки Джеффа, пытаясь показать, что ему нечего бояться.

– Я не… – начал Джефф, готовый отвергнуть комплимент, но Ник покачал головой.

– Ты такой… Драгоценный и бесценный, достойный, красивый, милый, и ты в безопасности, Джефф, ты в безопасности со мной.

Он снова положил руку под подбородок саба, чтобы приподнять лицо, которое все еще было немного заплаканным. Джефф шокировано выдохнул, но его глаза встретились со взглядом Ника, наполненным незамутненным инстинктом, и в нем не было ничего, кроме тепла и заботы.

Он снова твердо стоял на земле. Джефф ощущал себя в объятьях Ника так безопасно и правильно. Ему было настолько легко поверить. И каким же ничтожным было его прошлое, когда будущее с Ником выглядело таким ярким и счастливым.

Он знал, что ему предстоит долгий путь, прежде чем все станет хорошо, до того, как он станет цельным и излечится. Произошедший прямо здесь эпизод служил достаточным доказательством этого факта. Но Ник снова и снова заставлял его поверить, что он будет с ним на каждом шагу этого пути, что делало это путешествие проще и короче.

Сейчас Ник был его Домом, и, находясь за пределами своих воспоминаний, Джефф знал, что ему больше не причинят боли.

Не Ник.

– Сэр… – выдохнул Джефф, когда на него нахлынули мысли и ощущения того, что он действительно хотел принадлежать Нику.

– Только если ты хочешь так меня называть, ангел, – еще раз поправил Ник, подняв руку, чтобы убрать челку саба с его лица, и эта солнечная улыбка согрела Джеффа изнутри.

– Я… я хочу… – робко сказал Джефф, встречаясь взглядом со своим Домом, чье лицо озарилось, а руки обхватили щеки саба, когда его глаза наполнились слезами.

– Боже, красивый. Ты понятия не имеешь, какая это большая честь. Удостоиться от тебя этого титула…просто спасибо, – прошептал он голосом, наполненным благоговением и удивлением, и Джефф улыбнулся в ответ, протягивая руку, чтобы обхватить ладонь Ника, лежащую на его щеке.

– Т-ты заслуживаешь гораздо большего, чем я могу тебе дать. Но…но я попробую, – начал саб, но Ник остановил его нежным поцелуем в губы, который оставил его трепещущим и задыхающимся.

– Я просто хочу быть с тобой. Чтобы ты был в безопасности, счастлив, улыбался мне и вот этого самого… – сказал он, глядя вниз, на место где они сплелись в объятьях, с разбросанными вокруг них осколками, но ни один из них не обращал на это внимания, когда дыхание Джеффа щекотало губы Ника, а руки Дома обхватывали мокрые щеки саба.

Джефф опустил глаза и прикусил губу, но, несмотря на это, его рот изогнулся в застенчивой улыбке, а сердце в первый раз за столь долгое время подскакивало от волнения. Он ткнулся носом в ладонь Ника и с трясущимися руками повернул голову, чтобы оставить крошечный поцелуй в центре ладони Дома.

– Я люблю тебя, – выдохнул Ник, и Джефф снова почувствовал зуд в задней части шеи, который был резким, колючим и вроде как доставлял неудобства, но не слишком значительные.

Он справлялся с этим, отказываясь позволить Нику заметить, что что-то происходило. Джефф не собирался раздувать из мухи слона и причинять Нику еще большую боль.

Его решение было окончательным, они поднялись, и, в конечном итоге, прибрав беспорядок, съели свой завтрак вместе.

========== Изменить ситуацию. Часть 3. ==========

Пять дней до Благотворительного Вечера…

Оставшиеся праздники прошли для Курта слишком быстро, он много виделся со своим отцом и приобрел тонну неповторимых воспоминаний, но вскоре он вернулся в Далтон со всеми своими друзьями и окружающей действительностью.

Дело было не в том, что ему не нравилось в школе.

Да, ему было все еще сложно из-за того, насколько он отставал, но, к счастью, сабу удавалось наверстывать благодаря помощи, которую, казалось, хотел предоставить каждый. Просто складывалось ощущение, что на него разом все навалилось.

Большую часть его времени занимали домашние задания. А прибавьте к этому планирование своей Церемонии Представления и этого самого Благотворительного вечера? Он по уши погряз в образцах ткани, цветовых схемах и головной боли из-за рассадки гостей. По прошествии дней Курт обнаружил, что планирование Церемонии все больше и больше выходит на передний план, что было обескураживающим фактом, а Благотворительный Вечер, из-за которого он изначально так волновался, приближался более стремительно, чем он мог к нему подготовиться, независимо от того, как бы он ни старался и сколько бы часов на него не потратил.

Курт таскал с собой массивную папку, которую заполнял всем: выступлениями с работами дизайнеров, которых ему предоставила Дана, дважды перепроверяя их пожертвования, планированием для арт-клуба, чтобы тот имел возможность продемонстрировать свою работу, номерами и временными рамками для аранжировок «Соловьев», заказами для флористов. Все и всё, что только существовало на этом свете и что только, вероятно, могло прийти вам в голову, поспешно нацарапывалось Куртом, а затем зашифрованная с помощью цветов копия складывалась в папку, ставшую для него огромной болью в заднице.

И вот так Курт оказался в тихом уголке библиотеки за пять дней до наступления того самого Вечера, дергая на себе волосы, пока он просматривал собственные эскизы для вечернего платья. Он начал мастерить его несколько недель назад, и платье уже было практически закончено, просто нужно было нашить еще несколько пайеток, и сейчас оно сидело на манекене в рабочем пространстве Даны, которое она обустроила у себя дома и позволила сабу его занять. У него было рабочее место и здесь, предоставленное им Хикару, и он часто метался между этими двумя пространствами.

Но Курта терзали сомнения.

Он просмотрел список дизайнеров, которые попали на мероприятие с согласия Даны, вместе с самой Даной, и с тревогой пожевал ноготь большого пальца. Сможет ли он продать свой собственный дизайн, который будет находиться рядом с чем-то из «Революционера»? Будет ли кто-то в действительности предлагать за него цену или он останется в горестной безвестности, как и бедная девушка, которую он выбрал пройтись по подиуму в качестве модели?

Это было отрезвляющей мыслью.

Возможно, Дане и понравились его наброски на бумаге, но он не позволил ей увидеть свою работу вживую. Что, если платье было ужасно?

Он посмотрел на бумагу перед собой. Сабу нравился его дизайн. Это была одна из лучших вещей, которые он когда-либо придумывал…но мог ли он это воплотить? Он вспомнил о готовом изделии у себя дома и нахмурил брови. Ему оно нравилось. Это было именно то, что он представлял на бумаге… даже лучше. Когда ему представилась возможность отправиться в надлежащий магазин с тканями и выбрать то, что хотелось, он был похож на ребенка в кондитерской, и было удивительно видеть, как нечто придуманное в голове воплощается в жизнь.

– Что строчишь, Хаммел?

Корешок Куртовой папки застыл, когда раздался характерный голос единственного в своем роде Придурка по имени Брэд.

– Очевидно, мне нужно перестать ходить в библиотеку, – вздохнул Курт, пытаясь его игнорировать и начиная складывать свои вещи обратно в папку чудовищных размеров. Ему не нужна была еще одна головная боль в лице Брэда, помимо той головной боли, которой он уже был облагодетельствован.

В последнее время казалось, что все, чем занимался Брэд, так это следил за ним, делая ехидные комментарии, говоря ему, что он все делал неправильно, и он был первым, кто насел на него, добивая, когда он был повержен, потому что все шло не по плану.

Брэд обогнул стол, а его пальцы бесцельно теребили узел галстука, который и так был идеальным.

– Тот дизайн, который ты собираешься представить на показе мод, вовсе не будет катастрофой, не так ли? – ласково спросил он.

«Не слушай, не слушай», – повторял про себя Курт.

– Это никоим образом тебя не касается, – ответил саб тем же тоном. Курт не стал заморачиваться тем, откуда он об этом узнал, это вовсе не было секретом, а новости здесь распространялись быстро. Кроме того, у Брэда, так или иначе, были возможности об этом разузнать. – Тебе больше нечем заняться?

– Чем препираться с моим любимым объектом для милостыни? – спросил Брэд, прижимая руку к сердцу, словно оскорбленный и сверкая зелеными глазами. – Конечно же, нет.

– Ты жалок, – огрызнулся Курт и встал, скрипнув позади Брэда стулом, принудительно вернув мебель на прежнее место.

– Прошлая проверка показала, что я все еще богатый саб из высшего класса с хорошей внешностью, в отличие от тебя. Я знаю, что твое невысокое образование оставляет желать лучшего, но, по крайней мере, узнай смысл слов, прежде чем их произносить, – сказал Брэд, сверкнув мстительной улыбкой во все свои сияющие белоснежные зубы.

– А еще последняя проверка показала, что я все еще связан с Блейном, а у тебя никого нет, поэтому я не думаю, что мне вообще-то нужно проверять смысл сказанных мною слов, милашка, – ухмыльнулся Курт с громким хлопком закрывая огромную папку.

Он заинтересованно наблюдал, как саб занервничал, и, судя по тому, как сузились глаза Брэда, а его рот сжался, он вот-вот исчезнет, когда…

– Это сейчас ты с ним связан.

Курт нахмурил лоб, но не произнес ни слова.

Брэд потянулся к своей сумке и достал глянцевый журнал, а Курт почувствовал, как его желудок рухнул вниз, когда над ним пронеслось ощущение дежа-вю.

Уходи. Тебе больше не нужно читать что-то подобное. Просто уйди.

– Ходят слухи, что вы даже не назначили дату своей Церемонии Представления. Не созванивались ни с кем из известных поставщиков, не отправляли приглашения, – надулся он, как будто был из-за этого расстроен и уронил таблоид на стол.

Блейна гложут сомнения? Таков был его заголовок.

Курт отказывался позволить этому журналу добраться до него. Они обсудили свою Церемонию. Блейн разрешил ему ее планировать. Сейчас они оба были заняты.

Видимо, он сказал все это вслух.

– Не похоже, что его вообще это волнует, – грубо рассмеялся Брэд. – Ну… его явно волновал секс, раз он поднял эту тему, а потом не назначил дату. И позволь мне угадать? Ты давал ему с тех пор, как он об этом упомянул? Обещание запечатать связь распахнуло эти бедра.

Нет… это не было причиной. Это не так.

Он не позволял Брэду отравлять его отношения своей ложью. Курту была известна правда, он знал, что Блейн так с ним не поступит. Он целенаправленно поднял этот вопрос, потому что хотел убедиться, что Курт чувствует себя комфортно и знает, как далеко зашла их связь, и с тех пор он не подталкивал его к большему, чем Курт хотел ему дать. Во всяком случае, Курт был тем, кто в последнее время совершал больше сексуальных подвигов, чем его Дом.

Но что, если Блейн сомневался? Маленькая частичка его ненадежности дала о себе знать. В последнее время Дом действительно не спрашивал и не упоминал о Церемонии Представления.

Он еще даже не сказал, что любит тебя.

Курт внезапно почувствовал, что тонет.

– Мне не нужно этого слушать. Ты просто одинокий, озлобленный и отвратительный, и мне тебя жаль, – дрожащим голосом сказал Курт, чувствуя себя ошеломленным и задушенным от той глубины ненависти и презрения, которые Брэд явно к нему испытывал.

Он зашагал, чтобы уйти прочь, но его крепко схватили за руку. Он шокировано вскрикнул, уронив папку, и обнаружил, что врезался в одну из книжных полок.

Брэд отпустил его и отряхнулся, как будто не произошло ничего особенного.

– Увидимся, Хаммел, и обязательно прочитай!

Он сверкнул еще одной ужасной голливудской улыбкой и отстранился, оставив Курта, который дрожал и испытывал болезненное ощущение прижимать руку к груди. Дело было не в боли, а в шоке от того, что другой саб поднял на него руку. Что он действовал так жестоко.

Курт нагнулся и поднял свою папку онемевшими пальцами, изрыгая проклятья и чувствуя, что его глаза наполняются глупыми слезами, когда он увидел, что некоторые из листов, находящиеся внутри, помялись.

– Глупый, глупый, глупый, – отчитывал он сам себя, когда поднялся на ноги, отказываясь сдаться и плакать.

Его взгляд неизбежно устремился к столу… и он вышел из библиотеки с журналом, который засунул на самое дно папки, словно грязный секрет.

– Глупый, – снова задушено прошептал он самому себе.

***

Четыре дня до Благотворительного вечера…

– Джееефф, мне так много нужно сделать, – пожаловался Курт, когда его лучший друг тащил его от одного магазина к другому.

В обычной ситуации шоппинг послужил бы идеальным отвлечением, но взгляды на вешалки с одеждой и манекены, которые ее демонстрировали, просто продолжали подкреплять то, что ввергало саба в стресс последние… ну на данный момент, казалось, целую вечность.

– Тебе нужен этот перерыв, Курт. Ты сводишь себя с ума, – в миллионный раз сообщил ему блондин. Джефф серьезно волновался. Казалось, что все занятия Курта заключались в том, что он с каждым днем все усерднее работал над собой, как будто кто-то стегал его кнутом, чтобы он двигался быстрее и трудился лучше.

– Мне нужно закончить подшивать…

– Эй, эй, эй! – строго прервал его Джефф. – Никаких подшиваний. Никаких мерок. Никаких ” я должен был придерживаться красной цветовой гаммы”, – подкатил глаза саб. – Расслабься.

– Как я могу расслабиться, если все здесь напоминает мне о том, что я должен сделать? – Курт вздохнул и нахмурился, разглядывая разнообразие витрин.

Джефф поджал губы. В конце концов, он дошел до предела. После чего саб потянул друга за руку.

– Пойдем. Я должен взять еще немного корма для Пончо. Там не будет одежды, не считая собачьих жилетов.

– Которые в девяносто девяти процентов случаев выглядят отвратительно, – вздрогнул Курт…хотя он абсолютно точно смог бы сделать что-нибудь совершенно милое, если бы он просто… Черт. Выключить мозг! Восстановив дыхание, он переключил внимание и вместо этого ухмыльнулся. – И я все еще не могу поверить, что ты дал ему такое имя.

Джефф не собирался краснеть, но румянец на его лице говорил обратное.

– Оно ему подходит.

– Имя Пончо не подходит даже предмету одежды, в честь которого он назван, так каким образом оно подходит карликовому кролику? – подшучивал Курт, а его друг краснел, словно сумасшедший.

– О, смотри, а вот и магазин! – воскликнул Джефф и поспешил внутрь, наклонив голову и избегая вопроса. Курт знал, что это имя было связано с Ником и с его безумной выходкой с пончо, но саб не хотел, чтобы Джеффу было некомфортно, поэтому он просто с улыбкой последовал за ним в зоомагазин “Petco”.

Персонал состоял из команды жизнерадостных сабов, которые приветствовали их по мере того, они продвигались по магазину. На такую работу, а также в большинство профессий, связанных с животными – такие как ветеринары, смотрители зоопарков, тренеры для животных – шли в основном сабмиссивные члены общества, эти занятия были очень привлекательными для их натуры, потому что большую часть времени они были связаны, главным образом, с возней со зверьем.

Магазин пах чистыми животными и опилками, все стандартные товары для чистки и кормления были расположены прямо перед вами вместе с игрушками и аксессуарами, которые, казалось, в большей степени были предназначены не для домашних питомцев, а для их владельцев.