Текст книги "Keep my heart captive, set me free (ЛП)"

Автор книги: The Queen of Rose

сообщить о нарушении

Текущая страница: 53 (всего у книги 94 страниц)

Он был добрым и открытым, в то время, как Кевин состоял из фальшивых улыбок и жестких ответов. Он был готов пошутить на свой счет и посмеяться над недостатками, когда Кевин принижал окружающих, чтобы заставить себя выглядеть значительнее. Он был опорой для его сына, когда тот искал утешения, вместо того, чтобы насмехаться над ним и заставлять его чувствовать себя так, как будто делать это было неправильно. Он любил Джеффа, а не использовал его как символ своего статуса, и это заставило Джереми расслабиться в первый раз с тех пор, как он узнал, что на его сына снова заявили права.

Ник был надежным, в этом не было никаких сомнений.

– Я не думаю, что тебе надо убивать каких-то драконов. Честно говоря, тот факт, что Джефф впустил тебя, достаточное доказательство того, что ты этого достоин. Но я собираюсь предупредить тебя, что если ты когда-нибудь притронешься к нему без его на то согласия…я, не колеблясь, сделаю твое наказание в десять раз сильнее, – предупредил он, пытаясь показать, что да, ему нравился Ник, но его сын был на первом месте, и ничто и никогда этого не изменит. Если бы Кевин Лэндон все еще был бы в пределах его досягаемости, он без всяческих сомнений свернул бы ему шею голыми руками.

– Джереми, если я когда-нибудь причиню ему боль, а я сделаю все возможное, чтобы этого не произошло, но если я когда-нибудь это сделаю, то клянусь, что это не будет преднамеренно, и это не будет похоже на то, что делал он. Я планирую остаться с ним навсегда, и мы обязаны ссориться и совершать ошибки, но его безопасность и счастье всегда будут первостепенными в моих мыслях, – серьезно сказал Ник, прямо встретив его взгляд, и в этот самый момент Джереми знал, что этот парень вновь сделает его сына цельным.

– Ты мне нравишься, Ник. Никогда не думал, что так случится, – признался он, и Ник усмехнулся этой откровенной честности.

– Я тоже не думал, что такое произойдет. Я готов был упасть перед вами ниц. Надеть мои старые джинсы и все такое прочее, – пошутил он, и старший Дом улыбнулся ему, покачав головой.

– В этом нет необходимости. Просто продолжай делать то, что делаешь.

Ник кивнул, поглядывая в сторону кухни, где сладкий голос его саба разносился над грохотом посуды.

Он хотел его под свой бок, даже если он и отсутствовал не более двадцати минут.

– Если хочешь, то можешь пойти и похитить его, чтобы вручить подарок, – сказал Джереми с самодовольным выражением на лице, когда поймал Ника за тоскливым разглядыванием дверного проема, как будто он усилием воли мог заставить Джеффа появиться рядом с ним.

Парень подпрыгнул от его голоса и улыбнулся ему.

– Мне можно?

– Да…да, тебе можно, – усмехнулся он, и Ник вскочил, бросаясь к двери, когда голос Джереми остановил его.

– И Ник? – окликнул старший Дом, и он развернулся, чтобы снова встретиться с ним взглядом.

– Да? – в замешательстве спросил он, и блондин улыбнулся, крутя в руке стакан воды.

– Спасибо, – мягко сказал он, и лицо Ника смягчилось, а сердце сжалось, когда он кивнул.

– Все что угодно ради него, – ответил он, покинув комнату и зайдя на кухню, останавливаясь как вкопанный при виде своего саба.

Джефф стоял у столешницы, одной рукой закрывая пластиковый пищевой контейнер, и слизывая шоколад с пальцев на другой, пока его мама мыла посуду, стоя позади него.

Розовый язык метнулся и заскользил между тонкими пальцами, а Ник был наполовину удивлен любовью своего саба ко всем сладостям и наполовину возбужден эротической картиной, развернувшейся прямо перед ним, хотя она и была непреднамеренной.

Его штаны опасно натянулись, и он жаждал почувствовать губы Джеффа на своих собственных, и этот сладкий язык, который ему не представилось возможности даже попробовать на вкус, потому что Джефф был робким, осторожным и боялся всего этого, и Дом понимал это всем своим сердцем.

Но в то же время он хотел его. Так сильно, что иногда это казалось болезненным.

Быть рядом с ним, а не только купать его в поцелуях и ласках. Смотреть на него, когда он был столь красив, но не знать, что скрывалось под его одеждой. Осознавать, что был кто-то, кто видел его уязвимым и податливым, и кто использовал это против него, и Ник не был уверен, что он позволял сабу даже думать о том, что ему нравилось.

Боже, он любил его. Он подумал об этом, когда увидел, что его розовые губы растянулись в небольшую улыбку от вкуса темного лакомства, когда саб поставил контейнер в холодильник и повернулся к своей матери.

– Тебе нужна помощь еще с чем-нибудь? – спросил он, и она покачала головой.

– Нет, милый. Почему бы тебе не пойти и не вырвать своего парня из когтей твоего отца. Если этот бедняжка все еще жив, – пошутила Лилиан, и лицо Джеффа приобрело выражение ужаса, когда Дом обнаружил свое присутствие, постучав по раме дверного проема.

Две светловолосые головы обернулись в сторону шума.

– Жив и здоров, не волнуйтесь. Но я хотел поинтересоваться, будет нормально, если я украду Джеффа, чтобы сейчас вручить ему подарок? – в шутку спросил он, и глаза Джеффа загорелись при упоминании подарка.

– Конечно. Джер и я обычно ложимся вздремнуть после обеда, так что вы оба можете пойти в комнату Джеффа и провести вместе некоторое время, – улыбнулась Лилиан, и Ник кивнул ей, взяв саба за руку.

– Готов увидеть свой подарок, ангел? – спросил он, поднимаясь по скрипучей лестнице, и Джефф с мягкой улыбкой опустил голову.

– Д-да, но тебе не надо было ничего мне дарить, – пробормотал он, и Ник, шагавший на ступеньку перед Джеффом, остановился и повернулся, возвышаясь над ним и наклоняя пальцами его подбородок.

– Я хочу баловать тебя. Хочу все время видеть твою улыбку. Поэтому, пожалуйста, позволь мне, ладно? – спросил он тихим голосом, и его мальчик кивнул с румянцем, обосновавшимся высоко на его щеках, и Ник снова разрывался на части. Между желанием, чтобы саб достаточно расслабился, чтобы прекратить краснеть, и желанием, чтобы он никогда не переставал этого делать, потому что он выглядел по-ангельски с розовым оттенком на щеках.

Они поднялись наверх и прошли через небольшой коридор, прежде чем войти в первую дверь слева, ведущей в комнату Джеффа; маленькую и скромную, но в воздухе витал запах Джеффа, его рисунки валялись на каждой плоской поверхности, а на подушке лежала толстовка Ника.

Дом улыбнулся, когда ее увидел и подошел, чтобы запустить пальцы в изношенный материал.

– Ты спал с ней? – спросил он, и Джефф расстроенно уставился на него, пытаясь сформулировать слова, но разум его предал. Он чувствовал себя так неловко, но это было правдой, он спал с ней. Она пахла, как Ник, и это заставляло кошмары убраться прочь.

Ник никогда не должен был увидеть этого… не должен был знать, каким слабым он был, каким нуждающимся.

– Я… – начал он, но когда саб снова поднял взгляд, то увидел, что Ник нежно ему улыбался, а его глаза были теплыми и любящими без следа злобы.

Он решил сказать правду.

– Пахнет, как ты. Она помогает мне лучше спать. Нет плохих снов, – сказал он, но с каждым словом его решительность убавлялась, а голос слаб, и к концу этой фразы саб еле слышно шептал, глядя на все что угодно, кроме Ника.

Дом, стоящий прямо перед ним, нежно сгреб саба в свои объятья, усадив их на кровать, облокачиваясь и позволяя Джеффу прижаться ближе.

– Я тоже ночью скучал по тебе в моих объятьях. У меня нет твоей одежды, но есть рисунок, который ты для меня нарисовал. Он каждую ночь лежит у меня под подушкой, – ответил Дом, и Джефф посмотрел туда, где его щека покоилась на широкой груди Ника.

– Правда? – спросил он с широко раскрытыми глазами, не подозревая о власти, которую он имел над старшим парнем.

– Каждую ночь. А теперь…ты хочешь взглянуть на свой подарок? – спросил он, что-то доставая, и Джефф сделал все возможное, чтобы скрыть тот факт, что он клокотал от волнения, но эта попытка с треском провалилась, когда Дом протянул руки к большой коробке. Саб упустил из виду, что она была водружена с краю его кровати, откуда и вытащил ее Ник.

– Что это? – спросил Джефф, когда был полностью перемещен на кровать, и на его колени лег коробок, который на самом деле имел скорее прямоугольную форму.

С внутренней стороны послышался тихий шорох, что заставило Джеффа с любопытством нахмуриться.

– Приподними крышку и посмотри, – с улыбкой сказал Ник, и Джефф потянул за бумажную обертку и сдернул ее, обнаруживая клетку с бутылкой воды, прикрепленной к дальней стороне, миску, наполненную кормом, и небольшую лесенку с перекладинами для лазания, которая располагалась рядом с углом, заваленным сеном. И в этом сене было какое-то крохотное и серое существо, которое дрожало и прятало свою мордочку за пушистыми, свешивающимися вниз ушам.

– Ник…это…это кролик, – прошептал Джефф, стараясь не испугать бедного мальца еще больше.

– Да, он самый. Это карликовый кролик, так что он не станет слишком большим, но он все еще детеныш, который только достиг готовности покинуть мать. Я подумал, что вы двое поладите. Вы оба симпатичные и милые, а также немного робкие в окружении новых людей. Почему бы тебе не взять его? – сказал Ник, указывая на маленькое животное, сжавшееся внутри клетки, которое сейчас смотрело на них черными бусинками глаз, с любопытством подергивая своим носом-кнопкой.

Он отставил клетку в сторону и с жадностью раскрыл ее дверцу.

Кролик был темно-серого цвета, с белым животом и небольшим черным пятном на своей маленькой заднице, которое стало видно, когда Джефф медленно и постепенно дотянулся до него, чтобы взять. Сначала кролик немного посопротивлялся, уклоняясь от руки, которая к нему приближалась, но Джефф уверенно взял его в руки и бережно переместил через зазор.

Он был достаточно мал, чтобы легко уместиться в его руке, как в колыбели, будучи просто размером с его ладонь, и его крошечное тельце задрожало, когда Джефф стремглав вернулся назад в кровать, в результате чего маленькое существо оказалось вблизи его груди, прямо над сердцем, и почему-то Джефф подумал, что это сможет его успокоить, так как саб чувствовал, что его маленькое сердечко почти отчаянно стучит напротив его ладони. Он осторожно провел пальцами между его ушами, ощущая мягкий, детский мех, пока ласкал его голову, нежно с ним воркуя.

Он знал, что имел в виду Ник, когда говорил, что они поладят, и он уже был сражен.

Кролик немного сжался от испуга при незнакомом прикосновении, находиться на руках ему было страшно и ново, но Джефф сделал все возможное, чтобы показать зверьку, что он не будет причинять ему боль, что он был в безопасности. Так же, как поступал с ним Ник. Впрочем, кролик был все еще не полностью в этом убежден, но Джефф знал, что со временем он ему это докажет, а затем они натискаются, наиграются, и будут счастливы, и он был благодарен Нику за это.

– Спасибо, – тихо прошептал он, глядя на Дома, сидящего рядом с ним, стараясь не толкать крошечный пушистый шарик больше, чем необходимо.

– У меня возникли трудности с тем, чтобы приобрести только одного. Они слишком милые, все из них. Я клянусь, они делают это нарочно и просто хотят, чтобы ты купил сотню! Но один…один выглядел так, как будто принадлежит тебе, – улыбнулся Ник, протягивая ладонь и гладя маленькую, пушистую головку, отчего кролик затрясся еще больше и Джефф игриво стукнул его по руке, что заставило Дома захихикать.

– Почему ты так сказал? – с любопытством спросил он, поднимая кролика, чтобы оставить на его голове мягкий поцелуй и прижать ближе.

– Черное пятно на его заду…смотрится на мехе, словно мазок твоего угля для рисования. Это заставило меня сразу же подумать о тебе, – признался Ник, не заботясь о том, что его голос звучал, словно сироп, особенно когда Джефф засмеялся, хотя это заставило его нового питомца съежиться и сильно застучать маленькими лапками, пребывая в панике.

– Прости, крольчонок…больше никаких резких движений. Обещаю, – прошептал Джефф животному, и Ник улыбнулся милой картине перед своим взором.

– Ему, возможно, потребуется имя, если ты собираешься разговаривать с ним, ангел, – поддразнил он, и Джефф покраснел, на мгновение прикусил губу, прежде чем засиять улыбкой в ответ своему Дому.

– Пончо! – счастливо произнес он, и Ник уставился на саба.

– Ты хочешь назвать бедного кролика Пончо? – недоверчиво спросил он, и Джефф уверенно кивнул.

– Это мило. Его можно называть для краткости Чо и гм…это…это напоминает мне о тебе, – застенчиво сказал он в конце и посмотрел на Ника из-под ресниц, словно ожидая, что он посмеется или поиздевается над ним.

Но Ник просиял, когда до него дошел смысл, стоящий за этим именем, и наклонился, чтобы клюнуть Джеффа в губы.

– Мне оно нравится, – уверил он, нагнувшись, чтобы только что нареченный кролик оказался на уровне его глаз. – Привет, Чо!

Он снова погладил крошечную головку, и на этот раз кролик казался менее расстроенным от прикосновения и жевал выбившуюся нитку на рубашке Джеффа.

– Я тоже кое-что тебе приготовил, – признался Джефф через минуту, и Ник поднял взгляд.

– Детка, ты не должен… – попытался он, но Джефф покачал головой.

– Он не такой уж и большой…и я не…я не знал, что тебе подарить, и поэтому я просто…гм… он прямо там, – указал он на белый прямоугольник, обращенный к стене, и Ник подошел, чтобы повернуть его, задохнувшись от увиденного.

Это была картина, написанная акварелью с мягкими оттенками и нежными закругленными линиями, которые складывались в очертания их обоих, обнимающихся на кожаном диванчике, который напоминал диван из зала «Соловьев». Их лица были расположены близко друг к другу, и между ними было так много всего, что один только взгляд на картину сшиб Ника с ног.

– Ангел… – попытался сказать он дрожащим и хриплым голосом, пока рассматривал произведение искусства, которое получил во владение.

– Все нормально, если она тебе не понравилась. Курт…гм…Курт сделал эту фотографию некоторое время назад, и она попала ко мне после того, как мы стали парой, и я не знал, что тебе подарить, а потом у меня появилась идея, но на этой картине есть я, а мне не хотелось рисовать себя на твоем подарке… поэтому я попытался изобразить только тебя, но тогда картина выглядела, как будто ты смотрел на стену и улыбался, и я нарисовал и себя тоже и я не… – болтал и болтал он, пока мягкая пара губ нежно его не прервала.

Поцелуй получился крепче, чем все остальные, сейчас за нажатием губ скрывалось еще что-то, нечто чувственное и мощное, чему Джефф не мог дать названия, но чувствовал, что оно прожигало его насквозь до самых костей.

Он ответил на поцелуй так хорошо, как только мог, все еще не привыкнув к тому, как ему нравилось чувствовать себя от поцелуев Ника, и саб молился, чтобы дать Нику, по крайней мере, частицу таких ощущений, какие испытывал он сам.

Они разъединились, дыша друг другом, и когда Джефф распахнул веки, пара теплых коричневых глаз с благоговением взирала на него.

– Помимо того, что я получил тебя…это самый лучший подарок, который мне когда-либо доставался, – прошептал он, и эти слова тяжестью осели на Джеффе, пока саб одной рукой сжимал джемпер Ника, а другой укачивал пребывающего в стрессе Пончо, ведь крошечное животное было явно недовольно внезапным беспокойством.

Джефф прислонился к груди Ника, прижимая Пончо к своей собственной, глядя на художественное произведение, которое он создал.

Он спросил Курта о том, что ему следует подарить Нику, и тот прислал ему фотографию на телефон. Саб сказал, что сделал ее однажды на репетиции, но решил придержать у себя, пока они не были вместе. Он предложил, чтобы он сделал для Ника рамку, но вместо этого Джефф решил превратить фото в картину.

Он подготовил свои принадлежности и пытался работать, но каждый раз, когда его кисть пересекала полотно, саб просто испытывал ощущение неправильности, рисуя себя, такого закрытого и очевидно сломленного, рядом с Ником, улыбающимся, заботливым и красивым.

Все его попытки выбросить себя из этой картины, по-видимому, не возымели успеха, и, в конце концов, он просто заставил свою руку изобразить их обоих. Они вместе сидели на диване, Джефф смотрел в пол с осторожной улыбкой на лице, а Ник смотрел на него, и в его взгляде содержалось так много, что Джефф считал, что он никогда ко всему этому не привыкнет. В нем было так много любви, кротости и заботы, что сабу трудно было поверить, что это все предназначалось ему.

Но оно предназначалось…это было ясно по фото, которое сделал Курт, и по картине, которую написал Джефф и, может быть…просто может быть, он бы тоже научился любить себя в этой картине; может быть, в один прекрасный день он посмотрит на нее и увидит не сломленного мальчика, а мальчика на пути к тому, чтобы снова стать цельным, а рядом с ним был мальчик, который подтолкнул его к этому.

На этой картине должен был быть просто Ник…и может быть…может быть сделать ее такой, как сейчас, было неправильно.

– На ней должен быть только ты, – снова произнес он вслух, смотря вниз и гладя вытянутое ухо Пончо, которое лежало близко к его спине, что заставляло кролика дергаться.

Ник посмотрел на него и решительно покачал головой.

– Ты всегда должен быть рядом со мной. Это то, что делает ее идеальной. И картину, и мою жизнь. Ты, – сказал он, и Джефф поднял голову с глазами, наполненными слезами и дрожащей губой, а его тело обернулось вокруг этих слов, удерживая их так близко, чтобы никто не смог их у него отнять.

========== Ослабить путы. Часть 7. ==========

Канун Нового года

– Я взволнован! – сиял улыбкой Курт с пассажирского сидения машины Блейна, когда они ехали в сторону дома Дэйва и Себастьяна на традиционную новогоднюю вечеринку «Соловьев».

– Я это вижу, прекрасный, – захихикал Блейн, когда в его поле зрения попал саб, который подпрыгивал на своем месте от волнения. На его щеках играл здоровый, великолепный румянец, волосы были убраны в привычную челку, которая заставляла его ангельское лицо выглядеть еще красивее, а этот аппетитный наряд делал собственные брюки Блейна чуточку теснее.

Курт был одет в узкие черные джинсы, которые почти что греховно облегали его длинные, стройные ноги. Их нижняя часть была скрыта за элегантными, серебристыми ботинками высотой до колена, со шнуровкой спереди. Его изящный торс был прикрыт непристойной, черной шелковой рубашкой, которая была немного прозрачной; достаточно для того, чтобы сводить Блейна с ума, потому что он знал, что скрывается за обтягивающим материалом.

Саб решил свободно повязать тонкий, блестящий, серебристый галстук вокруг своей шеи и в довершение всего он набросил экстравагантный, удлиненный черный пиджак с короткими перьями на плечах, который заставлял его выглядеть существом из потустороннего мира. Никто не смог бы надеть подобный наряд и заставить его сработать таким образом, как удалось сделать Курту, исходившему из своей личной точки зрения, и если слова его матери хоть что-нибудь да значили, то Блейн доверился ее экспертному мнению по части моды.

Курт был законодателем, а не последователем, и его сегодняшний наряд более чем доказывал данный факт.

Последними деталями, которые притягивали взгляд Блейна и были его персональной пыткой, были тонкие, блестящие пряди в его каштановых волосах, расположенные только лишь на верхней части челки, и приблизительно тот же самый серебристый оттенок саб использовал, чтобы подвести свои глаза, которые и так были волшебными.

Он выглядел, словно изумительное существо, пришедшее не из этого мира, и Блейн в который раз не имел ни малейшего представления о том, как же он оказался единственным счастливчиком, который назвал его своим.

– Как ты думаешь, я одет не слишком нарядно? – спросил Курт, деликатно потянув за одно из перышек на пиджаке.

Он нашел эту вещь, похороненной в одном из дальних шкафов Даны, когда искал им костюмы для Приема, и Курт влюбился в нее в первого взгляда.

Дана рассказала ему, как она проектировала этот пиджак, и о волнении, которое она чувствовала из-за этого образца, но ее модель просто не казалась подходящей для того, чтобы ее можно было носить, и, в конце концов, эта вещь так и не вошла в официальную мужскую линию.

Курт попробовал надеть пиджак по ее настоянию, а остальное, как говорится, история. Подол пиджака идеально облегал его тонкую талию, а из-за перьев его широкие плечи выглядели еще шире. Увидев его, Дана захлопала в ладоши, радуясь, что ее изделие наконец-то нашло достойного хозяина, и настояла, чтобы он забрал его с собой.

Это был первый раз, когда Курт его надел, и он выглядел в нем так аппетитно, что Блейн мог утверждать, что он просто немного нервничал.

– Нет…я думаю, ты выглядишь очень сексуально, – сказал Блейн низким голосом, и Курт немного покраснел, но саб в нем гордился собой, и Блейн мог судить об этом по тому, как выпрямилась его спина и он немного заерзал на своем сидении.

– Ты должен так говорить, потому что ты – мой Дом, – попытался разыграть хладнокровие Курт, теребя свои волосы безо всякой необходимости, но не существовало никакого способа, за которым он мог бы скрыть, как хорошо заставляла его чувствовать себя мысль, что Блейн столь интенсивно думал о нем.

– Может быть и так. Но все-таки это правда. Кроме того, подожди, пока не увидишь Коринн. Она всегда разодета в пух и прах. Однажды, когда мы решили устроить пижамную вечеринку, она заявилась в шелковой пижаме от Victoria’s Secret*, а на ее тапочках были кристаллы Сваровски. И даже не начинай мне про Себа. Этот парень может действовать жестко столько, сколько захочет, но он совершенная дива, когда дело доходит до одежды. Ты точно туда впишешься, – подмигнул ему Блейн, и Курт захихикал, будучи более расслабленным и уверенным в себе, услышав, что он будет не единственным, кто провел часы за сборами.

Курт усвоил информацию, что Себастьян так же щепетильно, как и он, относился к одежде, и был благодарен за будущую возможность воспользоваться ею.

– Итак… я даже не подумал спросить, но… мы направляемся в квартиру Себа и Дэйва? – спросил саб, разворачиваясь в своем кресле, чтобы оказаться поближе к лицу Блейна, и Дом фыркнул на этот вопрос.

– Квартиру? Суди о пентхаусе с большим количеством комнат, чем может когда-нибудь понадобиться парочке ребятишек из колледжа, – сухо поправил Блейн, и Курт на него уставился.

– Пентхаус? Серьезно? – спросил он, и Блейн кивнул, с весельем поглядывая на него боковым зрением.

– Да. Себ…дива…помнишь? Когда они решили съехаться, Дэйв подыскал для них в действительности милую, трехкомнатную квартиру, но он закатил истерику, твердя, что ему недостаточно места, чтобы разместить всю свою хрень, и где же он поставит бильярдный стол и прочую всячину, и Дэйв, оказавшийся у него под каблуком, уступил и купил им вместо квартиры пентхаус в том же здании.

– Бильярдный стол? – Курт все еще пытался уложить все это в голове.

Блейн посмеялся.

– В числе прочих вещей, но я не могу сказать тебе больше, потому что он угрожал врезать мне по яйцам, если я расскажу тебе слишком много и испорчу экскурсию. Временами он очень похож на великовозрастного, наводящего страх, угрожающего ребенка, – сказал Блейн, притворно содрогаясь, и Курт при этом захихикал.

– Будут только «Соловьи»? – спросил он, и Блейн кивнул, включая левый поворотник перед тем, как свернуть.

– В основном только мы и наши сабы или Домы, так что ты будешь знать там всех. Ты слышал вести от Джеффа? – спросил Блейн, когда сделал резкий поворот и остановился перед впечатляющим пятнадцатиэтажным зданием, верхний этаж которого ясно излучал свет и блеск от украшений.

Автомобили, припаркованные снаружи, сплошь были кричащими и роскошными, и Курт снова почувствовал, что он сюда не вписывается, а уверенная рука на его бедре была тем единственным, что удерживало его на твердой земле.

Он встряхнулся, проясняя свои мысли.

– Хм, да, я говорил с ним раньше. Он и Ник уже были в пути, так что они должны быть здесь, – ответил саб, когда они вылезли, и зимний воздух кусал их за щеки.

Блейн запер машину, и они вместе вошли в здание, поприветствовав шикарного швейцара и направившись к отдельному лифту, ведущему к пентхаусу.

Блейн пропустил Курта вперед, и саб шагал спиной к нему, а вид его задницы в этих джинсах, плавные изгибы бедер под подолом пиджака, серебряная дорожка галстука и блестки в волосах, сверкающие в огнях передней, заставляли Дома сходить с ума от желания.

Он озирался вокруг ревнивым, собственническим взглядом и прищурил веки, глядя на портье, который одобрительно разглядывал его саба. Он завел Курта в лифт и нажал кнопку, чтобы поднять их на верхний этаж, все это время угрожающе поглядывая на похотливого портье.

Курт случайно заметил это пристальное наблюдение, любопытствуя, чем, черт возьми, оно было вызвано. Он обнаружил, что спустя секунду дверь за ними закрылась, и Блейн прижал его к стене, атакуя его восприятие своим запахом и хриплым голосом, который заставлял саба в нем отчаянно желать встать на колени. С того раза, когда это впервые произошло на Рождество, Курт фантазировал о том, чтобы делать это все чаще и чаще.

Его спина упиралась в стену, ладони Блейна были широко расставлены на его бедрах, а губы Дома закручивали влажные потоки воздуха напротив его ушной раковины, пока он с ним говорил.

– Я хочу, чтобы ты запомнил, что сегодня вечером ты – мой, пока они смотрят на тебя и на то, как ты красив. Запомни, что только я прикасаюсь к тебе, прекрасный, – прорычал он низким голосом и атаковал его губы жестким поцелуем, который заставил их хватать воздух и задыхаться, когда лифт звякнул и двери открылись, чтобы ввергнуть их в полный хаос.

Себастьян на славу потрудился над украшениями, серебристые и синие гирлянды мерцали из каждого видимого пятна комнаты. Плоские поверхности облеплял искусственный снег, который мерцал и придавал этому месту несколько волшебный вид, что нравилось Курту. Под потолком кружились белые шары, наполненные гелием, а серебряные блестки, свисающие с них, бросали отблески света на веселящуюся толпу.

Это место уже было довольно многолюдным, народ для начала вежливо угощался напитками, прежде чем сходить с ума.

– Привет, ребята. Добро пожаловать, – встретил их Дэйв, который надел красивую белую рубашку и черные брюки, оглядывая Курта с головы до ног, чтобы подразнить Блейна, который всего лишь показал ему язык, немного краснея от своего беспрерывного собственничества.

– Спасибо. Это место выглядит удивительным, – улыбнулся Курт, и вручил Дэйву свое пальто вместе с верхней одеждой Блейна, когда они вышли из лифта в просторную гостиную.

Она была огромной, со свободной планировкой, белые кожаные диваны стояли впритык к стенам вместе со столиками для напитков стратегически расположенными вокруг них, а любые другие предметы ненужной мебели были удалены, чтобы создать посреди комнаты огромное пространство для танцев или других мероприятий.

– Себ будет рад это услышать. Он через минутку появится здесь, чтобы провести для тебя экскурсию, а я отнесу это куда-нибудь в безопасность, – сказал он, указывая на их пальто, прежде чем выскользнуть через арку в другую часть квартиры.

– Ищешь Джеффа? – понимающе спросил Блейн, когда уловил, что Курт вытянул шею, чтобы заглянуть поверх людей, толпившихся в центре комнаты.

– Да. Я не могу его разглядеть, – пробормотал он, спустившись с цыпочек и умоляюще глядя на Дома.

– Прямо там, – указал Блейн на один из диванов, которые выглядели очень мягкими, и на лице его саба расцвела красивая улыбка, когда он взирал на вид, раскинувшийся перед ними.

Ник сидел на диване, держа что-то похожее на коктейль, укомплектованный соломинками и маленьким зонтиком, который был отвратительного зеленого цвета. Джефф обнимался с Домом, сидя у него на коленях, выглядя удовлетворенным и расслабленным, когда зажал между губ кончик одной соломинки и осторожно пригубил напиток. Ник с жадностью пялился на его губы, пока он пил, и нежно их поцеловал, когда саб выпустил трубочку. Рука Ника любовно огладила его по щеке, и его друг прижался к нему ближе, робко и медленно целуя Дома, но Курт мог утверждать, что он этого хотел и ему это нравилось.

– Он исцелится, – сказал Курт со слезами на глазах от огромного облегчения, которое он почувствовал, и Блейн, обняв его талию, притянул ближе.

– Он это сделает. Они будут прекрасной парой, – заверил он, и Курт только улыбнулся, когда кто-то хлопнул их обоих по плечу.

– Вы будете распускать сентиментальные сопли или хотите чего-то другого? – невозмутимо спросил Себастьян, но его взгляд метнулся к счастливой паре, а губы растянулись в мягкой улыбке, прежде чем сложиться в свое обычное «меня на самом деле это не волнует» выражение.

– Ох, я не знаю, но уверен, мы могли бы справиться с чем-то большим, – съязвил он в ответ, становясь самим собой и подкатывая глаза, получив от Блейна нежный поцелуй в шею. – Покажешь нам все вокруг? – спросил Курт с понимающей ухмылкой, и они вместе прошествовали через всю квартиру.

Курт становился все более и более возбужденным, чем больше он видел.

– Блейн, это джакузи.

– У него есть танцевальная студия…

– … и библиотека…

– … и комната игровых автоматов…

– Блейн, это гардеробная!

– Прекрасный, у нас дома такая же.

– Да, но у него больше, чем у тебя.

Себастьян, смеясь, даже подавился напитком от этого заявления, пока Курт смотрел на них обоих, не представляя, что он сказал неправильного, но румянец Блейна наконец-то дал ему ключ к разгадке.

– Ох… ОХ…это не то, что я имел в виду…НЕТ…тьфу… – прошипел он, ведь было очевидно, что Блейн имел более чем адекватный размер, но и его Дом, и другой саб просто лопались от смеха, пока Блейн не взял его за руку и не повел в оживленную гостиную, чтобы поприветствовать других своих друзей.

Уэс устроил собрание для своих почитателей на кухне рядом с тем местом, где располагались все напитки, а Мириам уютно пристроилась у него подмышкой, набирая текст в телефоне. Тад и Райан держались поближе к док-станциям для iPod и импровизированному танцполу, болтая с Трэнтом и Джоном, а другие «Соловьи» были разбросаны то тут, то там. В конечном итоге они оказались перед Ником и Джеффом, и лучшие друзья смеялись и улыбались друг другу.

Дэвид и Коринн прибыли последними, конечно же, как всегда припозднившись, и после того, как они взяли себе напитки, вечеринка действительно началась.

Коринн присвоила себе Курта в ту же секунду, как только вошла, оставив Блейна и Дэвида предоставленными самим себе, и было заметно, что они оба сочетались друг с другом помпезными нарядами в черном и серебряном тоне.

– Я не уверен, должен ли я радоваться или бояться, что твой саб так спелся с моим, – прокомментировал Блейн, наблюдавший за тем, как они удалились, потягивая пиво и подталкивая Дэвида.