Текст книги "Keep my heart captive, set me free (ЛП)"

Автор книги: The Queen of Rose

сообщить о нарушении

Текущая страница: 50 (всего у книги 94 страниц)

Он просит и умоляет кого-нибудь помочь ему, но никого другого не существует. Никто больше не сможет услышать его, кроме существ, которые теперь смеялись над ним, потешаясь над его слабостью.

Заткнись! Никто не позаботится о таком никчемном неудачнике, как ты. Полезай в кровать. Сейчас же!

Ему было больно.

Эти приносящие страдания руки сжимали его кожу, плоть прижималась к его собственному телу, а слова снова и снова ядовито насмехались над его разумом и сердцем.

Он плачет.

Он ненавидит себя за это, но слезы всегда проливаются, всегда предают его, и монстр ухмыляется, слизывая их с жадностью и удовольствием, никогда не удовлетворяясь ими.

Моя зверушка грустит? Если бы ты лучше старался, то, возможно, этого бы не происходило. Раздвинь ноги.

Он просыпается.

Его лоб был залит холодным потом, а сердце колотилось так сильно и быстро, что его стук был всем, что он мог расслышать. Он ловил ртом поверхностные вздохи, и пройти мимо этого состояния было очень трудно. Независимо от того, как часто у него случались кошмары, они никогда не утрачивали своего влияния и, господи, он просто хотел чтобы они прекратились.

Подняв дрожащую руку, Джефф вытер свое лицо, избавляя его от слез, которые, как он догадывался, там были, и в его разуме закрепилось осознание, что теперь он не сможет снова заснуть. Все вокруг несло оттенок паники, и саб всматривался в темноту, с отчаянием ожидая, что оттуда выскочит он, заберет его от Ника и снова причинит ему боль. Снова разорвет в клочья все его склеенные обломки, потому что он знал, где именно надо рвать.

Звуки мягкого дыхания Ника пробились сквозь туманную завесу, и Джефф зацепился взглядом за его размытые очертания, словно за спасательный круг.

Я не хочу уходить. Не позволяй ему снова забрать меня. Не позволяй ему причинить мне боль. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…

– Сэр, – выдохнул в темноту Джефф, едва выдавив этот звук, который больше походил на сдавленный вой, который заглох, прежде чем оказаться где-то в пределах спящего Дома, и Джефф в действительности не знал, почему вообще у него вылетело это слово. Может быть, потому что он был настолько открытым и уязвимым, что инстинкты сабмиссива потребовали этого прямо под его кожей, убеждая его разыскать своего Дома и получить утешение, получить безопасность, получить защиту.

Доведенный до отчаяния и напуганный Джефф выбрался из кровати, стащил оттуда одеяло и завернулся в него, укутавшись по самую шею, волоча его концы по полу, когда подошел к дивану, стараясь не споткнуться, пока его слезящиеся глаза привыкали к темноте.

Ник лежал точно в такой же позе, как и заснул, как будто не пошевелил ни единым мускулом, глубоко и ровно выдыхая в темноту, и Джефф даже не колебался, ощущая, как если бы Кевин стоял прямо позади него, дыша ему в шею.

Сбоку дивана было свободное пространство, там, где рука Ника свернулась под подушкой, и Джефф медленно опустился рядом с ним, сворачиваясь клубочком до тех пор, пока они не приспособились друг к другу. Голова Джеффа оказалась на подушке над рукой Дома, а колени и стопы находились в дюйме от прикосновения. Он закусил губу в ожидании, но Ник не пошевелился, просто продолжая спать, ни о чем не подозревая, и Джефф не знал, был ли он благодарен за это или нет.

В его распоряжении было целое толстое одеяло Ника, в которое он обернулся, но саб все равно дрожал, все еще замерзший и напуганный, и Джефф подкрался ближе, греясь теплом лежащего рядом с ним Дома, от которого веяло спокойной силой даже во сне. Теперь, лежа так близко, он мог рассмотреть черты своего Дома. Расслабленная линия челюсти, приоткрытые губы, гладкий лоб. Он был великолепен и открыт перед ним, словно книга, не пытаясь закрыться ни стенами, ни лицом, которое он являл остальному миру. И эта уязвимость была безмятежной, но в то же время успокаивающей, потому что Ник все же был силен, все еще был в состоянии защитить его, саб инстинктивно это знал.

Выпутавшись из своего гнезда, сделанного из одеяла, Джефф ухватился за мускулистую руку, которая была немного согнутой и выпростанной между ними, и обернул ее вокруг своей талии, чувствуя, что смутился и покраснел, но стремление саба к комфорту намного перевешивало эти ощущения.

Казалось, это дало импульс бессознательной реакции в Доме, которую все это время искал сабмиссив в Джеффе. Ник издал мягкий кряхтящий звук, прежде чем его рука проложила себе путь вокруг спины саба, притягивая его ближе, полностью укрывая его собой. Они лежали нос к носу, твердое тело наполовину легло на саба, оплетая его ногами, словно там им было самое место, и это ощущалось так, словно Джефф снова получил способность дышать, несмотря на вес.

Саб с облегчением вздохнул, позволяя любви, которую он испытывал, омыть свое лицо, когда он только еще лишь разочек посмотрел на своего спящего Дома. Даже в бессознательном состоянии он точно знал, что было нужно сабу, и Джефф испытывал к нему благоговение.

Его нервы успокоились, мысли пришли в порядок, а тело расслабилось.

Все вокруг снова наполнилось теплом, жесткость сдала позиции мягкости, состоящей только из одеял, подушек, теплого дыхания и запаха Ника. Его руки находились в ловушке кокона, который он соорудил для себя, но это не заставляло саба испытывать клаустрофобию или скованность, он просто чувствовал себя в безопасности.

Впервые за долгое время Джефф почувствовал себя в безопасности и закрыл глаза.

На следующее утро…

========== Ослабить путы. Часть 2. ==========

Привилегия принадлежать друг другу

Мириам Сандерс для Ежедневного издания Вестервиля

В начале этой статьи я хотела бы рассказать о себе, чтобы вы смогли понять мою мотивацию и решимость ее написать.

Я девушка двадцати двух лет. Учусь на последнем курсе финансового отделения, работаю журналистом на неполный рабочий день, а так же являюсь политическим энтузиастом. Я застенчивая, совершенно обыкновенная девушка, у которой есть небольшая группа близких друзей и семья, оказывающая поддержку.

И, кроме того, я – сабмиссив, состоящий в узах.

Мой Дом выбрал меня, когда нам обоим было по семнадцать лет, и с тех пор мы прошли через все этапы связи. Баланс и завершенность, которую мы предоставляли друг другу, воодушевляли нас и давали полноту полномочий.

Регистрация нашей связи и, таким образом, ее запечатывание и легализация, никогда не ставилась под сомнение. Это было логичным и естественным последним шагом наших отношений. Я никогда не сомневалась. Я никогда не боялась. Я знала.

Другим обстоятельством, которое никогда не приходило мне в голову, был тот факт, что не всем повезло так же, как мне или большинству моих друзей.

Случайная встреча пару месяцев тому назад способствовала тому, что я раскрыла глаза на правду, и заставила меня поставить под вопрос все, что я думала и знала о нашем мире, о вариантах выбирать, как жить и любить. Мой близкий друг недавно заявил права на удивительного саба, и благодаря ему я повстречала С и его саба М; красивую пару, преданную друг другу и влюбленную.

Они съезжались и явно были взволнованы этой перспективой. Я начала задавать миллион вопросов о том, как они встретились и как долго были вместе.

Я была в восторге от их любви, будучи уверенной, что их жизнь совершенна.

Я не могла быть более неправой.

Я попросила их поделиться своей историей со мной, а так же и с вами, и они согласились.

Для сравнения я попросила своих близких друзей Т и Р, которые точно так же любят друг друга, ответить на те же вопросы.

Интервью, которое вы собираетесь читать, не редактировалось, и каждый нижестоящий ответ записан в точности со слов вовлеченных в него лиц.

Мириам: Привет, ребята…

М: И девчонка…

(смеется)

Мириам: Прошу прощения… Привет, ребята и девчонка, и спасибо, что согласились на это.

С: Это нам в радость.

Р: Нет проблем.

Мириам: Ладно, в таком случае, если вы чувствуете себя достаточно комфортно, мы начнем?

Т: Я готов.

М: Конечно.

Мириам: Хорошо. Итак, вопрос номер один. Как долго вы знаете друг друга и как долго вы вместе на данный момент?

С: Мы познакомились три года назад и стали парой через несколько месяцев после этого.

Т: Мы знали друг о друге около пяти лет, но мы разобрались между собой, стали встречаться и вступили в связи примерно три года назад.

Мириам: «мы знали друг о друге» звучит как интересная деталь, которая тонко подводит нас к следующему вопросу о том, как вы познакомились?

Р: Ха-ха. Это забавная история. Я несколько раз видел его возле школы и считал его прелестным, крошечным, милым ботаником.

Т: Я возмущен этим.

Р: Нет, ты не возмущен. В любом случае, я понятия не имел, что тоже ему нравлюсь, и мы вроде как просто буквально танцевали вокруг друг друга в течение веков до тех пор, пока наш общий друг не решил взять это дело в свои руки. Он пригласил нас обоих на вечеринку у бассейна и в процессе нее сбросил присутствующего здесь кроху в бассейн. Я прыгнул вслед за ним, вытащил его и обнимал весь остаток дня под предлогом того, чтобы согреть его, а затем я попросил его стать моим.

Мириам: Это довольно романтично. А что насчет вас?

М: Я ударила его по лицу.

Мириам: Прости?

М: Это был несчастный случай. Я находилась в классе одна и стояла спиной к дверям. Я что-то пела, и следующим, что я осознала, было то, что кто-то сказал: «У тебя прекрасный голос». И я так испугалась, что обернулась и ткнула его локтем в подбородок.

С: У нее поставлен средний удар, это я вам точно могу сказать.

(смеется)

Мириам: Так как же вы перешли от технического нокаута к сегодняшнему дню?

С: Я не просто случайно зашел в ту комнату. Я услышал, как она поет, и должен был увидеть, кто это был. Я увидел ее, и…ну…я понял, что должен был узнать ее. У меня было мгновение на эту вторую мысль, пока она меня не покалечила, но затем эта идея появилась снова… Мне нравится ее свирепость.

Т: Может быть, мне надо было стукнуть тебя по голове. Мог бы спасти для нас немного времени.

Р: Как бы ты достал до моей головы, Кроха?

Мириам: Ладно. Где вы сейчас находитесь? Я имею в виду в процессе вашего связывания узами?

Р: Мы зарегистрировали нашу связь в прошлом году.

(Последовало несколько минут молчания после ответа Р, в то время как С и М пытались найти наиболее подходящий способ описать то, где они сейчас были).

С: М и я… мы не можем себе позволить регистрацию или по-настоящему выполнить Одаривание, поэтому мы пытаемся исполнить те шаги, которые нам доступны и любить друг друга, потому что это лучшее, что мы можем. Мы знаем, что созданы друг для друга, и это то, что заставляет нас двигаться вперед.

Мириам: Может быть, вы могли бы кратко изложить нам, как выглядит ваша жизнь?

М: Ну, мы недавно стали жить вместе, то есть С переехал в дом моих родителей, так как моя семья намного меньше, чем его. Мы каждый день ходим в школу, мы выслушиваем людей, которые нас высмеивают, сабы вешаются на него, потому что в глазах закона мы…мы не связаны. Мы делаем все возможное, чтобы не связываться с ними и отмахнуться от этого, но иногда…иногда это так трудно.

С: Временами она пугается. Того, что я ее оставлю. Того, что заведу саба на стороне, потому что для меня не будет никаких последствий. Но я люблю ее. Она моя, и пусть будут прокляты законы.

Мириам: Это должно быть очень жестоко для вас. Я должна сказать, что восхищаюсь тем, как вы справляетесь и как совершенны вы друг для друга. Т, Р, чем их жизнь отличается от вашей?

Р: Ух ты, гм…после такого, мне кажется бессмысленным говорить о нашей жизни, которая по большей степени идеальна. Т и я живем в нашей собственной квартире. Как я уже говорил, мы зарегистрировали связь в прошлом году. Мы ходим в школу, проводим время с друзьями, Т посещает дополнительные занятия, я тренируюсь…для нас это нормальная жизнь.

Мириам: Насколько трудно для вас видеть другие пары в вашем городе, которые находятся в такой же ситуации и не могут ничего сделать? Влияет ли это на вас?

С: Это трудно. Ты всегда думаешь, что будешь одним из тех, кто преодолеет препятствия. И ты по-настоящему в это веришь, поскольку влюблен, счастлив и преисполнен надежд. Но затем ты смотришь на других людей и понимаешь, что раньше они были такими, как мы… влюбленными и преисполненными надежд… но теперь у них больше этого нет, и ладно… в один прекрасный день это может случиться и с нами.

Т: Но если это заставит вас чувствовать себя лучше, на другой стороне все точно так же. Вы видите так много людей, которые вступили в связь, а затем завели сабов на стороне. И нужно запастись значительным доверием по отношению к своему Дому и верой в то, что он не будет поступать с тобой точно так же. Это ужасно, что люди наделены привилегией по-настоящему принадлежать друг другу, а они даже этого не ценят. Они даже не знают, что есть люди, которые желают получить то, что есть у них в распоряжении.

Мириам: Очень интересно было услышать, казалось бы, одну и ту историю с обеих ваших сторон. Теперь мой следующий вопрос к обеим парам. Услышав это… что, как вы думаете, следует изменить, чтобы улучшить положение вещей?

Т: Мир?

(смеется)

Р: Не должно быть невозможно принадлежать кому-то, если это то, чего вы хотите.

М: На данный момент мы просто хотели бы иметь возможность завершить процесс связывания. Все остальное с нашей стороны, вероятно, просто желаемое, выдаваемое за действительное.

С: Это правда. Таким образом, чтобы быть конкретней, возможно, стоит сделать регистрацию связи бесплатной? Я не сильно разбираюсь в политике, так что не уверен, возможно ли это… но это бы помогло.

Мириам: Вы когда-нибудь хотели, возможно, сделать что-нибудь, чтобы изменить ситуацию?

М: Я привыкла очень много думать об этом. Но, в любом случае, в глазах закона я – несвязанный саб, я не могу закончить колледж, потому что не в состоянии себе позволить ни один из них, и у меня нет никого, кто мог бы меня поддержать. Это замкнутый круг препятствий, из которого ты просто не можешь выбраться.

С: И с другой стороны…мы просто так много боремся и храбримся каждый день, что вдобавок еще и это заберет еще больше времени, которое мы должны провести вместе… и мы этого не хотим.

Мириам: Я понимаю, что вы имеете в виду. Поддержание жизнеспособных и здоровых отношений – тяжкий труд. Так что, несмотря на все трудные времена, вы кажетесь наполненными любовью, так что мы закончим на высокой ноте. Что делает ваша вторая половинка, чтобы заставить вас чувствовать себя любимым?

Т: Он не жалуется, когда вынужден ходить на мои математические соревнования. Он так сильно печется обо мне, потому что мне это нравится. И он пытается научиться танцевать ради меня, несмотря на то, что не способен станцевать, даже чтобы спасти свою жизнь.

Р: Он позволяет мне называть себя Крохой, даже если ненавидит это. А еще я много пью в течение ночи, но как-то не припомню, чтобы я брал для себя воду. Несмотря на это, когда я просыпаюсь в середине ночи, чтобы попить, бутылка с водой всегда стоит на тумбочке…и я знаю, что он не забыл поставить ее туда для меня. Это просто маленькие детали, которые другие люди воспринимают, как само собой разумеющееся.

С: Она делает много разных вещей. Она ненавидит делиться одеялом, но все же делает это со мной. И когда она будит меня в школу, то тихо поет, пока я не проснусь. Это самое лучшее чувство, которое я когда-либо испытывал.

М: Он сейчас ищет работу и много времени проводит вне дома. Поэтому он стал оставлять мне по дому записочки с милыми текстами и нарисованными сердечками. Они заставляют меня чувствовать себя в безопасности, когда его нет рядом.

Мириам: Аууу, это действительно романтично, ребята. Я надеюсь, что вы будете продолжать это делать друг для друга в течение длительного времени. И спасибо большое, что сделали это для меня.

После разговора с обеими парами существовала единственная мысль, которая осталась со мной. Как может к одной и той же любви быть такое разное отношение?

Цитирую Т: «Мы должны изменить мир».

– Ничего себе, – сказал Курт после прочтения статьи, а Блейн в оцепенении выглядывал из-за его плеча.

Они перечитали интервью дважды, и почему-то ни один из них четверых не был в состоянии сказать больше, чем «ничего себе», «дерьмо» и «проклятье».

Статья была хорошо написана, милые и наполненные заботой вопросы, предназначенные двум парам, которые любили друг друга, но в то же время эти вопросы были настолько провокационными, невероятно дерзкими и смелыми, предлагая реформировать нынешнюю связь и жизненный уклад, поэтому они все знали, что это вызовет лавину реакций.

Что они не могли знать: было ли это для них хорошо или плохо? Поможет ли это их делу в долгосрочной перспективе или просто вызовет у Мириам проблемы в ее повседневной жизни, в школе и в обществе людей, которые были менее открытыми для новых идей?

– «Ничего себе» звучит правильно, – кивнул Джаред, и Дана сделала глоток своего холодного кофе, и, нахмурившись, казалось бы, глубоко задумалась.

Джаред посмотрел на нее и наклонился, чтобы поцеловать в висок.

– Все в порядке, моя леди? – спросил он, и она встряхнулась от задумчивости, глядя на него любящими глазами и взяв за руку.

– Я в порядке, просто… просто интересно, это то самое «оно», которого мы все так долго ждали, чтобы сделать от меня заявление о поддержке на выборах кого-то другого? Я думаю, это то самое, – серьезно размышляла она, и они все погрузились в задумчивость от этих слов.

С того самого момента, как они выложили свои планы, они согласились ждать подходящих времен, чтобы выйти с этой информацией на публику. Они должны были действовать осторожно, потому что знали, что люди попытаются их остановить, и должны были убедиться, что их игра сработала, прежде чем раскрыться остальной части мира. Вы же не наклоняете руку в начале игры в покер, а эта политическая игра была очень на него похожа.

Эта статья и волна, которая несомненно за ней последует, и была их потенциальным моментом.

Она заставила бы людей задуматься, задаваться вопросами, и, может быть, они просто поймут, что нечто необходимо изменить.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Блейн, и Дана ему улыбнулась.

– Мы ждали подходящего момента, чтобы объявить общественности о наших планах. Мы планировали нечто большее, чем просто сделать это. Что-то, что послужило бы людям стартовым толчком и заставило бы их встать на правильный путь. Эта статья – наше «нечто большее», – объяснила она, и Блейн понимающе кивнул.

Он мог видеть, о чем говорит его мать. Статья, которая была целиком и полностью написана, как оплот заботы и желания равенства, давала богатую пищу для размышлений, и он знал, что она заставит многих людей понять, как это неправильно – жить в таком мире, как у них.

Эти же люди обратят взоры к Дане, когда она выйдет со своим планом, и эти же люди создадут критическую массу, необходимую, чтобы изменить ситуацию.

Это было прекрасной вещью, чтобы дать старт.

– Теперь вы скажете и моему папе тоже? – спросил Курт, и Дана кивнула.

– Но мы не просто скажем ему о чем-то, Курт. Мы объясним ситуацию и продемонстрируем ему, что считаем его удивительным человеком для этой должности. Но мы не будем ему указывать. Если он откажется здесь работать, то это будет совершенно нормально. Не волнуйся, хорошо, милый? – сказала Дана, взяв саба за руку, когда он медленно улыбнулся.

Его нервировала неопределенность с того самого момента, как они рассказали ему о своем плане по изменению мира и о том, чтобы Берт стал лицом этого изменения.

Его отец все еще восстанавливался после сердечного приступа, и точно так же, как Курт, жаждал лучшего мира, он все же предпочел бы жить в таком, где его отец находился всего в часе езды на машине или через телефонный звонок от него. Кроме того, саб знал своего отца и был уверен, что он скажет «да» на их предложение, потому что он был добросердечным и движим такими же взглядами. Он хотел лучшей жизни не только для своей семьи, но и для каждой семьи под солнцем, и если он обнаружит, что существует что-то, что он может сделать, то не было никакого способа, чтобы он сказал этому «нет».

– Он согласится. Но, пожалуйста… убедитесь, что вы не напираете на него слишком сильно. Я просто… он сделает все, о чем вы его попросите, чтобы помочь, и я не могу его потерять, – сказал он с явным страхом в глазах, и Блейн прижал его ближе, глядя на мать, которая закатила глаза в его сторону.

– Если он скажет «да», я обещаю, что мы будем держать его в безопасности. Никаких переработок, никакого перенапряжения. Поверь мне, дорогой, – успокоила она, и Курт улыбнулся, доверяя Дане, потому что теперь она тоже была его семьей.

– Когда вы скажете ему? Могу ли я там присутствовать? – спросил он, и Дана кивнула.

– Мы думали пригласить твою семью на Рождество. У нас будет возможность рассказать ему, и, конечно же, ты сможешь присутствовать при этом, Курт, – сказала она, и саб улыбнулся ей.

Перспектива того, что его отец и Кэрол придут на Рождество, внезапно становилась лучшим подарком, который он мог попросить.

– Спасибо. Я не могу дождаться Рождества! – хлопнул он в ладоши, а остальные с любовью ему улыбнулись.

– Вы выбрали подарки? – спросил Джаред, и в то время, как Блейн пожал плечами и сказал, что все еще размышляет над совершенным подарком, подумывая вручить Курту планшет со всеми последними разработками программного обеспечения, Курт покраснел и опустил взгляд.

– Я уже приготовил для Блейна, – тихо признался он, и его Дом ахнул.

– Ты приготовил? Расскажи мне, что это такое! – он подскочил на своем месте, словно был перевозбужденным четырехлетним ребенком, и Курт подкатил глаза в его сторону.

– Это сюрприз, – невозмутимо ответил он, и Джаред с Даной рассмеялись над потрясенным выражением лица своего сына.

– Я буду удивлен на Рождество, клянусь, я сделаю вид, что даже не в курсе. Скажи мне, скажи мне, скажи мне! – скулил он, но Курт отвернулся от него, развернувшись спиной, пока он подпрыгивал вверх и вниз, надувшись и исходя мольбами.

– Итак…я могу помочь с Рождественским ужином?

– КУРТ, СКАЖИ МНЕЕЕЕЕЕЕ!

========== Ослабить путы. Часть 3. ==========

Он был крошечным рядом с ним. Крошкой по сравнению с его фактическим ростом. Крошкой, завернутой в его Далтоновскую толстовку, со спрятанными под манжетами пальцами и капюшоном, накинутым поверх светлых волос, прижимая к груди второе одеяло, темный материал которого частично заслонял нижнюю часть его лица.

Ник заметил, что он всегда стремился сделать себя маленьким.

Это было для него защитным механизмом. Попытка избежать внимания…только вот он всецело завладел вниманием Дома и стал самой яркой частью его мира. Он не мог пропустить его в толпе студентов Далтона, выглядевшего таким потерянным и пришедшимся не ко двору.

Его красивый, сломленный ангел.

Он был намного весомее, чем сам о себе думал. Даже больше, чем Ник мог надеяться, и он желал только того, чтобы Джефф это увидел, а он попытается провести целую вечность, доказывая ему это.

Это было шоком – медленно вынырнуть из сна, держа в руках своего ангела, утонувшего в горе одеял, и ему потребовалось несколько секунд, чтобы действительно осознать это ощущение, прочувствовать его, но затем оно спровоцировало вопросы. Что произошло? Почему Джефф, съежившись, спал вместе с ним на диване? Было не похоже, что Ник жаловался, потому что это было, словно сбывшееся желание, но он был обеспокоен мотивацией, стоящей за его перемещением. Что бы это ни было, оно сделало его счастливым, ведь Джефф разыскал его вместо того, чтобы сбежать, и поэтому он позволил себе, по крайней мере, на данный момент, отпустить ситуацию.

Он сильнее сместился на свою сторону от того места, где лежал сверху на Джеффе, хотя и оставил их ноги сильно запутанными во множестве, множестве одеял, стараясь не толкнуть своего саба и не разбудить, когда он осторожно переместил свою голову ближе к подушке, словно притягиваемый магнитом, приподнимаясь на локте и изучая великолепные черты лица Джеффа. Слегка приоткрытые губы время от времени испускали хриплые вздохи, а длинные ресницы простирались над острыми скулами.

Дом был поражен тем, каким расслабленным он был во сне.

Без волнений. Без затравленного взгляда в глазах, который заставлял Ника испытывать прилив острой боли в собственной груди. Он был совершенно уязвим в постели Ника, в его комнате, в окружении его вещей, но он достаточно доверял Дому, чтобы, находясь здесь, отпустить свою стражу, и это заставляло сердце Ника раздуваться от любви, и он так сильно старался, чтобы не задушить ею Джеффа. Он знал, что Джефф не сможет столь скоро справиться с таким большим ее количеством. Ему нужно было продвигаться медленно, и с этим было все хорошо. Он стоял бы на месте целую вечность, если это означает, что он, так или иначе, получит Джеффа, несмотря на то, что он уже это сделал.

Не в силах перебороть себя, он протянул руку и осторожно провел пальцами вниз по носу Джеффа, улыбаясь так широко, что его щеки заболели, когда он наблюдал, как он сощурился в знак протеста, его ресницы слегка затрепетали, а брови слегка сдвинулись вниз.

Он был совершенно очарователен.

Ник отдернул руку и придвинулся настолько близко, насколько позволял диван, пока не смог почувствовать тепло, излучаемое Джеффом, и удовлетворенно вздохнул. Некоторое время они оставались в таком же положении. Джефф спал, не зная, что он являлся объектом такого преданного восхищения, и Ник очень старался не быть раболепным, но блондин был слишком прекрасен, чтобы оторвать от него взгляд даже на секунду.

Несколько минут спустя горло саба издало тихий звук, и он свернулся клубочком, прижавшись ближе к нему, словно чувствовал, что Дом был здесь. Лицо зарылось в его грудь, пальцы отпустили одеяло, вместо него вцепившись в майку, в которой спал Ник, как будто для того, чтобы удержать его на месте.

Ник все еще наблюдал за всем этим, купаясь в таких действиях, но решив не ускорять события, пока Джефф сам этого не осознавал…что неожиданно изменилось из-за дыхания его саба.

После того, как Джефф заморгал открывшимися глазами, последовало несколько мгновений, когда он прижался еще ближе, заставив сердце Ника подпрыгнуть в надежде и радостном возбуждении, прежде чем блондин отстранился, как будто получив ожог, перекрывая все свои естественные инстинкты, когда он пришел в себя с покрасневшим лицом и теперь прикрывался одеялом, бормоча в него бессмысленные фразы.

Ник поиграл с капюшоном его толстовки, нежно балуясь со светлыми волосами, до которых он мог достать руками, пытаясь успокоить его наилучшим из доступных ему способов.

– Джефф, – тихо позвал он. – Ну же, ангел, не прячься от меня.

Джефф медленно потянул одеяло назад и вниз, чтобы открыть широко распахнутые, карие глаза, такие застенчивые и скрытные, когда они с опаской смотрели на него.

Как будто он совершил что-то неправильное.

– Что случилось? – спросил он так же нежно, как пробегался пальцами по пальцам Джеффа, крепко схватившимися за одеяло, желая ослабить их напряженность. Ник принял простую и расслабленную позу и придал своему лицу открытое выражение, когда смотрел на своего саба. Он старался взять это за правило, чтобы попытаться приучить Джеффа справляться с такими вещами, происходящими с ним, когда они всплывали наружу, и Ник был полон решимости показать ему как это должно происходить между Домом и сабом.

– Я просто…я не хотел…ерзать на тебе без разрешения, – стыдливо признался он, опустив глаза.

– Эй, нет, ангел, – умолял Ник, который нырнул рукой под капюшон и обхватил его голову, придвинув их ближе друг к другу, хотя между нижними частями их лиц все еще находился барьер из одеяла.

– Не стесняйся ерзать, ползать, черт возьми, танцевать на мне, если тебе заблагорассудится, – улыбнулся он, и глаза Джеффа устремились вверх, когда он тоже улыбнулся. – Я просто хочу, чтобы нам было комфортно друг с другом, и ты же в курсе, когда я говорил, что тебе нужно только сказать, если будешь нуждаться в некотором пространстве или захочешь, чтобы я прекратил то, чем мы занимаемся?

Джефф нерешительно кивнул, во всей своей уязвимой невинности, края его румянца только частично виднелись над тканью, которая его прикрывала.

– Ну и я скажу тебе о том же самом. Никаких воплей, никакого наказания. Я просто дам тебе знать, и мы поговорим об этом прямо как сейчас, хорошо? Так что я не хочу, чтобы ты об этом беспокоился. Просто делай то, что чувствуется для тебя естественным, – прошептал он, наклоняясь и оказываясь еще ближе к нему. – Договорились?

– Да, – пробормотал Джефф, и Ник провел большим пальцем по его уху, отчаянно желая посмотреть на саба должным образом. Для того, чтобы поцеловать его.

– Как насчет того, чтобы избавиться от него, чтобы я мог как следует рассмотреть это красивое лицо? – предложил он, дернув за одеяло, которое немного соскользнуло, демонстрируя идеальную форму его носа.

Хватка Джеффа стала еще крепче в тот момент, когда его застенчивость снова подняла голову.

– Я не…я имею в виду…

– Тсс, – ворковал Ник, наклоняя голову и мягко, словно перышко, потерся кончиком носа о нос саба. Он наблюдал, как русые ресницы затрепетали, словно крылья, прежде чем сомкнуться, и услышал его сбившееся дыхание, когда он позволил себе отдаться чувствам.

Смотреть на то, как он выпадает из реальности, вызывало интенсивные, наркотические ощущения, и Ник очень осторожно начал тянуть одеяло в сторону, пока полностью его не убрал. Он продолжал нежно потираться носом напротив носа Джеффа, пока напряженность не ушла, и они разделили между собой вздохи, пространство и все, что только было в этой единственной точке контакта.

Джефф, которому, по-видимому, нужно было за что-то схватиться, снова уцепился за его майку, и Ник знал, что саб чувствовал, как быстро в этом месте билось его сердце. Также закрыв глаза, Дом наклонился, вплотную прижав их носы друг к другу, и с нежнейшим давлением захватил губы Джеффа в целомудренный поцелуй. Он почувствовал жар румянца саба на своих щеках, который покорял и согревал его до глубины души.

Он ощущал, как эти три маленьких слова снова расправляют крылья, практически сидя на кончике его языка, и в конечном итоге потребность в них приобрела огромную величину, и ему пришлось уступить ей, чтобы произнести: «Я люблю тебя».

Джефф захныкал от этого признания, позволяя ему перетечь через себя, словно наркотику, которого ему хотелось все больше, больше и еще больше, чем это было полезно для здоровья. Тем не менее, эти слова так странно было слышать подобным образом, исходящими не от его родителей и не от Курта. Кевин никогда не говорил ему, что он его любит. Ни разу. И в действительности, Джефф был этому рад, счастлив от того, что этот Дом не запятнал таких слов, так же как он поступил со всем остальным.