Текст книги "Keep my heart captive, set me free (ЛП)"

Автор книги: The Queen of Rose

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 94 страниц)

– Просвети меня, пожалуйста, о, Могучий Злопыхатель, – резко выдохнул Уэс.

– Охотно. Смотри, сынок. Ты позволяешь им узнать то, что знаешь ты, а затем злорадствуешь, потому что выяснил это, опередив их. А я, с другой стороны, никогда даже не позволяю им узнать. Так что я злорадствую, потому что они никогда не узнают того, что знаю я, и им известно об этом факте, – он гордо раздул грудь, и Уэс на мгновение замер, прежде чем подмигнуть.

– Ты и в самом деле гений, – признал он, и Хикару ухмыльнулся.

– Да…да, так оно и есть.

***

– Блейн! – пискнул Курт и неудержимо захихикал, когда Дом схватился за его бока.

Саб пытался сбежать со своего места за столом, но был пойман в ловушку.

– Иди-ка сюда, – Блейн и сам засмеялся, на секунду прекращая свое занятие, чтобы позволить Курту отдышаться. – Мне просто захотелось поцеловаться, прекрасный.

Сияющие глаза сузились, глядя на Дома.

– Ты никогда не хочешь просто поцеловаться, сэр.

Блейн усмехнулся, интенсивно сжав его талию другим прикосновением, которое по-прежнему было игривым, но несло иной подтекст.

– Ладно, перестань быть таким сексуальным и, возможно, я смогу себя контролировать.

Курт окрасился в еще более насыщенный цвет, чем тот красный, который он уже приобрел из-за недостатка кислорода.

– Твои родители появятся с ужином в любую минуту. Мне послышалось, что они расскажут нам о чем-то важном, – попытался пойти другим путем саб.

Блейн не внял ничему из сказанного.

Он буквально перетащил Курта через свое место и усадил на колени, снова удивляя саба тем, насколько Дом на самом деле был сильным и крепким под своим красно-черным поло, который был ему точно впору. Эта мысль послала по его спине дрожь, а внизу живота саба разлилось тепло.

– Так лучше, – пробормотал Дом, целуя выступ его челюсти.

Курт обернул свои руки вокруг шеи Блейна в некрепком обхвате и наклонил собственную шею, находящуюся в центре внимания, в котором не было его вины. Это все Блейн. Это всегда был Блейн и его глупые сексуальные штучки, которые полностью его распаляли, волновали и вызвали желание оказаться голым все это проклятое время, что само по себе шокировало, учитывая, что Блейн никогда не видел его полностью обнаженным и то, как сильно саб любил свою одежду.

Он кусал губы, пока его Дом продолжал посасывать и прикусывать его шею, задерживаясь там так долго, как ему нравилось. Это был способ развернуть его мимо точки, в которой он мог стоять на ногах и заставить саба неуютно заерзать на коленях Блейна, когда он почувствовал, что его члену становится тесно в узких джинсах.

Сильный, знакомый обхват расположился сбоку шеи саба, наклоняя его лицо, и Курт в этот момент пропал. Их губы встретились; раз, другой, и он застонал, прежде чем это случилось в третий раз, издавая горячий, плавный звук, который растворился в собственном довольном рычании Блейна.

– Я подумал… – попытался сказать Блейн, но Курт, наперекор этим словам, закрыл ему рот, поменявшись с ним ролями.

– Не думай. Целуйся, – строго заявил он, но сложно было целовать губы, которые растягивались в улыбке.

Его горло издало нетерпеливый звук, пока саб слегка пощипывал, лизал, словно котенок, и торопливо целовал рот Блейна, пытаясь заставить его снова с собой взаимодействовать. Ему уже недоставало этих ощущений. В конце концов, Курт решил использовать более эффективную тактику, одновременно с этим раскачивая бедрами взад и вперед по паху Блейна, создавая столь необходимое трение. Все мысли о том, что он находится в столовой, выскочили у него из головы в свободном полете.

Эти действия возымели желаемый эффект, и Блейн застонал, нуждаясь во внимании, плотно захватывая его бедра, прежде чем нырнуть рукой под рубашку и жилет саба, положив ладони на разгоряченную кожу снизу его спины, поощряя движения.

– Я действительно хочу прикасаться к тебе, красивый мальчик. Хочу уложить тебя и сжимать в кулаке твой красивый член, пока ты не кончишь. Ты хочешь этого?

Дом жарко дышал в рот саба, и Курт захныкал от грязных слов и визуальных образов, которые возникли у него в голове, что заставило его член заинтересованно задергаться.

Он мог почувствовать слабое нытье, появившееся неизвестно откуда и звучавшее так же назойливо, как Брэд, но он погасил эту искру, прежде чем она смогла превратиться в пламя.

– Да, – выдохнул он, отрывая саднящие губы и наблюдая, как зрачки Блейна расширяются в его глазах.

Он был уверен, что если бы Дана и Джаред не вошли в этот самый момент, то Блейн потащил бы его наверх и проделал все это, а также многое другое.

– Пожалуйста, держите руки над талией за обеденным столом, – отругала их Дана, голос которой звучал слегка насмешливо, когда Дом вошла в комнату с прихватками на руках, между которыми она несла кастрюлю с чили.

Курт взвизгнул и пополз обратно на свое место, в процессе этого практически переворачивая свои напитки, в то время как Блейн просто надулся и обиженно смотрел на мать.

– А теперь не строй мне такое лицо, оно не срабатывало, когда тебе было пять и определенно не сработает сейчас, – ухмыльнулась она, ставя посуду на стол и снимая рукавицы, прежде чем посмотреть на Курта сочувствующим взглядом. – Не переживай, конфетка, я знаю, что, должно быть, он подбил тебя на это. Это он во всем виноват.

Курт практически выдавил из себя улыбку и рассмеялся от того, каким взглядом Блейн на нее уставился.

– Это не только из-за меня! Знаешь ли, Курт тоже целиком и полностью этого хочет, – сказал он, с возмущением размахивая руками сам перед собой.

Вскоре в комнату вошел Джаред, держа в одной руке миску с пропаренным рисом, а в другой корзинку с булочками.

– Пап, скажи маме, что Курт находит меня сексуальным!

Джаред даже не замедлил шага, а только приподнял бровь, глядя на сына.

– Прислушивайся к своей матери.

Курт в этот момент смеялся изо всех сил, прикрывшись рукой, и Дана к нему присоединилась. Она практически упустила из вида своего саба, приложившись рубиново-красными губами к его щеке. Он гордо улыбался, даже по прошествии всех этих лет.

– Тьфу, ребята, вы высасываете из меня все соки, – проворчал Блейн, и Курт ластился к нему, проводя рукой по его кудряшкам.

Дом приобрел привычку смывать гель сразу после школы, когда находился дома, потому что Курту очень сильно это нравилось. Конечно, это значило больше поездок в парикмахерскую, чтобы волосы не выходили из-под контроля, но это стоило того, чтобы наблюдать удовольствие и расслабленную улыбку, а так же чувствовать сужающиеся к кончикам пальцы на коже своей головы.

Саб прильнул к его уху.

– Не думаю, что ты будешь возражать, если я их высосу.

Блейн едва не ошалел.

Дом захлебнулся собственной слюной и направил расширившиеся глаза в сторону своего застенчивого, невинного мальчика с грязным ртом. Все его ресницы трепетали, он был покрыт глубоким румянцем и кусал губы, с выжидательно приподнятыми бровями и озорным, нервным взглядом. Боже, Дом был так возбужден, что не рассчитывал пережить этот ужин. Он действительно мог умереть.

– Кха-кха-кха, – обратилась к ним Дана, скользнув на стул, который придвинул к ней Джаред, прежде чем он присоединился к ней, расположившись рядом.

Они оба неохотно подняли свои головы в сторону старших, а искры, которые вспыхивали между ними, были практически видны невооруженным глазом.

– Ничего из этого, пока вы не выслушаете нас. У нас есть новости.

Блейн побледнел.

– Ты не беременна, правда же?

Дана недоверчиво посмотрела на него, пока Джаред фыркнул рядом с ней.

– Ауу, малыш, – сентиментально фонтанировал саб, и внимание Блейна сосредоточилось только на том, как загорелся от этой темы Курт.

Они еще не обсуждали вопрос о детях или о собственном жилье, сроки для всего этого были пока что абстрактными и расплывчатыми, но увиденное воочию такое твердое доказательство того, что Курт симпатизировал детям, заставило Блейна принять эти темы близко к сердцу.

Не беги впереди лошади, Андерсон.

– Почему, когда девушка говорит, что у нее есть важные новости для обсуждения, мужчинам на ум всегда приходят младенцы? – раздраженно вздохнула Дана.

– Так значит, дело не в ребенке? – попросил разъяснений Блейн.

– – Это не те новости, о которых мне известно, – засмеялся Джаред, и Дана нежно закатила глаза в его сторону. – На самом деле это касается Даны и ее должности Главы Совета.

– Нам нужно в очередной раз давать какие-то интервью? – спросил Блейн, пока Курт потянулся, чтобы взять ложки для ужина себе и своему Дому.

Это была не та тема, которая его интересовала, просто потому, что на самом деле он не многое смыслил в динамике всей этой предвыборной кампании за голоса избирателей. Его отец голосовал, ему всегда нравилась Дана, но он был частью очень небольшого меньшинства. Люди в Лайме не голосовали, потому что им не за что было голосовать. Ничего не менялось, ничего не было нацелено на них и для них, так что они не удосуживались этого делать.

Его родители обменялись взглядами.

– Ну нет, в этом году я не выдвигаюсь на выборы.

Курт поднял голову.

– Мой папа будет разочарован. Он каждый раз голосовал за вас.

Дана улыбнулась.

– Это здорово слышать. Твой отец производит впечатление очень справедливого человека, так что для меня много значит знать, что я пользовалась его поддержкой…хотя, мне жаль, что я раньше не пришла в чувства.

– Моя леди, – успокоил ее Джаред, и она стряхнула с себя все, что ее беспокоило.

– Пришла в чувства? – спросил сбитый с толку Блейн. – Мама, что происходит?

Она встретилась глазами с ними обоими, а затем остановила взгляд на Курте.

– Ты вдохновил меня.

Курт откинулся на спинку стула и сглотнул, немного нервничая, но слегка расслабившись, когда Блейн ухватил его за руку.

– Эээ…я вдохновил?

– Конечно, ты это сделал, солнышко! То, что ты сделал вместе со всеми, когда нагрянула эта буря.

– Это не я, – возразил Курт. – На самом деле, я сделал не так уж много, это заслуга всех осталь…

– Которые не знали бы о том, что надо помочь, если бы ты не заговорил, – тихим голосом отрезал Джаред.

– Это правда, прекрасный. Никто из нас даже не подумал об этом, – похвалил Блейн, сжав его руку, и Курт не думал, что он мог сделаться еще краснее, но в то же время саба буквально распирало от гордости. Их слова наполняли его до краев и подпитывали его сабмиссивную сторону.

И вдруг Дана пустилась в повествование о том, как она собрала всех, кто помогал и поддерживал их общее дело в Лайме во время бури. Как она убедила их, что настало время для перемен. Как они решили выбрать нового кандидата, которого собирались поддерживать.

– Мой папа? – громко спросил Курт. – Вы хотите, чтобы мой папа баллотировался на пост Главы Совета?

Дана улыбнулась.

– Мы считаем, что Берт Хаммел идеально подошел бы на эту должность.

========== Стать любимым. Часть 1 ==========

Комментарий к Стать любимым. Часть 1

Дорогие читатели! (точнее читательницы) Я очень хотела подгадать с этой главой на восьмое марта, но я – не волшебник, я только учусь. Но, по хорошему, что нам мешает отпраздновать еще раз? ;) Как говорила наша соседка “у нас когда зарплата, тогда и праздник” Так что поздравляю всех и желаю всего самого наилучшего!

Пятница

– Брэд, – позвала учитель физкультуры и футбольный тренер Шэрон Бист, хлопая в ладоши. – Немного энергичнее, пожалуйста. Знаешь ли, стадо пасущегося скота передвигается быстрее, чем ты, мальчишка.

Брэд покривлялся старшему сабу и остался возиться со своими волосами возле скамеек спортзала, как будто сама мысль о том, чтобы присоединиться к одноклассникам, заставляла его почувствовать дурноту. Он постоянно лодырничал, и было совершенно очевидно, что тренеру надоели его выходки.

Несмотря на внушительную комплекцию, Курт вскоре обнаружил, что под всеми своими мускулами и протяжной речью, эта дама в действительности была добрячкой, поэтому, как только вы узнавали эту женщину, ее сабмиссивная сущность приобретала смысл.

Сейчас Курт делал растяжку в узком кругу вместе с Джеффом, Себастьяном и Тадом, в то время как несколько других их одноклассников рассредоточились вокруг и делали то же самое в рамках подготовки к уроку. Судя по всему, они собирались играть в волейбол, и Курт не мог утверждать, что был этому рад.

Саб был не так уж плох в нем, но мысли о том, что он вспотеет и испортит свою укладку, заставили Курта поежиться. Он надеялся, что найдет родственную душу в Себастьяне, который любил свои волосы точно так же, как и Курт, если не больше, но ему не повезло. Стервозный саб был очень спортивным и любил уроки физкультуры.

– Я не знаю, зачем она тормошит его, – пробормотал Себастьян, закатывая глаза и расслабляя бицепсы, бросив ненавистный и насмешливый взгляд на одноклассника, когда он увидел, что тот сидит на отшибе, глядя на каждого, кто выполнял положенную работу так, как будто они были сумасшедшими.

Тад пожал плечами, скрестив руки на груди и украдкой поглядывая на дверь, делая разумное заявление:

– Наверное, потому что это ее работа.

Курт проследил за его взглядом на входную дверь, но ничего там не обнаружил, поэтому он отмахнулся от этого как раз вовремя, чтобы увидеть, что Себ свирепо смотрит на Тада, саркастически подкатывая глаза.

– Спасибо. Я раньше и не знал об этом факте. Тад, ты поистине обогатил мою жизнь этим знанием, – сухо растягивал слова Себастьян, и Курт хихикнул, теряясь в этой уютной атмосфере товарищества.

Очень долго только он и Джефф стояли против всего остального мира в школе, в то время как фундаментальным принципом являлось то, что этот мир всегда оказывался прав. А сейчас, с появлением Блейна, который послужил дополнением к его окружению, было удивительно чувствовать, что на этот раз он куда-то вписывался.

Себастьян каким-то образом поладил с ними, несмотря на свою грубую и неприглядную внешнюю сторону. Но внутри он в действительности был заботливым и удивительным другом, которого только можно было иметь. С другой стороны был Тад, которого просто невозможно было ненавидеть. Он был настолько милым, забавным, добрым, отчасти неуклюжим, но все же очаровательным, и Курт обожал его, тем более, когда видел, каким расслабленным в его присутствии был Джефф.

Маленький саб лишь лучезарно улыбнулся Себу, прежде чем обратиться к Курту. По прошествии этих дней он выздоровел и вернулся обратно, наполненный силами, закрутив небольшой вихрь деятельности, пока наверстывал упущенное время.

– Как обстоят дела с благотворительным вечером? Ты смог разрешить дилемму с моделями?

Он спросил его с искренним любопытством, и Курт быстро узнал в своей новоприобретенной дружбе, что Тад был человеком, который всегда призывал других осуществлять свои мечты и искренне радовался, когда это удавалось, без малейших следов ревности или обиды.

Курт кивнул, несколько раз приподнявшись на пальцах ног.

– Да, с девушками было легко. Я попросил Коринн спросить нескольких девчонок из ее команды и взял Себа, Дэвида, Джона и Райана для мужских…

– Рэй согласился? – со смехом прервал его Тад, который выглядел потерявшим голову от перспективы, что его Дом будет демонстрировать модели на подиуме. То ли он ставил себе целью подразнить Дома, то ли построить ему глазки, Курт не был точно уверен, но… скорее всего и то и другое.

– Да, возможно, я сказал ему, что это сделает тебя по-настоящему счастливым, – ухмыльнулся Курт, с коварными искрами в глазах, отчего Себ практически усмехнулся, показав тень улыбки перед тем, как подавить ее. – Так вот, четверо есть…Я хотел шестерых, чтобы совпадать с девушками, но Джефф отказался, Блейн по-прежнему не дал окончательно ответа, ты занят в драматическом кружке, Трэнт – это ходячая катастрофа неуклюжести, а Уэс только что дал мне вот такой взгляд.

Курт удостоверился, что послал своему другу улыбку и соединил их пальцы вместе, чтобы убедиться, что Джефф понимает, что он ни в малейшей степени на него не обижается. Саб толкнул его плечом в ответ, но ничего не сказал.

Он был таким молчаливым в течение последних нескольких дней, и Курт действительно начал беспокоиться. Это молчание было неспроста, так же как и фиолетовые круги под глазами, которые говорили о кошмарах. Курт за эти годы узнал, что он страдает от них, после того как провел несколько насыщенных ночевок у Джеффа. Это была печаль, которая фонтаном била из его глаз, еще глубже и свежее чем та, которую он видел в течение долгого времени. Это проявлялось в бледной коже и узкой линии губ, сжатых плотнее, чем намотанная катушка.

Это наполнило Курта ужасными воспоминаниями о времени, когда он впервые встретился с Джеффом. Тот первый день, когда он увидел, как блондин озирается по сторонам в МакКинли, такой напуганный, потерянный и не рассказывающий никому о том, что с ним случилось, просто запирая внутри всю свою муку. А теперь все это происходило снова, и хотя Курт знал суть дела, Джефф отказывался посвящать его в детали, и это заставляло его нехорошо себя чувствовать от беспокойства.

Он пообещал себе, что после школы сделает еще одну попытку попробовать выпытать у своего друга что-нибудь большее. Он терпеть не мог видеть его таким, как сейчас, молча предающегося страданиям.

– А как насчет Ника? – предложил Себастьян, приподнимая бровь, бросив короткий взгляд на дверь, до того как перевести его обратно. Саб сделал это так быстро, что Курт едва не упустил его из виду. Что происходило с людьми и этой дверью? – Он идиот, но ты же видел, какой горделивой поступью он расхаживает вокруг.

Разум Джеффа немедленно вернулся к инциденту с пончо, и он почувствовал, словно в его живот воткнулся нож, вместо приятных воспоминаний, какими они были всего лишь несколько дней назад. Он прикусил губу и опустил взгляд, скрывая под челкой раздражение от беседы и стараясь не расплакаться таким глупым образом.

Курт наблюдал, как его друг вздрогнул и немного поморщился, стараясь не привлекать к нему внимания и перевести тему.

– Он так и не ответил мне, но я буду его преследовать с этим предложением. Я буду в эти выходные работать с Даной над дизайном, так что, как только я точно буду знать, как много у нас будет одежды, я узнаю, сколько моделей мне понадобится.

– И ты всегда можешь испытать на подиуме потенциальных моделей во время Приема, – услужливо подметил Тад, подпрыгивая на одной ноге, вытянув другую ногу позади себя, чтобы растянуться.

– В конце концов, все будут одеты так, чтобы произвести впечатление. К этому здесь довольно серьезно относятся. Сюрприз, сюрприз!

Курт моргнул.

– О Боже…Я даже не начал планировать наряд!

Он был так поглощен благотворительным вечером, что Прием выскочил у него из головы.

Себастьян ухмыльнулся.

– Это не конец света. Просто пойдешь и выберешь один из них, у тебя есть еще две недели до вечера.

– Просто пойти и выбрать один? – невозмутимо поинтересовался Курт. – Серьезно? Я был лучшего мнения о тебе, Смайт.

Себастьян на самом деле выглядел немного обиженным, и Джеффу удалось вполсилы улыбнуться, в то время как Тад просто расхохотался.

– Хочешь пройтись со мной и Блейном по магазинам? – спросил Джеффа Курт, и блондин посмотрел на него, вяло покачав головой.

– Нет, спасибо. Я собираюсь пропустить это мероприятие, – прошептал он.

– Оууу, Джефф, – заныл Тад. – Но ты должен пойти! И «Соловьи» тоже там выступают, так что твое присутствие вроде как необходимо.

Себ покачал головой.

– На самом деле, если они в основном выберут соло, как сделали в прошлом году, то это дает ему возможность отсидеться. Уэс будет не в восторге, но это не причинит ему никаких страданий.

Джефф посмотрел на него с такой благодарностью, что язвительный саб не смог сдержать нежную улыбку, сложившуюся на его губах, направив в сторону блондина, а широкая ладонь быстро сжала его плечо в молчаливой поддержке. Себастьян действительно проявлял заботу, и Курт испытал к нему еще большую симпатию.

– Ты уверен? – тихо спросил Курт, находясь в стороне от разговора, пока остальные обсуждали разные вопросы, и Джефф встретил его серьезный взгляд, не нуждаясь в том, чтобы вообще что-либо произносить.

– Ладно, так ты хочешь, чтобы я поговорил с Уэсом насчет тебя?

Джефф улыбнулся, а на его лицо нахлынуло облегчение.

– Спасибо.

Курт просто еще крепче сжал его руку, давая молчаливый знак «я здесь, с тобой».

– Хорошо, ребята, послушайте… – громко начала Бист, привлекая внимание своего класса, но саб прервалась, когда двери спортзала распахнулись. Все головы повернулись в том направлении, и Курт почувствовал забавную встряску в животе, когда увидел Блейна, который прошествовал внутрь в сопровождении более чем нескольких «Соловьев»; Дэвид нес док-станцию, в то время как Джон и Трэнт тащили массивные акустические системы. Ощущения от подобного действа были схожи с иллюзией, осознание того, что ты не имеешь понятия о происходящем, поднимало дыбом волосы на затылке и сбивали сердце с ритма, пока кровь еще быстрее мчалась по венам.

Внезапно обрело смысл, почему Себастьян и Тад наблюдали за дверью, и он послал им самый стервозный и убийственный взгляд, который только смог ухитриться сделать, предаваясь всем этим волнительным, предвкушающим ощущениям, пульсирующим под кожей. Они просто ухмыльнулись и подтолкнули его на несколько шагов вперед, заставляя саба отпустить руку Джеффа, так что Курт остался стоять в одиночку.

Он поднял голову.

Янтарные глаза поймали и удерживали его, наполняясь обожанием с возбужденным блеском, в сопровождении очаровательной улыбки во все зубы, когда он прокладывал себе путь шаг за шагом, так же, как начавшаяся музыка и «Соловьи», которые, вдобавок ко всему, своим характерным исполнением акапелла усиливали эффект. Курт, конечно же, сразу узнал мелодию; Майкл Бубле «Everything», и эта песня заставила его лицо запылать, пока взгляды всех присутствующих с пристальным интересом метались между ним и его чокнутым Домом.

– Блейн, – угрожающе начал саб, но протест был чахлым, и в лучшем случае его можно было назвать слабым.

А затем Блейн начал петь, и это больше походило на воркование, и Курт на самом деле не хотел, чтобы он когда-нибудь останавливался.

You’re a falling star, you’re the get away car.

Ты падающая звезда, ты машина на горизонте,

You’re the line in the sand when I go too far.

Ты ориентир на песке, когда я уезжаю очень далеко.

You’re the swimming pool, on an August day.

Ты бассейн в августовский день,

And you’re the perfect thing to say.

Ты – самая замечательная вещь в мире.

Он пританцовывал на протяжении своего пути, скользя ногами по полированному деревянному полу, что заставляло его бестолковое действо выглядеть естественным и правильным, пока он не очутился прямо перед сабом с окружившими их со всех сторон «Соловьями».

And you play it coy but it’s kinda cute.

Ты застенчив, но это очень мило.

Дом игриво стукнул его по носу, отчего Курт очаровательно его сморщил, пытаясь воздержаться от усмешки, что только сыграло на руку Блейну, который спел следующую строчку прямо от сердца, нежно вглядываясь в его лицо.

Ah, when you smile at me you know exactly what you do.

А когда ты улыбаешься мне, ты точно знаешь, что делаешь.

Baby don’t pretend that you don’t know it’s true.

Детка, не притворяйся, что не знаешь, что это правда,

‘cause you can see it when I look at you.

Ты всё видишь, когда я смотрю на тебя.

And in this crazy life, and through these crazy times

И в этой сумасшедшей жизни, через все эти безумные времена.

It’s you, it’s you, you make me sing.

Это ты, это ты… Благодаря тебе я пою…

You’re every line, you’re every word, you’re everything.

Ты каждая строка, ты каждое слово, ты мое всё…

И было почти физически больно от того, сколь много для Блейна значило каждое отдельное слово.

Дом просто хотел убедиться, что Курт тоже это знал. Просто знал, насколько он обожаем и любим в свете нескольких потрясений, с которыми они столкнулись в последнее время.

Честно говоря, он не представлял, каким образом удержался от того, чтобы не сделать нечто подобное раньше. Это удовлетворяло так много потребностей внутри него. Необходимость объявить всему миру, что Курт был его. Желание спеть о своей любви к этому прекрасному созданию, которое пребывало с ним каждую минуту каждого дня. Удовольствие наблюдать, как Курт сияет от внимания, словно цветок, распускающийся от солнечного света, и это было ошеломляюще.

You’re a carousel

Ты карусель

В эту же минуту Дом обхватил его за талию, и Курт громко рассмеялся, а его щеки при всем этом растянулись от глупой улыбки. Это было весело, в самом хорошем смысле.

you’re a wishing well

Ты талисман

And you light me up, when you ring my bell.

Ты зажигаешь меня, заводишь.

Он многозначительно подмигнул, и Курт закусил губу, чувствуя небольшой жар от подтекста и озираясь вокруг, чтобы увидеть, случилось ли такое с кем-нибудь еще, и уловил проблеск изумленных лиц, прежде чем его взгляд, словно магнит, неизбежно вернулся обратно к Блейну.

You’re a mystery, you’re from outer space,

Ты – загадка, ты будто из космоса…

You’re every minute of my everyday.

Ты каждая минута каждого моего дня.

Блейн прижался своим лбом ко лбу саба, держась за его талию, а Курт дрожащими пальцами сжимал бицепс Дома, подавляя эмоции. Вся любовь, находящаяся в нем, бурлила на поверхности и просачивалась через кожу, словно она желала вырваться к Блейну, чтобы навечно соединить их души в одно целое.

And I can’t believe, uh that I’m your man,

И я не могу поверить, что я твой мужчина,

And I get to kiss you baby just because I can.

И я целую тебя потому, что могу.

Дом отстранился, но не отпустил его, искренне спев ему серьезным и красивым голосом.

Whatever comes our way, ah we’ll see it through,

Что бы ни встретилось нам на пути, мы все переживем,

And you know that’s what our love can do.

Потому что это то, на что способна наша любовь…

Сердце Курта замерло от этих слов.

Любовь.

Он знал, что это было всего лишь текстом песни, но это не остановило его от сильной реакции на это совершенное слово, слетевшее с безупречных губ. Особенно это касалось его сабмиссивной стороны. Она с жадностью проглотила его, не насытившись, словно не могла наслушаться и прочувствовать это слово в достаточном количестве, всегда желая заполучить больше, больше и больше.

Курт слабо захныкал, ощущая, что его ноги превращаются в желе. Он вообще едва мог удержать себя в вертикальном состоянии.

Это не было невозможным, правда же? Что Блейн может на самом деле его любить. Плевать на то, что кто-то думал или говорил, все это безусловно не чувствовалось здесь и сейчас от того, как Блейн смотрел на него.

And in this crazy life, and through these crazy times

И в этой сумасшедшей жизни, через все эти безумные времена.

It’s you, it’s you, you make me sing.

Это ты, это ты… Благодаря тебе я пою…

You’re every line, you’re every word, you’re everything.

Ты каждая строка, ты каждое слово, ты мое всё…

Его Дом первым начал медленно увлекать их в танец, раскачиваясь взад и вперед, прежде чем убедить Курта последовать его примеру. Руки саба скользнули за его плечи, пока «Соловьи» поддерживали его исполнение следующей части.

So, la, la, la, la, la, la, la

Ла ла ла ла ла ла ла

So, la, la, la, la, la, la, la

Он остановил их движения, чтобы страстно запеть, вновь обращаясь прямо к сабу.

And in this crazy life, and through these crazy times

И в этой сумасшедшей жизни, через все эти безумные времена.

It’s you, it’s you, you make me sing.

Это ты, это ты… Благодаря тебе я пою…

You’re every line, you’re every word, you’re everything.

Ты каждая строка, ты каждое слово, ты мое всё…

You’re every song, and I sing along.

Ты каждая песня, которую я исполняю,

Он соединил вместе их носы, широко и ярко улыбаясь, и Курт был не в силах сделать что-то еще, кроме как зеркально отразить эту улыбку, когда они снова начали танцевать в небольшом кругу.

‘Cause you’re my everything. Потому что для меня ты – весь мир.

Yeah, yeah

Да, да…

So, la, la, la, la, la, la, la

Ла ла ла ла ла ла ла

So, la, la, la, la, la, la, la

По мере того, как песня подходила к концу, Блейн погрузил саба в нечто такое, будто бы взятое из черно-белого кино, и Курт почувствовал, что и в самом деле собирается упасть в обморок. Особенно, когда нежные губы легли поверх его собственных в поцелуе, подобном прикосновению бабочки, из-за которого за его закрытыми веками заструились слезы.

«Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя», – он обдумывал эту настойчивую мысль, запечатывая непроизнесенные слова внутри своих губ.

Окружающее пространство взорвалось одобрительными возгласами и аплодисментами, когда Блейн выпрямился, все еще очень крепко соприкасаясь с сабом губами, которые ошеломленный Курт отчаянно к нему прижимал, углубляя контакт. Блейн одновременно и отправлял его в космос, и постоянно спускал на землю, отчего голова саба кружилась самым приятным образом.

В конце концов Блейн отстранился, и Курт заморгал открывшимися глазами. С его ресниц упала неприкаянная слеза, которую Дом осторожно собрал костяшками пальцев, издавая тихий, счастливый смешок.

– Ты в порядке, прекрасный?

– Замолкни, – фыркнул Курт, пытаясь рассердиться, но сейчас это в некотором роде не представлялось возможным осуществить. – Это все ты виноват. Что ты вообще здесь устроил?

– Ладно, заканчивай с этим, Би. Мы все не будем пропускать свой урок и срывать чужой из-за ерунды и прикола, – обратился к нему Дэвид и завопил, когда, скорее всего, кто-то стукнул его, чтобы заставить замолчать. Вероятно, это был Уэс.

– Что происходит? – снова спросил Курт, разглядывая красивое лицо Дома на наличие любой подсказки.

Блейн откашлялся и отступил на шаг назад, внезапно приобретая чуточку нервный вид, когда взял обе руки саба в свои.

– Курт… – серьезно начал он, и саб на короткое мгновение почувствовал страх.

– Боже мой. Ты не проводишь мое представление, правда же? – безжизненно прошипел он себе под нос, но в то же время… вроде как стремясь к этому?

Боже, что это вообще за реакция?

Блейн рассмеялся, как и несколько других учеников, которые тоже услышали это вступление, и, казалось, от этого смеха напряжение Дома ослабло.

– Нет, глупенький мальчик. Я не сделаю этого, зная, что ты надерешь мне задницу за то, что на представлении ты будешь одет в физкультурную форму.

Курт покраснел, отчасти от того, что это было правдой, а отчасти потому, что, возможно, он немного поторопился. Он услышал, как Себастьян захихикал и повернул голову, оказываясь с сабом на одном уровне, чтобы послать ему еще один стервозный взгляд «посмейся, мистер Просто-Сделай-Свой-Выбор».

Себастьян подкатил глаза, и Курт одарил его улыбкой, наполненной превосходством, прежде чем повернуться обратно к Блейну, почувствовав себя более расслабленным, когда увидел его насмешливое выражение лица от этой перебранки.