Текст книги "Keep my heart captive, set me free (ЛП)"

Автор книги: The Queen of Rose

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 94 страниц)

Курт на мгновение задумался об этом. Где они были? Дать ответ было трудно. Он пробежался по семи шагам, которые вбивали в него и во всех остальных, когда они оказались достаточно взрослыми, чтобы их понять, и попытался подумать об этом логически. Блейн заявил на него права, вручил ему Дар, они жили вместе и они узнавали друг друга во всех отношениях, которые имели значение. Они все это прошли.

– Связывание, – вслух сказал Курт, возвращаясь обратно и переместив свой взгляд на Блейна. – Мы на этапе Связывания. Четвертый шаг.

Блейн улыбнулся и кивнул, прежде чем искренне заглянуть в глаза Курта.

– Мы именно там. И мы делаем очень хорошую работу в этом направлении, правда?

– Да, – медленно согласился Курт, начиная теперь по-настоящему хмуриться, потому что он, как бы ни старался, не мог понять, куда шел этот разговор, или если вдруг он собирался свернуть в сторону и оставить его в замешательстве. Блейн подался вперед и разгладил его лоб свободной рукой, прежде чем обхватить его щеки, и Курт наклонился к нему, но, естественно, это не утолило все беспокойные чувства, поселившиеся в его груди.

– Блейн, что происходит?

– Какой следующий шаг, прекрасный? – спросил Дом.

– Церемония Представления, – отбарабанил Курт, словно робот, и Блейн мог сказать, что он еще не совсем четко обозначил сабу, к чему он ведет.

– А что это влечет за собой? – спросил он, и Курт в раздражении нахмурился, потому что на самом деле не мог понять, что происходит.

– Пожалуйста, мы можем добраться до сути? – спросил раздраженный саб.

– Курт, – строго сделал выговор Блейн, и провинившийся саб опустил взгляд вниз на свои колени.

– Прости, сэр, – прошептал он, действительно имея в виду именно это. Саб не хотел дерзить, просто он дошел до края, накрутив себя и позволив этим чувствам одержать над собой верх.

– Простить за что? – поощрил Блейн. Он не собирался наказывать Курта за подобный пустяк, в конце концов, он сказал Курту, что он мог высказывать свое мнение, но он не собирался позволять своему сабу думать, что было приемлемым срываться на нем, когда он не сделал ничего, чтобы заслужить подобных вещей.

– Прости за то, что перебил тебя, вместо того, чтобы быть терпеливым и довериться тебе, так как ты знаешь, о чем говоришь, – ответил он, ощущая тяжесть, которая сдавила его, навалившись за эти несколько секунд.

Блейн запрокинул подбородок, чтобы встретиться с ним взглядом.

– Я прощаю тебя, прекрасный.

Курт выдохнул, судорожно задышав, позволяя этим словам омыть себя, словно прохладному потоку, очищающему и успокаивающему.

– А сейчас, я знаю, что ты смущен, но не мог бы ты ответить на вопрос для меня, детка?

– Церемония Представления – это мероприятие, где Доминант представляет общественности ту или того сабмиссива, которого он выбрал, в основном друзьям и семье, – сформулировал по памяти Курт и после поощряющего кивка Блейна он продолжил: – Также пара, связанная узами, наконец-то… – он внезапно перебил сам себя, его глаза расширились, а румянец распространился от лица к шее и далее вниз над его грудью.

– Ты хочешь, чтобы мы занялись сексом?! – в панике выпалил он, чувствуя, что его сердце начинает подпрыгивать.

– Что?! Нет, Курт, нет, – быстро бросился объяснять Блейн, его собственные глаза распахнулись при виде паники Курта.

Саб чувствовал, что это заявление странным образом ударило по его сердцу. Это ощущение было очень близко к разочарованию, поселив в нем боль, путая его разум. Он просто запаниковал при мысли о сексе с Блейном, но это не значит, что он не обиделся и не испытал боль от того, каким образом Блейн отреагировал на его вопрос. Может быть, он не был достаточно привлекательным? Может быть, Блейн знал, что он понятия не имел, что делать?

– Значит, ты не хочешь заниматься со мной сексом? – он обнаружил, что говорит вслух, не в силах замаскировать свои переживания, когда они просочились в его голос.

Блейн чуть не подавился своим языком. Почему он ощущал, что не мог выйти отсюда победителем?

– Ты не хоче…

– Послушай меня, – приказал он, перебивая, и Курт закрыл рот на замок. – Хорошо, а теперь дыши. Так лучше, детка. Хороший мальчик… – приговаривал он, пока Курт не обрел некое подобие контроля. – Хорошо, теперь давай начнем сначала, ладно?

– Да, – неубедительно согласился Курт.

– Я сразу же проясню одну вещь. Да. Я хочу секса с тобой, Курт. Ты мой и ты потрясающий, и я, черт возьми, так сильно хочу тебя все это долбанное время, – сказал он честно и страстно. – Но здесь нет никакого давления, прекрасный. Помнишь наш контракт? Мы не делаем ничего, пока ты не будешь чувствовать себя с этим комфортно, и в этом моя задача – убедиться, что ты счастлив и защищен. Так что нет, мы не займемся сексом, пока еще нет, но да, я хочу тебя.

Успокаивающие слова улучшили состояние Курта, но у него еще имелось несколько стойких сомнений по поводу его безоружной невинности в данном конкретном аспекте их отношений. Просто настроить себя на то, чтобы от петтинга сразу прыгнуть к сексу, было очень значительной и сводящей с ума задачей.

– Но если ты провел Церемонию Представления, то должен сделать это в эту же ночь, так нам говорили, – нахмурился Курт.

– Ты знаешь, что я не приверженец правил, прекрасный, – подмигнул Блейн. – К тому же, существует обычай запечатывать связь в эту ночь, но ты не обязан его исполнять. Мы могли бы сделать что-нибудь другое? Попробовать что-то кроме фактического секса. У нас есть все время в мире, чтобы добраться до этой стадии позже, – мягко улыбнулся он.

– Попробовать что-то?

– Секс – это не только проникновение, – объяснил Блейн, наблюдая, как все лицо Курта запылало ярко-розовым цветом, прежде чем он обхватил его своими руками. Была причина, почему он избегал этого урока в школе. Почему он избегал этого в большинстве всех разговоров.

Блейн, казалось, вытащил эти мысли прямо из его головы.

– Курт…в близости может быть куча других вещей. Это могут быть прикосновения, – объяснил он, мягко захватывая его пальцы и отодвигая их прочь, чтобы он смотрел на его глаза, цвета расплавленного золота. – Это могут быть поцелуи, – он оставил мягкий поцелуй на его губах, который был легким, словно крылья бабочки. – Это может происходить в одежде, без одежды, частично без одежды, – хмыкнул он на последней фразе, зная, что он рисовал картины, которыми Курт, видимо, неожиданно увлекся.

Эта перспектива не казалась больше Курту страшной или грубой, став вместо этого желанной и красивой. Курт был уверен, что он не был готов к сексу, но, возможно, он был готов к чему-то еще. К чему-то сближающему, интенсивному и волшебному. Он чувствовал все эти вещи, витающие в воздухе, когда они целовались, обещающие нечто большее и лучшее, и искушавшие идти дальше.

– И ты научишь меня? – спросил он, затаив дыхание, смотря, как глаза Блейна расширяются, словно он только что принял на себя чей-то удар.

– Боже, Курт, да…да, я научу тебя, красивый мальчик, – сказал он низким и хриплым голосом, вблизи его губ. Их носы потирались друг о друга, и глаза были по-прежнему нацелены друг на друга и находились так близко, что они могли рассмотреть каждую ресницу и каждый оттенок цвета.

– Когда? – спросил Курт, захватывая воротник Блейна между своих жаждущих пальцев, дрожа всем телом и чувствуя уже знакомое тепло, зная, что это было возбуждением, скопившимся внизу его живота. Это было откровением.

– Скоро, но нам нужно время, чтобы подготовиться. Раздать людям приглашения, заказать цветы, выбрать цветовую гамму, – ответил Блейн. – Но скоро.

Последняя фраза была наполнена чистой потребностью, перекинувшейся на Курта, глаза которого затрепетали, чтобы, в конце концов, закрыться, интенсивная покорность стабилизировала его горло, когда ответ Блейна сорвался с его губ, пока кое-что другое не привлекло внимание Курта.

– Сэр? – сладко спросил он, и Блейн промычал в ответ, пока покусывал его шею. – Могу я помочь выбрать цветовую гамму?

Наступил момент тишины, а затем Блейн залился смехом, сотрясаясь плечами и сверкая белыми зубами.

– Я считаю, что можно с уверенностью сказать, что ты можешь выбрать ее в одиночку, потому что я понятия не имею, что будет круто и здорово смотреться. Так что все в твоих руках, – сказал он, и Курт взволнованно захлопал в ладоши, что заставило Блейна рассмеяться, когда он смотрел, как саб радостно подпрыгивал на кровати, и он не мог не наклониться и снова не прижаться к нему губами, укладывая его обратно на кровать и накрывая его тело своим собственным, пока он исследовал его рот.

Трель, раздавшаяся от дверного звонка через весь большой дом, прервала их несколько минут спустя.

========== Влиться в коллектив. Часть 2. ==========

Комментарий к Влиться в коллектив. Часть 2.

Дорогие читатели! Пока что живем в режиме цейтнота, с продой раз в неделю. Т.к на первой работе у меня посевная, на второй (на которую меня еще даже не оформили) курсы повышения квалификации. (на мой закономерный вопрос, в качестве кого я туда пойду, если я еще не оформлена, на меня наорали и сказали, что они все делают для моего блага, а я – неблагодарная сволочь). Так что сцепляем зубы и терпим. В октябре будет полегче. Пшеницу посеем, квалификацию пройдем, и жить станет проще.

Блейн, вздохнув, крайне неохотно отстранился.

– Он как будто специально это делает, – проворчал он, чувствуя себя слишком разгоряченным и испытывая дискомфорт от своего раздражения, ведь огонь все еще бежал по его жилам от близости Курта. Его саб был подобен сверхновой звезде.

Курт сглотнул и попытался взять себя в руки, вслед за Блейном слезая с кровати и приняв руку, которую он ему протянул. Они направились к двери, и на тот момент, когда они до нее дошли, Курт привел свои ум и тело в более уравновешенное состояние. В конце концов, они должны были помочь Нику, а его бушующие гормоны могли подождать.

Расстроенный, взъерошенный Дом, которому они открыли дверь, не был тем дурашливым и живым Домом, которого узнал Курт, когда впервые с ним познакомился. Блейн был прав, беспокоясь о нем. Кажется, все случившееся нанесло тяжелый удар по Нику.

– Эй, ребята, – улыбнулся Ник, но он был отягощен тяжким грузом, который был очевиден для всех остальных.

– Привет, Ник, – мягко улыбнулся ему Курт, в то время как Блейн хлопнул своего лучшего друга по плечу и завел его внутрь, закрывая за собой дверь.

Они оказались в малой гостиной, которую все очень любили, и Курт только что вернулся с кофе, который сделал для всех, прежде чем занять свое место, свернувшись у Блейна под боком, подогнув под себя ноги, придерживая кружку обеими руками.

Ник еще не начал разговор, и Курт с Блейном терпеливо ждали, пока он приведет в порядок свои мысли, в то время пока на экране телевизора играло дрянное шоу. Они знали, что если начнут задавать ему вопросы, то это не кончится ничем хорошим, потому что Ник, который был таким открытым и общительным большую часть времени, просто ничем не делился, когда дело доходило до его таинственного саба, на которого он явно запал.

– Он сказал «нет», – внезапно раздавшийся голос удивил Курта и Блейна, которые притворялись, что смотрят глупый ситком, и они повернулись в сторону другого Дома. Ник сел на диван, положив локти на колени и прикрывая лицо ладонями, которые заглушали его голос, но мягкое признание все равно было похоже на крик.

– Он сказал «нет» чему? – осторожно спросил Блейн. – Заявлению прав?

Это в действительности было невозможно, если Ник не принял отказ. Но, если не было никаких свидетелей, которые обеспечивали соблюдение предписаний, а ему показалось, что, скорее всего, так оно и было, и Дом Ника смог принять отказ от заявленных прав, то Блейн предположил, что технически такая возможность существовала. Так же, как и для Курта существовала возможность отказаться от них, если это то, чего он пожелал бы в качестве своего Дара. Блейн отпихнул в сторону этот конкретный поток мыслей. Он не хотел снова к нему возвращаться, не хотел вновь переживать то, насколько близко, по его мнению, он был от полной потери Курта.

Ник беспорядочно провел рукой по волосам, оставляя их торчать во все стороны, совершенно не заботясь об этом, пока он еще больше утонул в кресле, в котором сидел.

– Он сказал «нет» даже насчет того, чтобы попытаться, – заявил он, затем через минуту выпрямился, сверкая глазами от глубины чувств, которые бушевали внутри него. – И знаете, больше всего меня убивает то, что я уверен, что мы идеально подходим друг другу. Я знаю, что это так! Я бы так хорошо заботился о нем, очень любил бы его, относился бы к нему, как к ангелу, которым он и является. Но я не могу давить на него и не буду принуждать его к чему-либо. Я не сделаю для него ничего из этого, – прошептал он последнее предложение и снова обессиленно ушел в себя.

Он знал, что Джефф был неравнодушен к нему. Рисунок сказал ему об этом, и это дало ему толику надежды, но как он должен был справиться с ситуацией? Его оптимизм быстро угас, сменившись пессимизмом, по мере того, как утекали часы. Он не будет донимать Джеффа своим вниманием, заставляя этого ангела снова плакать, он не мог так поступить. Но он не мог оставить его таким одиноким. Он застрял в худшей ловушке за свои двадцать два года.

– Ник, мне очень жаль, парень, – сказал Блейн, не зная, что он мог еще сказать. Должен ли он сказать ему, чтобы он продолжал пробовать? Должен ли он был сказать ему, что в море полно другой рыбы? – Ты уверен, что это конец?

– Он сказал мне прямым текстом, что не хочет снова вступать в связь. Он не желает иметь никаких дел с другим Домом и просто хочет, чтобы его оставили в покое, – отрешенно повторил Ник. – Он плакал, Би. Из-за меня. Я заставил его плакать точно так же, как делал какой-то другой мудак.

– Скорее всего, это было не из-за тебя, – сказал ему Курт со знанием дела. – Он, наверное, просто запаниковал, и это все разом на него нахлынуло. Все его страдания, вся его боль, которую он запечатывал.

Ник с любопытством смотрел на него.

– Откуда ты это знаешь?

– Потому что мой лучший друг находится в подобной ситуации, – печально сказал Курт, и Блейн поцеловал его волосы, давая поддержку.

– Джефф – боец, прекрасный. В конце концов, он будет в порядке, – сказал ему Блейн.

Голова Ника практически отделилась от плеч.

– Ты только что сказал «Джефф»? – Курт подул на свою кружку, а потом пригубил из нее, промычав подтверждение. – Джефф Стерлинг?

Курт чуть не захлебнулся жидкостью, когда все происходящее пронеслось у него в голове.

– Ты хочешь заявить права на Джеффа! Моего Джеффа?! – выдал он.

Блейн знал, что если бы любой другой Дом сказал бы «мой Джефф», Ник бы, вероятно, немного растерялся, но его лучший друг просто сидел и смотрел на Курта, как на второе пришествие.

– Он твой лучший друг? – изумленно спросил он. – Тот, за которого ты просил, чтобы устроить его в Далтон в качестве Дара от Блейна?

Курт едва фиксировал, что говорил Дом, вскочив на ноги.

– Мне нужно увидеть его. Он, наверное, волнуется!

Блейн встал после того, как забрал горячую, наполовину наполненную кружку, и поставил ее в сторону, рядом со своей собственной.

– Успокойся, прекрасный, – приказал он.

– Нет, я должен ехать к нему прямо сейчас, – сказал он, яростно разворачиваясь в сторону Ника и сердито указывая на него. – Клянусь богом, если ты причинил ему боль…я…я…

Блейн усилил действие своих слов, нависнув над сабом и взяв его за руку.

– Курт, сядь, – приказал он так мягко, как только было возможно, но убедившись, что сделал команду заметной.

Саб сгорбился, его спина напряглась, пока он боролся со своим собственным телом, разрываясь между тем, чтобы пойти и разыскать лучшего друга и утешить его, и тем, чтобы повиноваться своему Дому. Наконец, он снова неподвижно сел, озираясь вокруг и ища способ, чтобы вырваться от них и добраться до Джеффа.

– Курт, детка, я знаю, что ты хочешь найти Джеффа и убедиться, что он в порядке, но я обещаю, что как только ты услышишь от Ника всю историю, ты сможешь уйти. Хорошо? – спросил он и переместил взгляд между своим лучшим другом, который до сих пор сидел с выражением ужаса, показывая, что был в шоке от порыва Курта, и своим сабом, дрожащем в безмолвном страхе и бросавшего в сторону Ника ненавистные взгляды, что обеспокоило Блейна.

Он чувствовал жалость к Нику, но в то же время был окрылен успехом. Джефф был удивительным сабом, но, очевидно, у него имелось свое бремя и целый грузовик проблем. Это не будет легко ни для кого из них, если они в действительности достигнут прогресса…который до сих пор казался маловероятным.

– Я расскажу ему все, если он даст мне шанс объяснить, – сказал Ник, и Блейн кивнул.

– Курт? – спросил он, и саб посмотрел на него, изо всех сил стараясь оставаться уважительным и спокойным.

– Да, хорошо, – наконец пробормотал он, и оба Дома смогли вздохнуть с облегчением, прежде чем Блейн жестом показал Нику, чтобы он объяснился, и опустился рядом с Куртом, успокаивающе положив руку на его колено.

– Ладно, гм…Курт, первым делом, я хочу, чтобы ты знал, что я бы никогда, НИКОГДА не причинил Джеффу боли. Я…я не лгал, когда говорил, что просто хочу заботиться о нем и любить его… боже, я хочу видеть, как он улыбается и спокойно и расслабленно спит в окружении других людей. Я хочу, чтобы он был счастлив, клянусь тебе, – сказал он. В его слова врезалась отчаянная, глубокая и закостеневшая печаль, и Курт почувствовал, что его лицо смягчается.

Это был Ник, напомнил он себе. Добрый, милый, дурашливый Ник. И хотя у него не было возможности узнать этого человека в течение длительного времени, он просто знал, что Ник не собирался намеренно вредить его другу, это было просто недопустимо для Дома. Но это не означало, что он на данный момент был полностью на стороне Ника, интересы и чувства Джеффа всегда будут для него на первом месте в данной ситуации, независимо от того, насколько ему нравился Доминант.

Вздохнув, освобождаясь от гнева, Курт нерешительно протянул руку, чтобы коснуться Ника.

– Я сожалею, что так отреагировал, я знаю, что ты не причинил бы ему боли. Я просто беспокоюсь о нем. Он через столько прошел…и я не собираюсь рассказывать тебе, что случилось, потому что это его история, которую он расскажет, если захочет, – строго сказал Курт, и Ник кивнул, безропотно соглашаясь, однако он сгорал от потребности узнать это, чтобы исправить и улучшить ситуацию.

– А теперь рассказывай. Что именно произошло между вами двумя? – спросил Курт, и после того, как Ник глубоко вздохнул, он с жаром пустился в повествование, рассказав ему о том, как в первый раз его увидел, как впервые осознал, что его улыбка, которая заставляла его трепетать, была всем, чего он когда-либо желал, и как голос саба преследовал его в мечтах.

Он рассказал Курту о чашках с шоколадом и записках, и о его последующем разговоре с красивым блондином, который привел к тому, что он был полностью разбит и искал совета у своего лучшего друга.

Курт молча сидел, ошеломленный и в то же время обнадеженный и напуганный.

Он не мог подсчитать, сколько раз он хотел, чтобы Джефф принадлежал кому-то такому же милому и выдержанному, как Ник; насколько легче была бы его жизнь, и как далеко он мог бы пойти с кем-то вроде него. А теперь в реальности Ник хотел Джеффа, удивительный Дом, которому его собственный Дом доверял как никому другому, влюбился в его друга, и Курт знал, что должен был попытаться помочь, потому что где-то глубоко в его костях жило чувство, что они созданы друг для друга.

– Я верю тебе, – наконец, сказал он, и Ник с благодарностью посмотрел на него. С его усталого лица и сгорбленных плеч схлынуло напряжение.

– Спасибо, – выдохнул он, и Курт слегка улыбнулся.

– И я попытаюсь тебе помочь теми способами, которыми только смогу, если я почувствую, что что-то может исходить со стороны Джеффа, – пообещал он, и Ник встал, проворно заключая его в объятья и отпуская, как только услышал рычание Блейна.

– Я не хочу заставлять его что-то делать, я… я знаю, он через многое прошел, и он уже говорил, что хочет, чтобы я держался подальше, так что не знаю, как… – печально начал он, но Курт покачал головой.

– Он боится, и ему нужно время. Он будет сражаться не на жизнь, а на смерть, Ник, и это будет трудно. Если он скажет тебе притормозить, ты это делаешь, если он будет отталкивать тебя, ты не споришь, но ты остаешься там, будучи сильным и принимая удар, если ты действительно хочешь его…но не отказывайся от него. Он великолепен…Я клянусь тебе, он удивительный, – страстно сказал Курт, и Ник кивнул в знак согласия.

– Я знаю об этом. Поверь мне. Ты думаешь, я должен продолжать пробовать? – спросил он, когда Курт снова встал, чтобы пойти и встретиться с Джеффом.

– Я думаю, ты должен продвигаться медленно, насколько это возможно…но продолжай пробовать, – сказал он, и Ник кивнул, даря ему небольшую улыбку, когда Курт вышел из комнаты.

***

Находиться на территории школы после окончания занятий было просто странно, подумал Курт, когда вышел из машины и поблагодарил водителя, который ответил одобрительной улыбкой и сказал, что будет ждать его на стоянке.

Курт довольно быстро узнал, что люди обожали Андерсонов и были счастливы работать на них в различных качествах: водителями, горничными, садовниками, а иногда даже поварами. От всех них не было слышно ничего, кроме слов похвалы в адрес своих боссов, и Курту вспомнилась известная поговорка о том, что о вашем характере судят не по тому, как вы ведете себя с теми, кто равен вам, а с теми, кто стоит ниже вас.

Дана и Джаред болтали, шутили, развлекались со своими сотрудниками и знали все о них и об их семьях, часто спрашивая об их благополучии и напоминая им о том, что если когда-нибудь что-то случится, и они смогут с этим помочь, они должны не стесняться их попросить.

Первые несколько дней Курта в этом особняке были отмечены ошеломленным молчанием и наполовину одобрительными, наполовину шокированными взглядами, сопровождающими его, куда бы он ни шел, пока все не привыкли к тому, что он находился рядом, и просто продолжили вести себя так, как они обычно это делали.

Марк, водитель, которого они всегда вызывали, когда он им требовался, позже рассказал ему, что они все видели бедных сабов и Домов, которые обзаводились деньгами и становились грубыми, надменными и много о себе мнящими, поэтому они все ожидали, что он начнет относиться к ним без особого уважения и вежливости. Конечно, они все сожалели о своих мыслях, после того, как поняли, что он был милым, заботливым и добрым ко всем ним, и он позаботился о том, чтобы сообщить им, что все было в порядке, что он не держал на них зла.

Он поблагодарил Марка и захлопнул дверь, повернувшись к зданию, которое было маяком в потемневшем небе, и двинулся широкими, торопливыми шагами, желая добраться до своего друга и посмотреть, что с ним и как много он готов будет ему рассказать.

Визит Ника стал шоком для него и Блейна, потому что они понятия не имели, что Джефф был парнем, о котором тоскует Ник, и Джефф никогда не упоминал ни единой вещи о таинственном мальчике, который оставлял чашки с шоколадом и милые записки каждое утро на пороге его комнаты. На мгновение Курт почувствовал, что ему абсолютно вскружила голову перспектива, которую он вообразил по пути сюда. Его друг, завернутый в ловкие объятия Дома, снова счастливый и защищенный. Джефф это заслужил, и Курт был полон решимости помочь ему это увидеть, если получит любую подсказку от Джеффа, что он этого хочет.

Однако им предстоял трудный разговор.

Ник сказал, что разговаривал с блондином, и Джефф испугался и попросил оставить его, что было совершенно неудивительно, но Курт знал, что должен был услышать версию истории от своего друга, должен был убедиться, что с ним все в порядке, после того, как он пришел в ужас, выйдя за рамки своей знакомой рутины, на создание которой он потратил столько времени.

Он должен был убедиться, что Джефф был в порядке, повторял про себя саб, когда стучал в тяжелую деревянную дверь и ждал приближения приглушенных шагов.

Дверь перед ним медленно распахнулась, открывая бледное, изможденное, заплаканное лицо, выглядывающее из-за угла, и Курт вздохнул и осторожно толкнул дверь, прежде чем сгрести лучшего друга в объятья, что позволило ему сдаться и зарыдать в его шею, когда они стояли в дверях, преисполненные молчаливой благодарностью, что коридор на некоторое время опустел.

Неуклюже шаркая, ему удалось перетащить спотыкающегося, всхлипывающего Джеффа в комнату и закрыть дверь, толкнув ее ногой, прежде чем упасть на кровать и потянуть с собой друга, чтобы он обнял его, пряча лицо в его шею и печально икая.

Курт мягко погладил его по спине, беспокойство врезалось во все поры его лица, когда он нахмурился, открывая и закрывая рот, пытаясь найти способ, чтобы начать разговор, не представляя, каким образом он попытается засунуть нос в личную жизнь своего друга. Он не мог просто вскочить и сказать, что он знал о Нике, но он никогда не был хорошим лжецом и он не мог притвориться и сделать вид, что ничего не знал.

Прямо сейчас он чертовски нервничал, потому что Джефф не демонстрировал никаких признаков остановки плача, и он не имел ни малейшего представления, как заставить его почувствовать себя лучше, когда он официально не знал, в чем заключалась его проблема.

Но Джефф по-своему решил его дилемму, после того, как выплакал все оставшиеся у него слезы, замочив его рубашку.

– Я знал, что ты придешь, – тихо заявил он дрожащим голосом, и Курт легким прикосновением приподнял подбородок своего друга, чтобы посмотреть ему в глаза.

– Откуда ты узнал? – удивился он.

– Я…после того, как о-он ушел…я…я вспомнил его имя…– сказал Джефф, снова печально опустив взгляд на свои колени.

– Ник? – спросил Курт, стараясь не делать так, чтобы это прозвучало, как будто он все знал и пришел, чтобы судить. Он хотел, что Джефф сам ему открылся.

– Д-да…он…я знал, что слышал раньше его имя…я просто…не понял этого, пока он не ушел…он…он друг Блейна, не так ли? – спросил он, поднимая взгляд, и Курт в подтверждении кивнул.

– Ник Дюваль? Да, он друг Блейна, – нерешительно согласился он, ступая здесь очень осторожно, и Джефф сузил глаза, глядя на него.

– Твоя актерская игра ужасна, Курт. Я знаю, что ты в курсе того, что произошло, и я знаю, что ты здесь из-за этого, – пробормотал он, и хотя его голос звучал нервно и расстроенно, он знал, что он не был зол на друга.

– Ладно, это так. Он позвонил Блейну, а затем приехал, чтобы поговорить с ним. Но я не буду судить и говорить что-либо, пока не услышу все это от тебя. Так почему бы тебе не рассказать мне, что произошло? – сказал Курт, преисполненный решительностью, и Джефф упал на кровать, пробежавшись рукой по воспаленному, покрытому пятнами лицу.

– Он оставлял мне записки. И чашки с горячим шоколадом…моим любимым, – он прошептал последнюю фразу с такой интонацией, которая не ускользнула от внимания Курта, перед тем как он выбросил это из головы. – Я…это продолжалось в течение нескольких дней, пока я не понял, что это могло предназначаться для кого-то другого. И поэтому я оставил ему записку и вернул чашки, и следующее, что я знаю, что он стучится в мою дверь, говоря все вещи, которые я не хотел слышать, и спрашивал все вещи, которые я не мог ему дать, а потом я попросил его оставить меня в покое, что он и сделал. Вот и все, – глухо протараторил Джефф, и Курт покачал головой.

– Что говорилось в записках? – спросил он, и Джефф пренебрежительно пожал плечами, теребя свои ногти.

– Просто…вещи, – сказал он, выдохнув.

– Какие вещи? – упорствовал Курт.

– Чепуха…обо мне…он сказал, что…я прекрасен и что он хочет поговорить со мной, и что м-моя улыбка озаряла его день…ложь… – тихо сказал расстроенный Джефф, и Курт взял его за руку, скатываясь с кровати и становясь перед ним на колени на полу.

– Комплименты…а не ложь, милый. Он сказал Блейну, что ты и вправду ему нравишься, – мягко поправил его Курт, и Джефф яростно покачал головой.

– Это не так. Этого не может быть, Курт. Почему…зачем бы он… – бормотал он, вскакивая с постели и в волнении расхаживая по комнате.

– Почему Блейн заявил на меня права? Почему солнце светит? Я не знаю, что заставляет кого-то симпатизировать другому человеку. Но я знаю, что такое происходит, и это случилось с Ником…в отношении тебя, – сказал Курт, поднимаясь на ноги, и Джефф с раздражением посмотрел на него.

– Ладно, это не имеет значения, потому что я…я не могу быть тем, кем он хочет, чтобы я был. Если…боже, Курт, если бы он знал, что со мной случилось, о том, что я использованный и испорченный, он бы пожалел обо всем этом. И я…я не могу дать ему шанс заставить меня поверить в вещи, которые невозможны…я не могу, – сказал Джефф, и новый поток слез хлынул из-под его век, покрывая пятнами его щеки.

– Ты сказал ему об этом? Ты дал ему объяснения? – спросил Курт, и Джефф замер, широко распахивая глаза и пожимая плечами.

– Я…я сказал ему, что не хочу этого…ничего из этого…и я попросил его уйти…он ушел…вот так… – тихо сказал он, и Курт сочувственно улыбнулся ему.

– Это то, чего ты хотел? – осторожно спросил Курт,

– Я…д-да…наверное…я…да…так оно и есть, – заикался он, кивая в подтверждении, словно гордился тем, как хорошо может обмануть свое сердце.

– Почему тогда ты плачешь? – снова спросил Курт.

– Я…что? – Джефф замер рядом с окном, в которое он смотрел, чтобы скрыть слезы. Но Курт знал его лучше.

– Если ты хотел, чтобы он ушел…а он теперь ушел…почему ты плачешь? – повторил он, и Джефф затих в течение долгих минут, кусая губы и сжимая край его рубашки.

– Я…я не знаю… – выдохнул он, и Курт встал, чтобы подойти к нему и нежно его обнять.

– Как ты думаешь, это может быть потому, что у тебя есть к нему какие-то чувства? – предположил Курт и ощутил, как напрягся блондин в его руках.

– НЕТ…Курт…я…нет…я…я не могу…я не могу, – сказал он, с возрастающей в голосе паникой.

– Я знаю, что ты думаешь, что не можешь…но только лишь то, что ты так думаешь, не означает, что твое сердце с этим согласно. Джеффи, милый…Ник действительно хороший парень. И я не хочу подталкивать тебя к чему-либо, но судя по тому, что я слышал, ты действительно ему нравишься. Может ты мог бы просто…познакомиться с ним поближе, прежде чем полностью списывать его со счетов? – предложил он, и надежда расцвела в его груди, когда он понял, что его друг рассматривал эту возможность, глубоко задумавшись.

– Я…я не могу, – наконец сказал он, и Курт поник.

– Но…

– Курт, я не могу…

– Джефф…

–Нет, Курт! Мне…мне он нравится, доволен? Я увидел его в коридоре, и он великолепен, он милый, красивый и романтичный…ты действительно думаешь, что я мог остаться равнодушным и в конечном итоге не проявить к нему чувств? Он заставит меня надеяться…а затем он поймет, насколько лучше он мог бы получить…он может получить любого, кого захочет, кого-то красивого, цельного и достойного, и не понадобится много времени, чтобы это осознать. Я не могу допустить, чтобы мое сердце снова разорвалось. Не тогда, когда я продвинулся так далеко. Он ушел, и это к лучшему, – сказал он. Страсть и сила от произнесенной речи опустошила его, оставив саба очень грустным до такой степени, что он просто хотел остаться наедине с собственными мыслями; со своими мечтами, в которых у него мог быть красивый Дом и отсутствовал страх.