Текст книги "Keep my heart captive, set me free (ЛП)"

Автор книги: The Queen of Rose

сообщить о нарушении

Текущая страница: 65 (всего у книги 94 страниц)

– Я просто люблю людей, которые не думают.

Даже Уэс в ответ на это выдавил улыбку.

– Да… это довольно смешно и все такое, но вернемся к делу.

Все застонали, и Уэс наградил их угрюмым взглядом, который заставил их захлопнуть рты на замки, словно это была детсадовская группа. Уэс с наслаждением повращал плечами, прочистил горло и снова взглянул на свой лист.

– Из этих четырех хоров «Вокальный адреналин» очень хорош, и если они получили три титула подряд – это о чем-то да говорит, да и девочек из Кроуфорда предположительно довольно сложно обыграть. Я немного знаю о двух других, но если мы всё первоклассно преподнесем, то нам не о чем беспокоиться.

Смех внезапно сменился ожесточенной решительностью и желанием победить.

– Мы это сделаем, Уэс. Обязательно, – сжал кулаки Тад и получил одобрительные кивки от своих товарищей по команде.

Уэс улыбнулся.

– Отлично. На данный момент они прислали тему, и в соответствии с ней мы должны подготовить набор из трех или четырех песен, одна из которых должна исполняться всеми членами группы, остальные же могут быть соло или дуэтами, в зависимости от того, как мы решим. Мы можем спеть все песни а капелла или сделать музыкальный фон для некоторых из них. Лично я голосую против музыки, потому что мы – а капелла хор, но, как всегда, это будет решаться голосованием, как только мы подберем песни, – объявил он, и на этот раз все слушали с безраздельным вниманием и волнением за их первое соревнование, которое почти ощутимо витало в воздухе.

– Какая у нас тема? – спросил Блейн, и они все готовы были сорваться со своих мест от любопытства.

– Перемены, – просто сказал Уэс, и наступила поразительная тишина, пока каждый из «Соловьев» прокрутил в своей голове это слово, пытаясь понять, нравилось оно им или нет.

– Перемены? Это странно, – сказал Трэнт, и несколько парней кивнули.

– Здесь говорится, что тема открыта для интерпретации. Нам нужно выбрать песни, которые, по нашему мнению, соответствуют теме, и наша идея должна найти отражение в этих песенных вариантах, – объяснил он, и до некоторых парней начала доходить суть дела.

– Я думаю, что это хорошая тема. Мы можем двигаться в разных направлениях и оставаться в рамках этой идеи. Это гибко, – сказал Себастьян.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Мэтт, нахмурив брови.

– Перемены могут означать много вещей. Человек может меняться, меняются сезоны, меняются ландшафты… нам просто нужно посмотреть, какие изменения мы хотим взять и выбрать подходящие песни. Но это довольно широкая тема, которая дает нам простор с ней поиграть, – объяснил он, и все парни понимающе кивнули, и внезапно эта идея стала гораздо более понятной.

– Отличное объяснение, Себ. Именно так я и подумал, когда впервые увидел эту тему. А теперь…вы все получаете задание мозгового штурма песен, которые, по вашему мнению, сработают, и на следующей неделе мы попытаемся составить список из десяти-двадцати песен, которые нам больше всего понравятся. После чего я попытаюсь выбрать несколько комбинаций, из которых могла бы получиться связанная история в рамках полученной нами темы, а затем мы снова проголосуем. С этим все согласны? – спросил он, и раздался возглас «да, Уэс», который эхом раздавался по комнате и был музыкой для его ушей.

– Замечательно. Есть еще одна вещь. Судьи также оценивают наши танцы. Правда в том… что наши устоявшиеся движения немного монотонны и просты, – сумел мужественно сказать Уэс, очевидно принимая очень близко к сердцу то обстоятельство, что он должен был это признать.

– Нееет, правда, что ли? – насмехался над ним Дэвид, и Тад хихикнул, прикрываясь своей записной книжкой.

– Да, босс. Мы это заметили, – подхватил крошечный саб, и Уэс с легким смущением взглянул на остальных членов совета.

– Ну да… мы выходим на новый уровень. Если он будет не против взять на себя это задание…я хотел бы попросить Джеффа заняться хореографией для соревнований, – объявил Уэс, и вся комната замолчала, когда у светловолосого саба перехватило дыхание, и он сжался от такого внимания.

Он… сделает это для всех…на соревнования?

Как он мог это сделать? Что, если он потерпит неудачу? Что, если они посмеются над каждым предложением, которое он внесет?

Конечно, он являлся «Соловьем» уже несколько месяцев, и было несколько случаев, когда он застенчиво делился своим неуклюжими движениями с Себом, Куртом или Тадом, и они вскользь упоминали Уэсу его предложения, который каждый раз с легкостью их принимал, восхищаясь тем, насколько гладко после этого выглядел их устоявшийся шаблон.

Уэс узнал о том, что все дело было в Джеффе, от Тада, затронувшего эту тему на одном из собраний, когда они записывались на конкурс, и идея того, чтобы Джефф готовил хореографию, с легкостью была взята на вооружение. Он понятия не имел, что блондин будет так напуган этой перспективой, и совершенно не учел его отказа от этого предложения. Может быть, ему следовало в первую очередь дождаться Ника?

Джефф самостоятельно боролся с внутренним безумием, когда на него опустилась чья-то рука. Саб дернулся и поднял взгляд, чтобы увидеть, что над ним стоял Уэс.

– Джефф. Мне жаль, что я так поспешно огорошил тебя этим. Тебе не придется делать это в одиночку, но окончательное решение будет за тобой, а также окончательный внешний вид программы.

Джефф сражался со своим ртом, но из него ничего не выходило.

Уэс успокаивающе ему улыбнулся.

– Мы заметили крошечные изменения, которые ты вносил до сих пор, все маленькие шаги, которыми ты улучшал наши стандарты, и все это предполагает, что ты по-настоящему знаешь, что делаешь. Ты сможешь попробовать? На тебя не будут наседать, чтобы ты продолжал, если почувствуешь, что для тебя это слишком, но мы все тебе поможем, – предложил ему Дом, будучи осторожным, чтобы не давать никаких приказов, когда он обращался к сабу.

Джефф воспринял все это и медленно переваривал. Получив разъяснения и спокойно разложив все по полочкам, словно это и вправду помогало устранить клубок паники в его груди, блондин собирался кивнуть, когда понял, что его Дома здесь не было, и саб не был уверен, позволено ли ему соглашаться на что-то вроде этого без его разрешения.

– Я…эм…я не знаю, согласится ли Ник… – начал он, но громкий треск прервал его фразу, и в комнату ворвался взъерошенный Ник.

– Если Ник согласится на что? – спросил он, запыхавшись, и Уэс увидел в глазах Джеффа следы страха.

– Ребята…давайте предоставим им немного уединения, чтобы поговорить. Собрание закончилось, подумайте о песнях, которые, по вашему мнению, подходят к этой теме, и поделитесь своими идеями в четверг. Джефф, дай мне знать, каково твое решение, когда обсудишь это с Ником. Расходимся, – сказал он, и группа парней вышла из комнаты, оставив Джеффа наедине со своим Домом.

– Итак, это прозвучало очень официально, – пошутил Ник, но потом он увидел, каким взвинченным выглядел его ангел, и Дом наклонился к нему, положив руки на колени саба.

– Что происходит, солнышко?

– Эээ…

Он не знал с чего начать.

Ник поднялся и сел рядом с ним, с легкостью укрыв его своими объятьями и улыбаясь, когда Джефф мгновенно расслабился.

Блондин громко вздохнул, когда напряжение в его теле спало.

– Уэс гм…хочет, чтобы я занялся хореографией для соревнований. Говорит, что все будут готовить идеи, но окончательное решение и комбинация будут моими.

Из всех реакций он не ожидал радостного вопля Ника, и саб осознал, что был глупым.

– Это отличная новость! Ты разбираешься в танцах, ангел, и, значит, мы будем выглядеть намного лучше, чем обычно, – радостно похвалил он, не говоря уже о том, что на самом деле не так уж сложно было сделать хореографию, которая была лучше, чем сплошные перемещения влево и вправо и энергичное пощелкивание пальцами.

– Так, эм… я могу это сделать? – спросил он, и Ник нахмурился, когда в нем начало просыпаться осознание.

– Подожди, детка. Ты думаешь, что я не позволю тебе этим заняться? – спросил он, и Джефф пожал плечами, кусая губу и уставившись вниз.

– Просто я…это займет время…и…я не знал, будешь ли ты… в порядке с этим… – неуверенно замолчал он, и Ник обнял его невероятно крепко.

– Ангел…Я не имею права запрещать тебе делать то, что ты хочешь и любишь. У меня никогда и мысли бы такой не возникло. Если ты этого хочешь и чувствуешь, что это сделает тебя счастливым, тогда ты должен этим заняться, а я помогу всем, чем смогу и буду рядом, чтобы поддерживать тебя на протяжении всего пути, – искренне сказал он, и Джефф не мог поверить в то, как ему повезло.

Саб крепко прижался к нему и уткнулся носом в шею Дома.

– Спасибо, сэр. Я…я думаю, что хочу попробовать… – сказал он, и Ник улыбнулся в его висок, прежде чем поцеловать его теплую кожу.

– Я очень горжусь тобой, мой красивый мальчик. Очень, очень сильно.

***

– Готов ложиться в постель, прекрасный? – спросил Блейн, когда стал позади Курта рядом с комодом, который он для него купил, и обнял саба за талию, вдыхая запах меда. Тот, помимо прочих ингредиентов, входил в состав последнего увлажняющего крема Курта. Дом нежно поцеловал его в шею, чуть пониже метки, прежде чем разомкнуть объятья и подойти к кровати, взяв флакон с лосьоном с намерением сделать своему прекрасному мальчику массаж.

Весь сегодняшний день они репетировали и прогоняли шаги для завтрашнего соревнования, и Блейн был вынужден признать, что он смертельно устал и был счастлив наконец-то заключить в объятиях своего драгоценного мальчика и проспать всю ночь напролет.

Но Курт… Курт весь день был напряжен и взволнован. Он снова и снова репетировал свою песню и все сильнее расстраивался, так как считал, что в его исполнении есть ошибки, несмотря на то, что Блейн не мог найти в нем ни единой помарки.

Наконец, после нескольких часов повторения песен и шагов, саб смилостивился и пошел принимать душ, готовясь к тому, чтобы получить от Блейна обещанный массаж. Курту казалось, что он запомнил все шаги, да и на самом деле он никак не мог к завтрашнему дню улучшить свои вокальные способности, а значит, ему можно было отдохнуть и позволить Блейну немного его побаловать и, возможно, пойдя по этому пути, он сумеет расслабиться и вдобавок ко всему немного поспать.

Скрестить пальцы.

– Да. Я сейчас подойду, сэр, – сказал саб, когда повторно нанес свой ночной крем для лица из банки и накинул через голову свою рубашку для сна.

– Сними это, великолепный, – раздался голос Блейна с края постели, и Курт почувствовал сотрясшую тело дрожь от звуков его голоса, пронизанного неприкрытым доминированием.

Рубашка скользнула по его пальцам, словно вода, а воздух вокруг них точно так же уплотнился, став душным, теплым и липким, но Курту нравилось, как он льнул к его обнаженной коже. Ему нравилось, как голос Блейна заставлял его внутренности гореть от нужды, а взгляд его глаз, когда Дом смотрел, как саб приближается к кровати, был ничем иным, кроме как взглядом хищника.

Было здорово быть таким нужным и желанным.

Он за секунды сократил дистанцию, и Блейн встретил его с распростертыми объятьями и нежной и любящей улыбкой на лице, несмотря на пламя в его глазах. Курт знал, что оно может сжечь его дотла, если он даст ему свободу.

Их пальцы переплелись друг с другом, и Курт почувствовал, как знакомый захват взмывает вверх и вниз по его руке, когда Блейн провел большим пальцем по его костяшкам.

– Лучше себя чувствуешь, прекрасный? – спросил Дом, и Курт вздохнул, когда другая рука Блейна нежно погладила его по щеке.

– Да… немного. Хотя я все еще напряжен и нервничаю по поводу завтрашнего дня. Я действительно, действительно не хочу все испортить, – честно признался он, и Блейн нацелился на его плечи, когда они слегка сгорбились, вместо обычной его элегантной осанки, а вся его поза была чуть более напряженной, чем обычно.

Дом мог буквально видеть нервы на теле саба, и это заставляло каждый его инстинкт полыхать огнем, желая снова исправить эту ситуацию.

– Ты ничего не испортишь, прекрасный, я в тебя верю. Тебе нужно хорошенько выспаться, а утром ты почувствуешь себя намного лучше, – сказал Дом, осторожно поглаживая его скулу, и Курт инстинктивно потянулся к прикосновению.

– Но я не уверен, что смогу заснуть. Я на взводе, – пробормотал он, и Блейн потянул его на кровать, указывая жестом, чтобы он лег на живот.

– Почему бы тебе не позволить мне с этим разобраться? Обещаю, ты будешь спать, как младенец, – уверенно похвастался Блейн, и Курт усмехнулся той самой маленькой, шаловливой улыбкой, которую Дом полюбил точно так же, как и застенчивую и смущенную, которую саб подарил ему в качестве ответа на вопрос.

– Ты говоришь дело, Андерсон. Надеюсь, ты сможешь с этим справиться, – поддразнил Курт, прижимая щеку к своим скрещенным рукам, и Блейн в ответ немного надавил на его лопатку, заставив саба извиваться на одеяле и сходить с ума от горячих толчков, которые ударяли в низ его живота.

Блейн внимал его реакции, жадно сохраняя ее в памяти. Он любил составлять каталог реакций Курта на то, что он с ним проделывал, и это было самым приятным времяпрепровождением за все эти дни.

– Не волнуйся об этом. Просто расслабься и наслаждайся, – инструктировал он, сползая с кровати и зажигая несколько свечей, оставшихся со времен отключения света, прежде чем щелкнуть выключателем прикроватной лампы.

Все пространство, кроме кровати, сразу же погрузилось в темноту, а мерцание свечей омывало фарфоровую кожу Курта теплыми ароматами апельсина и ванили, витающими в воздухе.

Курт почувствовал, как Блейн вернулся в постель, смещая матрас, и его сердце подпрыгнуло в ожидании, когда мощные бедра обхватили его ноги, а затем следующим, что он осознал, было шипение, когда прохладная струйка лосьона потянулась по центру его спины, целуя кожу, нагретую от горячего душа, который он принял несколько минут назад.

Ощущение холода не продлилось долго, потому что всего лишь несколько секунд теплые широкие ладони Блейна прошлись по его лопаткам, захватывая большими пальцами выступы его позвоночника, а длинные, огрубевшие пальцы щекотали бока Курта. Саб слегка застонал, когда Блейн опустил руки, практически полностью обхватив пальцами узкую талию, прежде чем снова выпустить ее, облегчая скольжение пальцев благодаря густому лосьону, который пах молоком и медом.

Тяжелый, но приятный вес Блейна обосновался на заднице Курта, когда Дом неизменно направлял свои ладони на теплую плоть его спины, и саб снова подкатил глаза от того, как хорошо он себя чувствовал, и от того, что узлы в его мышцах ослабевали и таяли под осторожными прикосновениями Блейна.

– Ох, это так хорошо, – практически застонал он, когда движения рук Дома превратились в круговые, распределяя лосьон по шее и до низа его спины, когда Блейн погрузил пальцы в ямки у основания его позвоночника.

– Я люблю твою кожу, – сделал комплимент Блейн низким и хриплым голосом в ответ на комментарий саба, который кричал о сексе, и Курт тихо мурлыкнул, чувствуя, что Дом наклонился и поцеловал середину его спины, а затем немного ниже. – Она красивая, кремово-белая и напрашивающаяся на поцелуи.

– Напрашивающаяся на поцелуи? – тихонько усмехнулся Курт, не осмеливаясь говорить громче, чтобы не нарушить звенящего напряжения между ними.

–Ммм…очень, очень сильно напрашивающаяся на поцелуи, – прошептал в его спину Блейн, когда все его тело сдвинулось вниз, чтобы удержать равновесие. Пухлые губы Дома скользили по его влажной коже в сладчайших поддразниваниях, и это заставляло Курта задрожать, когда он почувствовал рот Блейна в ямочках внизу спины, а легкая щетина, отросшая за день, щекотала его кожу прямо над поясом пижамных штанов.

Внезапно Курт перестал смеяться, он сражался с приливом крови, которая перетекла из его мозга вплоть до набухшего члена, толкающегося в матрас и требующего, чтобы саб двигался, дабы просто получить небольшое трение.

Курт застонал от непрерывно льющегося света и поддразнивающих прикосновений, пытаясь отключить свой мозг и просто позволить себе прочувствовать нежность своего Дома, но его тело работало против него, а спина была более напряженной, чем он того хотел из-за смеси остаточного напряжения прошедшего дня и ожиданием того, что Блейн сделает дальше. Его мышцы все еще были зажаты, а трепет в животе, который обычно вызывался всепоглощающими поцелуями Блейна, был далек от приятного. Предпосылки к удовольствию были, но для них трудно было найти местечко посреди комка нервов и напряженных узлов.

Курт понял, что просто не мог найти покоя.

Он не мог обрести внутри себя того самого освобождения, которое было, когда он стоял на коленях. Это пылающее пространство света, доверия и свободы, где он мог стряхнуть каждую цепь, обрезать каждую веревку и просто позволить Блейну обладать собой.

Его разум подвергался пыткам от списка всех вещей, которые могли пойти не так на сцене завтрашним днем, и в его памяти не существовало ни одной расслабляющей техники, которая могла бы помочь достичь ему этого состояния.

– Расслабься, красивый мальчик, – услышал он шепот Блейна, который скользнул назад и накрыл всю поверхность его спины своей обнаженной кожей. Это заявление не было командой, но очень сильно к ней приближалось, что заставило саба задохнуться от жажды, и Курт вздрогнул от контакта и его тона, и желание забурлило в нем, словно расплавленная лава.

– Я бы хотел, сэр, но… я не могу перестать беспокоиться о завтрашнем дне. Что, если я забуду слова? Что, если я споткнусь? Кто-нибудь когда-нибудь падал со сцены, расплющивая лицо об пол и ломая себе шею? Потому что я думаю, что со мной может такое произойти и… – бессвязно начал он, и Блейн рассмеялся над своим глупым мальчиком, скатываясь с его спины и вытягиваясь на боку, одной рукой все еще лаская его обнаженную спину, а другой поддерживая собственную голову.

Их взгляды встретились в тусклом, мерцающем свете, и Блейн мог видеть, что зрачки Курта практически поглотили его красивые радужки.

– Прекрасный…ох, боже ты мой, что же мне с тобой делать? Ты не забудешь слова и не упадешь. Ни на сцене, ни со сцены…и…

– Но что…что, если я это сделаю, Блейн? – прервал его Курт, и Дом подкатил глаза, рисуя большим пальцем очертания звезды поверх его обнаженной кожи.

– Если ты это сделаешь, то обещаю, что спрыгну прямо за тобой, чтобы это выглядело как элемент хореографии, – стремительно выпалил он, клюнув его в губы, но Курт увернулся.

– Обещаешь? – с придыханием спросил саб, когда Блейн прошелся цепочкой поцелуев по его челюсти до выемки на горле. Саб беспомощно проследил за этим горячим следом и перевернулся на спину.

– Если ты расслабишься… то я обещаю, – пробормотал Блейн, и Курт провел рукой по его кудрям, когда Дом нежно засосал его ключицу, оставляя на ней метку там, где она должна быть прикрыта формой, чтобы только один единственный человек знал, что он ее оставил.

Блейн уже давно понял, что был мудацким собственником, когда дело касалось Курта, и поэтому он засосал ее немного сильнее, пока не почувствовал, как пальцы саба сжались, и из его горла вырвался тихий сладостный всхлип.

– Ах. Л-ладно, это не совсем то…ох, Блейн… то что надо…мм… поможешь мне расслабиться, правда же? – пробормотал Курт.

Его сознание померкло и отключилось, сражаясь с волнами дрожи, распространявшимися по всему телу концентрическими кругами, которые возникали, когда его кожи касались губы Блейна.

P.S. * Как вы поняли, это игра слов. Название хора «Звуковая энергия» (Aural Intensity) звучит как «Оральная интенсивность», а если быстро произносить словосочетание «New Direction» («Новые направления»), то получится «Nude Erection» («Голая эрекция»).

========== Заслужить награду. Часть 3. ==========

Блейн, лежа на Курте, самодовольно улыбнулся, несомненно получая удовольствие от того, каким раскованным он делал саба, и идея, посетившая голову Дома, воспламенила его кровь. Она позволила бы им обоим расслабиться, подпитала бы их энергией, освободила все сдерживаемое напряжение и помогла бы им спокойно спать.

Сейчас это зависело только от того, скажет ли Курт «да».

Блейн, совершая ртом посасывающие движения, издал влажное причмокивание, и бедра Курта вскинулись вверх. Дом немного приостановился, чтобы полюбоваться глубоким, расцветающим фиолетовым следом, который он оставил, прежде чем отстраниться и посмотреть на красивое, разрумянившееся лицо своего саба, его разомкнутые, припухшие, влажные губы и закрытые, трепещущие веки.

– Ну ладно…у меня есть идея…если ты захочешь кое-что попробовать со мной, красивый мальчик, – сдержанно сказал Блейн, и Курт пробормотал согласие, в действительности не желая открывать глаза, когда он ослабил хватку на волосах Дома и снова начал их поглаживать.

– Курт, прекрасный. Я и вправду хочу, чтобы ты посмотрел на меня и уделил мне секундочку внимания, детка. Мне нужно, чтобы ты сосредоточился на том, что я говорю, для того, чтобы ты смог принять честное решение, – мягко сказал Блейн, надеясь, что его предложение поможет Курту расслабиться и затронет его природную покорность.

Голубые глаза открылись, и Блейн почувствовал, что земля под ним задрожала от силы их красоты. Дом был рабом этого взгляда и он никогда не хотел миновать этой участи.

– Сэр? – спросил Курт высоким и хриплым голосом, и Блейн вырвался из своих мыслей.

– Прости, детка, это все твои глаза. Я никогда не устану в них смотреть, – прошептал он, и Курт почувствовал, как к его щекам приливает жар.

– Дурачок, – поддразнил он, но это было сказано подчеркнуто тепло, и его слова вызвали глубокое удовлетворение. Курт чувствовал себя любимым и вызывающим восхищение, и саб в нем расцветал и жаждал только больше, больше и больше.

– Только для тебя, прекрасный, – улыбнулся Блейн всеми своими белоснежными зубами, а его рука медленно погладила его бока. – А теперь то, что я хотел предложить… как бы ты отнесся к исследованию некоторый деталей, которые мы включили в наш контракт? – осторожно спросил он, чувствуя облегчение от того, что единственной реакцией Курта было неподдельное любопытство без страха перед присутствующим дискомфортом.

– Хм…сегодня, сэр? – спросил Курт, дожидаясь ответа, пока его тело горело ожиданием того, что могло произойти.

Они проделывали некоторые сексуальные штучки, и Курт обожал каждую из них. Блейн был внимательным, нежным и заботливым, и саб не сомневался, что о нем позаботятся и сохранят в безопасности во всем, что они пробовали.

– Да, – пробормотал Блейн, внимательно разглядывая саба, ища намек на то, что тот этого не хочет. – Последние несколько дней ты был натянут, как струна, от всего, что на тебя навалилось, а завтрашний день нависает над тобой, словно гигантское облако стресса. Я заметил, что в последнее время ты не так уж собран, как будто хочешь получать от меня больше приказов.

Курт облизнул губы и кивнул, опустив руки, которые лежали на плечах Дома, вытягиваясь, словно кошка.

– Моя голова слишком забита, чтобы сохранять спокойствие, и я…тревожусь все сильнее, сильнее и сильнее в последнее время, и не знаю почему.

– Честно говоря, я тоже стал беспокойным, прекрасный. Мое доминирование взбунтовалось.

Оно сосредоточилось на потребности Курта получать приказы и жаждало работать на полную катушку. Только железная сила воли останавливала Блейна от злоупотребления своей властью, но ему не нравилось чувствовать себя на грани.

– Могу я что-нибудь сделать, сэр? – немедленно предложил Курт, и это успокоило внутреннего зверя Блейна, заставив его замурлыкать, потому что Курт был настолько естественно покорным, даже не подозревая об этом, и это ставило его качества на такой уровень, который он не до конца осознавал.

– Конечно можешь, красивый мальчик, – похвалил он, подпитывая необходимость Курта заботиться о нем и наблюдая небольшую улыбку на лице саба. – Я чувствую, что пришло время попробовать кинки из нашего контракта и считаю, что это поможет нам обоим. Ты почувствуешь себя более расслабленным и податливым, а я почувствую себя лучше, зная, что помог тебе так себя ощущать. Так…что ты об этом думаешь? – тихо спросил он, и Курт мягко прикусил губу, пока размышлял над этим.

Это имело смысл. Они не исследовали истинную динамику своих сексуальных отношений, и хотя Курт активно избегал уроков сексуального просвещения для сабмиссивов, он знал, что включение в постель кинков было очень весомой частью поддержания гармонии в связи. И говоря по правде, Курт практически мог почувствовать, как покорность под его кожей пробивает себе путь к поверхности, чтобы она могла стать ближе к Блейну и ко всему, что он предлагал.

– Что у тебя на уме? – тихо спросил Курт через некоторое время, убедившись, что он как следует обдумал этот вопрос, как того хотел его Дом, и Блейн убрал с его лба выбившийся локон.

– Ничего особенного в наш первый раз. Исходя из того, откуда возник твой дискомфорт, я подумал о повязке на глаза? И, возможно, мы могли бы поиграть с легким ограничением…может быть, только для твоих рук? Без связывания или наручников в первый раз, но ты мог бы держаться за кровать, как хороший мальчик, которым, как я знаю, ты и являешься, до тех пор пока не почувствуешь, что можешь это выдержать? – искреннее сказал Блейн, его голос до предела наполнился жаром, а Курт уже давно почувствовал, как его кожу покалывает от перспективы быть полностью послушным Блейну.

Ему этого хотелось. Саб в нем жаждал этого. И Курт знал, что если он почувствует дискомфорт, Блейн сразу остановится.

– Хорошо, – наконец, прошептал он, и Блейн задохнулся от восторга.

– Ты уверен, детка? – еще раз удостоверился он, бросая вызов своей крови, устремившейся на юг, чтобы сделать его полностью твердым, что заставляло Дома практически потерять способность связно мыслить.

– Да…я хочу попробовать это с тобой, – честно сказал Курт, и Блейн сместился, чтобы поцеловать саба в губы, прежде чем встать с постели и открыть маленький ящичек, который стоял на его столе. Курт знал, в нем хранились игрушки, которые купил для них Дом. Сабу не разрешалось в него заглядывать, так что всегда существовала мучительная тайна относительно того, что в действительности лежало в этой коробке, и его чрезмерно активное воображение придумывало множество возможностей.

Блейн вытащил из футляра бордовую повязку для глаз, которая по виду была шелковой, и провел пальцами по мягкой ткани. Его кровь вскипала, когда он представлял, как она будет смотреться на этой фарфоровой коже.

Дом тихонько застонал, его член пульсировал от этого воображаемого образа, который должен был стать реальностью, и вернулся в кровать, облизывая губы, пока разглядывал своего красивого саба, свободно раскинувшегося на спине и ожидавшего только его, со сливочной кожей его обнаженной груди, которая спускалась вниз к розовым бутонам его сосков, а выпуклость в его пижамных штанах была совершенно очевидной, когда Курт смотрел на Блейна взглядом, в котором горело пламя.

– Помнишь, что ты свободно можешь остановиться, когда тебе захочется? – сказал Блейн, опустившись рядом с ним на колени.

– Знаю, сэр. Я тебе доверяю, – ответил Курт, и Блейн наклонился, чтобы поцеловать его в губы.

– А ты помнишь нашу систему? – проверил Дом, отстраняясь.

– Зеленый – продолжай, желтый – не уверен, красный – остановись, – послушно повторил он, и голова Блейна закружилась от того, насколько он был совершенен.

– Готов, детка? – спросил он, и Курт мягко захныкал, когда кивнул в знак согласия.

Блейн осторожно приподнял его голову и закрепил повязку на глазах. Узел на голове Курта был небольшим и достаточно мягким, чтобы не вызывать неудобства, когда он на него надавливал.

– Так нормально? – снова удостоверился Блейн.

– Да, сэр. Я даже не чувствую его, – сказал Курт, извиваясь, когда у него отняли поле зрения, и саб остался в темноте, окруженный запахом Блейна, а так же пьянящим ароматом меда и молока, оставшимся на его коже.

Это было волнующе просто от того, насколько усилились все остальные чувства, когда он был лишен одного из них, и Курт слегка закусил губу, не допуская, чтобы из его рта вырвалось хныканье, формирующееся в его груди. Он действительно полностью доверял Блейну, и это чувствовалось опьяняюще, ново и захватывающе.

Последовало легкое движение, когда его Дом переместился на кровати, и Курт сжал пальцами ног лежащее под ним одеяло.

– Подними руки, прекрасный, – пробился к нему голос Блейна, а его тембр был глубже и богаче, чем он осознавал. Он был пронизан нежным доминированием, и Курт вздрогнул, когда инстинктивно ему повиновался.

Саб поднял руки и почувствовал, как ладони Блейна направляют его собственные пальцы, чтобы они обернулись вокруг прохладного металла спинки кровати.

– Держись и не отпускай, пока не начнешь чувствовать, что это причиняет неудобство. В таком случае, ты можешь отпустить ее в любой момент и использовать «желтый» или «красный», чтобы сообщить мне, хочешь ли ты, чтобы я продолжал, – предупредил Блейн, и Курт утвердительно кивнул, а его тело вспыхнуло от пляшущих нервов и желания, которое он ощутил, когда его коснулся Блейн.

Отключение органа чувств делало так, что каждое движение Блейна передавалось ему словно фантомное прикосновение к коже, и это было почти что провокацией от того, насколько заставляло саба желать опустить руки и ухватиться за твердые мышцы Дома и потянуть на себя его тело, чтобы оно полностью его укрыло.

Кровать сдвинулась, и внезапно на его губах обнаружилось теплое дыхание. Он вслепую вытянул шею, пытаясь поцеловать своего Дома, но тот отстранился от него, отступив достаточно, чтобы Курт мог почувствовать хитрую улыбку, прежде чем Блейн опустил голову, направляя свое дыхание на разгоряченную кожу его шеи и прослеживая весь путь до самой груди.

Курт ахнул, ощущая, как его левый сосок стремительно пронизывает молния, а затем его обдало порывом прохладного воздуха, который заставил этот чувствительный бутон затвердеть от удовольствия, а спина саба выгнулась под острым углом в попытках последовать за жарким ртом Блейна.

– Ты сейчас выглядишь таким красивым, – похвалил Блейн, скользнул рукой от его пупка к середине груди, чтобы ощутить изящный изгиб, в котором Курт вытянул свое тело.

Это чувствовалось так, словно его кожу пронизывает молниями, а разочарование от псевдоограничения только усиливало эти ощущения.

– Ты все еще держишься для меня, детка? – спросил Дом низким и страстным голосом, и Курт отчаянно кивнул, практически до боли сжимая металл. – Хороший мальчик.

И в качестве награды он обернул пальцы вокруг пижамных штанов и трусов Курта, чтобы стянуть их одним-единственным движением.