Текст книги "Keep my heart captive, set me free (ЛП)"

Автор книги: The Queen of Rose

сообщить о нарушении

Текущая страница: 86 (всего у книги 94 страниц)

– Это так? – он успокоил свой голос, возвращая ему обычную непреклонную мягкость, не выдавая ни единой эмоции, которая угрожала его уничтожить.

– Да. Сегодня я съезжаюсь с моим Домом. Мы собирались подождать до конца года, но, видите ли… он настоящий Дом, и получает то, что хочет. И очевидно, он не может дождаться, чтобы начать свою новую жизнь со мной, поэтому… сегодня я ухожу, – сказал Брэд, высоко задрав нос, вовсю демонстрируя свою дерзость.

Но его кровь не пела так, как, по опыту Даная, ей следовало бы. В ней не слышалось звенящего гула, исходящего от саба, на которого вот-вот заявят права. Его глаза были тусклыми, а не горящими нуждой, а пальцы крепко стискивали бедра.

Его Домом был Данай. И Брэд мог сказать, что что-то было неладно, даже если не мог признаться в этом самому себе.

– Ты счастлив из-за этого? – тихо спросил он, и после короткого вздоха Брэд снова вернулся в режим полного мудака.

– Это все, чего я когда-либо хотел. Он богатый и влиятельный. Великолепный. Как раз для меня.

Удар за ударом пронзал кожу Даная, и он почувствовал, что его внутренности замерзли при мысли о том, что этот безымянный, безликий Дом обнимает, прикасается и владеет тем, что по праву принадлежит ему.

– А школа? – он пытался казаться отчужденным и неявно заинтересованным судьбой молодого человека, но у Даная было ощущение, что его феромоны удушают, отчего его голос подвел его, став низким и опасным.

– Мне вполне нравится мысль о том, что я буду трофейным сабом. У меня есть для этого лицо. Тебе не нужна степень, чтобы выглядеть красавчиком в дорогой одежде, повиснув на чьей-то руке, – улыбнулся он, как будто сама мысль приводила его в восторг, но глаза Брэда выдавали правду.

Это была самая далекая вещь от того, чего он в действительности хотел. Он был умным, хватким. Он мог осуществить все, что бы ни задумал, и зацикливание на красивой внешности вряд ли этому способствовало. Но глупая гордыня Брэда упорно мешала ему признать, что он не видит выхода из ситуации, в которую сам себя загнал.

Брэд не был злым, и Данай это знал. Он был придирчивым, испорченным и вредным и получал слишком много вторых шансов, все время делая неправильный выбор, но он не был злым. И Данай просто хотел показать ему, что под правильным руководством он снова может стать достойным человеком. Но также он знал на уровне чувств, что этот неизвестный Дом не обеспечит этого руководства, и это било его в самое нутро. Видеть, как такой огромный потенциал растрачивается впустую в неумелых руках.

Брэд был явно доволен эффектом, который произвели на учителя его слова, и воспользовался возможностью проскользнуть к передней двери. Он собирался сесть, когда Данай снова пришел в себя, вытащил клочок бумаги и ручку из своих черных брюк и что-то записал.

Он протянул листок Брэду через окно, проигнорировав насмешливое закатывание глаз, которым наградил его саб, когда взял бумажку между указательным и большим пальцем. Однако он не увидел ненависти в этом взгляде и, по крайней мере, в конечном итоге это было хоть-что.

– И это будет… что именно? – осведомился саб, источая снобизм и сминая бумажку в своих пальцах.

– Мой адрес. Если он когда-нибудь тебе понадобится, – тихо сказал Данай и почти смог увидеть дрожь, которая прошла через саба, когда он это услышал, но годы практики научили Брэда не позволить этого продемонстрировать, поэтому он поморщился и дал бумаге скользнуть на пол своей машины, снова проявляя небрежность и неуважение.

– И что, черт возьми, послужило бы для меня причиной в нем нуждаться? – глумился он, и Данай рискнул слегка улыбнуться в его сторону, хотя внутри все болело.

Черт, эта бумажка была похожа на его последнюю спасительную ниточку к Брэду. Его последний шанс, что может произойти чудо, и саб может пересмотреть все эти обстоятельства. Зрелище того, что Брэд отбросил листок в сторону, так легко сделало Даная сердитым и несчастным, и эти две эмоции сменяли друг друга, оставляя Дома в странном оцепенении.

– Абсолютно ничего. Просто… на всякий случай. Удачи, Брэд.

И с этим Данай развернулся и покинул самого невыносимого человека, которого он когда-либо встречал, и которому просто случилось стать другой частью его души.

========== Закрыть страницу. Часть 7. ==========

Данай моргнул, снова сосредотачиваясь, и тяжело сглотнул, потирая ладонью грудь, чтобы успокоить фантомную боль, которую он ощущал. В действительности он чувствовал, что очень близок к тому, чтобы разом прикончить полбутылки виски и отключиться, дабы забыть это утро. Он даже не мог вспомнить, когда в последний раз он так сильно ощущал, что находится на грани, поэтому готов был просто отказаться от попыток что-то изменить для всех остальных, когда его собственная жизнь лежала в руинах.

И это злило его; тот факт, что он действовал столь эгоистично, утопая в жалости к себе. Но потом он снова вспоминал это ноющее чувство, словно кто-то вскрывал ему грудь ржавой ложкой, и этот цикл начинался снова и снова.

Его родители давно от него отказались, и вместе с ними Даная покинула вся его семья. Он так долго не был в своей родной стране, что не был уверен, что сможет найти там свой путь, а самые длительные отношения Дома зашли в тупик, когда они оба поняли, что быть друзьями получается у них лучше. Его единственным спасением была работа, но и там была вереница проблем и борьбы, и Данай даже не знал, где черпать силы, чтобы ее выполнять.

А теперь это.

Он нашел человека, который, как в глубине души знал Данай, принадлежал ему. И это был самый раздражающий, непокорный, эгоцентричный малец, которого он когда-либо встречал. Он бросал вызов и выводил Дома из себя на каждом шагу, подталкивая его к таким пределам, о которых он даже не подозревал, и в целом он был недоброжелательно настроен по отношению ко всем, а в особенности к нему. Но его тело ныло до такой степени, что Данай становился беспомощным, чтобы его игнорировать, душа Дома сплелась с сабом с самой первой встречи, и теперь возврата не было. К лучшему или к худшему, но Данай нашел свою пару.

Он сжал пальцы вокруг пустого стакана в руке, услышав слабый треск, пока стекло сопротивлялось, не давая себя раздавить и оставить трещины по всей его поверхности. Дом чувствовал себя точно так же… в таких же плотных тисках, а бреши по всей поверхности заставляли его ощущать себя слабым, словно еще один удар мог разбить его вдребезги.

Теперь кто-то другой к нему прикасался. Кто-то другой целовал его, обнимал и проводил с ним время. И он был уверен, что Брэд был с ним уступчивым, в конце концов, он хорошо отзывался о деньгах и статусе. Почти с удовольствием. Что-то, что Данай, возможно, мог бы ему предложить, если бы остался следовать тому жизненному пути, который выбрали для него родители.

Он ничего не мог поделать, но мучил себя «а что, если бы». Что, если бы он не восстал против плана своих родителей? Возможно, он бы повстречал Брэда на причудливом торжестве, которое он обязательно должен был бы посетить, и, может быть, Данаю представилась бы возможность поговорить с его дедушкой и бабушкой о заявлении прав на него. Возможно, он даже присутствовал бы на Смотринах, Данай бы сидел там, в то время пока Брэд находился на сцене, демонстрируя талант.

Они могли быть счастливы вместе. Брэд мог научиться быть почтительнее и добрее, чем сейчас. Его можно было бы любить и поощрять к тому, чтобы стремиться достичь для себя большего, вместо того, чтобы выступать в качестве аксессуара.

Но быть «трофейным сабом» – это то, что он хотел, правда же?

Это было единственной отрадой, которую пытался принять Данай. Брэд получил то, чего, по его собственному убеждению, он желал. Его глаза выдавали его эмоции, но слова были убедительными, и Дом предпочел цепляться за них ради утешения.

Его саб был счастлив, и это обстоятельство удерживало Даная от того, чтобы рассыпаться на части.

Встряхнув головой, он разжал смертельную хватку на стакане и поставил его на полку рядом с бутылкой. Он провел рукой по своей короткой стрижке и решил просто поспать. Это гложущее чувство разбитости не собиралось его покидать, так что, возможно, Данай сможет немного позабыть о нем на краткий срок сновидений о более счастливых обстоятельствах.

Он отступил на кухню, чтобы выключить свет, когда по его квартире разнесся панический стук. Четыре, пять, шесть отчаянных звуков ударов по дереву, которые заставили Даная немедленно нахмуриться и напрячься. Он поспешил к входу и практически снес дверь с петель, спеша ее открыть.

Следующий выдох, который он сделал, ощущался так, словно его выбили прямо из его легких, когда Данай увидел зрелище, открывшееся прямо перед ним. Прямо здесь, перед его дверями… стоял Брэд.

Песочные волосы пропитались потом, и он был одет только в тоненькую футболку, несмотря на относительно прохладную ночь. Короткие рукава обнажали руки, и внутри Дома вспыхнула ярость, когда он отметил ряд четких, тонких, красных линий чуть ниже его локтя. Они были полностью параллельны, одинаковой длины и, очевидно, свежие, если не прекращающаяся струя крови о чем-то да говорила. Абсолютное повреждение наподобие этого не могло быть несчастным случаем.

Кто-то намеренно причинил ему боль.

Брэд практически трясся в своей обуви, но его голова была высоко поднята, а взгляд был таким же сдержанным, как и всегда, все еще оставаясь гордым и упрямым до последнего, и это обстоятельство разозлило Даная. Его доминирующие инстинкты вздымались и вынуждали его просто вырвать ответы из уст Брэда, а затем отправиться убить того, кто сделал это с его сабом. Он никогда не чувствовал себя ближе к тому, чтобы слететь с катушек, по-настоящему погружаясь в Домспейс, но он знал, что не мог этого сделать, если хотел, чтобы Брэд остался. Годы практики по сдерживанию всей этой силы сделали его способным ходить по краю лезвия. Сделали его способным прислушиваться в первую очередь к голосу разума, а не к самой примитивной части себя.

Он знал, что Брэду нужно, чтобы прямо сейчас он был рядом, а не шел сражаться в войне за его честь, признавал он это или нет.

– Брэд? – осторожно подтолкнул он, и саб поднял взгляд. Серо-голубые глаза, глядящие из-под мокрых ресниц, с краснотой вокруг были красноречивым свидетельством, которое говорило Данаю обо всем, чего, как он знал, не расскажет ему Брэд.

Он не был в порядке. Совсем не был.

– Ты сказал… на всякий случай…ты солгал? – сказал он, сквозь стиснутые зубы, словно пытался не допустить, чтобы слова вышли изо рта не четко и уверенно, а как-то иначе.

Саб держал в руке смятый клочок бумаги, который теперь был окрашен пятном крови, и Данай узнал свой почерк, понимая, чем именно являлся этот листок. Взгляд Дома снова упал на кровь, но это зрелище переворачивало его внутренности и разжигало в нем огонь.

Это ощущение резко запустило в нем поведение Дома, и инстинкты Даная вспыхнули, снова заставляя почувствовать себя защитником.

– Я никогда тебе не лгал, и я это и имел в виду. Входи, – честно сказал он и отошел в сторону.

Кожа Дома покрылась мурашками, когда саб задел его, проходя мимо. Данай был так сильно настроен с сабом на одну волну, так сверхосведомлён обо всем, что его касалось, что услышал практически безмолвный вздох облегчения, который издал саб, когда позади них закрылась дверь,и раздался щелчок вращающего в замке ключа, за которым последовала тишина.

Данай находился в растерянности, когда повернулся лицом к сабу.

Слишком сильно нажмешь, и Брэд пойдет на попятную, возможно, уйдет. Нажмешь слишком слабо, и саб останется раненым. Данай шумно выдохнул, чтобы успокоиться и оценить ситуацию несколько рационально. Он никогда не стремился контролировать свою беспристрастность, но, возможно, Данай мог бы попытаться восстановить некоторые из своих способностей, прежде чем напортачит.

Он посмотрел на Брэда сверху вниз; саб стоял посреди его гостиной, повернувшись к Дому спиной, а его тело напряглось, как у кролика, готового удрать. Он рискнул подойти ближе, босые ноги Даная бесшумно зашагали по деревянному полу, сокращая между ними дистанцию.

– Что я могу для тебя сделать? – тихо спросил Данай, и саб слегка подскочил, очевидно, передергиваясь от боли, которую не мог скрыть.

– Наверное, не так уж и много, – пришел в себя Брэд, словно на рефлексе, в отчаянном отвлекающем маневре, чтобы прикрыть свою ошибку.

– И все же ты здесь, – уколол Данай, не проглотив приманку.

Брэд просто уставился на него, его челюстные мышцы работали прямо под кожей, как будто он болезненно кусал все подряд, борясь за то, чтобы слова вышли из его рта.

– Что произошло, Брэд? – серьезно спросил Данай, глядя ему в глаза, и Брэд уклонился от того, чтобы задержать взгляд.

– Я… мне просто нужно воспользоваться ванной комнатой, – сказал он, обнимая себя руками, словно пытался скрыть повреждения на руке.

Саб весь трясся, его лицо скрывало боль, когда порезы натирались о ткань.

Данай не собирался потворствовать его играм.

– Их нужно очистить. Присядь, а я принесу аптечку.

Он отдал твердый, но осторожный приказ, и с облегчением наблюдал, как после момента напряженной нерешительности, тело саба самую чуточку расслабилось, когда он последовал простой инструкции и уселся на самом краю тахты, которой уже было три года.

Данаю нужно было ступать осторожно. Брэду явно было больно и страшно, и хотя Дом знал, что саб никогда этого не признает, но ему нужен был кто-то, кто о нем позаботится. И кто справится с этим лучше его Дома? Его настоящий Дом.

Дом направился в ванную и нашел маленькую аптечку, которая лежала у него под стойкой. Ее никогда не использовали, поэтому он снял с нее упаковку и вытащил дезинфицирующее средство, вату, несколько бинтов и медицинскую ленту.

Выйдя из ванной, Данай обнаружил свою толстовку, которая наполовину свисала с кровати, и поднял ее, вспомнив какой холодной была кожа Брэда, когда саб прошел мимо него. Он мог не согласиться с предложением, но это не помешало бы Данаю это осуществить, возможно, даже отдав приказ, если бы Дом почувствовал в этом необходимость.

Он вернулся в гостиную, обнаружив, что саб свернулся калачиком в углу тахты и с отсутствующим выражением лица уставился на дальнюю стенку. Как будто его там не было. Данай попытался издать какой-то шум, когда приблизился, отчаянно стремясь еще больше его не напугать и не всполошить. Дом описал широкую дугу вокруг тахты, чтобы убедиться, что он его видит, прежде чем осторожно присесть рядом с ним и поставить предметы первой помощи на низкий кофейный столик.

– Брэд? – мягко позвал он, и саб застыл, выпрямляя ноги и возвращаясь в вертикальное положение, как будто его только что застукали за самой ужасной вещью.

Это встряхнуло Даная. Он даже не знал, какое именно чувство вызывало в нем это действие. Гнев от того, что Брэд вообще принял подобную позу? Жалость, что саб, похоже, не знал, как можно позволить себе быть уязвимым? Удивление, что даже теперь Брэд все еще оставался для него самым красивым? То, что он выглядел так правильно, сидя здесь среди личных вещей Даная.

Он уставился на Брэда, который смотрел на предметы первой медицинской помощи, как будто даже не знал, что это такое, и почувствовал, как его сердце сжалось.

– Могу я очистить твои порезы? – спросил Данай, и ему показалось, что Брэд полностью забыл где находился, или что его рука была повреждена. Дом опустил взгляд, и его лицо нахмурилось, когда он взял Брэда за руку. – Брэд, – снова подсказал он, и саб подозрительно посмотрел на него.

– Я сам могу это сделать, – сказал он едва слышным голосом.

– Я не думаю, что это хорошая идея…

– Мне не нужна твоя помощь! – на этот раз громче прошипел Брэд, схватив дезинфицирующее средство и неловко открывая его дрожащими пальцами.

Данай молча смотрел, как Брэд все больше и больше нервничал, пытаясь открыть крышку. Лицо саба побледнело, когда он использовал свою раненую руку, чтобы с этим справиться.

Наблюдать за ним было пыткой, но Данай чувствовал, что Брэд в этом нуждался, в этой крошечной возможности выпустить пар, пока он не вымотается. Что случилось ничтожно быстро. Он наблюдал, как на лице Брэда появляется осознание того, что на самом деле он не сможет сделать этого самостоятельно, а затем Данай поймал его здоровую руку, когда она поднялась, чтобы отправить бутылку в свободный полет через комнату в припадке гнева и беспомощности.

Их взгляды встретились через секунду после того, как соприкоснулась кожа, и Данай использовал свою свободную руку, чтобы вытащить пузырек из мертвой хватки саба, ни разу не оторвав взгляда. Воздух наполнился неподвижностью, когда они просто молча делали вздохи и скрестили взгляды в молчаливой битве за силу воли.

– Ты можешь сколь угодно меня ненавидеть, можешь называть меня каждым именем под солнцем, но сейчас я помогу тебе с этим разобраться, потому что тебе это нужно, – сказал Данай недвусмысленно низким голосом, не оставляя места для аргументов.

Он неохотно выпустил эту мягкую кожу и с небольшим усилием скрутил колпачок с дезинфицирующего средства. Данай не придавал этому большого значения, не хвастаясь и не пытаясь сказать Брэду «вот, посмотри». Речь шла не о том, чтобы подавить Брэда, возможно, это вдобавок преподаст ему урок, но в основном Дом был обеспокоен его благополучием. Он почувствовал, что Брэд напрягся, словно ожидал какой-то реакции, но Данай просто сдвинулся, чтобы взять вату, слегка подтолкнув стол вперед и встав на колени на полу перед сабом.

Поза сабмиссива, к которой Брэд не стремился.

Лоб саба нахмурился, а грудь сжалась, когда он посмотрел на Даная, как будто он пытался разобраться, правда ли это.

– Дай мне свою руку, – отдал еще один мягкий приказ Данай, упиваясь ощущением, которое он испытал, когда Брэд исполнил его без единого вопроса, поскольку его разум уже был занят.

Длинные пальцы сжались в кулак перед его грудью, и Дому просто захотелось развернуть их и поцеловать каждый кончик его пальца, пока не исчезнет боль. Однако он сдержал это желание и сосредоточился. Он пропитал ватный шарик дезинфицирующим средством и обхватил запястье Брэда свободной рукой, прежде чем осторожно пройтись ватой по порезам. По всем пяти; красным, воспаленным и кровоточащим. Брэд зашипел, когда лекарство коснулось открытых ран, и его рука вздрогнула в его захвате.

– Дерьмо, – беспомощно взвизгнул Брэд, охрана которого ускользнула, когда Данай нажал глубже, чтобы убедиться, что он все обработал. – Жжет, – задохнулся он, свернувшись в клубок, когда Данай не выпустил его руку, и сердце Дома разбилось.

Впервые с тех пор, как он его повстречал, Брэд в этот самый момент выглядел действительно хрупким. Надломленным. Маленьким.

– Прости, – тихо извинился Данай, но не прекратил.

– Заебись своим извинением, – прошелестел Брэд безо всякого запала, в то время как его свободная рука поднялась, чтобы лечь на лицо, создавая своеобразный щит от всего, что было на нем написано.

– Знаешь, эссе, которое ты написал по «Дающему», было одной из самых интересных вещей, за чтением которых я коротал время. Ты обладаешь уникальным взглядом на такие темы, – предложил Данай, продолжая обрабатывать края порезов, и Брэд снова зашипел. Саб никогда не разговаривал с Домом, а то, что он собственноручно написал на бумаге, сразу же отправилось в мусор, когда Брэду вернули его работу. Еще один акт неповиновения с его стороны.

– Ты ожидал, что я окажусь глупцом, – сквозь стиснутые зубы обвинил Брэд, глаза которого все еще оставались закрытыми, а лицо спрятанным.

Данай смог распознать завуалированную боль, хотя и не видел ее.

– Нет. Я знаю, что ты очень яркий, – спокойно поправил Данай и отложил вату, чтобы взять бинты.

Когда он повернулся обратно, то обнаружил, что Брэд смотрит прямо на него, а его губы распахнулись, словно он был удивлен комплиментом, прежде чем саб встряхнулся и отвел взгляд.

– Ты собираешься просто здесь сидеть или закончишь это? – тихонько огрызнулся Брэд, и Данай снова принялся за дело, проигнорировав свою немедленную реакцию сделать ему выговор.

Пока Дом работал, он разговаривал обо всем, что приходило на ум: об учениках, работах, которые ему нужно было оценить, о действительно глупом сериале, который он смотрел на днях. Он знал, что ни одно из его слов не отложилось в сабе, но если образование Даная чего-то стоило, звук его голоса должен был помочь.

Минуты спустя Дом очистил его руку и крепко обернул вокруг нее ладонь, обнаружив, что снова и снова проводит большим пальцем над медицинской лентой, которую он только что закрепил. Наконец-то его коснуться было почти что гипнотическим и увлекательным действом, а способ, которым отреагировал на это саб, был опьяняющим.

Саба слегка покачивало на месте, и он, казалось, все ближе и ближе наклонялся к телу Даная. В поисках комфорта и тепла, к которым он, несомненно, сознательно активно не стремился, и Дом возжелал ему их дать с рвением, от которого разгорался огонь, если только упрямый саб согласится с его предложением.

– Что с тобой случилось? – медленно спросил Данай, и в тот момент, когда он это сделал, он понял, что совершил ошибку.

Уязвимость, которую демонстрировал Брэд, исчезла без следа, и раздражающий негодник, о котором Данай, презирая самого себя, заботился все больше и больше с каждым днем, приносящим разочарование, вернулся во всей красе, когда Брэд отдернул свою руку и встал, заставив Даная отступить и дать ему место.

– Что это с тобой? Ты сказал, что я могу сюда приехать на случай, если мне это понадобиться, а не о том, что мне придется здесь пройти через перекрестный допрос, – выдохнул саб, и Данай прикрыл глаза, будучи вымотанным.

Временами он действительно хотел знать, была ли стойкость достойным противником для Брэдова упрямства. Они все время бегали по бесконечному кругу, танцуя по затертому до дыр шаблону, который никуда их не приводил, и этот день уже до того истощил Даная, что он просто не смог больше этого терпеть. Брэд не собирался добровольно ни в чем ему уступать, а Данай отказывался заставлять его силой, поэтому они застряли в этом тревожном пузыре неосознанной боли.

«Жестокая любовь», – напомнил себе Данай, сражаясь с необходимостью просто позволить Брэду делать все по-своему, если это означало заполучить его в свои объятья.

Дом встал и поднял толстовку, протянув ее сабу.

– Надень это. В ней ты не замерзнешь, когда уйдешь отсюда, – сказал Дом и отвернулся, хотя все его тело восставало против того, что он делал.

Это полностью противоречило его природе, его потребности защищать, но Дом знал, что должен так поступить. Он должен найти способ пробиться через упрямство саба.

– Что? – голос Брэда на самом деле сорвался от неожиданности и паники, а его ноги против воли последовали за Данаем. – Ты сказал… ты сказал, что я могу… – он прервал самого себя и отвернулся, когда его решимость разбилась о страх, звучащий в голосе.

Данай посмотрел через плечо, чтобы обнаружить Брэда, прижимающего к груди его толстовку, словно это был спасательный круг. Неприкрытый страх, который испытывал саб, распространялся повсюду, но прямо здесь, в месте, где он очутился в самый пугающий и ранимый момент из всех, что у него были, этот страх был написан у него на лбу.

– Ты сказал, что в случае, если я буду нуждаться в те… в этом… – Он замолчал, глядя на Дома глазами, которые просили, чтобы его не отсылали прочь, когда он был так сломлен, но его рот все еще оставался злобным и колким, как и всегда. – Из всех качеств, которые в тебе есть, я думал, что лжец, по крайней мере, не является одним из них.

– Я не лжец. Я знаю, что я сказал и подразумеваю каждое слово. Но если ты не скажешь мне, что случилось или не позволишь тебе помочь, то я больше ничего не смогу для тебя сделать, – спокойно сказал Данай, повернувшись и скрестив руки на груди, наблюдая за тем, как Брэд уставился на ковер, чтобы уклониться от его взгляда. – Брэд, мне нужно знать, что случилось. Должен ли я вызвать полицию? Знают ли твои бабушка и дедушка, где ты находишься? Где твой Дом? – выпалил он вопросы, и как только последний был произнесен, Брэд сжался и снова начал дрожать, подтверждая именно то, чего больше всего боялся Данай.

Этот ублюдок сотворил это с ним. Тот, кто должен был держать его в безопасности и лелеять, причинил ему боль, и Данай увидел красные всполохи. Его пальцы сжались в кулаки, и он знал, что на шее выступила жила, потому что он мог почувствовать там напряжение.

Он также знал, что это заставило его выглядеть чрезвычайно опасным и пугающим.

Брэд, очевидно, так и подумал, поскольку тот факт, что саб отступил от него, являлся каким-то знаком. Это были всего лишь несколько шагов, которых хватило, чтобы добраться до тахты, стоящей между ними, но этого было достаточно. Если у Даная и было какое-то сомнение в том, что сущность «плохого мальчика» залегала гораздо глубже поверхности, то оно полностью рассеялось.

Тот, кому в действительности было на все наплевать, так не реагировал. Не нужно было так сильно бороться, чтобы продолжать притворяться, потому что так оно и было. На то, чтобы это выработать, потребовались годы, так что теперь установленный порядок был практически идеальным, но игра оставалась все той же.

Данай закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, прежде чем снова обратиться к сабу.

– Тебе не нужно меня бояться, я никогда бы не причинил тебе вреда, – сказал он, и Брэд оскорбился из-за собственного страха, пытаясь дерзко отрицать существование проблемы.

– Я не боюсь, – сказал он, защищаясь, и Данай знал лучшее средство, чем надавить на саба.

Он не нуждался в этот прямо сейчас. Ему нужно была безопасность и руководство.

– Хорошо. Надень толстовку. Здесь тоже прохладно. Я никогда сильно не включаю отопление, это напоминает мне о родине.

Данай обнаружил, что без надобности откровенничает и подавил улыбку, когда его огромная толстовка упала ниже бедер саба, хотя он был высокого роста.

– Ты можешь спать сегодня здесь, если хочешь, – предложил он, и Брэд слегка отпрянул, оценивающе рассматривая Дома.

– Полагаю, в твоей постели? – усмехнулся он, и хотя это, возможно, и звучало, как провокация, Данаю было лучше знать.

Это был страх. Быть вынужденным делать что-то, чего он не хотел.

– Конечно, если хочешь. Я могу занять тахту. В ванной комнате под раковиной есть запасная зубная щетка, и ты можешь взять какие захочешь спальные принадлежности в верхнем ящике моего комода. Иди приготовься и немного отдохни, – сказал Дом, пытаясь казаться совершенно спокойным и собранным, когда саб ушел в его комнату, внутри он изнывал от отчаяния, чтобы остаться рядом с ним и защитить его.

Он подождал несколько минут, бесцельно нарезая круги по гостиной и дважды проверяя замки, пытаясь дать сабу некоторое время, чтобы найти дорогу до ванной и его спальни, прежде чем отправиться проверить его.

Но когда Данай приблизился к дверям спальни, не было слышно ни звука воды, ни открывающихся ящиков. Просто тихие всхлипы и шуршание одеяла. Нахмурившись от беспокойства, он вошел в свою комнату и замер на месте от открывшегося перед ним вида. Это ощущалось настолько сильно, словно кто-то дотянулся до его грудной клетки и сдавил ее.

Брэд все еще был в своей одежде, за исключением одних лишь ботинок. Саб свернулся клубочком вокруг одной из подушек и трясся, как осиновый лист, пока по его бледным щекам катились беззвучные слезы. Саб был полностью и по-настоящему раздавлен. Больше не было борьбы и царапанья зубами и ногтями, чтобы притвориться, что с ним все в порядке.

Кто-то причинил ему боль, и только теперь он позволил себе по-настоящему это прочувствовать.

Данай больше ничего не мог предпринять, чтобы сдержать себя. Его саб был до смерти напуган, и его доминирование вспыхнуло, нуждаясь в том, чтобы как можно лучше его защитить. Он подошел к краю кровати и сел на нее так осторожно, как только мог, протягивая руку и обхватывая лодыжку Брэда. Точно по тонкой полоске кожи, которая виднелась между его джинсами и кромкой носков. Никаких резких движений, никакой силы. Просто Дом, который пытался дать своему сабу то, что ему необходимо, таким способом, которым саб мог бы это принять.

И, казалось, что в этот момент слабости стены Брэда рухнули, когда он не прогнал его и не оттолкнул. Он просто захныкал и позволил это касание, а его феромоны говорили Данаю, что саб очень сильно в этом нуждался.

– У тебя все будет хорошо, Брэд. Я собираюсь в этом убедиться, – успокаивал его Данай.

– Зачем ты это делаешь? Ведь я тебе даже не нравлюсь, – резко просипел Брэд, голос которого огрубел от слез. – Я не хочу твоей жалости.

– Поверь, то, что я к тебе чувствую – не жалость, – неожиданно для себя признался Данай, очерчивая большим пальцем аккуратные узоры вокруг косточки на его лодыжке. – И я никогда не говорил, что ты мне не нравишься.

Наполненные влагой глаза встретили его взгляд в темноте.

– Брэд, это нормально – нуждаться в ком-то. Нуждаться в тех, кто тебе поможет. Независимо от того, кем является этот человек, до тех пор, пока он всем сердцем стоит за твои интересы – это все, что имеет значение, – тихо продолжал говорить Дом, наблюдая, как лицо Брэда буквально скривилось от его слов, и сжавшийся в комочек силуэт саба яростно затрясся от всхлипываний.

Данай успокаивающе заворковал над ним, вышвыривая последний свод правил на ветер, когда он как следует заполз на кровать и уселся рядом с сабом. Он уговорил Брэда повернуться к нему лицом, и саб позволил себе потянуться к нему, отбросив подушку затем, чтобы вместо нее зарыться лицом в бедра Даная, приложив раненую руку к груди.

Саб снова и снова продолжал что-то шептать, и только когда Данай, поглаживая его затылок, немного наклонился, то наконец-то понял.

– Не хочу его… не хочу его… – монотонно бубнил он, и Данай не смог удержаться от того, чтобы поймать его другую руку своей собственной и притянуть саба ближе, прилагая все усилия, чтобы тот чувствовал себя под защитой. Словно этот неизвестный Доминант больше не мог его касаться, пока он здесь находился… и это было правдой. Данай не думал, что после такого в действительности сможет позволить ему уйти. Он не мог рисковать, чтобы с тем, кто теперь был самым драгоценным человеком в его жизни, произошло что-нибудь еще.

– Тебе не нужно туда возвращаться. Я обещаю, что тебе не нужно будет возвращаться, – мягко сказал он, пробежавшись пальцами по волосам саба и почувствовав, что тело в его руках становится жестким от гнева и страха.

– ОТК-КУДА Т-ТЫ ЭТО ЗНАЕШЬ?! – наполовину икнул, наполовину закричал он, вскакивая и демонстрируя свое опухшее лицо. – К-как ты собираешься ост-тановить его от того, чтобы приехать сюда и з-забрать меня? Он имеет право это сделать! О-он может делать со мной все, что захочет!