Текст книги "От чистого истока я начинаю путь (СИ)"
Автор книги: forest owl
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 86 страниц)
– Я рад, что все завершилось успешно. – наконец разжимаю пальцы, что в кармане вцепились в карточки с Капитаном Америка. – Этиро, вы хорошо справились и у меня к вам есть предложение о сотрудничестве. В агенты ЩИТа не зову, но мы можем заключить Договор, если вы согласны.
– На ближайший год я навоевалась, так что зовите, если только какая-нибудь паранормальщина начнется. – капитан Роджерс хмыкает и улыбается на эти слова. – Вся связь через нашего Капитана. А мне пора.
– Куда ты теперь? – капитан Роджерс перебирает в руках края щита.
– Сначала домой – повешу меч на крюк, а потом пойду выполнять свою работу. Рвану Темными Путями в Японию духов-ёкаев будить. Совсем расслабились – землетрясения участились. Да и кимоно у меня чудесное есть. Грех не надеть. – копается в рюкзаке. – Ох ты ж! Директор Николас Джозеф Фьюри, у меня для вас подарок в рюкзаке завалялся. Эх, жаль нет времени «Главнейшему» написать. – и кидает в мою сторону желтый круглый предмет.
– Я свяжусь с тобой позже, Аста. Надеюсь в этот раз твоя примета про Нью-Йорк и драку не сбудется, и мы нормально погуляем. Не прощаемся?
– Нет, мон шер. Постучись потом ко мне, хорошо? – щелкает по щиту, хлопает по плечу и оборачивается в мою сторону. – Директор Николас Джозеф Фьюри, я воспользуюсь этой дверью? – указывает на операторную.
– Пожалуйста, Этиро.
Она кладет ладонь на белую поверхность двери и пластик уступает место дереву с медной ручкой. Вместо операторной я вижу желтые стены с ножами. Оборачивается, улыбается напоследок капитану Роджерсу и закрывает дверь. Дерево ушло, оставив белый пластик.
– Капитан Роджерс, почему она всегда называет меня полным именем? Вы не знаете?
– Так она проявляет свое уважение к человеку. – Роджерс вздыхает и приглаживает волосы.
В руках у меня яблоко. Под прозрачной кожурой вспыхивают золотые искры.
Конец POV.
Япония, как много в этом слове… саке и суши. Сырая рыба лирим нравится так же, как и сырое мясо. Сейчас почти ночь, а я хомячу в маленьком ресторанчике. Я даже попросила приносить мне меньше риса и побольше рыбы с мясом. Повара сурово хмурили черные брови, но пожелание гостя – закон. Даже если это чудная женщина-гайдзин в синем кимоно и звенящей заколкой-кандзаси в волосах. От удовольствия я даже на не смогла сдержаться – на несколько секунд мои человеческие уши заострились и полезли на макушку, обрастая шерстью. Надеюсь, что этого никто не заметил, а камеры в мой закуток не смотрят. Но как же вкусно! Все, теперь буду есть мясо с соусом терияки – кетчуп идет в отставку.
– О-матасэ симасита, Бакэнэко. – старший повар-японец сам принес мне добавки. Странно…
– Прошу прощения, уважаемый, но я вас не понимаю. – подвигаю ближе к себе блюдо-лодку с очередным извращением. Много тунца, креветки, васаби, имбирь, грибы шиитаке и крохотный комочек риса. М-м-м… Моё!
– Извините за ожидание, Бакэнэко. – с акцентом говорит старый японец с белой повязкой на лысой голове, и низко кланяется.
Что-то мне это совсем не нравится. Оглядываюсь и замечаю на стене зеркало, в котором отражается кухня с суетящимися поварами. Я вижу их, а они видят меня. И вспомнила наконец, что Бакэнэко – это местная кошка-оборотень. Капец.
Отсчитываю на стол из сумки деньги, вешаю ее на локоть, хватаю блюдо-лодку с угощением подмышку и прикладываю палец к губам.
– Я надеюсь, что этого хватит на оплату заказа и посуды. Очень вкусно, не могу оставить. – как можно доброжелательнее улыбаюсь старому повару, что не побоялся подойти к мнимому демону. – Готисо-сама, уважаемый. Сайонара.
И ухожу Темным Путем на гору Хиэй, что находится в районе Киото. А что так ушла, не скрываясь – так меня все равно уже раскрыли.
Храм Энряку-Дзи, почти не изменился, только деревянные балки покрыли свежей красной краской. Это ничего, что он буддийский. Мне все равно от него нужна была только присмотренная несколько лет назад дверь, выходящая практически в лес на горе. Деревянные сандалии-скамеечки гэта звонко стучат по старым истертым камням дорожек, пока я не схожу на едва поросшую травой тропинку. И это просто везение, что я хорошо вижу в темноте – узловатые корни камфорных деревьев постоянно пытаются сделать мне подножку. А я в этот момент ем, между прочим. Прямо руками. Ну очень вкусно! Оставляю блюдо на видном месте – может кто потом и заберет. И, наконец, нахожу подходящую поляну.
Бросаю на землю сумку, скидываю гэта, снимаю смешные носки, что так похожи на копытца. Я буду сейчас вспоминать, как ворожат Перворожденные дети Эру, танцевать и петь, будить уснувших духов лесов и гор. Ибо нефиг спать, пока тут Душа Мира страдает. Подберу-ка я для них песню повеселее. И есть у меня одна такая, как раз про местную лисицу-оборотня. Все равно, что на русском языке – по-японски я только несколько фраз знаю.
Пробуждаю в своем сердце радость, начинаю негромко напевать, переступая босыми ногами в ритм. Меня не должны видеть и слышать люди, если они есть поблизости, ведь я вывожу круги по весенней траве для духов. Сегодня ночь пробуждения.
«Льдистым днем друг к другу прильнем, вместе пойдем ко дну.
Брат-свиристель, позови нам метель, злую лесную луну.
Шорохом сов укрыться от псов – им не заметить нас.
Хвостом к хвосту, вдвоем в пустоту, снова, в который раз.
Спеши за мной, дыши со мной, узнай мою свободу,
Иди, не стой, на запах мой, испей меня, как воду.
Как воду!»
Ночная трава холодит ноги, роса смочила ступни, но мне нравится эта прохлада. Цветной ветер вырывается из моей души и красит стволы близких деревьев в закатные и небесные оттенки. Я никогда не пою в полную силу – стесняюсь. Не всегда дотягиваю ноты, поэтому чаще всего мурлычу мелодию под нос.
«Как зелена в глазах глубина, будет на дне тепло.
Как уголь, черно мое кимоно, твое, как снег, бело.
Искры ночей все горячей, плавится хрупкий наст,
Занялся мох, но наш лисий Бог – он не оставит нас.
Спеши за мной, дыши со мной, узнай мою свободу,
Иди, не стой, на запах мой, испей меня, как воду.
Как воду!»
Вот и первые духи явились на поляну. Карасу-тэнгу, вороны, перелетают с ветки на ветку, следят за мной круглыми глазами, щелкают птичьим клювом с почти человеческих лиц. Кицунэ машут девятью хвостами и перекидываются в хрупких девушек в кимоно. Их изящные движения совсем не похожи на мой почти варварский танец.
«Лисьи следы у кромки воды, инеем тает смех.
Нету нам дна – прорубь-луна настежь открыта вверх.
Спеши за мной, дыши со мной, прими мою природу,
Иди, не стой, на запах мой, испей меня, как воду, как воду.
Танцуй со мной, играй со мной, узнай мою свободу,
По грудь в снегу к тебе бегу, чтоб пить тебя, как воду;
Как воду, как воду!»
Теперь и остальные подошли. Еноты-тануки деловито скачут на нижних коротких толстых лапках. За Ледяной Девой с белой прозрачной кожей, Юки-онной, по траве тянется легкая изморозь. Снежная, как и ее одежды. Бакэнэко, кошки, тоже явились.
Фух. Теперь можно и отдохнуть. Тэнгу достали свои инструменты и теперь звучит привычная для них музыка. Дамы продолжают танцевать и иногда смеются, прикрывая лица рукавом, когда смотрят в мою сторону. Можете хоть обсмеять с ног до головы уставшего гайдзина, но ведь это я вас сонь разбудила. Уйду от вас – злые вы.
Строчки из песни оказываются пророческими. Не успела я надеть носки-таби, как почти над ухом услышала голос Стива.
– Астрель… Астрель…
Блядь! Опять у него что-то случилось!
Швыряю так и не надетые носки в сумку и несусь вниз по тропинке, оскальзываясь на камнях и корнях – мне нужна дверь. И оружия у меня с собой нет, только конец шпильки-кандзаси предусмотрительно заточен. Сойдет и это. Выдергиваю его из пучка и волосы расплетаются, гривой дикого мустанга развеваются за мной, пока я подбегаю к храму. Я не знаю, где он. Но можно просто открыть любую ближайшую к нему дверь – Зов приведет меня.
Еще чуть-чуть.
POV Стив Роджерс.
Я последовал совету Асты и навестил Пегги. Она лежит в больнице – у нее прогрессирующая болезнь Альцгеймера. Она меня узнала, но совсем скоро перестанет. Мы начинали разговор сначала целых два раза. Приди я позже – не получилось бы и этого.
– Ты балбес! – говорила мне Аста. – Помнишь, как я попросила вас наполнить бокалы, чтобы я вернулась вовремя? Я однажды не запомнила маяка во времени и шагнула в нужный Мир почти наугад. Я не успела закрыть моему постаревшему другу глаза. Удалось только кинуть три горсти земли на давно заброшенную могилу, а потом лить вино на землю. А у тебя сейчас такой шанс!
На тумбочке у больничной кровати стоят фотографии ее семьи – муж, дети, родственники. Она улыбалась, когда рассказывала о них, указывая дрожащей морщинистой рукой и называя имена. В ее прозрачных от прожитых лет глазах я вижу любовь, но не ко мне – наши дороги давно разошлись. Я рад за нее – Пегги прожила хорошую насыщенную жизнь. Рад, но мне все же тяжело. Я вспоминаю ту комнату, что показала мне Аста, Комнату Памяти. За каждым портретом стояли такие же горькие встречи, но было их в сотни раз больше. Может спросить у нее, как она справилась с этим? Хоть она и ведет себя порой как грубый ребенок, но количество портретов умерших людей говорит о том, что ей очень много лет. Может, у нее найдется для меня еще один совет?
Я ухожу, когда Пегги устает от долгого разговора и засыпает.
«Постучаться» к Асте я не могу – складное зеркало для разговоров разбилось еще в первый день на Хеликарриере, когда мы пробивались к Тони Старку. Я тогда неудачно ушел с линии выстрела. А когда открыл его, то на пол просыпались осколки. Но тогда оно было уже не нужно – Аста сама сказала, что путь в другие Миры ей закрыт. Мне стыдно, но я даже обрадовался на мгновение, ведь это значит, что она останется. Вина за мимолетную мысль жгла меня, пока я смотрел, как моя исхудавшая подруга пытается делать вид, что все в порядке. Но в темных глазах я видел боль и тоску. Все же тогда, на веранде своего дома она сказала правду – не получается у нее врать. А связаться нам надо – она сама сказала, что будет ждать.
Я уже собран, через час нужно будет выходить – Тор и Локи отправляются в Асгард. Тор как герой, Локи как пленник. И каждый получит по заслугам. Тони Старк и Бартон просили позвать Асту. «Так будет веселее» сказали они. Спелись. Агент Романофф попросила напомнить об обещании научить тому бодрящему отвару. Он и правда тогда здорово помог, а ведь Аста сказала, что его даже обычный человек сварить может. Но пока мы гостили у нее ей явно было не до этого. Там было хорошо и я понял, почему она назвала его «логовом Бешенного Хомяка». В таком месте хочется жить.
Там легче дышится, ведь нет машин. На веранде подвешен полосатый гамак, а кресла перед камином такие широкие, что Аста наверняка сворачивается на них, пока горит огонь. Личный кусочек Мира, как она говорила. И там только она, не увиденный нами Пушок и призрак Карла. И комната с портретами умерших дорогих людей. В которой был и я, человек, с которым она была знакома один день, а вспоминала семьдесят лет. В которой она назвала мне еще одно свое имя. Астрель. Имя, которым ее можно призвать из любого Мира.
– Астрель. – но ничего не происходит. Попробую еще раз. – Астрель! – Но опять ничего. Может что-то случилось?
Я не успел даже как следует забеспокоиться, как дверь в комнату с грохотом распахнулась и ко мне навстречу влетела Аста.
– Где?! – почти рычит, тяжело дыша.
Слегка сбившееся в сторону синее кимоно обнажает плечо, на локте болтается сумочка. Рука сжимает острое длинное шило с подвеской. Волосы распущены и слегка перепутаны. Взъерошенная, как опасный воробей.
– Спокойно, Аста. Ничего не случилось, просто я позвал тебя, чтобы предложить пойти со мной. Сегодня Тор и Локи уходят в Асгард. Тебя и остальные просили прийти.
Она кидает свое шило на стол и медленно и неотвратимо приближается ко мне, поднимая руки к моей шее. Глаза у нее страшные.
– Я тут бежала, теряя сандалики, по ночному лесу. Пятками все камни и корни пересчитала. Думала, что все, не успела – нет больше Стива, что враги напали. А ты меня просто позвал погулять?!! Ар-р-р!!! Почему не по зеркалу позвал, балбес?!
– Оно разбилось, Аста. Еще до нашего вылета. Подожди, ночной лес? – Аста падает в кресло и машет в сторону открытой двери.
– Разница между Нью-Йорком и Киото четырнадцать часов – там сейчас ночь. Можешь сам выйти за порог и убедиться. Разрыва во времени нет – это же один Мир. – устало закрывает глаза рукой. – Я приму приглашение на прогулку, как погашение нашего старого Договора, Стивен.
Опять резко зачесалось запястье. Договор и правда погашен. Остались три чашки кофе и кино. А за дверью и правда ночь. И лес, из которого ко мне выходит женщина в красном кимоно. Она обворожительно улыбается мне и зовет к себе. В этот момент Аста хватает меня за одежду и тянет обратно в утренний Нью-Йорк.
– Рыжая, даже не вздумай! А не то сокращу твои хвосты до единственного числа! – кричит ей и захлопывает дверь. – Стив, ты чуть не попался лисице-оборотню. Хорошо, что я уже выполнила работу и могу не возвращаться туда. Вот околдовала бы она тебя – и всё!
– Околдовала? – смотрю в ее беспокойные кофейные глаза, и добавляю, не подумав. – Как ты? – Аста поджимает губы и отходит.
– Я никогда не ворожу на дружбу. – поднимает с пола сумку. – Садись в кресло. Встанешь через пять минут – это будет мой маяк во времени. Я ушла переодеваться.
Я сижу в кресле, когда она снова открывает дверь в свой дом и обещает скоро вернуться. Почему я сказал ей про колдовство?
– Ты прощен, мон шер! – говорила Аста, пока прыгала и ходила кругами вокруг моего мотоцикла, только коса по спине била. – Бро, заведи его – хочу послушать звук мотора.
– Не могу сопротивляться желанию дамы. – поворачиваю в замке ключ зажигания. – Все для тебя.
– Мурчит как котенок. Тоже себе чоппер купить, что ли? Или дорожник?
Мне нравится ее довольная улыбка. Это все, что видно, пока ее глаза закрывают большие солнечные очки. «Маскировка, Стив» сказала она, когда вернулась в мою квартиру. Пожалуй, это был первый раз, когда у нее действительно получится затеряться в толпе. Простая куртка, джинсы и кеды – сотни таких людей ходят по улицам.
– Мон шер, ты в курсе, что пассажиру здесь не за что держаться? Если только за водителя. – садится на мотоцикл позади меня. – Так я тебя приобниму, бро?
– Обнимай и держись крепче, Аста. – вокруг меня обвиваются теплые руки, но мне от этого горячо.
При поворотах она отклоняется в нужную сторону, при торможении опирается рукой с коротко остриженными ногтями на бензобак, чтобы потом снова прижать ее ко мне.
– А ты уже ездила на мотоцикле? – кричу ей через плечо.
– Только пассажиром пару раз, мон шер. – пытается перекричать ветер в ответ.
– Как же ты тогда хочешь водить свой?
– А я научусь! Я люблю новые знания. – в ее голосе радость.
– Аста, хочешь я научу тебя водить? – задаю вопрос наудачу.
– Конечно хочу! Я с тебя живого не слезу, пока все трюки не освою. – смеется и похлопывает меня по прессу. Мне нравится. – Только права мне все равно не выдадут.
– Почему это? Можем подключить директора Фьюри.
– Так у меня и паспорта нет. Стив, добавь газу – прокатимся с ветерком!
– Здесь разрешенная скорость тридцать миль в час. Мы не будем нарушать закон. – говорю тише, пока мы стоим на светофоре.
– Закон… Говоришь о законе, а между тем мы едем без шлемов. У-у-у, Стив-проказник! – и видимо пытается меня щекотать.
– Я же за рулем. Что ты делаешь?
– Пальцы о твой каменный живот ломаю. А был маленьким и таким милым…
Мы подъехали одновременно со Старком. Все остальные уже собрались. Мрачного скованного Локи в железном наморднике держал под локоть Тор. Романофф с Бартоном и доктором Бэннером стояли в стороне и шептались. Агенты ЩИТа охраняли периметр.
– Кэп, что ты с ней сделал? Она же сейчас лопнет от радости. Ты ей подарил ящик голов читаури? – Старк начал язвить, не выходя из машины.
– Тони, я только что поняла, что очень хочу себе мотоцикл и научиться водить его. Это ли не счастье? – еще чуть-чуть и Аста начнет светиться. Или выпустит из себя свое северное сияние. – Вот найду богатенького больного, заключу Договор, подлечу пациента, хапну деньжат – и сразу куплю.
Старк пристально и без улыбки начинает смотреть на Асту, которая не сводит глаз с мотоцикла.
– Не забудь, что ты уже согласилась на обучение со мной. – обнимаю ее за плечи. Это легко сделать, когда из-за них не торчит рукоять меча. И пусть Старк перестанет так смотреть на мою подругу.
– Я помню, бро. Пойдем, проводим уже гостей из Асгарда. И что-то ты разобнимался в последнее время, мон шер.
Когда Тор и Локи схватились за ручки контейнера для Тессеракта Аста пожелала богу грома доброго пути, а его коварному брату – приятных снов. Не смогла не съязвить напоследок.
– Аста, помнишь, как обещала научить меня варить те травы для бодрости? – Романофф своего не упустит.
– Вот же ж! Наташа, давай заключим Договор? Я так точно это не забуду. Отвар в обмен на дружеский спарринг? Договорились? – тянет руку.
– Договорились. – Романофф сжимает пальцы на запястье. – Быть мне ведьмой, Клинт.
Все разъезжаются по своим делам, когда я решаю, что терять уже нечего.
– Ну раз я уже стал тебе щитом… может в кино? – Аста поднимает бровь. – Поедем самой долгой дорогой через трассу – там разрешена скорость до семидесяти пяти миль в час. Можно будет как следует разогнаться. Тебе понравится.
– Скорость большая, но ты почему-то до сих пор стоишь на месте. Поехали, мон шер!
– Помнишь я говорила про шлемы? Вот они нам очень бы пригодились. А сейчас мы с тобой похожи на двух балбесов, только один большой, а второй маленький. – говорила Аста, стоя перед витриной кинотеатра и стирая со лба размазанные следы от насекомых – за городом мы влетели в стаю мошек.
– Ну теперь я хотя бы не чувствую себя в одиночестве. – я стою рядом и тоже пытаюсь оттереть лоб.
– Так дело не пойдет, бро. Подожди, я сейчас вернусь.
Она вернулась через несколько минут с тем, что она назвала «влажные салфетки». Дело и правда пошло быстрее. Пока я протирал куртку Аста вытащила из кармана джинсов новое зеркало, подышала на него до испарины, а потом нарисовала пальцем на запотевшей поверхности очередную руну.
– Это тебе, мой милый друг. Для связи между нами. – протягивает на ладони. – Оно из металла и просто так не разобьется. Не то у меня никаких нервов не хватит срываться к тебе каждый раз так, как было сегодня.
– Спасибо, Аста. – прячу зеркало во внутренний карман. – Выберешь тогда фильм?
– Только не ужасы – я на них неудержимо смеяться начинаю. Давай тогда пойдем на этот? – указывает на афишу. – Французский фильм, комедия, еще и отзывы хорошие. Согласен? Знаю, что согласен – у меня запястье чешется. Еще один Договор закрыт.
Фильм и правда оказался хорош. Только это была трагикомедия. О несчастном парализованном человеке и его грубоватом помощнике, который стал ему добрым другом. Все это мне напоминает мою собственную жизнь, только меня в этом фильме не было. А больной человек – есть. Про которого я на время забыл.
– Аста.
– Слушаю тебя, бро.
– Я хочу заключить с тобой Договор. Вылечи Пегги.
Комментарий к Глава 8. Три закрытых Договора. Эх, жаль нет времени «Главнейшему» написать. – кивок в сторону золотого «яблока раздора», только на нем было написано «Прекраснейшей». С этой мелочи и началась Троянская война из «Илиады» Гомера. Но Аста ничего такого не хотела, просто дурно пошутила.
Курсивом выделена иностранная для свидетелей речь и песня «Кицунэ» – Мельница.
Гайдзин (яп.) – так в Японии называют чужеземцев. С презрительным подтекстом.
О-матасэ симасита, Бакэнэко. (яп.) – Извините, что заставил вас ждать, Бакэнэко.
Готисо-сама. (яп.) – Спасибо за угощение.
Сайонара. (яп.) – До свидания.
30 миль в час – 48 километров в час.
75 миль в час – 120 километров в час.
«Неприкасаемые» – фильм 2011 года, так же известный как «1+1»
====== Глава 9. Бывшее сломанное сердце. ======
POV Стив Роджерс.
– Я хочу заключить с тобой Договор. Вылечи Пегги.
Аста грустно улыбнулась и переступила с ноги на ногу.
– Чем она болеет, Стивен? Покажешь мне, как раньше? – тянет ладони к моему лицу. – Вспомни ее сейчас.
Зрачки в окружении кофейной радужки знакомо пляшут, а я больше не боюсь. Это же Аста, обладатель меча и самых милых кошачьих пяток. Я даже не замечаю, когда она опускает руки и отходит в сторону.
– Альцгеймер, значит… – постукивает пальцем по губам. – Излечить это возможно. Могу даже все сопутствующие болезни убрать, но есть одно большое НО.
– Какое же? Скажи мне. – сейчас все решится.
– Я не смогу прибавить ей лет жизни. То, что я тебя вытащила – не в счет. – машет передо мной пальцем. – У каждого есть свой срок жизни, просто у тебя он внезапно оборвался. Но сама возможность дожить до старости была. Пегги же после моей работы проживет столько, сколько ей отмерено, но без болезней и в ясном уме. – вздыхает и смотрит в сторону солнца. – Я однажды уже ворожила подобным образом для одного хорошего человека. Ты видел его фото в Комнате Памяти. – она улыбается, а глаза смотрят в никуда.
– Как его звали?
– Старый дед Монгво. Он был первым в этом Мире, которому я сама закрыла глаза. – и касается пальцами груди и лба, а потом идет к мотоциклу.
– Аста, как ты справляешься с этим? – иду следом. – Я поговорил с Пегги всего час, но плохо мне до сих пор.
– Я просто ловлю момент, друг мой. Я знаю, что все они умрут, но радуюсь, пока они живы. – мнет в руках билет. – Давай уже заключать Договор. Что готов отдать в уплату?
– Все, что угодно. – пока я говорю Аста стоит перед мотоциклом и трет запястье.
– В обмен на здоровье Маргарет Картер ты исполнишь мою волю. Я скую тебе нож к концу лета, как только стебли зверобоя побуреют, а ты не посмеешь от него отказаться и будешь всегда брать с собой в сражения. Договорились?
Ее рука совсем маленькая по сравнению с моей. Пальцы с короткими ногтями даже не могут полностью обхватить мое запястье. Мои же обхватывают внахлест.
– Договорились.
– Тогда поехали. Чего ждем?
Пока мотор ревет на улицах города, а вывески проносятся прочь, Аста обнимает меня с заднего сиденья. Иногда мне кажется, что она смыкает руки крепче и прижимается к моей спине щекой. Это так на нее непохоже. Наверное, и правда показалось.
Больничный пост охраны мы проходим быстро – меня уже знают, а моя подруга воспользовалась своим колдовским способом – исчезла для охраны.
– Как это у тебя получается? – говорю, пока мы идем по коридору.
– Ну… – смешно поводит рукой по воздуху и щурит глаза. – «Это не те дроиды, которых вы ищете».
– Я не знаю, о чем ты говоришь. Это какая-то новая шутка? – склоняюсь ближе.
– Шутка-то старая, просто ты не смотрел «Звездные Войны». Его еще в семьдесят седьмом выпустили. Посмотри как-нибудь. Я была на премьере и подралась там с одним хиппарем.
– Мы пришли.
На тумбочке в палате еще не завяли цветы, что я принес в прошлый раз. Пегги спит под писк больничных аппаратов, но просыпается, когда Аста закрывает жалюзи на двери и окнах. Анонимность и маскировка, я помню.
– Стив… Это ты. Ты жив? – говорит Пегги и мнет одеяло узловатыми пальцами. – А кто это с тобой?
– Здравствуйте, Маргарет Картер. Меня зовут Аста, и я пришла вам помочь. – она подходит и садится на край больничной койки. – Не бойтесь, больно не будет. Надеюсь, у вас не музыкальный слух – мне надо настроиться.
Начинает мурлыкать под нос песню на незнакомом языке, кладет левую руку себе на середину груди, а правую прижимает к больничной пижаме Пегги. Ничего не происходит, только негромкая песня начинает срываться с ритма. Потом Аста пальцами касается лба Пегги.
– Спи, Маргарет Картер. – и выцветшие глаза послушно закрываются, а моя подруга болезненно кривится и сжимает руками голову. – Стив, принеси воды. О, мои мозги…
Когда я приношу стакан воды Аста уже перебралась на стул и смотрит на Пегги.
– Твоя любимая прожила хорошую жизнь. Она была хорошим агентом, влюблялась, родила детей… Ты должен радоваться за нее.
– Не могу, Аста. Мне тяжело смотреть на нее такую, а ведь ей уже немного осталось. Даже с твоей помощью. – протягиваю стакан воды.
– Значит, теперь ты немного понимаешь меня. – Аста жадными глотками пьет воду. – Знаешь, Стивен, Первородные дети Эру в одном из Миров считают, что привязаться к смертному человеку – к сердечным мукам. Люди для них слишком мимолетны, а память эльфов не туманится с возрастом, как у человека. Они все помнят даже спустя столетия. Мой остроухий друг Глорфиндел говорил мне, что он уже много лет печалится о умершей любимой, что погибла много лет назад. И его боль так же сильна, как в день, когда ее фэа отправилась в Чертоги Мандоса, хоть и оплакивать ее он начал еще в Первую Эпоху. Но ты – человек. Горести со временем потускнеют и осядут в душе светлыми воспоминаниями. – приглаживает волосы. – А пока лови момент, мой друг.
– Как долго она проспит? – сажусь на край кровати . Она дышит спокойно и легко. За постаревшими чертами лица все еще видна прежняя Пегги.
– Минут пять, не больше. – моя подруга встает со стула и оборачивается у двери. На лице застыла отрешенность. – Я прошу не беспокоить меня до тех пор, пока стебли зверобоя не побуреют. В конце лета я сама свяжусь с тобой.
И исчезла, только порыв ветра колыхнул цветы в вазе. Как будто и не было здесь странной девушки Асты.
– Стив, ты снова пришел ко мне. – глаза Пегги хоть и не стали ярче, но больше не блуждают по потолку, а смотрят ясно. – Кто эта девушка, что пела сейчас?
– Это моя старая подруга.
Конец POV.
Вот я и решила поскорее исполнить свое обещание сковать для Стива амулет. Отдам его из рук в руки, и останется межу нами только обещание прийти на помощь, три чашки кофе и невнятное предложение научить водить мотоцикл. Оно даже на обещание не тянет. Обойдусь без транспорта, пожалуй.
Я ничего не хочу. Совсем-совсем. Даже деликатесы из Щели между Мирами перестала таскать, а просто обедаю в разных кафешках. Стараюсь заходить в разные места, чтобы получить новые впечатления, но они меня не радуют. Даже напиться не хочется – в одиночестве это не очень и весело, а Карл только и умеет бубнить «тебе уже хватит, ты об этом пожалеешь завтра». Беспокоится он обо мне, как же. Просто сам пить не может, вот и завидует. И сейчас он на меня обиделся и улетел воевать и троллить в комментариях фейсбука. Хоть какое-то развлечение для призрака, способного только кнопки нажимать. Все остальное ему недоступно.
– Эй, балда! Тут какой-то мужик называет тебя «киской» и просит передать привет от Наташи. Говорит, что она ждет тебя. – соизволил заговорить мой бессменный дружище.
– Какой такой мужик?
– Пишет, что он Тони Старк, хотя может и врет – там аккаунтов с таким именем целая куча. Даже парочка твоих есть, где собрали все видео с ютуба. Особенно залайкали запись, где ты в форме лирим пытаешься выдрать меч из черепа читаури и стреляешь сигарету. Как гопота, честное слово. Испортил тебя твой качок-художник – я так и написал.
– Подожди… Прямо такими словами и написал? – смутная догадка стучится в голову.
– А как его еще называть? – недоумевает Карл. – К тому же я обещал обосрать его в комментариях, если он тебя обидит, а ты уже месяц сама не своя.
– Да только ты его так и называешь, болтун! Для всех остальных он Стив Роджерс или Капитан Америка. – бегу к ноутбуку в соседнюю комнату. – Это значит, что настоящий Старк тебя вычислил и хочет связаться со мной.
Ага, вот и комментарии под видео. А я и правда на гопоту похожа.
– «Мистер Старк, угроза для ваших тапок еще не миновала. Помните мое предупреждение?»
– «Я же был просто «Тони». Наша Вдова требует знаний. Приходи в Башню – мы ждем.»
– «В каком составе?»
– «Шпионка, Бартон, доктор Джекил, и я с Пеппер.»
– «Не боитесь на открытой странице писать?»
– «Я перекрыл канал связи.»
– «Тогда выхожу. Сделайте мне маяк во времени – через несколько минут поднимите над головой любую книгу. Я приду с травами. И удалите нахер этот профиль – он меня бесит.»
– «Ждем.»
Ну вот и развеюсь немного. Осталось только неприметно одеться, собрать в рюкзак нужные вещи и встать на порог.
– Карл, я ушла гулять. Включи «Полет Валькирий» через полчаса, ну как обычно.
– Иди давай, страдающая душонка. Чтобы грустной и трезвой не возвращалась. И сними уже себе какого-нибудь красавчика в баре. Все твои проблемы от недоё…
– КАРЛ!!! Хорош подбивать меня к разврату! – завязываю шнурки на кедах. – Я ушла.
И открываю дверь в Нью-Йорк, где Тони Старк сейчас по-глупому держит над головой книгу.
– Всем привет! Хм, быстро тут ремонт после забав Локи сделали. – оглядываюсь, заходя в гостиную, где недавно проклинала бога обмана. Все дорого-богато. И бар снова полный.
– Привет, Ушастая. – Бартон с Романофф машут с дивана. Неразлучники, как есть неразлучники.
– И тебе не хворать, Аста. – Старк тянет руку. – Где свое Ископаемое потеряла? Вы же все время вместе бегаете.
– Здравствуй, Тони. – пожимаю руку. – Ты так меня не обижай – я постарше буду. А то еще один раз икоту нашлю. А Роджерс сейчас весьма занят – у него любовь всей его жизни внезапно выздоровела. Не до меня сейчас, явно. Мда. – «хотел бы – постучался не смотря ни на что» думаю я.
– Кстати, познакомься с моей Пеппер. – представляет мне милую женщину с рыжими волосами и скромной улыбкой. – Ну что, наваришь нам зелий?
– Приятно познакомиться, незабвенная. – уважительно склоняю голову. – Наварю, дайте только посуду и плиту. А где наш славный доктор Бэннер? Ты же говорил, что он тоже будет.
– Он в лабораторию за пробирками побежал. Хочет взять образцы зелья, хотя он еще от анализа твоих яблок не отошел. Готовься – он тебя замучает расспросами.
– Вы лучше бойтесь, что заткнуть меня не сможете. И покажите мне кухню, наконец.
Мы с Наташей стоим рядом у электрической плиты. На конфорках стоит по маленькой кастрюльке – каждая извращается над своей. Потом сравним варево. Крутая у Старка кухня – надо будет на заметку пару идей взять. Посудомойка – великая вещь, а я все по-старинке руками мою. Хомяк – ленивое животное, так что будет у меня новая техника в логове.
– Смотри, тут главное не точные измерения, а пожелания, интуиция и предчувствие. Закипающую воду надо мешать по три раза толстой веточкой сухой вербены и желать защиты от злой магии для того, кому варишь. Потом, как вода закипит, бросаешь шиповник, желая благополучия и бодрости, и снова мешаешь три раза. Но только обязательно по часовой стрелке, не то дрянь получится. – инструктирую Наташу, пока над душой стоит доктор Бэннер с блокнотом и быстро строчит мои указания. Пеппер тоже поглядывает в кастрюльки.
