Текст книги "От чистого истока я начинаю путь (СИ)"
Автор книги: forest owl
сообщить о нарушении
Текущая страница: 68 (всего у книги 86 страниц)
– Только надо будет подобрать материал, который выдержит разряд и не расплавится от зашкаливающих силы тока и напряжения, – осмелевший Питер подал голос, но со стены не слез. – Лучше будет взять один из элементов одиннадцатой группы таблицы Менделеева. Ну или сплав. Что? – заметил мою хмурую морду с поникшими ушами.
– Я не ученый, – недовольно дернула хвостом. – Повтори, как для тупых, сильвупле.
Все оказалось гораздо проще – малец имел в виду золото, серебро и медь. Язвительный гений тут же меня просветил, что лучшим проводником является серебро. Особенно его легендарный подвид – мифрил, основная масса которого сейчас идет на нужды лирим, а свою часть от последней добычи я благополучно переплавила и подарила самому Тони в виде кирпича. Разработка месторождений идет медленно, так как лирим и подземные шахты – вещи слабо совместимые. Засада…
– Тони, ты же хочешь попасть в Арду? – коварно соединяю ладони и стучу когтями. – Наугрим давно заждались. Не поены, не кормлены, Договором не повязаны, вокруг пальца не обведены… Но сначала загляну в славный город Ехо за бальзамом Кахара.
– Что? Вы сказали: «Арда»? – Паучок даже слез с нагретой стены и пригладил растрепанные каштановые волосы. И как только издалека услышал? – Мне показалось, или вы говорили про Средиземье? Ну, знаете, мифрил, эльфы, гномы, кольцо, Саурон…
– Майрон, – одновременно с гениальным механиком поправили Паркера.
При этом я потерла затылок, а Тони челюсть – рука у моего Учителя тяжелая. Старк решил проинструктировать школоту и ассистентку, попросив Пятницу показать фото майа-кузнеца.
– Если вдруг увидите в башне этого длинноволосого рыжего фрика-ролевика с желтыми глазами, то даже не вздумайте произносить при нем слова «Саурон», «назгул», «Всевидящее Око», «Ородуин» и «Мордор». Радуйтесь, если он просто даст в нос. Эти слова его бесят больше, чем Капитана Ходячую Мораль – нецензурная брань и хулиганство, – Тони тычет пальцем в проекцию, на которой медновласый бывший злодей немного надменно смотрит в объектив.
– Ходячая Мораль – это Капитан Америка? А вы в теме, мистер Старк, – Питер опасливо присаживается на самый дальний от меня стул. – Нам в школе часто крутят патриотические ролики с Капитаном. А если много опаздываешь или скатываешься по оценкам, то ставят запись для хулиганов. Стив Роджерс там вроде как указывает рукой на учителя, но мистер Симонс всегда стоит с другой стороны и смотрится глупо, как будто наш тренер не на своем месте.
– Учителя физкультуры всегда не там, где им хотелось бы быть, – Шури вольготно расположилась на диване и даже закинула ноги на пуфик. – Нам тоже их часто ставили. И я видела версию для «типа крутых», после того как перепрограммировала звонок с занятий на «I believe I can fly». Они не могли его сменить целых четыре дня. Клево, да?
– Правда? Очуметь… – Паркер уже готов пересесть ближе. – А я тайком проводил опыт на уроке химии, и Флэш Томпсон что-то мне кинул в колбу. Реакция началась сразу же, и всех, кто находился рядом, забрызгало синей жидкостью, которую было очень трудно оттереть. Но я не сильно расстраивался, когда меня оставили после уроков, – Флэша заляпало больше всех.
– Формулу запомнил? Тогда дай пять, паучий бро!
Пока Питер обходил меня по широкой дуге, я просто застыла памятником ничего не понимающей Асте. Какие такие ролики для хулиганов? Старк даже злорадно ухмыльнулся, узнав о моей непросвещенности, и тут же дал указания Пятнице включить их. Когда Шури и Питер начали хором цитировать Стива, опережая неумело произнесенную речь для нарушителей порядка, то я поняла, что они очень веселые ребята, раз со временем выучили ее наизусть. Очень веселые хулиганы. Как и видео, больше похожее на шутку. Стивен Грант Роджерс, благородный воин со щитом, защитник невинных, Демиург нашего Мира и просто отвратительный актер, пафосно говорил школьникам, что нарушать правила, ругаться матом, пить и курить – очень плохо и вообще «ата-та». А еще на нем был попугайский бесполезный костюмчик от фаната Фила Колсона и первая шлем-маска без креплений на подбородке. Которую очень быстро сорвали с головы в две тысячи двенадцатом году.
– Пятница, пишешь? – Старк оценил выражение стойкого шока на моей морде. Будто под носом нагадили. – Знаешь, когда мы впервые зашли к тебе в гости, я был с тобой полностью согласен – старую форму Роджерса надо было выкрасть и сжечь. На экране Капитан Ханжа выглядит в ней еще более нелепым.
– С хера ли это он «ханжа»? – отмираю, приглаживаю встопорщенную шерсть на загривке и начинаю автоматически набивать табаком трубку, которую достала из кармана снятой куртки.
– Намекнуть? – механик картинно откашливается и начинает расхаживать с гордо расправленными плечами, задрав подбородок и заложив большие пальцы рук за пояс. Прямо как Стив при воодушевляющей речи. – «Знайте, сквернословие, курение или употребление алкоголя – это не то, что нужно человеку. Капитан Америка этого не одобряет». Я чувствую в его словах тонкие нотки двойных стандартов и индульгенции для избранных. Тебе не кажется? Эй, здесь курить нельзя, миссис Роджерс!
– Еще не «миссис». И это старая запись, «мистер» Тони Старк, – на ней прилизанный персонаж, а не живой человек, – с трубкой в зубах и книгой о сиротке-волшебнике направляюсь к выходу на крышу. Паркер застыл с поднятыми бровями и, похоже, начал догадываться, о чем злословила гениальная язва. – Если хочешь сменить обстановку, то зови незабвенную Пеппер и готовься надевать скабу и лоохи – устрою тебе культурный шок.
– Придется подождать, Хвост. Она будет дома только через пару часов.
Клочки дыма плыли над шумным Нью-Йорком, тени удлинились, а я плюнула на все и пыталась придумать способ исполнить свое полу-обещание при заключении Договора. То есть оставить наугрим без штанов, причем сделать это так хитро, чтобы они не обиделись и считали, что это они оставили меня в дураках. Сложно… Они гордые и упертые, как… гномы. В Арде упрямство ассоциируют именно с ними, а не с баранами или ослами. Эх… И ничего в голову не приходит. А если погадать детским способом? Еще и книга под рукой. Нужно всего лишь открыть любую страницу и быть готовой воспринять знаки Судьбы.
«Он трижды коснулся стены зонтом.
Кирпич, до которого он дотронулся, задрожал, потом задергался, в середине у него появилась маленькая дырка, которая быстро начала расти. Через секунду перед ними была арка, достаточно большая, чтобы сквозь нее мог пройти Хагрид. За аркой начиналась мощенная булыжником извилистая улица.
– Добро пожаловать в Косой переулок, Гарри, – произнес Хагрид».
(Отрывок из книги «Гарри Поттер и Философский камень» издательства «РОСМЭН»)
Гарри Поттер… Сирота, взращенный тетей и попавший в волшебный мир вскоре после того, как узнал о своих скрытых силах. Как и Питер Паркер. Какое совпадение… Тем более Шури ушла, и Питер остался один, так что никто не помешает мне совратить мальца на приключения. Главное – в облике лирим к нему не подходить.
– Пс, Парень-Арахнид, – шлепаю босыми человеческими ногами по полу, подбираясь к кедам. – Не хочешь немного магии и путешествий по Мирам?
– Я Человек-Паук, – немного обиженно поправляет меня, а потом вскидывает взгляд живых карих глаз. – А что за Мир? Но я все равно, скорее всего, не смогу пойти с вами. Меня тетя Мэй попросила вернуться до десяти. Знаю, звучит не круто, но я не хочу, чтобы она волновалась.
– В хождении через Хумгат время значит все и ничего, – копаюсь в «тревожном чемоданчике». Ага! – Начни со страницы пятьдесят восемь.
– Это что, настоящий учебник по магии? Круто! – осматривает книгу в простом твердом переплете. – Я думал, их обычно делают из человеческой кожи, но это все равно чума! Она не рукописная? Вау, еще и с картинками… и с графиками. И со списком использованной литературы… Как обычный школьный учебник. А зачем вам это? Ну, брать меня с собой. Вы же меня совсем не знаете.
– Страница девятнадцать, глава «Знаки Судьбы и их толкования», – прикрываю глаза, открывая сердце, и внутренним взором вижу листающего страницы почти обычного молодого человека с чистым сердцем и без малейших крох магии. – И страница двести шестьдесят два. Особенно двести шестьдесят вторая страница.
До недавнего времени считалось, что способности к Истиной магии только врожденные, но сэр Макс просветил меня, что это не так, были прецеденты. Это как кататься на велосипеде – даже если настигнет амнезия, тело все равно будет помнить, как крутить педали и держать равновесие. Или ходить через Хумгат. Глорфиндел тоже стал магом и живет на полную катушку, мотыляясь где попало. Неудивительно для того, кто сбежал из посмертных Чертогов Мандоса. Для пробуждения силы ему понадобилось пятьдесят лет, но он ведь неторопливый и обстоятельный эльда. А вот у людей столько времени нет, и они привыкли быстро добиваться своего. Питер совсем молодой, и у него хватит срока жизни, чтобы дожить до нужного момента. Это будет грандиозный эксперимент. А пока мне надо бежать за сменной одеждой, чтобы мы не сильно выделялись земным видом среди горожан славного Ехо.
В Мире Двух Солнц все было, как обычно. Несколько дверей-порталов, стоящих под открытым небом вразнобой, вкривь и вкось – все не хватает времени переставить. Маленькая побеленная кузня, крохотный луг между домом и краем леса, с которого я не могу нормально взлетать и постоянно цепляю верхушки деревьев. Из-за угла виден чурбак с воткнутым топором и кучка нарубленных дров. По двору летают наглые чирикающие птички, порываясь сесть на плечо. Что за хрень? От меня мелкие животные всегда убегали, почуяв хищника. Медленно дышу для сродства с Миром и чувствую… бешенную радость. У нашего со Стивом творения пока нет Души, ведь здесь еще никто не умирал, отдавая все накопленные знания и прожитые эмоции, так что сущность Мира Двух Солнц похожа на могущественного ласкового щенка, который бросается в ноги и подставляет для почесывания пузико, ветрами обтирается о спину и лижет горячим языком лоб и щеки. Его Творцы вернулись! Привели гостей и помогли родиться новым двум жизням! Как хорошо! Любите меня! Любите как можно сильней и не покидайте! Ведь я люблю вас так сильно, что замираю и грущу, когда вас долго не бывает.
Поток чужих эмоций захлестнул меня, и первые секунды я даже не могла вдохнуть, а следом у меня закружилась голова, будто я много лет жила со сгнившими легкими в городском смоге и вдруг обнаружила себя абсолютно здоровой в цветущей степи, полной живительного кислорода. Пришлось даже осторожно присесть на траву и размеренно дышать, пока воздух дрожал и переливался радугой, утягивая меня на Темную Сторону, где все выглядит по-иному. Малахитовое полосатое небо, через трещины которого льется свет, лазурная трава и прозрачная земля, похожая на желтый топаз, пронизанный золотыми корнями трав и деревьев. Изнанка Мира, на которой мои слова обретают небывалую силу и виден отпечаток любого колдовства, как и мои собственные следы – цветные ветра вьются над цепочкой сияющих пятен, повторяющих форму подошв кед.
– Я тоже люблю тебя… – опускаюсь на изгибающуюся, словно морские волны, траву и смотрю, как медленно плывут полосы зеленого неба. – Ты наше дитя, нежное и прекрасное. Вот бы и Стивен это понял…
Мои слова, произнесенные на Темной Стороне, эхом унеслись за горизонт. Упс… Роняя тапки, я вывалилась с Изнанки Мира и бросилась разыскивать Стива. Мало ли, как на него это колдовство подействует. Я кралась к источникам, навострив кошачьи уши. Из-за покрытой мхом и лишайниками скалы меня совсем не видно. Криков ужаса вроде нет.
– О, а помнишь, как я пригласил на свидание Бетти и попросил ее прийти с подругой? Ну, для двойного свидания, – слышится голос Баки. – Вроде как ее звали Мэри… С веснушками такая.
– Такое не забудешь, – беззлобно и иронично ворчит Стивен. – Она сказала, что ей хочется дать мне леденец, а не прогуливаться под руку – вдруг нас кто-нибудь заметит. Мне тогда было двадцать три года, а она сравнила меня с мальчишкой.
– Так ты и сейчас ребенок, – коварно подначивает Локи. – Тебе и сотни лет нет, как и твоему другу.
– Кичиться возрастом недостойно мужчины, – перебил его… Глорфиндел? У них там что, мужской клуб на выезде? – Продолжай, Джеймс Бьюкенен Барнс. И передай еще одну бутылку.
– Держи, – слышу плеск воды и повеселевший голос Баки. – Так вот, познакомился я один раз с чудесной девушкой…
У-у-у… Точно мужской клуб – пошли разговоры о бабах. А ведь начинали со сражений. Я на цыпочках отступила подальше за скалы и уже уходила к дому, когда меня догнала Безмолвная Речь одного неугомонного эльды с очень острым слухом и идеальной памятью.
«Я почувствовал, когда ты пришла – Мир зашевелился. И ты громко бормотала, прячась за скалой. Не забудь про обещание, Craban».
Пришлось срезать ветку с яблони, воткнуть ее в горшок с землей и с песнями-плясками таскать его с собой, пока я копалась в гардеробной, подбирая скабы и лоохи для трех землян. Мир так радовался моим руладам, что черенок почти сразу пустил корни и выбросил новые тонкие веточки. Я оставила горшок с новой яблоней на пороге. Потом узнаю, что задумал с ней делать остроухий друг, который обычно замыкается, когда рядом с ним начинают говорить о любви. Эльфы ничего не забывают, поэтому воспоминания о погибшей возлюбленной для него до сих пор отзываются болью в сердце. Кто знает, может, его печаль отступила от моих волшебных яблок, изгоняющих тоску и горечь?
А еще меня занимала одна назойливая мысль, что крутилась в голове, пока я отбирала привычную для Ехо одежду. Я бывала в Городе в горах, который сотворил сэр Макс, посещая его вместе с Демиургом и в одиночестве. Нечто подобное описанному Глорфинделом ощущалось. Завершенный Мир в отсутствие Творца похож на кота – он гоняет зловредных мышей, спит, играется с собственным хвостом и иногда посматривает на дверь, через которую должен вернуться его Создатель, чтобы холить и лелеять. Но Землю, Асгард и Нидавеллир объединяет не только нахождение в одной Вселенной-Мире, но и излучаемое ими чувство привычной застарелой тоски. Будто Хатико, упорно ждущий своего давно умершего друга. И он знает, что Демиург никогда не вернется.
– Я не буду носить ЭТО! Она похожа на ночнушку прадедушки Роджерса! В которой его зарезали!
Гений, миллиардер, филантроп и женатый плейбой стоял посреди комнаты, держа двумя пальцами длинный подол багровой туники-скабы. Надетой на него поверх футболки «Metallica» и штанов от щегольского костюма, в котором он собрался поразить жителей Ехо, да. Его незабвенная жена посмеивалась, рассматривая вышивку на своей зеленой накидке-лоохи. Ей наряд понравился, а вот Питер полностью согласен с Тони и с опаской смотрит на принесенный для него тюрбан. И постоянно поправляет сквозь ткань своей «ночнушки» пояс джинсов. Детский сад – штаны на лямках.
– Что тебе не нравится? То, что она до щиколоток, не значит, что брюки надо снять. Ходи так, – лениво перелистываю страницу книги про сиротку-волшебника. Захватывающая история. – К тому же я подобрала красную, как твои доспехи. Или, может, мне другую принести? Но учти, твоего размера есть только белая.
– Тогда я буду похож на арабского шейха! Причем нищего, раз рядом со мной не будет каравана верблюдов и сотни рабов, – снимает скабу через голову, заодно зацепив футболку, которая балаклавой без прорезей окутала голову и руки непокорного механика, оголив его по самую шею. Пеппер одернула задравшуюся одежду, скрывая почти исчезнувшие старые шрамы и парочку свежих засосов от смутившегося Паркера. – Спасибо, милая. Хвост, я это не надену, даже не уговаривай! И это пончо тоже себе оставь, – указывает на накидку в моих руках.
– Тони, придется, – трясу узорчатым лоохи, модным в прошлом сезоне. Пусть жители Ехо примут нас за восторженных провинциалов, до которых новинки доходят с опозданием. – Эта местная одежда позволит тебе интегрироваться в число горожан и не слишком сильно выделяться, чтобы прочувствовать все особенности другой страны, на полную задействовав когнитивные функции для познания совершенно незнакомого тебе Мира. Это тренировка для гибкости восприятия, чтобы не облажаться в Арде.
– Ладно, только замолчи, – выхватил накидку из рук. – То материшься, то терминами сыплешь. Как тебя только Роджерс терпит?
– А кто сказал, что терпит? Я просто бегаю быстро и от летящих предметов хорошо уворачиваюсь. Промазал! – поднимаю с пола звякнувшую чайную ложку и со вздохом наблюдаю, как Питер пытается привыкнуть к скабе, но в итоге все равно придерживает ее руками, как дама юбки при форсировании лужи. И куда подевался ловкач-паутинник? – Знаете, что? Давайте обойдемся лоохи и тюрбанами.
Старк – этим все сказано. Он упорно хотел протащить с собой костюм Железного Человека и отступил только после объяснения, что спутников и связи с Пятницей у него все равно не будет. Наконец он сдался, цыкнул и что-то быстро записал в старкфоне, который решил взять вместо фотоаппарата. Лучше небольшой телефон, чем тяжелая броня, которую все равно надо будет таскать мне. Знакомство со славным городом я решила начать с небольшой прогулки по самому красивому мосту – Гребню Ехо, полностью застроенному скромными по местным меркам домами и магазинчиками. Здесь часто ходят приезжие, поэтому наш полусовременный вид не должен никого сильно смутить. Подумаешь, леди в штанах. Кто знает, может, есть земли, где все ходят только в головных уборах, подставив нагое тело ветерку. А сейчас день, и спрашивать особо некому – город оживает ближе к ночи.
– Видите два острова по разные стороны? Вон тот, что с замком поновее, – Рулх, королевская резиденция. Туда с недобрыми намерениями не пройдешь. А с другой стороны – Холоми, тюрьма для особо опасных магов. Из нее просто так не выйдешь, и колдовать невозможно, но у арестантов отличный повар и два бассейна с горячей водой в каждой камере. Хотя это скорее апартаменты.
– Нехило, – Питер оперся на каменные перила моста и смотрит в воды Хурона. Полы летнего лоохи хлопают от речного ветра, который теребит вылезшие шнурки кроссовок. – По мне, так слишком мягко для преступников. Они не поймут, что нарушать закон нельзя. Живут, как в гостинице. С бассейнами.
– И без магии. Для колдуна это как лишиться рук или ног. Очень тяжело, когда не можешь поднять даже веточку, а вчера двигал горы, – не отрываю глаз от тюрьмы, на которую похоже начало каждого нового Призыва. К балрогам все! – Тут магазинов полно. Никто не хочет помочь мне облегчить карман? А потом зайдем перекусить в трактир «Счастливый скелет».
– Там, наверное, вечный Хэллоуин, – Старк быстро оглянулся, воровато достал из складок лоохи телефон и сделал фото, а потом передал мне и с лучезарной улыбкой обнял Пеппер, что чудо как хороша в зеленой накидке. – Щелкни нас на память. В этом ресторане летучие мыши под потолком не висят? Или все блюда из тыквы? Или, может, там ходят слабоодетые официантки в костюмах ведьм?
– Нет, – есть один снимок. – Там подают индейку «Хатор», парящую между бычьими рогами. Ну и в углу сидит скелет предыдущего хозяина, умершего от обжорства, – имитированный динамиком звук затвора. – Ваши лица просто прелесть. Культурный шок во всей красе. Тони, у тебя сейчас тюрбан свалится.
– Скелет же ненастоящий? – Пеппер до сих пор держится за мужа, как за якорь. – Это, наверное, шутка или… дизайн?
– Маги стараются не врать, так что это правда, – разворот и фото Питера, застывшего в отвращении. Щелк. – Хозяин останков посмертием вполне доволен. Я лично вызывала его дух. Что? Это другой Мир со своими заморочками. И лавочками… – с намеком залезла в карман.
Кошель с монетами призывно зазвенел, а Старк попытался вызнать обменный курс. Ха! Пусть поскорее одежду для дракона сделает, и на том мы будем в расчете. Незабвенная Пеппер тут же подхватила Тони под локоток и утащила за собой, а следом за кумиром увязался и парнишка. Я же быстро купила несколько бутылей бальзама Кахара и просто стояла с сомкнутыми веками, опираясь на перила и выпустив на макушку острые звериные уши. Журчит Хурон, переговариваются редкие прохожие, кто-то целенаправленно топает в мою сторону, но я не хочу открывать глаза. Незнакомец стоит, молчит и изредка вздыхает, будто не решается заговорить первым.
– Странно тут всё, – раздается задумчивый голос Паркера. – Даже продавцы не прикасаются к деньгам. И постоянно закрывают глаза рукой. Это потому что не хотят на нас смотреть? И я еще слышал, как один чувак кричал про упырей под одеялом.
– Вурдалаки, а не упыри, – устраиваюсь задницей на широких каменных перилах и набиваю трубку. – Понимаешь, Питер, когда Соединенным Королевством правила династия Клакков, ходили слухи, что они хотят возродить все старые традиции. В том числе право Короля ночевать в любом доме, – поясняю не уловившему мысль парню. – Шунхи Клакк был вурдалаком, как и его потомки. Тут вообще чистокровных людей почти нет, сплошь и рядом результаты любви оборотней, эльфов и прочих существ. Это тебе не Земля.
– Жесть! Так они поэтому загораживаются рукой? Чтобы их не загипнотизировали?
Пришлось рассказывать Паркеру и подошедшей парочке о традициях Соединенного Королевства. Что считают тут дюжинами, а не десятками. Что приветствие и закрытые глаза – истинная радость встречи, даже если ты перед знакомым не во плоти, а просто приснился. Что деньги не берут голыми руками, боясь охладить влюбленное сердце. Что большинство могущественных заклинаний на древнем языке материка – дико ядреные ругательства, от перевода которых способен густо покраснеть портовый грузчик. Что в Мире Стержня очень много мест, в которых надо побывать. Так что я предложила голосование. Старк, прочитавший в свое время все тома Энциклопедии Мира сэра Манги Мелифаро, сыпал вариантами и не мог выбрать что-то одно. В спорах мы беззаботно прогуливались по теплым улочкам, мостовые которых были выложены разноцветными камнями, когда Питер пробормотал что-то про паучье чутье и напрягся, а до моего носа донесся запах леденцов и медовой акварели.
– Папа, смотри! Там тетя Аста! – слышен взбудораженный детский голос.
– Фило, надо говорить «леди Аста», – отвечает ему мужчина. – Хотя бы при приветствии.
– ЗДРАВСТВУЙТЕ ЛЕДИ-ДРАКОН АСТА! ВИЖУ ВАС КАК НАЯВУ! А ГДЕ ВАШИ РОГА?
От знакомого звонкого мальчишеского вопля чуть листья с деревьев не осыпались. Вихрь по имени Фило тут же окружил меня суетой, пока его отец, Нумминорих Кута, степенно к нам приближался, приветственно прикрывая глаза ладонью. Он даже не успел рта открыть, когда его сын начал строчить предложениями, как пулемет. Иногда даже опережая мои возражения – провидец. Старк «Грозу Ехо» видел впервые, поэтому просто не знал, как реагировать, и тихо говорил Пеппер, что он с ней согласен, и с большой семьей можно и повременить.
– Тетя Аста, а я знал, что мы вас встретим! Вы же еще не решили, куда пойдете гулять? А можно с вами? Или вы с нами? Папа обещал показать мне танцующие радуги острова Муримах. А лошадку можно позвать? Или полетать с вами? Почему нельзя? Держаться не за что, и я упаду? А меня сможет этот мальчик удержать, – остановился рядом с Питером, схватившись за полу его лоохи. Видимо, чтобы по стенам деру не дал. – Я тогда скажу, как можно над маленькими бородатыми людьми пошутить, чтобы они не сильно обиделись.
– Опа! – уши встали торчком, как у почуявшей халяву кошки. Так вот зачем Паука надо было брать с собой. – Ты точно уверен, что гномы не обидятся, маленький предсказатель?
– Точно! Они потом еще и смеяться будут.
– Шкет, насколько хорошо ты прилипаешь к поверхностям? В смысле, сколько на тебя надо навесить груза, чтобы ты отцепился? Аллергии на чешую нет? Вестибулярный аппарат не шалит? – Тони грозит мне пальцем, а я включаю чудовищно рокочущий голос, беру шею Питера в дружеский захват и выпускаю на волю рога и хвост. – Пс, Парень-Арахнид, не хочешь немного полетов на драконе? – коварно поиграла бровями и дружелюбно оскалилась двумя рядами острых зубов.
А потом мы заключили Договор. Питер не даст свалиться Фило и попросит своего друга Нэда удалить похабные картинки со мной в главной роли, а с моей стороны – полет, автограф Пухле и рассказ о предназначении собранных голов. Из которых я сделала ограду от врагов. Все же кубки из черепов – жуткая банальность. Не комильфо, мда.
На острове Муримах радуги были такими же, как обычно, то есть били прямо из земли и прихотливо изгибались, едва шевеля высокий прибрежный ковыль. Старк жаловался Пеппер, что у него начала барахлить техника, после того как он ради интереса засунул телефон прямо в радужный столб, чтобы замерить уровень омега-излучения, то есть магии. Сэр Нумминорих, Мастер Нюхач тайных сыщиков, просвещал Паркера, что его паучье чутье больше похоже на сплав из обостренных чувств и развитой интуиции и отношения к обонянию почти не имеет. Фило же, против обыкновения, перестал скакать и ковырял палочкой песок, пока я аккуратно складывала лоохи и присматривала кусты погуще – броня-трансформер осталась на Земле, поэтому сверкать мне голой задницей и кормить муримахскую мошкару, пока кожа не покроется непробиваемой чешуей.
– Папа говорит, что ничто не может длится вечно, но это даже хорошо, – рисует на песке лежащую на боку восьмерку, символ вечности. А вокруг него – шесть кружочков. Камни Бесконечности?
– Я имел в виду, что все меняется, но Фило, видимо, понял меня неверно, – сэр Нумминорих ласково приглаживает торчащие вихры сына.
– Папа… – «Гроза Ехо» надулся. – Конец – это всегда начало.
– Знаю, дружочек, – ворошу непокорные волосы мальчишки-провидца, стараясь не поцарапать его когтями и отбрасывая поиски глубинного смысла прочь. – Исполню свой Долг на Земле и начну все сначала уже в другом месте. И снова… И снова… Но теперь мне есть к кому возвращаться.
– Нет, я говорил вообще про Конец, когда всё исчезает. Или не всё? Я не могу объяснить, – начал водить палочкой по песку, соединяя кружочки линиями.
От слов Фило мне почему-то стало душно, а за спиной раздался щелчок, словно мой дух-хранитель опять нервно прикуривает косяк с дурью.
– Фило, о… о чем ты говоришь? Ты что-то чувствуешь? Видения?
– Не знаю, – беспечно пожимает плечами и пытается достать языком до кончика носа. – Оно постоянно меняется, но уже лучше, чем было, – и ускакал восхищаться прекрасными рыжими волосами незабвенной Пеппер.
На песке остался немного кривой рисунок маленького художника-предсказателя – бесконечность, шесть кружков и линии, образующие знак, который в современном мире знают как Звезду Давида. Мало кто помнит, что на самом деле гексаграмма – очень древний символ, гораздо старше, чем иудаизм. Его использовали шаманы и жрецы еще в бронзовом веке. Жители Месопотамии, иберийцы, кельты… И только потом его взяли себе как главный символ семиты. Знак объединения земного и небесного начала, мужского и женского, точка равновесия между противоречивыми желаниями и гармония, к которой должен стремиться каждый. А еще в Индии так изображают Анахата-чакру – сердце, обитель чистой любви, не привязанной к чему-либо. Все и ничего.
– Ну нахер! – затираю песчаный рисунок ногой и топаю в кусты, сшибая верхние листочки шипами на хвосте. – Пару лет и без загадок продержусь, а Камнями пусть Тор Одинсон занимается. Моя забота – Земля.
Кости и сухожилия ноют, мышцы растут, как жаркое пламя на сухих стеблях, кожа зудит от прорастающей чешуи и крыльев – малая цена за превращение в дракона. Которому густые кусты по колено.
– Очуметь… – на берегу замер Питер, совершенно не реагируя на дергающего его за рукав Фило. – А откуда вы берете массу для трансформации?
– ЭТО… – когтями чешу чешую за ухом, но объяснения нет. Пригодится универсальная отмазка. Боги-покровители, храните Локи. – ЭТО… ДРАКОНЬЯ МАГИЯ. ЗАЛЕЗАЙ.
Во время полета Питер поминал всуе Звезду Смерти, джедаев, ситхов, астродроида R2D2 и железный лифчик принцессы Леи, что понятно в переходном возрасте, полном бурления гормонов. Счастливый Фило, у которого весь этот кошмар впереди, только хохотал и уговаривал сделать еще один штопор и бочку, а потом просил не ругаться на «сэра Стивена», ведь тот хотел лишь добра. Чую, по возвращении я узнаю много нового.
В Мире Двух Солнц пели сверчки, обволакивая спокойной мелодией подкрашенные алым сумерки, когда я на всякий случай переместилась к источникам. А там никого. От легкого ветра шуршали листья деревьев и стебли трав, говоря на своем языке о заходящих солнцах и наступающей ночи. И еще о радости от любви и заботы Творца, который наконец услышал свое творение. Это «ж-ж-ж» неспроста!
Я с опаской проходила мимо ограды из вражьих черепов, побелевших от двойных солнечных лучей и насаженных на дубовые колья. Прислушивалась к шороху мелких животных в окружающем дом лесу, кралась в обход протоптанной тропинки. Принюхивалась к запахам вереска и созревающей бузины, чесала мохнатую головогрудь встретившему меня Мурзику и пыталась не наступить ни на одну из восьми хитиновых лап, отсылала его подальше, чтобы не выдал. Уже виден просвет и обшитые досками стены вдалеке. Все, как обычно, кроме…
– Дюжину вурдалаков мне под одеяло! – отпрыгнула от выскочившего на прогалину существа, похожего на песочного шестилапого лемура с пушистым хвостом, большими ушами и… тремя малахитовыми глазами. – Бля… Что же ты за чудо такое?
– Ур-р-ряур? – круглые зрачки расширились, превратив неведомое животное в «ми-ми-ми». Других слов нет.
Зверек размером с таксу умильно моргнул тремя гляделками разом и поставил торчком бархатные уши. Его шесть лап так завораживающе переступали по веточкам и палой листве, что я опомнилась, только когда это существо начало обтираться об ноги, а потом еще раз «ряукнуло», схватившись передней парой лапок за штанину. Пальчики и правда, как у лемура. А вот наглость явно кошачья – не увидев от меня угрозы, он просто вскарабкался на плечи, свесив за спину хвост. Похоже, это только первая ласточка того, что наворотил «сэр Стивен». Так и было.
Моя тропка через лес больше не покрывает пылью обувь – булыжники будто сами выросли из-под земли, аккуратно раздвинув корни вековечных буков и вязов. Так… Граница леса отодвинулась дальше от дома, но деревья остались прежними. Вон, даже зарубка от когда-то брошенного в гневе топора осталась. Та-ак… Кузня? Фух, без изменений. А… А где мой кривой ужас с разномастными дверями-порталами? Вместо него стоит нечто, больше похожее на сплав асгардской, ривендельской и старой нью-йоркской архитектуры. Я хотела когда-нибудь взяться и позвать мастеров, чтобы построили мне какой-нибудь навес, но это… На невысоком круглом мраморном подиуме ротонды установлены колонны, на которых лежит почти плоская крыша со свисающими по краям фонариками. Даже двери заменены на одинаковые, ровно расставлены между каменными колоннами и аккуратно подписаны. Лиирдис, Драконий берег, Вересковые холмы, Дом, башня Старка… Арда? Я распахнула дверь, но уставилась сквозь пустой проем коробки на веранду с гамаком. Зверек спрыгнул с плеча и вальяжно прошел сквозь незаконченный портал. Только в удивлении хлопнув пару раз глазами, я увидела приколотую к косяку записку на синдарине. Правда, некоторые слова были очень коряво дописаны на английском – их в языках Арды просто не существует.
