Текст книги "От чистого истока я начинаю путь (СИ)"
Автор книги: forest owl
сообщить о нарушении
Текущая страница: 64 (всего у книги 86 страниц)
Я смотрел сквозь толстое стекло на пылающее горнило цвергов и думал о Таносе. Раз он посылает своих «детей» за оружием, то готовится к очередному масштабному наступлению. Его тактика не меняется – высадиться на планету, вырезать защитников, а потом уничтожить половину мирного населения, не щадя стариков, женщин и детей. Всегда один и тот же прием, завершающийся кровавым успехом и речами о «спасении». В случае нападения на Асгард мы его, может, и отбросим обратно, однако запасной план все равно должен быть. Но какой? На Нидавеллире нет закатов и восходов, только иногда пробегает тень от перекрещивающихся «колец», а подобные мне могут в состоянии покоя долго обходиться без сна и пищи, поэтому я не знаю, сколько прошло времени, прежде чем меня подергали за рукав и попросили добыть чашечку кофе.
– Какие у них скрытые свойства? – бросаю взгляд на бледно-золотые «рога» в руках драконицы, больше похожие на головной обруч, чем на мой старый закрытый шлем. В магическом зрении они сияют так сильно, что хочется тереть глаза. – Так для чего это?
– Понятия не имею… – устало отпивает из кружки, вперившись невидящим взглядом в стену с рублеными узорами. – Мне просто резко захотелось их сделать, а руки будто кто-то направлял. Нравится? – и покачала ими так, что желтые блики скользнули по глазам. – Когда Всеотец позвал меня в Асгард, я попросила тебя прийти на помощь, если Танос явится на Землю.
– Я помню, – от рогатого венца не оторвать глаз. – Ты тогда не дала мне произнести Клятву.
– И сейчас не позволю. Просто пообещай, что придешь, если сможешь.
– Обещаю.
Сплав из золота и мифрила мягко греет руки, как кот, радующийся возвращению блудного хозяина. И выпустивший когти в запястье.
Конец POV.
POV Стив Роджерс.
Асту охватил «кузнечный угар», но, как ни странно, меня радует, что рядом с ней Локи. Он связался со мной по зеркалу и заверил, что будет одергивать ее, если она слишком увлечется. Да, он запятнал себя преступлениями против жителей Земли, но после его помощи в Заковии и устроенного там же полевого лазарета я стал доверять ему больше. Почти как еще одному члену команды Мстителей. Которых не забывают в прессе – Пятница предоставила мне выборку по просьбе Старка.
Американские газеты все, как одна, воспевают результат операции, называя ее «величайшим подвигом ради человечества», хотя это просто наша работа, которую должен кто-то делать. Столько патоки, что ее можно лить на блинчики и заработать сахарный диабет. Но то серьезные издания, а вот другие все не могут успокоиться с той злополучной вечеринки Старка и пытаются влезть в личную жизнь Мстителей. И в мою тоже. Так как новой информации они не получили, то стали печатать слухи, один другого хуже. Особенно разошлась «The Daily Bugle», выпуская кричащие заголовки, где мало того что копалась в грязном белье, но и прошлась по всем Мстителям, перемежая дурно пахнущие дифирамбы с двусмысленными размытыми фото. И интервью одного недавно уволенного сотрудника Старк Индастриз, который пару раз заносил Тони документы на подпись и видел нас в непринужденной обстановке, когда не надо было держать спину прямо. Газеты для развлечения… Раньше они честно и заслуженно назывались «желтой прессой», а теперь прикрываются обезличенным словом «таблоиды». Радует только то, что журналисты наконец убрались от ворот нашего с Астой дома. Тишь да гладь, пока хмыкнувший Тони не предложил мне посмотреть прессу других стран. Вот там Мстителей «полоскали» по полной. Всякий был рад макнуть нас в грязь за разбитый автомобиль или испорченный асфальт (который чинили ремонтные бригады Старка, созданные для устранения разрушений). Но хуже всего было читать списки раненых. И погибших – черная рамка окружала колонки имен тех, кого мы не смогли спасти.
– Стив, на войне всегда есть потери, – утешал меня Баки, когда мы решили прогуляться по Нью-Йорку в середине дня. Я в кепке и очках, он под иллюзией чужого лица. – Спасти всех невозможно, как бы мы ни старались.
– Но это были гражданские, – останавливаюсь посреди тротуара, пока мимо проходит целая река из спешащих по своим делам людей. – Которых мы должны защищать. Мы воюем, чтобы они могли спокойно жить.
– А мы когда спокойно заживем? С самого начала Второй Мировой нам не давали забывать, что мы солдаты, а не просто люди. Даже уйдя из ЩИТа, ты продолжил свою войну, которой не видно края, и сражаешься рядом с Мстителями. Как и я, – Баки засунул руки в карманы джинсов и будто ссутулился. – Мы с тобой – два ветерана, которых не оставят в покое, пока мы в состоянии держать оружие в руках, а случится иное весьма нескоро. С нашим-то сроком жизни. Быстрая старость нам теперь не грозит, только тебе повезло больше.
– И в чем же?
– Аста не состарится. В отличие от Эммы, – подошел ближе и незаметно смахнул иллюзию с лица. – Я с тобой до конца, Стив. Но вечно воевать невозможно – от этого с ума сходят. Аста и Сэм подтвердят, – взял с торгового лотка кепку и отдал десять долларов продавцу. – Надоело притворяться другим человеком. Давай лучше просто побродим по улицам детства, пока Эмма не освободилась.
И правильно, не вечно же ему быть Немо или сержантом Барнсом, а мне капитаном Роджерсом. Тем более что официально мы вышли в запас. Но пока мы нужны – будем стоять в строю.
Хоть ГИДРА мы и разгромили, но недобитки все равно вылезали. И террористические организации их расхватывали жадными руками – наемники без моральных терзаний и с богатым опытом у них весьма ценятся. Вот и сейчас они захватили заложников в Португалии и выставили невыполнимые условия, которые никто в здравом уме не будет выполнять. Еще и Асты с Локи до сих пор нет, но даже лучше, что они ничего не знают.
– Команда, всё внимание сюда, – инструктирую напоследок группу в занятом заброшенном помещении. – Первым делом обезвреживаем бомбу, спасаем заложников и загоняем террористов в угол, чтобы они не смогли взять новых. Здание заминировано, так что действуем слаженно. Вопросы?
– Зачем мы все приперлись? – Пьетро подает голос от стены, на которую скучающе облокотился. – Я мог бы один их обезвредить. Для меня это как… – мелькнул серой размазанной линией и крутит в руке стрелу из колчана Клинта, как барабанщик палочку, – …как отнять дартс у Соколиного Глаза.
– Шкет! – Бартон протягивает руку – и спустя долю секунды стрела оказывается у него, а Ртуть все так же стоит у стены, отмахиваясь от сестры и не обращая внимания на выгнувшую бровь Романофф.
– Мистер Максимофф, вам напомнить, к чему в прошлый раз привела ваша самоуверенность? – закрепляю передатчик в ухе.
– Я стал Черным Жнецом, – в вытянутой руке возникает простая коса, с которой раньше ходила Аста. – Великим и Ужасным.
– А перед этим – Мертвым, Скороход, – Баки в своем настоящем виде устраивает финальную проверку снайперской винтовке и запасам обойм. – Защиту надел? Вот и молодец – перестаешь быть дураком. А когда я за тебя возьмусь, то даже за умного сойдешь.
– Тц… – Ртуть подкатывает глаза и делает пару шагов вперед. – Чему ты можешь меня научить? Приемам борьбы? Я все равно быстрее всех. Так чему?
– Обезвреживать заложенные бомбы… и смотреть под ноги, Шкет, – Баки указывает на гальку с руной около кроссовки Ртути, отчего тот не может сдвинуться с места. – Мисс Максимофф, вас это тоже касается. Свою силу надо контролировать лучше, как мистер Вижен, – кивает в сторону андроида.
– Впору открывать курсы повышения квалификации супергероев, – доктор Бэннер аккуратно снял пиджак и расстёгивает рубашку, готовясь стать Халком. – Тор, вы согласны?
– Да, – бог грома подкидывает Мьельнир. – Любой воин должен не забывать о тренировках и постоянно совершенствовать искусство боя. Иначе вернется домой только для погребения.
– Закончили разговор? – убираю заряженный пистолет в кобуру и окидываю взглядом посерьезневшую группу уникальных бойцов, снимая щит со спины. – Тогда выходим на позиции. Цель – двухэтажное офисное здание. Много больших окон, так что будьте осторожны, чтобы вас не заметили раньше времени.
Террористов оказалось не слишком много – всего два десятка, но среди них явно были те, кто сталкивался с нами. Они грамотно отступали, прикрываясь заложниками, а потом, когда мы обезвредили заложенные заряды и почти всех преступников, грянул взрыв. Еще одна бомба, прозвучавшая как последний привет от главаря, что заманивал нас в центр здания. Я успел прикрыться щитом от обломков и присесть между двух наклоненных друг к другу стен, но остальные…
– Все живы? – нестройный хор голосов в наушнике. – Отлично. Немо, проверь по своим каналам, остались ли под завалами люди.
– Трое гражданских, – отозвался Баки. – Экстренные службы в пути.
Барнс уже показал подъехавшим спасателям и медикам, где следует искать людей, когда я с щитом в руках остановился, не дойдя до квинджета несколько шагов. Все те списки раненых и погибших стояли у меня перед глазами, как и лица мирных жителей, обычно смотрящих нам вслед. Для них мы, может, и были спасителями, но весьма короткое время – быстро скрутили преступников и ушли, оставив разбираться с последствиями и разрушениями совершенно других людей. Я не колеблясь закидываю щит за спину, подхожу к суетящимся спасателям, без остановки перекрикивающимся по-португальски, и останавливаю самого серьезного, раздающего указания другим. Приходится говорить четко, чтобы он точно меня понял.
– Сэр, я могу чем-нибудь помочь? – чувствую себя как перед первым отказом принять меня в армию.
Смуглый мужчина лет пятидесяти в форме с нашивками и светоотражающими полосками смеряет меня скептичным взглядом, а потом просто уходит в сторону разрушенного здания. Но машет рукой, зовя за собой. Техникой убирать завалы нельзя, так как обломки могут сдвинуться и придавить застрявших под ними людей – все вручную, где моя сила отлично пригодится. Я пыхтел, пытаясь поднять огромную раскуроченную бетонную плиту, когда рядом появилась еще одна пара рук. Сразу стало легче.
– Стив, ты балбес, раз пошел в одиночку, – с помощью Баки плита чуть сдвинулась. – Мы ведь команда.
– Действительно, – присоединился к нашему дуэту Тор, и препятствие для работы спасателей удалось убрать.
Остальные тоже подошли. Ванда с помощью красных всполохов поднимала средние по весу куски, на которые разрезал особо крупные обломки Вижен. Бартон с Пьетро, Романофф и Халком разгребали завалы у другого края. Прошло всего полчаса, но настороженные взгляды сменились восклицаниями «Капитёу!», быстрыми фразами между спасателями и беззлобными смешками, когда от жары мне пришлось расстегнуть хотя бы ворот формы.
– Сэр, они шутят, что Америка спеклась под португальским солнцем, – Вижен перевел их перекрикивания. Я смог только развести руками и поймать брошенную мне спасателями бутылку воды.
После этого напряжение между нами всеми ушло. И это хорошо, ведь все гражданские остались живы, а обломки быстро разобрала техника после того, как мы добрались до трех человек под завалами. Пожалуй, сегодня Мстители как никогда были близки к людям, которых защищают.
На посадочной площадке башни нас встретил ироничными аплодисментами Тони. В этот раз он покинул свою мастерскую, где обычно скрывается от планирующей свадьбу мисс Поттс.
– Ну вы даете, ребята. Стоило уйти от вас самому лучшему гению и филантропу, как вы все в благотворительность ударились.
– Старк!
– Кэп! – придирчиво осмотрел нас с головы до ног и протянул, почесывая небритый подбородок: – Пыльные, грязные, подкопченные… Вы с Астой как будто из одной заварушки вылезли. Кстати, иди перетаскивай ее, а то храп на всю гостиную стоит.
После последнего «кузнечного угара» она впала в спячку, свернувшись в клубок и закрывшись от мира кварцевым коконом. Но сейчас просто спит, развалившись поперек широкого кресла и прижимая к себе блокнот с опаленной обложкой. Лицо, шея, руки в мазках сажи, а простая коса почти растрепалась. И сопит. Она проснулась, когда я переносил ее в подвал с бассейнами.
– Мо анам, – сонно улыбается и проводит кончиками теплых пальцев по щеке с пробившейся щетиной. – Мне запретили появляться на Нидавеллире, родине цвергов…
– Опять?
– …без груза мифрила на продажу. А ты о чем подумал?
Могу только медленно выдохнуть. Надо отдохнуть, ведь воевать вечно невозможно – от этого с ума сходят.
Высокие сосны Канады мачтами подпирали предрассветное небо, когда мы с Астой ехали в заповедник Сагамок. Указатели и дорожные знаки проносились мимо под шорох шин мотоцикла, а сидящая на пассажирском сиденье Аста тыкала мне пальцем под ребра, когда хотела обратить на что-либо мое внимание.
– Здесь была лужа, в которой все застревали по весне. А тут я встретила волка и перекинулась в лирим. Хорошо, что свидетелей не было. Теперь направо, угу.
С ее слов заповедник здорово изменился с шестьдесят четвертого года: прежние здания снесли, на месте кузни старого Монгво уже давно стоит какой-то склад, а простые деревянные домики сменились типовыми коттеджами. Старый Сагамок с песнями в венках у костра остался в прошлом, как и маленькое местное кладбище, где Аста вылила на заброшенную могилу целую бутылку вина, прикасаясь к середине груди и лба. В сердце и в памяти, как и мой старый Бруклин. Но… часть того индейского поселения еще сохранилась. Это мы узнали, когда под руку шли по слякотным улицам к мотоциклу, оставленному на парковке.
– Шикоба! – Аста замерла, услышав хриплый надсаженный голос сидящего на скамейке древнего старика, будто состоящего из одних морщин. – Эй, Шикоба, обнимемся? Я ведь снял тот плакат со стены. Уже лет сорок как.
– Что за плакат? – накрываю тонкие пальцы, что окаменели на моем локте и чувствуются даже сквозь рукава свитера и куртки из толстой кожи.
– С тобой, мон шер. Ты там в костюме и с девочками из подтанцовки, – вглядывается в старика, который сложил узловатые руки на трости. – Натан-Колючка? Ты жив, старый пень!
Смуглые ладони, похожие на перекрученные корни деревьев, дрожали поверх спины и кос, когда Аста осторожно обняла человека, чье лицо было похоже на источенную ветром скалу, а на шее болтались индейские бусы из кости и ярких каменных бусин.
– А мы думали ты никогда сюда не вернешься, когда увидели, что гвоздя в притолоке кузни нет. Выдернула и ушла, – долго хлопает по карманам, а потом находит носовой платок. – Тут давеча приснился мне Старый Филин, только он молодой был совсем, и посоветовал на улицу выползти, древние кости на солнышке погреть, на перышки и пташек посмотреть. Что это за орел с тобой? Да еще с целыми руками и без синяков? Монгво сказал, что ухажер твой, а ты с ними всегда круто обходилась.
– Стив Роджерс, сэр, – опережаю открывшую рот девушку, а Натан неожиданно крепко пожимает мою протянутую руку и вглядывается, надевая очки. – Аста моя невеста.
В ответ старик только закашлялся, маскируя смех. Он узнал меня и под шипение Асты припомнил все ее фразы в сторону Капитана Америка. И как она возвращалась с охоты вся в перьях или клочках шерсти. И как закапывала монетки под порог его магазина, чтобы приманить удачу. Она только тихонько выла от смущения, накинув на звериные уши капюшон толстовки.
– Натан, ну хватит… – заостренные клыки мелькают между губ, когда она засовывает руку в снятый рюкзак. – А то волшебными яблоками не поделюсь. Или в лоб дам.
– Я дедушка старый – мне все равно, – посмеивается, с хрустом коленных суставов вытягивая ноги на солнце. – Монгво сказал, что через неделю за мной зайдет, и мы отправимся в край вечной охоты.
– Натан…
– Ничего, Шикоба. Всему свое время, а я уже порядком устал, – похлопывает по руке, в которой Аста держит золотое яблоко. – Так делиться будешь?
Он подарил мне на память грубо вырезанную из дерева фигурку то ли медведя, то ли волка и махал вслед с пожеланиями для Асты ловить только жирных мышей. А сам посмеивался и отрезал ножом от сияющего яблока маленькие дольки. Славный старик…
– Я не могу разобраться. Что это вообще? – жду, пока прогреется мотоцикл, и верчу в руке обтесанную деревяшку. – Можешь сказать?
– Без понятия, мон шер. У Натана руки всегда росли из задницы, – обнимает за пояс и бормочет мне в спину. – Давай поедем в место повеселее.
– Например… Кардифф? В паб, где продают самое лучшее в мире пиво.
В Уэльсе из-за разницы часовых поясов был уже поздний вечер, когда мы проезжали через весь портовый город – хотелось впитать в себя дух страны Кимри, где потомки воинов, сталеваров и угольщиков до сих пор верят в фейри и сидов. Которые на самом деле существуют. На вывеске «Вересковой пустоши» все так же был изображен вставший на дыбы красный дракон. Только вот рядом висел огромный рекламный щит с другим драконом – цвета темного янтаря, расправившим крылья и с темноволосым всадником на спине. И с несколькими бочками в лапах.
– «Валлийский эль – выбор драконов и сидов!» – читаю написанное крупным готическим шрифтом на двух языках, потирая подбородок и припоминая наши приключения. – Хорошо мы с тобой тогда «пошумели», Аста.
Она только пожала плечами и накинула на лицо иллюзию девушки с густыми бровями и острым подбородком, объяснив это тем, что в своем природном виде она в этот паб уже десять лет ходит и не хочет давать повода для слухов. Мало ли? В многолюдном пабе с негромко играющей старой музыкой бармен налил нам по пинте «Темного Бакки» и сообщил, что в меню изменения – можно заказать стейк с овощами, а не только закуски. Вовремя – в животе у Асты протяжно заворчало.
– Мне средней прожарки, а моей спутнице… – карие глаза почти сверкают, а кончики ушей едва-едва заостряются, и сквозь кожу пробивается пара шерстинок. Как я могу забыть? – Моей спутнице самой слабой прожарки. И кетчуп со специями, – еле слышный счастливый писк и довольная улыбка становятся мне лучшей наградой.
– Понятно, – валлиец оформляет заказ, не поднимая взгляда. – Какие приборы вам понадобятся?
– Прошу прощения? – отрываюсь от поиска кошелька.
– Некоторые наши посетители не любят железа, поэтому у нас имеются деревянные и пластиковые приборы. Но пластик тоже не пользуется спросом. Говорят, слишком современный и обезличенный. Ха! На себя бы посмотрели… – щелкает кнопками древней кассы. – Ваш чек. Так какие приборы? Говорю сразу – у деревянных ножей из острого только название.
Пока я уверял, что обычные ножи и вилки нам вполне подойдут, в голове крутились подозрения, так и не успевшие оформиться в догадку, когда из-за дальнего шумного столика раздался веселый выкрик.
– Стивен! Други мои, это же Стивен! Иди к нам! – человек, черты лица которого будто были поддернуты туманом, призывно махал наполовину полной кружкой пива. – Иди и не бойся – мы не желаем зла. О, и Аста тоже здесь!
– Хм… Говорите, что обычные приборы подойдут, а сами с Кернунном знакомы, – проворчал под нос валлиец, принимая наличные. – Не пытайтесь перепить фейри – не выйдет.
За столом и правда сидели духи Туманного Альбиона под слабым мороком, но я узнал только Хранителя лесов и сприггана, который неумело улыбался, но все равно был похож на каменного духа кладов Стоунхенджа. Они нам и сказали, что на тот Имболк Аста проговорилась, где продается самое лучшее в мире пиво, поэтому с тех пор фейри – частые гости в пабе. А владельцам от этого только гордость и прибыль – официально наличие необычных гостей не афишируют, но народную молву не остановить. К тому же все они поклялись не утаскивать людей под Холм.
Бармен лично принес нам мясо с овощами и косился, пока не увидел, как мы спокойно берем в руки ножи из железа, которое обычно обжигает духов. Кернунн ушел за добавкой, а когда вернулся, то спросил, где мы потеряли еще одного «воина-мага».
– Баки в сейчас в Нью-Йорке и, наверное, занят, – нарезаю стейк, а Аста в этот момент замирает с отсутствующим взглядом. – Или уже нет?
– Скоро подойдет, – запивает почти сырое мясо хорошим глотком.
Не прошло и десяти минут, как колокольчик на двери звякнул, и на пороге заозирался мой друг, а потом подошел к нам, тут же пристраивая к столу еще один стул. Хорошая компания, вкусный ужин (который по Нью-Йоркскому времени для нас только обед) и мелодии без современных басов и битов окончательно смыли небольшую горечь после поездки в Сагамок. А после Кернунн вытащил флейту из разных по высоте трубочек тростника и попросил бармена приглушить звук из колонок.
– Джон, мы заказали больше четырех пинт пива. По правилам мы можем заказать любую музыку. Кто хочет джигу и отобьет мне ритм? – согласные крики были ему ответом, когда он обернулся. – Плясунья, здесь все свои, а если кто и не из наших, то промолчит.
– Стивен? – оглянулась, а сидящий рядом Баки подал знак, что надо поговорить.
– Иди. Я посижу здесь.
У фейри нет с собой барабанов к флейте, но их хорошо заменяет дробный стук подошв об деревянный пол. Моя любимая давно сняла куртку и теперь с силой опускает каблуки подаренных сапог, выбивая ритм. Руками упирается в бедра, сверкает витками торквеса, лежащего поверх тонкого свитера, резко разворачивается, и темные длинные косы хлыстами следуют за ней. Как и легкие всполохи северного сияния. Мне никогда не надоест любоваться ее танцами.
– Есть серьезный разговор, – Баки придвинулся и говорит, прикрываясь кружкой «Темного Бакки». Смешно. – После Португалии, где я решил показаться, мы с Эммой гуляли по городу и зашли в один ресторанчик. Там ко мне вроде как за автографом подошел какой-то мужик и сначала начал уверять, что он мой фанат после видео с нашим разбором завалов. А потом вдруг замолчал. Вернее, он что-то говорил, но я ничего не смог услышать, хотя его губы шевелились.
– Код Зимнего Солдата? – холод пробежался по позвоночнику.
– Да. Эмма его услышала и вырубила говорившего, а потом мы связались с Фьюри, – замолчал, но даже веселая музыка не может перебить напряжение. – Я повспоминал как следует, и оказалось, что мы пропустили несколько баз ГИДРЫ, связанных с Зимним Солдатом. Он, как это ни странно, был очень большим секретом даже в этой напрочь законспирированной организации. Тот человек тоже был из ГИДРА – я его потом узнал.
– Мы можем выехать всем составом.
– Не стоит, – похлопывает по плечу, как в старые времена. – ЩИТ уже один раз облажался, когда заявил, что все точки ГИДРА уничтожены. Фьюри даст мне лучшее обеспечение, и я справлюсь сам. Окончательно похороню остатки Зимних Солдат. Да, ты правильно понял – нас должно было быть больше. Подопытным вкололи сыворотку, которую мне приказали забрать у Говарда Старка. Поэтому я так не хотел вспоминать это раньше.
– Может, все-таки помочь? Мстители не откажутся.
– Нет, Стив. Со мной пойдет агент Грин, – беззаботно отпивает из кружки темный хмельной напиток. – Я думаю, что руины действительно последней базы ГИДРА будут отличными декорациями, чтобы попросить ее руки. Ах, какая она женщина…
И уставился в никуда, мечтательно подперев щеку. Дамский угодник Барнс попался в сети, которых успешно избегал все предыдущие годы. И в которые, как я думал, никогда не попаду я сам, но однажды в подворотне Бруклина повстречался со странной девушкой Астой и пропал. Теплое настроение прервалось, когда закончила петь флейта, а притворяющийся человеком оленерогий дух забрался с ногами на стул посреди паба и поднял повыше кружку валлийского эля.
– Я хочу предложить трехкратную здравицу в честь будущего брачного союза Стивена и Асты, бравого славного воина и великого дракона! Для славы творений Живописца и Кузнеца!
– Керн! Слезай нахер оттуда и заткнись, ради богов! – шипящая сквозь зубы девушка пытается стащить веселого фейри с импровизированного пьедестала. – Совсем охуел?!
Бегу к Асте, не теряя времени. Что-то сейчас произойдет, раз анонимность и маскировка летят в преисподнюю. Даже иллюзия девушки с густыми бровями и острым подбородком сползла с лица.
– Кхем… – дух чудесным образом устоял на стуле. – Так поднимем бокалы в честь благородного рыцаря и матершинницы, которых мы все любим и не дадим в обиду. Верно, други мои? Троекратное ура молодым!
Дружный рев людей и фейри прокатился по пабу с лучшим в мире пивом, когда Аста подняла на меня встревоженные глаза. А я при всех поцеловал ее как свою невесту, ведь не могу же я сказать, что это ложь. Настоящие мужчины так не поступают и не отступаются от своих слов. Так я воспитан и так хочу жить. И будь что будет.
Грохот и хохот заставили меня оторваться от мягких губ, за которыми чувствуются острые зубы. Аста-дракон пнула по ножке стула, и Кернунн просто свалился на пол, разбивая опустевшую кружку вдребезги.
– Это на счастье, – дух смеется и поднимается с пола, держась за поясницу. – Hapusrwydd i bobl ifanc!
– Hapusrwydd i bobl ifanc! – грянуло следом под многократный стук кружек по столешницам.
– Стивен, – чуть посветлевшие карие глаза, что так похожи цветом на обжаренные кофейные зерна, смотрят в упор, а свет приглушенно играет на шести рогах. – Давай заберемся в самые дикие углы. С палаткой и котелками, как ты хотел. Или я психану и поджарю кое-кому олений зад.
Каждое утро мне приходится совершать чудеса ловкости: выпутаться из клубка рук и ног, открыть двухместный спальник, одеться в тесном пространстве, почесать отрастающую щетину и тихо выбраться из палатки на свежий воздух. И только потом можно отправляться на пробежку по лесу. Или по берегу моря. Или по горной дороге. Или среди холмов. Все же благодаря Темным Путям мы не ограничены в передвижениях, но места стоянки почти всегда присматриваем, пропуская под колесами мотоцикла мили дорог и закупаясь необходимыми припасами и предметами в придорожных магазинчиках, где меня никто не узнает – борода действует лучше любой иллюзии.
«Дикие углы» прекрасны своей тишиной и свободой от толп людей. Можно много дней оставаться на одном месте и не увидеть почти ни одного человека. Духи не в счет.
Однажды, в самом начале пути, мы остановились на берегу озера и на пару дней разбили лагерь. Я рисовал акварельный пейзаж, после того как дракон наплескался в холодной воде и наконец выполз на берег, чтобы свернуться вокруг меня, сидящего за мольбертом. Солнце прямыми лучами освещало красиво лежащие валуны, наполовину утопленные в спокойной воде, когда совсем рядом раздался плеск и тонкий девичий смех. Вода пошла мелкой рябью, а над верхушками камней показались мокрая длинноволосая макушка и огромные зеленые глаза без зрачков. Следом бледные руки с прозрачными перепонками между пальцев схватились за покрытые водорослями трещины, и неизвестная девушка еще больше выглянула из-за озерного валуна. Почти белое лицо, слишком большой рот с игольчатыми зубами, обнажившимися при широкой и жуткой улыбке, вместо носа – бугорок с двумя сокращающимися щелями, как у тюленей. Ушей вообще не видно, на шее шевелятся жабры. После еще одной порции тонкого смеха и склоненной к бледному плечу мокрой головы я только протер глаза.
– Аста, похоже, консервы пропали. Мне уже разное мерещится…
– ДА НЕТ, ЭТО ВОДЯНАЯ ДЕВА, – дракон лениво приоткрыл один глаз. – БРОСЬ ЕЙ ГРЕБЕШОК, И ОНА ТЕБЯ НЕ ТРОНЕТ.
Русалка оказалась не столь прекрасной, как ее описывали, но вела себя, словно ей не больше десяти лет – радовалась расческе и проводила простым двадцатицентовым гребнем по длинным зеленоватым волосам. А потом полностью выползла на берег, неловко помогая себе руками и рыбьим гладким хвостом без чешуи. Вытягивала шею и пыталась заглянуть за мольберт на мой эскиз. Я показал, после чего она всплеснула руками и ушла обратно в воду. Чтобы вылезти из нее на самый большой валун и неподвижно застыть, распрямив плечи и сложив руки на обвившем верхушку хвосте.
– Хочешь, чтобы я тебя нарисовал? – только кивнула, а дракон сзади меня заворчал и стал уменьшаться. – Аста, ты ревнуешь?
– Есть немного, – шорох песка сменился шуршанием платья, и на плечи легли теплые руки. – Но она совсем дитя и только проснулась от спячки. Это потому, что вчера меня кое-то попросил спеть и станцевать под луной. Так что рисуй, художник. Не расстраивай ребенка.
Странно, но после последнего мазка акварельная русалка махнула хвостом и начала расчесывать волосы. Как будто это не статичный рисунок, а видеозапись. Раньше такого не было… Аста от моих предположений открестилась и сказала, что оживление рисунка – моих рук дело. Жаль, что он не сохранился. Настоящая водяная дева утащила его с собой, стоило отвернуться, только хвост мелькнул над водной гладью. Меня ограбили, но я этому почти не огорчаюсь. Разве что только тому, что краски очень быстро размоет водой. А утром на том месте, где я сидел, оказалось несколько речных жемчужин.
Иногда на пробежку мы выходим вместе, но Аста любит забегать вперед и выскакивать из засады, чтобы я не расслаблялся. Делать ей особо нечего, так как кузни у нее под рукой нет, поэтому она решила научить меня читать звериные следы и метать охотничий дротик. Техника у меня еще хромает, а вот силы достаточно. Даже слишком много – нам долго пришлось расшатывать и в четыре руки доставать застрявшее в древесном стволе короткое копье. После этого моя невеста почесала за ухом и на следующий день принесла деревянные мечи: «Чтобы привыкал дозировать силу. Это тебе не щит со всей дури во врага швырять, Стивен». С тех пор вечера стали насыщеннее. Стоит уйти подходящему для эскизов солнцу, как под ноги летит либо меч, либо шест, изображающий копье. А вот пока я занят, Аста уходит. Один раз я пошел за ней, когда хотел узнать о добровольном задании Баки. И наткнулся на жуткий свист, продирающий до костей.
– Балда! – знакомый чуть приглушенный голос Карла. – Воздух на низких нотах надо подавать мягко, а не дуть со всей дури, как в боевой рог!
– Я стараюсь, – сглатывает слюну и снова подносит к губам вырезанную из дерева флейту. – Продолжим.
– Старайся лучше. Боги, за что мне все это?.. Давай ты дальше с систром скакать будешь?
В тот вечер она вернулась с тушками двух освежеванных кроликов, которых просто бросила на кусок пленки у палатки. И ничто не выдавало в ней того, что буквально пару часов назад она неловко пыталась сыграть мелодию. Ну, может, только легкая досада во взгляде, когда она говорила, что Баки почти закончил свою миссию.
– Аста, ты потанцуешь со мной? Я снова предоставлю тебе свои ботинки.
Так спокойно, когда под разгорающимися звездами топчется на ногах кошка, не умеющая играть на флейте. Но виртуозно выплясывающая на моем сердце, когда ночью шумно вздыхает, уткнувшись в шею, а руки сами зарываются в длинные волосы. Или когда она предлагает полетать, и мы возносимся выше облаков. Руки крепко держатся за шипы-отростки на драконьей шее, чешуя мерно шелестит в такт гулкому дыханию и взмахам крыльев, а с кончиков шести рогов иногда срывается северное сияние, когда громогласный дракон предлагает держаться крепче и делает «бочку». Тогда мне не так спокойно и хочется кричать. От восторга.
