Текст книги "От чистого истока я начинаю путь (СИ)"

Автор книги: forest owl

сообщить о нарушении

Текущая страница: 60 (всего у книги 86 страниц)

– Если это так, то три черты надо будет провести гораздо дальше от центра, чем мы предполагали, – мой брат-ученик катает в пальцах гальку с Вольфсангелем и откидывается на спинку стула. – В ловушку попадает центр города, как и живущие там люди. Их нужно будет вывести из зоны поражения. А перед этим еще и уговорить на эвакуацию.

– Я смогу помочь, – Ванда скромно замечает из угла, где сидит рядом с седым братом. – Моей силы хватит на это. Они просто встанут и уйдут из города.

– Даже при условии, что эвакуация пройдет без паники, дороги все равно не справятся с потоком людей, если все они будут уходить разом, – Стивен задумался, сведя светлые брови к переносице. Пальцы стучат по столу, как будто варианты у него есть, и он просто выбирает подходящий, ведь многое зависит от него как от нашего капитана. Лидера. На которого в случае провала ополчится весь мир. – Баки и Аста, вы откроете порталы и будете защищать проходы и людей от марионеток Альтрона. Ванда и Пьетро выводят гражданских. После окончания эвакуации присоединитесь к остальным членам группы. Бартон, ты их прикрываешь. Агент Хилл, подключите отряды ЩИТа, чтобы страховали границу. Я, Тор и Вижен займемся Альтроном. Доктор Бэннер, вытащите Романофф? – поворачивается к собранному ученому, у которого позеленел видимый из-за воротника рубашки кусочек шеи.

– Мы оба, – решительный Брюс вдруг замялся и начал теребить дужку очков. – Ну… и я, и Халк согласны с планом.

– Отлично, – Стивен встал из-за стола, но остановился, заложив большие пальцы рук за пряжку ремня. – Локи, ты все еще хочешь участвовать в операции? На тебе будет восточный сектор. Помощь еще одного мага в эвакуации нам не помешает.

Йотунским сверкающим пятаком можно было ночные улицы освещать.

Гол, как сокол. Вот что можно было сказать о боге озорства в плане вооружения и защиты. Его пафосный черно-зеленый наряд, конечно, пестрит металлическими накладками, но доверия не внушает, а сменить его на нормальную броню он отказался. Не комильфо, видите ли. Единственное, на что удалось его уговорить, так это на тунику из янтарной драконьей шкуры, но поверх он все равно надел царский камзол. Пижон! Про оружие вообще молчу – у него даже перочинного ножа нет (все отобрали), так что пришлось всучить ему укороченный меч с руной Турисаз, который я брала с собой всего один раз, но потом окончательно перешла на свой любимый дамасский клинок с драконьим пламенем внутри, а короткая железка осталась пылиться на стене кузни. Резать металл им трудно, но откованная мной финтифлюшка очень прочная, а у самого йотуна силушки, как у дурака фантиков – сможет мечом как булавой махать. Вот от него он не отказался и сразу выпрямился, приняв торжественное выражение лица и явно заготовив длинную речь. Тор, увидевший это, тоже надулся, как индюк, и мне даже показалось, что декоративная каменная поверхность стен башни засияла золотом Асгарда. Пафос как он есть.

– Дева-дракон, я с честью принимаю этот клинок на время битвы… – церемонно протянул пока пустые узкие ладони к мечу и задрал острый подбородок. Наверное, неудобно, ведь я мелкая, и ему приходится очень сильно скашивать глаза вниз.

– Бла-бла-бла и все такое, – без пиетета впихнула ножны в руки. – Можешь не разливаться – он бэушный, то есть не новый и ковался не для тебя лично. И вообще, можешь оставить себе как сувенир на память.

Хлопнула тыльной стороной ладони по прижатому к груди мечу и ушла, подмигнув гулко хохочущему Тору. Вот уж кто жизнерадостен, как корзина щенят. Особенно после того, как Локи состряпал пару переговорных зеркал для него и Джейн Фостер. Правда, он часто отнимает у Тора зеркало и сам разговаривает с ученой – пытается найти научное объяснение Истинной магии. Телефоны и видеосвязь два брата-акробата не очень жалуют.

Также я пересилила себя и состряпала на скорую руку похожие туники для ведьмы и ее брата. Будет плохо, если они умрут прежде, чем битва закончится или мирные жители будут выведены в безопасное место. Ванда защиту приняла, затянула покрепче завязки и накинула сверху платье с красной курткой, а вот Пьетро со сложенными на груди руками сказал, что сможет увернуться от любой пули и не будет надевать на себя кожу с драконьей жопы. И как только догадался…

– С чего ты взял? – рассматриваю рисунок темно-янтарной чешуи, но вроде ничего не выдает скрытой подлянки. Кусок с задницы пошел только на его защиту. – Неужели я стала слишком предсказуемой?

– Может, ты стареешь, и это возрастной маразм? – мгновенно перемещается вместе со стулом к сестре и насмешливо откидывает голову, встряхнув седыми волосами. – Ванда, сколько, ты там говорила, ей лет? Больше тысячи – и то лишь официально? Определенно маразм, и в свете этого у вашего Капитана Звездочки явное влечение к старушкам. Ай! – поймал Воздушный Щелчок в лоб. От незримого сложно увернуться.

– Ой, божечки! Ты прошляпил удар! – с притворным ужасом прижимаю пальцы к губам. – И даже заметить не успел. Наверное, стареешь. Вон, даже поседел, – ловлю его взгляд и резко сжимаю пальцы на собственном бедре чуть выше колена. От «укуса верблюда» и у меня, и у него судорожно дергается нога. Ванда прикусывает губы, следя за нашей перепалкой. – Что, престарелые коленки на погоду реагируют, Скорострел? Пардон муа, Скороход.

– Я Ртуть!

Серой молнией он сорвался с места, за доли секунды сдернул заколку с моей прически и чем-то наэлектризовал волосы так сильно, что они затрещали и встали дыбом, превращая меня в чернобыльский злобный одуванчик.

– Рапунцель, усмири свои косы, – пропищал противным голосом и гадко ухмыльнулся.

– Пьетро так и не перестал дергать девочек за косички, – ведьма старается выгородить брата, которого я безуспешно пытаюсь достать еще одним Воздушным Щелчком, но задеваю только стены, оборудование на стеллажах и жалюзи на окнах. – Он волочится за ними с тех пор, как нам исполнилось по семь лет. А потом убегает от них же, – берет под локоть остановившегося парня.

– И часто его догоняли? – в ответ Ртуть только насмешливо фыркает, а я комкаю в руках сырую магию и закладываю внутрь «пирожка» придуманное сновидение. – Теперь точно догонят и будут бить учебниками по голове. Всю ночь. Всей толпой. Приятных снов, торопыга, – и изобразила воздушный поцелуй.

Насланный сон упорхал к адресату поджидать часа возмездия, а Пьетро вылетел за дверь, пока я пыталась заземлиться о железные стеллажи, чтобы убрать лишнее статическое электричество с торчащих волос.

– Редко кто мог так сильно достать брата, – Ванда аккуратно сложила тунику для Ртути и пытается повторить Воздушный Щелчок, хотя он ей не особо нужен с ее силами.

– Тысяча лет практики… – на ходу закручиваю узел на затылке и останавливаюсь у порога. – Нужно складывать большой и средний пальцы, а не указательный.

В коридоре я чуть не наступила на Пушка – амурский полоз буквально бросился мне под ноги, изгибая черное тело с желтыми поперечными полосками. Стоило взять его на ручки, как он обвил шею и начал щекотать раздвоенным языком ухо. Соскучился, но сейчас не время миловаться – до выхода остался всего час. Я уже почти подошла к закутку с дверью в Мир Двух Солнц, как замерла, увидев Старка у панорамного окна. Он опирался лбом о стекло и тихо разговаривал по телефону почти без своих шуточек и сарказма.

– Да. Да. Верно. Пеппер, милая… Я тут подумал, что ты была права, – шаркает ногой по полу, отгребая в сторону мелкий мусор. – Да, обведи этот день в календаре и сохрани на память для наших потомков как знак того, что их отец – не совсем упертый идиот. Что? Да, это предложение. Давай поженимся, когда все закончится? – смеется, не меняя позы. – Да, и болван тоже, а ты – невеста болвана. Лови момент, обзывай меня любыми словами, и я со всем соглашусь. Нет! На совещание ты меня не заманишь, – и с тоской вздохнул. – Я скучаю по тебе…

Придерживая на шее Пушка, я тихо развернулась и убралась подальше, а на душе было муторно. Будто подсмотрела нечто настолько личное, что увидеть этих двоих в неглиже было бы не так грубо, как стать свидетелем тихой нежности Энтони Эдварда Старка и его незабвенной Пеппер. Чувствую, очень скоро человек в железных доспехах отложит оружие в сторону, чтобы заняться чем-то другим. И правильно – вечно воевать невозможно.

С моей подачи мы назвали операцию по проведению магических линий «Тараканьи бега»: под чужой личиной оставляешь рунный камень, переходишь к следующей точке, «засвечиваясь» перед камерами, и быстро меняешь в укромном месте облик, чтобы не спалиться. Все просто, главное – менять походку и жесты на соответствующие персонажу – Баки при репетиции принял вид старушки, со зверской рожей чешущей несуществующую щетину. Фэйл. А вот Локи – тертый калач. Я даже не сразу догадалась, что выклянчивающий у меня мелочь нагловатый пацан никоим образом не мог оказаться в башне Мстителей. И ведь выманил несколько монет! Я вспоминала это и фыркала, раскидывая камни.

– Капитан, я закончила, – включила передатчик в захламленном дворике, спрятавшись за потемневшими от сырости деревянными ящиками. – Порталы открыты на условленных местах и отмечены, как договаривались.

– Отлично. Мы ждем, когда освободятся Немо и Златорог, а ты возвращайся за Халком и идите на поиски Вдовы.

– Есть, капитан Роджерс.

Халк и доктор Бэннер после пропажи Романофф далеко продвинулись в симбиозе. Наш ученый изредка зеленел и немного раздавался вширь, даже не разрывая просторный спортивный костюм, когда надо было тихо снять дверь с петель или сорвать решетку, а потом снова становился обычного размера, чтобы можно было протиснуться в узкий проход. Ради милой сердцу шпионки они договорились друг с другом, и я думаю, что у этой парочки (троицы, если считать Брюса за двоих) есть шанс на счастье. Все-таки троицы: толстую решетку в темнице прекрасной рыжей девы сломал Халк, а вот целовались и шептали нежности, осторожно обнимая Наташу, уже обе ипостаси, иногда сменяя друг друга. Осторожно, потому что она все же была ранена, но кровь не текла, запертая в теле – мое колдовство будет действовать еще неделю. Я передала Романофф целебную мазь и бальзам Кахара, а потом пришлось прятаться от Халка, когда призналась, что-то заклинание было из арсенала заплечных дел мастеров и называлось «Долгая смерть». То есть для пыток, чтобы пленник не загнулся от потери крови раньше времени. Инквизиторы в одном затерянном Мире были большими затейниками по части причинения страданий ближнему.

– Тише, малыш. Мне это сильно помогло, – шпионка застегивала свой комбинезон обратно и вставляла в ухо передатчик. – Кэп, я снова с вами, но мне нужно несколько минут, чтобы прийти в себя. Да, Альтрон задумал что-то грандиозное, но не сказал, что именно. Хорошо. Есть, Капитан.

Пока я слушала их переговоры и ворчание Халка, что он хочет на море, моего драконьего «обоняния» коснулся чарующий запах вибраниума, а сердце будто бы дернуло за ниточку. Осторожно, не как при почти удавшемся убийстве Ванды. Веки опущены, голова запрокинута, а ребра мысленно раскрыты, словно лепестки хризантемы, – душа нараспашку. Вот мое сердце – беззащитное и живое, полное радости за двух (трех) людей. Душа Земли, сонм духов с Папой Легба во главе, что вы хотите от меня? Сверкающая золотом нить тянется от сердца и обвивает странное цилиндрическое сооружение в длинной шахте, складываясь в руну Хагалаз, разрушение. Магия слабо влияет на вибраниум, но тут все, как в стишке про определяющие исход мелочи.

«Не было гвоздя —

Подкова пропала,

Не было подковы —

Лошадь захромала,

Лошадь захромала —

Командир убит,

Конница разбита,

Армия бежит!

Враг вступает в город,

Пленных не щадя,

Оттого, что в кузнице

Не было гвоздя!»

Вибраниум выдерживает удар обсидиановых осколков моей злобы, и на нем остаются только крохотные царапины, как после жучиных лапок, но… Провода, припой, микросхемы и подпорки сделаны из меди и железа. Колосс на глиняных ногах. Очень ценный колосс.

– Капитан, похоже, я нашла главное оружие Альтрона, – бормочу в передатчик на воротнике, спускаясь по выступающим частям вниз. – Я тут пошумлю и немного задержусь.

И прибарахлюсь. Ибо хомячиное логово должно пополняться, а ограбить злодея – святое дело. И черт с ним, что у нас этого вибраниума скоро выше крыши будет. Моё!

POV Ванда Максимофф.

Мир перевернулся с ног на голову. Или наоборот, встал на место?

Нас с Пьетро питала ненависть к Старку, когда мы согласились на эксперименты барона Штрукера. Она нас вела, и мы не сдавались, даже видя, как умирают другие подопытные. И сами тоже умерли на лабораторном столе, но нас смогли откачать, в отличие от остальных. Видимо, дело в том, что мы близнецы, и на столе мы оказывались по отдельности, так что можно сказать, что умерли дважды – за себя и за другого. Эту боль не забыть. Мы не прятались за розовыми очками и знали, что мы – лишь оружие, которое за преданность могут признать равными. Условно равными – нас особо ни во что не посвящали, только позволили свободно ходить по замку и иногда выбираться в город под присмотром. Пьетро постоянно сбегал и пытался клеиться к девушкам, но часто не мог сдержать свою силу и выдавал себя, нечаянно переместившись или слишком быстро совершая самые простые действия – причесаться, поесть, завязать шнурки. А мне потом приходилось подчищать память девушкам, чтобы они не выдали нас. И не были убиты ГИДРА – Штрукер раскрытия своих тайн не любил. Это был первый раз, когда мы с Пьетро крупно поссорились. Одно дело – Старк и наши враги, а вот невинные люди не должны страдать. Им и так нелегко живется после того, как началась вялотекущая война.

В день, когда Мстители вероломно напали на замок, нам наконец рассказали хоть что-то, показав короткое досье на каждого «янки». Немного, но достаточно, чтобы опознать их в толпе и не попасть под удар. Каждый из них в чем-то хорош. И тем приятнее будет их уничтожить, несмотря на яркие трико и убеждения, что американцы стоят выше всего мира. Единственное, что пошло не по плану, – появление дракона. Тем более такого, раскрывшего крылья между залпами и людьми. Но это ничего не значит! Он на их стороне и, значит, наш враг!

Когда я добралась до Старка, то испытала такое торжество, что не смогла сдержать улыбки. Страхи убьют его, разъединят команду, и Мстители погрязнут в склоках. Штрукер сдался, а мы встретились с Альтроном и перешли на его сторону. ГИДРА? Робот? С ним мы хотя бы не чувствовали себя рождественскими гусями, которых холят и лелеют, но только до сочельника. Наоборот, нам дали возможность начинить яблоками и положить на блюдо «величайших героев Земли». Кто их так назвал? Подпевалы? А сами герои оказались с червоточиной, которую я с удовольствием расширяла, пробираясь в их головы. Смутить, разбередить раны, уколоть в больное место и раскопать в памяти самые страшные воспоминания, от которых им захочется завыть и пустить себе пулю в лоб. И чуть сама не стала жертвой, когда залезла в голову к девчонке по прозвищу Хвост, которая чуть не поймала Пьетро, как-то воздействовав на разум, но я сильнее ее. Первые мгновения блуждать по памяти было легко, но она начала сопротивляться, выкручиваясь из любого кошмара. Пришлось погрузиться глубже. И еще. И еще. Счет шел на сотни прожитых лет, когда я решила добраться до детских страхов, ведь они самые сильные, но застопорилась на воспоминании с разрушенным городом и странным мужчиной. Дальше стоял блок, который я все же сломала и оказалась закручена в водовороте мелькающих неразборчивых картинок, полных злобы, крови и ярости, а дальше она меня чуть не убила. Пришлось напомнить ей все хорошее, что было перед блоком, и быстро уходить. «Всего один укус на руке – легко отделалась», – сказал тогда Пьетро, перевязывая мое разорванное острыми зубами предплечье, а потом мы узнали, что для Альтрона «рождественскими гусями» были все мы. Все люди.

Мы с братом задавили в себе желание уничтожить Мстителей, ведь без них Альтрона не остановить, а существование людей как вида важнее, чем месть Старку. Находясь рядом с ними, я чувствовала, как мои убеждения пошатнулись еще больше. За время пребывания в замке я привыкла поверхностно сканировать мысли окружающих, чтобы вовремя уйти с дороги или улыбнуться, иначе нас с Пьетро ждали бы черные пластиковые мешки. «Хайль ГИДРА», желание власти, безнаказанности и поиск вариантов выслужиться перед начальством – обычные мысли для агентов и ученых Штрукера. Здесь же… семья.

Они думают друг о друге и о своем долге защищать. Даже Капитан Америка не так уж и часто размышляет о США, а скорее о мире в целом. Точнее, о Мирах – место с домом за частоколом черепов и двумя солнцами не может находиться на Земле. Старк, с которого все и началось по моей вине, смотря на нас с братом, думал, что отказаться от производства оружия следовало намного раньше. Человек с луком вспоминал семью и жалел нас, видя отражение своих сына с дочерью, как если бы он вдруг умер, а его дети выросли сиротами. Немо, которого на самом деле зовут Джеймс, мысленно хмыкал: «Дилетанты», но тут же обрывал себя, вспомнив, как его самого ломали в застенках ГИДРА. Братья из Асгарда, Локи и Тор, в головы которых пробраться особенно трудно, только неопределенно бормотали про заигравшихся детей, но дальше я идти не стала – желчный брюнет резко обернулся ко мне, когда я попыталась пролезть глубже. От ученого-монстра болит голова, ведь он в последнее время постоянно перемещается между двумя сознаниями.

Хвост, существо со многими именами и тремя обликами, вообще понять невозможно – азарт, радость, злость сменяются так часто, что подстроиться очень сложно, но нечто, сидящее у меня глубоко в подкорке, постоянно подталкивает отслеживать ее настроение, ведь для нас с Пьетро она самая опасная. Мы будто снова в замке, где шаг в сторону может привести к смерти. Только благодаря постоянной бдительности я и узнала, что она несет для нас броню из собственной сброшенной кожи с мыслью, что мы должны выжить. А для Пьетро так вообще заготовила одежду из шкуры с задней части. С целью «поглумиться».

Мы близнецы, поэтому он сразу узнал ее секрет и отказался. Зря – невинная шутка была единственным подводным камнем. Я попробую уговорить его, когда он остынет. Напоследок я еще раз заглянула в голову дракона и почувствовала, что она хочет вызнать, в какую уборную ходит Пьетро, чтобы опрыскать туалетную бумагу соком жгучего перца. «И возгорятся пуканы выше небес. И вой накроет землю… Хм, надеюсь, что у них с сестрой разные сортиры, а то женская солидарность не позволит мне…». А после она отошла дальше, и я не смогла больше ничего услышать. Пьетро к ней тоже неравнодушен, часто цепляется по пустякам, постоянно вспоминает разные эпизоды и придумывает, как бы ее задеть за живое, чтобы вывести из себя. Это не влечение, нет. Она его просто бесит.

Когда мы были маленькими и наша семья была полной, Пьетро любил пугать меня, а потом пугался сам, смотря на мою истерику и боясь, что родители его накажут, ведь он старший брат и должен меня защищать. Мама с папой тогда часто уходили в ночные смены на завод, а по телевизору как раз поздно вечером показывали кино про зомби. Каждый раз Пьетро уговаривал вместе посмотреть фильм и включал, даже если я отказывалась. Потом я из любопытства садилась рядом на диван и тряслась от страха, когда на экране показывали, как из-под земли лезут разлагающиеся мертвецы, а Пьетро успокаивал меня, но уже тогда я знала, что если бы меня не было, то он один никогда бы включил телевизор. Потому что сам боялся зомби. А сейчас наш кошмар ожил – из-под асфальта лезут бесконечным потоком копии Альтрона.

Моя сила разбивает их на куски, но это лишь капля в море, особенно когда приходится направлять поток осторожно, чтобы не задеть убегающих людей – план тихо вывести мирных жителей не сработал. Робот поднял всех своих копий после того, как с наигранной печалью высшего существа пытался что-то запустить, но ничего не вышло. Эхом в наушнике звучал злорадный смех Хвоста.

– Обломись, пидрила! Граждане, это я не вам. Проходите в дверь и не толпитесь. Кто тут кошка драная?! Я дракон! Куда побежал?! Назад, к двери! – шуршание, рев пламени, рык и звон металла. – Командир, мои ушли, а болванчики поломаны.

– Хорошо, – со стороны Роджерса тоже слышен шум сражения. – Прочеши свой сектор и выведи тех, кто остался или отстал. Потом идешь на помощь остальным.

Это бойня. Я не успеваю защитить всех, и на моих глазах люди падают, крича от боли. Или молча, если им уже не помочь. Зло пришло на землю, и я была той, кто его выпустил. Из-за меня сейчас льется кровь и умирают мирные жители, среди которых мы совсем недавно гуляли с Пьетро. Джеймс вовремя оказался рядом и сбил нескольких роботов из автомата, а потом добил их мечом, разрезающим металл, как трухлявое дерево.

– Ванда, не стой на месте! Так ты удобная мишень, – перезаряжает оружие и кричит на бегу, превращаясь в огромного светлого волка.

А я снова одна и могу только забиться в разрушенный магазин и свернуться на раздавленных картонных коробках, заткнув уши и зажмурив глаза. Там меня и нашел Бартон. Половину его речи я даже не услышала, но шлейф его мыслей, его уверенности и стойкости дал мне сил подняться и выйти против железных зомби, которых я по неосторожности разбудила. Которых я же и уничтожу!

– Так держать, ведьма! – незамеченных мной роботов развеивает на железный песок поток черных осколков, а сзади слышен цокот копыт и лошадиное ржание. – Гинерва, не кусайся – это свои. Привезешь людей к этой двери. Хорошо?

Хвост в виде полудракона сняла со спины белоснежной кобылы бессознательного парня, быстро прижалась лбом к лошадиной морде с оскаленными острыми зубами и шлепнула ее по крупу, отправляя в путь. Только расшитая попона на белых боках колыхнулась. Пока она закидывала раненого на плечо и переносила в безопасное место, около меня остановился запыхавшийся брат.

– Ванда, у тебя ничего попить не найдется? – тяжело дышит, опираясь ладонями о колени. – Давно я так не бегал…

– Бальзама не желаешь? – из прохода навстречу высунулась покрытая чешуей когтистая рука с открытой фляжкой, а потом и сама Хвост. – Чудесная бодрящая вещь. Клянусь.

– Отравить меня хочешь? Ванда? – застыл, глядя на меня и протянув руку к фляжке. Быстро пробежалась по поверхностным мыслям.

– О каком «эксперименте» ты думаешь, Хвост? – от собственных слов чувствую легкую досаду и обиду. – Что с ним станет, если он выпьет?

– Только взбодрится, а мне просто интересно, насколько, – отвинчивает крышку и делает большой глоток. – И меня зовут Аста, мисс Ванда Максимофф. Так будешь? Учти, маги не врут, а я поклялась, – опять протягивает фляжку Пьетро.

– Иди в задницу со своими экспериментами, старушка с мечом, – и только обрывки бумажек взметнулись от серой молнии, а оборотень дернулась, схватившись за основание чешуйчатого хвоста.

– Он меня по жопе шлепнул! – чуть не расплескала темную жидкость. – Пизда тебе, Скорострел!

– Отставить ругань! – Роджерс на связи. – Я с ним потом поговорю о приличиях, а ты поднимайся в воздух. Роботы Альтрона решили перелететь черту поверху. Старк с Роуди не справляются, а Тор с Виженом заняты. Боец, в воздух! Быстро!

Она впихнула мне в руки открытую флягу, быстро сбросила ножны с мечом и захламленный ремень, а потом резко увеличилась в размерах, едва развернувшись на площади с покореженными автомобилями и разбитыми витринами. Взмах кожистых крыльев, задевших верхушки голых деревьев, сдул с брусчатки остатки осенних листьев, оставив меня неподвижно стоять с фляжкой в руке. Странно… Впервые за долгое время я совершенно одна и не слышу ни единой мысли, ведь рядом только убитые. Лишь ощущаю краем сознания, как на другом краю города бежит и разбивает роботов Альтрона Пьетро – я всегда его чувствую, ведь мы близнецы. Он устал, пыхтит и придумывает новые шутки, которыми будет доставать Мстителей. В этом весь он – беспечный и слишком порывистый старший брат, отвергающий чужую помощь, если это хоть немного заденет его гордость. Упертый баран, отказавшийся от брони и от фляги, что осталась у меня. Варево обожгло горло и жаркой волной пробежалось по телу, разгоняя кровь и прогоняя усталость. Закашлялась.

– Не проливай на землю – время поминать мертвецов еще не пришло, – внезапно оказавшийся рядом Джеймс забрал фляжку и тоже сделал большой глоток, а потом убрал ее в карман. – Здесь никого нет, а Локи требуется помощь. Прошу прощения, мисс.

И поднял меня на вытянутых руках. Это он так проверил мой вес, кивнул сам себе, предложил держаться крепче и превратился в гигантского волка.

«Залезай. Так будет быстрее, – голубые волчьи глаза смотрели с ожиданием, пасть не двигалась, а голос Джеймса звучал у меня в голове. Сам по себе, а не потому, что я захотела его услышать. – Ну же! Только никому не говори, а то у меня девушка ревнивая».

Сидеть на ходящей ходуном волчьей спине и смотреть, как мимо тебя проносятся опустевшие улицы, страшно… и захватывающе. Пальцы вцепились в густую шерсть на загривке, и мне приходилось их через силу расцеплять, когда нужно было расшвырять копии Альтрона, помогая яростному Халку и меткой Романофф. Зеленый монстр только осмысленно кивнул и дорвал на части пойманного робота, а Джеймс унес меня дальше.

Локи отбивался мечом от целой толпы врагов, приняв облик гуманоида с синей кожей и красными глазами. Даже первоначальный морок неприметного мужчины с него слетел, и теперь он совершал большие прыжки, недоступные простому человеку, а полы черно-зеленого камзола развевались по ветру. Несколько горожан испуганно жались к стене, но боялись явно не Локи, а тех, от кого он их защищал. Красные потоки охватили руки, стоило мне сойти на брусчатку и поставить преграду, давая уйти людям. Сила течет во мне, как будто я и не сражалась до изнеможения долгое время, а душа требует уничтожить всех железных зомби. Всех до единого! Тогда я прощу себя.

Мирные люди уже ушли, когда сердце прошила страшная боль. Ноги подкосились от ощущения… пустоты. Там, где всегда думал о всякой ерунде Пьетро, теперь мертвая тишина. Потому что сам он умер.

И я умерла.

От крика алая волна взметнулась до небес, разрушая все на своем пути, вырывая пожухлую траву и голые кусты с корнем, выворачивая наизнанку чертовых железных зомби и стирая верхний слой с кирпичных стен. От меня будто оторвали половину и полили кислотой. Больно… Пусто… Горько… Одиноко… Отсюда и до конца моих дней… Навсегда.

И некому будет меня успокоить, когда по телевизору будут снова показывать страшные фильмы про живых мертвецов.

Эта мысль снова и снова билась в моей голове, когда я уничтожала всех роботов, до которых могла дотянуться. Убить. Вывернуть. Стереть в порошок всех, кто лишил меня половины души. Побитому Альтрону я просто вырвала железку, заменяющую сердце – пусть ощутит мою боль и отчаяние, пока алые потоки со скрипом удаляют металл из искусственной груди. А потом из меня будто вытащили стержень, благодаря которому ещё удавалось двигаться.

Я просто без сил валялась на земле, когда меня подхватил на руки Вижен.

– Всё закончилось, Ванда. Альтрон и все его копии уничтожены. Пора возвращаться.

Его мысли закрыты от меня, но он немного опускает барьер, чтобы я могла почувствовать его печаль и сочувствие. Лучше всяких слов утешения. Жаль, что не помогло.

Битва окончена. Мимо бегают люди с эмблемой ЩИТа и красным крестом, которых направляет зеленоглазый Локи. Он махнул рукой и остался в том виде, в котором завоевывал Нью-Йорк и устроил переполох в сеульской клинике – мы с Пьетро видели выпуск новостей. А теперь я одна и хожу между убитыми и ранеными, высматривая седые волосы, которые Пьетро так любил лохматить, чтобы больше нравиться девушкам. Бартон рассказал, что он умер, когда вытолкнул его с ребенком с линии огня, а сам не успел отбежать. Мой быстрый брат, отказавшийся от брони и энергетика. Я будто оглохла и заледенела. Прохожу мимо суеты и пытающихся остановить меня Мстителей. Куда нам уходить, если мы еще не в сборе? В дальнем конце, у края низкой стены, окружающей старую детскую площадку, видно яркое пятно спутанных седых волос, а рядом с ним сидящая на раскуроченном асфальте Аста-дракон с простой косой на коленях. Рука с острыми когтями замерла над застывшими в удивлении глазами Пьетро, и от ее разума веет печалью. Черный Жнец скорбит о моем непутевом брате, которого сегодня неожиданно догнала смерть.

– А ведь сегодня он должен был всю ночь убегать от бешенной толпы школьниц, бьющих его учебниками по голове… Слишком рано он ушел, – убирает руку, так и не закрыв глаза Пьетро, и встает, сбрасывая с колен косу. – Столько шуток не исполнено. Сука…

– Куда ты? – мне не хочется еще большей пустоты. – Посиди чуть-чуть. Я не смогу остаться сейчас с ним одна.

Она набивала трубку табаком, когда я начала перебирать белые пряди над остановившимися голубыми глазами, рассказывать о нашей жизни, и вся запертая боль полилась из меня историями, забавными и страшными моментами. Я тоже не могу закрыть ему глаза, ведь это как сказать раз и навсегда: «Умер».

– Знаешь, в нашей с Пьетро группе был один мальчик. Он писал стихи и изводил на это целые тетрадки, пока не попал на стол к Штрукеру, – комок в горле мешает говорить, а подступающие слезы искажают мир. – После того как мы с братом выжили после опытов, он сказал, что мы любимчики смерти. Что она домогалась нас три раза, но не смогла соблазнить.

– Три? – пускает клубы дыма, что ароматом трав с табаком щекочет ноздри и заставляет сильнее течь слезы.

– Да, – убираю застрявший между родными неподвижными пальцами сор. – Первый раз, когда не разорвалась бомба Старка. Второй, когда увезли на опыты меня. Третий, когда Пьетро. Брат тогда вернулся седым. «Вас трижды почти целовала смерть» – так поэт сказал, а на следующий день его увезли, и мы больше о нем не слышали. Теперь смерть его все же поцеловала, – мир окончательно расплылся, а грудь трясется в рыданиях.

–Точно!

Замирает, вкладывает в ладонь брата рукоять косы, а потом подскакивает и вытягивает руку, сжимая пальцы. Ничего не произошло, а от Асты вдруг повеяло… радостью. Она резко сгребла в одну кучу обломанные доски разбитой скамейки, подожгла ее дыханием, бросила в огонь несколько орехов из сумки и полила землю бальзамом из фляжки. И все с кощунственной улыбкой над телом брата.

– Что ты делаешь?! – от злости руки окутывают алые всполохи. Надо было убить ее тогда.

– Эксперимент! – со счастливым острозубым оскалом трясет опустевшей фляжкой, роняя последние капли. – Пьетро Максимофф, это всё тебе. Ванда, хватай его за ноги и помоги затащить в укрытие. Будем некромантить! – говорит, утаскивая Пьетро за низкую стену с нарисованными цветочками и машинками.