Текст книги "От чистого истока я начинаю путь (СИ)"
Автор книги: forest owl
сообщить о нарушении
Текущая страница: 77 (всего у книги 86 страниц)
– Разберись сам, дорогой Немо, – я песчинка на берегу океана… – тьфу! Чертово дежавю, как при встрече со Старейшиной. Открываю один глаз. – О, знакомые все лица! По чью душу пришли, уважаемая кицунэ?
Изящный пальчик лисицы-оборотня сначала замер в воздухе, а потом указал на Вонга. Если учесть, что духов притягивает сила магов и им больше не приходится жрать человечину, то у плотно сбитого Мастера мистических искусств только что появилась горячая поклонница – кицунэ часто выбирали себе в пару человеческих мужчин, но уходили от них, когда открывалась их потусторонняя сущность. И привлекала их внутренняя красота и сила, а не внешняя смазливость. Судя по тому, что из-под кимоно демонстративно торчат сразу несколько хвостов, быть Вонгу осажденным на любовном фронте, пока не сдаст все бастионы. Лисы – очень упертые в принятых решениях существа и добиваются своего любыми способами.
«Баки, ставлю двадцатку на то, что Вонг продержится полгода», – воспользовалась Безмолвной Речью и пытаюсь вытащить кошелек из кармана, пока рядом садится женщина, нагло распустившая хвосты.
Под недоуменным взглядом Стрэнджа и его коллеги братец шлепнул на стол пару купюр и поставил на год. Мой черед удивляться наступил, когда пришел старик-повар, назвал многохвостую лисицу Кумико-сама и опустил перед ней целый поднос, заставленный мисочками. Сырое куриное филе, соус терияки, грибы, тунец и вазочка с мятным мороженым, которую кицунэ придвинула к застывшему Вонгу. А потом бросила к нашей денежной кучке старинную серебряную монету и буквально прошелестела, мечтательно приложив к мраморно-белой щеке руку с аккуратными алыми коготками:
– Сан цуки.
«Три луны». Три месяца осталось Вонгу ходить бобылем. А я выглянула из нашей отдельной кабинки, присмотрелась и поняла, что Кардифф – не единственное место, где любят собираться духи.
Баки решил закинуть нас со Стивом к границам Ваканды. Раз со мной мой бдительный воин, то грех не взять из дома наряд, что связан с этой жаркой страной, куда меня дважды неожиданно привел Мост Времени. Прямо к Башенге, моему сильному котеночку, чьи подарки аккуратно сложены в рюкзаке, а копье надежно закреплено у сидений челнока. Меня тоже как следует закрепили – Стив удерживает мою бедную больную голову у себя на коленях, разглаживает кошачью шерсть на скулах и читает морали.
– Аста, «безудержное веселье» – не повод так напиваться и придумывать странные соревнования. Художественное метание гнома в стог сена… Скажи мне, зачем? Халку никто не объяснил, в какой именно стог надо бросать Нари.
– Это ей ребята из славянской артели рассказали, как они на деревенской свадьбе баян на дальность кидали, – сдает своих друзей Баки. – А тут такой повод…
– Но зачем?! Кто-нибудь может мне сказать?
Мы с Баки промолчали, чтобы ответом: «Просто так», – не выбесить Стивена еще больше. И отчего сыр-бор? Нари ведь сам согласился, когда я ему шепнула, что для разбега участникам надо будет сделать несколько шагов, а среди толпы желающих присутствовала куча эльфов. Много ли гномов может похвастаться, что их эльдар на руках носили? Вот и Нари это понял, быстро скрутил в узел волосы с бородой и вызвался быть «баяном». Наташа потом сказала, что видела много странных конкурсов, но собственную свадьбу она будет помнить, даже если к ней в старости придет склероз и она начнет путать маразм с оргазмом.
Да, шпионка и убежденная противница официальных церемоний после первого же толчка ребенка в животе вдруг сменила гнев на милость и прямо ночью нашла в ящиках кольцо, которое Брюс неоднократно ей предлагал. Мне даже кажется, что она его растолкала и угрожала пистолетом, чтобы наш единый в двух лицах поторопился с повторным предложением руки и сердца. Почему я так думаю? Просто Наташа рано утром явилась ко мне с животом наперевес и в ультимативной форме заявила, что хочет маленький, но уютный праздник «для своих». Правда, она забыла, что тут все «свои» – мы тщательно отбирали первых жителей в Мир Двух Солнц. Надо ли говорить, что гуляли всем миром (реально ВСЕМ), плясали с людьми, лирим, гномами и эльфами до упаду, бахались в десны на брудершафт и просто так, а на утро алкоголя вообще не осталось. Даже на опохмелиться, что особенно огорчило славян и наугрим. Вообще это утро оказалось добрым только для Стива с Баки и для Романофф с Паркером: у первых алкоголь с продуктами распада выводит сыворотка суперсолдата, а вторые вообще не пили.
И это еще Стив не в курсе, что я с пьяных глаз решила устроить час воспоминаний, Темными Путями затащила в тихий уголок за конференц-залом остроухих знакомых и две последние бутылки самогона. Глорфиндел сказал, что пить такой нектар из горлышка – преступление, а я не придумала ничего лучше, чем снять со стены один из «слабых» щитов и вылить паучью самогонку прямо в него. Помнится, я их ковала такими, чтобы недостойный не смог их удержать… Славные воины эльдар окосели все разом, передавая друг другу щит, в котором сияющим жидким золотом плескалось ядрёное пойло. Какой «Гномобой»?! Надо было назвать самогонку «Милашка Лойсо Пондохва» – устоять невозможно, пережить сложно. Ой, плохо мне… Только теплые колени и греющий затылок живот одного высокого мужчины держат меня на этом свете, полном сушняка, озноба и головной боли.
– Не хочешь поглядеть в окно, мисс-с-похмельем? – успокоившийся Стив теребит кончик косы и щекочет им звериное ухо, улыбаясь каждый раз, когда оно по-кошачьи дергается. Не дает мне тихо полежать на коленях. – Там красиво и бегают антилопы. Прямо как в передаче про Африку на канале Дискавери. Только вот больших кошек нет. Тем более таких помятых, – опять пощекотал ухо.
– Садист!.. Лучше убей меня, чтобы я не мучилась. Я тогда в саркофаге отосплюсь, – попыталась нащупать в рюкзаке бутылку воды. – Полежу под яблоней, а потом Феанора буду осколками кварца дразнить.
– Ты поклялась, что наконец пойдешь в Ваканду «прямо с утра». Никто тебя за язык не тянул, – бросил через плечо сидящий за штурвалом Баки. – А ты обязана держать клятву, так что терпи. Долетим – попробую достать из Щели между Мирами банку пива. Или яблочный сок… Так! Даже не вздумай блевать в челноке!
– Стивен, убей меня… Сделай доброе дело!
– Ни за что! Мне хватило один раз наблюдать тебя в хрустальном гробу. И еще один раз в черном пакете. Так что ты от меня не сбежишь, кошка-кузнец, – легонько схватил двумя пальцами за ухо. – А если и сбежишь, то я дождусь, когда ты проснешься, и буду рассказывать тебе об ответственности за свои слова и долге командира. К тому же наказывать тебя пока не за что, а я против необоснованных убийств. Это неправильно, карается законом и не позволяет совесть. У меня она есть, в отличие от тебя.
– У-у-а-а-у-у… Садисты…
Чтобы у него был повод меня грохнуть, я призналась в том, как мы с эльфами паскудно использовали его щит вместо кубка. Секунда тишины – и я услышала, что Стивен об этом знает и потому не оставляет в покое моё бедное шерстяное ухо. Месть – блюдо, которое подают холодным, перед этим отмыв липкий и пахнущий фруктами щит. Фу, яблоки… В итоге Стивен надо мной сжалился и заменил Баки в кресле пилота, а тот покопался в Щели между Мирами и добыл для меня огромную банку рассола с помидорами и огурцами. Нектар и амброзия для похмельной кошки с яркими бусами и золотой диадемой в простом рюкзаке.
Мне показалось символичным, что я ступлю на землю Ваканды в таком же виде, в каком прощалась с Башенгой, унося в руках копье и красное пиво, а в сердце – тоску. Как сказали Фило и Папа Легба: «Конец – это всегда начало». Как Уроборос, кусающий собственный змеиный хвост. Только сейчас Стивен рядом, а Башенга давно умер.
Лапы с высокой кошачьей пяткой в танце топчут жухлую траву. Полуденное солнце наполняет жаром легкие, грани золотой диадемы и выпуклую поверхность щита с атакующей руной Тейваз. Плечи и пушистый хвост двигаются, словно вода в извилистом ручье, а украшения кос гремят вместе с бусами, как галька в линии прибоя. Мягкая леопардовая шкура обнимает бедра, а легкая грусть – душу. Пальцы сами собой складываются в жесты: долгая память, нежность воспоминаний, радость узнавания, ярость в битве племен, печаль от прощания, смирение. И пожелание доброго пути душе, что десять тысяч лет назад с первым вздохом вошла в тело новорожденного младенца, будущего вождя-шамана.
Просыпайтесь, духи Ваканды. Лечите землю, направляйте русла рек и облака, смейтесь на горячих камнях и дарите людям сны в ночной прохладе. И не злитесь, что сюда я пришла в последнюю очередь – мне было тяжело возвращаться и танцевать в объятиях потускневших ветров. Трудно отпускать человека из сердца, чтобы не давил на память могильным камнем, а летел дальше стаей свободных ласточек. Я так и застыла, протянув к вдруг потемневшему небу покрытые шерстью руки, пальцы которых сложены, как изящные птичьи хвосты, и до смешного повторяют вулканский знак приветствия из «Стар Трека» – живи и процветай, Ваканда. И вспоминай меня, глупую танцующую кошку.
До созданного мной и Стивом Мира я никогда и нигде не чувствовала такого единения. Я была и землей, и небом, и травой, и дождем, что пролился из туч и целовал темную шерсть на плечах. Сотни мимолетных поцелуев для неправильной Баст… и один настоящий, нежный и терпкий, от воина, что закрыл нас обоих щитом от капель.
– Леди Баст, ты потанцуешь со мной? – говорит откуда-то сверху, отчего мне пришлось задрать голову.
Сложно назвать танцем топтание на сухом пятачке под щитом, особенно если учесть, что Стивен решил поберечь свои ботинки от когтей и просто устроил меня на сгибе локтя, как мелкую девчонку. Хвост лирим не такой сильный, как драконий, поэтому пришлось схватиться за широкие плечи и тихо подпевать сильному человеку, которого не смущает ни дождь, ни дикий кошачий облик, ни мой слегка хриплый голос, теряющийся на просторах влажной и душной саваны. Вот теперь в ветрах Темной Стороны больше нет серости, а только хлещущая через край нежность.
– Слышишь? Звук от дождя изменился. Как по крыше бьет, – Стивен вдруг замолчал, поворачивая голову в разные стороны. – Быстро возьми копье и встань за мной. Не возражай, Аста.
Черт! Попали в переплет без брони и почти без оружия. Острый слух лирим уловил не только настораживающий шорох, но и близкий тихий свист, в сторону которого я выбросила поток обсидиановых осколков. Ничего не произошло! Он разбился о невидимое препятствие в предгрозовом небе, просто обогнув его со всех сторон.
– Вижу цель! Заряди, и ударим вместе, – повернул в мою сторону край щита с выбитой руной. – Сейчас!
От сдвоенного удара копья и щита с руной по воздуху прошла рябь, обнажая скрытый летательный аппарат, зависший в стороне. Стив поймал щит, быстро протянул мне его для подзарядки и хотел метнуть еще раз, но от самолета раздался знакомый спокойный голос с легкой хрипотцой.
– Капитан Роджерс и Астрель, с вами говорит Т’Чалла. Мы не желаем зла и пришли проверить сигнал пересечения границы.
А мы ничего и не заметили, даже полосатых столбов. И откуда такой аппарат у аграрной страны?
– Интересно тут пшеница колосится… – Стивен не сдержался, увидев из иллюминатора вакандского корабля, как голографический купол отступает, показывая вместо джунглей небоскребы. – Никто даже и представить не мог, что Ваканда так далеко продвинулась в техническом плане.
– В игре в прятки вы победили, – кивнула принцу, перед этим подобрав отвисшую челюсть. – Я когда-то думала, что меня здесь за наличие телефона копьями утыкают. А вышло наоборот.
Т’Чалла в костюме Черной Пантеры только усмехнулся и сказал, что копья имеются в арсенале Дора Милаж, бритоголовых амазонок. И пшеницу в Ваканде тоже выращивают. И виноградники у них есть, и пастбища со стадами. Еще и Стивен напомнил, что у нас тоже уживаются парусные корабли с космическими челноками. Позорище по имени Аста, которая хвасталась толерантностью и пренебрежением к стереотипам. Пришлось, не отрываясь от просушки шерсти полотенцем, буркнуть, что у меня были причины так думать, на что Т’Чалла понимающе кивнул, переглянувшись с двумя воинственными женщинами, похожих на Окойе, как сестры. С копьями.
– Негативные впечатления после Центральноафриканской Республики и ее императора? Да, я тогда сразу узнал, чья корона была на стене. И вы сорвали нам операцию по мирному перевороту, – сидящий напротив вакандец оперся локтями о колени. – Наша страна неохотно вмешивается в чужие дела, но Джеро Акинтола со своей пропагандой каннибализма зашел слишком далеко. Хотя, должен признать, священный ужас вы навели, заодно привлекая наше внимание. Пожалуй, ваше проклятие было слишком жестоким.
– Асте перед этим прострелили плечо, и она слегка разозлилась, – сдает меня Стив, не сводя взгляда с влажных мохнатых ключиц. – И немного «пошумела», устроив маскарад.
– Ибо нефиг маленьких обижать, мон шер, – непрошенные воспоминания заставили прижать уши, расхаживать по кабине и клацать когтями о металлический пол. —Людоеды и детоубийцы получили то, что заслужили. Если бы было надо, я бы пошла туда голышом.
Пришлось отвернуться, чтобы никто не видел, как я с оранжевым огнем в глазах скалю зубы. А потом Стивен внезапно понял, что одета я почти так же, как в тот раз: леопардовая шкура и ворох бус с диадемой вместо маски. Мою родную шерсть и грудную повязку за одежду он не посчитал и накинул на плечи снятую рубашку, пытаясь сильно не коситься на разговаривающего с амазонками Т’Чаллу. И из-за чего переполох, если моя легкая неодетость беспокоит только его? Тем более что в рюкзаке лежит свернутое платье. Даже без дыры для хвоста, поэтому в человеческом виде сверкать «копилкой» не придется.
К нашему счастью на площадке прибытия особенно никого не было, но одна Шури идет за троих. А когда узнала, что берегу новую броню для следующего путешествия, то обиделась, как целая толпа оскорбленных девушек, – эта мадмуазель сделала похожий костюм для Черной Пантеры и хотела стравить меня на ринге с Т’Чаллой под видом спарринга. В качестве эксперимента.
– Тебе брата не жалко?
Кидаю взгляд на вакандского принца, с которым Стив обсуждает последствия Заковианского договора. Мой капитан повыше будет, а в удачные дни у меня получается уложить его на лопатки, если играть грязно.
– Этого? – дернула головой так, что узел из косичек на макушке чуть не распался. – Этого да, а вот двоюродного – нет. Наш кузен – редкостный псих и гад, но радует только то, что сок из сердца-травы ему никто не даст. Кстати, он показал маме ту фотку со средними пальцами, ну, где ты дракон. Меня спасло только то, что селфи приняли за фотошоп. Кое-как отмазалась.
– Бля-я-я… Вот ябеда.
– Согласна. Чуть в носорожье дерьмо не вляпалась.
– Кхе-кхем… – из-за спины раздалось настораживающее покашливание. – Шури?
– Мама?
Встреча и скромная передача систра прошла… неловко. По крайней мере, для меня. Я хоть иногда и кидаю пафосные фразы, но с королями дело имела скорее в противостояниях, чем на официальных церемониях. Поэтому разговор вел привыкший общаться с власть имущими Стивен, а не такая простецкая я. Чтобы не ударить в грязь лицом и не расстроить нашу зарождающую дружбу со скрытной страной, которая была одной из немногих, не поддержавших Заковианский договор. Как показали итоги программы, они правильно сделали.
Нам оказали великую честь, когда пустили дальше границ Ваканды и показали ее истинную мощь. Во время небольшой экскурсии я крутила головой под звон украшенных кос так часто, что чуть диадема не съехала. Все напускное величие слезло с меня, и я просто вцепилась в руку Стива, зажав локтем шкатулку с возвращенным систром. Так интересно, что несколько раз почти наступила на длинный подол платья, пока Стивен размышлял о предложении задержаться на несколько дней и устроить пару тренировок с Черной Пантерой. Все бы им драться, а тут ведь так интересно, но совершенно не похоже на мои воспоминания, где вместо небоскребов и остекленных зданий стояли тростниковые хижины.
Здесь везде вибраниум, а простота соседствует с ушедшими вперед технологиями и памятью о предках. Король Т’Чака даже отозвал меня прогуляться отдельно и показал генеалогическое древо семьи с именами. Выпуклые изображения указанных людей были только на верхних ветвях, но начиналось всё от одинокого бюста внизу.
– Башенга. Первая Черная Пантера, – плотно сбитый Т’Чака, на этот раз одетый в просторную вышитую тунику с легкими штанами, с почтением коснулся стены с барельефом. – Мой сын подсказывал скульптору, опираясь на переданные вами воспоминания.
– А можно мне копию? – провожу пальцами по искусно вырезанному из камня наконечнику стрелы с тонкой отрезанной косичкой, что изображены висящими на шейном шнурке. Точно такой, как мои украшения. – Все времени не было заказать портрет.
Моя маленькая просьба их нисколько не стеснит, а Т’Чака попросил рассказать о его далеком предке. Поначалу я только могла ответить, что он был хорошим человеком и сильным воином, но, прогуливаясь между колоннами и редкими деревьями, вспоминала все больше. Что он часто пытался войти в транс и пообщаться с духами, сидя у костра под размеренный грохот барабана. Что не чурался черной работы, всегда делился пищей со старой матерью и старался заботиться о всех людях племени. Что после принятия сердце-травы ко всему прикасался осторожно, пока не привык к возросшей силе. Как не раз нечаянно срывал закрывающую вход циновку, а потом сам же ее крепил обратно. Как подарил на память копье, которое я передам его потомкам. Оно просто вернется домой, пройдя запутанным Путем через разные вселенные и Мост Времени.
– Пути… Тогда, на крыше в оклендском гетто, ориша Элегуа, которого вы зовете Папой Легба, указал мне, где я сбился с дороги и мог привести Ваканду к раздорам, – мы с пожилым мужчиной неспешно идем по открытой галерее, приближаясь к звукам ударов и громких вскриков. – Н’Джобу предал страну и хотел застрелить нашего человека, поэтому мне пришлось поступить как король и убить брата. Но после я действовал не как глава семьи и оставил его сына одного выживать на улицах. Нам еле удалось найти выросшего Н’Джадаку, но к этому времени он уже ожесточился и стал наемником. Я опоздал, однако опять оставить его не смог. Он согласился жить с нами, но ведет себя, будто мы враги. Тяжело, очень тяжело.
К чему он рассказывал мне о семейных проблемах, стало понятно, когда мы вышли к источнику шума – на открытой песчаной площадке одновременно с двумя рослыми мужчинами дрался шрамированный человек. Он сражался, как лирим, яростно и не гнушаясь бить в спину, по болевым точкам, бросался песком. Никаких правил, пока поединок не будет закончен. Подсечка, удар в кадык одному, удар в пах второго – и победа за ним. Вау… Будь я в лучшей форме и не в длинном платье, то напросилась бы на учебный бой, ведь как противник он очень вкусный, а я в последнее время имею дело со слишком честными спарринг-партнерами. Решено, хочу! Или нет – драка окончена, а кузен Шури и Т’Чаллы замахнулся для еще одного удара.
– Н’Джадака, нельзя калечить тех, с кем тренируешься! – окликнул его король, заложив руки за спину.
– Как вам будет угодно… ваше величество, – в голосе слышен вызов, а не уважение. Еще и короткими дредами тряхнул, нагло оскалившись в усмешке. – И я Эрик Стивенс. Или Киллмонгер. Так меня называют. И можно узнать, что это за ряженая девка рядом с вами? Когда я говорил о том, что страну стоит открыть миру, я имел в виду, что надо оказывать помощь нашим притесняемым африканским братьям, а не приводить в Ваканду белых шлюх. Чья она? Ваша или Т’Чаллы? А может быть, даже Шури? Она нахваталась всякой грязи в Америке.
Из-за злости еле удерживаю в себе лирим, но тут на ум приходит паскудная идея, от которой у меня тоже выползает усмешка.
– Ты не знаешь, кого оскорбляешь! – гнетущий гнев короля сейчас может почувствовать даже обычный человек. – Немедленно извинись перед…
– Тихо-тихо… – останавливаю Т’Чаку, пока он не разрушил план, прикрываю развратной улыбкой легкое бешенство и начинаю недоговаривать. – Я… Меня зовут Бася. Предлагаю незабываемые ощущения взамен на поединок. Договорились, Эрик Стивенс?
Он навис надо мной, раздевая взглядом, а потом только цыкнул и предложил сдаться без боя, чтобы у него не было повода портить мне лицо. Даже что-то вякнул про «настоящего мужика» в постели и по подсказке сомкнул пальцы на моем запястье. Надо сказать, что короткий разряд боли от заключения Договора дал ему понять, что дело здесь нечисто. А уж после того как я из Щели между Мирами достала леггинсы и подготовилась к поединку, не сходя с места… Косы пришлось смотать в узел, брякающий золотыми наконечниками, грудная повязка оказалась кстати, а шкатулку вместе с диадемой и платьем я оставила на краю площадки. Главное, закончить веселье до возвращения Стива – он навряд ли погладит меня за это по голове, но…
Мой меч слишком долго висел на крюках. Метафорически.
Поединок начался резко, внезапно и с горсти песка в глаза, но я увернулась. Видимо, мой противник надеялся быстро завершить атаку и взять «трофей». Непопорченным, как он до этого сказал. Мы обменивались выпадами и кружили по площадке с разными целями: он пытался вывести меня из себя и поддевал своего царственного дядю, а я топтала место для будущих Темных Путей. И это он еще моего оборотничества не видел и не признал во мне Хвоста из команды Мстителей. М-м-м… Вкусно.
В один момент его игры закончились – темный кулак по касательной задел нос, который больно хрустнул, на верхнюю губу тут же закапала кровь. Его движения стали более быстрыми, а удары такими яростными, что пришлось попотеть, пропуская их мимо себя. Подсечка, в печень, по колену. Голова, выпад ногой в торс, попытка болевого. Он изучил мой метод ведения боя и пошел напролом. Для человека он очень силен и ловок, предпочитает ломать кости и даже смог еще пару раз меня достать, но я вспомнила уроки Романофф и стала гибкой, как лоза. Уклонялась от летящих в меня кулаков с ногами и била по особым точкам, отчего Киллмонгер рычал и на секунду терял концентрацию, отскакивая назад с висящей плетью рукой или волочащейся ногой.
Когда он откуда-то вытащил тонкий стилет, то закончились уже мои игры в простого человека – из копчика вырос пушистый хвост, а подпиленные ногти вытянулись острыми когтями. Я рыкнула с прижатыми ушами, а потом ушла Темным Путем ему за спину и щелкнула клыками у уха. Удар коленом в нервный узел на позвоночнике – и Эрик Стивенс падает лицом в песок без возможности пошевелиться. Теперь можно спокойно выдохнуть, с шипением вправить сломанный нос и присесть прямо на лежащего человека, пока Т’Чака изображает сдержанные аплодисменты и беспокоится о здоровье племянника. А ему что? Завозился и получил усмиряющий тычок в шею. И заодно я надавила на один из выпуклых шрамов, но, вопреки ожиданиям, он не хлопнул, как пупырышки на пленке. Н’Джадака опять пошевелился и сыпет оскорблениями.
– Сука! Шлюха! – рычит в песок и получает подзатыльник с временным параличом.
– Ша! Не дергайся, раз поединок окончен! Сейчас тетя Баст тебе со всей любовью мозги вправлять будет, а потом папу твоего с того света позовет. Он устроит тебе взбучку и сделает «ата-та». И будут у тебя незабываемые ощущения, – поелозила пушистой задницей по спине наемника царских кровей. – А мы пока начнем с Эваз, Ансуз и Уруз, чтобы родственников лучше понимал, – вывожу натекшей с носа кровью руны на шрамированной спине.
Ибо нефиг маленьких обижать. Я и Башенге так говорила, когда решила помочь в войне племен. Моё довольство длилось ровно до того момента, как я почувствовала между лопаток чей-то обжигающий взгляд. Бьюсь об заклад, что у этого раздраженного человека голубые глаза и светлые волосы.
– Что здесь происходит?! Т’Чалла, вы это видите? Каждый раз стоит мне отойти…
– Я только пошумела, – готовлюсь делать ноги и прижимаю уши, как нашкодившая кошка. – Чуть-чуть, мон шер.
На мое счастье, Т’Чака меня прикрыл и сказал, что произошло недопонимание, но оно уже решено. Я незаметно мазала палец в крови из носа и продолжала оставлять на чужой спине знаки, Стивен узнал подоплеку драки, и его гнев направлен уже не на меня, а на «вредного кузена». Т’Чалла с присущим ему тактом предложил нам привести себя в порядок и присоединиться к ним за обедом. Еда… Даже утробно рыкнула и облизнулась почти до кошачьих ушей, чем сильно насторожила скрывающихся в тенях амазонок.
Стивен постоянно находится рядом, чтобы я снова не начала чудить, хотя я теперь как живая шерстяная учтивость – приходится прятать под звериной шкурой синяки. Ну и для контраста, ведь все так забавно реагируют на приветствие, к которому добавляется дружелюбный клыкастый оскал.
Киллмонгера я лечить не стала, и он с побитым, но несломленным видом сидит рядом за длинным столом. Шури только посматривает на него и подмигивает, когда я на нее смотрю. Королевская чета показательно спокойна, как и Стив с Т’Чаллой. Особенно Стив – вопреки его сомнениям, сервировка простая и не состоит из дюжины разных вилок и вычурных блюд. Все просто и со вкусом, разве что для меня принесли нарезанное сырое мясо и рыбное филе.
– Эрик, не передадите мне лимон?
Вилка с наколотой четвертинкой кислого фрукта глубоко вонзается зубьями в столешницу рядом с моей ладонью. Еле сдержалась, чтобы на рефлексах не ударить.
– Прошу, – резко дернул забинтованной рукой. – Угощайся и ни в чем себе не отказывай.
Вилку пришлось как следует расшатать, чтобы выдернуть и невозмутимо выдавить сок лимона на рыбу. А потом жахнуть Обменом Ульвиара по отвлекшемуся на перепалку с дядей наемнику. Он станет воспринимать Мир, как я, мне же достанется его взгляд на вещи. Наемник присмирел, с нахмуренными бровями прислушивался к ощущениям и таскал с тарелок самые вкусные закуски, отбросив напускную вежливость и этикет. На пару часов он теперь наш человек, а вот мне не очень хорошо – раздражает ВСЁ, хочется загрызть каждого. Особенно беззаботно жующего Н’Джадаку. Мой капитан со вздохом погладил меня между прижатых ушей, призвал к порядку и поставил простой стакан с водой, которую я не успела выпить – воздух загустел от запаха табака, рома и конфет, а сердце вдруг снова дернуло, словно к нему привязали ниточку. Которая тянется сквозь прижатую к груди ладонь к сидящему рядом человеку.
– Планы меняются. Эрик Стивенс, мы прямо сейчас пойдем к Папе Легба на поклон. Быстро собери алкоголь, сладости и сигареты, – опустошаю стакан, смачивая пересохшее горло. – Заодно спрошу у него, почему он такой добродушный с нами. А если решит опять водить за нос…
– Мы идем вместе, и это не обсуждается, – Стив поднимается из-за стола. – Твои глаза снова черно-оранжевые. У тебя нет никаких настойчивых… мыслей?
Даже загрузилась на минуту, но кроме желания потрясти за грудки каждого встречного, выпить бочку кофе и покурить мне больше ничего не хочется. Хорошо, что мания жрать разумных не проснулась.
Папа Легба пожелал побеседовать с Киллмонгером на горе Башенга. Та самая пещера, куда меня привел Мост Времени к умирающему от яда «котеночку», не особенно сильно изменилась. И это если считать огромную статую рычащей пантеры за «немного». Туда и увел лоа перекрестков бывшего наемника, прихватив подношение и зацепив шею изогнутой ручкой змеиной трости, как барана на веревочке. Первые полчаса я ходила туда-сюда и щелчком пальцев испепеляла мелкие камни под лапами. Потом достала из небытия кружку кофе, но не пила, а разглядывала собственное отражение в черной глади. Радужка все еще горит, словно в глазницы вставили угли. Следом начала обкусывать когти, пытаясь вспомнить, почему лоа кажется мне знакомым. Чувствую что-то неуловимо сильное, но мы с ним явно не были врагами. Знакомые? Союзники? Любовники, черт возьми? В моей жизни разное бывало.
Папа Легба по существу мне не ответил, только с еле обозначенной улыбкой пробормотал свои обычные пространные речи про время, начало и конец. Укушу его, дырку надо мной в небе! Еще и обрадовался, что ярость у меня хоть и заемная, но похожа на прежнюю, а мозги новые и с катушек не слетают.
– Точно укушу! Или нет. Сначала сделаю себе железные накладки на клыки и вот только потом пущу в ход зубы. Чтоб ему железом задницу обожгло.
Я уже начала очищать от щебня новый участок, когда по плечу легонько ударил брошенный камешек.
– Строя планы возмездия, ты не успокоишься, – говорит Стивен с неудобного даже на вид валуна. – Давай просто подождем. Можем заняться чем-нибудь полезным или сыграть в какую-нибудь игру. Хоть в морской бой.
– В крестики-нолики. Уй! – с размаху сажусь на соседний валун, но мех на заднице не смягчает неровные обломанные углы. Даже подскочила, хватаясь за отбитое место. – Вурдалачий камень!
– Хм… А глаза меньше стали гореть и больше не черные. Мне кажется, что это Знак, мисс Аста. Ты же это так называешь?
Солнце клонилось все ниже, окрашивая зелень джунглей в алый цвет. Как же здесь красиво!.. Как раньше, но намного лучше, ведь я теперь не одна. Стив пожертвовал мне вместо сиденья собственное бедро и придерживает за талию, чтобы я не свалилась, пока в пыли отмечаю веточкой свой ход. Крестики-нолики – очень увлекательная игра, если поставить на кон «кусь за ухо». Вот я и добралась до капитанских ушей, а он до моих, но пришлось принять человеческий вид – после первой победы Стив отплевывался шерстью и едва успел поймать мою хохочущую тушку. Еще и кувшин особого вакандского пива с корой йохимбе сам скользнул в руку из Щели между Мирами, нагло подвинув очередную чашку кофе. Хорошо… Красное небо, красное пиво, красные всполохи, красные закусанные капитанские уши и порозовевшие скулы, когда я расстегнула на нем рубашку – в Африке жарко, а Стив цеплялся за условности и охранял от меня пуговицы, как коды ядерных ракет. Зря-зря. Надо будет, я и до них доберусь.
– Красивые здесь закаты, верно? – раздалось от выхода из пещеры, откуда юный Папа Легба вынес на плече бесчувственного хулигана и свалил рядом с нами. – Всё не могу налюбоваться, хотя уже много лет их наблюдаю. Все Пути ведут сюда, а что дальше – неизвестно…
Опять он загадками заговорил, от которых мурашки по хребту бегут. Так бы и ушел, оставив меня с кучей неозвученных вопросов, но заметил в пыли расчерченную решетку с крестами и кругами. Поначалу играть с тем, кто знает все наперед, было не очень интересно, но вот если понаблюдать, как у него меняется лицо вслед за нашим мысленным выбором хода… Стив подгадал момент, когда лоа нахмурится, и поставил крестик в углу, выигрывая партию.
