Текст книги "От чистого истока я начинаю путь (СИ)"
Автор книги: forest owl
сообщить о нарушении
Текущая страница: 78 (всего у книги 86 страниц)
– Обвели старого дурака вокруг пальца. Ох и посрамили вы меня, прямо сил моих больше нет, – принял облик темнокожего луизианского дедушки и сокрушенно прикрыл глаза рукой, другую невзначай протягивая к кувшину красного пива. Хитрец и актер. – Совсем Папа Легба старый стал, раз меня на том же месте опять надули. Будто и не было прожито десять тысяч лет с хвостиком, все такой же наивный и восторженный дурак, как при жизни. Помнишь, Бася? Ты меня вокруг пальца и обвела, когда… Что, память подводит? Молодой Творец, подскажи ей – ты быстрее всё схватываешь.
Верховный лоа присосался к пиву, и из-под грубо слепленных глиняных боков был виден только гуляющий вверх-вниз морщинистый кадык, разглаживающийся с каждым движением. Папа Легба становился моложе, выше, мощнее и приобретал более дикарский вид – поношенные штаны с красной рубахой истаивали, перетекая в леопардовую шкуру на бедрах, нитку бус с когтями и ритуальными узорами на плечах и груди. Я уже видела его в подобном облике на Темной Стороне, и там он казался просто духом африканского шамана, но на фоне зёва пещеры и джунглей… Где он смотрится, как дома…
– Башенга? – поднялась с родных колен Стива и чуть не упала, ведь ноги ослабели. – Котеночек мой… Как?
– Правильно Карл говорил – балда ты. Согласен с нами, Стивен Грант Роджерс?
– Если только иногда, – сильные руки легли на плечи. – Я догадывался, что вы были знакомы раньше – слишком хорошее отношение. Карл и Локи подобрали по вам информацию из разных источников и выяснили, что встреча с вами в любой момент может привести к смерти. Или еще к чему похуже – ваши шутки могут быть очень неприятными.
– Какой учитель – такой и ученик. Правда, Вася Пупкин из Урюпинска? —«котеночек» прищурился и погрозил пальцем. Совсем как Папа Легба.
Мое недолгое путешествие по Мосту Времени оставило яркий след в душе Башенги. Просто мелькнула над небом Ваканды, как ослепляющая комета, и ушла домой к Стивену, станцевав напоследок. Башенга предлагал мне остаться, но чувствовал, что я не соглашусь – он все же был шаманом, и чужие Пути перед ним показывали самый свой краешек. Мой «котеночек» много раз смотрел в пламя костра под размеренный бой барабанов, пытаясь увидеть больше, чем я ему рассказывала или показывала. Истинная магия – неосознанное выполнение воли Мира, а Башенга вошел с ним в резонанс и говорил почти на равных. У него не было Учителя и библиотеки, не было таких же магов, с которыми он мог обмениваться опытом и строить новые догадки. Просто самоучка, которому во сне приходили видения о далеком будущем, где Бася яростно сражалась рядом с могущественными людьми, похожими на богов, гуляла между обитаемыми стеклянными скалами высотой в сотню локтей и танцевала в потоках цветной магии, выводя песни на незнакомых языках. Древний быт племени Башенги был размерен и скучен, поэтому вечерами он пересказывал своим людям увиденные сны, но истинное и приземленное значение видений от него ускользало – он знал только пару африканских диалектов. Кольцо замкнулось, Уроборос укусил свой хвост – болтовня Старка о том, что его можно назвать солнечным Ра в золотых доспехах, дала начало байке у костра, ставшей через тысячи лет древней легендой о могучем небесном божестве, чей дочерью была танцующая Баст. Или яростная Сехмет, если разбудить ее гнев. Упоминался и ее муж-Демиург Пта, способный погасить бешенство кошачьей супруги. На вопрос, как «Стивен Грант Роджерс» деформировался в «Пта», ответа не нашлось.
Когда же срок жизни Башенги подошел к концу, он стал неугомонным духом и отправился странствовать по Мирам и странам, желая увидеть своими глазами удивительные города и богов из видений. О том, что он заглянул в будущее, Башенга понял, когда увидел строящийся город-круг, на мертвых руинах которого я спустя много-много лет открою глаза и попытаюсь догнать странного невыразительного мужчину. Без памяти, без знаний, без части души, пока вокруг оседает пепел от того, кто меня пробудил и залечил смертельную рану. Но кто же я? Башенга только хитро усмехнулся, схватил меня за нос и подергал туда-сюда. Еле вырвалась.
– Эй! – прикрываю ладонью сопелку, отбиваясь от настойчивых темных пальцев, и прячусь за спиной Стива.
– Как будто это плохо – тебя за нос водить. Твой «котеночек» всего лишь возвращает должок, Бася. Я думал ты страшные заклинания словами плела, а это были песни про пиво и чертей! И про веселых пиратов!
– Папа Легба… – важно прервал нашу перепалку Стивен, но исправился после огорченного цыканья лоа. – Башенга, вам же известно многое. Куда вы нас ведете? В Ехо мне сказали, что на Землю надвигается что-то страшное.
– Это будущее туманно и изменчиво. Могу дать только подсказку, чтобы вы знали, куда надо повернуть и к чему стремиться, – стер босой подошвой расчерченную решетку и поднял с земли прутик. – Запомните, Стивен Грант Роджерс и Астрель – бог есть любовь. Даже самый страшный его поступок в итоге принесет мир и процветание. Если же наоборот, то он демон и ему не место среди Миров.
Неугомонный дух вакандца сказал, что весьма рад решению позвать Лойсо Пондохву для уничтожения Дормамму. Лоа-трикстер не обязан присматривать за Миром Стержня, но там в новом теле переродилась его бессмертная и жадная до жизни душа, которая прихватила с собой дар предвидения. «Славный шебутной мальчишка. А как рисовать любит… И он в тебя тоже немножечко влюблен». Стоя на африканской земле, я не вижу золотые нити Судеб, которые ведут меня в этом Мире, но чувствую, что они сплелись в крепкий узел, прочный, как вибраниум в недрах Ваканды. Конец – это всегда начало. Так говорят Башенга и Фило Кута, два воплощения одной чудесной души, рисующих один и тот же символ.
Математический знак бесконечности, окружающие его шесть жирных точек и линии, образующие два наложенных друг на друга треугольника. Гексаграмма, Звезда Давида, Анахата-чакра… Знак объединения земного и небесного начала, мужского и женского, точка равновесия между противоречивыми желаниями и гармония, к которой должен стремиться каждый. И сердце как обитель чистой любви, не привязанной к чему-либо. Все и ничего.
Хорошо, когда родные не ссорятся. За те несколько дней, что мы со Стивеном провели в Ваканде, Н’Джадака, конечно же, не стал пай-мальчиком и не бросился замаливать грехи, но его отношение к семье немного изменилось в лучшую сторону. Меня это не коснулось – кузен Т’Чаллы и Шури устроил против меня партизанскую войну. Приходилось ходить с оглядкой и внимательно смотреть под ноги, чтобы вовремя заметить растяжку или другие ловушки. Мне было весело, а Стивен мрачнел с каждым инцидентом. В итоге он вызвал Н’Джадаку на поединок и как следует повалял в пыли. Еще и морали потом читал о вежливом отношении к женщине и в отдельности к ЕГО будущей жене. Я от умиления чуть с ветки не свалилась, на которой засела для скрытого наблюдения.
Можно сказать, что с того самого поединка я была довольна, как слон в банановой роще, и периодически фонила ветрами Темной Стороны. Жадный дракон не позволил мне упустить момент – я снова засела собирать паутину у Мурзика, пропуская ее через цветные потоки. Ткачиха Долорес тоже здесь и наматывает золотистые нити на катушки, рассказывая о проказах своей внучки-поскакушки. Разбойница у нее растет.
– Она еще дитё малое и многое делает не со зла. Не так быстро, Хаат Аста. Я пока не успеваю, – закрепляет нить на новой катушке. – К нам в поселок эльфы заходили, а Лиззи как раз в роще из рогатки по мишеням стреляла. Они и заинтересовались. Даже пообещали сделать ей маленький лук… Теперь можно ускориться.
– Ну так что? Говори, интересно же!
– Она от всей души пожелала им дожить до старости и ни в чем не нуждаться.
– Эльфам? Бессмертным? Пожелать спокойной старости?
Хорошо, что Долорес свой человек и никогда никому не расскажет, как я скорчилась на низкой скамеечке и хрюкала от смеха, забыв обо всем. А отрешаться было от чего.
Его бровастое Величество Владыка Трандуил – тот еще стяжатель материальных ценностей, не хуже дракона, скрещенного с наугрим. К Мурзику и всем его восьминогим родственникам он относился более чем прохладно до тех пор, пока не увидел роскошный паучий шелк и не отведал моей самогонки. Такое богатство непристроенное по родным лесам бегает и совсем не приносит пользу Эрин Гален… Сначала лихолесские эльфы пытались повторить мой финт, но пауки были слишком дикими и часто пытались укусить доильщиков и ткачей. Та еще засада. Следом он решил взять на вооружение мой метод и заключить с пауками Договор, но… чтобы договориться с чудовищами, нужно самому быть немного чудовищем.
После того как последствия ядовитого укуса прошли и его перестало бросать то в жар, то в холод, Владыка Трандуил снова посетил Мир Двух Солнц. Мы со Стивом заключили от своего имени новое соглашение – мне таскают связанных диких пауков, которых я опутываю заклятиями о непричинении вреда разумным, а подданные Трандуила заделываются садовниками и с лопатами наперевес высаживают в указанных точках саженцы моих яблонь, поют для них и поливают водой из рунных бочек. Заодно несколько выращенных саженцев закинули за Грань Шредингера. Весьма вовремя – незавершенным остался «маленький» пятачок диаметром всего в тысячу километров. Такими темпами завершение Мира займет от месяца до года, ведь тут не угадаешь.
Беременная Романофф дохаживает последние полтора месяца с животом… и бесится. Не по делу, а так, из-за скачущих гормонов. С каким остервенением она щипала себя за округлившиеся щеки и пополневшие бедра, как с внезапными слезами жаловалась, что ей больше не стать Черной Вдовой. Сдавленно говорила, что кроме как бить врагов ногами по голове она больше ничего толком не умеет. Разве что сущие мелочи: взламывать сервера, определять яды по запаху и симптомам, запоминать расположение предметов и важные данные с первого взгляда, читать эмоции собеседника, идеально вести допрос и разбираться почти в любом легком вооружении. Ну и попадать в «десятку» на мишени, конечно. Ребенка она не винила, Брюса-Халка тоже, просто боялась, что не сможет стать хорошей матерью, но по-шпионски все валила на потерю квалификации. Она заходит к нам через день, и если застает Стива, то от нее звучит: «Кэп, прогуляйся. Мы сейчас будем болтать о женском, делать маникюр и ругаться русским матом». Стивен каждый раз бросает взгляд на мои не знающие лака короткие ногтевые обрубки, наказывает не пить и не материться («Наташа, ты в положении!») и уходит учить Баки ловить ветер и держать курс. А раз друга он забирает, то что? Правильно, к нам присоединяется Эмма.
Брюнетка, блондинка и рыжая – адское трио. Одна точит новые ножи, другая краем глаза проверяет новости и сводки происшествий, третья строит трехэтажные нецензурные конструкции, запутавшись в нитках.
– Pizdec nahoi blyat!
– Да, Романофф… С таким настроем тебе надо не распашонки знаками вышивать, а шторы, чтобы недругам глаза отводили.
Зря я это сказала… Наташа уже начала меня методично допрашивать, въедливо уточняя сочетания рун, когда сердце резко дернулось и чуть не протиснулось наружу сквозь грудную клетку. Больно! Воздух раскаленными осколками царапает легкие и со свистом пролетает между стиснутых зубов. Когда я успела упасть на пол?
– У меня новое задание, – осторожно встаю с колен. – Эмма, что там у тебя?
– Новый наркотик, – миссис Барнс помогает подняться и поворачивает ко мне экран ноутбука. – «Красная королева». Быстрое повышение необходимой дозы, эйфория, вдохновение, и как расплата – отказ внутренних органов и чувств. Первые сообщения о новом веществе исходят из Швеции. Найти тебе их логово?
– Мне укажет Душа Земли.
Настало время снять меч с крюков. Буквально.
Как же… гадко. Я сделала доброе дело, спасла много жизней, но замаралась по самые ноздри. Дело не в количестве наркоторговцев, а в их качестве. Мир не делится на черное и белое, и в душах у моих жертв намешано многое, но вот главный производитель «Красной королевы»… Я поливаю бурбоном газон на крыше высотки в Уппсале в его честь. Лети домой, мой несчастный враг, – я, Астрель, свое обещание выполнила.
Десантно-штурмовой челнок лирим может становиться бесшумным и невидимым, применяя искажающее потоки света поле, чтобы подобраться к врагам поближе. Но сейчас на борту Стив и Баки, а значит, их я в любом случае замечу – связь браслетов не перебить никаким щитам, даже из вибраниума. Вот черт, и напиться в одиночестве не дают, ведь не буду же я все метания вываливать на беременную Романофф. Вызовы на модуль лирим в запястье я сбрасывала, а на Безмолвную Речь только отвечала: «Отстаньте».
Еле слышные шаги прошелестели из-за входа на пожарную лестницу. Стивен в костюме Капитана Америка. Звезда на щите, звезда на груди. Даже после очерняющей лживой кампании в прессе он для людей – символ справедливости и защитник невинных. Яркое солнце, чистая душа… рядом с комком темноты и мерзости. Рядом со мной. Его пальцы жгут плечо сквозь ткань и мифрил, как благостный Сильмарилл – плоть недостойных. Надо сказать хоть что-то, лишь бы не вырвался отчаянный крик. И не смотреть.
– Семья его любила… И он любил их, – сглатываю застрявший в горле комок. – Дома трое детишек и красавица-жена, а за пределами – поставки нового наркотика. Привыкание за один раз и в могилу через два месяца. А он ведь хотел все прекратить… Вляпался по глупости, но остановиться уже не смог… Как я, наверное.
– Аста, пойдем в челнок, – протягивает свободную от щита руку в грубой перчатке без пальцев. – Карл грозился выслать нам на подмогу десант лирим, если мы задержимся.
– …массовый убийца, не способный выбраться из замкнутого круга, чтобы не подставить семью. Увязший настолько, что сам прыгнул на меч после обещания оградить его семью от бывших дружков из теневого мира.
– Хватит. Пойдем…
– Он стал свободным, Стивен. А я когда стану? Когда?
– Башенга ведь сказал, что скоро.
– Это лишь перевод в другую тюрьму. Конец – это всегда начало.
– Знаешь, что?.. – звук убранного на крепления щита. – Боец, отставить пораженческие настроения. Я, как твой командир, запрещаю тебе терять боевой дух и раскисать, как дохлая медуза. Даю задачу вернуться домой, материться с агентом Романофф и тайком пить пиво из кружки, когда я якобы не вижу.
Стив сгреб меня в охапку и просто потащил к транспорту, ворча о том, что он не для того возвращался с того света, чтобы я тут безнаказанно поддавалась унынию. Надо же, и не боится замараться об меня. Настоящий Герой. С большой буквы, никак иначе.
Ванда делает успехи в Камар-Тадже. Научилась ставить щиты и вызывать огненную плеть. Скачет по воздуху не только на алых потоках, но и по искрящимся «ступенькам». Открывает порталы где и куда угодно. Даже сложные и хитросообщающиеся – в создании теоретических трехмерных моделей ей помогает очеловечившийся Вижен. Она упомянула это, когда сама себе чесала спину. Через портал. Говорит, что по уровню яда в придирках доктор Стрэндж недотягивает до Старка в период творческого ступора. Или, может, он после исцеления рук добрее стал? Непонятно, но вот новостей о Вонге и настойчивой кицунэ я всегда жду с большим интересом. Три месяца, на которые поставила госпожа Кумико, почти истекли, а маг-китаец заперся в Храме, как девица в башне. Ставки растут, и даже Глорфиндел смотался в Нью-Йорк, посмотрел, а потом тоже бросил в ящик пару монет. Испортила я Перворожденного.
Наташе будто было необходимо увидеть меня в полном раздрае, чтобы самой собраться, опасно прищуриться и продирающим до глубины души тоном вывалить на меня новость.
– Готовься стать феей-крестной для Алекс, – и погладила большой живот, как киношный злодей кота. – Хорошее имя, правда? Даже не поймешь сразу, мальчик или девочка. Пусть пока будет тайной. Сюрпризом, если быть точной.
Пусть ребенок еще не родился, но свои обязанности я начала исполнять сразу. Пара сожженных трав рядом с матерью, несколько рун, амулеты, отпущенное на волю ветров перышко и песни для укрытого в теле Наташи сокровища. Там пока нет души, ведь он еще не родился и не сделал первый вздох, но вот зачатки духа уже присутствуют – еле-еле слышны эмоции. Радость, любовь, легкое беспокойство, когда он толкается слишком сильно, а Наташа чуть ли не до крови закусывает губу. На этот раз Локи не отвертится от визита.
Он явился почти сразу после разговора по зеркалу. Все такой же насмешник, как и раньше, только вот лицо чуть более усталое – каждую свободную минуту пытается по капле лечить Йотунхейм. Но зеленый камзол с золотыми бляшками и понтовые сапоги у него столь же великолепные, как и прежде, ведь наш кузен – бывалый щеголь. И немного высокомерный засранец – с выражением лица «вы все говно» выгнал лишних из дома и покорился зову Дара. Просидел он там целый час.
– Ну как она, Высочество? – от беспокойства дергаю себя за косу. Еще чуть-чуть – и оборву.
– С ней все в порядке, насколько позволяет понятие нормы в ее положении, – Целитель долго вытирает влажные руки полотенцем, выйдя из дома Брюса и Наташи. – На отце испытали одну версию сыворотки суперсолдата, на матери – другую. Прибавь то, что Бэннер до усмирения внутреннего зверя превращался в Халка из-за любой сильной эмоции… Если не разливать воду и говорить кратко, но ей нельзя волноваться. Организм матери выделяет адреналин, по пуповине его впитывает дитя. Ребенок резко увеличивается и причиняет боль, иногда даже более серьезные повреждения, но улучшенное тело матери быстро залечивает себя. Я бы посоветовал нашей рыжей леди носить Кристалл Смирения до самых родов.
– А потом? Это же такой стресс, – идем по тропинке, одинаково заложив руки за спину. Только у него ветер колышет полы зеленого камзола, а у меня – синего лоохи.
– Искусственный глубокий сон, извлечение дитя и сращивание разреза. Позовете, когда воды начнут отходить, – остановился у крутого склона холма и посмотрел на него, как на недруга. А следом плюхнулся в траву и подложил руки под голову, уставившись на облака. – Ничего сложного. Роженицей больше, роженицей меньше… Я у вас отосплюсь пару дней?
Йотунхейм, Асгард, исследования магии с Джейн Фостер… После того как все прознали о Даре Локи, бог озорства вдруг стал очень востребованным. Первым его прижал Майрон, придавив жуткой аурой будущего беспокойного отца – он вообще не покидает золотой город, везде сопровождая «маленького ловца своего сердца», носящего плод любви воплощенного духа и дочери Асгарда. Истинному Целителю нет нужды лезть под юбку, но леди Сиф все равно при каждом осмотре краснела, бледнела и отвечала невпопад, а потом вылила на йотуна многословную тираду с извинениями за прошлые нападки. У воительницы в отсутствие тренировок появилось время подумать и провести параллели между своим желтоглазым мужем и презираемым братом громовержца Тора. И Майрона, и Локи в свое время нарекли чудовищами и страшно боялись, поливая грязью исключительно за спиной. Минус один злопыхатель и плюс одна проблема.
Тор являлся домой лишь на несколько дней, гулял с Джейн Фостер по садам, отчитывался Одину о поисках Камней Бесконечности и уходил снова. А Локи оставался в качестве «и.о. наследника престола» и разбирался с лавиной государственных дел. Можно сказать, что в Ехо он появляется чаще, чем я, и путь его лежит только до лавки с бальзамом Кахара, но на нем ведь долго не посидишь. Единственный, кто просил Локи не надрываться, – дух Фригги. Иногда она приходила в его покои, указывала твердой рукой на оттоманку с подушками и садилась за стол с бумагами. Йотун поделился, что при этом она просит придвинуть ближе стойку с новым венцом, полые рога которого я плотно набила необлученными осколками своего саркофага. Зачем? Сама не знаю – творческое помутнение нашло.
Ближе к концу потока жалоб и к третьей заплетенной косе для восстановления сил его речь стала медленной и ленивой, пока совсем не остановилась. Вымотанный йотун-асгардец заснул и всего через пару минут повернулся на бок, подложив руку под голову.
– Господи, Тони мне не поверит, – шепотом удивлялся подошедший доктор Бэннер, чтобы не разбудить уставшего Локи. – У меня. Во дворе. На земле. Спит. Бог коварства и лжи!
– Бог озорства, – тихо укрываю спящего снятой накидкой и ставлю вокруг него барьер от громких звуков.
Тихо. Спокойно. Хорошо. Почти…
– Неправильно ты, Нед Лидс, обидчика мутузишь, – поучаю Пухлю, раскуривая трубку и устроившись бронированной мифрилом задницей на поломанной скамейке у музея. – Ты просто кулаком бьешь, а надо корпусом работать. Добавь массы и инерции в удар.
– Я не могу, – трясет непривычным к драке кулаком и оглядывается на притихший класс, сбившийся в одну кучу у входа. Пухля сегодня звезда. – Ему же будет больно!
– В том и смысл. Он ведь тебя не пожалел. Кровь за кровь, Нед, – собираю в узел распущенные из-за трансформации волосы, стараясь не задеть рукоять меча за плечом. – Если его ударю я, то не сдержусь и проломлю череп. Потом прятать труп, убеждать всех, что им показалось и он просто уснул в луже кетчупа… Это шутка.
Друг Паркера поднял брови, отчего почти залеченное рассечение опять засочилось кровью, а поставленный перед ним на колени бандит-неудачник в наручниках подкатил глаза. Он наркоман, как и его дружки. И все сидят на «Красной королеве», вернее, на остатках проданных веществ. После известий, что поставок больше не будет, в нескольких странах участились подобные случаи – угрозы, убийства и грабеж дилеров, захват заложников и требование выдать им из сейфов полиции хотя бы часть конфискованного. Можно сказать, что в Швеции я маралась не зря – очень страшная эта штука, а ломка превращает даже добродушного человека в кэрролловского персонажа без тормозов. «Голову с плеч!». Теперь понятно, почему создатель наркотика бросился на мой меч – это было самоубийство от осознания, во что он погружает мир.
Остальных вяжет в здании команда Мстителей, а я выпросила себе гада, который на моих глазах вырубил моего же безобидного фаната, когда тот слишком медленно шел к грузовику. Просто кучка идиотов решила взять в заложники класс Питера на экскурсии, но Человек-Паук один справиться не мог, потому и позвал нас. Я долетела своим ходом, эффектно неся на спине Стивена, и застала так возмутивший меня момент. Чуть не спалила обдолбыша, но сдержалась – рядом были подростки с нежной психикой. На которых сейчас косится мой пленник.
– Чё пялишься, телка? Да, я про тебя, цыпа, – туповатый гад ткнул подбородком в сторону неподвижно застывшей смуглой девушки с копной черных кучерявых волос и похабно ощерился. Совсем страх потерял. – Понравилось, как настоящий мужик приголубить может? Может, продолжим там, где нас прервали?
Ни Нед, ни я даже сделать ничего не успели, как девчонка подлетела к бандиту и ударом колена в голову отправила его в нокаут, только кровь из разбитого носа на асфальт брызнула. А потом начала пинать неподвижное тело, целя в ребра. Мне еле удалось ее оттащить и кое-как скрутить. И то получила в глаз.
– Мишель! Мишель! Хватит, успокойся, – махал перед ней руками Нед, но девчонка только сильнее дергалась и рычала в моей хватке. Даже умудрилась почти профессиональным лоу-киком ударить Пухлю в бедро. – Уй! За что…
– Нед, люди не успокаиваются после слова «успокойся». Их это только больше бесит. Ай! – одноклассница Паркера воспользовалась моментом и ударила затылком по носу. – Дьяволица! Знаешь, что бы с тобой за это сделали в селении викингов?!
– А-а-р! Что?! – продолжала дергаться в руках. – Убили?!
– Замуж бы позвали! – Мишель даже на секунду замерла и сопротивлялась дальше чисто по инерции. Разрыв шаблона во всей красе. – Женщины-берсерки великая редкость. К таким сватов сразу засылали. А эту падаль не трогай – он от «Красной королевы» сам умрет.
Класс Питера, видно, еще плотно не изучал культуру суровых мужиков на драккарах, если они навострили уши и потихоньку начали шушукаться. Про новый наркотик молодежь едва в курсе, судя по долетающим словам. От толпы школьников отделился знакомый хулиган. Флэш Томпсон, в противовес себе, не выглядел заносчивым засранцем.
– Это правда?
– Ясен пень! Вечером настучишь по сусалам, а к утру у дома стоит целая очередь желающих отдать свои конечности и ливер. Они знали толк в воительницах. Мишель, я уже могу тебя отпустить? – последнюю фразу сказала на ухо затихшей девушке и получила ответный кивок. – Ты молодец – быстро взяла себя под контроль. А викинги веселые были ребята. Кстати, их рогатые шлемы – чистой воды пиздёж.
– Аста! – раздалось из окна второго этажа. Капитан Америка в образе, а голубые глаза сурово сверкают из маски-шлема. – Немедленно прекрати сквернословить при детях! Будь готова к отлету – мы почти закончили.
– Эм… – замялся Флэш от нашей перепалки. – Мы хотели узнать про «Красную королеву». Но про викингов тоже интересно.
Лучше я расскажу им про скандинавов, а не про гниющие заживо кишки и сломанные этические рамки. Кровожадные викинги были гораздо милее обезумевших наркоманов, готовых на все за очередную дозу. В отсутствие которой мир выцветал и почти полностью отрубались эмоции и органы чувств. Живые зомби.
Разожжённая трубка снова дымилась, из Щели между Мирами появлялись стаканы и кружки. Сок, чай, кофе, какао, камра, молочные коктейли и лимонад быстро разошлись по рукам под рассказы о набегах, прямых полосатых парусах и топорах с одноручными мечами. Свою главную задачу я выполнила, показывая школьникам добрые руны – в их глазах больше не чувствуется холодного ужаса, что может перетечь в долгую истерику и многолетние кошмары. Даже припомнила скандинавские легенды об Асгарде, выделяя правду или ложь – все же о Торе и Локи знали очень многие. Заодно тепло поприветствовала переодевшегося Паркера, расплывчато благодаря за помощь. Так он предстанет перед одноклассниками не убежавшим трусом, а сидящем в засаде храбрецом. Мишель окончательно пришла в себя и даже иронично показала Питеру свой бицепс, когда он спросил, откуда у меня бланш и расквашенный нос. Наваляла дракону и в ус не дует. Вот это девчонка!
Сэм, Пьетро и Стив с Баки начали выводить нападавших, когда в воздухе появилась марь с запахом крови и дыма. Не успела отогнать подальше школьников, как на парковке перед входом в музей появилась некогда белоснежная хищная кобыла с двойным грузом – бесчувственный человек на спине и загривок восьминогого коня в зубах.
– Гинерва! – бегу, не чувствуя ног. А потом запинаюсь, не способная сделать и шагу.
Длинные светло-рыжие волосы, слипшиеся от крови, пыльная и порванная одежда, некогда бывшая багровой туникой и черной мантией. Раненый Майрон… И Слейпнир. Асгард!
Я не помню, как закинула раненых в исцеляющие источники, как орала на Карла, требуя немедленно готовить «Матершинницу» к взлету, как прошел переход по Хумгату… Мое сердце болезненно сжалось и заледенело, когда вместо золотого планетоида Мстители и команда увидели только астероидное облако. Одни обломки. Капитан Маотир сама запустила анализ, и он неутешительный: камни, золото, продукты горения, растительная и животная органика. Все, что осталось от золотого города скандинавских богов…
Космический вакуум вместо садов и галерей. Пустота там, где была его Душа. Конец Асгарда.
Но не конец Локи. По связи носителей браслетов я чувствую, что он жив, но докричаться по Безмолвной Речи не могу, как и позвать по зеркалу. Будто исчез, но я верю, что он вернется.
Эта скотина всегда возвращается, чтобы станцевать на могилах врагов.
Комментарий к Глава 43. О нюансах и важных мелочах. Фьють-ха! Новая глава все ближе подводит к Таносу. Рагнарек уже случился и я скорее всего немного подвину временные рамки, но надеюсь, что мне простится. Пожелайте мне много-много кофе и не сойти с ума, пытаясь завязать все в красивый узел.
====== Глава 44. Выбор королей и простых людей. ======
Майрон. Майрон. Майрон.
Не отвечает. Не слышит. Его тело исцелилось, но то, что заменяет воплощенным существам душу, летает далеко от Мира Двух Солнц. Так сказал Мелькор, когда я ворвалась к нему с бесчувственным майа-кузнецом в пригоршне – к балрогам детские обиды. Тем более мы оба изменились, а у мятежного Вала наконец исчезли седина и шрамы с лица и рук. Будто и не было заключения, изгнания и тысяч лет боли.
– Он вернется, – Мелькор водил над Учителем ладонью, и от напора магии трещала кушетка. – Всех Айнур изрек Эру Илуватар. Мы – его осуществленные мысли с собственной волей, и физическое тело для нас необязательно, но Майрон удерживает свое от развоплощения. Это хорошо – раньше он развеивался по любому поводу, превращая очередную твердыню в руины. Так что произошло на этот раз?
– Твердыня разрушилась не из-за него.
Живых и находящихся в сознании свидетелей падения Асгарда не осталось. Кроме Гинервы и Слейпнира, конечно. Жеребец Одина никого, кроме моей хищной кобылицы с восьминогим сыном, близко не подпускал и сбежал в степь при первом удобном случае. Пусть бегает… Полуразумную келпи я долго уговаривала вспомнить трагедию, а потом заглянула в память, отчего долго болела голова – кони видят мир по-своему. Отличный от человека угол обзора почти на полный круг, слепые пятна перед носом и на затылке, приглушенные цвета и вечный туман в удалении дали ряд странных разрозненных картинок.
Первое воспоминание – паника. Уходящие из города люди, среди которых много испуганных женщин и плачущих детей. Вооруженные мужчины, бегущие в другую сторону. Поднятые зомби с зеленым светом в глазах, облаченные в помятые доспехи. Кровь. Пожары. Приглушенная расстоянием речь жуткой бабы в черно-зеленом одеянии и с мечами в руках. Локи в заросшем дворике под руку с полуобморочной леди Сиф и решительной Джейн Фостер. Он схватил Гинерву под уздцы, подсадил на спину кобылицы дам и приказал доставить их в безопасное место.
– Дождитесь меня там и никуда не уходите. Организуйте людей и подготовьте их к бегству. Леди Джейн, я на тебя рассчитываю. И мама поможет тебе, – быстро надел рогатый венец и обнажил кинжалы, которые мы закаляли в Йотунхейме. – Прислали же демоны родственников… Гинерва, что стоишь? Вперед! – и шлепнул ее по крупу, за что чуть не получил копытом в лоб.
Следом все слилось в один кошмарный ряд, где моя белоснежная кобылица отыскивала по запаху крови и биению сердца раненных, хватала их за что придется и утаскивала Темным Путем в какой-то заброшенный дворец. А потом возвращалась обратно, от боли роняя крупные лошадиные слезы – гвардейцы-эйнхерии закованы в металл с ног до головы, а железо жжет фейри, как огонь. Моя бедная храбрая келпи…
