Текст книги "От чистого истока я начинаю путь (СИ)"
Автор книги: forest owl
сообщить о нарушении
Текущая страница: 37 (всего у книги 86 страниц)
– Отлично. – Барнс помахивает в воздухе свернутой в рулон картой. – Как раз успею свою половину сокровищ накопать. Пора на подарок и собственный дом зарабатывать. Мы с Карлом как раз подобрали отличное место поблизости и даже чертежи разработали.
– Да, жаль, что я его так и не увидел. – на модели я наконец нашел место, где контакты расположены слишком близко и могут коротить. – Он мне запомнился только как хамский призрачный голос с потолка.
– Карл славный парень, даром что не человек, а гуманоид-фелид. Его кошачье Величество теперь на Моухаре, своей земле, таскает золоченое копье и отдувается за длинный язык.
Я сначала подумал, что его сослали за слишком острые шутки, но потом Барнс мне разъяснил, что друг-кот Асты неосторожно стал причиной гражданской войны, в которой погибли много лирим. И Хвосту пришлось наводить порядок железной рукой, а потом разжигать погребальные костры для названных детей. Именно оттуда она вернулась седая и с черными полосами на лице. По ней и не скажешь, что где-то в другом Мире совсем недавно в каждом городе стояли ее статуи – у друга Кэпа тоже язык без костей.
– Я ее понимаю. Сам хожу по улицам под иллюзией других людей – слишком долго был беспамятным убийцей без мозгов, а не Джеймсом Барнсом. Так проще жить.
Как Тони Старк, Железный Человек и известная персона, я не могу понять стремление этих людей к анонимности перед жителями Нью-Йорка. Брюс отсиживается в лабораториях и не показывает на улицу нос, Роджерс почти в любую погоду выходит из башни в кепке и очках, Барнс изменяет лицо и идет на свидания со своей агентессой, Романофф с Бартоном вообще умотали по своим шпионским делам в секретные места. Аста появляется временами, совершает набеги на холодильник, оставляя очередной магнитик из разных стран, и снова исчезает по своим потусторонним делам. Иногда Кэпу удается ее задержать. Для этого ему достаточно спросить, какую строчку из списка «Что я пропустил за семьдесят лет» следует вычеркивать следующей. Судя по всему, сегодня Роджерс добрался до «Аватара» – я увидел пару кадров краем глаза, когда шел к кофеварке. И бутылке бальзама Кахара, оставленной «на крайний случай». Что же, тот самый случай наступил – я привык делать слишком многофункциональные устройства и теперь уже почти сутки пытаюсь предусмотреть все для маленькой армии помощников.
– Сэр, мисс Аста настойчиво спрашивает разрешение на создание масштабной иллюзии. – электронный дворецкий выбрал как раз тот момент, когда я над кружкой с кофе отмерял нужное количество бальзама. – Привожу просьбу дословно: «руки чешутся забабахать эпический морок, но хозяйничать в чужом доме – моветон». Так же вас разыскивает мисс Поттс, и она весьма недовольна тем, что вы давно не спали.
– Стоило только выползти из мастерской, как всем оказался нужен. – от адского бодрящего коктейля по венам пробежалась горячая волна. – Джарвис, передай Асте мое одобрение и настойчивое же пожелание вести себя как дома. Любимая «дочь» все же. Старшая… кхем.
Я не успел опустошить кружку, как в кухню забежала Пеппер, но вместо того, чтобы начать мягко уговаривать меня идти спать, потянула в сторону гостиной со словами, что я должен это увидеть. Я примерно догадался, кто виновник переполоха, когда заметил, что буквально в двух шагах от кухни пол сменился на иллюзорный мох – каблуки туфель Пеппер все так же звонко отстукивали по полу, хоть ноги и утопали по щиколотку в зелени. Окончательно картина сложилась, когда до нас с Пеппер донеслись звуки негромкой песни, вместе с плывущими по воздуху цветными всполохами и туманами, прихотливо завивающимися под потолком. Джарвис любезно напомнил, что во время разговора в мастерской Хвост дала пояснение, что синий, желтый и зеленый – цвета ее радости. И заодно Джарвис по просьбе моей малышки стал переводить слова песни, пока мы стояли у дверного проема.
«Я незаметна на дереве в листьях
Наполняю жизнь свою смыслом,
Пряду свою тонкую нить.
Нас очень много на дереве рядом,
И каждый рожден шелкопрядом,
И прядет свою тонкую нить.
А моря до краёв наполнялись по каплям,
И срослись по песчинкам камни,
Вечность – это, наверно, так долго.
Мне бы только мой крошечный вклад внести,
За короткую жизнь сплести
Хотя бы ниточку шёлка…»
– Ну давай же, Баки. Наколдуй хоть одну ма-а-аленькую иллюзию, только чур не оружие. Я уже даже спела, чтобы ворожилось легче. – Аста лениво пеняет Барнсу, даже как-то слегка плаксиво. – Ты слишком напряженно выдавливаешь из себя магию, а она этого не любит.
– Сложно это. – бурчит ей в ответ ученик. – Сама знаешь – мы со Стивом росли во время Великой Депрессии. Тогда весь Нью-Йорк был как муравейник, где зазеваешься и останешься без обеда и с синяками. А потом случилась война. Расслабленность тогда была не в почете. – ему поддакивает Роджерс. Там у них явно сборище тех, кому за девяносто. Пеппер только беззвучно уткнулась в ладони, когда я прошептал ей это на маленькое ушко. – Я вообще не помню, когда был в последний раз слишком беспечен.
– Врешь, Страшила. А кто в себя прийти не мог после полета на Самайн? От тебя радостью и восторгом фонило километра на два минимум. Надо будет тебя еще разок прокатить. Но если еще раз похлопаешь по шее, как хорошую кобылку, то прощайся с гамаком и ходи с оглядкой. Стивен, затягивай крепче и не бойся – мне совсем не больно. – Пеппер на эти слова Асты только подняла брови. Мне тоже интересно, чем это они там занимаются, но меня удержали от того, чтобы зайти. О господи, я шпионю в собственном доме. – Представь, что у тебя в пригоршне спрятаны миллионы звезд, и ты вдруг оказался в кромешной темноте без конца и края, в которой нет никого, кроме тебя. Ни света, ни звука, ни времени, только холод и одиночество. Но ведь и ты не с пустыми руками. Представь, как ты одним ярким радостным жестом выпускаешь звезды в эту холодную пустоту, как горсть зерен в весеннюю землю. Теперь ты не одинок… Перед тобой, за тобой, над тобой, внутри тебя – Вселенная, полная жизни. Вот! Получилось!!! Держи настроение, а я тебе еще напою.
«Кто-то в паутину религий попался,
Кто-то бредит пришельцами с Марса,
Я пряду свою тонкую нить.
Кто-то открывает секрет мироздания,
Кто-то борется с твердостью камня,
Я пряду свою тонкую нить.
А моря до краёв наполнялись по каплям,
И срослись по песчинкам камни,
Вечность – это, наверно, так долго.
Мне бы только мой крошечный вклад внести,
За короткую жизнь сплести
Хотя бы ниточку шёлка.»
На вечеринках или презентациях с приемами я слышал много живого пения с подтанцовкой из симпатичных девушек, и там старались показать возможности голосовых связок или просто спеть красиво. Но сейчас, под синхронный перевод от Джарвиса и мягкие объятия моей любимой я знаю, как поют от сердца, даже если не всегда дотягивают. Джарвис что-то пытался говорить о небывалом всплеске неизвестной энергии, но я и сам все вижу – легкий цветной туман стал гуще, ощутимее, а желтые всполохи стали ярче и мягко переливаются, как самое сильное северное сияние, что невесомо ерошит волосы на затылке. Черт, в моей жизни стало слишком много магии, но сейчас я не против, если Пеппер продолжит прижиматься и мурлыкать на ухо нежности.
Не знаю, как, но Хвост нас услышала и предложила наконец зайти и оценить «настоящее 3D». Можно сказать, что строгой гостиной в стиле хай-тек у меня больше нет – вместо нее раскинулся ночной пейзаж Пандоры, земли огромных синих кошек из «Аватара». Джунгли с люминесцентными диковинными цветами и мягкими папоротниками, светлячки размером с ладонь и вместо потолка – чужое небо с газовым гигантом на горизонте и неизвестные созвездия. Единственное, что осталось старого – мебель. И троица «ископаемых».
– Милая, помнишь, что я говорил тебе про «вечеринку для тех, кому за…» – Летний Сержант с дивана, а Кэп с кресла синхронно обернулись, но Хвоста пока не видно. – Роджерс, я имел в виду твои пристрастия. У тебя склад клетчатых рубашек с сороковых остался? Это же так старомодно. Тем более носить под рубашками майки. Так сейчас никто не ходит.
Что такое «старомодно» мы с Пеппер увидели, когда из-за Роджерса выглянула Аста, с чьей косой и возился сидящий к нам спиной любитель старины. Мда, Стив считай идет в ногу со временем – наша местная ведьма одета в черное платье в пол с длинными широкими рукавами. Века так одиннадцатого, как будто со съемок исторического фильма сбежала, причем босиком и прихватив из реквизита кельтское ожерелье. Она показывала воодушевлённой новым интерьером Пеппер разорванные в клочья балетки, объясняя, что обычная покупная обувь слишком хлипкая для звериных лап. Потому и предпочитает ходить либо в сшитом на заказ, либо в дешевых кедах. Во время этого рассказа в лицах с недолгим демонстрированием кошачьих пяток Роджерс вдруг подскочил, попросил свою зазнобу никуда не уходить и по команде закрыть глаза, чтобы не увидеть сюрприз раньше времени. Хвост послушно сомкнула веки, но бурчала, что ненавидит сюрпризы. Правда, она так сказала только тогда, когда Кэп вышел прочь.
– Нет-нет, закрывай глаза не пальцами, а ладонями – я вижу, что ты подглядываешь. – Кэп шуршал объемным пакетом, присев перед креслом, в котором сидела ерзающая подруга.
– Что ты делаешь? Тут же люди! Стив-Проказник. – Аста преувеличенно возмущенно восклицает, когда Кэп осторожно берет ее за щиколотку, скрытую длинным подолом. У него даже уши запламенели от смущения, но свое дело он не прекратил. Пеппер рядом говорила в полголоса, что эти двое сейчас очень мило смотрятся, как в диснеевском мультике.
Хм, какая Золушка – такие и туфельки. Кэп толкал спич о том, что женщинам вредно переохлаждаться и морозить ноги, пока Аста любовалась на подарок, подняв подол платья до колен. До самого края изящных сапог с узорными латунными накладками на носке, пряжках и низких каблуках. Где-то я такие уже видел… Аста это подтвердила, когда проверила обувь на прочность, приняв форму лирим.
– Единственное, что есть хорошего в Локи – это стиль. Тут ничего не отнимешь. Но у него сапоги беспонтовые, а у меня понтовые! С чешуей и драконами! – кошка в платье довольно щурится, сползает с кресла к Роджерсу и нежно трется пушистой щекой о скулу Кэпа. Хорошо, что целоваться не полезла, иначе это выглядело бы как нехорошие извращения. Меня даже передернуло от этой мысли, а Кэп ничего – только обниматься с восторженным хвостатым хищником полез.
Но это был не предел кошачьей радости. Инопланетные джунгли все так же оставались иллюзией, поэтому при первых же шагах раздалось цоканье металлических набоек. От этих звуков Аста окончательно ушла в отрыв, отбила звонкую чечетку и категорически заявила, что такие обновки надо проверять горячей джигой и обмывать славным темным пивом из страны Кимри.
– Сэр, так валлийцы называют Уэльс. – Джарвис любезно подсказал, а Хвост в это время отбила особенно яростный ритм и попыталась подпрыгнуть, прокрутившись, но зависла где-то в ярде над иллюзорной сияющей растительностью.
– А-а-а… опустите меня кто-нибудь вниз! Это не я! – орала кошка в платье, подвешенная в воздухе неведомой силой, а потом свалилась прямо в подставленные руки Роджерса. – Чую я, неспроста все это, мон шер. Сейчас у начальства спрошу. – слезать с рук обеспокоенного Кэпа она не спешила. Только обняла его поудобнее за шею и закрыла глаза, запрокинув голову. Еще и ножкой в новом сапоге размахивала, пока у нее медленно исчезала шерсть и звериные уши, а вот Роджерс тихо млеет, прижимая к себе свое обнаглевшее сокровище, как пушинку. Которая наконец зашевелилась. – Джарвис, а какой сегодня день?
– Первое февраля, мисс Аста. – ИИ на секунду по-человечески замялся. – Приверженцы виккианства, что называют себя потомками друидов, празднуют сегодня Имболк.
Хвост все-таки сползла со слегка недовольного этим Роджерса и по старой доброй традиции назвала себя балдой, с размаху шлепнув ладонью по лбу. Пивная вечеринка отменяется – в Имболк положено пить молоко или глинтвейн, кидать в землю зерна и зажигать свечи в честь наступающей весны. И лучше всего это делать в Стоунхендже, куда у нее проложен Темный Путь. И где живет ее старый каменный знакомый гигантских размеров. Спригган, кажется. Она уговаривала всех одеться потеплее и рвануть в Уилтшир, но Пеппер с Джарвисом в один голос заявили, что я не спал почти сутки и преступно накачался бальзамом Кахара, который может прекратить свое действие через пару-тройку часов. Так что в Англию отправились только Роджерс, повеселевший Барнс и Аста, накинувшая на старинное платье шерстяной средневековый плащ с мехом «для антуража». Оставшимся, то есть нам с Пеппер, она принесла из дома небольшой котелок с горячим вином, свечи и корзинку с хлебом, радиоактивными яблоками, орехами и овечьим сыром.
– Можете во все это не верить, но ведь никто не запрещает просто провести тематический вечер под пение сверчков. – дважды щелкнула пальцами, и иллюзия Пандоры обзавелась звуками. – Незабвенная Вирджиния, вино согрето с травами для приятного сна, а морок продержится еще часа четыре. Ловите момент, друзья мои. Стивен, а где твой торквес? Самое время отряхнуть с него пыль и вспомнить заветы предков-ирландцев.
Судя по прикушенной губе и заблестевшим глазам моей малышки до своих разработок я доберусь не скоро. Хвост только подмигнула, взяла под руки Роджерса с Барнсом и исчезла с порывом ветра.
– Тони, мне кажется я вижу будущее. – Пеппер мурлыкала мне в шею, пока ее теплые ладони шаловливо забирались мне под футболку с принтом «AC/DC». – Ты сегодня не попадешь в мастерскую, а будешь любоваться со мной на горящие свечи и звезды. Что скажешь? – и игриво прикусила мочку уха. У меня даже сердце сильнее заколотилось. Все же Пеппер – горячая женщина. Особенно когда снимает жесткую маску генерального директора Старк Индастриз.
– А разве гадалкам не положено раскидывать карты у хрустального шара и… – любимая толкнула меня на диван. – Хотя к черту все! Иди ко мне, прекрасный оракул Вирджиния из рода Поттс… Пеппер, что на тебя нашло? М… Нет-нет, я совсем не против…
Спали мы, как убитые. И о том, что я на самом деле проиграл, я узнал только утром.
Конец POV.
О безжалостное яркое солнце! О иссушающая до праха пустыня! О гулкий звон кладбищенского колокола... что звонит по моему дурному организму, который на радостях не знает меры, мдя. Драконы – алчные создания. Жадные до халявы и безудержного веселья.
Это я так свое похмелье описываю, пока под ухом что-то размеренно грохочет. Бум-бум… бум-бум… бум-бум… На удивление, но во рту ощущается не зловонная клоака, а легкое послевкусие вина и яблок с апельсинами. Значит вчера был глинтвейн. Но вот голова гудит, как будто мы с Глорфинделом решили повторить свой подвиг и под балабольство «ни о чем» приговорили бочонок вина. Если я обнаружу себя зарытой в палой листве под аккомпанемент барабана, а вредный эльда окажется привязанным за свои прекрасные золотые волосы к высокой ветке, то мне проще будет застрелиться или начинать далеко убегать, путая следы и убирая свидетелей. Но тогда была поздняя мерзлая осень и я проснулась, отстукивая зубами словно барабанную дробь перед казнью, а сейчас мягко и тепло, только приятный легкий ветерок проходится по месту… откуда у людей растут ноги. Черт! Блядь! Я же голая! Еще и не одна! Что же вчера случилось? Вспоминай, дурья башка!
– Nique ta mère!... – почти беззвучно выругалась по матери, шевеля пересохшими губами.
– Не выражайся. – Фух… это сонный Стив, зарывается носом в волосы на макушке. – Ты до сих пор пахнешь вином и костром. М-м-м… – под затекшим ухом гулко грохочут слова и размеренное биение сильного сердца, а тепло мне от могучих рук, что нежно прижимают к груди, осторожно касаясь пальцами лопаток. Опять я на Стивене разлеглась, как кошка на солнышке. Или скорее как ленивец на бревне.
– Эм… с добрым утром? – бедное ухо со смешным чпоканьем отлепилось от крепкой груди, когда я приподнялась и сощурив веки решила посмотреть на источник света. Угу, окно в нашей комнате башни Старка.
– Уже скорее середина дня, Астрель. И я сегодня не попал на пробежку. Некая леди превратила будильник в пыль и начала жарко убеждать меня, что погибнет и зачахнет, если я ее срочно не обниму. – Стив довольно вздыхает и со вкусом потягивается. Солнце бликами отражается от золотых витков со спиралями на сильной шее. Как и у меня. Торквесы – вся наша одежда. Пиздец…
Вчера явно было весело и что-то произошло. Стив – человек старых правил и приличий. Вежлив, скромен, подает руку, забирает тяжести, до сих пор смущается как мальчишка, когда я к нему пристаю, и спит в футболке и пижамных штанах. Я, чтобы не вводить его в краску лишний раз, тоже сплю в пижаме. С блюющими радугой единорогами, ага. А сейчас этот «парень из Бруклина», с которого можно ваять статуи древнегреческих героев, беспечно улыбается и пытается пригладить воронье гнездо на моей гудящей голове, распустив окончательно растрепанную косу, которую сам же и заплел вчера. И в глазах цвета безмятежного неба я не вижу ни единого проблеска стыда или смущения. Только довольство, как будто он натырил бабла, раздал сироткам по мороженому, а злодеям по поджопнику и ему ничего за это не было. Я бы и дальше придумывала нелепые аналогии, но меня вдруг сгребли в питоньи объятия и уронили на спину, низким глубоким голосом нашептывая по-французски, целуя между фразами шею и завитки уха. Да что вчера было-то???
– Стивен, я хоть и называю тебя «мон шер», но язык знаю на уровне ученой обезьянки. – сдуваю с лица прядь, что невыносимо щекочет нос. – И если я сейчас не приму душ и не выпью чашечку кофе, то деградирую до уровня примата. – в ответ безмолвный смех в голубых глазах.
– Я помню. Просто не смог удержаться.
Не знаю, как, но мне удалось ускользнуть в ванную. Вопросов становилось только больше – в углу комнаты стояло несколько кег валлийского пива, платье прожжено в нескольких местах и вываляно в светлой шерсти, в волосах запуталось пару стеблей соломы, а руки и шея были липкими от высохшего молока. Еще и левая ладонь оказалась с подсохшей окровавленной повязкой. Ох и погуляли мы вчера… Главное, не показывать виду, что память отшибло, что мне и удалось, проскользнув мимо Стива на выход, предварительно накинув первые попавшиеся штаны с майкой и махровый халат ядреного зеленого цвета. Кофе. С травами. Срочно.
К счастью на кухне было пусто, и никто не смог мне помешать с проклятиями копошиться на выделенной полочке, уставленной банками с травами. Шиповник для бодрости, чтобы прогнать вялость. Мята для здоровья, чтобы исчезла головная боль. Розмарин для памяти, чтобы разбудить заторможенные пьянкой мозги. Корица и сушеные апельсиновые корки летят в турку просто за компанию – этот кошмар уже ничто не исправит. Если где-то в Африке есть кофейный бог, то он меня сейчас проклинает за надругательство над смоляным напитком и потрясает кофемолкой, призывая на мою голову кары небесные, вечную сонливость и спотыкач до скончания времен. С плиты я сняла редкостную гадость, которую выпила одним махом с закрытыми глазами и занюхала рукавом, как граненый стакан деревенского первача. По традиции надо занюхивать немытой головой товарища, но мне деваться некуда. О. О! О!!! Шевелятся мысли, подпинывая сознание в сторону прошлых событий. Давай, еще чуть-чуть…
– Я так вижу, что древнее зло пробудилось. – знакомый и ОЧЕНЬ недовольный голос. Что-то мне страшно открывать глаза и смотреть, кому я так успела насолить. – Этиро, не притворяйтесь мебелью!
Черт! С другой стороны стола стоял весьма недовольный Ник Фьюри, сердито сопел, раздувая ноздри, сверкал глазом и упирался темными руками в полированный металл. Где он посеял свой знаменитый плащ? Хотя, водолазка под горло на месте. А что это он без Марии Хилл? Тем более в Нью-Йорке.
– Оу, Николас Джозеф Фьюри, какая встреча… – улыбаюсь как солнечный идиот и быстро пытаюсь придумать отмазку, продумывая пути отхода, пока меня тут не размазали. В голову приходит только мысль спрятаться под стол. – В гости решили заглянуть? Кофейку сварить?
– Этиро!!!!!
От этого взбешенного рявка разбежавшиеся воспоминания построились железной тевтонской свиньей и как миленькие промаршировали на положенные места. Похоже, что кое-кто слишком долго общался с мрачными неупокоенными душами, а вот как дорвался до безудержной пирушки… Бля-я-я…
Комментарий к Глава 24. Личные отношения. Часть 1. 23 ярда – 21 метр.
Восьминогий конь Одина – Слейпнир. Был рожден Локи, который слишком увлекся сманиванием жеребца одного великана и вернулся уже беременным. Викинги были великие затейники.
Мировой Змей (Ёрмунганд) – сын Локи от великанши Ангрбоды. На этот раз йотун был отцом.
Упомянута песня «Шелкопряд» от группы Flёur.
Я “расписалась” после новогоднего молчания и наклепала такую большую главу, что ее пришлось пилить на две части. Вторая появиться, как только я причешу ее как следует. Там будет много милоты – запасайтесь лимонами.
====== Глава 25. Личные отношения. Часть 2. ======
Воспоминания вчерашнего вечера. Имболк.
У Стоунхенджа было много празднующих. Конечно, не так людно, как на Самайн, но народа хватало. И не все они были смертными – духов и фейри хватало. Они неузнанными ходили меж древних камней и костров вместе с виккианами и туристами, смеялись, пели песни и поднимали к ночному небу грубые глиняные кружки с молоком или горячим вином в честь рыжеволосой триликой Бригг, богини наступающей весны, мастерства, зерна и высокого пламени. А также покровительницы певцов и бардов, коих среди затаившихся фейри пребывает в достатке. Пожалуй, их выдавала только прихотливая музыка флейт, тонкий шлейф послегрозовых запахов и едва заметный для обычного глаза размытый силуэт морока. Я думала, что мы неузнанными вольемся в человеческую толпу, ведь Стив и Баки были одеты как самые обычные люди (и еще незаметно я навесила легкий отвод глаз), а среди женщин хватало тех, кто так же щеголял в плаще с капюшоном, но нас заметили. Один из замаскированных духов вдруг замахал кому-то знакомому рукой, а потом двинулся в нашу сторону, прикладывая ладонь к сердцу. Я бы долго гадала, кто это, но он указал на спирали торквеса, что выглядывали из-за края плаща и приятно холодили ключицы. Стивен оказался удостоен такого же жеста.
– Мне кажется, или это тот спригган? – фейри под мороком попытался улыбнуться и начал задорно кивать напрягшемуся Стиву. – Что же, если в этот раз вы не будете похищать Асту, то я рад нашей встрече.
Есть контакт! Я незаметно вытряхнула из пригоршни корзину с запасами, но не заметила камень на земле, и моя плетенка резко наклонилась, выпустив из недр сбежавшее сияющее яблоко. Которое поймал один босой фейри-немного-олень с таким же витым обручем на шее, не утруждающий себя чрезмерной одеждой или иллюзией человека, только слабым отводом. Вот прям так, в наглую, он поднял с земли мое золотое яблоко и протянул в нашу сторону, а отблески костров плясали на куске грубой ткани, обернутой вокруг бедер, ветвистых рогах, мягких острых ушах и желтых глазах с поперечно вытянутым зрачком. Оказывается, Керн, так он попросил себя называть, меня запомнил, когда я в прошлое свое посещение на Самайн (как раз в день, когда узнала, что являюсь драконом) я кидала в огонь яблоко, которое так благосклонно приняла хозяйка сегодняшнего праздника, своей силой взметнув пламя жаровни до небес. Точно! Он сидел на каменной перемычке рядом с спригганом, но в отличие от своего приятеля из валунов мог говорить и был весьма доброжелателен, что нам на руку. По крайней мере мне так точно, а вот мои спутники как-то недобро косятся на двух духов, к которым зачастили «знакомые», что непременно хотят познакомиться и с нами. Мда, Капитана Америка жизнь к такому не готовила – на каждого подходящего фейри он зыркал, как лев на гиен, и демонстративно прижимал к себе, положив горячую ладонь на талию. Баки же вроде как расслабленно держал руки на поясе, но я то знаю, что под курткой у него спрятан пистолет и откованный мной нож, подаренный ему давным-давно. Короче, не умеют эти два старинных друга веселиться, а ведь Баки среди этого сборища еще много раз придется вращаться. Я ему так и сказала, получив в ответ поднятую бровь. Пришлось напомнить о нашем Договоре, согласно которому ему придется своей ворожбой поддерживать родной Мир, а потом стать учителем для Стивена Гранта Роджерса, когда его магия проснется.
– Так что натягивай улыбку и вперед общаться с коллегами. – с легким поклоном принимаю из рук Керна, фейри с оленьими рогами, стакан с горячим пряным вином, часть которого пролилась для ушедших за Грань друзей. Руку, обнимающую Стивена пришлось освободить, чтобы прикоснуться к груди и лбу, вспоминая дорогих сердцу мертвецов – я их не забываю. – Керн, у меня к вам один вопрос. Как так получилось, что вы ходите совсем без маскировки, только с незначительным отводом глаз? Вас ведь могут увидеть способные люди…
– Мы решили, что пора выйти из тени. Кто надо нас увидит, а остальные пусть просто празднуют. – дух-хранитель лесов переминается босыми ногами по заснеженной земле и предлагает бордовое питье Стиву и Баки. – Множество моих братьев и сестер просыпаются от сна и снова присматривают за природой и людьми, как нам было завещано давным-давно. Нет толку прятаться, если дракон пролетел над заокеанской страной, показав себя миру.
– Это была случайность. – бурчу в стакан, вспоминая как вытащила любимого из Трискелиона и по ошибке начертила на себе руну привлекающую всеобщее внимание. Тогда даже лоа в цилиндре явился. – У меня в очередной раз все пошло через жо… через хвост, мон шер. Через хвост. И не нюхайте так подозрительно стаканы – это просто вино с травами и ничего более. Керн мне поклялся, что вреда оно не принесет.
С этого момента праздник пошел веселее. Стив твердо решил следить за моей жопой здоровьем и великодушно предложил свои колени в качестве сиденья. Даже после напоминания, что любую болезнь вылечат пять минут в купальне. В итоге он признался, глядя в сторону, что ему просто будет приятно, если я буду рядом. На предложение добыть себе раскладной стульчик из Щели между Мирами он замялся еще больше и с пламенеющими ушами сказал, что ему нравится, когда я сижу у него на коленях и болтаю ножкой. Мр-р-р… Ну как тут отказать, если просят! Баки таки пообщался с неодруидами и парочкой фейри, особенно галантно разговаривая с козлоногими девушками-духами, что смущенно хихикали и закрывали прекрасные лица рукавом, цокая копытами под длинными подолами. Либо дамы не избалованы вниманием, либо мой ученик покорил их своим нью-йоркским акцентом и душой нараспашку. Ой-ей, он сейчас договорится до того, что Картер ему сковородкой настучит.
– Дорогой Немо, а чего это ты с дамами любезничаешь? Решил собрать гарем с Шерон во главе?
– У нас все сложно, Аста. – наливает себе исходящий паром глинтвейн и выплескивает немного на притоптанный снег. – Похоже, что мисс Картер необходим не я, а раскаявшийся Зимний Солдат. Или человек из хроник, член Ревущих Коммандос. Вы оба знаете, что я выбираюсь из башни Старка под иллюзией других людей. Пришлось даже научиться, чтобы не просить тебя каждый раз навесить на меня личину. А Шерон этим сильно недовольна.
– Чем же? – Стив все же принял стакан у безмолвного счастливого сприггана и на запах пытается определить специи. – Когда я служил в ЩИТе, то она показалась мне нормальной девушкой и хорошим агентом. За исключением того момента, когда оказалось, что она вовсе не соседка-медсестра.
– Чтобы тебе было понятнее представь, что Астрель попросит тебя всегда и везде ходить в форме Капитана Америка, показательно держа ее за руку. – я слегка дернулась от слов Баки. Вернее, от беспечно произнесенного в слух тайного имени и старых воспоминаний. В последнее время его выбалтывают все, кому не лень. – Скажи, как часто она тебя называет Капитаном?
– Пожалуй, только на заданиях. – рука Стива как будто невзначай начала теребить кончик слегка кривой косы. Он сам напросился ее заплести. Все же ему нравится моя темная жесткая шевелюра. – И это хорошо. Мне вполне хватило Фила Колсона с его «винтажными» карточками, а я ведь просто парень из Бруклина.
– И еще художник. – приподнимаю подол черного платья, выставляя под свет костров обновку. – Драконы и чешуя на латунных накладках явно сделаны по твоим эскизам, мо анам. И вообще, одно имя может иметь только предмет, а у людей их всегда полно. Помнишь наш старый разговор о именах в Комнате Памяти?
– Три имени. – осторожно берет мою руку и начинает легко отгибать пальцы начиная с мизинца, перечисляя. – Как назвали при рождении, как называют люди, как называешь себя сам. – отгибает последний, полностью открывая ладонь. – И то имя, каким тебя можно позвать из любого Мира. Как оно появилось у тебя? Если это не секрет, конечно. – коротко оборачивается в сторону сприггана и Керна, которые невзначай греют уши поблизости.
– Как… – чешу за ухом, решая внутреннюю дилемму, а горячее вино развязывает мне язык. – Ой, да гори оно все синим пламенем! Я такая же Астрель, как и Баки – Немо. – старый друг Стива даже поперхнулся глинтвейном.
– Что? – как это у них синхронно получилось удивиться.
– Ну я уже говорила, что своего детства и прошлой жизни не помню. А тут в одном из первых параллельных Миров меня закинуло в Россию, где мне на глаза попалась детская книжка, как тебе Жюль Верн. – Баки смотрит недоверчиво, как на психически нестабильную. Вот он какой, разрыв шаблона. – Ты назвался Немо в честь капитана Наутилуса, а я в честь Астрель, Принцессы сумерек.
Да, это имя мне не спустили на скрижалях с небес высшие силы, а просто приняли, как пожелание. К тому же, оно мне весьма подходит – книжная Астрель становилась полностью невидимой в полутьме, исчезающая заложница ситуации и сильных мира сего. Прямо как я. Хочу я шататься по Мирам или нет – всем плевать. Меня насильно притягивает исполнять свой Долг, а потом я без следа исчезаю. Как и кто на меня эту работу навесил – мне не ведомо. Так я и объяснила двум слегка удивленным людям.
– Мой друг предлагает здравицу в честь богини. – Керн поднял грубый стакан с молоком, кивая в сторону немого сприггана. – Пусть весна в этом году будет особенно буйной, а костры жаркими, как истинная любовь Бригг к заокеанскому мужу. – Баки мне пришлось стукнуть по ботинку, а Стиву подмигнуть, чтобы они тоже поддержали тост. – И раз уж дева-дракон рассказала о своем имени, то и я раскрою свое. Твои предки, воин с щитом, называли меня Кернунн. Так меня звали и при жизни, когда я еще был смертным и охотился в чаще. – тут я поперхнулась, кляня свою невнимательность и дырявую память. Позорище…
