Текст книги "От чистого истока я начинаю путь (СИ)"
Автор книги: forest owl
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 86 страниц)
– Да нет, я уже почти закончила. Вы, прохожий, проходите, куда шли. Идите-идите, не мешайте процессу. – миролюбиво говорит и мажет дно банки суперклеем из тюбика. А я все не могу сдвинуться с места, наблюдая как банка с клеем находит свое место на лбу мужчины.
– Хм… а ведь на еще одну пакость хватит. – мажет клеем его руки и крепит их к небритым щекам. – Как там было … «Ооо! А кто это сделал?!».
Встает, отряхивая колени, но потом тянется к ботинку и достает небольшой тонкий нож. Дежавю, как укол в висок – я уже это видел когда-то. Пока я пытаюсь поймать воспоминание за хвост, плащ мужчины лишается всех пуговиц, а тонкий нож спрятан.
– Сделал гадость – сердцу радость! Ибо нефиг маленьких обижать! – довольно упирает руки в бока и любуется картиной, а меня как бьет обухом по голове. Те же слова. – А ты почему не ушел? Тоже будешь мне непристойные предложения делать? Или хочешь рядом с ним прилечь? – надвигается на меня, нахмурив брови. – Дай пройти!
Что-то было в этой гордо вздернутой голове, когда она прошла мимо, хотя сама мне едва достает до плеча. Пока стою в ступоре, она заворачивает за угол.
– Мисс, мы знакомы? – оглядывается на ходу.
– Навряд ли, такую громадину я бы запомнила.
– Но мне кажется, что мы все же были знакомы. И кажется тогда вы были так же не согласны с… обидами.
– Как сказала одна нарисованная мудрая женщина «Встречи невозможно забыть, их бывает трудно вспомнить.» – смотрит на меня в упор, заходит сбоку, приседает и смотрит снизу, сменяя ракурс обзора. – Я не могу припомнить, при каких обстоятельствах мы встречались. Я тебя била?
– Нет. Мы…
– Молчи! Надо же мне хотя бы иногда напрягать память. Так, подойди-ка к крыльцу. – ставит меня перед каменной лестницей, и начинает не отрывая взгляда подниматься спиной вперед, нашаривая пятками ступеньки.
Когда мы оказываемся на одном уровне она замирает, подносит к глазам руку, загораживая себе обзор. Брови взлетают вверх и исчезают за козырьком.
– Триждыблядская Драконья Мать... и все ее семейство… Художник Стивен? – последние слова я уже просто читаю по губам.
– Аста, как… – договорить не успеваю, потому что она вихрем слетает ко мне со ступеней. И бьет острым кулаком в челюсть.
Конец POV
Говорят, что холодные мурашки, волной пробегающие по спине – признак пролетевшего мимо призрака. Когда я ладонью заслонила здоровяка, оставив на виду только лицо, то по мне словно пробежался табун ледяных кобылиц. Глаза мертвеца, что цветом как безмятежное небо. Невозможно… Смотрю глубже, но вот она – знакомая сияющая душа и дух, подобный кварцу. Может просто новое перерождение? Смотрю еще глубже, добираясь до памяти. Вот мелькает в воспоминаниях высокий темноволосый парень, которого Стивен зовет Баки, вот бесчестные драки… и наши посиделки с костром. Но как это возможно? Люди не могут сами быть так долго молодыми. Может он не совсем человек, как и я? Моя душа сейчас как шейкер бармена, куда накидали радость, смущение, обиду и ярость, а потом взболтали. Похоже ярости сыпанули с горкой. Он шевелит губами, видимо пытается что-то сказать, а у меня просыпается рефлекс на стресс. Можно сказать, что ударила я его нехотя – он даже не пошатнулся.
– Ты!!!... Засранец!!! – хватаю его за грудки и трясу, а майка угрожающе трещит. – Я три года жгла для тебя костры, чтобы ты не умер! Три долбанных года!!! А потом еще шестьдесят семь лет лила вино на землю для тебя! Какого хуя ты тут просто так ходишь молодым и сильным, а не ковыляешь старым дедом, ты, гребаный потомок фейри! У тебя ведь сердце не билось, я знаю! Кто его остановил??? Скажи, и я вырву им позвоночник! Я им… И тебя вместе с ними…
Мужчины знают только два способа успокоить истерящую женщину – дать пощечину или обнять. Мне повезло, что Стивен все еще остался джентльменом и применил второй способ. Хотя будет вернее сказать, что просто решил меня обездвижить, потому что обнимал он меня, как питон добычу. Вывернуться можно, но совсем не хочется. Голова прижата к его груди и в ухо мне бьется живое горячее сердце.
– Вот я и дождалась от тебя обнимашек, Стивен Грант Роджерс. – улыбаюсь и выдыхаю. – Да-да, я помню, что ты не любишь, когда тебя называют полным именем. Но ничего не могу с собой поделать. Смирись с этим.
– Я думал, что ты давно умерла.– держит за плечи. Видимо, опасается рецидива. – Как это возможно?
– Уж поверь, у меня те же вопросы. И это явно будет долгий разговор. Думаю, он пройдет лучше под чашечку кофе. – пытаюсь успокоиться, ведь уши и зубы от психов снова начинают чесаться. – История повторяется. Не проводишь меня к ближайшей кофейне, мой старый друг?
– Аста, я здесь сам давно не был. В этот раз я не знаю, где находится «меняла». – и смущенно улыбается, отведя взгляд. Ну ни капли не изменился.
– Тогда просто пойдем по дороге. Может судьба нам чего и подбросит? Как сейчас. –одергиваю его многострадальную майку. – Прости, я попортила тебе одежду. Взамен пироженка к кофе за мой счет. Может предложишь мне локоть, как в старые добрые времена?
Не успела я засмущать Стивена окончательно, как волоски на загривке встали дыбом, а где-то на краю сознания шипел и скалился лирим. Звериные инстинкты всегда настоящие, а не та жалкая отмазка, к которой прибегают подлые и нечистые на руку отдельные личности. С другой стороны дороги к нам шел человек. Простой человек в простой одежде, но интуиция вопила резанной свиньей, пока я наконец не заметила в его ухе прозрачный проводок гарнитуры. Черт! Беру старого друга за руку. Ммм… тепленький.
– Стивен, стой неподвижно и ничего не бойся. Меня похоже как-то вычислили. – лирим выпустил уши и клыки, и мне приходится прижимать кепку к голове свободной рукой. Не то будет она торчать и болтаться на ушах, как каска на шишке в старых мультиках про мышь и кота.
Человек приближается к нам на десять шагов и начинает что-то искать за спиной, оружие скорее всего.Я ловлю его взгляд и начинаю дышать в одном с ним ритме.
– Нас здесь нет.
Остановился, как будто налетел на стену, завертел головой, зашарил пальцами по воротнику. Хм, а за спиной и правда был пистолет. Стивен сжал ладонь.
– Я их потерял. Они просто испарились в воздухе! Я проверю дальше по улице. –и затрусил в сторону, откуда мы пришли.
Оглядываюсь на своего невольного сообщника. Что ж, он тоже ошарашен. Вон, какой задумчивый у него вид. И ладонь мою рассеянно теребит.
– Пожалуй, выпьем по две чашечки кофе. Ты согласен? – давай, делай невинную моську, Аста.
– Эм… Мне стоит беспокоиться за сохранность своей души? – я рассмеялась от его слов.
Мы уже почти отошли от этого проклятого места, когда на улицу выбежал еще один человек, чем-то похожий на нашего неудачливого преследователя. Видимо пистолетом, гарнитурой в ухе и тем, что пытается говорить в ворот рубашки.
– Джон, они еще здесь! Их видно по камерам!
Ах ты ж черт! Закрываю рукавом лицо и быстро кручу головой по сторонам. Так и есть. На стене у крыльца, где Стивен вкусил моего кулака, а я его удушающих объятий, висела камера. Зашибись.
– А вот теперь нам точно стоит убраться. Уходим, камера не должна нас заснять. – тяну его в сторону переулка с «единорогом». Он так и валяется без памяти. –Парень из Бруклина, ты мне веришь?
– Верю. – говорит спустя пару секунд, не спуская взгляда.
– Тогда закрой глаза, и иди со мной. – обхватываю его за талию. – Готов?
– Да.
Ступая на Тёмный Путь мне хотелось оказаться как можно дальше от этого переулка и спешащих к нему людей с оружием. А главное в таких перемещениях – четко и ясно представлять себе конечную точку, а не шастать наугад. Поэтому спустя секунду нас встретил сильный ветер, швырнувший в лицо как минимум ведро ледяной соленой воды.
– Господи, где мы? Что это за место? – пытался перекричать ветер мой спутник.
– Мы на архипелаге Огненная Земля между Тихим и Атлантическим океанами, на Кабо де Орнос. Это мыс Горн. Спрячемся за скалой. – орала в ответ я. – Тут всегда так холодно весной. Все же Антарктида за проливом.
За скальной стеной суровый западный ветер не стремился пробирать до костей. Мне пришлось оторваться от Стивена, чтобы распотрошить рюкзак, но все было бесполезно – я не собиралась забираться в такую холодину.
– Прости, я испугалась. Страх не лучший спутник для таких путешествий. – надеваю рюкзак обратно на плечи. – Пожалуй придется нам с тобой выпить по три чашки, как думаешь? – поворачиваюсь в его сторону.
– Четыре. – бесцветный голос.
– Хм, что? – и замечаю, как он смотрит поверх головы.
– По четыре чашки кофе, Аста.
Сраженная внезапной догадкой, провожу пальцами по голове. И натыкаюсь на торчащие стоймя острые уши, покрытые темной шерстью. Кепку сдуло еще в первые секунды нашего здесь пребывания. Засада…
– Мой милый друг, скажи мне, ты сегодня с утра не пил?
– Нет.
– Может вчера пировал до рассвета?
– Я таким не занимаюсь.
– Зря, хорошее дело пропускаешь. Может тебе прописали какие-нибудь таблетки?
– Да зачем ты это спрашиваешь? – негодует и сверкает глазами.
– Обрубаю себе возможности отбрехаться. – вздыхаю и смотрю в глаза. Странно, но ни отвращения, ни страха не вижу. – Нам нужно согреться и просохнуть. Я приглашаю тебя к себе домой, как гостя. А это значит, что не причиню вреда, и ты выйдешь из моего дома в полном комплекте, с целой душой, всеми внутренностями и наружностями.
– Согласен. – сказал после недолгих раздумий.
– Тогда спускаемся со скалы. За поворотом стоит домик смотрителей маяка – нам нужна дверь. – и наконец лирим успокаивается, сворачиваясь в моей душе уютным клубком.
Эх, была не была! Надо же мне расспросить этого потомка фейри, где он прятался все это время.
POV Стив Роджерс.
Мне кажется, что сейчас 1945 год, а я до сих медленно погружаюсь на дно Атлантики на борту Валькирии. И все увиденное, нелепое будущее и новая встреча со странной девушкой Астой – лишь бред угасающего сознания. И холод, пробирающий по самую душу, тому подтверждение. Иначе зачем Асте шептать в никуда «режим 3»?
– Будь как дома, дорогой друг. Но я все же попрошу тебя разуться – слуг у меня нет. Ну и все равно обувь мокрая. – говорит, стягивая ботинок. – Кофе или горячее вино?
– Мы договаривались на кофе, мисс. –Аста замирает, запутавшись в шнурках.
– Стивен, ты чего? Мы же вроде уже давно перешли на «ты».
– Я не знаю… Мне все это кажется. Эта комната больше в два раза того ветхого дома, в который мы вошли. Люди не могут внезапно терять из вида человека, стоящего прямо перед ним! Невозможно за секунду оказаться на другом конце Земли!
– Ну допустим не на другом конце Земли. Будь это так – плескаться бы нам в океане около Австралии. А так только в Южную Америку попали. Пха! Мелочи! – скидывает рюкзак. – Ну раз это твоя галлюцинация, то пошли греться и сохнуть. – кричит уже из соседнего помещения.
Эта комната велика. На полу огромный ковер, в центре стоит диван с небольшим столом, у камина два низких и широких кресла. На стенах вперемешку развешано оружие – средневековые мечи-полуторники, топоры, странные сабли, несколько копий и луки с колчанами. Как будто смешали в одну кучу все эпохи. Грубое и утонченное, простое и украшенное чеканкой, поцарапанное и сверкающее полировкой. Одна стена полностью усеяна ножами. И только над большим камином одиноко висит узорное позолоченное копье с изогнутым наконечником.
– Хьюстон, у нас проблемы. – заходит, передавая мне сверток.
– К кому ты обращаешься?
– Ты не знаешь этой шутки? Да ладно! – говорит, закидывая в холодный камин дрова и чиркая спичкой. – Я к чему это. Мужских вещей твоего размера у меня нет, разве что пара маек подойдет. Поэтому и вручила тебе свою самую большую футболку и плед. Замотаешься в него, как римлянин в тогу. Раздевайся, а я кофе пошла варить.
– Мне кажется неприличным, находиться неодетым в одной комнате с девушкой. Я потерплю.
– Неприлично… В собственной галлюцинации… Ладно, будь по-твоему, но вместо кофе будет горячее вино с медом и перцем. И даже не возражай! – тыкает в меня пальцем. – И садись поближе к огню, стеснительный ты наш.
Ладони греет глиняная кружка с остывающим пряным вином. Алкоголь давно на меня не действует, но сейчас я будто пьян. От огня и вина по телу бегут жаркие волны, узел в горле, что мешал дышать с самого моего пробуждения на базе ЩИТа – исчез. Аста сидит в кресле напротив, подобрав босые ноги и расчесывает длинные влажные волосы.
– Как тебе мое колдовское варево? – спрашивает, как бы между прочим.
– Неплохо для отравы – у вина странный вкус. Ты хочешь меня убить?
– Хам! – раздувает ноздри. – Я тут о нем беспокоюсь, делаю ему лекарство с шиповником и бузиной, а меня еще и обвиняют! Мы, если ты не заметил, пьем из одного кувшина.
Запускает руку под кресло, замирает, а потом вытаскивает на свет кофейную пару с дымящимся ароматным напитком. Откуда?! Она ведь никуда не уходила.
– На вот, пей! Раз так не нравится мое угощение. – бурчит и буквально впихивает в руки чашку с кофе. – Минус одна обещанная порция!
– Как ты это сделала? – ощупываю горячий фарфор. Реальный, дальше некуда.
– Вот с этого, пожалуй, и начнем разговор, Стивен. И заранее прости, что ввязала тебя во все это.
Конец POV.
Была не была!
– Та чашка, которую ты держишь – она не отсюда. Я достала ее из Щели между Мирами, где находятся духовные слепки всех вещей, со всех Миров. Она просто не существовала в этом времени, пока я ее не вытащила. Никто не создавал ее на гончарном круге, никто не нагрел воду для кофе, не смолол зерна. Можно сказать, что воспоминание осуществилось в моей руке, когда я этого захотела. Понятно?
Стивен смотрел перед собой, прихлебывал кофе, а на его лице отражался «синий экран смерти». Похоже я поломала его мозг. Ладно, не доходит теория, пойдем по пути практики.
– Ну ладно, загляни под кресло. Видишь там что-нибудь?
– Ничего. – отвечает мне перегнувшись через подлокотник.
– А теперь скажи «абракадабра» и наблюдай, как я достаю из небытия… книгу. – верчу в руке маленький томик в мягкой обложке. –Такое иногда случается, когда не слишком сосредоточен. Мой Учитель, сэр Макс, достает сломанные зонтики, а вот я – бесполезную макулатуру. Никогда путного чтива на оказывалось. – бросаю книгу в наполовину наполненную коробку у камина.
– Ммм… Угу… Миры, так? – опирается подбородком о кулак.
– Ну да. Мы и сейчас не там, откуда пришли. Разве тебя не смутило, что убегали от тех людей мы на рассвете, а сейчас скорее сумерки? И моя изменчивая внешность. И раньше, скажи, ты не замечал, что я в чем-то выбиваюсь из ваших реалий. Жестами там, словами и прочее? Мне удается притворяться чудачкой, но иногда меня раскрывают – все же я не шпион с дипломом. Все потому, что сама явилась в ваш Мир, минут за пять до нашей встречи. Ты был первым встреченным хорошим человеком. Ну и первым, с кем я заключила Договор.
– «Проводи меня к меняле»?
– Да. Нерушимый Договор, от которого я не могу отказаться. На мне, кстати, до сих пор висит один. Я обещала сходить с тобой куда-нибудь, если мы еще раз встретимся. Если ты не откажешься от него.
Ну вот, опять уставился на меня своими голубыми глазищами. Возмущенно так. Похоже, что я задела его за живое.
– Ты последний живой человек из моей старой жизни. Все остальные умерли или уже не всегда узнают меня. Думаешь я так просто откажусь? – наклоняется вперед, будто не хочет пропустить ни одной моей эмоции. – Почему ты тогда на вокзале снова заключила Договор?
Для разбавления напряженной атмосферы громко прихлебываю остывшее вино.
– Мне понравилась твоя сильная душа и дух. Я все же тогда не соврала, что являюсь знатоком душ. Вот такая фигня. – салютую глиняной кружкой. – Я рада, что теперь твое тело догнало свои бессмертные части. А то сердце кровью обливалось из-за такого преступного несоответствия. Не исчезни ты в 1945 – я бы над тобой поворожила. Уж очень ты мне понравился, художник.– улыбаюсь в кружку. – И поэтому у меня вопрос к тебе. С какой стороны у тебя в жилах течет кровь фейри? Такая подгонка души и тела – их конек.
– У меня нет в роду «фейри». – останавливаюсь на середине глотка. – Я добровольно согласился стать подопытным в лабораторном испытании. А потом провел шестьдесят семь лет во льдах Арктики.
– Ах ты ж черт…
– Не ругайся.
Разговор как-то заглох. Зашибись. Вывалила кучу информации на простого неподготовленного человека. А не потомка волшебных созданий, как думала. Думаю, ему придется это пережить – стереть ему память конечно можно, но… Ему и так досталось. До сих пор не могу перестать относиться к этой горе мышц, как к субтильному художнику. Теперь и у меня периодически отражается на лице «синий экран смерти».
Стивен – очень воспитанный человек. Даже если ему и хотелось вытрясти из меня душу и узнать все ответы, то он этого не показал, а просто поблагодарил за приглашение, вино и плед. Уже у двери он замялся, приглаживая волосы и переступая с ноги на ногу.
– Скажи, ты хочешь, чтобы я отказался от выполнения тобой Договора?
– Нет. – похлопываю его по плечу. Черт, далеко тянуться. – Ты славный парень, друг. Я хочу снова встретиться с тобой – с нами уже второй раз происходят чудесные истории, которые можно рассказывать потом другим, спустя годы. И у меня тоже есть к тебе вопрос. Мы же с тобой все еще бро?
– Конечно, Аста. И ты должна мне еще три чашки кофе. –добро щурится, стоя на пороге.
– Тогда давай сюда кулак! – легонько бью по его протянутому кулачище своим. – А теперь подожди секундочку.
Закапываюсь в лежащий рюкзак, как хомяк в нору. Блин, я же помню, что уложила его сюда. Ага, вот оно! Достаю маленькое складное зеркало. Дышу на него, впечатывая магию и добрые намерения, пока не появится испарина, и рисую пальцем на стекле руну Ансуз. Для общения между нами.
– У меня нет телефона, а это поможет нам связаться. Где бы мы не были. Просто постучи по стеклу три раза и позови по имени – и я услышу. – кладу зеркальце ему на ладонь и накрываю своей рукой. – С тобой интересно попадать в заварушки, Стивен. Так что если те люди тебя найдут, или кто-то захочет тебя убить, или рядом проявится какая-нибудь паранормальщина – зови, и Бешеный Хомяк придет к тебе, бро. И возьмет весьма скромную плату. Ибо нефиг маленьких обижать.Договорились?
– Договорились. – улыбается и сам сжимает пальцы на запястье. – До встречи, бро Аста. И теперь ты вполне можешь называть меня просто Стив. – говорит мне напоследок мой старый знакомый, когда я открываю ему дверь на одну из пройденных улиц Нью-Йорка. Всего пару кварталов от «единорожьего» переулка.
– Карл, снимай режим 3 и появляйся – гость ушел. – говорю я сразу после того, как закрыла дверь в Мир Стива Роджерса.
– Это и есть тот субтильный паренек из Бруклина? И вымахал он, однако. –незримо комментирует с потолка мой компаньон.
– Знаешь, Карл, мне кажется – это начало долгой и крепкой дружбы. Не зря ведь судьба опять ткнула нас носом друг в друга. Пойду, пожалуй, тревожный чемоданчик соберу – предчувствие у меня.
Как совсем скоро оказалось – интуиция меня не подвела.
====== Глава 4. Оплата долга на земле и в небесах. ======
– Карл, у нас катастрофа! – восклицаю и чешу в затылке. – У нас дрова кончились. Я понимаю, что ты не чувствуешь ни холода, ни тепла. Но смотреть на огонь все равно любишь.
– Может вытащишь их из Щели между Мирами?
– Окстись, окояный! – пялюсь в потолок, откуда обычно вещает мой странный друг. – Их же получится только по одной дровине таскать. Я до ишачьей пасхи просижу с в рукой по локоть в небытие.
Сижу в любимом низком кресле в позе «Мыслителя» Родена. Дом, милый дом. С потолка хихикает Карл, к ногам ластится Пушок, а топлива для камина и кузнечного горна все равно нет. Поганая литература пойдет только на растопку – уж с моим косячным добыванием нужных вещей она никогда не переводится.
– Карл, солнце мое, у меня должников не осталось? Может живет какой-нибудь из них в лесистой местности, пошерсти в своих записях.
– Не хочу тебя огорчать, но у тебя всего несколько незакрытых Договоров. И никого подходящего среди них нет. – замолкает на секунду. – Хотя ты можешь попросить своего псевдо-хилого Художника. Я думаю, что он не откажет даме.
– Тьфу на тебя! Его трогать в ближайшее время нельзя. Пусть хоть в голове уложится вся та куча, которую я на него вывалила.
Постукиваю пальцем по губам, обдумывая план. Что же делать?
– Дружище, а есть какой-нибудь объект Юнеско с лесом, чтобы рядом было поселение? Можно будет заключить новый Договор с немедленным погашением.
– Это пожалуйста. На границе Канады и Аляски находится национальный парк Клуэйн. Ты там была лет 5 назад. Все, как тебе нравится – холодный климат, лес, озеро и нежно любимые индейские резервации. В частности, там живут южные тутчоны. Подходит?
– Вполне.
Время собираться. Не выдержав стенаний Карла надеваю теплые носки. Иногда мне кажется, что он моя обретенная бабушка. Только проституткой не обзывает, а даже наоборот – толкает к разврату, а я сопротивляюсь. Вытряхиваю из свитера Пушка, прячу на поясе новый нож, что еще пахнет дымным огнем и свежим железом – много оружия мне все равно не понадобится. Шаг за порог – и я оказываюсь перед сараем с инструментами.
– Скоро буду. – закрываю дверь, отсекая проход.
На месте я пытаюсь связаться с Душой Мира, чтобы она подсказала мне цель. В знак добрых намерений представляю, как мои ребра раскрываются, подобно лепесткам цветка, и обнажают беззащитное сердце. Смотри, я не желаю зла. Помоги мне найти человека в нужде. И с дровами.
Спустя пару минут я чувствую легкое материнское касание. От сердца, в реальности все так же спрятанного за грудной клеткой, в воздухе вьется золотая нить. Улыбаясь, шепчу про себя «спасибо».
Моя цель – простой дом с небольшим двориком. За низким забором мужчина с недельной бородой колет дрова. Ага! И тут я замечаю еще одного человека. На слабом весеннем солнышке в инвалидной коляске сидит мальчишка лет десяти. Руки и ноги неестественно поджаты и вывернуты, с подбородка капает слюна.
– Аапа! Аапа! – кричит он, неловко поворачивая голову в сторону мужчины. Похоже, что заметил меня. Самое время устроить явление Асты народу.
Как раньше, ловлю взгляд дровосека, начинаю дышать в ритм с ним, рвано и тяжело. Получилось! Подхожу ближе и жду, когда он отложит топор и подойдет к мальчишке. Хреновая это примета – внезапно появляться перед человеком с топором. Даже ботаник от неожиданности замахнется. А мне пора сыграть свою потустороннюю роль.
– Здравствуй, смертный. – очень шустрый смертный, уже сжимающий свое оружие. – Эй-эй-эй! Хорош! Я не причиню зла, клянусь богами. Опусти топор. – успокаивающе выставляю руки.
– Исчезни, дьявол… – совершает крестное знамение. И как всегда безуспешно.
– Человек, я пришла помочь тебе и твоей семье. За небольшую плату. Хочешь – мы заключим Договор и этот ребенок будет здоров. Даже бегать будет уже сегодня.
– Ты заберешь за это мою душу? – топор валится на весеннюю траву.
– Да кому нужна твоя душа? – фыркаю. – Душу вообще не возможно уничтожить или продать. Если тебе предложат такое – шли лесом этих шарлатанов. А с тебя я возьму всего-ничего.
– Деньги? Я отдам все, что есть – мы с женой копили на операцию. Только подожди, пока не сниму их со счета. – начал частить. Как-то легко и быстро мне поверил. Видно, давно в отчаянии.
– Да не нужны мне деньги! Игрушек потом сыну купишь, ремонт сделаешь. Лучше покажи мне поленницу.
Мужик в ступоре машет в сторону угла дома. Хм, неплохо. Почти пять кубов нарубленных дров и распиленных полешек. Чудно – заверните!
– Возьми мою руку, человек. – беру его за запястье. – Я исцеляю этого мальчика, а ты в счет покрытия долга отдаешь мне дрова. Договорились?
– Договорились… – кожу покалывает взаимными обязательствами.
– Так, папаша, закатите ребенка за дом, от лишних глаз подальше и не мешайте. И принесите водички – мне скоро очень сильно захочется пить.
Уже за домом подхожу к ребенку с ДЦП и ласково ерошу ему волосы. Он меня не боится – дети никогда меня не пугаются. Своими чистыми душами они знают, что боли я им не причиню. Дети – священны для Магии.
– Ну что, дружочек, ты готов? – искаженная улыбка в ответ. – Тогда начнем.
Правую руку кладу мальчишке на грудь, накрывая пальцами левой собственное сердце. Сейчас свершится Великий Обмен. От сердца к сердцу. А мне сейчас будет очень больно. Очень-очень больно.
Маленький инвалид продолжает улыбаться, никак не реагируя на изменяемые конечности. Черты лица приходит в норму, глаза смотрят прямо, а не в разные стороны. Ему не больно. А вот мне плохо вдвойне. Кости и суставы с хрустом выворачиваются, чтобы через секунды стать такими, как раньше – на мне такое заживает, как на собаке. Стискиваю зубы, чтобы не закричать. Боль – плата за обмен. Когда все прекращается, я падаю задницей прямо на землю.
– Эй, человек, дай попить. Такой сушняк душит, как будто я вчера бочку вина выдула. – и присасываюсь к кувшину с лимонадом. – Спасибо, добрый человек.
– …тебе спасибо… – говорит, не отрывая взгляда от ребенка в уже ненужной коляске. Потом падает на колени и пытается поцеловать мне руки.
– Вообще очумел?!! – змеей отползаю от него. – Вы, папаша, это бросьте. Лучше сделайте, как я сейчас скажу.
Из кармашка на спинке коляски достаю панамку. Прикасаюсь ко лбу ребенка, желая ему сладкого сна. На уже посапывающего пацана надеваю головной убор так, чтобы закрыл глаза.
– Так, папаня, здесь церковь есть? – кивает в ответ. – Тогда кати туда сына, бухайся перед алтарем на колени, как только сейчас делал, и начинай громко молиться Иисусу. Через полчаса твой сын проснется, как будто только что выздоровел. А ты объявишь это Божьим Чудом. И тебе хорошо, и народ воодушевишь, и меня не приплетешь. Окей?
– Да.
– Время пошло. – все так же стоит на коленях. – Ну же, шевели булками!
– Дай Господь здоровья тебе и твоим детям!
– У меня нет детей. – ровно произношу я.
– Тогда будущим!
– Иди уже, папашка. Твои бы слова, да богам в уши. – шепчу, когда он хватает ручки коляски с сыном.
И снова чувствую незримую ласку матери. Я все сделала правильно.
Как только он скрылся, катя агрегат с сыном, как болид Формулы-1, я подошла к поленнице, потирая свои жадные ручонки. Пора вспомнить уроки сэра Макса. Главное помнить, что это не МНОГО отдельных дров, а ОДНА куча барахла. Провожу по шершавому дереву и мой приз уменьшается до микроскопических размеров, прячась у меня между большим и указательным пальцами, в пригоршне. Вуаля! Пойду-ка я по лесу пройдусь.
Лес встретил меня пением птиц, запахом перепрелой земли и свежим ветром. И летящим в лицо вороном.
– Skai! Bagronkuurz guul!!! – выполняю свое старое обещание и поминаю деда Монгво крепким орочьим матом, от которого враз замолкают птахи.
Ворон хрипло каркает и садится на ближайшую ветку. Смотрит, наклонив голову, а потом перелетает чуть подальше. И оглядывается. Хм, зовет куда-то?
Следуя за пернатым проводником я оказываюсь на круглой поляне с большим камнем в центре. На серых боках раскинуты лишайник и узоры из ломанных линий. Место поклонения природе, Великой Матери. На таких полянах раньше танцевали под луной духи земли и лесов. А сейчас я не чувствую ни одного.
Раскрываю сердце, как буквально час назад. Закрываю глаза, чтобы видеть душой.
Вот они – спят под камнем, свернулись среди корней, змеями обмотались вокруг древних стволов. Давно спят – их сияние почти угасло. Вот и привалила мне работенка.
Вытряхиваю свою добычу из пригоршни под старую сосну. Снимаю сапоги. Нет, не для того, чтобы выпустить звериные лапы лирим – колдовать я могу и так. Просто сейчас нужно быть как можно ближе к земле, слиться с ней ступнями. Ноги мерзнут, а прелые листья щекочут кожу между пальцев. Сейчас я буду танцевать и петь – так ворожат Перворожденные дети Эру в далекой Арде. Для тонких материй – особая магия. Хорошо, что меня никто не видит и не слышит – танцую и пою я так себе. Глорфиндел ржал как конь, когда увидел мои потуги. Остроухий засранец! Но пора начинать ступать в ритме дыхания и выводить слова, выпускать из себя разноцветный ветер.
Idir ann is idir as
Idir thuaidh is idir theas
Idir thiar is idir thoir
Idir am is idir áit
Casann sí dhom
Amhrán na farraige
Suaimhneach nó ciúin
Ag cuardú go damanta
Mo ghrá
Idir gaoth is idir tonn
Idir tuilleadh is idir gann
Casann sí dhom
Amhrán na Farraige
Suaimhneach nó ciúin
Ag cuardú go damanta
Idir cósta, idir cléibh
Idir mé is idir mé féin
Tá mé i dtiúin
Это не древнее заклинание, а просто песня о любви и возвращении домой на гаэльском. Из фильма. Однако, древность не важна, слова не важны, даже смысл идет побоку. Можно хоть пропеть детскую считалочку. Главное – намерения и эмоции, а песня – лишь метод настроиться и войти в резонанс с Миром.
Духи земли ворочаются под камнем, лесовики – расплетаются из корней и кряхтят, а духи воздуха скользят вниз по стволам. Кружат вокруг меня, заглядывают в лицо и встают рядом, чтобы танцевать вместе со мной. А потом резко разлетаются. Гулять пошли, не иначе. Эх, неблагодарные!
Разворачиваюсь к оставленным сапогам и вижу, что моя куча дров стала больше в два раза. Беру свои слова про неблагодарность обратно. Пора домой.
POV Стив Роджерс.
Я проспорил деньги, когда ответил Фьюри, что миру больше нечем меня удивлять. Но я ошибался – летающий корабль-исполин стоил мне десяти долларов. И статуса безработного человека. Теперь я сотрудник ЩИТа, и, значит, коллега наших с Астой преследователей. Смешно. Она защищала меня от моих защитников. Но теперь я могу приносить пользу своей стране, как и до моей не состоявшейся смерти на Валькирии.
Тессеракт, который упал в воды Атлантики, проплавив обшивку корабля, оказался одним из Камней Бесконечности из космоса. И похитил его Локи, скандинавский бог из Асгарда. Я сразу вспомнил события семидесятилетней давности, когда Аста размахивала зажатой в руке трубкой и уговаривала меня никогда не спрашивать Локи о детях. Никогда. Не знаю, насколько правдивы старые легенды, ведь Локи сам на себя не похож. Не рыжий озорник, а скорее черный ворон-падальщик. И маг. Наташа Романофф, встретившая меня с самолета, рассказала, что наш коллега, Клинт Бартон, перешел на сторону врага. Раньше я боролся против ГИДРА и нацистов, а теперь имею дело с чертовщиной и богами. И раньше я был просто Стивом Роджерсом, художником-иллюстратором, удачным экспериментом доктора Эрскина, лицом рекламы военных облигаций и солдатом. А теперь…
Фил Колсон, агент ЩИТа, сопровождающий меня на Хэликэрриер, смотрел как на кумира, пытался завести разговор о своей коллекции карточек с Капитаном Америка. Винтажных, где я запечатлен еще в компании девушек из нашего шоу. Как будто меня теперь нет, просто идол, по недоразумению на время вылезший из костюма и выпустивший щит из рук.
