Текст книги "От чистого истока я начинаю путь (СИ)"
Автор книги: forest owl
сообщить о нарушении
Текущая страница: 76 (всего у книги 86 страниц)
Раньше я знал лишь три способа по-настоящему обрести душевный покой – тренировка, пробежка и рисование. Недавно этот список неожиданно пополнило кораблестроение.
Просто однажды решил наведаться в Аласталондэ, эльфийский город у моря, и проулками нечаянно вышел на берег, где вокруг подпертого деревянного каркаса сновали эльфы вперемешку с гномами. Эльфы остановили работу и слегка склонили головы, гномы просто кивнули, а один бородатый коротышка стоял ко мне спиной и пыхтел, через силу удерживая канат. Быстро кинул взгляд назад и сильнее уперся ногами в песок.
– Что стоишь столбом? Помоги, коли от работы отвлекаешь, – локтем подвинул свободный конец и чуть не упал, когда я натянул канат. – Ох и силен же ты, Вала Стивен!
Так я и познакомился с Нари. Хороший простой парень, который и заметил, что у меня очень хорошо получается укладывать доски на борта и закреплять мачту, будто я занимался этим всю жизнь. Хотя… так и есть. Правда, это была та жизнь, о которой я ничего не помню, кроме удовольствия от последнего забитого гвоздя и радости, когда ставишь парус для попутного ветра. Строить корабли – та самая тяжелая работа, после которой приятно ноют мышцы, а мысли текут легко, как омывающая борта лодок соленая вода. Пусть все поселения связаны между собой порталами, и в небе часто пролетают челноки, но деревянные корабли здесь строят для удовольствия и неспешных путешествий, наслаждаясь и работой, и предвкушением исследований новых берегов. Да и Харли не дает заскучать в процессе, ведь постоянно крутится рядом, плещется с отращённым угревым хвостом на мелководье и таскает из бутербродов ветчину и салат, стоит только отвернуться. Он все еще жеребенок, когда вырастет – неизвестно. Подобных ему еще не рождалось и только будущее покажет, сколько времени займет его взросление: год или сотня. И радует, что времени у меня в достатке – я всё успею доделать, всего дождаться. А если заскучаю… Бред какой-то! Сюда даже сэр Макс забегает, чтобы дымить простыми сигаретами, сидеть по-турецки на бочках и делиться историями «раздолбая-Демиурга», выуживая из-за пазухи очередную чашку кофе.
– Надо учиться слушать Мир, сэр Стивен. А уж он такой зверь, что сам подскажет, что ему нужно и где болит.
Спустя пару дней я позвал на подмогу Баки, а он с собой – нескольких плотников из славянской артели Мастеров. Так команда стала еще более смешанной, а я выучил несколько слов на синдарине, кхудзуле и русском. Матов среди них не было – специалист по нецензурным выражениям подтвердила, заплетая косы и невзначай интересуясь, когда я снова пойду на верфи. Зачем ей это было нужно, я понял, когда увидел на высоком краю белых скал мелькнувшие отблески.
– Заметил? – Баки через голову стянул мокрую футболку и глазами указал направление. – Парные блики. Это бинокль. Знать бы, кто там засел на солнцепеке…
– Этот «кто-то» явно очень упорный, – вставил сэр Макс, щелчком пальцев создавая над собой тень. Свою хламиду на нормальную одежду он сменить отказался. – Оттуда зайчики уже дюжину минут сверкают.
После того «творцового угара», когда Локи обзавелся браслетом и мы под действием опасного самогона перекраивали двор Асты, попутно придумывая «лемурок», я начал чувствовать Мир. Слабо, будто на грани слуха и ощущений, но все же. Он ластится ко мне так же, как и Харли. Ему нравится, когда по подложенным бревнам в волны соскальзывают новые корабли. Он счастлив, когда меня со спины обнимает Аста и зовет полетать. И он же дает смотреть его глазами, если очень сильно этого захотеть. Так я и узнал, что наверху скал не просто наблюдательный пункт, а целый лагерь. С зонтиками, пледами и корзинами для пикника с вином. И почти полное собрание наших девушек.
– Е-е-е… Дамы… Целый табун небесной красоты мужиков и один блондин краше всех! – Аста лежала на краю обрыва с биноклем в руках. – И корабль, на который я напрошусь прокатиться и буду орать с мачты: «Тысяча чертей!». Надо будет заказать крутую ткань на паруса. Можно даже черную. Точно! Я покажу им фильм про пиратов и намекну назвать… Карамба!..
Окрик достался Романофф за то, что отняла бинокль и боком легла на камни. Она теперь носит просторные платья, осторожно нагибается за обувью и иногда говорит во множественном числе не только о Бэннере-Халке, но и о себе.
– Согласна, горячее зрелище, – комментирует Наташа, подправляя колесико настройки. – Ого, там Роджерс без рубашки.
– А ну отдай! Эмма, помоги спеленать эту чертовку! – наш аналитик только смеется в кулак. – Баки там тоже с голым торсом шарится.
– А ну отдай! Наташа!
– Сосите, девочки, – Романофф убирает подальше руку с биноклем и показывает соседкам средний палец. – Мне сейчас ни пить, ни тренироваться в обычном режиме нельзя, так что оставьте тёте Нат хоть что-нибудь на сладкое.
То ли смеяться, то ли ругаться… Я дождался, пока биноклем завладеет Аста, и изобразил в сторону засады знак «я наблюдаю за тобой», что сразу создало переполох на скале. Я не смог сдержать смешок, отчего Баки поначалу решил, что я перегрелся на солнце, но после моего рассказа начал больше напрягать мышцы и подмигивать наблюдателям, когда бинокль переходил к Эмме. Дамский угодник… Сэр Макс в этот момент сидел с застывшим взглядом, а потом напрашивался ограбить нашу видеотеку на фильм про проклятых бессмертных пиратов.
– Случилась со мной одна похожая история, – сдвинул тюрбан на затылок и вытащил из складок накидки пачку сигарет. – Был в Ехо орден Долгого Пути. Так его адепты в незапамятные времена зарылись в землю, а потом разом выползли и на вид были, как зомби. Я тогда устал их каждый раз упокаивать. Лезут и лезут… Лезут и лезут…
Обжигающие спину два солнца, свежий бриз, запах йода, рассказ о странных магах, крики белых чаек, переговаривающиеся парни, фыркающий Харли… и настороженный ропот из жилых кварталов, что раздавался все ближе. Из-за белокаменных домов быстро выкатился Нари, завязывающий несколько длинных косиц бороды в один пучок – готовится к драке. Он нам и пробасил, из-за чего переполох – сюда идет еще один гость из Арды. Очень неоднозначный персонаж, вернувшийся с того света.
– Это Феанор, Пламенный Дух. Он khulum, эльф-нолдо, создавший Сильмариллы. Для их возвращения из лап Моргота он и затеял братоубийственную резню, какой Арда не видывала, Вала Стивен. Одним словом – смутьян! – гном покрепче перехватил рабочий молот и размял плечи, готовый ринуться в бой. – А еще говорят, что он дюже высокомерный. Надерем ему уши, а?
– Посмотрим. Лучше помоги закрепить узел, – бросаю напряженному гному конец веревки. – Не стой столбом, Нари.
Феанор… Пламенный дух… Эльф как эльф – длинный кафтан, черные нестриженные волосы, острые уши и надменный взгляд, который тут же исчез и обратился к горизонту, стоило медноволосой женщине рядом почти незаметно толкнуть его в бок. Эльфы привыкли к своему бессмертию и могут любоваться травинкой несколько часов, а у нас тут дела не закончены. И Аста передала сообщение, что она уже все знает, в броне, и один из моих щитов сейчас спрятан на крыше ближайшего здания. Оперативно, что сказать.
– Парни, работаем, – подхватываю свернутую бухту каната, конец которой пришлось выдернуть из-под сэра Макса. Доставшего из небытия попкорн. – Нам еще мачту ставить.
Узлы затягивались, строители пожимали плечами и продолжали заниматься своим делом, количество прохожих утроилось, сэр Макс хрустел попкорном, а эльф все так же стоял у края прибоя. Моя невеста воспользовалась моментом и с помощью Безмолвной Речи быстро рассказала о госте, его жене Нерданель и их семерых неугомонных детях. Теперь понятно, почему все так всполошились. Но непонятно, за какие заслуги его прозвали «неистовым», если он изображает гордую статую уже почти час. Будь он таким «шустрым» во времена Великой Депрессии – умер бы от голода.
– Аласталондэ… Почти как «Альквалондэ»… Я жалею, что совершил там много зла.
– Я в курсе. Нам тут войны и распри не нужны. Я так сказал.
Мир словно вздрогнул, а Феанор опять замер, заломив брови. Это бы продолжалось не один час, но со скал взлетел дракон, вальяжно сделал над Мраморными Гаванями круг и над берегом превратился в одну темноволосую маленькую девушку в полночно-синей чешуйчатой броне. Которая взрыла приземлением песок, невозмутимо отряхнулась и села на пустую бочку рядом с сэром Максом, запуская руку в ведерко с попкорном.
– А вы знаете, уважаемый Феанор, что это я выкрала Мелькора из-за Врат Ночи, а Майрон научил меня кузнечным тонкостям? – хрум-хрум. – Я хвастаюсь, да.
– Морготово отродье!
Эльф наконец отмер и зашарил рукой по поясу, а я призвал щит и чуть не снес ему голову. Но Аста сняла со спиралей торквеса сияющую подвеску и кинула разъяренному мужчине, сказав, что это «Сильмарилл версии 2.0», и у нее есть еще. Глаза и у Асты, и у эльфа при этом одинаково хитро сощурились, а медноволосая эльфийка-скульптор со стоном закрыла рукой глаза. Плюс один в клубе «Дебаста».
Балаган… Как есть балаган.
Конец POV.
Соглашение мы заключили, и преследований больше нет. Так, для вида только. Николас Джозеф Фьюри и раньше был незнаком широкой публике, поэтому он сейчас в Трискелионе – с новыми силами воюет с бюрократами. Фил Колсон отлично справлялся, но с гораздо большим удовольствием отправился в свой отдел «паранормальщины» и занимается любимым делом. Доктор Бэннер снова работает со Старком, но из башни всегда идет только к Наташе, которая наотрез отказалась появляться на Земле в незащищенных местах – врагов у нее полно, а в ее положении волноваться вредно. Спасает только то, что ферма Бартонов по-прежнему представляет из себя магический Форт-Нокс, где Романофф со шпионской въедливостью допрашивает мать троих детей на предмет нюансов родов и воспитания. Чувствую, что если ее ребенка в детском садике кто-нибудь толкнет, то уже вечером обнаружит у себя дома связанных родственников, злого Халка и невозмутимо чистящую пистолет Черную Вдову. Остальные решили лишний раз на Земле со своими лицами не высовываться.
В залог добрых намерений мы передали мифрил и толику вибраниума, но запросившие его начальники Росса все равно были недовольны – металл есть, а использовать нельзя – произведение искусства и магии. Просто кое-кто рогатый таки допек мастеровитую чету эльдар, и у Земли теперь есть своя небольшая статуя Варды в звездном венце и с воздетым факелом, в котором ветрами Темной Стороны сияют осколки моего саркофага, что впитывают любую магию, как губка. Если постараться, конечно, а Феанор вцепился в скудные остатки необлученного кварца, как наугрим в собственную бороду перед брадобреем. Судя по фразе, что здешние Валар его вполне устраивают тем, что не требуют от всех одинаковой благостности и не заставляют преклоняться, он тоже решил поселиться в нашем Приюте Безумных. Только вот на него многие смотрят косо и припоминают былое, но ему как с гуся вода. Особенно после того, как получил в нос от Майрона за то, что назвал его Сауроном и прислужником Врага. Желтоглазый же майа и вправил ему сломанный нос, попутно объясняя, насколько пламенный нолдо отстал от жизни «в своем скучном валинорском болоте». И окончательно доконал его новостью, что Сильмарилл больше не обжигает руки Мелькора – тот снова стал достоин изначального света Творения.
Пожалуй, оговоренный срок пряток в пятьдесят лет можно и сократить, но явно не в ближайшее время – у Стивена случился банальный передоз эльфами и другими Мирами. Неудивительно, ведь за короткое время произошло столько всего, а я гоню коней, стараясь успеть до нового принудительного путешествия и нашей свадьбы. Для всех пройдет пара дней, а для меня – много лет. Что ни говори, а вернусь я немножечко другой и очень даже возможно, что злой.
Но не настолько злой, как Стивен после того, как я все-таки показала строителям и морякам фильм «Пираты Карибского моря». Просто моему художнику кто-то из славян рассказал утопическую сказку про корабль под алыми шелковыми парусами и прекрасную Ассоль. Стивена так захватила эта романтичная история о мечтательной девушке… а в итоге он получил эльфийскую копию Черной Жемчужины и обращение КАПИТАН Стив Роджерс. Гномы даже поначалу думали, что скалящийся на пиратском флаге «веселый Роджер» – это изображение черепа его далекого предка, от которого и пошли Роджерсы. Даже я бы до такого не додумалась, но наугрим с их любовью к родословным…
Убегала я тогда долго, хлопая подолом укороченного до колен платья. Нарочно хрустела в ночи ветками и поскальзывалась, отчего съезжал воротник и оголялось плечо, с притворным ужасом оглядывалась, но все тщетно – Стив меня вычислил. Ибо нефиг было при этом смеяться в кулак и крутить задницей, заманивая одного художника в лес, где мне знаком каждый сук. С коварной улыбкой я почти свалилась с ветки, сложив пальцы для Воздушного Щелчка, но внизу никого не было. Вообще никого! Пыталась найти его по запаху, но как назло ветер дул с холмов, на которых буйно цвел вереск. Тишина, даже надоедливые птички уже заснули, и только свет трех лун просачивается сквозь густую листву. И не слышен даже звук дыхания…
– Стив?.. – мертвая тишина. – Стив!
Спрыгнула сверху и высматривала его следы, двигаясь по спирали – так больше шансов не пропустить зацепки. Черт, только бы успеть…
– Попалась!
Большие руки обхватили меня сзади. Прежде чем я успела о чем-либо подумать, покрылась шерстью, вывернулась, повалила напавшего на лесной мох, прижала чужие локти к земле коленями и на рефлексах почти перегрызла горло. Остановил меня усилившийся запах летнего вереска, густой, словно липовый мед. Напряжение схлынуло вместе с обликом лирим, а человеческие зубы слегка сжимали мышцы на теплой шее, где под языком чувствовался участившийся пульс.
– Я попался… – родной голос рокотал и передавал вибрации через зубы в мое горло, которое сдавило от страха.
– Балбес! – так сильно скрутила руками рубашку на каменной груди, что пуговицы с треском отлетели и посыпались в мягкий мох. – Я не слышала твое дыхание! Как?!
– Я и не дышал, кошка-кузнец, – вытащил локти из-под моих коленей, чтобы обхватить за талию, сквозь ткань обжигая поясницу горячими ладонями. – Просто подождал, пока ты не пройдешь мимо.
Трясти за грудки Стивена – к алым ветрам, что вспыхнули и осветили вековые деревья, стоило ему притянуть меня к себе и поцеловать так жарко, как будто это я сейчас едва не умерла. Зарываться пальцами в короткие светлые волосы на затылке – к рваным вздохам, незримым эхом гуляющим в широкой груди. Поцелуй в шею – к укусу в плечо. Жалящая обнаженную спину ночная прохлада – к внутреннему огню и неистовой грозе в небесных глазах, к безумству жадных сильных рук и потере чувства времени. Пусть вращаются галактики и рушатся города, пока дракон и рыцарь сплелись воедино на лесном мху. И слушают шорох листвы, греясь друг о друга.
– Стивен.
– М? – прогудело под ухом.
– Никогда меня так больше не пугай. Иначе я тоже начну играть в прятки и не дышать при этом.
– Не вздумай исчезать, кошка-кузнец.
Я пробуждаю африканских духов, танцую в саваннах и на берегах рек. Подошвы босых ног топчут пески пустынь и траву оазисов, а голые плечи обнимают ночная прохлада и цветной ветер, когда ухожу на Темную Сторону. Иногда я драконом пролетаю в небе, которое постепенно начинает сиять красками Изнанки Мира, и духи ветров и облаков танцуют вместе со мной. Путаются в шипах, скользят следом, хулиганисто цепляются за шесть рогов, хохочут громовыми раскатами и шепчутся струями дождей, что наконец проливаются на изможденную землю. Одно остается неизменным – меня ждет Стивен.
Его душа горит еще ярче, чем при нашей первой встрече, но теперь духи даже не думают утащить его с собой. И не потому, что пламя дракона может их на время развоплотить. Просто для них он уже занят, и не мной, а восьминогим Харли – всё такой же маленький жеребенок постоянно вертится рядом и ревниво пытается укусить каждого духа, посмевшего приблизиться к ЕГО человеку. Радует, что Стива он слушается беспрекословно, иначе бы Харли пришлось где-то запирать на время редких заданий, ведь склонностью к путешествиям между Мирами он пошел в Гинерву.
Однажды Стив решил, что без нью-йоркского хот-дога ему жизнь не мила. Мою шутку про жареных собак и корейский ресторан он принял за чистую монету и возвращался к теме друзей человека даже тогда, когда мы стояли у ларька, замаскированные темными очками и кепками. Продавец воспользовался случаем и мстительно напихал нам в хот-доги лука – на начатый разговор о политике Стив сложил такое усталое выражение лица, что уличный повар заткнулся. И именно это момент выбрал Харли, чтобы свалиться к нам под ноги, заржать и встать на дыбы, пытаясь утащить у меня сосиску. Пришлось отводить всем глаза и быстро уходить, пока ушлые прохожие не засняли на телефоны необычного жеребенка. Крыша старого дома в спальном районе Нью-Йорка вполне подойдет, чтобы спокойно посидеть с едой и бумажными стаканчиками кофе.
– А ведь я раньше хотел собаку, – чешет затылок, наблюдая за охотой сына келпи на жирных городских голубей. – Харли, не вздумай есть птиц. Их даже бездомные не едят. Ладно, можешь его ощипать. Аста, он ведь не поперхнется перьями?
Ответить не успела, как воздух рядом с нами зашуршал оранжевыми искрами, что тут же сложились в окружность, из которой вышел храмовый маг в красном плаще. На висках серебрится седина, в закрытых перчатками руках до боли знакомая книга, а на лице – недоумение. Он кинул взгляд на портал, а потом еще раз оглядел нашу теплую компанию. Стив стряхнул крошки с колен и с обманчивой расслабленностью поднялся с парапета.
– Вы что-то хотели, сэр? – дернул плечами, за которыми сейчас нет щита.
– Пони-хищник, какая-то девица и Капитан Америка едят хот-доги и голубей… – потер лоб, а его голос показался мне знакомым. – Надо будет сказать Вонгу, чтобы больше не покупал готовую еду на базаре.
Точно! Это же тот неряшливый маг, который врезался в стремянку, когда я портила яблоки. Стоило мне снять очки и кепку, как и он меня узнал.
– Значит, это вы почти спустили на Землю орду захватчиков, – маг поправил стоячий воротник красного плаща, который развевался сам по себе. – Инопланетные корабли над Вашингтоном, Сан-Франциско… Я тогда еще был всего лишь послушником, но нас всех подняли из-за угрозы.
– Заметьте, «почти спустила». Они угрожали мне, а я угрожала им, но сражения никто не хотел, – развела руками.
– Вы еще скажите, что угрожали друг другу ядерными боеголовками и потом подняли «Железный занавес», – иронизировал оппонент.
– Вы видите суть вещей, мистер?.. – вмешался Стив, невзначай вставая между нами.
– Доктор Стефан Стрэндж, – едва заметно кивнул и поднял повыше учебник. – «Магия разных Миров, Очевидная и Истинная, с примерами и комментариями» за авторством мистера Немо, сэра Макса, леди Хвост, господина Златорога, сэра Шурфа и редакторства «неописуемого Джарвиса». Я нашел ее в библиотеке Храма рядом с брошюрами по уходу за растениями. Принял бы за сказку, но у нас развлекательной литературы не держат. В поддержку того, что описанные в книге приемы действуют, является мое здесь нахождение. В частности, глава «Душа Мира и указание пути».
Ну хоть один любопытный и способный нашелся!
Только вот потом он ошарашил меня тем, что Старейшины больше нет. Разбилась, упав с небоскреба. Черт побери… А я ведь изредка придумывала, как пройдет наша беседа, когда мы еще раз встретимся, но Судьба неумолима – тысячелетняя мудрая женщина умерла. Я пролью для нее вино на землю. И потом поговорю с магом, у которого к сарказму и электронной почте прилагаются дрожащие руки.
Те самые, на которых пляшет остаточная магия от еще одного Камня Бесконечности – после Вижена я научилась ее различать.
====== Глава 43. О нюансах и важных мелочах. ======
Почетную обязанность вытащить мою задницу из возможных неприятностей взял на себя Баки, как способный жахнуть по врагам и магией, и простой человеческой плюхой – Стив, скрипя зубами, признал, что одним щитом тут не обойдешься. Сам же Баки цыкал и потирал шею, оказавшись перед нью-йоркским Храмом. Адрес он знал, но целенаправленно к нему еще не ходил.
– Прямо у нас под носом. Все это время, – задрал голову, осматривая старый особняк начала прошлого века. – А я ведь еще в детстве пару раз мимо него проходил и чувствовал что-то странное.
В этот раз в Храме мне были немножко больше рады, даже сняли Запрет, разрешили переступить порог и осмотреть древний боевой посох, до которого в прошлое посещение не дал дотронуться защитник из числа Мастеров мистических искусств. Который тоже погиб в недавнем конфликте с адептами Темного Измерения. Слушая о Дормамму, Кецилии и его Зилотах, я автоматически набивала табаком трубку, чтобы занять руки и не тереть вдруг заболевшие глаза. Печет, будто мордой в раскаленный песок ткнули, а свет из окна сейчас кажется острее бритвы.
– И вы с ним договорились, что он просто не трогает Землю, но может спокойно жрать дальше другие Миры… – рукавом стираю несколько непрошенных слезинок. Что за нафиг? – Великолепно, что сказать. Я, конечно, тоже подобным грешна и за другие планеты жилы рвать не буду, но это уже свинство! Мусор за собой надо убирать, а не скидывать за забор соседей!
– Согласен с тобой, сестра, – Баки поднялся, галантно подавая мне руку. – Он может добраться до Мира Двух Солнц или до Мира Стержня и поглотить их. Этого нельзя допустить. Предлагаю предупредить сэра Макса, показать ему наши воспоминания и предложить позвать Лойсо Пондохву – он рассказывал о нем, пока мы строили Черную Жемчужину.
– С Разрушителем Миров справится только такой же Разрушитель. Он уже наверняка поглотил довольно много остаточной силы после уничтожения Миров, чтобы справиться с Дормамму. Думаешь, он согласится? – прячу набитую трубку во внутренний карман и с помощью модуля лирим в запястье подбираю нужный временной маяк для путешествия по Хумгату. А глаза-то как режет…
– Я подозреваю, что он с удовольствием разбавит рутину дракой с противником посильнее, чем простые маги.
Мы уже были на середине пути к двери, которую загораживал нахмуренный Вонг, когда Стефан Стрэндж с криком: «Ну хватит уже!» – стукнул по столу и поведал, что этот разговор повторяется уже с десяток раз, но мы с удивительным упорством приходим к мысли позвать на помощь страшное чудовище. И каждый раз маг отматывал назад минуты с помощью Ока Агамотто, которое я поначалу приняла за простую магическую побрякушку. А на самом деле медальон был оболочкой для Камня Времени, от многократного созерцания которого у меня и болели глаза. Плевать, что из-за закольцованности разговора я вижу его в первый раз.
– Давайте договоримся, раз нет другого выхода, – наконец предложил Стрэндж, невольно поставив меня на одну планку с Дормамму. – Вы не знаете, но у меня уже несколько раз был сломан нос и ребра, колотые раны мягких тканей и даже внезапный паралич. Как и у Вонга – он не успеет уклониться от ножа мистера Барнса, но выживет. Мне кажется, что вы не ставили себе цель нас убить.
Итогом стало то, что мы с Баки вернулись на свои места. Он допивал чай и объяснял, что за обаятельный зверь такой Лойсо Пондохва, а я только поддакивала и поправляла на почти ослепших глазах смоченную целебной водой тряпку. Все же идея посмотреть на Камень была очень дурной, но в то же время удачной – там и правда кусок души Демиурга. Мастера мистических искусств этого не знали, как и того, что Миры могут быть очень разными в плане происхождения и сути.
– То, чем занимается сэр Лойсо, не убийство, а скорее эвтаназия. Те Миры сотворены грубо, случайно и настолько изначально больны, что их не сможет вылечить даже целая орда таких, как я. Невозможно оживить то, у чего никогда не было и не будет души, – на пробу приподнимаю край влажной ткани с глаз, но вместо людей вижу только размытые силуэты. – О-хо-хо… Тащите выпивку – у таких, как вы, обязательно должна быть припрятана бутылка.
– С чего вы взяли? – иронично спрашивает красно-синее пятно. – Неужели я обронил скидочную карту в алкогольный отдел? У меня вроде такой в кошельке не водится.
– У вас тремор алкаша.
– Если бы…
Стрэндж снял перчатки, но узнала я об этом, когда Баки присвистнул, а мне под пальцы легла дрожащая прохладная рука с иссеченной шрамами кожей – вижу я еще очень плохо, но другие чувства обострились. Как и эмпатия – нейрохирург с переломанными руками – все равно что дракон с отсеченными крыльями или лирим с вырванными когтями. То есть существо, вынужденное постоянно страдать, хоть он и преувеличенно бодро говорит о том, что как Верховный маг он полезней для Земли.
– Я называю себя Доктором Стрэнджем скорее по привычке. Все же почти всю жизнь оперировал. Но я приобрел гораздо больше за такую мелочь, как возможность вдевать нитку в игольное ушко с первого раза.
– Лжете, как девчонка бывшему парню, – искалеченная ладонь тут же вырвалась из рук. – Кстати о девчонках… Есть у меня одна знакомая ведьма, которой не подходят мои методы колдовства. Если возьмете ее в ученицы, то я вылечу ваши руки, Стефан Винсент Стрэндж. Договорились?
– А если и у меня не выйдет? Я совсем не похож на учителя, и к обучению других у меня нет ни малейших способностей, – с места саркастичного мага слышится вздох. – От меня интерны сбегали через неделю, а в очередь записывались на втором курсе, между прочим.
– Вот и посмотрим, насколько хорошо Ванда себя контролирует, – отозвался Баки, скрипя старым креслом. – Она далеко продвинулась в технике дыхательной гимнастики, но экзамен не повредит. В крайнем случае выделю ей Кристалл Спокойствия, чтобы она держала себя в руках. К слову о руках… Аста отрастила мне левую, включая плечо с суставом.
– Вот как… В таком случае я согласен.
Жжение на запястье – сущая мелочь, когда появляется возможность помочь сломанному человеку и Алой Ведьме заодно. Будущую боль при Великом Обмене мой внутренний алчный дракон пренебрежительно запихивает хвостом в дальний уголок, ведь бонусом к Договору идут полезные связи, обмен знаниями и копиями книг. Библиотека Лиирдиса пополнится новыми томами, а мой желудок – положенным мясным угощением со стороны пациента. Лучше, если это будет телятина, но даже рыба сойдет. Например, тунец или форель.
Что? У магов нет денег?! Нет, не так. У Мастеров мистических искусств нет бабла! Они не заключают выгодных договоров, а скудные средства выручают за продажу рисованных мандал и эзотерической мелочевки. Желание минимального комфорта и уверенности в завтрашнем дне называют стяжательством мирского, а голод нарекают постом. Оттого и прозвучала шутка про скидочную карту на алкоголь. Да о чем это я? Они даже на тот нож, что я им сковала под именем мастера Три Луны, собирали по всем послушникам и монахам – мои изделия не самые дешевые. Если мое тотемное животное – домовитый Бешенный Хомяк, то их – Суслик-Аскет, питающийся энергией солнца. Потому что жрать нечего. Теперь понятно, почему они так в золотые яблоки вцепились.
– Ой, мне плохо… Ой, кошмар… – смочила тряпку водой и снова положила на глаза, а хотелось на лоб. – Баки, сбегаешь за ножом для сашими? Он в мастерской у точильных камней. Совершим Великий Обмен и пойдем все вместе в Киото рыбу есть. Ой, ужас-то какой… Голодающие маги… Куда катится мир?
В моем любимом японском ресторанчике с кошкой-оборотнем на вывеске пожилой повар встретил нашу шайку с радостью, но, рассмотрев Вонга, вдруг прищурил и без того узкие глаза, а плотный маг только поджал губы. Опять извечная вражда японцев и китайцев. Пришлось неловко похлопать Вонга по плечу скрюченной рукой, с ужасным акцентом сказать, что он «томодачи», то есть друг. Старик не расцвел и не бросился всех целовать, но сменил гнев на милость, когда Баки передал ему поварской нож как плату за все прошлые и будущие разы, когда мы придем угоститься – деньги с меня он брать отказывается, лишь каждое мое посещение просит нарисовать ему еще один иероглиф на удачу, но после Обмена я могу только наставить клякс. Одно хорошо – мой любимый закуток без камер был свободен.
– Значит, те ущербные Миры родились, потому что некие маги прочитали беллетристику. И пуф! Где–то появилась планета, заполненная недолюдьми, стоящими на месте и повторяющими в пустоту прописанные диалоги из романов, – Стефан Стрэндж не столько ест, сколько играется с палочками, ловко выкладывая из суши, имбиря и васаби узоры на тарелке. Все нарадоваться не может. – Послушать, так бред какой-то. Еще и этот ваш Лойсо Пондохва чудесным образом исправился, стал славным парнем, и ему теперь можно доверять добрых детишек и злого Дормамму.
– Ну почему же? Он и раньше был обаятельным мужчиной, просто нашел свой Путь, где его таланты раскрылись в полной мере и несут больше добра, чем зла, – пытаюсь макнуть кусок рыбы в соевый соус, но из-за дрожащих рук выронила всё вместе с палочками. – Зараза. К чему это я? На самом деле между злодеями и героями не так много различий, лишь мотивы. Самый искусный убийца – врач. Лучший охранник – бывший киллер. Идеальное средство для уничтожения Мира – то, что его создало, – указываю слабым пальцем на Око Агамотто. – Осторожнее с частицей Бога, Стефан Винсент Стрэндж. Из-за простого присутствия на Земле одновременно двух Камней Бесконечности магия начала угасать, и вам пришлось черпать ее извне тысячу лет.
– Камень Времени признал доктора Стрэнджа Хранителем, – с достоинством вставил Вонг, закрывая меню на разделе десертов. – Относитесь к Верховному магу с уважением – с помощью Камня он уже спас планету так, что вы этого даже не заметили.
– Какое совпадение, уважаемый маг…
В этом мы похожи, как две маленькие песчинки, склоняющие чашу весов – широкие массы не знают, чем мы на самом деле занимаемся. Стрэндж в глазах других бывший нейрохирург, я – Хвост в составе опальных Мстителей. А для узкого круга посвященных еще и Баст, которая наконец станцует в Ваканде, а потом будет ждать очередного путешествия в новый умирающий Мир. Два Камня, начерченная на лбу еще в две тысячи двенадцатом году руна Эрда, связавшая меня с Землей и биением сердца Стива… Кто знает, может, я здесь задержусь, пока хотя бы один из Камней Бесконечности не покинет планету. А сейчас у меня есть время, чтобы посидеть с закрытыми глазами, подождать полной регенерации рук и наконец поесть. Терпим, молчим, делаем вид, что желудок воет не у меня, и размеренно дышим по методике сэра Шурфа. И обретаем покой…
– Аста, на нас пристально смотрит какая-то женщина в красном кимоно, – слишком ровным тоном говорит Баки. – Она странно ощущается, но опасности от нее нет, только любопытство.
