Текст книги "От чистого истока я начинаю путь (СИ)"
Автор книги: forest owl
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 86 страниц)
====== Глава 10. Долги и Воры. ======
Комментарий к Глава 10. Долги и Воры. Mellonamin (синдарин) – Мой друг.
Сraban (синдарин) – Ворон.
Adan(синдарин) – Человек.
Eledh (синдарин) – Художник.
Эльда – эльф (ед.ч.)
Эльдар – эльфы (мн.ч.)
40 ярдов – 36,5 метров
Да-да, песня Мельницы «Невеста Полоза». Не буду ее приводить в тексте.
6 ярдов – 5,5 метров
Джеро Акинтола – выдуманный персонаж, но за основу взят Жан Бедель Бокасса. Тоже людоед. Очень эпичный.
– Бро, спаси! Меня сейчас бить будут! – смеюсь и кричу, пока меня заносят на плече в закоулок. Рюкзак сейчас свалится через уши на землю.
Опираюсь на спину остроухому другу, а руки соскальзывают с вышитого золотым шелка плаща. Еще немного – и я ненамеренно залапаю эльфийскую задницу. Нью-Йорк, подворотня, будущий мордобой – ничего не меняется. И Стив, конечно же.
– Опусти девушку на место, если не хочешь ввязаться в драку.
Стив предупредителен и вежлив, но кулаки все же сжаты. Тем он и понравился моей хамской душонке. А мне тем временем все же удается вытащить из бокового кармана рюкзака небольшой острый нож. Их у меня всегда с избытком. Глорфиндел остановился, не поворачиваясь.
– Mellonamin, и правда опусти. – рука скользит все ниже. – У меня есть нож и цель поблизости. Выбирай, на какой стороне не сможешь сидеть – на левой или правой? – примеряюсь к эльфийской жопе.
– Сraban, ты нисколько не изменилась. – и стряхивает меня с плеча прямо под копыта груженого коня.
– Кто бы говорил. – собираю себя с асфальта и потираю копчик. – Постоянно меня вороной называешь.
– Вороном, а это разные вещи, Аста. – наконец разворачивается.
Вот это картина – подворотня, два насупленных светловолосых гиганта с суровыми лицами, и мы с коняшкой между ними.
– Кхем… Стив, познакомься с моим старинным другом. – указываю на похитителя. – Это Глорфиндел, эльф Калаквенди из Арды. Он суров, но справедлив.
– Стивен Грант Роджерс. – отвечает и подходит ближе, предлагая мне руку помощи. – Я тоже друг Асты. – и неловкая тишина.
Пока я отряхиваю штаны, они продолжают сверлить друг друга взглядами. Глорфиндел ненавязчиво подобрался к коню, к боку которого приторочен меч, а Стив обнял своей большой ручищей меня за плечи. Ну явно нравятся, вот зуб даю.
– Эльда, а что ты здесь собственно делаешь? Что-то раньше я не замечала у тебя ни способности, ни страсти к таким далеким путешествиям. Тем более с таким огромным багажом. – поправляю растрепанные волосы.
– Я по твою душу, Аста. Меня попросили найти тебя и передать послание от Валар. А это – указывает на бедного коня. – Плата тебе от должников.
– Бля… Пиздец… Это не к добру, мон шер. – в поисках поддержки обнимаю Стива за талию.
– Не выражайся. – хоть какая-то стабильность в этой ситуации.
– Это бесполезно, adan. Просто смирись. У меня за сорок лет ничего не вышло. – мой эльфийский друг вздергивает волевой подбородок.
– Все это лирика, друзья мои. Предлагаю убраться с улиц и обсудить все у меня дома. Я вас приглашаю, как добрых гостей.
Ближайшая дверь распахивается в мой дом со стенами цвета охры, выпуская на улицы Нью-Йорка дневной свет моего личного кусочка Мира и пафосные аккорды «Полета Валькирий» – Карл ждал меня. Я прячу коня в пригоршню, пропускаю вперед моих старых друзей и стоя на пороге между Мирами подкидываю высоко вверх камешек. Это будет мне маяком, чтобы потом вернуться.
– Карл, солнце мое бесплотное, врубай первый режим – этим славным душам открыты все двери в моем доме.
– Опять ты мужиков в дом таскаешь. А что в этот раз так мало? И где зеленый великан? – ехидно комментирует с потолка призрачная зараза.
– КАРЛ!
Бедный конь навалил лошадиных яблок на траву, после того, как я его выпустила из пригоршни. Теперь он разгружен, расседлан и пасется на лугу. Мы же перебрались в дом и устроились на кухне – там самый большой стол. Который теперь завален свертками и запакованными шкатулками. Еще и на полу несколько лежит. Глорфиндел скинул свой золотой плащ и камзол, оставшись в тунике и льняных штанах с мягкими сапогами. Сидит, развалившись на стуле и закинув ногу на ногу, покачивает в сильных пальцах бокал с самым лучшим вином. Лицо с высокими скулами и бровями вразлет ничего не выражает, ясные серые глаза изучают обстановку. Я же стою у плиты и варю кофе с корицей и апельсиновой цедрой для меня и Стива, который памятником неотвратимому наказанию стоит за спиной.
– Кто такой Валар? И почему ты так его боишься? – негромко говорит мне бро.
– Не «его», а «их», Стив. Валар по сути своей Демиурги, Творцы Миров. Боги, если можно так сказать. Наш Тор Одинсон из Асгарда им в подметки не годится – настолько они сильны. – снимаю турку с огня и разливаю по чашкам ароматный напиток. – Некогда они собрались вместе и своим пением создали Мир, откуда пришел этот разумный. Арда – Мир, который был спет. – протягиваю ему чашку кофе, но Стив не берет, а только сжимает зубы. – Держи, мой милый друг – это не в счет долга.
– И хорошо, что ты в этом не участвовала, Сraban. – подает голос эльфийский засранец. – От твоего карканья деревья растут корнями вверх.
– Да сколько можно! Один маленький разочек спела при тебе и все – ворона на веки вечные! – присаживаюсь с чашкой за стол. – Прекрати, Глорф.
В голову тут же летит сверток размером с кулак, но я успеваю увернуться.
– Прекрати сокращать имена эльдар, Аста! Успокой свой гнев, adan Стивен Грант Роджерс. – говорит моему бро. – Я знал, что она уклонится.
– Да, Стив, так и есть – мы так шутим. Присаживайся с нами за стол – чую, что вести будут не очень приятные. – мой милый друг все так же сверлит небесными глазищами Глорфиндела. – Садись – в ногах правды нет.
Остроухий посланец кидает на столешницу передо мной толстую пачку грубых конвертов и расплющенных свитков с сургучными печатями – никогда он не умел осторожно передавать послания. Вечно он запихнет свиток под доспех и плевать ему, что пергамент мнется. Стив устраивается по правую руку от меня, когда я начинаю вскрывать конверты и ломать печати. Письма из Эрин Гален, Минас Тирита, Хоббитании… из Валинора?
– Мой златовласый эльфийский друг, не переведешь ли мне это слово? – подношу письмо к серым наглым глазам. – Я видимо совсем стара стала и не помню его перевод.
– Это означает «Запрет Валар», Аста. – говорит, попивая вино.
Письмо сейчас выпадет из рук. Лицо застыло разочарованной маской, когда я поворачиваюсь к Стиву.
– Бро, меня только что кинули… Вот это. – указываю на кучу прочитанных посланий. – Восхваления такой хорошей мне. А вот этим. – поднимаю последнее письмо вверх. – Вот этим меня официально изгнали из Арды. Плакало мое обучение у гномов… А я так хотела сковать тебе амулет получше, мон шер. – прислоняюсь виском к крепкому плечу. Жалейте меня и утешайте.
Твою мать…
POV Стив Роджерс.
– Сю-ю-юп…. Горячий, зараза… сю-ю-ю-ю-юп… Печеньки не передашь? Сю-ю-ю-ю-ю-ю-ю-ю-ю-юп…
Моя подруга громко хлебала кофе из чашки, Глорфиндел морщился и тряс головой с острыми ушами. И правда – эльф. А я просто не знаю, что сказать. Аста принесла в мою жизнь безумие и сказку, и мое дело сейчас как в детстве – слушать и наблюдать. Может узнаю про нее что-нибудь новое. Сбор информации – прежде всего.
– Аста, ты можешь прекратить? Знаешь ли, Валар наградили меня очень тонким и музыкальным слухом! Прекрати издеваться над моими ушами!
– Знаю. И делаю это специально. Раньше гонцам, приносящим дурные вести, отрубали голову. Но я добрая – всего лишь пью кофе и составляю коварные планы. – ставит опустевшую посуду на стол.
Она расстроена и бездумно открывает шкатулки, смотрит на содержимое и передвигает в сторону.
– Вот зачем мне столько украшений, а? Я же все равно их не ношу. – вертит в руках диадему. Впереди, над белым камнем, смотрит рогами вверх месяц, серебряные крылья изгибами сходятся на затылочной части. – Например, этот пернатый венец. Я что, из Нуменора сбежала или родственник Арагорна, чтобы крылатые короны таскать? Хоть бы кто один маленький ножичек передал!
– Валар дали указание собрать всех твоих должников и обязали их отдать справедливую цену за твою работу. Это не та мелочь, что ты обычно просишь, а достойная усилий награда. Отказавшись от нее ты оскорбишь их великодушие и щедрость. – Глорфиндел опустошает бокал и тянет его Асте. – Но именно этот венец тебе передали не как плату, а как воспоминание о встрече.
Я чувствую непонятную злость, когда моя подруга небрежно надевает украшение на темные волосы и придирчиво смотрит на свое отражение в маленьком зеркале. Кто-то неизвестный делает ей дорогой подарок. Просто так. За встречу…
– Ну и кто же это такой злопамятный у нас? – не снимая венца подливает вино длинноволосому гостю.
– Владыка Эрин Гален.
– Ах ты ж балрогова задница!
Аста проливает вино и не жалея волос резко сдирает с головы корону, кидает в открытую шкатулку и захлопывает крышку. Возможно, этот неизвестный ей не так уж и приятен. Мне даже легче стало.
– У этого синды совсем крыша поехала на старости лет?! – начинает широкими шагами мерить пространство. – Я же с такой помпой отбывала из его подземелий, что мне должны плевать в след еще как минимум лет пятьдесят. Я же чуть не убила его тогда – так достал, что только в последний момент руку с ножом в сторону отвела. Меня за нападение вообще должны казнить!
Аста всплескивает руками и хмурит брови, Глорфиндел забирает полный бокал и снова разваливается на стуле.
– Ты недооцениваешь себя, Сraban. Твоя наглость в купе с хамством и магией подкупила Владыку Эрин Гален настолько, что он желает видеть тебя в придворной свите на месте Хранителя. И шута заодно. – салютует вином эльф.
Аста перестает кружить, останавливается за моей спиной и кладет руки мне на плечи.
– Не дождется! – горячие пальцы греют кожу сквозь ткань. – Что сын, что папаша – один хочет убить, другой запереть.
– Кстати, о «запереть». Ты знаешь, что он обустроил в своих темницах особую камеру с самыми толстыми прутьями и шикарной обстановкой? Я видел ее мельком – там с положенным комфортом мог бы и принц жить. Принц, кстати, ее видел и скрежетал зубами так, что я думал – есть ему размоченный хлеб до конца времен. А еще Владыка издал указ, чтобы всех сов темного окраса осторожно подбивали из луков и еще живыми несли во дворец.
– И конечно же ты ему не сказал, что колдовство с побегом и превращением в сову было разовым? – Аста рассеянно начинает разминать мне мышцы ладонями. Хочется откинуться назад, закрыть глаза и ничего не делать. Совсем ничего.
– А зачем портить себе развлечение?
– Зараза ты, Глорфиндел. Даром, что пресветлый эльф. – останавливается и заглядывает мне в глаза через плечо. – Ой! Прости, мон шер, я задумалась.
– А я совсем не против, Аста. – накрываю горячие пальцы рукой. Даже жаль, что она прекратила – я готов вечно так сидеть, пока она мнет мне плечи. А ее друг из другого Мира смотрит на меня нечитаемым взглядом.
Моя подруга смутилась и начала сгребать свертки в одну кучу, а потом убежала, сказав «я на пять минуточек».
– Куда это она ушла? – задаю вопрос, а на коже до сих пор чувствую ее тепло.
– Дрова пошла рубить. – Карл отвечает с потолка. Явился. – Она так всегда делает, когда на душе неспокойно. Топор в руках ее успокаивает. Я ее не просто так Бешенным Хомяком называю – мелкая, а дури много. Знай, художник-качок – женщины с топором бывают крайне опасны.
– Eledh? Ты и правда рисуешь, adan Стивен Грант Роджерс? – эльфийский друг Асты даже подался вперед.
– Я офицер армии США в звании капитана, а рисую для души. Но Аста постоянно называет меня художником. – кручу чашку с остывшим кофе.
– Значит, воин… Позволишь ли ты посмотреть на твою фэа, adan Стивен Грант Роджерс? – оперся локтями о столешницу. – Наша общая подруга умеет так делать, когда смотрит в глаза. Клянусь, что не желаю тебе зла.
– Что значит «adan», мистер Глорфиндел?
– «Человек». – и его зрачки начинают плясать в серой радужке так же, как и у Асты порой. Больше-меньше, быстрее-медленнее. Только он не кладет мне ладони на лицо, как она.
– Прикосновения не нужны, чтобы видеть фэа, Стивен Грант Роджерс. – эльф отвечает на мои мысли и откидывается на спинку стула. – Ты просто ей понравился, потому ей и хочется к тебе прикасаться. У тебя сильная фэа, душа. Почти как у эльдар. А уж сколько она наворожила для тебя… На спине до сих пор след от ее рун. Ты знал, что там и разделение боли на двоих есть? И в руках ты совсем недавно что-то очень сильное держал, сделанное для тебя. Что она тебе дала в руки?
Я выкладываю на заваленный стол подарок моей подруги и разворачиваю черную ткань. Глорфиндел сначала тянет руку к клинку, но убирает ее, так и не прикоснувшись, а потом протирает глаза.
– Даже смотреть больно, Стивен Грант Роджерс. А прикасаться чужим вообще не стоит – это оружие только твое. – закрывает сталь полотном. – Не нужно нашей дурной Сraban учиться у гномов – у наугрим совсем другая магия, которая ей не подойдет. А она этого не знает и пошла обиду на дровах срывать. – берет в руки вино. – Пойди и скажи это ей, ведь у нее в жизни было много печалей, а радостей – мало.
– Благодарю за совет, мистер Глорфиндел.
Я выхожу из кухни с желанием утешить мою подругу, что все время пытается меня защитить. Уже за порогом я слышу, как странный эльф что-то бормочет в бокал.
– …угу… adan, как же… попалась наша Сraban…
Что имел в виду этот эльф-посланец из другого Мира?
В моей голове до сих пор не может уложиться знание, что в разных Мирах время течет по-разному. На Нью-Йорк уже опустилась ночь, когда Аста пригласила в свой волшебный дом. А здесь слегка за полдень. На траве перед домом пасется расседланный конь, а из-за угла слышен стук металла о дерево. За домом у поленницы Аста ставит очередное полено на большой пень, который весной служил сидением для Халка. Замах, удар топора – и две деревянных половинки падают на траву. Следующее полено занимает свое место. Коса растрепалась, губы сжаты, а плечи напряжены.
– Почему ты так расстроилась, когда узнала, что не сможешь учиться у гномов? – говорю издалека.
– Наугрим – лучшие кузнецы во всех Мирах, Стив. – втыкает топор в чурбак. – Мне часто нужно особое оружие, а Мастера – народ капризный. Наугрим меня в обучение не взяли. Сказали, что с нуля учить ничему не будут. – разминает ладони. – А тут такая удача! Дед Монгво набил мне руку и привил основы. Я думала, что подожду немного и рвану в Арду гномов трясти. А теперь все напрасно. Жаль, я хотела сковать тебе амулет сильнее.
– Знаешь, что сказал мне мистер Глорфиндел? – оборачивается. – Он говорит, что их магия тебе не подходит, так что ты зря так яростно рубишь дрова, Аста. Я показал ему нож, что ты мне сегодня подарила. – подхожу ближе. – Не знаю, что ты в него вложила, но он его ослепил.
– Спасибо, мон шер. – и утыкается лбом мне в грудь, и я сквозь тонкую ткань футболки чувствую ее дыхание. – Я рада, что Судьба когда-то столкнула нас нос к носу.
Что мне оставалось делать, кроме как обнять и чувствовать, как расслабляются под руками мышцы и спокойно опускаются плечи. В моей душе мир, как будто рядом снова шумит океан, а над головой горят звезды.
– Апчхи! Прости, мон шер. – отстраняется. – Мне волосы в нос лезут. Какой момент испорчен, правда? – хитрые темные глаза смотрят прямо на меня.
– Не в первый раз, Аста. Не в первый раз…
Но момент испортили не только растрепанные волосы, но и второй гость, что сейчас подпирал угол дома.
– Сraban, ты главный дар так и не увидела. – протягивает Асте шкатулку размером с ладонь. – Это Благодарность от Валар. Передаю дословно – они сказали, что это тебе подойдет и будет отражать твою фэа и дух.
Аста раскрывает шкатулку, стоя рядом со мной. На зеленом шелке лежит бурый камень размером с яйцо и в крупных трещинах.
– …какашка… – замерла с подарком в руках. – Валар подарили мне камень в виде блядской какашки и сказали, что вот ЭТО! отражает мой дух и душу… Заебись пошутили. Прости, Стив. – берет в руку камень. – А-а-й! Горячий!
Камень упал в траву, а Аста дует на пальцы. Я не задумываясь поднимаю его с земли, но для меня он холодный. Моя подруга недоверчиво смотрит, а потом протягивает раскрытую ладонь.
– Давай его сюда, бро. – передаю. – А-а-а-а-а-й, да что ж такое? Камень, который выглядит как говно, олицетворяющее мою душу, еще и кожу жжет, как священный Сильмарилл руки недостойным! Мой остроухий друг, скажи Валар, что их юмор я оценила и ставлю им десять из десяти. Хм… А ты, Стив, похоже достойный.
Эльф больше не сдерживается и смеется от всей души, даже согнулся и в колени руками упирается.
– Смейся-смейся, эльда… – Аста с помощью щепки закатывает камень-подарок в шкатулку. – Там в той куче хоть что-нибудь полезное есть вообще?
– Опомнилась. Мне уже уходить пора, а она только спросила. Там тебе хоббиты тючок табака за заговоренное озеро передали. – Глорфиндел уходит в сторону входа. – Ну и еще наугрим за спасение наследника престола мелочь одну положили. Всего-то короб мифрила. – и скрылся за углом. А потом выглянул напоследок. – Яблок своих в дорогу дашь, mellonamin?
Краем глаза я вижу неясное движение, как будто птица пролетела. Но мне показалось – это Аста выпустила на растрепанную макушку свои звериные уши. Она поворачивается ко мне, а ее глаза под светом чужого солнца сияют темным янтарем.
– Стив, радость моя, мой милый друг… – ее голос перекатывается, как ручей на камнях. –Не подсадишь меня на ветку? И потом надо будет закопать остатки одного наглого остроухого трупа после того, как я его сожру.
– Ты же сказала, что не ешь разумных.
– Ну…, пожалуй, тогда только немного покусаю. – и спрятала уши обратно.
Что я еще мог ей предложить, как не собственный локоть. А она его приняла.
– Это что, яблоня? Аста, мне кажется, что яблони должны выглядеть по-другому и быть несколько… меньше. Она же размером с восьмиэтажный дом!
Мне приходилось сильно запрокидывать голову, чтобы увидеть верхушку дерева. Ветви раскинулись от толстого ствола ярдов на сорок, а сам ствол смогут обхватить разве что три человека, если возьмутся за руки.
– Что выросло – то выросло. И это говорит мне человек, который и сам сильно изменился. – говорит, стягивая кеды и развязывая ремешок, скрепляющий косу – Стив, ты не мог бы отвернуться?
Меня на мгновение бросило в жар. Аста не стеснялась превращаться в лирим при мне. Неужели она сейчас…
– Ты что, покраснел? – подходит ко мне, ступая босыми ногами по траве и расплетая волосы. – Чем же я так смутила столь храброго воина?
– Я подумал… Ты никогда раньше не просила не смотреть… И волосы начала распускать. – как неловко, пережить бы этот момент.
– Ага. Значит ты подумал, что я сейчас тут голышом прыгать буду. – заглядывает в глаза, но ее зрачки не пляшут. – Не смущайся, мой милый друг. Просто я сейчас буду ворожить – танцевать и петь. И смущаться.
– Почему же я тогда должен отвернуться? Это что-то неприятное или ужасное?
– Не люблю свидетелей моего позора. – расплетает последние витки косы. – Ты же слышал, как отзывается о моем пении Глорфиндел, а когда он пытался научить меня танцевать – оттоптала ему сапоги. У Первородных детей Эру очень сильно развито чувство прекрасного, так что он меня застыдил. Зараза он. А ты все же отвернись и старайся не подслушивать.
Аста развернула меня за плечи, спиной к исполинскому дереву, а потом тихо завела песню. Язык был мне незнаком, но теперь я понимал смысл слов. Она пела о змеиной свадьбе и полозе-женихе. Она всегда сочувствовала драконам, так что ее любовь к пресмыкающимся понятна. Я не смотрел, но ее тень иногда мелькала передо мной, и я видел, что она ступает на кончиках пальцев, плетет руками узоры, а волосы клочьями тумана следуют за движениями. И иногда из-за спины мимо меня проносилось ее северное сияние.
– Все, момент позора прошел, и ты можешь повернуться. И подсадить меня на нижнюю ветку. Я в прошлый раз Халка не просто так сюда привела. – указывает вверх.
– До нее же ярдов шесть! – нижняя ветвь росла высоко над головой.
– Помнишь, ты предлагал меня подкинуть, как нашу мисс Романофф? Лови момент, мон шер. – и берет разбег в мою сторону.
Я едва успеваю сложить ладони в замок, подставляя их под голую прохладную ступню. Со всей силы толкаю ее вверх – и Аста исчезает среди листвы, только длинные темные волосы мелькнули хвостом кометы.
– Хе-е-ех… перелет… Ну и силен же ты, бравый воин – я чуть на верхушке не оказалась. – весело говорит с дерева. – Лови урожай. – и сверху падает яблоко.
Через пять минут Аста спрыгивает с нижней ветки, заплетает обратно косу, обувается и пытается удержать в руках кучу яблок.
– Давай я помогу тебе. Не отказывайся. – забираю у нее половину. – Мужчина должен помогать – так уж я воспитан.
Аста улыбается и слегка толкает меня плечом.
– Я благодарна твоим предкам, что они произвели тебя такого на свет. – касается пальцами свободной руки груди и лба. – Пусть возродятся в добром Мире. Не зря я тогда тебя вернула, Стив.
Конец POV.
– Сraban, ты там опять хороводы водила и каркала свои песни про змей? – Глорфиндел, зараза с острым ухом и слухом.
– Ну уж потерпи немного, если моих яблок хочется. Держи. – впихиваю в руки эльфийскому гаду свою половину золотого урожая. Как раз в тон его одеждам.
Посланец Валар стоит в своем камзоле и золотом плаще около оседланного коня и прячет мой подарок в пустую седельную сумку. А потом начинает тереть глаза.
– Аста, вы чем там у дерева занимались? В твоих фруктах столько магии, что их скоро можно будет только с закрытыми глазами есть. Ты бы прекращала веселиться около него.
– Радовалась я. – смотрю, Стив опять смущается и отводит взгляд. Да что ж такое. – Если ты сейчас отправляешься на Валинор, то передай парочку начальству. Пусть видят, что у меня не такая уж и черная душа. Злым колдовством такого не сотворить. И заметь! Это красивое золотое яблоко, а не камень-какашка.
Я забираю у бро вторую половину и хочу ссыпать их в рюкзак, когда замечаю в нем стопку книг.
– Кстати, о Валиноре. – протягиваю остроухому книги. – Тут один ясновидец из Мира Стива, Толкин его фамилия, почти сто лет назад начал их писать. И все они про Арду, но меня в них нет. Почитай и посмейся, mellonamin.
– Хватит каркать, лучше прячь коня и проведи в тот Мир – мне подготовили путь обратно именно оттуда.
Я открываю дверь в Мир Стива Роджерса под стук упавшего камня, который я подкинула при переходе.
– Карл, как обычно, пожалуйста.
– Вали гулять, балда. – обиделся, наверное.
Стив стоит рядом со сложенными на груди могучими руками. И хмурится. Глорфиндел же напротив – довольно усмехается и незаметно кивает в сторону моего бро. Что значит эта пантомима?
– Вы как хотите, друзья мои, а я сейчас готова убить за пироженку и чашечку кофе.
Мы сидим с моим милым другом в первой попавшейся кофейне – Судьба нас уже привела к Глорфинделу, мы его проводили, а теперь можно просто продолжить начатое. Бубнит новостями телевизор на стене, а люди негромко переговариваются за соседними столиками. Кофе оплатил Стив, сказал, что долг мой не примет. Не я одна цепляюсь за мелкие Договоры. Это приятно.
– Что значит «Сraban»? Мистер Глорфиндел постоянно так тебя называет и даже говорил про это, но я забыл. – бро глядит на меня поверх чашки.
– «Ворон» – песни мои ему не нравятся. – отпиваю немного горячего напитка. – Но на самом деле это имя дали мне другие эльфы. В Лотлориэне. – набираюсь решимости. – Они считают, что моя работа с душами и Великий Обмен – признак Некроманта. Я для них темная тварь и зло, мой милый друг. Поэтому любая дверь в дом эльдар для меня закрыта. Вот такие дела.
Стив даже застыл, осторожно опустил чашку и начал вертеть на столешнице блюдце с пирожным.
– Поэтому тебя изгнали из того Мира? За то, что можешь помогать и лечить? Мне кажется, что это несправедливо. Я ведь видел те подарки, что мистер Глорфиндел тебе передал. Там есть благодарность за спасение и многое другое. И я не заметил, что твой друг относится к тебе как к злу.
Эх, Стивен Роджерс, пришло время бросать карты на стол.
– Глорфиндел сам побывал на том свете, и ему это не понравилось. На самом деле меня выгнали за воровство. – смотрю в небесные глаза.
– За воровство… – поднимает брови.
– Да. Я выкрала одного пленника. Очень ценного пленника – Мелькора. Мятежного Демиурга, если быть точной. Его приковали к скале за границей Мира. Было там одно ложное пророчество, где говорилось, что этот Вала станет причиной конца света и после финальной битвы все станет зашибись, Арда станет еще лучше, и все получат по мороженке. Только вот Душа Арды так вопила, что пройти мимо у меня не получилось. Каждое дитя любит своего родителя и мне пришлось ему помочь. Пророчество было лживым – после таких битв Душа Мира погибает и не будет счастливого конца. Я вынесла его в пригоршне, как мой Учитель сэр Макс сделал когда-то – он так же украл местного Сатану из заключения, а потом отпустил. Я нашла для Мелькора незаселенный Мир с погибшей когда-то Душой. Он Творец – его новый Мир может стать живым и цветущим.
– Ты освободила Сатану? – мой бро сдвигает брови.
– Не такой уж он и плохой. Ему просто тысячи лет твердили, что он – зло. А потом он и сам поверил в это. Даже извратил светлых эльда в темных орков. С ними тоже пришлось разобраться. – отпиваю еще немного кофе. – Часть из них согласилась отправиться к своему господину, а остальных мне пришлось убить. Они хотели дальше нести в Мир смерть и страдания, и я перерезала их всех. Каждому из них я потом закрыла глаза и отправила на перерождение. Пусть они и темные твари, но душа у них все равно осталась эльфийской. Это мой долг, Стивен Грант Роджерс. Даже если я при его выполнении замараюсь по уши – я должна закончить работу. А потом уйти, если буду не нужна или все Договоры будут закрыты.
– Значит те свертки и коробки тебе передали для того, чтобы ты не могла вернуться? Выходит, что они тоже часть твоего выселения. А если в тебе будут нуждаться? – в небесных глазах страх перемешан с надеждой и толикой отвращения. Будешь знать, с кем связался.
– Тогда могу и задержаться, мон шер. – допиваю кофе. – Я не жалею о своем решении выкрасть Мелькора. Он счастлив, забыл о мести и снова творит. Так что сейчас где-то далеко среди Миров затерялась планета, на которой бывший Сатана с чертями сажает деревья и создает магией лягушек и волков. Да и черти своих рогов лишились и все ближе к своим истокам. Может орки через пару сотен лет снова станут эльфами? Кто знает…
Мой бро смеется и закрывает свои невозможные глаза ладонью, а я улыбаюсь, как кот, что провалился в подвал со сметаной. Разучилась ты, Аста, пугать людей. Ну и пусть.
– Я уже ничему не удивляюсь – вы всегда переворачиваете все с ног на голову, мисс Кошка-Кузнец.
– Ну мы же договорились, художник…
Какой же он милый… Суровый воин с щитом. Учтивый мужчина. Простой парень из Бруклина. Художник. Мой бро. Или не бро… Точно, почти «не бро». Может быть наша песня все же будет спета.
– Аста, почему ты меня постоянно называешь художником? Я так и не понял, а ты не говорила. Ты ведь до сих пор так и не держала в руках ни одного моего рисунка.
– Потому, мон шер, что когда ты рисуешь – ты творишь. А Душа Мира любит Творцов. Нет для нее ничего приятнее, чем ощущать акт созидания. Создавая новое ты приносишь гармонию в свою душу. – показываю свои ладони с почти зажившими мозолями. – Даже самый искусный воин должен откладывать оружие в сторону и брать в руки плуг, или перо, или молот. Или просто учиться новому. Знания – тоже созидание.
– Я посмотрю поближе? – кивает на мозоли.
– Смотри, мне не жалко. Они скоро сойдут.
Стив тянется ко мне через столик и берет мои огрубевшие ладони в свои огромные руки, чтобы рассмотреть, легко касаясь кончиками пальцев тыльной стороны. Теплый… Я смотрю на него, а он смотрит на мои линии жизни, проводя подушечками больших пальцев по твердой шершавой коже. Мои грубые руки его не смущают – он улыбается глядя на них и не перестает касаться мозолей. В груди за ребрами растет тепло, которое растекается до кончиков ногтей и ударяет в голову. Я могу вырвать руки – Стив держит их легко, как крыло бабочки, но мне совсем не хочется этого делать. Не знаю, почему.
– Это появилось, когда ты ковала мне нож, Аста? – в небесных глазах теплота.
– Да. – слова застревают в горле.
– Спасибо… – тихо говорит и не отпускает, а только сжимает чуть сильнее мои ладони. – Я нарисую твой портрет, чтобы ты могла повесить его на стену. Обещаю.
По нашим рукам бегут мурашки – даже не понадобилось сцеплять пальцы на запястьях, как обычно. И обещание давала не я, а мне. Хотя кто я, чтобы оспаривать решение Души Мира?
Помяни черта! Меня снова скрутило, а сердце резко кольнуло. Ладони дрогнули и скрючились.
– Аста, что случилось? – Стив встревожен.
– Начальство… – говорю сквозь сжатые зубы.
Как и много раз до этого закрываю глаза и открываю сердце. Смотри, вот оно – горит и смеется. Скажи, чего ты хочешь от меня, укажи путь. От груди к телевизору на стене вьется золотая нить. Открываю глаза.
– … Издал указ, чтобы расстрелянных заключенных скармливали крокодилам. Так же, по неподтвержденным слухам, было отдано распоряжение передавать в казарменные кухни тела убитых солдат противника. Напомним, что речь шла о президенте Центральноафриканской Республики Джеро Акинтоле, подозреваемом в каннибализме. Далее спортивные новости…
– Стив, ты допил кофе? Похоже, нам пора идти.
– Проводить тебя до дома? – мой милый друг безмерно вежлив, но я смеюсь.
– Стивен, любая дверь ведет в мой дом. Давай лучше ты проводишь меня до своей двери, а потом и сам окажешься дома.
– Аста, ты же уже была у меня, когда я тебя позвал. – отодвигает мне стул.
– Внутри, а не снаружи, мон шер.
Стив сказал, что до его квартиры осталась всего пара кварталов, когда я вспомнила одно забавное совпадение.
– Знаешь, мон шер, я постоянно говорю, что Судьба нас сталкивает лбами раз за разом. – чуть сжимаю его локоть и поправляю лямку рюкзака. – Я в первый раз даже почувствовала пинок от мироздания. Ну тогда, в сорок втором. И потом тоже. У меня даже примета появилась – Нью-Йорк, ты, подворотня, угроза мордобоя.
– Я тут ни при чем. – скромно улыбается и прикрывает глаза мой друг. – У меня тоже появилась примета, связанная с тобой. Встретить тебя – к потере чувства реальности.
– Туше. – согласно киваю. – Но не это интересно. Забавно то, что в Арде меня с такой же страшной силой сталкивало с Мелькором.
– Это с тем, который «местный Сатана»? Я так похож на него, что ты нас сравниваешь? – Стив не перестает улыбаться и поднимает брови.
