Текст книги "Полковник Гуров. Компиляция (сборник) (СИ)"

Автор книги: Николай Леонов

Топырина пришлось отпустить. Крячко увез Лизу, а Гуров остался в Управлении, пытаясь придумать, каким образом разоблачить убийцу. Он был на сто процентов уверен: убийца Зиновий Топырин, но доказать этого не мог. Тогда он снова отправился к генералу и настоял на том, чтобы к Топырину приставили круглосуточное наблюдение, а представителям прессы объявили о четвертой жертве, погибшей от руки маньяка. Оба требования генерал удовлетворил, предварительно потребовав предоставить от Елизаветы письменное согласие объявить ее погибшей.

К двум часам дня у центрального входа на Петровке собралось человек двадцать журналистов, мечтающих выяснить подробности. В их числе был и Топырин. Его вес в журналистских кругах рос как на дрожжах. Сергей Маренин, временно исполняющий обязанности главного редактора, пустил его статью на первую полосу. Топырин купался в лучах славы.

В отчаянной попытке доказать вину Зиновия, Гуров начал проверку всех принтеров, принадлежащих редакции газеты «Только факты», но на успех не надеялся. Получив снимок протектора от ботинка убийцы, он повторно отправил оперативника в дом Топырина, но на этот раз Зиновий отказался впустить его до тех пор, пока тот не предъявит ордер на обыск. Оперативник вернулся ни с чем.

Сотовый Гурова заиграл веселую мелодию. Это звонила Мария.

– Дорогой, ты снова задерживаешься? – ласково спросила она.

– Уже собираюсь, – ответил он. – Уберу документы в сейф, и домой.

– Отлично! Отправляю свинину в духовку. Надеюсь, ты не попадешь в пробки, – обрадовалась жена.

В кабинет заглянул капитан Жаворонков. Прикрыв трубку, Гуров спросил:

– Что у тебя, Валера? Что-то срочное?

– Есть новая информация. Она касается Зиновия Топырина, – сообщил капитан.

– Важная информация?

– Весьма, – подтвердил Жаворонков. – Думаю, вас она обрадует.

Гуров убрал руку с трубки и виноватым голосом произнес:

– Попридержи мясо, дорогая, я еще немного задержусь.

– А так хорошо все начиналось, – шутливо ответила Мария. – Ладно, трудоголик, оставайся. Не забудь позвонить, как освободишься.

– Обязательно, – пообещал Лев и повернулся к Жаворонкову, стоявшему в дверях: – Проходи, Валера, выкладывай, что там у тебя.

– Отыскал кое-что интересное, – начал капитан. – После того как в Управлении заговорили о том, что Зиновий Топырин, он же журналист под псевдонимом «Швед», подозревается в совершении трех убийств, я провел некоторые исследования. Я подумал, что журналисты часто пишут не только для родной газеты, в которой числятся в штате. Зачастую они подрабатывают написанием разовых статей для второсортных изданий, а иногда сотрудничают и с «желтой» прессой. Почему бы Зиновию Топырину не делать то же самое? В своей газете развернуться он не мог, отчего не «подкалымить» на стороне. И знаете, что я обнаружил?

– Говори, Валера, не томи! – поторопил Гуров.

– С вероятностью девяносто девять процентов могу утверждать, что Зиновий Топырин работал на другие издания. В основном это газетенки с определенной репутацией, не гнушающиеся публиковать непроверенную информацию. В этих газетах Топырин использовал другой псевдоним. Он подписывал статьи именем библейской пророчицы Деворы. Я позволил себе пойти дальше и связался кое с кем из издательств этих газет. Так вот, они подтвердили, что Девора и Зиновий Топырин – одно лицо, – сообщил Жаворонков. – Тогда я собрал ряд статей, написанных Деворой, и обнаружил, что под этим псевдонимом Топырин писал про жертв серийного убийцы. Только в ином контексте и задолго до их смерти, – торжественно закончил капитан.

– Погоди, погоди, это что же получается? Выходит, ты нашел доказательство того, что Топырин был лично знаком со всеми жертвами? И знакомство произошло до того, как появился серийный убийца? – переспросил Гуров.

– Так точно, товарищ полковник. Топырин писал про фермера, после того как слухи о его нелицеприятном поступке разошлись по округе. И про хирурга продал три статьи. О последней, несостоявшейся жертве, Елизавете Труновой, он написал целый ряд статей. Только про своего редактора не писал, но с ним он был связан особо.

– Почему же тогда Елизавета его не узнала? Если он брал у нее интервью, или хотя бы пытался сделать это, она должна была его запомнить, – задумался Гуров.

– Вот об этом не скажу, – ответил Жаворонков. – Возможно, он встречался не лично с Елизаветой, а с кем-то из ее помощников. Или же и вовсе использовал только слухи. Для тех газет, что покупали его статьи, достоверность не главное.

– А ведь он мне солгал, – почти радостно проговорил Лев. – Он заявил, что кроме своего редактора ни с одной из жертв не знаком, а на деле оказывается все совсем не так. Вот это хорошая новость, Валера, не зря ты копал!

– Рад стараться, – улыбнулся Жаворонков, довольный похвалой.

– Принеси-ка мне эти статьи. Хочу взглянуть на них сам.

– Сделаю, товарищ полковник. Все статьи Деворы уничижительного содержания. Читаются сложновато, но по стилю – точная копия статей Шведа. Не нужно быть экспертом, чтобы понять это.

– Думаю, нам не придется доказывать, кто именно писал статьи, – заметил Гуров. – Если дело примет крутой поворот, редакторы сдадут Топырина с потрохами.

Капитан принес собранный материал. Кроме статей о Заборине, Дрозинском и Труновой под псевдонимом «Девора» Топырин написал еще порядка десяти статей. Все в одном ключе. Гуров мельком просмотрел их, после чего надолго задумался. Что делать теперь? Снова вызвать Топырина и обвинить его во лжи? Ведь он скрыл от следствия факт знакомства с жертвами Подмосковного маньяка. Но что это даст? Да ничего. Топырин придумает какую-нибудь благопристойную байку о том, почему так поступил. Точно так же, как в случае с телефонными звонками после убийства Хвана. И Гурову в очередной раз придется его отпустить. Сам факт знакомства с жертвами ничего не доказывает. Топырин оказался либо слишком хитер, либо слишком удачлив. По убийствам предъявить ему было нечего.

Между тем время не стояло на месте. До следующего убийства оставалось три дня. Через три дня он снова выйдет на охоту, и что тогда? Опять надеяться на удачу? Не вариант. Статьи Деворы – зацепка. Если в трех случаях из четырех он в качестве жертв использовал людей, про которых писал, то вероятность того, что пятая жертва выбрана по тому же принципу, очень высока. Значит, и он, Гуров, должен искать жертву среди тех, о ком писала Девора. Капитан Жаворонков поработал на совесть. Он просмотрел все издания за пять последних лет и нашел десять статей. Полный ли это список? Возможно, что и нет. Если так, то Гуров знает, с чего начнет завтрашний день. Он выпишет имена тех, кому посвящены статьи, соберет на них максимально полную информацию и найдет того, кто как-то связан с последним местом планируемого убийства. А когда сделает это, приставит к нему охрану, но не явно, а так, чтобы не спугнуть убийцу. В том, что убийца не остановится, он не сомневался. Слишком велико искушение, слишком много затрачено сил, чтобы бросить дело незавершенным. Он возьмет Топырина на трупе, и тогда ему не останется ничего иного, как признаться во всех совершенных преступлениях.

Завтра он начнет охоту на маньяка, и к пятому дню расставит на него силки. Тот попадется, не может не попасться. Генералу придется поддержать его, Лев предъявит ему железные аргументы, главным из которых будет уверенность в том, что пятью убийствами маньяк не удовлетворится. Рассказ Елизаветы тому доказательство. Убийца вошел во вкус, почувствовал свою безнаказанность. Совершив последнее убийство, он захочет продолжения. Быть может, он сделает перерыв, планируя новую серию убийств, но продолжит убивать непременно.

Теперь Гуров знал истинную причину, ради чего Топырин лишил жизни стольких людей. И от этого знания становилось жутко. Он должен его остановить. Любым способом, используя любые средства, лишь бы лишить его возможности продолжать свое грязное дело. Чтобы детально проработать план поимки преступника, ночи ему хватит. Утром он вернется в Управление и пойдет прямиком к генералу.

Утро началось не совсем так, как планировал Гуров. Приехав в Управление к восьми утра, он узнал, что генерала вызвали в министерство, как раз по делу Подмосковного маньяка. Пришлось дожидаться его возвращения, чтобы получить «добро» на реализацию плана. Чтобы не терять времени даром, Лев посетил информационный отдел и дал распоряжение относительно списка возможных жертв, составленного накануне.

По десяти кандидатам сведения собрали быстро. Изучив их, он понял, что определить, кто станет следующей жертвой, будет непросто. Пятая вершина буквы «W» приходилась на район города Егорьевска, который был усыпан деревнями и поселками, точно куст сирени соцветиями в период интенсивного цветения. Определить место, которое облюбовал убийца в этом случае, было еще сложнее, чем в прошлый раз. Биографии героев статей Деворы вопроса не прояснили. Ни один из них не проживал в этом районе. Не нашлось там и их родственников. Финансовых интересов тоже не было. По всему выходило, что убийца повторит трюк с Хваном и Труновой. Он просто заманит жертву туда, куда ему нужно. Тем важнее становилась задача определить, на кого падет жребий.

К полудню пришел отчет от оперативников, наблюдающих за Топыриным. Зиновий активности не проявлял. К восьми приехал в редакцию и сидел там, барабаня по клавиатуре, сочиняя очередную статью. Он не беспокоился, не суетился. Одним словом, вел себя совершенно нормально. Посмотрев на него, никто бы не подумал, что не позднее двух дней он пойдет на преступление. На очередное преступление. В одиннадцать тридцать сходил в пиццерию, заказал порцию на вынос и вернулся обратно. Гуров напомнил оперативникам, что бдительность терять нельзя. Топырин должен связаться с жертвой, важно не упустить этот момент.

Несколько раз в кабинет забегал капитан Жаворонков. Он выкладывал на столе очередную стопку листов с данными по людям из списка Гурова и снова убегал. К обеду поток информации иссяк. Информационный отдел вычерпал все до донышка, и теперь перед Гуровым лежала таблица, в которой было указано все: фамилия, возраст, семейное положение и адрес проживания, номера телефонов и место работы, перечень имеющейся недвижимости, дальних и ближних родственников, марка и номерной знак автомобиля и много других полезных сведений.

Генерал Орлов застал друзей за изучением таблицы. Вернувшись из министерства, он направился прямиком к полковникам, собираясь устроить им головомойку. Таблица заинтересовала его, и он решил повременить с разносом.

– Что тут у вас? – спросил генерал. – Надеюсь, очередной план поимки серийного убийцы?

– Так и есть, Петя, так и есть. – Гуров был и доволен, и озабочен одновременно. – Появились новые факты, Жаворонков постарался. Он выяснил, что Зиновий Топырин был знаком со всеми жертвами еще до появления маньяка.

И Лев выложил все, включая свои предположения относительно кандидатуры следующей жертвы. Выслушав его, Орлов оживился:

– Похоже, у нас появилась зацепка. Какие действия предприняли?

– Первоначальный план был такой, – начал Гуров. – Согласно нашей теории, следующее убийство должно произойти в районе города Егорьевска. Мы решили проверить каждую фамилию на наличие связи с этим районом. Найдем связь – узнаем имя жертвы и сможем защитить его от маньяка.

– План потерпел фиаско? – догадался Орлов.

– К сожалению, так и есть, – признался Лев. – В этом районе ни один из десяти кандидатов не проживает, не работает и не имеет там родни.

– Возможно, список неполный, – предположил генерал.

– Возможно, но другого нет. Ребята из информационного отдела сделали все, что было в их силах. Если окажется, что мы кого-то пропустили, значит, убийце фантастически везет.

– Кстати, об убийце: опера из «наружки» ходят за ним по пятам, но пока ничего подозрительного, – доложил Крячко. – Правда, времени еще мало прошло. Сутки, как они приступили к наблюдению.

– А много времени у нас и не будет, – заметил Орлов. – Сегодня да завтра, и наступит день «икс». По большому счету мы можем оставить попытки вычислить имя следующей жертвы, у нас ведь есть подозреваемый. Не спускать с него глаз, и он сам выведет нас на жертву.

– Слишком рискованно, – не согласился Гуров. – Сколько было ситуаций, когда подозреваемый уходил от слежки и успевал совершить преступление, прежде чем его снова обнаружат? Нужно подстраховаться.

– Может, ты и прав, – протянул Орлов. – Сейчас в министерстве такую выволочку устроили, и это с учетом того, что четвертую жертву удалось спасти. Что же будет, если убийца снова нас опередит? Даже думать об этом не хочу. Сколько, говоришь, у нас кандидатов? Десять? Многовато для круглосуточной охраны, но, похоже, выбора у нас нет.

– Возможно, есть другое решение, – проговорил Гуров.

– Ну, выкладывай, – усмехнулся Орлов. – Я должен был догадаться, что ты что-то припас.

– Пока только задумка, но, думаю, должно сработать. Хочу получить твое согласие, Петя.

– Да говори уже! – поторопил генерал.

– У нас десять кандидатов. Ни один из них не живет в районе Егорьевска. Значит, Топырину придется заранее выйти на связь с намеченной жертвой. Он уже проделывал это дважды, сделает и в третий раз. Мы предупредим всех кандидатов о том, что в ближайшее время к ним обратится неизвестный с определенным предложением, на которое они должны согласиться. Как только Топырин выйдет на связь, потенциальная жертва сообщит нам об этом, и мы сумеем подготовиться.

– А если он сменит тактику? Или заляжет на дно? – Орлову хотелось предусмотреть все возможные варианты. – Или же жертва что-то перепутает и отправит нас по ложному следу?

– Этого не случится, – уверенно произнес Гуров. – У нас все получится. А бдительность Топырина я постараюсь усыпить. Поеду в редакцию и прилюдно принесу извинения за ложные обвинения. Пусть думает, что с него подозрение снято.

– Только не переусердствуй, как бы обратного эффекта не вышло. Догадается, что спектакль играешь, сорвется с крючка, – предупредил Орлов.

– Не волнуйся, Петя, я аккуратно. Значит, ты мой план одобряешь?

– Действуйте уже! И удачи! – разрешил генерал и вышел из кабинета.

В кабинете Гурова собралось двенадцать человек. Все были на взводе. Вторник, день, когда должно было произойти пятое убийство, подбирался к вечеру, а у Гурова до сих пор не было ни одного звонка от потенциальных жертв. Более того, час назад на связь вышли оперативники из приставленного к Топырину наружного наблюдения и сообщили, что потеряли его. Двое суток он вел себя паинькой. Если и выходил на улицу, то только для того, чтобы дойти до работы и обратно. Маршрут не менял, в магазины не заходил, другие общественные места не посещал. Это утро не было исключением. Топырин вышел из дома в семь тридцать, привычным маршрутом дошел до редакции, в обед сходил в пиццерию, получил обычную порцию и вернулся на работу. В три часа снова появился на крыльце, но, постояв минуту, поспешил обратно. Опер, наблюдавший за ним, решил, что Топырин что-то забыл и вскоре снова выйдет, но тот не появился ни через пять, ни через десять минут. А через тридцать опер заподозрил неладное и решил проверить. В редакции Топырина не оказалось.

Никто из коллег не заметил, когда и как он ушел. Компьютер на его рабочем столе остался включен, но пиджак исчез. Проверив здание, опер обнаружил пожарный выход, замок которого был открыт. Ключ, обычно висевший на пожарном щите, торчал в замке. Дверь выходила в проулок, пройдя через который можно было попасть на станцию метро. Время было упущено, отыскать след Топырина на станции не удалось. Опер признал поражение и позвонил Гурову.

С момента исчезновения Топырина прошел час. В редакцию он не вернулся, дома не появился. Оставалось только гадать, где он может быть и какие шаги предпринимает. Догадался ли он о том, что, приезжая в редакцию, Гуров играл спектакль? Поверил ли, что с него сняты подозрения? Лев очень старался. Свой визит он обставил грамотно, не бросился к Топырину с извинениями прямо с порога. Официальной целью визита был сбор информации о личной жизни Александра Хвана. С этим вопросом он, как и положено, обратился к исполняющему обязанности главного редактора Сергею Маренину, намекнув, что появилась новая версия и теперь они ищут женщину, с которой у Хвана могла быть связь. Маренин, хоть и отверг подобное предположение, от сотрудничества отказаться не смог. Одного за другим он вызывал сотрудников редакции в свой кабинет, а Гуров раз за разом повторял одни и те же вопросы. Когда очередь дошла до Зиновия Топырина, он задал ему те же вопросы и, получив отрицательный ответ, сказал, что тот свободен. Топырин не удержался и подпустил шпильку, что полиция, мол, цепляется за воздух, хватая невиновных, не утруждая себя извинениями, а честные граждане страдают от этого, вынужденные терпеть косые взгляды коллег. Гуров бросил на Топырина сердитый взгляд и, как бы нехотя, признал, что версия причастности Зиновия к смерти редактора была ошибочной. Процедив сквозь зубы формальные извинения, он заявил, что попросит Маренина официально объявить всему коллективу, что обыск на квартире Топырина был недоразумением. На вопрос, удовлетворит ли это Топырина, тот ответил утвердительно. На этом и сошлись.

А теперь Топырин исчез. Гуров ломал голову над причинами этого поступка. Почему он воспользовался пожарным выходом? Заметил слежку или же просто перестраховывался? А может, это входило в его план с самого начала, ведь неизвестно, какое алиби он приготовил для себя на этот раз. В том, что алиби будет, сомневаться не приходилось. Они уже успели убедиться в том, что Топырин далеко не дурак. Кого бы он ни выбрал следующей жертвой, алиби ему нужно крепкое. На случай, если полиция в очередной раз изменит решение. Когда напряжение достигло предела, телефон Гурова зазвонил.

– Мне нужен Гуров, – прозвучал в трубке взволнованный мужской голос. – Это очень важно.

– Я вас слушаю, Эдуард, – спокойно ответил Лев.

На самом деле он не был спокоен. Еще вчера он внес в список контактов всех кандидатов, чтобы не тратить время на представления. Сейчас ему звонил один из них, и означать это могло только одно: серийный убийца начал действовать. Откуда тут взяться спокойствию? Эдуард Девайкин, киноактер, счастливая звезда которого закатилась года четыре назад. Было время, когда лицо Девайкина не сходило с экранов телевизоров. Узнаваем он был не по ролям в кино, а по рекламным роликам, но все же это была известность. Теперь же Девайкина если и приглашали сниматься, то только в эпизодических ролях, что никак не устраивало актера, который мечтал о большем.

– Он выбрал меня! – трагическим голосом произнес Девайкин. – Ваш маньяк выбрал меня!

– Успокойтесь, Эдуард, ситуация под контролем, – напомнил Гуров. – Где вы сейчас?

– Дома, – ответил Девайкин. – Вы приедете?

– Не сейчас, чуть позже, – осторожно произнес Гуров. – Возможно, за домом следят. Вам придется рассказать все по телефону. Как он вышел на вас?

– Я был в баре. Он в трех шагах от моего дома, – начал рассказывать Эдуард. – Все было как обычно. Народу не много, чужих вроде никого. И вдруг подходит бармен и говорит: вам просили передать. Сует мне конверт, а там записка. Это ведь то, чего вы ждали?

– Прочтите, что в записке, – попросил Лев.

– «Для вас есть роль. Мистический триллер. Пробы в поселке Авсюнино. У старой церкви в восемь вечера», – послушно прочитал Эдуард.

– Поселок Авсюнино, – вслух произнес Гуров, чтобы название услышали все, кто находился в кабинете. – Отлично. Он ждет вас к восьми, так? Сейчас ничего не предпринимайте. Сидите дома и ждите моего звонка. Дверь никому не открывайте, сами никуда не ходите. И не вздумайте воспользоваться доставкой. Чего бы вам ни захотелось, какая бы шальная мысль ни пришла в голову, гоните ее прочь! Вам все понятно?

– Понял. Сижу дома и никуда не лезу, – подтвердил Эдуард, после чего отключил телефон.

Гуров окинул взглядом присутствующих и объявил:

– Преступник вышел на связь. Ловушка сработала, теперь дело за нами. Он назначил место и время. Это поселок Авсюнино, там есть старинная церковь, сейчас она пустует. Валера! – обратился он к капитану Жаворонкову. – Открывай вид со спутника, проведем расстановку сил, и на выезд. У нас четыре часа, времени не так много, мы должны успеть подготовиться.

Жаворонков ввел нужный запрос, развернул монитор компьютера так, чтобы всем было видно, и начал быстро читать:

– Поселок Авсюнино. Население больше четырех тысяч, расстояние от центра Москвы примерно сто пятьдесят километров. Два часа, без учета пробок. Имеется железнодорожная станция Авсюнино. Церковь расположена по левую сторону железной дороги, поселок – по правую. Судя по карте, расстояние от железнодорожной станции до выбранного преступником объекта – не более двухсот метров. Местность пустынная. Лесополосы нет, водоемов нет, возвышенностей нет.

– Спасибо, Валера, – остановил его Гуров. – Общее представление у нас есть, обсудим план захвата.

В течение тридцати минут собравшиеся разрабатывали план, стараясь учесть нюансы. Как только он был утвержден, Гуров связался с Эдуардом Девайкиным и сообщил, что тот может выезжать. Для страховки решено было отправить машину Крячко одновременно с Девайкиным. Он выехал на своей машине и к моменту телефонного звонка ждал его возле дома. Десять минут на инструктаж актера, и операция началась…

– Он не справится, Лева. Не подпустит его к себе, чтобы тот его вырубил. Пока я вбивал ему в голову, что он должен делать, он все время повторял: «Плохая идея. Плохая идея. Я не хочу, чтобы меня били по голове!»

Гуров стоял возле машины актера, облокотившись на капот. Крячко стоял рядом и нервно постукивал костяшками пальцев по крыше автомобиля. Эдуард Девайкин сидел в салоне, обхватив руками руль. Он уткнулся лбом в верхнюю часть руля, лица его видно не было. На место они приехали на полчаса раньше назначенного срока и теперь выжидали время, остановившись на безопасном расстоянии от конечной цели. Заметить их появление убийца не мог, слишком далеко. По всем подсчетам, Топырин должен сейчас быть в заброшенной церкви, поджидая жертву. Бродить по окрестностям, разведывая обстановку, он вряд ли решится. Побоится раньше времени попасться жертве на глаза.

– Чего ты от меня хочешь, Стас? Чтобы я свернул операцию и дал убийце возможность уйти от правосудия? – Гуров зло смотрел на Крячко. – Карты легли так, как легли. Топырин выбрал Девайкина. Он оказался слабоват для роли героя, тут уж ничего не поделаешь. Придется ему собрать волю в кулак и сделать то, чего от него ждут.

– Он засыпется, Лева, голову на отсечение даю! – продолжал настаивать Крячко. – Мы слишком далеко, нужно подобраться поближе, иначе результат операции может оказаться плачевным.

– Хорошее предложение, Стас, если бы не одно «но». Как ты предлагаешь сделать это, если вокруг церкви на сто метров ни одного кустика? Быть может, у тебя в багажнике припрятана дюжина шапок-невидимок? Тогда доставай скорее, мы их наденем и пройдем прямо в заброшенное здание.

Гуров был раздражен не потому, что Крячко был не прав. Напротив, он и сам понимал, что Девайкин – слабое звено в их плане. Лев злился от бессилия что-либо изменить. В создавшейся ситуации он сделал все, что мог. На дороге, ведущей к железнодорожной станции, выставлен кордон. Шоссейная дорога перекрыта во всех направлениях. Вокруг церкви по периметру рассредоточились две группы омоновцев. Да, ему пришлось отдать приказ не приближаться к зданию ближе чем на сто метров, но это вынужденная мера. Местность слишком пустынная, любое движение видно издалека. А если убийца поднимется повыше, то и ста метров может оказаться мало. Потому-то бойцам дан четкий приказ держаться в тени деревьев, и не его вина, что растут они в отдалении от объекта.

– Тогда позволь мне подстраховать его. – Крячко не собирался сдаваться. – Я поеду с ним в машине. Залезу в багажник, убийца не станет досматривать автомобиль. На это у него не будет времени.

– И что ты сделаешь, лежа в багажнике? Будешь подбадривать Девайкина заверениями, что ему ничего не угрожает? – Лев бросил взгляд на актера. Тот сидел, не меняя позы, и что-то шептал себе под нос.

– По крайней мере, не дам ему передумать и в решающий момент развернуть машину в обратном направлении, – ответил Крячко. – Если он поедет один, гарантии того, что он доедет до места, я не дам. Парень напуган, сильно напуган.

– Ладно, убедил, – неожиданно согласился Гуров. – Пусть Девайкин остается здесь, пошлем вместо него другого. В конце концов, мы не вправе рисковать штатским, тем более без его добровольного согласия.

– Это невозможно, – досадливо покачал головой Стас. – Преступник знает его в лицо и не выйдет из укрытия, если приедет не он.

– А мы не дадим ему времени разобраться, – развивал свою мысль Гуров. – Уже достаточно темно, а в темноте легко перепутать. До церкви он поедет на машине, у Топырина не будет возможности рассмотреть его издалека. Подберем человека, подходящего по росту и комплекции, наденем на него одежду Девайкина, остальное за нас сделают сумерки. Время еще есть. Кто у нас в оцеплении? Вспоминай, Стас, кого можно отрядить вместо Девайкина?

– Послушайте, я боюсь. Сильно боюсь, – внезапно заговорил Девайкин. – Я боюсь, что вы не успеете, что что-то пойдет не так, и ваш план провалится. Слишком часто я видел это в фильмах.

– Вам не придется рисковать, – начал Гуров.

Девайкин жестом остановил его и воскликнул:

– Нет, нет, я не то хотел сказать! Я согласен!

– Согласен? – Крячко был удивлен. – И это после того, как всю дорогу ныл, как он боится боли?

– Да, я действительно ужасно боюсь боли, но все это неважно. Я ведь все-таки актер. Быть может, это главная роль в моей жизни, – трагически произнес Девайкин. – Возможно, вы будете смеяться, но ваш убийца дает мне второй шанс. Подобного шанса я ждал всю жизнь, и отступить теперь – все равно что предать профессию. На это я пойти не могу.

– Лева, что за тараканы разбушевались в голове нашего актера? – растерянно спросил Крячко. – Ему что, «крышу» снесло от страха?

– Вы не понимаете, – оборвал его Девайкин. – В кинобизнесе все не так, как в реальной жизни. И в головах режиссеров тараканы побольше моих. Если я смогу пройти через это испытание, мой рейтинг подскочит до невероятных высот. На меня сразу обратят внимание. Все, кто снимает детективы, триллеры и даже фильмы ужасов, захотят заполучить актера, испытавшего настоящий ужас в реальной жизни. Да меня на части рвать начнут, вы это понимаете?

– Ваше решение не кажется мне взвешенным, – проговорил Лев и повернулся к Крячко: – Мы тратим время, нужно вызывать кого-то из оцепления.

– К убийце поеду я! – со злостью выкрикнул Девайкин. – Он вызвал меня, и вы не вправе мне запретить! Я вообще мог не говорить вам про записку.

– И тогда вместо блестящей актерской карьеры получили бы целлофановый кокон и смерть от удушья, – пытаясь отрезвить актера, произнес Гуров.

– Прошу вас, позвольте мне поехать! Пусть он залезет в багажник, пусть подстрахует меня на случай, если ситуация выйдет из-под контроля, но только не отнимайте у меня шанс!

В сгущающихся сумерках Лев внимательно вгляделся в лицо актера и покачал головой:

– Ладно, ваша взяла! Стас, прыгай в багажник, до восьми осталось десять минут. Не стоит заставлять убийцу ждать.

– Спасибо! – искренне произнес Девайкин. – Обещаю, вы не пожалеете!

Крячко забрался в багажник, предварительно заблокировав замок, чтобы он не захлопнулся во время езды. Девайкин бросил последний взгляд на Гурова и повернул ключ в замке зажигания. Двигатель заурчал, машина плавно тронулась. Лев достал рацию и объявил начало операции.

Актер вел машину аккуратно, стараясь объезжать кочки. Подъезжая к церкви, он запел. Что-то из репертуара легендарного Цоя про догорающий день и выхваченный из календаря день.

– Перемен, мы ждем перемен! – громко выкрикивал он, останавливая машину перед полуразрушенным крыльцом церкви.

«Только бы не сорвался, – сквозь щелку в багажнике наблюдая за тем, как Девайкин поднимается по ступеням крыльца, думал Крячко. – Иначе его мечта о переменах исполнится быстрее, чем он надеется!»

– Эй, есть кто? Я приехал на пробы, – заглядывая в дверной проем, прокричал Девайкин. – Ау, люди! Где обещанная съемочная группа?

Он сделал шаг внутрь, и тут же от стены отделилась тень. Крячко отчетливо увидел руку, занесенную для удара. Сразу после этого послышался громкий вскрик актера и звук падающего тела. Стас хотел выскочить из багажника и мчаться на выручку этому недотепе-актеру, но заставил себя сдержаться. Нужно дать время ребятам подобраться ближе. Тусклый отблеск догорающего заката вновь высветил фигуру в дверном проеме. Преступник выглянул наружу, убедился, что там никого, подхватил тело актера за ноги и поволок его внутрь. Крячко нащупал в кармане телефон, ощупью набрал номер Гурова и почти беззвучно прошептал:

– Он его вырубил. Действуйте!

После этого досчитал до пятидесяти, беззвучно откинул крышку багажника и вылез наружу. Добравшись до ближайшего оконного проема, подтянулся и заглянул в проем. В темноте ничего не было видно. Тогда он пошел вдоль стены, отыскивая запасной вход. Подобравшись к северным дверям, поднялся по ступеням, прошмыгнул внутрь. И сразу услышал его. Преступник разговаривал. Может, сам с собой, может, с жертвой, Крячко не вникал. Он медленно двигался на звук.

– А всему виной твоя гордыня, дружочек. – Голос убийцы звучал обыденно. – И не спорь со мной. Гордыня, она многих погубила. Взять, к примеру, меня: отчего я не лежу в теплой постельке перед экраном телевизора, попивая пивко, а вожусь тут с тобой на грязном полу загаженной святыни? Кстати, тебе не кажется, что место выбрано символично? По мне, так очень даже символично. Один грешник помогает перейти в мир иной другому грешнику в святом месте. Ирония судьбы. Что молчишь, не согласен? Да нет же, ты просто не можешь говорить, ты в отключке. Но это пока. Не переживай, я подожду. Скучно убивать того, кто не может молить о пощаде. Я скуки не люблю, думаю, и ты тоже. По сути, мы с тобой очень похожи. И это особенно приятно. Хочешь знать, почему я считаю нас грешниками? Нет-нет, дела последних дней тут ни при чем. Мы с тобой грешники, потому что оба дурили людей. Ты – с экрана телевизора, я – посредством своих статей. Ты читал мои статьи? О тебе я написал гениально. Жаль, не захватил ее с собой, а то бы прочитал тебе. Ничего, я помню ее наизусть. Очнешься и послушаешь, обещаю.

Крячко добрался до высокой колонны, закрывающей обзор, и осторожно выглянул. Топырин расположился в центре здания. У его ног лежало тело актера, он был без сознания. Обложившись рулонами пленки, Топырин старательно работал. При этом он говорил, не переставая.