Текст книги "Полковник Гуров. Компиляция (сборник) (СИ)"

Автор книги: Николай Леонов

Затем зал прорвало на быстрые танцы, и Савицкая, неохотно отлепившись от партнера, задергалась в экстазе молодежных танцевальных движений. Уф! Немного отлегло. А как там наша команда, снова подумал Крячко и посмотрел в сторону Гурова. Сделал он это вовремя, потому что шеф подавал условные знаки. Закрывал лицо двумя ладонями ниже глаз так, как будто хотел чихнуть. Это означало, по их предварительной договоренности, что «он здесь» и «жди команду». Очень сложно было заставить себя не озираться по сторонам. Если шеф подавал такой сигнал, значит, он знает, как все организовать. Надо ждать!

Крячко перестал дергаться в танце и кивнул Савицкой в сторону столика, предлагая вернуться. Женщина капризно надула губки и попыталась обнять его за шею. Выручил незаметно подошедший Барсуков.

– Он здесь, – продублировал команду капитан и продемонстрировал зажатую между пальцами сигарету, как бы прося прикурить.

Крячко с готовностью полез в карман за зажигалкой. Их толкали танцующие, и головы офицеров часто почти соприкасались, что позволяло говорить тихо.

– Он сегодня одет иначе, и отсюда его не видно. Следите за мной, я пройду мимо него.

– Моя задача? – тут же спросил Крячко.

– Шеф сказал, что вам с Мариной удобнее проследить, куда он пойдет, если покинет зал. Решение принимайте сами, но психолога пока лучше не задерживать.

Барсуков отошел, а Крячко подхватил Савицкую за талию и почти насильно потащил к столику, шепнув на ходу:

– Спокойно, Марина. Объект здесь. Мы работаем.

– Ясно, что не на танцульки пришли, – томно ответила Савицкая. – У вас такие сильные руки, Станислав!

Барсуков неторопливо шел вдоль колонн, отделявших большую часть зала от зоны бара. Крячко следил за ним взглядом, изображая пьяное веселье с женщиной. Вот капитан остановился, засунул руку в карман брюк и стал делать вид, что ищет кого-то взглядом в толпе танцующих. Значит, психолог где-то рядом. Вот он!

Крячко сразу узнал мужчину, хотя тот сегодня был одет в джемпер. Беседует с двумя парнями. Кажется, с одним из парней, в чем-то убеждает второго. Вот распрощались, мужчина поднялся и двинулся в сторону бара, чуть щурясь на яркий свет. Эх, ему бы сейчас подставить Ромку, подумал Крячко и тут же с удовлетворением увидел Левочкина, торчавшего как столб возле одной из колонн. Ай да Гуров, мгновенная реакция! Крячко даже улыбнулся от удовольствия.

Теперь и Гуров, и Крячко, и Барсуков наблюдали, как незнакомец остановился возле Романа. Клюнул! Заинтересовался, вычислил робкую, не уверенную в себе натуру, объект для своих непонятных упражнений. Напряжение не отпускало в течение почти двадцати минут. Сначала мужчина заговорил с Романом, они даже чему-то посмеялись, потом позвал парня к бару. Там взял стакан сока, и у них с Романом завязалась оживленная беседа. Левочкин играл хорошо, даже ни разу не оглянулся. Еще через пару минут мужчина похлопал Рому по плечу, что-то сказал на прощание и двинулся к выходу.

Крячко сразу уловил знак, который сделал Гуров. «Проследить»! Он взял Савицкую за руку и встал из-за стола. Женщина грустно, но с готовностью бросила салфетку и тоже поднялась. Крячко вел себя как вальяжный кавалер со своей женщиной. Он обнимал ее за талию, отпускал шуточки, но двигались они с Савицкой к выходу параллельным курсом с незнакомцем. Вот и дверь, где охранники с металлодетекторами откровенно скучали. Крячко выждал несколько секунд и тоже вышел со своей спутницей из зала в фойе.

Небольшими группами здесь кучковалась молодежь. Кто-то пошел курить на улицу, другие просто о чем-то беседовали, усевшись с ногами на прилавок гардероба.

Светлые брюки и коричневые ботинки поднимались по лестнице на второй этаж, где располагалась администрация клуба. Крячко потянул Савицкую за собой. Наверное, со стороны это выглядело как поведение подвыпившего нетерпеливого любовника. Наверное, это было даже хорошо в целях конспирации.

Шагов сыщик не слышал, поэтому приходилось торопиться. Вот и второй этаж, коридор, ведущий влево, и… Мужчина стоял у третьей двери справа и отпирал ключом замок. Прежде чем он повернул голову, чтобы посмотреть, кто появился на лестничной площадке, Крячко сгреб Савицкую в охапку, прижал к стене, вжавшись грудью в ее теплую грудь, и нашел своими губами ее горячие влажные губы.

Честно говоря, это было что-то! То ли она за этот вечер его уже достала своими намеками, то ли сам Крячко выпил многовато, но его накрыло. Чего стоило ему оторваться от женщины, знал только он сам. И если бы они в этот момент оказались вдвоем в запертом помещении, с гарантией, что никто не войдет, то… Станислав смущенно отвернулся и посмотрел вдоль коридора. Дверь уже захлопнулась, в коридоре было пусто, и только рядом тяжело дышала Савицкая.

– Все, пошли! – пробормотал Крячко. – Обошлось. Вы… извините меня за это… выхода другого не было… надо было как-то…

Он ждал чего угодно! Возмущения, пощечины, крика, что он ее использовал, увлек, а потом сослался на служебную необходимость. Даже обвинение в том, что нельзя вот так извиняться и признаваться, что ты сделал это не по желанию, а лишь… В глубине души Стас даже наделся, что Савицкая сейчас психанет, обидится и убежит. И больше уже не будет приставать к нему. Но…

– Ты уверен? – горячо прошептали ему в ухо раскрасневшиеся женские губы. – Или ты сам этого хотел, негодник? Только повод искал?

Вот зар-раза! Крячко вздохнул и уныло повлек женщину вниз по лестнице. Как же можно вот так, одним махом, испортить все удовольствие от удачно проведенной операции!

Гуров решил провернуть всю операцию незамедлительно и на следующее же утро. Ромка рассказал, что мужчина в самом деле представился ему Юрием Ивановичем. Разговор завязался очень ненавязчиво. И шел он вначале на абстрактные темы. Но довольно быстро Юрий Иванович свернул на нужную ему тему. И при этом ничего не скрывал. Этот факт поразил Гурова больше всего.

Психолог, а именно психологом мужчина и представился, заявил, что работает здесь в клубе, что у него наверху кабинет. А по вечерам он приходит в зал и ищет молодых ребят, страдающих излишней застенчивостью и неуверенностью в себе. Он сказал, что эти качества очень хорошо заметны со стороны. И не потому, что он психолог. Вот девушки, те по природе своей психологи и неуверенность чувствуют стразу. А ведь им такие не нужны, им нужны сильные и уверенные. Юрий Иванович сказал, что помог уже многим, что никакой патологии в этом нет и все решаемо. Он даже денег не берет за свои услуги. И если Рома решится на эту помощь, то пусть приходит в любое время. С девяти утра Юрий Иванович уже в кабинете.

– Как все просто! – выпалил эмоциональный Крячко. – Мы тут землю роем, а все, оказывается, до обидного просто. Он даже не скрывается. Как же мы не могли его вычислить столько времени, когда он действует с такой наглостью?

– Рома вам же сказал, – вдруг улыбнулась Савицкая, – что у девушек прирожденный дар. И я вам как девушка скажу, он не скрывался потому, что скрывать свою деятельность ему помогали парни, сами того не подозревая. Они ведь ни в коем случае не допустят, чтобы кто-то узнал, что они ходят на прием к психологу, чтобы избавиться от неуверенности, от робости. Кто же о таком расскажет? Они и под пытками бы не сказали, а это лучшая гарантия. Нет, товарищи, психолог он настоящий.

– Пожалуй, – согласился Гуров. – Расчет у него точный и профессиональный. Ладно, Шумавин, что по клубам нового за вчерашний день удалось собрать?

– Клубы, как я и говорил, чистые, – начал доклад майор. – Ни наркоты, ни проституток. Собственник «Ариэля» – предприниматель Никитенко Олег Михайлович. Он же директор этого предприятия. Запрос в налоговую сделали, но ответ будет не скоро. Криминала за Никитенко не числится. Кроме этого клуба, у него в собственности пара помещений, которые он сдает в аренду, и одна автостоянка со станцией технического обслуживания.

– Я надеялся, что у обоих клубов окажется один хозяин, – заметил Гуров. – А что по «Ночному небу»?

– Хозяйка «Ночного неба» живет сейчас за границей. Ее зовут Луговицкая Ольга Яновна. Два года назад она вышла замуж за финна и теперь живет в Финляндии. Бизнесом управляет наемный директор. – Шумавин снова заглянул в свои списки. – Некто Попова Маргарита Владимировна. Говорят, баба неплохая, с большими связями в культурном мире, поэтому программы у нее интересные и разнообразные. Но клуб все равно большой популярностью не пользуется. Бедновато оформлен и вообще… сложился контингент экономкласса.

– Хорошо, завтра отработаем и «Ночное небо», а сейчас, – Гуров посмотрел на часы, – у нас восемь-тридцать. На все – тридцать минут, включая дорогу. Савицкая пока свободна, Барсуков тоже. Шумавин и Крячко со мной. Будем изображать бизнесменов средней руки, которые хотят арендовать помещение на втором этаже здания клуба.

– За дураков сочтет, – бросил Крячко. – Какой офис, когда там каждый вечер «бум, бум, бум»!

– Нет, Станислав, мы поступим хитрее, – возразил Гуров. – Забыл, что у меня жена из артистической среды? Мы будем намекать, что у нас есть еще и предложение коммерческого характера к руководству клуба. Нам помещение там нужно не потому, что его больше снять негде. Оно нам нужно именно потому, что в этом здании функционирует ночной клуб.

– И что мы ему предложим?

– Сотрудничество. Стать участником нашего проекта. Мы снимаем у него офис, который нужен только для того, чтобы привлекать партнеров. Остальная часть наших помещений есть… в другом месте. Мы, например, открываем школу танцев «гоу-гоу», танцев живота, «файер-шоу» и другой такой же фигни, которая используется для развлечения людей, приходящих по вечерам в клубы для участия в концертах. А клуб у нас как площадка для пробных выступлений. Думаешь, не прокатит?

– Прокатит, если мы назовем пару коллективов, которые вырастили, назовем имена и фамилии девочек, которые у нас обучались, а теперь танцуют в престижных местах или победили на престижных конкурсах танцевального мастерства.

– Назовем, – засмеялся Гуров. – Думаешь, что Никитенко всех знает, даже если он занимается бизнесом в этой среде? Я не уверен. Да и ловить нас на лжи ему будет некогда. Возьмем психолога и раскроем карты. А брать психолога надо с поличным, а это время. Думаю, день или два продержимся. Главное, Ромка бы не подвел!

– Я не подведу, – засмеялся Левочкин. – Между прочим, помогая вам, я, как мне кажется, быстрее расстаюсь со своими комплексами. Хотя страшновато немного.

– Не бойся, Рома, – улыбнулся Лев. – Мы же весь этот спектакль затеяли как раз для того, чтобы подстраховать тебя, обезопасить. Пока ты в кабинете у психолога, мы будем в пределах нескольких секунд от тебя. Кстати, Игорь Сергеевич, вы принесли?

Шумавин встал, подошел к стоявшему в углу портфелю, достал небольшую коробочку и вернулся к своему стулу.

– Вот это «радиомаяк», – сказал он, открывая коробочку и беря из нее небольшой темный предмет, похожий на таблетку. – Мы тебе наклеим его на внутреннюю сторону твоих наручных часов, чтобы его не было видно. Если возникнет опасность, просто надави на часы сверху. Таким образом надавишь на «маячок», и он включится и начнет посылать сигнал. Мы его увидим у себя на приемнике и придем на помощь. Только старайся не давить на часы нечаянно. Мы сейчас приклеим и потренируемся, чтобы ты знал силу необходимого сдавливания.

Гуров первым выбрался из машины, деловито осмотрел фасад здания и двинулся походкой уверенного в себе человека ко входу. Сейчас возле клуба «Ариэль» было пустынно и тихо. Машина директора стояла перед входом, и это радовало. Молодец, Шумавин, даже такую мелочь выяснил, как марка и номер личного автомобиля Никитенко.

Собственно, Никитенко и должен быть на месте, потому что вчера Гуров по телефону договорился с ним о встрече. Крячко и майор Шумавин следовали за шефом, изображая его помощников. Все трое старались выглядеть солидно, и это у них, кажется, получалось, потому что охранник у входа сразу вскочил со стула и с уважением впился глазами в лица гостей. У него даже не сразу получилось вежливо осведомиться о целях визита незнакомых людей. Гуров успел первым.

– Ну-ка, приятель, – величественно шевельнул он бровью, – куда нам? У нас встреча с вашим руководством. С э-э… Никитенко.

– Вон туда… пожалуйста, по лестнице на второй этаж.

Гуров прошествовал мимо, не поблагодарив. Шумавин, проходя следом, с усмешкой бросил охраннику «вольно, боец». На втором этаже вся группа остановилась в ожидании Ромки Левочкина. Вот хлопнула дверь внизу, забубнили голоса. Потом неуверенно-торопливые шаги стали приближаться. Шумавин, который осторожно заглядывал между пролетами вниз, кивнул головой. Роман!

– Я думаю, что нам сюда, – громко заявил Гуров и двинулся по коридору в поисках двери с надписью «директор».

Шумно шествовать по коридору им удалось всего секунд тридцать. За это время Ромка взбежал по лестнице, и, не поднимая глаз на своих друзей, подошел к третьей от лестницы двери. Дверь открылась почти сразу, как только он постучал.

– Здравствуйте, господа! – заворковал голос, и перед мужчинами предстала молодая женщина с огромными наклеенными ресницами и в коротенькой юбке, открывающей не очень красивые ноги. – Простите, кто из вас Лев Иванович?

Гуров добродушно кивнул и изобразил снисходительную улыбку. Девушка тут же сосредоточилась на нем, успев, однако, бросить взгляд на Крячко, оценивающе разглядывающего ее ноги.

– Прошу сюда, господа, – повела она рукой в сторону открытой двери. – Олег Михайлович ждет вас.

Когда сыщики гуськом проходили в кабинет, Крячко шепнул Гурову в ухо:

– Не переигрывай…

Все, что происходило дальше, было похоже на дешевый фарс, но, видимо, в среде предпринимателей и не такое бывает. Высокий худой мужчина вышел из-за стола навстречу гостям. Последовала церемония представления. Крячко Гуров представил как своего помощника, ведающего вопросами ремонта и реконструкции помещений, а Шумавина, стоявшего с каменным лицом, как руководителя службы безопасности. Наверное, на такие встречи «безопасников» руководители не берут, о чем Гуров подумал слишком поздно. Он быстро выкрутился, заявив, что его помощник прибыл, чтобы на месте оценить имеющиеся меры безопасности.

Никитенко оценил серьезность предложений Гурова, но с необходимостью использования для общих целей одного из помещений здания не согласился. По его мнению, абсолютно все равно, где будет находиться помещение. Гуров стал развивать свою мысль и попросил показать имеющиеся комнаты. Никитенко был вынужден согласиться, и все вышли в коридор.

Лев сразу ухватился за ручку двери, за которой недавно скрылся Левочкин, но Никитенко стал возражать, что там у него уже есть арендатор и смысла ссориться с ним, расторгая договор, он не видит. Других помещений у него не было, кроме чисто технических на первом этаже и в подвале. Следовало потянуть время, потому что Гуров велел Роману выйти от психолога под любым предлогом не позже, чем через час. И этот час им нужно было продержаться в здании.

– Я предлагаю посмотреть ваш зал, – предложил Гуров, нарвавшись на удивленный взгляд Никитенко. Пришлось снова выкручиваться. – Я, безусловно, бывал в вашем зале, но это все ночью, вечерами. А рассмотреть его оснащение и истинное состояние можно только днем. Ведь, если мы с вами договоримся, нашим девочкам тут выступать.

Вообще-то Гуров чисто физически ощущал, что Никитенко к ним интерес потерял. И этот интерес придется как-то восстанавливать. Тем более что для оперативной разработки психолога нужно было организовать второй визит к нему Романа. Первый будет ознакомительным, после которого паренек расскажет все, что увидел и узнал. Потом они спланируют второй, чтобы максимально выявить в процессе этого визита преступную деятельность психолога. Если она, конечно, существует, эта престранная деятельность.

И Гуров решился! Как же он раньше не придумал такого надежного хода? Это же просто. Вот что значит, когда ты все-таки далек от этой среды. Быть мужем театральной актрисы – это одно, а заниматься бизнесом в этой среде – совсем другое.

– Ну, зал у вас и при обычном освещении вполне прилично выглядит. Я не ошибся, уважаемый Олег Михайлович, придя к вам со своими проектами. Знаете, если вам неинтересны начинающие коллективы и исполнители, если вам хватает и своих танцовщиц, то я ведь могу предложить несколько иного рода сотрудничество. Например, посредничество в привлечении для участия в ваших программах относительно известных и интересных актеров. Как?

– Актеров? Наших, местных, или…

– Ну, местных вы и сами можете пригласить. Тут вам, я думаю, посредники ни к чему. А у меня хорошие связи в московской актерской среде. Даже не столько среди самих актеров, сколько в среде их администраторов и концертных директоров.

– Лев Иванович, простите, – возник рядом Шумавин с мобильным телефоном в руке. – Это вас, срочно. По вчерашнему проекту.

– О, прошу прощения, Олег Михайлович! Рвут на части. Буквально одну минуту!

Гуров взял трубку и для вида приложил к уху. Вся эта интермедия означала только то, что Роман вышел от психолога и ждет их на улице. Значит, надо сворачивать визит, но сворачивать так, чтобы оставалась возможность наведаться сюда еще раз.

– Да, слушаю, – сказал Лев в молчащую трубку. – А-а, конечно… да. Да, мы готовы сотрудничать с вами по всем пунктам, которые обсуждали с нашими партнерами в Питере… Ну и отлично. Давайте обмениваться документами. Я дам команду подготовить проект договора, и через неделю он будет у вас…

Прощаться с Никитенко пришлось быстро, но содержательно. Главное, чтобы был повод оказаться здесь завтра. И плохо, если завтра тут не будет самого Никитенко. Может, он уедет в командировку, улетит на Мальдивы. Но, к счастью, бизнесмен таких планов не имел. Договорились, что сегодня Гуров позвонит и они определятся со временем завтрашнего визита. Надо было оставить себе лазейку, ведь никто не знал, о чем договорился Ромка с психологом.

Паренек стоял у входа в магазинчик и пил из маленькой бутылочки кока-колу.

– Ну, как ты? – Гуров положил Роману руку на плечо. – Все хорошо?

– Да, наверное, – устало улыбнулся Ромка.

– Ладно, пойдемте куда-нибудь с глаз долой и поговорим.

Рассказ Левочкина был коротким. Когда он пришел в кабинет, психолог, по сравнению с его вчерашним поведением, уже не был похож на простецкого приятного дядьку. Сейчас он в самом деле был похож на доктора. Он угостил Романа кофе и принялся сам рассказывать о проблемах паренька. То, что из короткой вчерашней беседы и сегодняшних наблюдений он сделал профессиональные выводы, подкупало. Фактически Юрий Иванович поставил правильный диагноз. Он рассказал, что занимается личностными проблемами в молодежной среде, что это его профиль, тема его научной работы.

– Так на чем вы расстались, что он предложил? – спросил Крячко. – Или ты выскочил, так и не дождавшись предложений?

– Почему? – пожал плечами парень. – Он предложил подумать. По его словам, я должен сам решить для себя и согласиться с проблемами. А потом понять, что твердо хочу от них избавиться. Тогда он приступит к работе. Теперь все зависит от меня.

– Так пошел бы ты к нему еще раз, если бы не мы? – снова спросил Крячко.

– Если бы не все эти истории со смертями, наверное, пошел бы. А теперь, когда вы столько нарассказывали, не знаю. Хотя, если бы он действительно помог…

– Ну ладно, этот вопрос мы оставим на более удобное и понятное время, – прервал его Гуров. – Сейчас, я думаю, надо просто продолжить разработку. Завтра пойдешь к нему, если не пропало желание нам помочь, и будешь заниматься, как паинька-мальчик. Правда, мне придется идти к Никитенко и врать дальше. Ох, работенка у нас иногда! Терпеть не могу врать, а тут вторые сутки…

– Так возьми и расскажи все Никитенко. Может, его помощью воспользуемся. Вот и врать не придется.

– Да? А ты уверен, Станислав, что этот психолог тут сидит просто так, а не по большой дружбе с Никитенко? Может, они заодно?

– Тогда не капризничай, – спокойно ответил Крячко.

В девять утра следующего дня Гуров снова приехал в «Ариэль». Они уселись в кабинете Никитенко и принялись обсуждать возможные варианты приглашения артистов для участия в программах клуба или со своими программами. Наверное, бизнесмен отметил, что его гость сегодня ведет себя как-то странно. Он не так оживлен и даже как будто ведет беседу неохотно. Растянуть беседу Гурову удалось почти на два часа. И когда за дверью раздался невнятный шум, через который пробивался возмущенный голос секретарши Никитенко, Лев облегченно вздохнул.

– Что там? – недовольно пробормотал Никитенко и встал из-за стола с явным намерением выйти в приемную и посмотреть, что там происходит.

– Сядьте, все нормально, – посоветовал Гуров.

И тут же распахнулась дверь. Лев сидел спиной к входу, поэтому хорошо видел, как изменился в лице Никитенко. Интересно, что за волна мыслей прокатилась в его голове, когда он увидел входящего без разрешения и предупреждения «начальника службы безопасности» его гостя? Потом вошли двое офицеров полиции и еще двое в гражданском.

– Господин Никитенко! – Шумавин встал прямо перед креслом хозяина клуба. – Прошу не предпринимать никаких действий и выполнять наши требования. Проводится полицейская операция, и мы просим вас оказывать возможное содействие.

– В чем дело? – не выдержав, повысил голос бизнесмен. – Что тут, черт возьми, за спектакль разыгрывают?

– Я прошу вас ответить на некоторые вопросы, уважаемый Олег Михайлович, – не вставая, сказал Гуров. – Я – полковник Главного управления уголовного розыска МВД России. Приехал сюда для того, чтобы разобраться с рядом странных и необъяснимых трагедий, произошедших в вашем городе. Уверяю вас, Олег Михайлович, что полномочий у меня в связи с моей миссией в вашем городе достаточно, чтобы попросить вас не только проехать с нами в ГУВД.

– На что вы намекаете? – сразу насторожился Никитенко, уловив что-то в словах полковника.

– Я намекаю на возможное задержание по подозрению в соучастии в преступлениях.

– Вы с ума сошли! – вскочил было с кресла бизнесмен, но тут же наткнулся на холодный твердый взгляд сыщика и замолчал.

Это не ускользнуло от внимания Гурова. Раз бизнесмен так резко сник, значит, он подумал о чем-то, значит, сыщик попал в точку, говоря о соучастии. Только в преступлениях ли? Шумавин вопросительно посмотрел на Гурова. Тот встал и согласно кивнул головой, можно начинать допрос. А ему самому пора познакомиться с загадочным психологом.

Юрий Иванович представился Панкратовым. Только вот никаких документов на право оказания услуг гражданам он не имел. Да и аренда комнаты тоже была не оформлена, поскольку Панкратов не был даже индивидуальным предпринимателем. Гуров сразу прикинул, что психологу можно сразу предъявить обвинение в незаконном предпринимательстве, а с учетом сокрытых от уплаты налогов доходов деятельности можно надеяться на наложение судом приличного штрафа, а то и ареста на имущество. Но не это главное, и не за этим затевалась вся операция.

– Давайте подробнее, Юрий Иванович, – предложил Гуров, когда после взаимного представления психологу объяснили причину визита полицейских, а на столе лежала коробочка с лекарствами, которую несколько минут назад Панкратов вручил Роману Левочкину.

– Ну, как бы вам подробнее рассказать, – сокрушенно развел руками психолог. – Вы вот уже и представление себе составили о моей вине. А ведь все обстоит совсем не так, уверяю вас.

– Вот поэтому я тут перед вами и сижу, – согласился Гуров. – И жду ваших объяснений. Только доказательных. Итак?

– Понимаете, товарищ полковник, я – психолог, я веду исследования…

– Обращайтесь ко мне лучше по имени-отчеству, – посоветовал Гуров. – Просто Лев Иванович. А то я, знаете ли, терпеть не могу, когда преступники называют меня товарищем.

– Преступ-пники, – поперхнулся психолог. – Позвольте, това… Лев Иванович, но в чем же вы видите состав преступления?

– Как минимум мошенничество, – холодно парировал Гуров. – Вы выискиваете, в том числе с помощью подобранных вами помощников из числа барменов клуба, свои жертвы. Выбираете молодых людей, у которых проблемы с коммуникациями, которые отличаются определенной робостью, и делаете вид, что помогаете им. Вы продаете под видом лекарства дешевые и бессмысленные препараты, убеждая, что они помогут решить проблему личности. Вот эту коробочку вы только что продали юноше по имени Роман Левочкин за двадцать три рубля.

– Ах, Рома, Рома, – покачал опущенной головой психолог. – Вот ведь не ожидал от парня такого. Он вроде бы так искренне хотел моей помощи, так волновался… Собственно, теперь мне понятно, почему он так волновался.

– Вам есть что сказать? – вскинул Гуров брови.

– Конечно, – уныло ответил Панкратов. – Теперь мне только и остается, что давать объяснения, пояснения и приводить доводы. Теперь, думаю, мне этим долго придется заниматься. Дело в том, уважаемые полицейские, что я пишу монографию по этой теме и мне нужен фактический материал, нужна экспериментальная база. Я прекрасно знаю, что предлагаю абсолютно бесполезные таблетки. В этом и есть эксперимент.

– В этом? Сбывать копеечную аскорбиновую кислоту под видом уникального лекарства от стеснительности?

– Конечно, – вынужденно улыбнулся психолог. – В этом и суть. Речь идет о самовнушении, если говорить проще. Я этот вопрос и исследую. Я уверяю, что изобретено лекарство, которое помогает побороть врожденную стеснительность, робость. Да, черт возьми, можете это называть лекарством от страха, страха перед людьми, но я доказал, что человеческая психика может сама бороться с этими фобиями. Самовнушение – великая вещь. Оно лечит болезни телесные и болезни душевные, а теперь еще можно с уверенностью сказать, что оно лечит в среде нервно-психической, выравнивает психологические неровности личности.

– Что же вы так дешево берете за лекарства? Озолотиться могли бы уже давно при вашем размахе.

– Да нет! Что вы, все не так. Я бы с удовольствием раздавал таблетки даром, только, сами посудите, кто поверит дармовой помощи? Это же у каждого современного человека в крови, с молоком матери… Помогает только дорогое лекарство, желательно импортное. Но если бы я начал продавать это лекарство по четыреста рублей за коробочку, да делал на ней этикетки на английском или немецком языке, вы бы точно меня уже в наручниках отсюда вывели. Причем давно.

– Это поправимо. У вас и сейчас есть шанс выйти отсюда в наручниках, – пообещал Гуров.

– Подождите, я еще не объяснил. Так вот, я умышленно брал деньги, только небольшие. И именно для того, чтобы мои клиенты понимали, что это настоящие лекарства. Я же не наживался на этом, даже не тратил эти деньги на себя. Я, посмотрите, покупал сахар, кофе, чай, конфеты, печенье, чтобы создавать атмосферу простоты, обыденности, контакта с клиентами. На них же все и шло…

За дверью послышались шаги и возмущенный голос Никитенко, который вещал, что он этого так не оставит, что полиция своими необдуманными действиями распугает ему всех потенциальных посетителей, что это наезд на его бизнес, что он найдет заказчика и подаст в суд…

– Значит, ложный след? – Орлов смотрел на Гурова с экрана ноутбука не столько укоризненно, сколько с сочувствием.

– Увы, такое неизбежно в нашей работе, – хмуро ответил Гуров. – Экспертиза показала, что в составе таблеток нет никаких лекарственных средств. По большому счету, мы и обвинить-то психолога ни в чем не можем. Да и стоит ли его обвинять? Мы выявили группу из восьми человек, которая сейчас проходит у него «лечение». Все подтверждается. И то, что Никитенко разрешил по дружбе Панкратову этим заниматься в его клубе. Помог, называется. Сейчас они оба соглашаются, что сглупили, что надо было все не так организовывать, но…

– Ладно, у вас есть еще версии, которые надо отрабатывать, так что… докладывай периодически. Не забывай, что от меня тут не громкого дела и сенсационных разоблачений ждут. Нужно быстро и тщательно разобраться, чтобы можно было дать ответы журналистам. Они пока молчат, но где гарантия, что это надолго? Вы уже пять дней там роете! Поторопись, Лев Иванович!

Гуров закрыл крышку и повернулся к Крячко, который только что вошел и ждал теперь, пока шеф освободится. Лицо у Стаса было какое-то нехорошее.

– Что случилось? – насторожился Гуров.

– Одиннадцатый.

– Где?

– У входа в клуб «Ариэль». Там завязалась драка, и один парень скончался. Свидетели говорят, что большой драки и не было, толком никто никого якобы не успел даже ударить. Потолкались только, а один вдруг упал и умер. Шумавин уже с группой выехал на место.

– Опять «Ариэль»! – процедил сквозь зубы Гуров и вскочил на ноги. – Наваждение какое-то!

– Вот и я тоже никак не избавлюсь от ощущения, что мы где-то с чем-то рядом, а никак не поймем с чем. – Крячко вздохнул и глубоко засунул руки в карманы брюк. – Таблетки Панкратова такого эффекта и такого действия не оказывают, но почему опять этот клуб? Совпадение? Видишь ли, Лев, после того как Шумавин сообщил о происшествии и о том, что он поехал на место, он еще кое-что успел сказать.

– Что? – Гуров перестал мерить шагами гостиничный номер и замер, глядя на друга.

– Ребята Шумавина закончили опрос оставшихся друзей и родственников всех десяти погибших парней из нашего списка. Так вот, четверо из них никогда не отличались робостью, неуверенностью в себе и излишней стеснительностью. Друзья показали, что эти парни как раз были энергичными, деятельными, в какой-то мере обладали лидерскими качествами.

– Ты хочешь сказать, что четверо из этих десяти не могли быть клиентами нашего доморощенного психолога?

– Опрос показал, что, скорее всего, нет. Мы легко это выясним, когда зададим вопрос самому Панкратову и пороемся в его записях. Ведь все случаи у него задокументированы, все описаны, включая и пятерых из нашего списка.

– Ну, в общем-то, мы уже не особенно и подозреваем Панкратова. Он тут явно ни при чем. Ладно, поехали.

Огороженное яркой лентой пространство возле входа в клуб виднелось издалека. Несколько небольших групп зевак подходили, смотрели и снова уходили. Это хорошо, что нет большой толпы, подумал Гуров, меньше слухов поползет.

Выйдя из такси, он первым делом подошел к белому микроавтобусу «Форд» с синей надписью «Оперативно-следственная группа». Рядом стояли еще две полицейские машины и топтались омоновцы в полном боевом облачении.

– Где майор Шумавин? – спросил Гуров крайнего омоновца, показав удостоверение.

Тот ткнул пальцем в сторону «Форда». Шумавин был в машине. Молоденькая следователь с погонами старшего лейтенанта старательно опрашивала парня с растрепанными волосами. Шумавин сидел сбоку от парня, играя желваками на скулах. Видимо, тут только что пронеслась гроза, судя по тому, как допрашиваемый шмыгал носом и смотрел исключительно в пол или в окно.