Текст книги "Полковник Гуров. Компиляция (сборник) (СИ)"

Автор книги: Николай Леонов

– Кто бы сомневался! – фыркнул Крячко. – Ваше сиятельство будет тут в тепле чаи гонять, а мне придется по морозу мотаться и снова записи видеокамер вокруг всего Казанского вокзала собирать.

– Ну, во‐первых, у тебя машина, а во‐вторых, записи ты не на улицах, а внутри помещений будешь собирать. Так что на мороз не жалуйся. Кстати, портретики Алиева и Салтыкова прихватить не забудь. Может быть, их кто-нибудь вспомнит.

Когда Крячко ушел, Гуров задумался. Что-то не вязалось во всей этой истории с убийством Челнокова. Самым очевидным кандидатом на место главного подозреваемого поначалу был Григорян, к нему сходились все косвенные улики. Затем «ростовский след» начал указывать на Морозову. А теперь еще и связи Ермакова с Золотаревым, убеждавшего сыщика закрыть дело, проявились. Учитывая то, что предлагать взятку Гурову наняли Лещинского, косвенные улики стали указывать на актера как на организатора покушения. Из всего этого получалась настоящая каша.

У Гурова складывалось впечатление, что все трое замешаны в расследуемом им деле. Григоряну нужен был компромат. Морозова нашла исполнителей для его изъятия, а Ермаков помог организовать попытку замять все дело. По крайней мере, повесить убийство на случайного и безответного человека. Вот только все трое друг с другом не были связаны. Да и зачем такое шапито Григоряну, самостоятельно способному покушение организовать? В преступном мире у него у самого было достаточно связей.

От раздумий Гурова отвлек телефонный звонок.

– Ну, здравствуй, Иосиф Владимирович! – поздоровался Лев, узнав номер телефона Вождя. – Чем порадуешь?

– Я думал, это ты меня, Лев Иванович, порадуешь, – проворковал в трубку Евсеев. – Хочу тебя на чай пригласить. Уж очень мне вчера наше с тобой общение понравилось.

– Вот нет у меня сейчас времени к тебе в гости кататься и чаи гонять! – отрезал Гуров. – Говори, что хотел. А светскими беседами мы с тобой в будущем займемся. Например, когда я тебя в СИЗО запру.

– Шутишь все, Лев Иванович? – хихикнул вор в законе. – Ладно, понимаю, ты человек занятой. Алиева все еще ищете? Могу наводочку дать.

– И что ты за это попросишь? – насторожился Гуров.

– О чем ты, Лев Иванович? – делано обиделся вор в законе. – У нас же уговор с тобой был. А я их свято чту. Ты свою часть выполнил, волкодава на цепь вернул. Теперь моя очередь. В общем, у Алиева подруга есть. Кто такая, не знаю, только есть информация, что она в Бибиреве живет.

– Где именно? – уточнил Лев.

– А вот это еще неизвестно, – ответил Вождь. – Ходит слух, что Алиев стал совсем нехорошими делами заниматься. Да и водиться с «гастролерами» стал. Так что ищут его. Возможно, подружку скоро тоже найдут. Поэтому поторопись, Лев Иванович. Ну, теперь мы квиты?

– Нет, Иосиф Владимирович, наши счета с тобой еще не закрыты, – отрезал Гуров. – Но по этому векселю ты рассчитался!

Закончив разговор с Евсеевым, он бросился к столу Станислава. Несколько секунд перебирал бумаги, пытаясь отыскать уже виденную информацию, и вскоре наткнулся на нужный листок – в одном из торговых центров, неподалеку от метро «Алтуфьево», был павильон «Рукавички».

– Стас, бросай все и дуй в Бибиревский отдел полиции, – скомандовал Лев, как только Крячко ответил на звонок. – Кажется, я знаю, где Алиева с бандой искать. Сейчас туда записи камер наблюдения будут доставлять, ищи на них нашего персонажа. Я тоже туда мчусь!

Перед выездом он связался с начальником отдела полиции Бибирево и попросил срочно отправить оперативников на выемку записей камер наружного наблюдения из торгового центра. Начальником отдела оказалась женщина, судя по голосу, лет сорока. Она с полуслова поняла сыщика и пообещала сейчас же отправить людей на выемку. Гуров уточнил, что материалы нужны за две недели. Из самого торгового центра и из прилегающих к нему объектов. Закончив разговор, он поспешил вниз к своей машине – еще не хватало, чтобы Алиева московские бандиты нашли раньше него.

Сейчас единственной зацепкой, чтобы попытаться оперативно установить, кто именно является подругой Алиева, были именно перчатки. Конечно, можно было предположить, что подозреваемый приобретал их в любом другом месте, но зачем это делать, если поблизости от его «норы» есть нужный магазин?

С собой Лев прихватил и техников в специализированной выездной компьютерной лаборатории, оснащенной в том числе программой для распознавания лиц. Уже имелась вся необходимая информация для эффективной работы этой программы, и если Алиев был в «Рукавичке» у «Алтуфьево», программа его найдет. Что делать дальше, Лев пока не знал. Поэтому сразу запросил базу данных на всех женщин в возрасте от 20 до 50 лет, проживающих в Бибирево и имеющих хоть один привод в полицию.

В том, что подруга Алиева не является простой обывательницей, сомнений не было никаких. Приехавшему из Ростова-на-Дону Салтыкову нужно было убежище, где они с сообщниками смогли бы обсуждать детали операций. Если Вождь сказал, что Алиев у подруги, значит, рисковать и снимать квартиру для «лежбища» преступники не стали. Отсюда следует, что подруга Алиева тоже находится в курсе их дел. Конечно, она могла быть обычной женщиной, не судимой и не привлекавшейся, но Гурову верилось в это с трудом. Покрывать преступный замысел, тем более после убийства журналиста, рядовые обывательницы вряд ли способны. Была вероятность, что подруги Алиева может уже не быть в живых. После того как его подельники совершили убийство, они могли избавиться от ненужного свидетеля, но Гуров надеялся, что это не так. Возиться с еще одним трупом для бандитов сейчас было бы слишком рискованно.

И еще оставался один невыясненный вопрос: почему сообщники до сих пор остаются в Москве? Даже если убийство Челнокова и получилось случайным, а главной целью были какие-то материалы, имеющиеся у него, сейчас даже глупцу было бы очевидно, что достать их не удастся. Полиция перевернула дом журналиста вверх дном, и если среди вещей Челнокова майор Щукин что-то найдет, Гуров об этом сразу и узнает.

После смерти журналиста бандитам следовало бы залечь на дно, а вместо этого они совершали глупость за глупостью. Сначала вломились в дом, затем пытались похитить Марию. Зачем идти на такой риск? Чем же ценны сведения, которыми обладал Челноков, что ради них заказчик готов был рисковать головами исполнителей, а наемные бандиты даже не пытались выйти из игры? Ответов на эти вопросы не было, и Гуров собирался их найти именно сегодня, пока не стало слишком поздно и кто-нибудь не добрался до Алиева с компанией раньше, чем правоохранительные органы.

Когда он добрался до отдела полиции в Бибирево, опера еще не закончили изъятие материалов. А вот Станислав был уже там. Он сидел в кабинете начальника отдела и с удовольствием пил чай. Начальник отдела Светлана Кочеткова оказалась миловидной женщиной чуть за сорок. Она была в том же звании, что и сыщики, но к Гурову отнеслась с уважением. А вот со Станиславом Светлана болтала так, словно они были давними друзьями, а не познакомились десять минут назад. Крячко всегда умел в считаные минуты выстраивать дружеские отношения с женщинами, какого бы возраста они ни были. Он и темы для разговора находил естественно, и шутил к месту. В общем, в любой женской компании сразу становился центром внимания.

Светлана предложила Гурову кофе, он поблагодарил женщину и принялся ждать возвращения оперов, почти не участвуя в разговоре Станислава с начальницей отдела.

Первые данные от оперативников начали поступать примерно через полчаса. Лев сразу отправлял оперов в микроавтобус к технарям, чтобы те немедленно прогоняли видеозаписи через программу распознавания лиц. Информация о том, что Алиев бывал в торговом центре, появилась уже минут через пятнадцать после начала обработки записей. В основном он приходил туда один и удалялся в одном и том же направлении – по улице Лескова в сторону от Алтуфьевского шоссе.

А так как приходил и уходил из торгового центра пешком, значит, дом его подруги располагался где-то неподалеку. Гуров попросил Кочеткову направить оперативников изъять видеозаписи из ближайших к торговому центру магазинов, отделений банков и аптек, расположенных в двух кварталах по обе стороны улицы Лескова. Светлана отдала распоряжение, но, прежде чем опера ушли по новым адресам, технари сообщили о том, что нашли видеозапись, где Алиев приходит и уходит из торгового центра с какой-то женщиной. Ее тут же пробили по базе через распознавание лиц, и ею оказалась 35-летняя Ольга Юртаева, дважды судимая за кражу и вымогательство. Жила она здесь же, на улице Лескова, в доме прямо за торговым центром.

– Наша краля! – потер руки Крячко.

– Стас, сейчас пойдешь по ее адресу, проверишь, есть кто дома или нет, – скомандовал Гуров и посмотрел на Кочеткову: – Светлана, организуйте ему какую-нибудь спецовку, пожалуйста. Желательно газовика или электрика. А я вызову ОМОН.

Пока Станиславу искали спецодежду, Лев выслал к дому Юртаевой оперативников для присмотра за входами и выходами со двора. У всех были фотографии Алиева и Салтыкова, чтобы опознать их при встрече. А особый контроль он поручил установить за дверями подъезда Юртаевой. Опера должны были докладывать абсолютно обо всех, кто входит и выходит оттуда: Гуров не забыл о словах Вождя, что криминальные группировки города предпочтут сами разобраться с наглыми «гастролерами».

Через полчаса Крячко нарядили в спецовку горэлектросетей, и они со Львом вместе поехали к дому Юртаевой. ОМОНу приказали ждать около отдела полиции и выдвигаться по нужному адресу строго по команде.

– Стас, ты поосторожней там, без фанатизма, – предостерег друга Лев, когда они остановились неподалеку от дома, где проживала Юртаева.

– Ой, Лева, ты еще слезу пусти, как на проводах, – рассмеялся Крячко. – Я же не первый год замужем!

На двери был кодовый замок, но у полиции был пароль от него, и Станиславу попасть внутрь труда не составило. Подъезд, где предположительно устроили свое «лежбище» бандиты, ничем привлекательным не выделялся – обычный подъезд в обычном московском доме. Плохо было лишь то, что квартира Юртаевой располагалась на седьмом этаже: и с крыши штурмовать не слишком удобно, и, пока ОМОН по лестнице поднимается, его засечь успеют. Еще хуже оказалось то, что дверь в квартиру оказалась металлической. С ходу выбить ее не получится, и это лишь осложняло задачу взять подозреваемых живыми.

– Открывайте, горэлектросеть! – начал барабанить в дверь Крячко, когда на первые несколько звонков никто не ответил. – У вас проводка коротит. Весь район без света оставите, потом не расплатитесь ни фига!

Из квартиры напротив выглянула старушка в засаленном халате и визгливым голосом доложила:

– Дома, дома она, вертихвостка. Полчаса назад пришла. Опять с новым мужиком!

Дверь в квартиру Юртаевой приоткрылась, оставаясь запертой на цепочку. В щель выглянуло озлобленное кукольное личико.

– Баба Вера, заткнулась бы уже! – неожиданно низким голосом рявкнуло оно. – Тебя мои мужики не касаются! Сиди у себя дома и не подсматривай, а то без глаза когда-нибудь останешься.

– Вы посмотрите, как эта соплячка со мной разговаривает?! – возмутилась старушка. – Матери своей так похами!

Видимо, подобные перепалки между соседками были обычным делом. Некоторое время Крячко не обращал на них внимания, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь в квартире Юртаевой. На мгновение ему показалось, что внутри мелькнул силуэт мужчины. А еще Станислав явственно чувствовал неприятный запах, идущий из приоткрытой двери. Из квартиры Юртаевой пахло перегаром, сигаретным дымом и почему-то автомобильной смазкой.

– Тихо, девушки, ругаться потом будете! Я сюда работать пришел, а не бабские истерики слушать. Мне жены дома хватает! – заорал он, перекрывая женские вопли.

От неожиданности обе спорщицы замолчали.

– Вот так-то лучше, – довольно ухмыльнулся Станислав и дернул ручку двери, проверяя длину и крепость цепочки.

Ни то, ни другое его не устроило. Перерезать дверную цепь было абсолютно нечем, а оторвать ее вряд ли получилось бы. Попытаться просунуть внутрь ладонь и выдернуть запор из пазов тоже не стоило – только пальцев лишился бы, захлопни Юртаева металлическую дверь. Будь какой-то способ быстро проникнуть внутрь, Станислав попытался бы сам взять преступников, несмотря на предостережения Гурова, но сейчас это было невозможно. Впрочем, уговоры тоже могли сработать.

– Ольга Игоревна, откройте дверь, пожалуйста, – ласково попросил Стас и начал нести ахинею: – У нас на пульте датчики показывают, что где-то именно в вашей квартире замыкание. Разрешите посмотреть? Если не у вас, я хоть параметры сниму для подстройки аппаратуры.

– Ничего у нас не замыкает, – резко бросила Ольга, даже не заметив, что упомянула жильцов во множественном числе. – Врут ваши датчики. Так что можете идти отсюда и подстраивать там все, что вам нужно.

– Мне точно убедиться надо, – настаивал Станислав. – Не могу я без проверки уйти. Меня же потом уволят, на фиг!

– А мне плевать, уволят тебя или нет! – огрызнулась Юртаева. – Вали отсюда, сказала! Не пущу в дом, и все! – и захлопнула дверь перед носом Крячко.

– Я с участковым тогда приду! – пригрозил он.

– Ты его найди сначала, участкового! – расхохоталась из-за двери хозяйка квартиры. – Заодно и привет от меня передашь. Он знает, по какому поводу!

Больше Станиславу тут делать было нечего. Из того, что он успел рассмотреть, лишь информация о двери могла помочь омоновцам – расположение комнат они уже давно изучили по плану дома.

– В доме, кроме Юртаевой, минимум один мужчина. Судя по тому, что сказала соседка, это не Алиев, – доложил Крячко, когда вернулся к Гурову. – Наша подопечная знает своего участкового. Можно попробовать его использовать, чтобы заставить Юртаеву открыть дверь.

– Слишком рискованно, – покачал головой Лев. – У них там могут быть стволы, а участковый наверняка только пару раз в год из пистолета стреляет, боевой подготовки никакой.

– Да ладно! Я с ним пойду, – отмахнулся Станислав. – Мы только дверь заставим открыть, а дальше пусть ОМОН действует.

– А если их преступники в окно засекут? Тогда, вместо того чтобы открыть дверь, вас пулями встретят. Нет, Стас, пусть спецы своим делом занимаются.

ОМОН и наряды ППС подтянулись к дому Юртаевой минут через десять после команды Гурова. Въезды во дворы перекрыли так, чтобы эту операцию из окон ее квартиры заметить было нельзя. Одна группа бойцов спецназа отправилась на крышу через соседний подъезд, а еще одна, вдоль стены дома, потянулась к входу к Юртаевой. Вместе со спецназом прибыла и Кочеткова.

– Лев Иванович, надеюсь, вы знаете, что делаете, – немного нервно проговорила она. – Если там не ОПГ, потом одними объяснительными задушат.

– Что выросло, то выросло! – буркнул Лев и, поймав на себе слегка недоуменный взгляд начальницы райотдела, пояснил: – То, что там члены организованной группы, я уверен. А все они на месте или нет, разберемся по ходу пьесы. Извините, Светлана, нужно идти работать. Оставайтесь здесь, вам под пули лезть незачем.

Широким шагом Гуров прошел прямо к дверям подъезда Юртаевой, где его уже ждал Крячко. Командир омоновцев, приземистый майор, попросил сыщиков идти во второй группе и по возможности в перестрелки не вступать. Лев лишь молча кивнул, а Станислав ответил очередной нецензурной прибауткой, чем вызвал хихиканье у бойцов, которые ее услышали. Майор неодобрительно посмотрел на него, а затем, получив подтверждение Гурова, дал сигнал к штурму.

По лестнице омоновцы двигались быстро и слаженно, и сыщикам приходилось прикладывать усилия, чтобы не отставать от них. До седьмого этажа обе группы взлетели за несколько минут. Один из спецназовцев подскочил к двери Юртаевой и быстрыми движениями пристроил два взрывных устройства «Ключ» в районы замков. Второй встал у него за спиной, держа в руках болторез для перекусывания дверной цепочки. Остальные бойцы устроились на лестничных площадках, стараясь не попадать в поле зрения дверного «глазка» штурмуемой квартиры.

Подрывник знаком доложил майору о готовности, тот коротко отдал команду по рации группе, занимавшей позицию на крыше, а затем приказал бойцу взрывать дверь. Два взрыва бухнули одновременно. Подрывник рванул на себя дверь, не высовываясь из-за косяка, а второй омоновец тут же перекусил болторезом цепочку. И лишь после этого группа захвата, бросив внутрь квартиры дымовую шашку, с криками бросилась на штурм. Почти одновременно с этим изнутри загрохотала автоматная очередь.

Бандиты, видимо, все-таки заподозрили неладное после визита Крячко. Или, что скорее всего, умудрились заметить движение ОМОНа. Длинная очередь из «калашникова» высекла крошку из стен и рикошетом завизжала от щита омоновца, двинувшегося первым. Бойцы открыли огонь в ответ и прекратили его только после резкого окрика майора:

– Не стрелять, мать вашу! Живыми брать!

Все это произошло в какие-то считаные секунды. Внезапно грохот выстрелов смолк, и отчетливо послышался звон выбиваемых окон – это третья группа ворвалась в помещение. Раздалась новая серия криков, приказывающих лежать, прерываемая чьим-то судорожным кашлем.

– Вперед, вперед! – закричал майор, подгоняя своих бойцов.

Те ворвались в квартиру, огонь из которой уже не велся. Из помещения выползал едкий дым, и Гуров с Крячко не торопились войти внутрь, несмотря на противогазы, все равно в этой мутной пелене разобрать что-то было очень трудно. Выбитые окна довольно быстро прочистили помещение, и к тому времени, когда бойцы группы захвата доложили, что все чисто, внутрь квартиры уже спокойно можно было зайти даже без противогазов.

Юртаева и двое ее гостей-мужчин лежали на полу. Причем один отделался только ссадиной на физиономии, а у второго была пулевая рана в области груди. Это был Салтыков. Алиева в квартире не оказалось. Рецидивист с Дона был без сознания, и один из бойцов уже вызывал к нему медиков. Осмотревшись вокруг, Гуров заметил в углу гостиной сумку с оружием.

– Стас, займись обыском, а я проведу допрос. Подключишься позже, – проговорил он и скомандовал коренастому майору: – Этих двух доставьте в Главк, а к раненому в госпитале приставьте охрану. Как только доберусь к себе, пришлю кого-нибудь сменить ваших ребят.

В Главк Гуров приехал раньше, чем доставили задержанных. Новость о том, что московские полицейские арестовали подозреваемых в убийстве Челнокова, еще не успела распространиться, поэтому обстановка в Главке была спокойной и у Орлова не разрывались телефоны. Сыщики позаботились о том, чтобы никто, кроме них, не знал, кого именно задержали во время операции у станции метро «Алтуфьево», и генерал-лейтенант получил информацию первым.

– Молодцы, мужики! Отличная работа! – потер руки Орлов, когда Гуров в ожидании доставки задержанных пришел к нему в кабинет с докладом об операции. – Значит, предполагаешь скоро выйти на заказчика?

– Не гони лошадей, Петр! – поморщился Лев. – Взяли мы не всех. Минимум один из них на свободе. Структура группы пока неизвестна. Так что делать далекоидущие выводы пока рано.

– Лева, не прибедняйся! – отмахнулся генерал. – Иди работай. Я министру доложу.

– Подожди с докладом, – осадил его Гуров. – Еще неизвестно, как у них связь поставлена. Может быть, удастся сейчас контакты отработать и остальных прихватить. А просочись информация в прессу, мы можем их запросто упустить, а потом десятилетиями по заграницам разыскивать.

Орлов, протянувший уже руку к телефону, замер, как-то виновато посмотрел на сыщика и, вздохнув, горестно пробормотал:

– Прав ты, Лева, а я, видимо, старею, о такой очевидной вещи и не подумал. Хотел по-быстренькому в глазах министра вистов набрать, а про нужды дела забыл совсем.

– Ты не постарел, Петр, – улыбнулся Лев, – просто кабинетной работой зарос, оперативную хватку потерял. Но это поправимо, в следующий раз тебя к себе в помощники возьму, мигом все вспомнишь.

– Чтобы генерал у полковника на побегушках был? Ты не охренел, гусь лапчатый?! – наигранно возмутился Орлов. – Исчезни с моих глаз, гений русского сыска!

– Ну-ну, не буду размахивать шашкой, мы еще поборемся! – усмехнулся Гуров, направляясь к выходу из кабинета.

– Поборется он! – в спину ему буркнул Орлов. – С преступностью борись сколько влезет, а начальству надо в рот смотреть. С обожанием!

Первой на допрос Гуров вызвал Юртаеву и несколько минут с интересом посматривал на нее. Молодая женщина была миниатюрной и с удивительно кукольным личиком. Правда, сейчас его украшал приличный синяк на левой скуле. Видимо, омоновцы перестарались при захвате. Она тоже молча рассматривала полковника, ожидая вопросов.

– Ольга Андреевна, вам наши порядки знакомы, так что не буду ходить вокруг да около, – проговорил наконец Гуров. – Вы подозреваетесь в участии в преступной группе, совершившей убийство и попытку похищения человека. По совокупности вам не меньше десяти лет светит, даже если адвокат будет хороший. Кстати, у вас есть защитник?

– Зачем мне адвокат, гражданин начальник? Я ни в чем участия не принимала, – ответила Юртаева. – Я лишь сдала комнату приезжим на месяц. Чем они занимались и что делали вне моего дома, я понятия не имею. У меня они лишь ночевали. Ну, иногда пообедать приходили. Обед я тоже для них готовила. За отдельную плату. Это уголовное наказание?

– А оружие в вашей квартире откуда? – Лев принял правила игры, предложенные воровкой. – Тоже о нем ничего не знали?

– Конечно, не знала! – радостно подтвердила Ольга. – Я у них сумки не проверяла.

– А ваши постояльцы процедуру регистрации по месту пребывания прошли? – задал новый вопрос Гуров.

– Зачем? – сделала она удивленное лицо. – По закону без регистрации до девяноста дней жить можно, а они просились всего на месяц. Зачем мне им регистрацию оформлять?

– Прекрасно! Значит, обвиним вас в незаконном обороте оружия. А поскольку доказать, что делали вы это организованной группой, будет несложно, вам, как хозяйке квартиры, восемь лет судья с удовольствием выпишет. К тому добавим сопротивление при аресте и покушение на жизнь сотрудников правоохранительных органов… Думаю, пожизненное вам, может, и не дадут, но лет двадцать за соучастие пропишут. Считать умеете? Или арифметику после двух отсидок позабыли?

– Погодите, гражданин начальник! – взвизгнула Юртаева. – Я же вам говорю, что об оружии ничего не знала, а когда Вовка стрелять начал, перепугалась и спряталась. Ни при чем я здесь, ничего вы не докажете!

– Ольга Андреевна, дорогая, ну о чем вы говорите? – вальяжно откинулся на спинку кресла Лев. – Оружие было в квартире, принадлежащей вам, и хранилось с вашего разрешения. Отпечаточки ваших пальцев на одном из стволов точно найдут. А ваши подельники придумают байку, что просто доставили в столицу оружие, которое вы им заказали. Тут еще и организацию преступной группы можно будет добавить к предыдущим обвинениям. Думаете, дружки станут вас выгораживать?

– Да не дружки мне они! – выкрикнула Юртаева. – Говорю, две недели назад попросили комнату сдать. На месяц. Откуда я знала, что все так обернется?

– А как они вас нашли? – поинтересовался Лев.

– Как-как? Как обычно находят. По объявлению, – огрызнулась Ольга.

– Где было объявление? Когда опубликовано? Какого содержания было?

– Объявление в Интернете было, не помню, когда и на каком сайте размещала. Писала, что сдам комнату, и телефон указывала. Вот и все!

– Значит, ваш приятель Алиев не в курсе, что у вас квартиранты проживали? – невинно спросил Гуров.

На несколько секунд Юртаева замерла, внимательно уставившись на него. Он почти физически чувствовал, как ворочаются мысли в ее кукольной головке, просчитывая варианты возможных ответов. Женщина поняла, что сыщику известно больше, чем она рассчитывала, вот только степень этой извещенности вычислить не могла, поэтому решительно произнесла:

– Без присутствия адвоката я больше говорить не буду!

Гуров не стал напоминать ей, что в начале допроса она отказалась от адвоката, молча протянул ей для подписи протокол и вызвал конвойного. Несколько минут Ольга вчитывалась в аккуратный почерк сыщика, а затем быстро подписала листы, поднялась и в сопровождении конвойного покинула кабинет.

Лев сознательно не стал оказывать на женщину дополнительного давления. Он был уверен, что, сидя в одиночной камере, Юртаева будет прокручивать в голове все обвинения, выдвинутые им. Вспомнит и прозрачные намеки про отпечатки пальцев, и возможные показания ее «постояльцев». Через пару-тройку часов ее внутреннее спокойствие, если таковое вообще было, окончательно рухнет, и давать показания она будет. Особенно если к тому времени удастся взять Алиева. А для того чтобы выманить его из укрытия, вариант уже имелся. Нужно было только либо расколоть второго задержанного, либо найти в квартире сотовые телефоны. Последнее было более чем вероятно.

Гуров просмотрел данные на задержанного парня, которые ему предоставили ранее. Чеботарев Игорь Петрович, 27 лет, житель Ростова-на-Дону. Не судим, не привлекался. Имеет парочку штрафов за употребление алкогольных напитков в общественных местах, однажды подвергался административному наказанию за нарушение общественного порядка. Безработный, семьи нет. Из родственников имеется только престарелая бабушка, проживающая на севере Краснодарского края. Парень явно не был стреляным воробьем и мог поддаться на давление. Тем более что обвинения ему светили серьезные, за которые суды охотно дают немалые сроки. Косвенных доказательств было вполне достаточно. В частности, Чеботарев весьма был похож на фоторобот, составленный старичком на парня, дежурившего у подъезда Челнокова. Остальное – дело техники. И тут уже любой адвокат посоветует ему сотрудничать со следствием.

Парень выглядел очень напуганным. К тому же если с Юртаевой омоновцы во время захвата мало церемонились, то Чеботареву «выписали» по полной программе – на его лице было несколько кровоподтеков, рукав рубашки был оторван, а одна штанина разодрана на коленке. Вдобавок парень был в одном домашнем шлепанце. Видимо, привезли Чеботарева в Главк в том, в чем взяли на квартире. Даже куртку и обувь надеть не позволили.

– Игорь, перспективы у тебя самые безрадостные. – На этот раз Гуров выбрал несколько панибратский тон. – Незаконное хранение оружия, покушение на жизнь сотрудника правоохранительных органов. Все это – группой лиц. Уже по этим статьям тебе не меньше двадцати пяти лет светит. А если сюда добавить убийство журналиста да еще и попытку похищения человека, то ты до конца жизни на зоне останешься. – Он слегка перегнулся через стол, наклоняясь к Чеботареву, которого стала колотить мелкая дрожь, и негромко произнес: – Скажу тебе по секрету, Игорек, женщина, которую вы пытались похитить, моя жена. За одно это я сделаю все, чтобы тебе пожизненное заключение в одиночной камере мечтою показалось. К тому же вы ранили лучшую подругу моей жены, и она очень просила обойтись с тобой и твоими дружками-отморозками построже. Ты меня понимаешь? – Чеботарев судорожно кивнул. – Выход у тебя один. Или ты мне расскажешь, кто всю эту кашу заварил и чего вы в итоге хотите добиться, и я подумаю, как тебе смягчить участь, или я раскручиваю тебя на полную катушку, и мало тебе точно не покажется. А сейчас я задам тебе вопрос, от которого будет зависеть твоя дальнейшая судьба: адвоката вызывать?..

Несколько секунд молодой человек удивленно смотрел на Гурова, явно не до конца понимая суть вопроса. Видимо, сказывался недостаточный опыт общения с полицией либо это простая неграмотность в правовых вопросах. И все же ему хватило ума сообразить, что требование вызвать адвоката подразумевает то, что он что-то хочет скрыть.

– Не нужен мне адвокат! – с жаром заявил парень. – Я же не знал, что так все выйдет. Мне Бульдог сказал, что нужно в Москву прокатиться и одного фраера заставить отдать чужую вещь. Пообещал дорогу оплатить, деньжат заработать предложил. Я же не знал, что его «мочить» соберутся!

– Тихохо! Давай по порядку, – осадил Чеботарева Лев. – Кто такой Бульдог? У кого надо было забрать чужую вещь? И кто его убил?

Уговаривать и подталкивать к откровенности парня больше не пришлось. Слова полились из него рекой, вот только полезной информации он сообщил не так уж много. Лев слушал, почти не перебивая, лишь изредка задавая наводящие вопросы.

Чеботарев рассказал, что знал Салтыкова давно, еще с детства. В юности жили они в одном дворе, но почти не общались: Бульдог был на несколько лет старше своего земляка. Потом Салтыкова посадили, и он надолго исчез из жизни парня. Позже они встречались несколько раз, когда Салтыков наведывался к родителям на квартиру. Даже выпивали как-то вместе. Кстати, именно тогда Чеботарева впервые и привлекли к ответственности за нарушение общественного порядка. А недели три назад Салтыков сам нашел приятеля и предложил работу. Дескать, хорошего человека в Москве обидели. Нужно съездить и помочь разобраться.

Игорь тогда удивился и поинтересовался у Салтыкова, почему этот человек не попросит помощи у кого-то из своих в Москве? На что тот ответил, что тому, кто его об этом попросил, такие вопросы не задают. И парень согласился, даже не подумал о том, почему Салтыков позвал на дело именно его – человека, с которым он даже приятельских отношений почти не поддерживал!

Испуганный полуприкрытыми угрозами Гурова, Чеботарев говорил не умолкая. Весь его рассказ писался на диктофон, а Лев лишь делал некоторые пометки в своем блокноте. Но пока картина преступления яснее не становилась.

Вопреки ожиданиям Чеботарева, в Москве их никто не встретил. Салтыков сразу купил в различных салонах сотовой связи несколько sim-карт и телефонов. С одного из них позвонил, и им назначили встречу в той квартире, которую и взяли сегодня штурмом омоновцы. Там их ждали Алиев, которого Салтыков называл Кермек, и еще один парень, почти ровесник Чеботарева, по кличке Пирог – здоровый, меланхоличный и глуповатый парень, который постоянно что-то жевал. Ни фамилий, ни имен обоих Чеботареву не сказали.

Как догадался Игорь, Салтыков с Алиевым уже все распланировали заранее. Как и когда они это сделали, он не знал. Бульдог, Пирог и Чеботарев на машине, предоставленной им Алиевым, следили за человеком, фотографию которого им дал москвич. Причем задача была несложной – приезжать в определенные места и смотреть, куда оттуда идет объект слежения.

Машину все время водил Пирог, а задачей остальных было заходить в те здания, которые посещал журналист, и оставаться там до тех пор, пока он не соберется на выход. Под запретом были лишь спортивные клубы – туда Алиев ходил сам.