Текст книги "Полковник Гуров. Компиляция (сборник) (СИ)"

Автор книги: Николай Леонов

– Я, конечно, к нему ночью не заглядывала, – отвечала Таня Антонова, – но только номером никто не пользовался.

– Это почему же?

– Потому что белье на постели не смято – не спали. И ванной никто не пользовался, и туалетом. У меня на эти вещи глаз наметанный. А этот мужчина – как его, Игорь Заикин? – этот Игорь больше в номер не заходил. Вот как утром зашел в него вместе со мной, сказал, что ему тут все нравится, – так его больше здесь и не было.

– Вы в этом совершенно уверены? – спросил Никитин, испытывая невероятное облегчение. – Сможете эти слова на суде повторить?

– На суде? Зачем же на суде? – встревожилась Таня Антонова. – Я ничего такого не сказала, чтобы меня судить!

– Да не вас! – терпеливо объяснил ей Никитин. – Этого вашего постояльца должны судить. Причем за убийство. Вы сможете уверенно показать, что ночью с 21 на 22 августа его в гостинице не было?

– Ну я же вам говорю, что даты я не помню, в датах путаюсь, – отвечала горничная. – Но ведь число у портье записано, верно? Я могу сказать, что в этот день, который у нас записан, этот ваш Заикин с утра в гостинице был и в номер заселился. Но ночевать не ночевал, за это я ручаюсь.

– Вот и отлично, – сказал капитан. – Больше мне ничего не нужно. Теперь я с чистой совестью могу ехать на вокзал, а потом домой, в Суходольск.

– Зачем же вам так рано на вокзал? – удивилась горничная. – Поезд на Суходольск только в час ночи уходит. Можете снять у нас номер, часа три поспать…

– Нет уж, я эти три часа, пожалуй, на вокзале посижу, – отвечал Никитин.

Горничная Таня не обманула – поезд до Суходольска действительно прибыл на вокзал Нижнего Новгорода в половине первого, а отбыл в час ночи. Таким образом, у капитана Никитина было достаточно времени, чтобы обдумать результаты поездки. Сидя в зале ожидания, он просматривал записи в блокноте и вновь поражался прозорливости полковника Гурова.

«Выходит, Лев Иванович все правильно сказал, – размышлял капитан. – Оба алиби Заикина – липовые. Да, он был на конференции и даже выступить на ней успел. И в гостиницу заселился, и за номер заплатил, денег не пожалел. Только после двух часов дня никто его здесь не видел. Совершенно ясно, что он сел в машину и поехал в Большие Копены. От Нижнего до Суходольска на машине можно доехать за шесть часов, да еще час надо набросить на дорогу до села. Значит, выехав отсюда в два, Заикин уже к десяти-одиннадцати мог добраться до Копен. Где находится изба Кармановых, он уже знал – дядя Миша его там видел и раньше. И вот, не теряя времени, предприниматель убил целую семью, а затем вернулся в город и сделал вид, что только приехал с конференции. Ну а 24-го он просто воспользовался уже имеющейся легендой. Не знаю, как обстоят дела с третьим преступлением, но на первые два у Заикина алиби точно нет».

Капитан имел все основания гордиться проделанной работой. С этим чувством он приехал в Суходольск и явился в больницу к Гурову.

Сыщик выглядел лучше, чем накануне. Капитан сразу заметил, что теперь у Гурова правая рука висит на перевязи. Он только открыл рот, чтобы спросить коллегу о самочувствии, но Гуров опередил его.

– Ну, расскажи, как дела! – потребовал он. – Что ты узнал в Нижнем? Проверил алиби Заикина?

– Конечно, проверил, Лев Иванович! – заверил его Никитин. – И знаете, что я вам скажу? Вы были правы: нет у него никакого алиби! Все выдумка!

И капитан стал подробно рассказывать о своей поездке, о встречах на берегах Волги и Оки. Когда он дошел до показаний модераторов Павлова и Орлова, дружно заявивших, что после обеда Игорь Заикин исчез с конференции, Гуров не выдержал. Он вскочил с кровати, чуть ли не подпрыгнул и воскликнул:

– Вот! Так и есть! Он сумел всех обмануть! Все были уверены, что он в Нижнем, а он в это время был здесь. А что в гостинице сказали? И что насчет 24 августа?

Когда Никитин передал свой разговор с горничной Антоновой и предпринимателем Федоровым, сыщик снова обрадовался, но уже не так бурно, как в первый раз. Теперь он был абсолютно уверен в правильности своей гипотезы, которая теперь превратилась рабочую версию – основу уголовного дела.

– Значит, смотри, капитан, что надо сделать, – сказал Гуров, когда Никитин закончил свой рассказ. – Мне нужно связаться с друзьями в Москве: я попросил их проверить слова Заикина о том, что он был 27 августа в столице. Это первое. Затем я должен получить ответ из МИДа насчет его пребывании в Америке. Предполагаю, тут тоже имеется куча вранья. Мне почему-то кажется, что наш герой не покупал отели во Флориде, не вкладывал там деньги, а свой замечательный загар приобрел в другом месте. Но все это – только часть того пазла, который нам предстоит полностью сложить. Ведь у нас пока что нет ответа на самый главный вопрос. Догадываешься какой?

– Какова связь между тремя убийствами? – предположил Никитин. – Зачем потребовалось убивать не только Кармановых, но еще и Крапивина, а потом и Дружкова?

– Да, конечно, это очень важно, – согласился Гуров. – Но я имел в виду другой вопрос – о том, с чего все началось. Из-за чего убили семью Кармановых? Мы пока нашли доказательства того, что Игорь Заикин мог совершить это преступление. Мы знаем, что он придумал ложное алиби, специально ездил в Нижний Новгород, чтобы доказать, что в ночь убийства он якобы не находился в Суходольске. Это очень подозрительное поведение, оно указывает на его вину. Но мы по-прежнему не можем объяснить, зачем Заикин пошел на это убийство. Вот он, самый главный вопрос.

– И как же вы хотите найти на него ответ? – спросил Никитин. – Думаете, в этом нам помогут ответы МИДа?

– Нет, я так не думаю, – покачал головой сыщик. – Нам не поможет ни МИД, ни мой родной Главк. Это какая-то мрачная тайна, и разгадка ее здесь, в Суходольске, а еще точнее – в Больших Копенах.

– То есть опять надо ехать в эти Копены? – возмутился капитан. – Да сколько можно? Мы там уже чуть ли не каждого жителя опросили, с каждой дворовой собакой познакомились. Что вы там еще надеетесь узнать?

– Я должен разгадать тайну семьи Кармановых, – твердо произнес Гуров. – Если бы существовал способ вызывать с того света умерших, я бы вызвал дух Людмилы Черкасовой. Думаю, она знала эту тайну. Но такому в Школе милиции нас не учили. Правда, я не думаю, что хотя бы краешка этой тайны не осталось в нашем мире. Возможно, какая-то из родственниц или подруг Людмилы что-то слышала, но не придала этому значения – и забыла. Но если ее расспросить подробно – может быть, вспомнит.

– Значит, опять ехать в Копены, – со вздохом заключил Никитин. – Я вас понял, Лев Иванович. Хорошо, прямо сегодня и поеду. Вот только домой загляну, с женой повидаюсь.

– Почему же ты один собираешься ехать? – удивился сыщик. – В одиночку ты с этой задачей не справишься. Это тебе не организаторов конференции по бизнесу расспрашивать. Тут ничего определенного, ничего ясного, никаких инструкций, которые надо просто выполнить. Мне надо с тобой ехать.

– Как же вы поедете, если вас врачи не выпускают? – удивился капитан. – Я же помню, что доктор Асташкин сказал. Вон у вас и рука на перевязи, ее беспокоить нельзя…

– А мы и не будем руку беспокоить, – отвечал Гуров. – Машину ты поведешь. И лекарства, которые доктор прописал, я буду принимать. Я же себе не враг! А что касается того, что меня отсюда не выпускают, так на это свои приемы есть. Ведь гулять мне уже разрешают – я этого как раз вчера добился, сказал доктору, что мне необходим свежий воздух. Через полчаса настанет время, когда разрешены прогулки, и мы с тобой сходим пройдемся вокруг больницы. А потом продолжим прогулку, но уже в селе Большие Копены.

– Я понимаю, – пробормотал Никитин, – что так нужно для дела. Но все же как-то нехорошо по отношению к врачам…

– Я тоже понимаю, что это нехорошо, – отвечал Гуров. – Но интересы дела важнее. Пока убийца шести человек разгуливает на свободе, я не могу прохлаждаться в больнице и говорить, что соблюдаю правила. Поэтому… Ага, мне на телефон сообщение пришло. Может, это то самое, что я жду?

Прочтя сообщение, сыщик заметно обрадовался.

– Пишут, что пришел ответ на мой запрос относительно пребывания Заикина в Америке, – объяснил он капитану. – Ответ прислали на твой компьютер в Управлении. Так что нам нужно будет заглянуть туда, почитать, что пишут из МИДа. Ну, вот и настало время прогулок. Пошли, капитан, прогуляемся.

На этот раз Никитин не стал возражать. Они беспрепятственно вышли из больницы и не спеша двинулись к выходу. Гуров оглянулся, убедился, что никого из врачей рядом нет, и спросил Никитина:

– Где твоя машина стоит? Давай туда скорей! Пора делать ноги. Нас ждет свежая почта из МИДа!

Капитан покачал головой, но возражать не стал. Спустя несколько минут они уже ехали к Управлению. Оказавшись в кабинете, Никитин включил компьютер и открыл почту. Гуров нашел нужное сообщение и погрузился в чтение.

Несколько минут он внимательно изучал пришедший материал, затем отрывисто произнес, обращаясь к капитану:

– Думаю, тебе следует самому это увидеть. Садись почитай. – И уступил Никитину место перед монитором.

Капитан сел, вчитался в поступившие документы (их было три). Покачал головой, пробормотал: «Вот это да!», произнес что-то непечатное. Спустя несколько минут он поднял глаза на Гурова.

– Это что же, – воскликнул он, – получается, все, что Заикин тут рассказывал, – сплошное вранье! Он два года всему Суходольску голову морочил! Говорил, что живет в США, занимается инвестициями, а сам…

– Вижу, на тебя произвели впечатление эти материалы, – прервал его Гуров. – Но давай перенесем их обсуждение в салон машины. Нам нельзя терять времени. Поедем в село. Да, еще надо бы по дороге взять что-то с собой, а то, чувствую, я сегодня совсем без еды останусь. В Копенах я намерен сидеть долго, до победного конца.

– До ночи, что ли? – уточнил капитан.

– Если потребуется, то и до ночи, – кивнул сыщик. – Так что план у нас такой: сначала берем какую-нибудь шаурму, пару пирожков и бутылку воды. Затем едем в село и по пути обсуждаем поступившие документы. Согласен?

Первая часть плана – насчет шаурмы, пирожков и воды – была самой приятной, но самой короткой. Когда вся необходимая провизия была куплена и сложена на заднем сиденье, Никитин вывел «Весту» на трассу и направился в сторону больших Копен.

– Ну а теперь можем обсудить информацию из Москвы, – сказал Гуров. – Главное в ней, как ты понял, – слово «Мексика».

– Да, это самое неожиданное, – отозвался капитан. – Оказывается, все эти годы Заикин зарабатывал деньги там, а не в Штатах. И не отели строил, а устанавливал связи с наркокартелями и налаживал пути доставки товара в те же самые Штаты…

– Где успел так прославиться, что против него завели уголовное дело, – подхватил Гуров. – Так что теперь нашему герою за океан путь заказан. По сути, он не вернулся, а бежал. До сих пор от розыска по линии Интерпола его спасает только то, что в Мексике он жил и действовал под чужой фамилией. Помнишь, что там говорилось в ответе МИДа? То он был Леон Висенте, то Фердинанд Карден, то еще кто-то…

– Но в таком случае что же получается? – продолжал рассуждать Никитин. – Что это никакой не Ростислав Романов, владелец центра «Прыжок», наладил доставку наркотиков в Суходольск. Романов, по всей видимости, всего лишь мелкая сошка в империи Игоря Заикина. Вот почему именно в последние годы так резко усилился приток наркоты. Это совпало с приездом нашего «американца»!

– Правильно рассуждаешь, капитан, – одобрил его Гуров. – Теперь обе части нашей головоломки встают на места. Именно Заикин стоит за системой доставки и распространения наркотиков. Генерал Дружков ему помогал. На каком-то этапе между этими «партнерами по бизнесу» возникли разногласия, и Заикин, научившийся в Мексике решать проблемы с помощью «Люггера», генерала просто убрал.

– Да, материалы из МИДа объясняют очень многое, – продолжал Никитин, – даже мелочи. Например, откуда у Игоря Петровича такой замечательный загар. В Мексике, как я понимаю, трудно не загореть – если только не сидеть сутками в подвале… А еще тот факт, как легко он берется за пистолет. Научился у своих тамошних партнеров…

– Да, теперь мы можем объяснить многое, – задумчиво кивнул головой сыщик, – но не все. Убийства Кармановых и Крапивина так и остаются нераскрытыми. Поэтому жми на газ, капитан, смотри вперед. Да, и когда въедешь в село, направляй машину сразу в тот конец, где жили Кармановы. Сегодняшний опрос мы будем проводить именно там.

– Что, опять разделяться будем? – спросил Никитин. – Пойдем по разным сторонам улицы?

– Нет, я думаю, сегодня мы будем работать вместе, – отвечал Гуров. – Понимаешь, теперь у нас задача иначе стоит. Мы проводим не беглый обход, чтобы хоть что-то узнать, отщипнуть у каждого жителя села немного информации. Теперь мы будем проводить с каждым долгие беседы, побуждать людей вспомнить далекое прошлое. О чем Людмила Карманова любила рассказывать? А о чем, наоборот, лишь изредка вспоминала? Посидим с людьми на кухнях, если предложат чай – будем чай. В общем, разделяться нам совсем не нужно. К тому же и охват будет небольшой. Я думаю, нам нужно опросить максимум восемь-десять человек.

День уже близился к вечеру, когда «Веста» оперативников въехала в село. Выполняя указание Гурова, капитан сразу проехал к дому Кармановых. Гуров и Никитин вышли из машины и огляделись.

– И к кому первому пойдем? – спросил капитан.

– Давай начнем с пастуха дяди Миши, – предложил Гуров. – В прошлый раз он мне больше других рассказал. Это ведь он вспомнил, что видел незнакомого человека возле дома Кармановых. Может быть, и теперь что-то вспомнит? А потом пойдем по остальным.

– Что ж, заглянем к пастуху, – сказал капитан. – Знаете, где он живет?

– А вот там, на пригорке, – отвечал Гуров.

Когда двое оперативников вошли во двор Михаила Короткова, или попросту дяди Миши, выяснилось, что они как раз вовремя: пастух только что пригнал стадо, всех коров у него уже разобрали, так что сейчас он загонял в хлев свою собственную Зорьку. Ему в этом помогала жена, Галина Короткова, женщина лет пятидесяти, но такая живая и энергичная, что ей можно было дать и тридцать лет.

Поскольку Гуров в свой прошлый приезд уже заходил в дом Коротковых, знакомиться с хозяевами ему было не нужно. Он только представил им своего коллегу Никитина и сказал, что у него возникло еще несколько вопросов. Все вместе вошли в дом. Галина принялась накрывать на стол, а трое мужчин уселись, чтобы побеседовать.

– Я, Михаил Семенович, опять насчет Кармановых приехал, – начал разговор Гуров. – Теперь я знаю, что их убил приезжий, из города. И даже догадываюсь кто. Но чтобы убийцу арестовать и судить, мне нужно знать, что ему было нужно от Людмилы. То есть понятно что – деньги. Но что это за деньги? Откуда они у Людмилы взялись?

– Не водилось у Кармановых денег, – удивился дядя Миша. – Всегда рубли считали, чтобы и самим хватило, и на детей осталось, и на хозяйство.

– Верно, верно Михаил говорит, – подтвердила Галина. – Людка всегда как проклятая вертелась, всюду старалась успеть, чтобы у детишек ни в чем нужды не было. Бедно они жили, никаких запасов не нажили.

– Вот и я так думал, – кивнул сыщик. – Но что-то такое должно было иметься, иначе бы убийца к ним не нагрянул. Какая-то тайна была у Людмилы. И я хотел бы, чтобы вы припомнили, не роняла ли она слово-другое, которое намекало бы на эту тайну. Ведь оно как бывает? Человек хочет что-нибудь скрыть, глубоко в душе это прячет. Однако тайна о себе напоминает, подмывает о себе рассказать. И в какой-то момент человек нечаянно может проговориться. Может, вы слышали что-то такое? А, Михаил Семеныч? Или вы, Галина?

Супруги Коротковы переглянулись, оба явно задумались. Галина даже остановилась посреди кухни, не обращая внимания на закипавший чайник.

– Чтобы, значит, были какие-то оговорки с ее стороны… – задумчиво произнес дядя Миша. – Вот когда ты сейчас, мил-человек, об энтом сказал, я стал припоминать, что было такое. Бывало, что Людмила на жизнь жаловалась: того, мол, нет, да на это денег не хватает, – и между делом…

Пастух замялся, подбирая нужное слово.

– Что она говорила, Семеныч? – с нетерпением спросила его жена. – Вспоминай, видишь, люди ждут. Да и мне интересно. Ты мне ничего такого не рассказывал.

– Да зачем мне тебе рассказывать то, что ты сама слышала? – возразил пастух. – Она ведь это не где-то в поле говорила, а здесь, у забора, когда я ей Ночку пригонял. И ты тут же рядом была, Зорьку принимала. Все ты слышала.

– Побойся бога, Семеныч, что ты такое говоришь? – всплеснула руками Галина. – Что я такое слышала? Ничего не слышала!

– Оно и верно, – неожиданно согласился Коротков. – Вы, бабы, почти все такие: слушаете, а ничего не слышите. В общем, мил-человек, не могу я припомнить, о чем Людмила проговаривалась. Но что-то такое было, это верно. Ты знаешь что? Ты к Алевтине Макаркиной сходи, соседке Людмилиной.

– Это та Макаркина, которая первой убитых обнаружила? – спросил молчавший до сих пор капитан.

– Да, это Алевтина их тогда нашла, – подтвердил Коротков. – Они с Людмилой подругами были. Если Людмила могла кому проговориться, так это Алевтине, ближе у нее никого не было.

– А знаешь, еще к кому им надо бы заглянуть? – сказала Галина Короткова, водружая на стол чугунок с картошкой и сковородку с мясом. – К бабе Зине.

– Ты думаешь? – с сомнением в голосе произнес Михаил Коротков. – И что она им может такого сказать?

– Что-то да может, – убежденно произнесла Галина. – Если у кого какая тайна или на душе что темное, баба Зина тут как тут.

– А кто она такая, эта ваша баба Зина? – спросил Никитин.

– Знахарка, – объяснила словоохотливая Галина. – Порчу снимает, боль убрать может, хоть зубную, хоть сердечную. Вещи потерянные помогает найти. Да многое она умеет, Зина-то. Если кому надо душу облегчить, он скорей не к батюшке в церкву пойдет, а к Зине.

Оперативники переглянулись, и Гуров сказал:

– Что ж, мы уже с одним знахарем разговаривали. В Белогорье дело было, там нам Глеба Говорунова посоветовали. Не слыхали о таком?

– Отчего же, слыхали, – отозвалась Галина Короткова. – Ходит о нем слава. Некоторые даже утверждают, что он сильнее, чем наша баба Зина. Но я все же думаю, что наша Зина лучше.

– А где она живет-то? – спросил Никитин.

– На отшибе, – отвечал дядя Миша. – Вы дом Витьки Максимова знаете? Вот в низинке за его домом будет избушка, где Зинаида проживает.

– Хорошо, заглянем, – сказал Гуров, поднимаясь. – Что ж, спасибо, что рассказали, мы пойдем.

– Как же это вы пойдете? – удивилась Галина. – Я только на стол накрыла, а гости – за дверь! Так нельзя. Давайте я вам мяса положу, картошки…

– Да и стопку налить можно, за знакомство, – поддержал жену дядя Миша.

Никитин был настроен отказаться от угощения, однако Гуров сказал:

– Вы правы, хозяйка. Нельзя уйти, ни куска не попробовав. От стопки мы, правда, откажемся: работа. А кусок мяса съедим. Только небольшой. Нам же еще несколько домов обойти надо…

Впрочем, быстро уйти оперативникам не удалось. Примерно спустя час основательного угощения сыщики наконец покинули дом гостеприимных хозяев и направились на другой конец деревни, где жила Алевтина Макаркина, лучшая подруга убитой Люды Кармановой.

Здесь хозяева уже закончили ужинать. И хотя они, верные чувству гостеприимства, тоже норовили усадить нежданных гостей за стол, Гуров и Никитин решительно отказались от угощения и сразу перешли к делу.

– Алевтина, я знаю, что вы уже не раз давали показания об убийстве Кармановых, – начал Гуров разговор с женщиной. – Сейчас я хочу вас спросить о другом – о самой Людмиле. Я уверен, у нее имелась какая-то тайна, которой она ни с кем не делилась. Но у человека, владеющего тайной, всегда имеется потребность кому-то ее рассказать. А с кем ей еще было делиться сокровенным, как не с вами? Ведь вы были ее лучшей подругой. Поэтому я вас прошу постараться и вспомнить минуты, когда Люда была с вами особенно откровенна. Не говорила она о каком-то бремени, которое ее гнетет?

Алевтина Макаркина задумалась. Было заметно, что она что-то вспоминает. Так, в молчании, прошло несколько минут. Потом хозяйка заговорила – сначала запинаясь, неуверенно, а затем все точнее:

– Да, пару раз Люда мне давала понять, что ее что-то гнетет. Как-то она заговорила о том, что хотела бы уехать из Копен. «Хочется мне в городе пожить, Аля, – говорила. – Поработать по специальности – ведь у меня диплом учительницы начальных классов. Хочется, чтобы дети хорошее образование получили, не были к земле привязаны. Да и Илья этого хочет». Я ее тогда спрашиваю: «А что же тебе мешает? Продайте дом, купите себе в Суходольске квартиру и живите…»

– И что же вам ответила Карманова? – спросил Никитин.

– Что ответила? Вздохнула так тяжело, головой покачала и говорит: «Не так это просто, Алевтина, наш дом продать. Тут препятствие имеется. Не могу я отдать дом, а тем более участок в чужие руки. Да, с подвохом был подарок от тетки…»

– А в чем подвох, она сказала? – спросил Гуров.

– Нет, больше ничего, как я ни просила, – призналась Макаркина. – А мне так хотелось узнать, в чем тут дело…

– А больше Людмила к этой теме не возвращалась? – задал сыщик еще один вопрос. – Не говорила о тетке?

– О тетке Наталье – нет, – отвечала Макаркина. – А вот о трудностях своих – да. Это, можно сказать, совсем недавно было, в прошлом году. Она опять заговорила о том, что уехать хочет, и под конец сказала: «Нет, видно, не судьба. Всю жизнь мне этот чемодан загородил». Я, конечно, стала спрашивать, какой такой чемодан, но она больше ничего не сказала.

– И больше к этой теме уже не возвращалась? – спросил Никитин.

– Нет, – отвечала женщина. – Я же говорю, это последний разговор был. Людмила редко в откровенности пускалась. Так что если у нее и была какая тайна, то она унесла ее в могилу.

– Ну, из могилы что-то узнать не получится, – сказал Гуров и поднялся. – Спасибо, Алевтина, вы нам очень помогли.

И вновь оперативники оказались на деревенской улице, под открытым небом. Уже совсем стемнело, в домах зажигались огни.

– Ну что, у нас остался последний адрес, – сказал Никитин. – Это бабы Зины, о которой говорила Галина Короткова. Пойдем в гости к ведунье или ну ее?

– Обязательно пойдем, – отвечал Гуров. – Если мы со знахарем Глебом в Белогорье общались, почему теперь и с ведуньей из Копен не поговорить? Ты дорогу к дому Максимовых помнишь? Вот туда и поедем. А там уже пешком найдем дорогу.

Оперативники доехали до уже знакомого им дома фермера Максимова, оставили машину и огляделись. Слева была какая-то низина. Туда они и направились и вскоре увидели небольшой дом. Никитин, правду сказать, ожидал увидеть нечто обветшалое и сказочное, вроде избушки на курьих ножках. Однако в жилище бабы Зины ничего сказочного не было: обычный небольшой деревенский дом. И постройки рядом с домом были обычные, какие в деревне полагается иметь: хлев, сарай для кур, сарай для утвари…

Оперативники поднялись на крыльцо, и капитан постучал в дверь. Она, к его удивлению, тут же открылась – словно человек стоял за дверью и ждал их. Однако никакого человека за дверью они не увидели. Оперативники вошли в сени, освещенные тусклым светом керосиновой лампы. Открыв еще одну дверь, оказались в избе.

Здесь горели уже две керосиновые лампы. Они освещали стол, накрытый чистой клеенкой. За столом сидела и внимательно смотрела на вошедших старуха, одетая во все темное.

– Добрый вечер, Зинаида… – произнес Гуров, ожидая, что хозяйка сама произнесет свое отчество, которого он не знал.

Однако женщина вместо этого сказала:

– А не надо по батюшке. Просто баба Зина, меня все так зовут. Добрый вечер, мил-человек, добрый вечер. Проходите, садитесь. Вижу, вы издалека приехали, по великой нужде. Что ж, рассказывайте, что вас ко мне привело. Хотя нет, так не годится. Я вижу, вас ужином-то накормили, а пить не дали, жажда мучает. Вот, испейте родниковой водички, вам лучше станет.

И старуха неожиданно ловко поднялась, шагнула к лавке, на которой стояло ведро с водой, черпанула оттуда сначала одну кружку воды, потом вторую и протянула их оперативникам.

– Спасибо, – сказал Гуров, принимая кружку и делая глоток.

Вода оказалась вкусной, словно бы сладкой, и он, не заметив, выпил все до дна. То же сделал и капитан Никитин. И действительно, теперь у них словно прибавилось сил. Когда оба поставили кружки на стол, баба Зина сказала:

– Ну, теперь можно поговорить и о нужде, которая вас сюда привела. Что ж за нужда такая?

– Нам нужно найти того, кто убил семью Кармановых, – начал Гуров. – Мы уже были в Белогорье, встречались с тамошним знахарем Глебом Говоруновым. И он сказал нам, что к смерти Людмилы Кармановой, ее мужа Ильи и их детей причастен высокий крепкий мужчина примерно сорока лет, приехавший из города, который свое преступление совершил из-за денег. Эти слова нам очень помогли. Мы нашли этого убийцу, и все сошлось с тем, что сказал Глеб. Имя убийцы мы теперь знаем и можем арестовать его хоть сейчас. Но мы не знаем одного: что убийца хотел получить от Людмилы Кармановой? Что за тайну она хранила? Вы не можете нам в этом помочь?

Сыщик закончил говорить, поднял глаза на бабу Зину и поразился перемене, которая с ней произошла. Теперь глаза старухи были закрыты, руки крепко сжаты, она тяжело дышала, как после быстрого бега. Посидев так некоторое время, Зинаида глубоко вздохнула, открыла глаза, расслабилась и сказала:

– Что ж, тут и правда есть страшная тайна. Людмилу убили из-за чемодана, который она хранила. Он не очень большой, вот с эту мою скамеечку.

И баба Зина указала на низенькую скамью, стоявшую возле двери.

– А откуда Людмила Карманова взяла этот чемодан? – спросил Гуров. – От кого его получила? И как давно?

– Не брала она его, мил-человек, – отвечала баба Зина. – Она его в глаза не видела и в руках не держала. А достался он ей от тетки, Натальи Гаврилиной. Сама Наталья хорошая была, а вот племянник ее любимый – черный, дурной человек. Как-то явился к тетке и попросил взять чемодан на хранение. Сказал, что там какие-то важные документы. Только врал он все; он вообще много врал. В чемодане были никакие не документы, а деньги, очень много денег. Наталья взяла чемодан и закопала его на участке, под старой грушей. Потом она с мужем переехала в другой, большой дом. А старый отдала Людмиле, своей младшей племяннице…

– Выходит, убитая Людмила Карманова и ее убийца – брат и сестра? – воскликнул Никитин, пораженный догадкой.

– Да, брат и сестра, только двоюродные. Наталья перед смертью рассказала Людмиле о кладе. Объяснила, что двоюродный брат придет за своими «документами», так что пусть они пока лежат.

– Почему же Людмила не отдала убийце этот клад? – спросил Гуров. – Ведь он ее мучил, допытывался, где зарыт чемодан?

– Вот этого я не знаю, – призналась ведунья. – Мне тоже не все ведомо. Это ты уж сам спроси у того убийцы.

– Да, но ведь в селе был убит еще и глава сельской администрации Егор Крапивин, – напомнил Никитин. – А он здесь с какого боку?

– Егор тоже приходился родственником Наталье, только дальним, троюродным, – отвечала баба Зина. – И Наталья как-то проговорилась, рассказала Егору о чемодане. Так он оказался замешан в эту историю.

– А еще один человек из города, генерал Дружков, – он здесь при чем? – продолжал допытываться капитан.

– Какой еще генерал? – удивилась старуха. – О генерале ничего не знаю. Я вам все рассказала как на духу, больше ничего сказать не могу.

– Да нам ничего больше и не надо, – сказал Гуров, поднимаясь. – Вы и так нам очень сильно помогли. Спасибо вам большое. Мы пойдем.

Оперативники вышли из избушки и направились к машине. Они шли молча, ни у кого не находилось слов, чтобы описать впечатления от встречи с ведуньей бабой Зиной. И только когда сели в машину, капитан спросил:

– Ну что, теперь едем в город, к Игорю Заикину? Теперь мы знаем все и можем его арестовать.

– Да, едем в город, – отвечал Гуров. – Теперь мы действительно знаем все, или почти все. А насчет ареста надо подумать. По дороге обговорим. Да ты не сиди на месте, заводи машину, поехали.

Никитин завел мотор и повел машину назад, в город.