Текст книги "Полковник Гуров. Компиляция (сборник) (СИ)"

Автор книги: Николай Леонов

Гуров некоторое время глядел в спину уходящему, а когда тот удалился на приличное расстояние, двинулся за ним следом. Сейчас его больше всего интересовала куртка, которая все еще висела у него на руке. Было необходимо выяснить, правду ли говорит ресторатор: действительно ли куртка пропала у него из номера, а затем очутилась среди скал или он сам ее туда доставил.

Он дошел до гостиницы, заглянул в холл. Абуладзе не было. Как видно, он поднялся к себе в номер. Гуров направился к стойке администратора. Там он представился по полной форме, показал свое служебное удостоверение (разговор предстоял долгий, и у собеседника не должно было оставаться никаких сомнений, что перед ним действительно представитель власти) и, в свою очередь, узнал имя администратора; того звали Алексеем Рустамовым.

– Несколько минут назад сюда вошел один ваш постоялец, – сказал Гуров, когда процедура знакомства было окончена. – Выше среднего роста, черноволосый, представительный такой мужчина. Знаете?

– Да, это Абуладзе из двести шестнадцатого номера, – кивнул Рустамов.

– Он куда пошел – к себе?

– Ну да, взял ключ и поднялся на второй этаж.

– Скажи, а вчера вечером ты дежурил?

– Вообще-то я должен был вчера отдыхать, – объяснил администратор. – Но сменщик мой, Эльдар, заболел, так что пришлось мне и днем, и вечером сидеть. Да, вчера я был.

– Постарайся припомнить, когда этот ваш постоялец выходил из гостиницы, – попросил Гуров.

– Что ж, сейчас попробую, – согласился Рустамов. – Значит, поселился он у нас ближе к вечеру… Сходил в ресторан, поужинал. Потом был у себя. А потом, кажется… Да, было около десяти часов. Он спустился вниз, какой-то сам не свой. Спросил меня, где в такое время можно спиртное купить. Я подсказал, что если девушек из ресторана хорошенько попросить, то они продадут. Вообще-то у нас с десяти вечера что-то вроде сухого закона. Но если человеку невтерпеж, а человек солидный, не пьяница какой-то – отчего не пойти навстречу? Видите, я вам все как есть говорю, ничего не скрываю.

– Весьма признателен за такую откровенность, – сказал Гуров. – Ладно, и что потом было?

– Ну, он пошел в ресторан. Видно, действительно сумел с девушками договориться, потому что смотрю – выходит, бутылку коньяка в карман засовывает. И пошел на улицу.

– А в чем он был? Как одет?

– Да в куртке своей. Такая, знаете, спортивная куртка, коричневая… Вот такого же цвета, как та, что у вас в руках.

– Понятно. И когда он вернулся?

– Не скоро. Часа два, наверно, его не было. Да, точно – уже двенадцать пробило, когда пришел. И вид у него, скажу, был еще хуже, чем вначале. Так что коньяк ему не помог.

– И больше ночью уже не выходил?

– Нет, не выходил.

– А со второго этажа нельзя выбраться, не спускаясь в холл? Может, у вас второй выход есть?

– Нет, второго выхода у нас нет, – покачал головой администратор. – Можно, конечно, попробовать с балкона прыгнуть, но высоко получится. Так можно и ногу сломать. Если только человек альпинист или скалолаз – тогда да, тогда можно.

– А сегодня утром к нему в номер никто не заглядывал? Никто его не спрашивал?

– Нет, спрашивать никто не спрашивал.

– А мимо тебя мог пройти посторонний и заглянуть в номер к Абуладзе, когда того не было?

– Вообще-то я слежу за теми, кто мимо меня проходит, – заверил Рустамов. – Но я знаю, почему вы спрашиваете. Это вам, наверно, сам Абуладзе пожаловался, что у него куртка пропала? Он уже сегодня тут целую сцену устроил. «Где моя куртка? Куда пропала?» А я откуда знаю, куда и как она пропала?

– Но согласись, в хорошей гостинице вещи из номера не должны пропадать, – сказал Гуров. – Так я все же повторю свой вопрос. Не могло быть так, что кто-то прошел в номер Абуладзе, взял его куртку, а ты этого человека не заметил?

– Вообще-то могло, – со вздохом признался Рустамов. – Понимаете, какое дело: сегодня утром к нам заехала целая группа туристов. Автобус пришел из Минеральных Вод. Они тут весь холл заняли. Мы, служащие, прямо с ног сбились, пока их всех оформили и разместили. Конечно, в такой обстановке мы уже не так внимательно следили за тем, кто входит, кто выходит, так что кто-то мог пройти в гостиницу незамеченным.

– И выйти с курткой в руках?

– С курткой – вряд ли. Это бросается в глаза. Но если он ее спрятал в сумку или в чемодан, то мы его могли принять за одного из приезжих или за отъезжающего. Тогда он мог выйти.

Больше у Гурова вопросов вроде не было, и он уже повернулся к администратору спиной. Но тут ему в голову пришла одна мысль, и он вернулся к стойке.

– Скажи, а у вас живет такой Скрынников Михаил Анатольевич? – спросил он.

– Сейчас посмотрю, – отвечал дежурный.

Он открыл толстую книгу учета постояльцев, провел пальцем по строчкам. Потом перевернул страницу, еще посмотрел и, кивнув, ответил:

– Да, живет такой.

– Один?

– Нет, с женой.

– Вот как? И как же зовут жену?

– Сейчас посмотрю… Да, вот: ее зовут Дарья Кузнецова.

– А ты не помнишь, выходили этот Скрынников или его жена из гостиницы сегодня утром?

– Нет, не скажу, – покачал головой Рустамов. – Понимаете, есть люди, которых сразу запоминаешь, и даже когда они уже съехали, потом помнишь. А есть такие, вроде как незаметные. Он и сутки будет жить, и двое, и трое, а ты все никак не можешь его лицо запомнить. Вот этот Скрынников тоже к таким относится. Я вот знаю, что такой человек у нас живет. А попросите меня его опознать – тут я затруднюсь. Вот его Дарья – девушка чуть более приметная. Ее я немного помню. И могу сказать, что она сегодня вроде выходила. Но одна или с ним – не знаю.

– Ладно, пока вопросов больше нет, – сказал ему Гуров и вышел из отеля.

Выйдя, он задумался. У него возникла мысль, что надо бы устроить опознание Молчанова теми свидетелями, которые вчера видели менеджера вместе с Лидией Семеновой. Таких свидетелей у него было четверо: бородатый Яконов, анархист-восходитель Роман Корнев, а также их подруги. Ближе всего к нему сейчас находилась его собственная гостиница, в которой обитал Яконов, и Гуров решил направиться туда. Правда, не было никакой гарантии, что бородатый турист окажется на месте, но вдруг повезет?

Когда он вошел в холл «родной» гостиницы, выяснилось, что нет, не повезло – турист по фамилии Яконов час назад отправился кататься и еще не вернулся. Однако не успел Гуров почувствовать разочарование и двинуться дальше, как администратор сообщил ему:

– Тут вас какой-то молодой человек дожидается. Уже полчаса ждет.

Гуров подумал, что это уже знакомый ему анархист Роман вспомнил какие-то подробности и решил ими поделиться, и обернулся, ища глазами знакомое лицо. Однако вместо Романа с одного из кресел навстречу ему поднялся совершенно незнакомый парень. Он был на вид немного постарше Корнева и выглядел более солидно. Вид у него был усталый, но довольный.

– Значит, это вы ведете расследование двух убийств, которые тут случились? – без предисловий спросил незнакомец.

– Да, я, – отвечал сыщик. – Меня зовут Гуров, Лев Иванович. А вы кто?

– Меня зовут Григорий Соболев, – в свою очередь представился парень.

– И зачем ты хотел меня видеть, Григорий? – спросил Гуров.

– Да тут вот какое дело, – начал объяснять Соболев. – Я восхождениями занимаюсь. И мы с группой ребят на самый Новый год ходили на Эльбрус. А оттуда возвращались по-разному. Большая часть группы поехала назад, в Минеральные Воды, чтобы домой вернуться. А я двинулся сюда – мы тут с друзьями договорились встретиться. Они совершали восхождение на Чегет. И мы решили здесь встретиться, чтобы до конца праздников на горных лыжах покататься. Так вот, я три дня назад двигался сюда пешим ходом. Шел я как раз через трассу скоростного спуска. Я немного припозднился, так что был уже поздний вечер, скорее даже ночь, часов около десяти.

Гуров, до этого слушавший Григория немного рассеянно, тут насторожился.

– Ты говоришь, это было в десять вечера три дня назад? – переспросил он.

– Ну да, – кивнул Соболев. – Так вот, прохожу я мимо начала спуска, откуда все трассы начинаются. Время позднее, подъемник уже не работает, и на трассах, понятное дело, уже никого нет. Я иду вниз и вдруг вижу – направо, в стороне от трассы, какой-то огонек горит. Я удивился: что там такое? Я в этих местах уже был, катался по этому спуску и помню, что там никакого жилья нет. Там обрыв, пропасть стометровая – и ничего больше. Остановился, стал приглядываться. И мне показалось, что там в сторону обрыва бредет какой-то человек. Вроде как там фонарь горит, и он к этому фонарю идет. Но точно я не видел – темно было. Ну, я решил проверить, тоже туда пошел. Но тут фонарь вдруг погас. Я дошел до самого края, до обрыва, но там никого не было. Правда, мне показалось, что, когда я уже подходил к самому обрыву, вдоль него вниз, в сторону поселка, прошел какой-то человек. Я его даже окликнул. Помню, крикнул: «Эй, товарищ! У вас ничего не случилось? Помощь не нужна?» Но он ничего не ответил и пошел еще быстрее, почти побежал. Ну, а я его догонять не стал. Мало ли какие дела могут быть у людей? И пошел себе дальше вниз.

– Хорошо, а дальше что ты делал? – спросил Гуров.

– Дальше? Дальше я спустился, походил по турбазам, нашел своих ребят. Отметили встречу… На другой день пошли кататься, потом еще по скалам полазили… В общем, я об этой истории с фонарем на обрыве, можно сказать, совсем забыл. Но тут – это уже спустя два дня было, то есть вчера, – услышал, что в ту самую ночь, когда я шел мимо обрыва, с него сорвался человек. И я подумал, что все это могло быть неспроста. И стал узнавать, кто ведет расследование этого происшествия. Вот только сегодня мне про вас сказали. А заодно я услышал, что тут еще и убийство произошло. Так что я решил с вами обязательно встретиться и все рассказать.

– И очень хорошо сделал, – заявил Гуров. – Твои показания для меня очень ценны. А скажи, Григорий, ты не разглядел этого человека, который так поспешно уходил тогда от обрыва? Как он выглядел, во что был одет?

– Нет, не могу сказать, – с сожалением ответил Соболев. – Я же говорю: темно было. Могу только сказать, что он был вроде не очень высокий. И что одет он был в светлую куртку.

– В белую? – уточнил Гуров.

– Нет, кажется, не в белую, – покачал головой альпинист. – Она была скорее кремовая или бежевая. В темноте я не мог толком разглядеть. Могу только сказать, что выглядела она как светлая.

– И ты, конечно, не можешь сказать, кто это был – мужчина или женщина?

– Нет, не скажу.

– А фонарь он нес с собой?

– Да, кажется, у него в руках что-то было, что-то он нес. Но что именно – я не разглядел.

– Ладно, спасибо тебе большое за твой рассказ, – сказал Гуров, пожимая парню руку. – Теперь многое стало понятно.

– Правда? – обрадовался Соболев. – Отлично! Значит, я не напрасно потерял полдня, пока вас разыскивал, а потом ждал. Что ж, в таком случае я пойду.

– Всего хорошего! – помахал ему рукой Гуров.

Когда альпинист ушел, сыщик отошел в угол холла и сел в кресло. Было необходимо обдумать только полученную информацию, так сказать, встроить в уже сложившуюся у него картину преступления.

«Значит, Абуладзе был прав, когда предполагал, что кто-то мог позвать Семенова к обрыву, – думал он. – Он ошибался только в одном: горнолыжника не звали, а зажгли у обрыва фонарь. Преступник дождался, пока Семенов повернет на свет, дойдет до обрыва и свалится туда, а потом потушил свой фонарь и поспешил вниз. Ему очень помешало внезапное появление свидетеля, и он боялся, что его увидят.

Таким образом, из рассказа Соболева можно сделать несколько выводов. Вывод первый: преступник действовал не один. Ведь человек, который дал Семенову смертельное лекарство, не мог в то же время бегать возле обрыва с фонарем. Тот, первый, остался в пансионате. Попасть наверх он мог только одним способом: вместе с Семеновым, на подъемнике. Но тогда он, во-первых, никак не мог остаться незамеченным, а во-вторых, не мог поспеть к пропасти раньше горнолыжника. Стало быть, здесь действовала группа, и искать следует не одного, а двух человек.

Вывод второй: в эту группу вряд ли мог входить Олег Абуладзе. Ведь он мало того что настоял на проведении расследования, так еще привлек к этому расследованию меня. Это мог быть хитрый ход с его стороны: увидеть, что кто-то – скажем, Ксения – все равно настоит на проведении расследования, и взять инициативу в свои руки, чтобы отвести от себя подозрения. Но Абуладзе еще внушил мне мысль о человеке, который манил Семенова к обрыву. Нет, преступник так действовать не мог! Это уже не хитрость, это какая-то игра в поддавки. Так бандиты не действуют. Стало быть, ресторатор невиновен. А значит, его куртка, найденная на месте убийства Лидии Евгеньевны, – ловкий ход настоящего убийцы, сделанный, чтобы отвести мне глаза. Надо успокоить бедного ресторатора, поговорить с ним. Может, он выскажет еще какое-то дельное соображение. А заодно и куртку ему вернуть. А то я ношусь с ней как барахольщик».

Придя к такому выводу, Гуров решительно встал и направился к выходу. Теперь он двигался в обратном направлении, чем час назад, – снова к гостинице «Боксан».

Войдя в гостиницу, он увидел там некое столпотворение. Весь холл был забит людьми и огромными сумками. К окошку регистрации стояла очередь. Как видно, произошло то же самое, что и вчера: в гостиницу прибыла очередная группа отдыхающих.

Гуров не стал отвлекать своего знакомого администратора Алексея Рустамова, а прямо поднялся по лестнице и постучался в 216-й номер, где, как он знал, остановился Абуладзе. Ему никто не ответил. Сыщик постучался еще раз – снова тишина. Тогда он подергал дверь – и она неожиданно открылась.

Гуров просунул голову внутрь и позвал:

– Олег Вахтангович!

Снова тихо. Вода в ванной не лилась, сквозь приоткрытую дверь была видна комната: она была пуста. А на вешалке висела вызывающе-яркая куртка, в которой Гуров всего полтора часа назад видел Олега Абуладзе. Можно было предположить, что тот спустился в ресторан. Но Гурова охватило нехорошее предчувствие. Он почему-то был уверен, что в ресторане Абуладзе не окажется.

Впрочем, это надо было проверить. Подумав, Гуров повесил старую куртку Абуладзе, найденную тренером Вишняковым, рядом с новой, затем закрыл дверь и провел быстрый осмотр номера. Осмотр показал, что ресторатор вышел, не только не надев куртку, но и не взяв с собой сумку с багажом. Однако при этом в сумке не оказалось ни паспорта, ни денег, а в шкафу не было ряда вещей.

Гуров уже не сомневался в том, куда именно делся ресторатор, но все же для очистки совести он спустился вниз и зашел в гостиничный ресторан. Так и есть: Абуладзе там не было. Тогда Гуров достал телефон, набрал номер лейтенанта Касыгова и, когда тот откликнулся, сказал:

– Слушай меня внимательно, лейтенант. Тут у меня сбежал подозреваемый. Тот самый Олег Абуладзе, который приехал сюда с Семеновым. Ну да, владелец сети ресторанов. Ты его в лицо помнишь? Вот и отлично. Я с него взял что-то вроде подписки о невыезде, только устно, а он взял и уехал. Он нарочно не взял куртку и сумку, чтобы создать видимость, что просто на минутку вышел. Но я не сомневаюсь, что он направляется в Минеральные Воды, чтобы затем лететь в Москву. Давай, действуй. Нет, я не думаю, что на автобусе. Я думаю, он снимет такси или остановит любую машину, водитель которой согласится его подвезти. Проверяй весь транспорт. Как только задержишь нашего знакомого, дай мне знать, я за ним выеду. Что? Нет, в Минводы пока звонить не надо. Вот если мы будем уверены, что его упустили, тогда и будем звонить. Все, жду твоего звонка.

Спрятав телефон, Гуров внимательно огляделся и тут же обнаружил то, что искал. Ключ от номера висел на вешалке рядом с курткой. Гуров взял его, вышел, запер дверь, а ключ положил себе в карман. Затем он вышел из гостиницы и направился вниз, к дороге, ведущей в Тырныауз. Там, возле автобусной станции, стояла «девятка» – без всяких шашечек и других признаков такси, однако за рулем сидел водитель.

Гуров подошел к нему и спросил:

– До Тырныауза довезешь?

– Заплатишь – довезу, – отвечал хозяин машины, потягиваясь и уже собираясь включить двигатель.

– Подожди, не заводи, – остановил его Гуров. – Я жду звонка. Как только мне позвонят, поедем.

– Ладно, жди, дорогой, – согласился водитель. – Только если раньше клиент подойдет, я тебя ждать не стану.

– Нет, так не пойдет, – сказал Гуров. – Мне еще в одно место сходить надо, и я должен быть уверенным, что ты без меня не уедешь. Давай сделаем так: вот, бери тысячу рублей задатка. Если мне в течение часа не позвонят, я никуда не поеду и тысяча останется твоей. Просто так. Но если за этот час к тебе подойдет клиент, ты попросишь его подождать, и мы с ним поедем вместе. Идет?

– Ладно, так идет, – согласился водитель.

– Слушай, а ты случайно не видел, тут недавно брал машину человек примерно моего роста, черноволосый, на грузина похожий?

– Да, был такой, – подтвердил водитель. – Он еще одет легко был. Совсем без куртки ходил. Я еще подумал: что за чудак? Он с Ахметом договорился и уехал.

– Понятно, – кивнул Гуров. – А тебя как звать?

– Меня – Эльдар, – отвечал водитель.

– А меня Лев Иванович. Так вот, Эльдар: вот тебе тысяча, и ты меня ждешь ровно час. Засекай.

Договорившись с водителем, он быстрым шагом двинулся в сторону подъемника. Сопоставив некоторые факты, он понял, что ему до отъезда обязательно нужно встретиться с бородатым отдыхающим Павлом Яконовым.

Гуров рассчитывал, что за час он успеет подняться на трассу, найти там Яконова и поговорить с ним. Однако на самом деле эта задача потребовала даже меньше времени. Едва он подошел к подъемнику, как наметанным взглядом углядел в очереди знакомую бородатую фигуру. Стоя рядом с блондинкой в белоснежном костюме, он что-то ей увлеченно рассказывал.

Гуров подошел к туристу и тихо предложил ему отойти чуть в сторону от очереди, чтобы он мог сообщить ему нечто важное. Заинтригованный Яконов не возражал. Они отошли на десяток шагов от подъемника. Прежде чем начать разговор, Гуров внимательно огляделся по сторонам. Нет, людей, которые его интересовали, здесь определенно не было. Правда, у них могли быть неизвестные ему сообщники, и это осложняло дело. Однако выхода не было, приходилось рисковать.

– Я хочу вас предупредить о том, что вам угрожает опасность, – тихо сказал Гуров своему собеседнику.

– Это что, шутка? – не поверил ему турист. – Какая опасность, от кого?

– Помните, вы мне рассказывали о людях, которых встретили во время прогулки?

– Да, конечно. Мы, собственно, только об этом с вами и говорили.

– Так вот, женщину, которую вы видели в тот вечер, убили.

– Ну да, я это знаю. Но при чем здесь я?

– При том, что вы были, по-видимому, последним человеком, который видел ее в живых. Разумеется, если не считать убийцы. А убийцей, возможно, являлся ее спутник, которого вы тоже видели.

– Ах, вот оно что! – воскликнул бородач. – Значит, мне нужно опасаться того человека, которого я тогда видел! Но я, признаться, его не слишком хорошо разглядел. Было темно, он все время стоял как-то боком… К тому же мне показалось, что лицо у него какое-то неприметное…

– Но хоть как-то вы его разглядели?

– Да, пожалуй, я смогу его узнать, если пригляжусь, – согласился турист. – Значит, надо смотреть по сторонам и, если я увижу вблизи этого человека, держаться от него подальше?

– Правильно, но недостаточно, – поправил его Гуров. – У него может быть сообщник или даже несколько сообщников, которых ни я, ни тем более вы не знаем. Поэтому мой настоятельный совет вам такой: постарайтесь сегодня держаться подальше от обрывов, крутых склонов и вообще мест, откуда можно упасть. Или где можно получить камнем по голове.

– Вы прямо как Шерлок Холмс в «Собаке Баскервилей», – с усмешкой заметил Яконов. Правда, усмешка у него вышла кривая и какая-то испуганная. – Тот, помните, советовал сэру Генри держаться подальше от торфяных болот…

– Нет, не помню, – признался Гуров. – Давно не перечитывал. Но всегда, знаете, есть места, от которых стоит держаться подальше.

– Но я уже обещал Ирине, что мы скатимся еще раз! – возразил бородач. – Как я ей объясню, что этого нельзя делать? Вы хотите, чтобы я ей все рассказал?

– Нет, не стоит, – покачал головой Гуров. – Это может ее напугать, и трудно предвидеть, как поведет себя напуганная женщина. А мне, кроме всего прочего, надо, чтобы убийца ни о чем не догадался. Чтобы он не понял, что я его раскрыл. Понимаете?

– Да, понимаю, – кивнул турист. – Вы не хотите его спугнуть. Но тогда мне надо скатиться хотя бы еще раз.

– Хорошо, скатитесь еще раз, – разрешил Гуров. – Только не слишком задерживайтесь там, наверху. Я буду вас ждать здесь, чтобы убедиться, что с вами ничего не случилось. А время для меня дорого. Когда спуститесь, я к вам не подойду, чтобы не светиться еще раз. А вы с вашей спутницей проведите остаток дня где-нибудь в другом месте. Лучше всего – в гостинице. Но если пойдете в ресторан – постарайтесь есть только то, что вам гарантированно принесут из кухни. Следите за тем, чтобы ваша пища не побывала в чужих руках. А то эти ребята, которые здесь орудуют, любят подмешивать всякую дрянь в еду и питье.

– Хорошо, я буду следить, – пообещал вконец запуганный турист.

– А еще лучше, если вы будете питаться только тем, что купите закрытым, – добавил Гуров. – Всякими чипсами, орешками, кальмарами… Это, конечно, пища не слишком здоровая, зато в нее точно ничего не подмешают, кроме консервантов и красителей. А еще лучше, если вы с вашей знакомой запретесь в номере и не будете из него выходить до самого утра. Это возможно?

– Что ж, это как раз возможно! – откликнулся бородач, как показалось Гурову, не без энтузиазма.

После этого они расстались. Яконов вернулся к своей знакомой, которая стояла теперь уже возле самого начала посадки, и что-то принялся ей объяснять – видимо, о том, что встретил старого знакомого и они поговорили о каких-то делах. А Гуров не спеша направился к тому месту, куда выкатывались спускавшиеся с горы горнолыжники. Спешить ему было совершенно некуда: ведь ему предстояло дождаться, пока Яконов и его знакомая поднимутся на трассу, наденут лыжи, приготовятся, а затем спустятся. Но и уйти он не мог: он должен был удостовериться, что с бородачом, который так вовремя поделился с ним информацией, ничего не случилось. А он чувствовал, что убийца – а скорее убийцы, – что называется, закусили удила и готовы теперь пойти на любое преступление, лишь бы устранить свидетелей.

Так что Гуров исправно провел у подножия горы свыше получаса, когда наконец увидел, что знакомый ему человек с опушенной инеем бородой прокатился мимо в сопровождении своей дамы. После этого он с чувством выполненного долга направился назад к стоянке такси.

Как раз в это время в кармане у него зазвонил телефон. Гуров поспешно вынул аппарат и убедился, что это звонит лейтенант Касыгов.

– Ну что, лейтенант, как дела? – спросил он, скрывая нетерпение.

– Нашли, товарищ полковник! – радостно отрапортовал Касыгов. – Сняли вашего фигуранта!

– На машине ехал? – уточнил Гуров.

– Так точно, на частнике! Прямым ходом в Минеральные Воды.

– И что он – сильно ругался, что вы его задерживаете?

– Наоборот, совсем не ругался. Можно сказать, воспринял как должное. Даже не удивился. Пробормотал что-то вроде «Так я и знал» – и все.

– И где он теперь?

– Где и положено – в КПЗ сидит.

– Вы там с ним не очень сурово обращайтесь, – попросил Гуров. – Накормите, если можно. Может оказаться, что он ни в чем не виноват.

– Как же так – «не виноват»? – удивился лейтенант. – А зачем в таком случае бежал? Причем без вещей – он все вещи в гостинице бросил, вы знаете?

– Знаю, знаю, – успокоил его Гуров. – И все же убийца – не он, сейчас я в этом почти уверен. А что бежал – это у него нервный срыв был. Так что не надо на него давить. Я сейчас приеду и его у вас заберу.

– А скоро? – уточнил Касыгов.

– Скоро! – заверил Гуров. – Вот прямо сейчас и выезжаю.

Правда, сам он был вовсе не уверен, что ему удастся вскоре выехать. Было у него подозрение, что таксист Эльдар не сдержит слово и уедет, как только подвернется первый клиент.

Однако он ошибся. Когда Гуров обогнул последнее здание перед остановкой, он увидел знакомую машину, возле которой топтался какой-то гражданин с двумя сумками в компании женщины в вязаном берете. Водитель Эльдар, завидев Гурова, призывно махнул рукой. Когда сыщик приблизился, он заявил:

– Долго гуляешь, дорогой! Клиент уже час ждет, нервничает.

– Ладно, поехали, – сказал Гуров, чтобы избежать долгих разговоров.

Все уселись в машину, и водитель резко взял с места.

Первые несколько минут прошли в молчании. Но когда поселок остался позади и дорога пошла по ущелью, гражданин с сумками (он со своей спутницей сидел сзади) произнес, обращаясь ко всем сразу:

– Слышали, вчера на тропе женщину убили?

– А как же, конечно, слышали! – отозвался водитель. – Говорят, сняли с нее соболиную шубу и украшений на миллион.

– Сама виновата, – заявила женщина в вязаном берете. – Нечего ночью гулять с драгоценностями. Есть такие особы – им никакая опасность нипочем, только бы свое богатство напоказ выставить.

– А до этого в этом самом месте ее муж разбился – со скалы упал, – продолжил мужчина.

– Да, очень печальная история, – поддержал его водитель. – Две смерти за несколько дней – у нас такого никогда не было.

– Печально, конечно, но с богатыми вечно такие истории, – сказала женщина. – Или алкоголь, или передозировка наркотиков, или сведение счетов. Светская жизнь!

– Нет, дорогая, я с тобой не согласен! – возразил мужчина. – Тут не обычные дрязги богачей. Это месть гор! Духи гор мстят нам за неправедную жизнь!

И он рыгнул, распространив по салону запах дешевого коньяка.

За такими и подобными разговорами прошла вся дорога, и наконец из-за очередного поворота показались дома поселка Тырныауз.

– Тебя куда, дорогой, в гостиницу? – спросил водитель, обращаясь к Гурову.

– Нет, подвези меня к отделению полиции, – отвечал сыщик. – Где находится, знаешь?

– Знаю, конечно, – сказал Эльдар, уже по-иному посмотрев на своего пассажира.

Они подъехали к домику, которое занимало полицейское отделение. При их приближении из дверей показался лейтенант Касыгов. Увидев за стеклом машины Гурова, он приветственно помахал ему рукой.

– Сколько с меня? – спросил Гуров у водителя.

– Нисколько, дорогой! – заверил его Эльдар. – Ты мне нисколько не должен. Ты уже тысячу дал, этого хватит.

Гуров не стал спорить и вышел. Машина тут же уехала.

– Ну, где ваш задержанный? – спросил Гуров лейтенанта.

– Там, в КПЗ, – Касыгов махнул рукой в сторону здания.

– Ну, веди, – распорядился Гуров.

Они вошли в здание, прошли по коридору, и Касыгов открыл перед Гуровым дверь камеры. Тот вошел. У стены на узкой лавке лежал человек. Когда сыщик вошел, он сел. Это был Абуладзе.

– А, это вы, – сказал он, узнав вошедшего, и отвел глаза.

– Что же вы, Олег Вахтангович? – упрекнул его Гуров. – Я ведь вас просил никуда не отлучаться. И вы сказали, что не будете.

– Ну, клятвы я никакой не давал… – заметил ресторатор. – Так что честного слова не нарушил. А что до подписки, то вы ее с меня тоже не брали. Таким образом, перед законом я тоже чист.

– А значит, считаете, что вас задержали незаконно? – спросил Гуров.

– Ничего я не считаю, – махнул рукой Абуладзе. – Законно, незаконно – какое это имеет значение? Все равно все плохо, хуже некуда. Я ведь понимаю, что все улики против меня. Я был заинтересован в смерти Лиды, и куртку мою нашли рядом с местом, где ее убили. Можно и так построить рассуждение, что я и к смерти Игоря причастен. Алиби у меня нет… Так что оправдаться мне вряд ли удастся. Все, захватили меня ваши шестеренки, завертелись, теперь не остановятся, пока в тюрьму не затянут. А уж соблюдались там формальности при задержании или не соблюдались – не так важно. Меня обвинят в убийстве моего лучшего друга и женщины, которую я когда-то любил. Это ужасно… ужасно…

– Что ж, причина вашего упаднического настроения понятна, – сказал Гуров, садясь рядом с ним на лавку. – И некоторые основания для такого настроения, надо признать, у вас есть. Вы ведь еще не все знаете.

– Вот как? – удивился Абуладзе. – И что же есть такого, чего я еще не знаю?

– А вот что. Два дня назад, когда Лидия Евгеньевна еще была жива, я был свидетелем эпизода, который нельзя было расценить иначе, чем покушение на ее жизнь, а также на жизнь Глеба Молчанова.

– Правда? И как же это покушение произошло?

– Это случилось возле тех самых скал, где разбился Семенов и где позже убили его жену, – объяснил Гуров. – Молчанов и Лидия Евгеньевна прогуливались и подошли как раз к этому месту. А я их разыскивал и шел к ним, но находился от них примерно на расстоянии ста метров. И вдруг на моих глазах сверху, со скал прямо на голову обоим свалился камень. К счастью, Молчанов проявил отличную реакцию и расторопность. Он схватил Лидию Евгеньевну и успел оттащить ее в сторону. Если бы они остались на прежнем месте, оба неминуемо бы погибли.

– Поразительно! – воскликнул Абуладзе. – И как же этот эпизод обличает мою злодейскую роль?

– Когда Лидия Евгеньевна пришла в себя, – объяснил Гуров, – мы все вместе поднялись наверх. И там, на краю обрыва, я обнаружил следы. Кто-то ходил там, выворачивал из наста камень, который потом свалился почти на голову гуляющим. Я эти следы сразу узнал. Это были следы ваших ботинок.

– Вот оно что… – медленно проговорил Абуладзе. – Что ж, вот еще один аргумент за то, чтобы сделать меня главным подозреваемым. Интересно, суд будет идти здесь или в Нальчике? В Москве ведь вряд ли – убийства совершены здесь… В смысле, куда меня будут этапировать?

– Этапировать себя будете вы сами, – отвечал Гуров. – Причем туда, куда захотите. Если захотите забрать свои вещи, то вернетесь назад. А если махнете на них рукой, то можете лететь прямо в Москву.

– То есть как? – удивился ресторатор. – Разве меня не арестуют?

– Никто вас и не думает арестовывать, – заверил его Гуров. – Единственное, о чем я вас попрошу, – это не возвращаться в поселок сегодня же. Если вы хотите забрать вещи, то поживите сутки здесь, в Тырныаузе. Потом – пожалуйста. Мне эти сутки нужны, чтобы завершить это расследование и схватить настоящих убийц.

– Значит, вы не считаете меня убийцей?! – вскричал Абуладзе, вскакивая на ноги.

– Нет, не считаю, – покачал головой Гуров.

– Но почему? Вы ведь сами только что мне рассказали об этой новой улике, об этих следах на снегу…

– Да, улик против вас накопилась целая куча, – согласился Гуров. – И ваш долг перед Семеновым, и отсутствие алиби, и следы, и куртка между скал… Но как раз обилие этих улик навело меня на мысль, что все это хитро подстроено. Что кто-то очень хочет, чтобы я считал вас убийцей. А после того, как мне сегодня рассказали еще об одной встрече, которая произошла у свидетеля как раз в тот вечер, когда погиб Семенов, у меня отпали последние сомнения. Я понял, что вы ни в чем не виноваты.