Текст книги "Полковник Гуров. Компиляция (сборник) (СИ)"

Автор книги: Николай Леонов

– Серьезно?.. – Вольнов встревоженно оглянулся. – Да, тогда ребят надо бы предупредить…

Достав телефон, он быстро связался со своими сотрудниками и порекомендовал им обратить особое внимание на серый «Опель», который шел следом за ними. А «Тойота», стремительно летя по шоссе, очень скоро по объездной трассе обогнула Тверь, миновала Торжок, оставшийся где-то слева от трассы. Скоро путешественники миновали Вышний Волочек и еще примерно через час увидели строения городка Валдай на Новгородчине, справа от которого раскинулось Валдайское озеро.

После города Вины, не доезжая до городка с весьма политичным названием в духе недавних времен – Пролетарий, на развилке «Тойота» свернула вправо, в сторону Подберезья, оставив Великий Новгород далеко слева от себя. Ну а от Чудово, свернув влево, почти по идеально прямой дороге машина помчалась уже к самой северной столице – Санкт-Петербургу.

Когда «Тойота» бежала по пригородам, Стас, взглянув на часы, удовлетворенно отметил, что от Москвы до Питера они промчались менее чем за семь часов. На вопрос водителя, куда направляться, Вольнов распорядился, чтобы тот вел машину в Василеостровский грузовой порт. Гуров не раз бывал в Питере, но всякий раз, бывая здесь, не мог отказать себе в удовольствии полюбоваться архитектурой этого великолепного города.

Еще через полчаса они вошли в обставленный в соответствии с сугубо флотскими представлениями об эстетике кабинет замначальника таможни грузового порта. Анатолий Фомин – худощавый, подтянутый, в форменном кителе, их уже ждал. В деталях расспросив о причинах прибытия гостей – в общем и целом суть вопроса Орлов ему уже изложил, – он пообещал организовать проверку загрузки контейнеров в таком режиме, чтобы у москвичей была возможность осмотреть груз самым тщательным образом.

До того момента, когда в порт ожидалось прибытие контейнеровоза, оставалось еще не менее четырех или даже пяти часов. Поэтому всех троих прибывших препоручили заботам начальника таможенного участка, одного из старейших здешних работников, чтобы тот пояснил некоторые нюансы работы таможенных служб. Еще в кабинете Фомина было решено, что Александр Вольнов будет изображать из себя таможенника, а Гуров и Крячко – портовых грузчиков. Но в любом случае, чтобы они сыграли свою роль достаточно уверенно и убедительно, до момента прибытия контейнеровоза им предстояло прослушать целую лекцию.

Больше всего необходимость «ломать комедию» огорчила Станислава, который надеялся потратить свободные часы на прогулку по городу на Неве, тогда как на деле им пришлось рассесться в одном из кабинетов. Достав из ящика стола какие-то бумаги, Иван Николаевич с энтузиазмом объявил:

– Ну, друзья мои, начнем! Вашему вниманию – инструкция о пропускном и внутриобъектовом режиме в морском порту «Большой порт Санкт-Петербург». Начнем с аббревиатур, чтобы вы не делали большие глаза, услышав, например, ВЗТК. А это – временная зона таможенного контроля. А кто такой ДЛПС? Это – должностное лицо портового средства, отвечающее за охрану. СВХ – склад временного хранения. А как расшифровать…Гм! М-да-а…

Видимо, заметив мученическое выражение лица Станислава, изо всех сил сдерживающего себя, чтобы не зевнуть во весь рот, Иван Николаевич поспешил сменить тему. Он вкратце рассказал о территориальной структуре порта, чем внутренний рейд отличается от внешнего, государственных контрольных службах, действующих в порту, дал характеристику морскому терминалу. Далее он перешел к повествованию о системе пропускного режима и его инженерно-технических средствах, в частности, о системе «Янтарь», выявляющей источники радиоактивного излучения.

К этому моменту сонливость начал испытывать не только Крячко – общепризнанный любитель всхрапнуть, но и Гуров. Он мужественно пытался вслушиваться в то, что говорил Иван Николаевич, но с каждой минутой делать это становилось все труднее. А тот, рассказав о системе и принципах пропуска через КПП людей, перешел к вопросам пересечения границы порта транспортными средствами. Скосив взгляд влево, Лев встретил напряженный взгляд Вольнова, который, насколько это можно было понять, тоже уже начал испытывать усыпляющее действие этой лекции.

– Ну, наверное, тему захода в порт, стоянки и выхода судов, хотя она и очень интересна, и чрезвычайно познавательна, затрагивать не будем, – положив бумаги на стол и взяв какие-то другие, с сожалением в голосе уведомил Иван Николаевич.

Все трое его подневольных слушателей облегченно перевели дух, однако они даже не подозревали, сколь много им предстоит услышать далее. Иван Николаевич с упоением начал зачитывать правила перемещения грузов в морском порту. В течение следующего часа они узнали, чем генеральный груз отличается от навалочного и наливного груза, чем должен заниматься перевалочный оператор, при каких условиях допускается вскрытие контейнера с грузом для его дополнительной проверки таможенной службой, а также другими контрольными службами…

Испытывая острое желание сказать гайдаевское «Кор-роче, Склифосовский!», Стас уже из последних сил удерживал себя от того, чтобы не повалиться и не уснуть. А Иван Николаевич неумолимо все вещал и вещал про правила помещения грузов на временное хранение, о требованиях, предъявляемых к тем или иным грузам, нормах их технологического накопления и оформлении при отправке для погрузки на судно.

Напоследок лектор решил порадовать своих слушателей правилами перевозки контейнеров морским транспортом. Он с энтузиазмом рассказал о спорных случаях, связанных с нарушением целостности контейнеров и опломбировки, особо подчеркнув систему актирования выявленных нарушений и значение экспертной оценки стоимости содержимого контейнерных емкостей…

Когда Иван Николаевич умиротворенно объявил:

– Ну, наверное, и достаточно! Тема работы порта и его таможенных структур необъятна и необычайно интересна. Но вам ведь, наверное, еще надо бы перекусить? Поэтому давайте-ка я провожу вас в столовую.

Его слушатели, пребывавшие в перманентном ступоре, не сразу даже поняли, что лекция уже закончилась. А уразумев, что они смогут еще и подкрепиться, москвичи испытали подлинный энтузиазм, что Иван Николаевич целиком отнес на счет воодушевляющего действия только что полученных ими знаний. Шагая следом за Иваном Николаевичем, Стас помотал головой и вполголоса поинтересовался:

– Лева, что это было? Сеанс особо изощренной пытки с использованием методик, запрещенных Женевской конвенцией? Жуть! У этого Ивана Николаевича явно выраженные садистские наклонности. Еще одна такая лекция, и я сам, добровольно, попрошусь в Кащенко…

Подкрепившись в довольно уютной и не самой дорогой столовой, трио москвичей вновь направилось к Фомину, чтобы обсудить свою дальнейшую работу. Хозяин кабинета пообещал, что все четыре контейнера под благовидным предлогом будут досконально осмотрены. Например, как давшие не очень понятную реакцию на датчики системы «Янтарь».

– …Каких-либо изъятий я вам не обещаю – очень уж щекотливый момент. – Фомин сокрушенно развел руками. – Но осмотреть упакованные в контейнеры изделия вы сможете. Хотя, думаю, и поставщики, и получатели скандал мне закатят громкий. Пока контейнеровоз не прибыл, можете посидеть в комнате отдыха наших сотрудников. Там есть шахматы, телевизор… Если кто хочет – может вздремнуть на диване. Там же и переоденетесь. Вам принесут нашу фирменную спецодежду – два комплекта, и форменный мундир работника таможенной службы. Вы только прямо сейчас свои размеры укажите, чтобы все необходимое успели подобрать на складе.

В бытовке ждать прибытия контейнеровоза пришлось до семи вечера. За это время Крячко успел увидеть несколько замечательных снов, Гуров с Вольновым сыграли шесть партий в шахматы, в трех из которых Лев победил, одну проиграл, а две были сыграны вничью. «Продул» он вторую партию, с блеском выиграв первую. Расслабившись и отвлекшись на телеэкран, где шел какой-то боевик с избытком стрельбы и погонь, он «зевнул» ферзя, что и позволило его сопернику заставить капитулировать гуровского короля.

Когда ладьи Льва в третьей схватке безжалостно зажали в углу лишенного шахматной «свиты» короля Вольнова, в комнату отдыха вошел Иван Николаевич, который принес одежду для предстоящего «маскарада». Поставив второй мат, Гуров предложил «пока суд да дело» переодеться, чтобы не суетиться и не метаться, когда придет контейнеровоз и надо будет идти работать. Разбудив Станислава, он положил перед ним пакет с комплектом одежды и лаконично порекомендовал:

– Примеряй…

Облачившись в пахнущий новым текстилем ярко-синий комбинезон и оранжевую, со светоотражающими полосами куртку грузчика, надев еще не размятые ботинки и кепку-бейсболку, Лев подошел к большому зеркалу и, не выдержав, рассмеялся:

– Как в этом и родился!

Еще раз окинув себя критичным взглядом, он развернул бейсболку козырьком назад и, обернувшись к Стасу, вопросительно мотнул головой – мол, как? Тот тоже молча вскинул большой палец. Сам он одевался неспешно, потягиваясь и позевывая. Вольнову его униформа пришлась впору, и он смотрелся в ней весьма импозантно. Теперь оставалось лишь дождаться прибытия транспорта с контейнерами, который, как доложили следовавшие за контейнеровозом помощники Вольнова, уже приближался к пригородам Санкт-Петербурга.

Во время пути парни звонили почти ежечасно. Серое авто, замеченное Львом, и в самом деле оказалось машиной сопровождения груза. Поэтому на первом же перекрестке свернув вправо и пропустив «Опель» вперед, сотрудники ФСБ следовали за ним на значительном расстоянии, контролируя продвижение контейнеровоза через бинокль.

Когда солнце уже склонилось к закату, в комнату отдыха вошел все тот же Иван Николаевич и с некоторой долей торжественности объявил:

– Уважаемые коллеги, скоро идем работать. Значит, поступим так. Я буду проверять контейнеры и, говоря по-народному, «вешать им лапшу». Александр Николаевич делать вид, что что-то там записывает, а вы, товарищи грузчики, будете расторопно выгружать и загружать содержимое контейнеров. В процессе проверки можно будет поставить вопрос о вскрытии двух или трех упаковок груза.

– Будут давать «на лапу» – брать? – с интересом прищурился Вольнов.

– Вопрос очень хороший, – согласился Иван Николаевич. – Вообще-то у нас – вы не поверите! – большинство никогда ничего не берет. Но этот случай особый. Мы должны создать видимость коррумпированных сотрудников, которые всю эту проверку затеяли только для того, чтобы сорвать с них солидный куш. Деньги потом, разумеется, сдадим соответствующим структурам…

Особо выделив последние слова, Иван Николаевич важно вскинул указательный палец. Его слушатели дружно рассмеялись – уж очень значительно и даже величественно он выглядел в этот момент.

– Минут через двадцать приступаем… – добавил таможенник, взглянув на свои часы.

– Наверное, в ангар стоит пойти пораньше. Первым делом надо бы сориентироваться на месте, – поправляя спецовку, отметил Гуров. – Мы же не просто будем там разглядывать, что внутри контейнеров, а надо раздобыть образец груза. Мысль у меня вот какая…

Первое тысячелетие до нашей эры. Приалтайские степи. Эпоха царствования повелителя восточных скифов Анахарсиса.

Когда настал рассвет, беглецы уже далеко ускакали от главного стойбища гелонов. При свете утренней зари Марсагет разглядел Элтну, и вспыхнула в его душе черная зависть к Скилуру – как такая краса может принадлежать простому воину? Нет, только царский сын достоин ее внимания. Марсагет спросил девушку о том, какого она рода, и Элтна призналась, что происходит из знатного рода племени аримаспов. Ее отец был славнейшим из своих сородичей. Но их князь заподозрил его в том, что он хочет захватить власть, и приказал до той поры величайшего из воинов казнить, все его имущество отобрать, а жену с детьми продать в рабство. Так Элтна и оказалась десять лет назад в племени гелонов.

Еще больше закручинился Марсагет, и задумал он избавиться от своего спасителя, чтобы девушка досталась ему. Когда путники пересекли последний рубеж земель, отделяющий их от мест, где властвовали боруски, то решили сделать привал – и коням дать отдохнуть, и самим хоть немного поспать, поскольку все трое от долгой скачки устали безмерно. Первым на караул заступил Скилур. Когда солнце поднялось на локоть над краем горизонта, как и договаривались, он разбудил Элтну. Взяв в руки его акинак, девушка оберегала сон своих спутников, пока солнце не поднялось на два локтя. Тогда она разбудила Марсагета. Поймав его тоскливый взгляд, исполненный недобрых дум, девушка сразу же поняла, что он задумал, и решила лишь притвориться спящей, наблюдая за Марсагетом через смеженные веки. Немного походив взад-вперед, царский сын внезапно достал свой меч и, подойдя к Скилуру, замахнулся, чтобы пронзить его грудь. Но в тот же миг Элтна ударила Марсагета своей плетью по руке и выбила оружие.

От его вскрика Скилур проснулся. Узнав о том, что случилось, он спросил Марсагета, почему тот хотел совершить позорный, бесчестный поступок. Царский сын во всем признался и сказал, что Элтна достойна стать царицей, и мысль о том, что она станет женой простолюдина, ему помрачила рассудок. Он предложил решить этот спор скачками. Пусть каждый берет коня, какого захочет, они отъезжают подальше, а затем мчатся к Элтне. Кто первый возьмет ее за руку, тому она и достанется.

Но Скилур не желал, чтобы девушка была разыграна как некая вещь, считая это недостойным настоящего воина. Тогда царевич пообещал, что если он проиграет, то отдаст Скилуру в признание своего полного поражения шитый золотом пояс – знак наследника царского престола. Хорошо понимая, что Марсагет ни за что не оставит своих притязаний, Элтна шепнула Скилуру, чтобы он соглашался на его условия.

И тогда воин выбрал своего коня, который его никогда не подводил, а Марсагет взял, как ему казалось, самого резвого из тех скакунов, что были захвачены у гелонов. Отъехав так далеко, что Элтна стала казаться не больше мизинца, они разом пустились вскачь. Но, как ни пришпоривал, как ни хлестал плетью царский сын бока и круп выбранного им скакуна, от Скилура он отстал далеко. Тот уже держал за руку свою избранницу, тогда как Марсагет еще только подъезжал к ним на взмыленном коне.

Спешился царевич и стал развязывать свой пояс, но Скилур его остановил. Он был не только сильный и храбрый, но и не по годам мудрый воин. Он сказал царскому сыну:

– Мне не нужен царский жезл. Я оставляю тебе твой пояс, а ты взамен станешь кровным братом Элтны.

Подумав, тот согласился. Они с девушкой укололи свои правые ладони кинжалом и соединили руки. Их кровь, смешавшись, упала на жертвенный камень, и по степи тут же прошел огромный вихрь – духи признали их кровными братом и сестрой. Обезопасив себя и Элтну от притязаний Марсагета, Скилур предложил продолжить путь, поскольку опасался погони. И неспроста! Едва они поскакали дальше, как увидели позади себя тучу пыли, взбитой множеством конских копыт. Если бы не капризы и прихоти царевича, они давно бы уже были в полной безопасности…

Тогда Элтна, намочив все еще сочащейся из раны кровью свой платок, бросила его назад и попросила духов степи помочь им спастись от преследователей. Тут же в небе собрались грозовые тучи, и на воинов племени гелонов обрушилась страшной силы буря, которая разметала их и развеяла по всему степному простору.

* * *

…У КПП морского порта в эти предвечерние часы произошел хоть и не самый глобальный, но достаточно шумный инцидент. Когда прибывший из Москвы контейнеровоз после проверки сопроводительных документов был остановлен у стенда технической проверки груза, внезапно обнаружилось, что система радиационного контроля «Янтарь» как-то необычно отреагировала на содержимое всех четырех контейнеров. Датчики внезапно показали фоновое гамма-излучение, превышающее предельно допустимую норму. Начальник КПП, выйдя к сопровождающим груз – двоим представительным мужчинам в дорожных, недешевых костюмах, недоуменно поинтересовался:

– Господа, а что у вас в контейнерах? Согласно документации, там находится электронное оборудование, а фонит оно отчего-то выше положенного. Что за ерунда?

Ошарашенно переглянувшись, сопровождающие поспешили, хоть это и не допускалось правилами, в операторскую, где лично убедились в том, что на пульте тревожно мигает сигнальная красная лампа, а на мониторе высветились данные, показывающие уровни выявленного излучения. Донельзя раздосадованные сопровождающие попытались было «качнуть права», но их тут же остудили те, что ожидали свой черед, чтобы проследовать через КПП.

– Мужики, хорош выеживаться! – рявкнул здоровенный тип, сопровождавший сразу три фуры, забитые каким-то крупногабаритным грузом. – Я из-за вас тут что? До утра торчать за воротами должен? Не думайте, что шибко крутые – тут и покруче вас хватает.

Он мотнул головой назад, указав на не очень длинный, но заметно подросший «хвост» прибывающего транспорта. От фур к проходной уже начали подтягиваться и другие сопровождающие, иные из которых выглядели весьма внушительно – с бритыми макушками и «цепками» на шее. Едва не скрежеща зубами, прибывшие на «Опеле» были вынуждены приказать своему шоферу, чтобы тот отогнал контейнеровоз на соседнюю, резервную площадку, и, что-то зло бурча, помчались «разруливать» сложившуюся ситуацию к вышестоящему руководству порта и таможни. Но никакие их самые грозные эпитеты и предложения «решить вопрос полюбовно» действия не возымели. Сопровождающим предложили оставить свой груз в СВХ, каковым оказался огромный ангар из оцинкованного железа.

Созвонившись со своим начальством в Москве, сопровождающие поведали о неожиданном казусе, приключившемся с грузом. На «Пламя-Дельте» прошла срочная пятиминутка, после чего информация была срочно передана руководству «Апогея-экто». Вскоре оттуда последовал ответ – допустить досмотр груза таможенниками в присутствии сопровождающих, после чего те обязаны вновь поставить на контейнеры свои, фирменные пломбы.

Дождавшись звонка из Москвы, скисшие «крутяки» приказали шоферу контейнеровоза вести машину к складу временного хранения. Контейнеровоз, подчиняясь командам солидного, крупноносого кладовщика, подрулил к свободной эстакаде, и подъехавшая сверху мощная кран-балка поочередно сняла с грузовой площадки полуприцепа все четыре контейнера, после чего тягач покинул помещение.

Через пару минут к контейнерам подошла делегация из четырех человек. Двое таможенников – один в годах, с усами и бородкой, другой – улучшенный аналог Тома Круза – еще раз внимательно проверили документы. Пожилой, окинув взглядом, поинтересовался, сколько единиц груза содержится в каждом из контейнеров. Услышав о том, что не менее полусотни, он присвистнул:

– Ого! Двести штук! До утра работы хватит.

Сопровождающие, растерянно переглянувшись, уведомили его о том, что могли бы простимулировать ускорение проверки самым существенным образом – было бы только на сей счет высказано соответствующее пожелание. Но тот, категорично мотнув головой, предложил сопровождающим лично вскрыть крайний контейнер справа. Воздыхая, те безропотно подчинились и, перехватив кусачками проволочку пломбы, открыли настежь створки дверей. От пола до потолка контейнер был забит большими алюминиевыми коробками-кубиками серебристого цвета. Посмотрев на двух здоровенных грузчиков, таможенник лаконично скомандовал:

– Выгружайте!

– А платить нам кто будет? Пушкин? – неожиданно поинтересовался грузчик пониже, с нахальным (как показалось сопровождающим) взглядом и крепкими, мускулистыми руками. – Рабочий день у нас закончился.

Получив по сотне долларов и в дальнейшем уже не проронив ни слова, грузчики начали аккуратно снимать верхний ярус алюминиевых коробок. Второй таможенник, каким-то прибором проверяя каждую коробку, что-то молча записывал в журнал. Сопровождающие, наблюдая за этой неспешной работой, поняли, что ждать и в самом деле придется нескончаемо долго. Когда из контейнера была извлечена последняя коробка, старший таможенник приказал на выбор открыть три алюминиевые емкости.

Немного поколебавшись, сопровождающие специальным ключом вывернули из крышек указанных коробок болты с пятигранным пазом в головке, сняли крышки и бережно извлекли пенопластовые вставки. Таможенники заглянули внутрь коробок и увидели утопающие в нижних сегментах пенопластовых вставок толстые металлические цилиндры темно-зеленого цвета с выпуклой верхушкой, в центре которой был врезан диск дюйма два в диаметре, скорее всего, из какого-то полированного полупрозрачного камня красноватого оттенка. В прочих коробках обнаружилось то же самое.

Покончив с осмотром, таможенники дали команду грузчикам укладывать коробки обратно. Те, все так же молча и не спеша, начали процесс аккуратной установки коробок внутрь контейнера. Когда створки захлопнулись, а запорное устройство было опломбировано, настал черед второго контейнера. Но когда его двери распахнулись, грузчики и не подумали спешить с разгрузкой. Сев на свободный стеллаж, грузчик ростом повыше, но тоже словно вытесанный из комля дуба, коротко и безапелляционно объявил:

– Перекур!

– Пятнадцать минут, – добавил второй, – мы не роботы…

Стенающие сотрудники грузоотправителя, едва не скрежеща зубами, поспешили всучить им еще по стодолларовой купюре, после чего те сразу же приступили к делу. Когда половина контейнера уже была выгружена, неожиданно появившийся кладовщик возмущенно замахал руками:

– Э, орлы! Вы чего это тут развели Сорочинскую ярмарку? Весь проход загромоздили! Сейчас пойдет транспорт на погрузку вон к тем стеллажам – где ему проехать? Убирайте все к черту вон сюда! – он указал на свободное место сбоку от контейнеров.

– Да е-о-о-шкин кот! – завозмущались грузчики. – Чего они тебе тут мешают, эти коробки? Поедет кто – уберем. На хрен он нам нужен, этот геморрой?

– Убирайте, убирайте! Места там достаточно. Ничего, не переломитесь! – уходя, категорично заключил кладовщик.

Теперь уже что-то поминутно бурча и сердито фыркая, грузчики перенесли коробки по правую сторону контейнеров и сложили их там пирамидой. Оставшиеся коробки они вытаскивали и относили чуть ли не полчаса. Истерзанные подобной волокитой сопровождающие вновь попытались «договориться» с таможенниками, но те с неприступным видом даже не взглянули в их сторону. Снова открыв для проверки теперь уже четыре коробки, сотрудники грузоотправителя выглядели клиентами пыточной избы, которые уже отведали дыбы и теперь готовились перенести пытку каленым железом.

Привинчивая на место крышки коробок, они и кривились, и морщились, тихо матерясь и поминутно вздыхая. Вслед за этим нестерпимо медленно пошел процесс обратной загрузки. Когда он уже подходил к концу, неожиданно перебросившись меж собой парой слов, таможенники как-то особенно взглянули в сторону сопровождающих и негромко поинтересовались, что гости понимают под термином «договориться». Воспрянув духом, те шепотом сообщили, что готовы субсидировать каждого из господ таможенников суммой по пятьсот баксов. Переглянувшись, те молча вернулись на исходные позиции, дав понять, что пятьсот их никак не прельщает. Вроде того: уж торговать совестью – так по-крупному!

Когда осталось разместить в контейнере последний, верхний ряд коробок, старший таможенник как бы исподтишка, молча показал сопровождающим указательный палец, что означало – по тысяче долларов на каждого. Теперь уже переглянулись гости. Но, безнадежно махнув рукой, они полезли в карманы. Однако старший, сделав «страшное» лицо, поспешно замахал рукой, чтобы передача «бакшиша» была произведена подальше от места работы. Отойдя шагов на десяток в сторону, он предоставил возможность сопровождающим незаметно положить в боковой карман его форменного пиджака десять стодолларовых купюр. Следом за ним подошел и второй таможенник, помоложе, который шепнул, что и «ребятам» не худо было бы подкинуть по стольнику за молчание.

Грузчики тем временем не спеша заполняли контейнер. При представителях «Пламя-Дельты» они важно, с сознанием своей значимости, поставили две последние коробки, довершив верхний ряд. Донельзя обрадованные завершением этой муки, сопровождающие с лязгом захлопнули двери контейнера, даже не подумав о том, что во втором ряду верхнего яруса не хватает одной коробки, которая в этот момент покоилась под стеллажом с обратной его стороны. Опломбировав контейнер и для проформы осмотрев шеренгу контейнеров с обратной стороны – не осталось ли чего? – жизнерадостно, оживленно разговаривая, они направились к выходу.

Утерев платком взмокший лоб и взглянув им вслед, Иван Николаевич со смехом покрутил головой.

– Ну, мужики, вы даете! – констатировал он. – Сработали как по нотам. Криминальный мир рыдает. Такие ценные кадры – и не в его рядах!

…Пару часов спустя, уже поздней вечерней порой, в сторону Москвы вновь помчались черная «Тойота» и неброская «копейка». В багажнике иномарки покоилась алюминиевая коробка – удачный итог этой неблизкой и необычной поездки. Стас, лишь сев в машину, тут же склонился на заднем сиденье и мирно задремал. Гурову и Вольнову не спалось. Отметив насыщенность сегодняшнего дня, Вольнов оглянулся и негромко сказал:

– Если техническая экспертиза покажет, что это устройство имеет характеристики, непохожие на те, что были заявлены, то… Думаю, голов слетит немало. Ведь если и в самом деле эта штуковина способна уводить в сторону любую противоракету от МБР, то ее поставка американцам могла означать лишь фактическое разоружение собственной ПВО.

– А утечки информации не произойдет? – спросил Лев, неопределенно пожав плечами.

– Думаю, исключено… Во всяком случае, людей, которые взялись все это раскрутить, никак не могу подозревать в том, что они из двурушников. Я почти уверен в том, что на днях вплотную займемся и Стебалиным, и Гвоздикиным. Главное, их не спугнуть и не позволить им замести следы…

На некоторое время повисла тишина. Неожиданно Гуров рассмеялся.

– А как там наш резидент ЦРУ поживает? – поинтересовался он. – После того разговора контачить с ним не доводилось?

– А-а-а… – Вольнов тоже рассмеялся. – Наябедничал в наш МИД. Дескать, российские спецслужбы действуют как гангстерские сообщества – запугивают убийством. И даже не поленился отправить туда аудиозапись нашего разговора.

– Ну а что же МИД?

– Там люди с юмором оказались. Они ему пояснили, что, мол, сам же он вас убивать не грозится? Видимо, имел в виду именно то, что прикрывать вас перестанет, чем немедленно воспользуются фундаменталисты в лице ваххабитов. Ну, дальше он уже не пошел, в СМИ «сливать» ничего не стал – шум ему невыгоден. Ну и понятно – это что за резидент, если о нем пишут чуть ли не на каждом углу? Помните, как в том старом анекдоте? «Сколько можно будить меня по ночам? Американский шпион живет этажом выше!»

Водитель, который, как видно, не слышал этого анекдота, громко фыркнул.

– Но ему, надо думать, если все пройдет так, как и должно пройти, несдобровать… – Лев покачал головой.

– Да, безусловно! Такого прокола ему не простят… – согласился Вольнов. – В принципе, он не самый худший из тех, кто возглавлял резидентуру. Все же в нем больше интеллигента, чем «мясника». Вот до него был хищник настоящий. Но тоже сошел с дистанции, когда взяли англичан с их камнем-контейнером. А этот, его по работе зовут Полом Эрвингом, очень склонен к внешним эффектам…

– А мы что, уже приехали? – проснувшись, встрепенулся Станислав, выглядывая в окно.

– Нет! – откликнулся шофер. – Где-то на полпути…

– Эх, и сон мне сейчас приснился! – Крячко удивленно покрутил головой. – Будто представили меня к званию Героя России. Приехал я в Кремль. Выносят мне звезду – здоровенную, чуть не в мой рост. Я говорю: да я такую и не подниму! А мне: не бойся, она – надувная…

С минуту в кабине не утихал громкий смех.

– А мне однажды приснилось, будто я везу Сталина, – заговорил шофер. – Едем. Он молчит, и я молчу. И тут соображаю, что забыл, куда нам ехать. А спросить-то боязно – вдруг расстреляет? Проснулся – в холодном поту…

За разговорами остаток пути пролетел очень быстро. МКАД они пересекли около четырех, уже как бы и не ночи, но еще как бы и не утра. Вольнов первым делом завез домой Льва и Стаса, после чего отправился, по его словам, в закрытый НИИ, куда и планировалось сдать добытое устройство. Уже в пятом часу Гуров вошел к себе домой и, стараясь не шуметь, начал раздеваться. В этот момент в прихожую неожиданно вышла Мария.

– Ну, наконец-то я смогу уснуть без всяких этих кошмаров и бессонных размышлений… – с облегчением в голосе констатировала она.

– А что такое? Что случилось? – разуваясь, удивленно спросил Лев.

– Да… Мелочь!.. Просто, когда пришла домой, в окно кухни стукнулась птичка. Ну, у меня – сам понимаешь, бабские мысли в голову полезли: дорога дальняя, а вдруг что случится?! А… – махнув рукой, она ушла в спальню.

С трудом сдержавшись, чтобы не рассмеяться, Лев отправился на кухню – то ли ужинать, то ли уже завтракать?..

* * *

На работу он пришел уже почти к обеду. Первым делом проверив электронную почту и отправив в корзину уйму всевозможного спама, Гуров решил позвонить Амбару. Но едва он начал набирать его номер, телефон в руке неожиданно завибрировал и разразился заливистой трелью. На мониторе высветился номер Константина Бородкина. «Легок на помине!..» – мысленно отметил он.

– …Так что, это, Лев Иваныч, – поздоровавшись, зачастил Амбар. – Усе, что мог – прозвонил. Версий цельных три. Первая версия – это, значит, гастролер из Ставрополя Чупанбеков. Правда, он на гоп-стопе работает. Заказным мочиловом не занимается. Другая – Васька Чупакин из Липецка. Этот домушник. Правда, сидел за мокруху, но вышел по УДО и «поменял масть». А есть еще какой-то Семен Чуплин из Питера. Тут он бывает редко, да метко. Как появляется – так сразу и «жмурик». Этот, говорят, мастак по части обстряпывать «случайные» аварии. Так смастырит – комар носа не подточит. Но в глаза его никто из моих не видел. Так что, какой он ростом, какой на морду – сказать не могу.

Закончив разговор с Бородкиным, Лев связался с криминалистами. Как оказалось, фоторобот, составленный с помощью Короткова, уже готов, и его скоро сбросят по электронной почте. И в самом деле, минут через пять на почтовый ящик пришло письмо, открыв которое Гуров увидел квадратное лицо с низким лбом, широким носом и массивным подбородком. Над верхней губой темнели какие-то старомодные, фельдфебельские усы. Маленькие глаза-буравчики дополняли портрет киллера Чупы.