Текст книги "Полковник Гуров. Компиляция (сборник) (СИ)"

Автор книги: Николай Леонов

Это говорило о том, что убийца не волновался, не суетился, вел себя вполне хладнокровно. То есть этот человек был настоящим профессионалом по части лишения жизни себе подобных. Одежда на девушке была в полном порядке. Значит, никакой борьбы не велось. Получалось так, что, во-первых, убийца и его жертва были меж собой хорошо знакомы, а поводом к убийству никак не могло стать сопротивление при попытке изнасилования – это отпадало начисто. Во-вторых, убийство произошло не спонтанно, а было задумано и подготовлено заранее.

Доктора и детективы, озадаченно косясь в сторону незнакомцев, которые с какой-то стати тоже начали обследовать помещение, продолжали свою рутинную работу. Один из них, подняв с пола и мельком осмотрев, пренебрежительно отбросил в сторону кусок полиэтиленового пакета с красными цветами на синем фоне, с которого стекала вода, и изнутри что-то выпало на пол. Лев тут же подошел следом и поднял этот яркий кусок упаковочной пленки. Теперь ему все стало ясно. Крячко, заметив его движение, вопросительно мотнул головой:

– Нашел что-нибудь?

– Похоже, вот оно, орудие убийства… – Гуров подошел к фонарю, висевшему под потолком, и при его свете внимательно осмотрел обрывок пакета.

Он почти сразу же обнаружил то, на что не обратил никакого внимания португальский детектив, – на фоне одного из красных цветков, отпечатанных на полиэтилене, едва заметно алела уже загустевшая капелька крови. Да и сам угол пакета явно был испачкан кровью. Детективы и доктора, недоуменно переглянувшись, тут же поспешили к нему, галдя одновременно по-английски и по-португальски. Общий смысл сказанного ими сводился к тому, что этот странный русский тип, ничего не смысля в сыскном деле, взялся доказать, будто девушку убили пустым пакетом.

– На ваш взгляд, в этот пакет что-то было вложено? – проявив вдруг некоторую сообразительность, поинтересовался главный «особист».

– Почти… – продолжая осматривать пакет, утвердительно кивнул Лев. – Только не вложено, а вморожено. В пакет кто-то влил с пол-литра воды, вложил в специально им же сделанную форму и поместил в морозильник. А потом этим куском льда ударил потерпевшую в висок с близкого расстояния и бросил орудие убийства в угол, где пол наиболее горячий. Там, внизу, наверное, какое-то нагревательное оборудование?

– Да, сэр! – уже с уважительными нотками ответил «особист». – Прямо под нами пекарня.

– Вот и разгадка… – глядя на распростертое тело девушки, с трудом сдержал сочувственный вздох Гуров. – Убийца заранее все рассчитал до мелочей. Вплоть до того, как избавиться от самой главной улики. Но не учел того, что этому не поверим мы. – Он указал взглядом на Станислава, придирчиво изучающего какую-то пуговицу, извлеченную им из-под края светло-серого синтетического коврика, застилающего середину кубрика, и, подойдя к детективу, на ломаном английском спросил: – У кого из ваших сотрудников на одежде такие пуговицы?

Детективы и доктора тут же разом вопросительно посмотрели на «особиста» – именно на его форменной рубашке были такие пуговицы и именно на ней одной не хватало на клапане нагрудного кармашка. Растерянно взглянув на свою рубашку, «особист» сразу же отчего-то смешался и даже сделал инстинктивное движение, закрывая рукой то место, где должна быть пуговица. Шумно задвигавшись, он, будучи не в силах произнести ни слова, только и смог недоуменно пожать плечами.

Крупнолицый, с жесткими, угловатыми чертами лица детектив в полицейской форме окинул его многозначительным взглядом и что-то спросил по-португальски. Поскольку «особист» пребывал в некоторой прострации и не мог выдавить из себя хотя бы слово, полицейский достал из кармана сотовый телефон. У «особиста» при виде этого тут же отвисла челюсть и расширились глаза, а по лицу заструился крупный пот.

«А ты, однако, парень, слаб… – мысленно отметил Гуров. – Сразу скис. А ведь это может быть использовано против тебя…»

– Господин полицейский, у вас появились подозрения в отношении этого человека?.. – указал он взглядом в сторону «особиста».

Детектив, сосредоточенно нажимая на кнопки телефона, молча кивнул.

– Думаю, он тут ни при чем. – Лев со снисходительной усмешкой посмотрел на позеленевшего здоровяка. – В этом вы можете убедиться лично и прямо сейчас.

– Да?.. – Полицейский с недоверием воззрился на этого странного всезнайку-русского, который всего за несколько минут смог увидеть то, чего несколько детективов с дипломами магистров не сумели разглядеть в упор.

– Посмотрите, рост девушки чуть меньше шести футов. Верно? Рост этого человека – шесть с половиной футов. А убил ее человек ростом менее этих же самых шести футов. Если брать по метрической системе, то рост убийцы, скорее всего, метр семьдесят два. Почему я так думаю? Судя по ране на виске, удар был нанесен скорее под углом снизу, нежели сверху. А вот как оказалась здесь пуговица, пусть он расскажет сам.

Немного отойдя от шока и полностью растеряв какой бы то ни было гонор, здоровяк, теперь уже натужно краснея, торопливо заговорил, суетливо суча руками.

– Прошу господ русских меня простить, но славянские женщины – моя слабость. Год назад на месте Веры работала тоже девушка из Восточной Европы. То ли русская, то ли из этой… Как ее? Беляраша? Вроде так… Ее звали Энтонина.

– Где она сейчас? – жестко перебил его детектив.

– О, она сейчас взлетела очень высоко. В нее этой весной всерьез втюхался какой-то грек… То есть нет, испанец, бизнесмен. Очень, очень богатый человек. И тут же, на корабле, сделал ей предложение. Море, знаете ли, будит в душах романтические настроения. Их брак оформил наш капитан – это у нас тут бывает не так уж и редко. Поэтому в следующий рейс вместо Энтонины наняли Веру. Вы мне не верите? Можете справиться у капитана – все это чистая правда!

– У вас с этой Энтониной были какие-то отношения?

– Да, у нас с ней был роман. Незабываемые дни! Настоящее сумасшествие! Впрочем, все закончилось очень банально и грустно. Видите ли… Я… Гм-гм… Ну, иногда имею тягу встречаться с мужчинами. Ну, вы понимаете, что я имею в виду. И однажды Энтонина застала меня с одним поляком из «крю». Это было нечто ужасное. Таких слов, какие говорила она, я, наверное, не слышал никогда со дня своего рождения. И – все… Она тут же дала мне полную отставку. А потом ей встретился тот испанский бизнесмен. Она тут же, по его настоянию, оставила работу и при случайных встречах даже не смотрела в мою сторону.

– Дальше! – жестко потребовал детектив.

– Впервые увидев Веру, я понял, что должен во что бы то ни стало добиться ее взаимности. Какая походка, какая стать, какой взгляд… Но Вера мне сразу же сказала «нет». Как выяснилось, она была замужем. Прошлой осенью муж попал в аварию, на его лечение требовались большие деньги, и поэтому она и устроилась сюда, чтобы ему помочь. Но я не терял надежды однажды добиться ее взаимности и вот сегодня утром решил идти ва-банк. Здесь в шкафах хранится посуда для сервировки столов в самых разных стилях – венецианском, французском, староанглийском, и ей то и дело приходилось сюда бегать… Когда она пришла за сервизом, я тут же поспешил следом. Но разговор не состоялся. Она с ходу дала мне оплеуху и вытолкала вон. Вот тогда и оторвалась пуговица…

– Рядом с этим кубриком вы никого не заметили? – спросил Гуров, внимательно слушая его объяснения.

– Н-не припомню… – мучительно наморщился «особист». – Я был слишком взвинчен, чтобы на что-то обращать внимание. Хотя… Да, мне показалось, что кто-то мелькнул за углом, когда я вылетел из кубрика. Но какого-либо значения этому не придал – здесь постоянно кто-то зачем-то ходит…

– А где сейчас тот «стафф», который ее нашел? И как он объяснил свое пребывание в этом помещении? Ведь он, насколько мне известно, крупье в одном из казино… – повернулся Лев к старшему детективу.

Тот недовольно нахмурился – было понятно, что он по каким-то причинам не очень настроен расширять или вообще устанавливать круг подозреваемых. Немного помявшись, детектив пояснил, что «стафф»-крупье был отпущен по причине необходимости находиться на своем рабочем месте. А приходил он сюда потому, что состоял с убитой в любовных отношениях. Краем глаза Гуров тут же заметил промелькнувшую на лице «особиста» кривоватую улыбку, в которой сквозило явное недоверие к услышанному. Это говорило о многом.

– А как его зовут, вы хотя бы спросили? – В голосе Льва звучала нескрываемая ирония.

– Да, – важно ответил полицейский детектив, – мы выяснили. Его зовут Стив Аллен, он гражданин США, работает в казино «Золотая Невада». Но я не думаю, что он убийца. Будь Стив убийцей, он вряд ли бы вызвал сюда охрану и полицию.

Поймав взгляд своего русского оппонента, он без труда смог прочесть: «Ты или полный дилетант при чине, или наивный лопух, корчащий из себя Пинкертона. Что в конечном счете одно и то же…» Сердито засопев носом, детектив молча зашагал к столу у иллюминатора, где один из его помощников, со знаками различия сержантского состава, корпел над заполнением бумаг. Оглянувшись, Гуров шагнул к Стасу и негромко сказал:

– Я пока что побуду здесь, а ты найди казино «Золотая Невада» и выясни, в какую смену сегодня там работает Стив Аллен. Да и вообще, постарайся выяснить все по максимуму, что это за птица.

Кивнув, Крячко тут же скрылся за дверью. Доктора, вернувшись к телу убитой, еще раз внимательно осмотрели его. Подняв подол форменной юбки и открыв бедра, они преувеличенно громко обсудили тот факт, что и руки, и ноги девушки не имеют даже намека на какие-либо повреждения – царапины, ссадины, кровоподтеки. На своем законном месте, причем совершенно не поврежденное, и нижнее белье. Откуда тут могут быть хоть какие-то подозрения в том, что кто-то домогался бедной официантки?

Глава 7

Понимая, что доктора работают на публику, Лев сделал вид, будто их не слышит. Ну, болтают себе, и пусть болтают. Однако с какого-то момента ему вдруг стало претить вынужденное созерцание их многозначительных псевдоизысканий, и он со скучающим видом вышел в коридор, освещенный газосветными лампами, который от входа с палубы вел в глубь секции, и огляделся. Метрах в пяти этот коридор пересекался с внутренним магистральным коридором, тянущимся вдоль всех хозяйственных блоков этой части судна. По нему то и дело пробегали «крю» и «стаффы» самых разных оттенков кожи. Здесь был особый мир людей, призванных только работать и работать, чтобы путешествующие чувствовали себя на судне приятно и комфортно.

Гурову отчего-то вдруг вспомнился прочитанный еще в школе роман Герберта Уэллса «Машина времени», где его главный герой попадает в далекое будущее. Там опустившееся почти до животного уровня человечество разделилось на две расы – каннибалов-морлоков, живущих под землей в мире машин, и эфемерных, беззащитных элоев, беззаботно живущих трудом морлоков, но при этом являющихся их пищей. Лев передернул плечами, живо вспомнив, сколь был шокирован тем повествованием. Он долго находился под впечатлением прочитанного и поэтому с той поры предпочитал брать в библиотеке Жюля Верна, Беляева, Ефремова, где было меньше жестокости и больше гуманистического оптимизма.

Неожиданно из-за угла вынырнул запыхавшийся Станислав. Увидев Льва в коридоре, он склонил голову набок и чуть развел руками:

– Тебя что, все же вытурили оттуда?

– Да нет, сам вышел продышаться… – чуть поморщился Гуров. – Эти два эскулапа продолжают гнуть свое: признаков насилия нет. Ради этого не погнушались даже задрать юбку бедной девчонке, чтобы и мне это было видно – никто на нее не покушался. Ну, я некрофилией не страдаю, поэтому решил выйти.

– Вон оно что! – коротко хохотнул Крячко. – Ну, а они, похоже, в отличие от тебя, настроений совсем иных. Небось еще и кайф словили! Вообще-то как-то я читал в одном журнале, что любой хороший судмедэксперт, наподобие нашего Дроздова, должен быть в душе немного некрофилом – только тогда он не отвлекается на факт смерти объекта своего исследования, а работает именно так, как и должен.

– Да ладно! Хрен с ними… – коротко рубанул рукой Лев. – Хоть что-то выяснить удалось?

– Само собой! – жизнерадостно ухмыльнулся Стас. – Значит, этот самый «стафф» Стив сейчас не на работе. Оказывается, он работал в ночную смену, с шести вечера до шести утра крутил рулетку. Сегодня ему снова в ночь.

– А вот это уже интересно! – Гуров упер руки в бока. – Надеюсь, ты своими расспросами не вызвал ненужных расспросов и подозрений?

– Обижать изволите, сэр! – картинно выпятил грудь Крячко. – Я ради информации пожертвовал свои кровные полста долларов.

– Неужто кто-то на полтинник клюнул? – с деланым удивлением потряс головой Лев.

– Щас! – шутовски раскланялся Стас. – Я пять ставок сделал на рулетке и все продул вчистую. Зато появился повод спросить у крупьерши, на каком столе работает Стив Аллен, у которого мой знакомый не так давно сорвал приличный выигрыш – аж двадцать баксов.

– Грамотный вариант! – одобрительно улыбнулся Гуров. – Ну, что ж, делать тут больше нечего. Пошли?

– А мы им про этого типчика никакой инфы давать не будем? – Крячко указал на дверь хозяйственного бокса.

– Перебьются! – язвительно рассмеялся Лев. – Они слишком преданы своей корпорации, чтобы принять к сведению чье-то мнение, не совпадающее с их собственным. Так что начинаем собственное расследование. Будем по очереди следить за этим «стаффом», и, мне кажется, он себя обязательно чем-нибудь выдаст.

– Лев… – Крячко как-то непонятно поморщился и почесал за ухом. – А нам это очень нужно? Ну, я понимаю, справедливость и все такое прочее – превыше всего. Но… Мы же поехали отдыхать, черт подери! Неужели эти всякие расследования тебе еще дома не надоели до поросячьего визга?

Выслушав его, Гуров негромко рассмеялся. Ему было понятно настроение приятеля. В самом деле, часто ли обычным московским сыскарям выпадает такой подарок судьбы – бесплатный круиз по Атлантике на шикарном лайнере?! И с какой стати его нужно превращать в рутинную заморочку, каковых и дома – гора с крутым пригорочком?

Чуть хлопнув Стаса по плечу, Лев понимающе развел руками:

– Извини, что-то меня малость занесло… Как-то не подумал, что наш круиз и без того превратился в сплошной триллер. А тут еще навязываю тебе слежку за этим гребаным «стаффом». Ладно, отбой. Потихоньку как-нибудь сам промеж делом за ним пригляну. – Он шагнул к двери отсека, но Крячко с недоуменным видом схватил его за руку:

– Погоди-ка… Я так понял, ты даешь мне отбой, а сам так и собираешься раскручивать это дело до конца? То есть получается так, что я тут как бы трутень, который оставляет друга без поддержки?!

– Стас, что за выплески души? – окинув взглядом закипающего приятеля, с легким укором парировал Лев. – Чего ты взъерохорился? При чем тут «трутень»? Просто мне подумалось, что в эту историю я влез, с тобой не посоветовавшись, а теперь навязываю еще и лишнюю мороку. Какие тут могут быть к тебе претензии? Охолонь!

– Лев, ты же прекрасно знаешь, раз собираешься раскрутить эту мокруху, то и у меня другого выбора не остается. – Крячко говорил, сердито супя брови. – Ладно, проехали! И все же… Слушай, только честно: вот какого беса ты при всяком случае норовишь вляпаться в какую-нибудь историю?

– Сам не знаю… – снова рассмеялся Лев. – Наверное, во всем виноват подарок шаманки Веры. Ну, та самая сабля… Я тебе об этом как-то уже говорил. Напомню, что она адресовалась «воину, сокрушающему зло». Ты будешь смеяться, но тут действительно какая-то мистика. Как-то мы с тобой отбрыкались от дела об убийстве хозяина развлекательного комплекса. Петр передал дело Малыгину. Пришел я домой, и вдруг что-то потянуло к шкафу. Достал саблю, а она потускнела, и у эфеса как будто даже появилось пятнышко ржавчины. Как ни оттирал – без толку.

– Та-ак… Ты из-за этого на следующий день и напросился на тот стопудовый висяк? Поня-я-ятно… – Стас сокрушенно всплеснул руками. – Ну, и что? Это помогло? Ржавчина оттерлась? – ехидно прищурился он.

– Ты не поверишь – она сама исчезла, словно ее там и не было. Вот я тебе и говорю – настоящая мистика… – Гуров высвободил руку и толкнул дверь отсека, оставив озадаченно хлопающего глазами приятеля.

При его появлении все находившиеся в складском кубрике разом обернулись к двери. Санитары уже уложили тело девушки на носилки и накрыли его бязевой простыней. Доктора, продолжая щеголять латинскими терминами, уже упаковали свои саквояжи. Одни лишь детективы и полицейские продолжали дописывать бумаги. Скорее всего, они никак не ожидали, что русский снова зайдет к ним.

– Джентльмены, позвольте откланяться! – Гуров являл собой саму любезность. – Было очень приятно с вами пообщаться. До свидания!

– Сэр, я очень надеюсь на вашу сдержанность в плане неразглашения этого происшествия до вынесения оценок компетентной экспертной комиссией, – попросил «особист». – За время отсутствия Льва он снова успел вернуть себе самоуверенный шик и апломб.

– Хорошо, – сдержанно улыбнулся Лев. – Я постараюсь…

Они со Стасом вышли на палубу, и тут… Гуров даже не помышлял увидеть что-то необычное, но вдруг краем глаза заметил, как где-то сбоку мелькнула сгорбленная приземистая рыжеватая тень. Он резко повернул голову, но справа от него, кроме нескольких отдыхающих, которые, опершись о перила, о чем-то неспешно болтали, глядя в океанскую даль, никого больше не было. Стас, заметив это движение, удивленно покосился в его сторону. Потерев пальцем нос, Лев чуть конфузливо поморщился и с некоторым смущением пояснил:

– Да… В поезде, помнишь, был разговор про крючконосого бородатого карлика? Ну вот, померещилось, что он тут невдалеке от нас прошмыгнул.

– Хм… – Сунув руки в карманы брюк и немного помедлив, Стас негромко обронил: – Знаешь, мне тоже…

Остановившись, они некоторое время молчали, озираясь по сторонам. Пригладив волосы, растрепанные порывом ветра, Гуров озадаченно встряхнул головой:

– Слушай, ну, мы же взрослые люди, опера, практики до мозга костей… Ну, я и близко помыслить не могу, что есть какие-то сверхъестественные создания, существа, там, черти, демоны, феи, эльфы. Теперь вот эти карлики приплелись с какой-то стати… Чушь какая-то! Остается думать только о том, что мы и в самом деле хватанули в поезде какой-то наркоты пролонгированного действия.

– Я тоже только на это и надеюсь… – рассеянно продолжая глядеть по сторонам, откликнулся Крячко.

– А-а… Почему – надеешься? – заинтересовался Гуров.

– Если принять всерьез всякие эти необъяснимые хреновины, то тогда надо пересматривать всю свою жизнь. – Стас мученически поморщился и добавил: – В таком случае придется совсем по-другому смотреть на то, как я живу, ради чего живу, может быть, даже по блату записаться в праведники. А я не хочу! Я хочу остаться самим собой и прожить, как умею, свою теперешнюю жизнь. Я не знаю, кто я – страшный грешник или кандидат в святые, не знаю и не хочу знать, что меня ждет ТАМ – котел со смолой или райский хор херувимов имени святого апостола Павла. Я просто живу как умею и как считаю нужным. Если кому-то надо помочь – помогаю, если в меня целится отморозок – стреляю в него. Если я за столом, то не считаю зазорным и намяться до отвала, и не пропустить ни одного тоста. Если есть интересная женщина, к тому же безотказная, не считаю аморальным лечь с ней в постель и выложиться по полной, как на полосе препятствий… Поэтому, Лева, я и надеюсь на то, что свой век доживу самим собой. А уж там – что будет, то и будет. После меня пусть хоть весь мир становится святым. Мне это не дано! И весь разговор…

Слушая его пламенный спич о смысле жизни, Гуров едва сдерживал себя, чтобы не рассмеяться. Крячко был столь искренен в своем воодушевлении, что Лев не мог не проникнуться его настроением. Но вместе с тем он не утратил своего всегдашнего, чуть ироничного взгляда на жизнь и события, поэтому, чуть толкнув Стаса пальцем в плечо, произнес:

– Стас, из своего жизненного опыта ты должен бы знать, что женщина, которая слишком часто говорит окружающим о своей неприступности, в глубине души мечтает быть покоренной крепостью и очень печалится, если ее никто не штурмует.

– К чему это ты? – заподозрив какой-то подвох, покосился в его сторону Крячко.

– Да все к тому же… – негромко рассмеялся Гуров. – Если тебя не волнует проблема окружающего и твоего внутреннего мироустройства, то зачем об этом так много говорить? Для себя ты – да, хочешь остаться прежним. А вот в глубине души этим все равно тяготишься и ищешь какие-то иные резоны, сам о том не подозревая. Ладно, ладно! Хватит! Больше ни слова. С дискуссией завязываем! – решительным взмахом прервал он так и не прозвучавшие возражения приятеля и кивком головы указал в сторону юта – пошли!

Досадливо засопев, Стас зашагал следом за ним по крашеному дубовому шпону, выстилающему палубу. Они поднялись по лестнице на свою палубу и, направляясь к летнему кафе, еще издалека увидели, что столик, за которым остались Мария и Маргарита, занят какими-то другими людьми. Не говоря ни слова, приятели прошли мимо компании, скорее всего молодых греков, о чем-то весело болтавших со своими подружками ближневосточного типа.

Все так же, не сговариваясь, они направились к каюте, в которой путешествовали Гуров и Мария. Достав из кармана сипасску, Лев чиркнул ею по кодовому устройству и открыл дверь. Дамы, судя по всему, уже изрядно заскучав, сидели, о чем-то беседуя, перед экраном включенного телевизора. На большом экране плазмы метались какие-то бородатые типы в камуфляже и полуодетые герлз с автоматами в руках. С ходу догадавшись, что это очередная голливудская кинохалтура на темы захвата коварными русскими бедной Америки и героического сопротивления «храбрых янки» «славянским поработителям», он лишь иронично усмехнулся. Неужели нужно было изобретать телевизор, доводить его до совершенства, чтобы на большом экране в цвете демонстрировать тупой, кретинический киноотброс?

Уловив их присутствие, женщины разом оглянулись и почти хором задали один и тот же вопрос:

– Ну, и что там?

– Убийство, которое убийца не очень умело пытался представить как несчастный случай, – махнув рукой, устало опустился в кресло Лев. Увидев перед дамами небольшой столик с открытой бутылкой красного вина и наполненными бокалами, он удивленно отметил: – О-о-о, девчата, а вы время даром не теряете. А ну-ка, дайте-ка продегустировать…

Отхлебнув из поданного ему бокала, Гуров взглядом молча указал Стасу на столик – присоединяйся. Тот, залихватски потерев руками, налил себе почти до краев и, тоже отхлебнув, цокнул языком:

– Классное винцо… Вот только, Лева, я не совсем согласен с тем, что мокрушник туповато сработал в смысле имитации несчастного случая. Для этих лохов хватило и такой мастырки. Правда, он никак не подозревал, что… – Крячко чуть запнулся, подбирая слово, но за него закончила Мария:

– …что на судне окажутся два талантливых специалиста по части уголовного сыска. – Заметив протестующий жест Станислава, она добавила: – Которые готовы пожертвовать собственным отдыхом во имя торжества вселенской справедливости.

– Это намек? – Лев испытующе прищурился, внимательно глядя на жену.

– Да что уж тут намекать-то? – горько рассмеялась Строева. – Наши кавалеры нас покинули, пришлось в две бабские силы держать круговую оборону от непрошеных ухажеров.

Опустошив бокал, Гуров поставил его на столик и, испытующе посмотрев на Марию, хлопнул себя ладонью по коленке.

– Счастье мое, – произнес он как будто даже умиротворенно, но тем не менее в голосе слышался металл, – убита молодая женщина двадцати с небольшим. Она устроилась на этот плавающий гадючник, чтобы спасти своего мужа. Теперь ему уже никто не поможет, он гарантированно навсегда останется инвалидом, если только вообще выживет. Какая-то тварь ударила ее в висок куском льда, и теперь ее нет. Она уже никогда не родит детей, ее родители больше никогда не увидят свою дочь. И я, профессионал угро, зная обо всем этом, должен вместе с толпой иноземных жлобов беззаботно взбрыкивать, дурачиться, предаваться «сладкой жизни». Ты сама-то тогда смогла бы меня уважать?.. – Закончив говорить, Лев тяжелым взглядом окинул внезапно сникшую Марию.

Прикусив губу, она пристыженно замолчала, после чего тягостно вздохнула и тихо проговорила:

– Лев, извини, я вела себя как эгоистка.

– Кстати, тут есть еще один момент, – важно подбоченился Крячко. – Мы пока не знаем, кем и за что была убита та официантка. А вдруг это маньяк, который кого-то еще захочет грохнуть? А вдруг ему, не дай бог, подвернется кто-то из вас? Вот так-то!

Строева и Маргарита молча переглянулись. Судя по всему, последнее высказывание какого-либо восторга у них не вызвало. Пробормотав что-то наподобие:

– Что ж за круиз такой идиотский?.. – Рита поспешно наполнила и залпом выпила бокал вина.

Оглянувшись в сторону телевизора, из динамиков которого вырвался истошный, панический вопль, Гуров увидел, как на экране горстка бородачей в косматых папахах с красными звездами и автоматами ППШ отчаянно удирает от гневной команды все тех же героических герлз, которые, не меняя магазинов, непрерывно молотили из своих «М-16», кося бородачей, как траву. Поморщившись, он взял со столика пульт и наугад нажал на одну из кнопок. Каюта тут же заполнилась стонами и охами загорелой парочки, предававшейся бурным любовным утехам на фоне тропического пейзажа. Поспешно нажав еще одну кнопку, он увидел на экране капитана судна, который давал интервью телекорреспонденту кабельного судового телеканала.

Оптимистично улыбаясь, капитан уверял своего собеседника в том, что слухи о якобы имевшем место убийстве молодой официантки – не более чем часть представления, организованного для разжигания детективной интриги. На самом же деле никакого убийства не было…

– Чего он там трендит-то? – улавливая на слух лишь отдельные слова, выжидательно наморщил лоб Стас.

– Уверяет, что никто никого не убивал, что это всего лишь инсценировка… – с язвительным смешком перевела Маргарита. – Ну, брехун! Это ж надо так нагло врать!

– А что? В чем-то это нам даже на руку… – усмехнулся Гуров. – Теперь, даже если мы ненароком наломаем дров, то под сурдинку этой детективной клоунады можно будет отвертеться от любого наезда.

– Что, что, что-о-о? – строго сведя брови, внимательно посмотрела на мужа Мария. – Это о каких там «дровишках» речь?

– Спокойствие! Никто ничего вытворять не собирается. Но… Жизнь – штука непредсказуемая, так что, настраиваясь на розы, не стоит забывать и о возможных шипах. Или я не прав? – Лев говорил, уперев руки в бока.

Мария ничего не ответила, лишь устало отмахнулась, как бы желая сказать – тебя никакие шишки не исправят. Стас тем временем, посмотрев на часы, поднялся с кресла и, коротко потянувшись, неожиданно объявил:

– В ночь, наверное, я пойду дежурить. Посижу в казино, просажу с полста баксов… Ну а с утра будешь присматривать ты, – мотнул он головой в сторону Гурова.

– Хм… – с долей недоумения посмотрел на своего приятеля Лев. – Ну, в принципе, я не возражаю. Хотя вообще-то в ночь собирался сам.

Поправив рубашку, Крячко направился к выходу, помахав всем рукой:

– Пока!

Как бы что-то вспомнив, Лев поспешил за ним.

– А ты чего это так резко настроился в ночь? – выйдя в коридор и прикрыв за собой дверь, испытующе взглянул он на Стаса. – У вас с Ритой, можно сказать, медовый месяц. Я и думал, что надо тебя подстраховать. А ты чего-то сам от нее решил смыться.

– Не стоит, Лев… – иронично усмехнулся Крячко. – Похоже, наш медовый месяц кончился, едва начавшись. Нет, если бы я остался, Ритка мне бы не отказала. Но… Ты же знаешь, что я никогда не принуждаю женщин. Мне интересны только те, которым интересен я сам. А раз у нее сейчас на уме уже другой – к чему навязываться? Пока! Спокойной ночи! Кстати, оказывается, тут на корабле действует своя система сотовой связи. Если набрать три тройки, то номер, минуя любых операторов, приходит напрямую на телефон того, кому звонишь на этом корыте. Нормально, да? Мне Ритка об этом рассказала – вычитала в памятке.

– Ну, давай действуй… – понимающе кивнул Гуров. – Если что – звони.

Крячко решительно зашагал к выходу на палубу. Он шел, не ощущая в душе и тени досады или разочарования. Ну, не сложилось с Маргаритой, и ладно! Первый раз, что ли? Да для него такие проблемы – что сухие листья, осенней порой падающие с дерева. Дунул ветер – и улетели они неведомо куда.

На палубе, несмотря на вечер, было многолюдно. Стас шествовал среди шумливых группок туристов, любуясь высыпавшими на небе крупными яркими звездами. Увидев знакомую вывеску «Золотая Невада», он распахнул стеклянную дверь казино, и его тут же обволокла плотным коконом жаркая атмосфера нешуточных страстей, пропитанная запахом изысканных духов, дорогих коньяков и вин, переполненная шумом голосов, звоном и урчанием игровых автоматов и нарочито бесстрастными голосами крупье, без конца повторяющими по-английски у игровых столов:

– Делайте ставки, господа!

Оглядевшись, Крячко без труда вычислил Стива Аллена. Это был на первый взгляд не слишком богатый извилинами среднего роста шатен с фасонисто уложенными волосами. Со значимостью своей миссии, что было написано на его лице, Стив Аллен профессионально ловко управлялся с рулеткой, сноровисто запуская дребезжаще скачущий шарик по мчащимся навстречу ему красным и черным ячейкам с белыми цифрами. Купив пару жетонов, Стас с видом скучающего сноба, который заранее знает, что тратит деньги впустую, подошел к игровому столу и сделал чисто символическую ставку, поставив шесть на «красное».

Закончивший принимать ставки крупье отработанным движением руки крутанул рулетку и метнул шарик по краю стремительно кружащейся чаши колеса.

Скачка шарика с действующим на нервы дребезжанием по колесу рулетки длилась около минуты. Затем шарик упал в одну из лунок и пассажиром аттракциона «а-ля колобок катается на карусели» пошел по кругу вместе с замедляющим свой бег колесом. Крячко мельком взглянул на него и от неожиданности утратил дар речи – выпало «красное» – шесть! Это означало, что он выиграл. К его жетону на игровом столе прибавилось еще несколько. С трудом подавляя в себе внезапно нахлынувший азарт, он с показным равнодушием сделал ставку на двадцать четыре – «черное». Снова по кругу побежал шарик и… Снова выигрыш!

Услышав в очередной раз «Ваши ставки, пожалуйста!», Стас неимоверным усилием воли заставил себя получить выигрыш и отойти от стола. Миллионером он, конечно же, не стал, но хотя бы с лихвой вернул совсем недавно проигранное. Теперь можно было даже малость покутить. Устроившись за столиком в углу казино и заказав бокал вина (содрали за него как за целую бутылку!), неспешно отпивая терпковатый, пряный напиток небольшими глотками, Крячко краем глаза незаметно наблюдал за Стивом Алленом.