Текст книги "Полковник Гуров. Компиляция (сборник) (СИ)"

Автор книги: Николай Леонов

Как и планировал Гуров, в течение трех дней за предполагаемым домом Загорского велось наблюдение. Левашов ответственно докладывал Льву Ивановичу обо всем, что происходило, точнее сказать, что не происходило в коттеджном поселке. Из особняка никто не выходил и не выезжал. В окнах не было видно ни света, ни какого-либо движения, словно дом был пуст. Гуров хотел было снять наблюдение, ведь имелось полно работы, где требовались дополнительные силы сотрудников, но все же полковник решил еще подождать и даже лично явился на место, где стоял дом Загорского, чтобы осмотреться.

Особняк был огромным, в три этажа, как и положено иметь бандиту из девяностых, отмотавшему срок и заимевшему связи в воровских кругах. Всю масштабность дома можно было рассмотреть только на большом расстоянии, потому что, проезжая рядом, не видно было даже крыши. Пятиметровый бетонный забор закрывал от любопытных глаз все, что происходило за ним. Вооружившись биноклями, опера три дня скучали на парковке в машине с тонированными стеклами, так что заметить их было трудно. Машины периодически менялись, а наблюдение велось беспрерывно, но все равно безрезультатно.

И все же внутреннее чутье Гурова склоняло его больше верить в то, что Загорский будет скрываться где-то рядом, нежели обратится в бега, уж слишком много нерешенных дел должно было оставаться у такой масштабной личности.

– Если еще не уехал за границу, то пока будет лежать на дне, так что ждите, ребята, ждите.

– Лев Иванович, а может, штурмом взять дом? – интересовался Левашов.

– Может, и так. Только в таком случае нам нужно будет согласовать действия с другими силовыми структурами. Птица большого полета – этот наш Загорский. А я не хочу приглашать наших коллег из другого подразделения на все готовенькое. И я, и Стас не один день и не одну ночь провели на работе, чтобы развязать этот клубок. Хочу, чтобы Загорский добровольно открыл нам дверь своего замка, пусть, не проявляя особого гостеприимства, но сам лично. Или слишком многого я хочу, как думаешь, Левашов?

– Лев Иванович, я не думаю, я приказы выполняю.

– Зря, Левашов, думать – полезно.

Опустошив за несколько часов термос с чаем, Гуров принял решение возвращаться на работу, а слежку оставить на тех, кто любит работать в вялотекущем режиме. Левашов был именно из такой категории сотрудников, подобный ритм службы ему явно нравился…

Прошло несколько дней, а в особняке все так же не наблюдалось чьего-либо присутствия. Опера, дежурившие неподалеку от дома круглые сутки, уже начали выражать недовольство, доказывая, что преступник давно ушел, что нет смысла находиться в коттеджном поселке и они попросту «протирают штаны» вместо того, чтобы заниматься реальными делами. Даже Левашову надоело ждать у моря погоды, и он звонил Гурову, чтобы доложить, что в здании никого нет и ждать уже нечего. Лев Иванович не обращал внимания на подобные жалобы и продолжал заниматься своими делами, чем приводил подчиненных в негодование. Дошло уже до того, что сам генерал узнал о «бесполезном времяпровождении» оперов, по поводу чего и вызвал Гурова на личную беседу.

Лев Иванович с невозмутимым видом вошел в кабинет Орлова и был готов к любому повороту событий.

– Здравствуй, полковник. Ты что это там людей на революцию подбиваешь? Опера с жалобами вереницей ходят. Говорят, что Гуров не в себе, заставляет заниматься бестолковым делом. Потерял след преступника, а теперь над ними измывается.

– Заблуждаются, Петр Николаевич, сами того не ведая.

– А, ну раз так, тогда ладно, – быстро согласился генерал с Гуровым, давая понять, что верит полковнику, как самому себе, а отреагировать на всякого рода жалобы – было лишь формальностью. – Расскажи, как продвигается следствие? Затишье у тебя какое-то?

– Перед бурей, Петр Николаевич. Жду часа икс, как говорится. Знаю я, что Загорский притаился у себя дома за пятиметровым забором, знаю, но интуитивно, а доказать ничем не могу. Ждет своего часа этот проныра.

– А чего штурмом не хочешь взять? Наши ребята вмиг все двери откроют и любую вершину возьмут. Разве не знаешь? Тем более когда ты их так вымотал ожиданием.

– Этот товарищ может быть там не один, а со своими людьми, наверняка вооруженными. Речь уже не о простой группе лиц, а о целой ОПГ, и тут другое ведомство должно подключаться по всем правилам. Я же прежде должен ввести в курс дела своих коллег, а они пойдут и на готовом бульоне сварят себе суп.

– Жалко отдавать, значит?

– Да, жалко! Жалко, Петр Николаевич. Кто-то с самого начала все раскапывал, по песчинке информацию собирал. А кто-то придет, прочитает материалы и присвоит весь результат работы себе. Так дела не делаются. Мне наград со Стасом не нужно, вы прекрасно знаете, что за столько лет нашей работы мы не гонялись за чинами и званиями, но довести дело до логического завершения я обязан. Мне важно получить моральное удовлетворение. Иначе нет смысла в том, что я делаю.

– Лева, ну как нет смысла? Ты поймал главных преступников – организатора, заказчика. Нашел украденное. Разве в этом нет логического завершения?

– Нет, Петр Николаевич. Нет.

– Какой упрямый! Как с тобой сложно! Главное в нашем деле – оградить общество от опасных преступников, поймать их и отправить в «места не столь отдаленные» для исправления. В этом и есть смысл нашей работы, а не в моральном удовлетворении, – довольно грубо пояснил генерал, подчеркивая тем самым, что не согласен с позицией Гурова.

Лев Иванович смотрел в сторону и больше не перечил. Его выражение лица говорило о том, что он не намерен вступать в дальнейшую полемику и остается при своем мнении. Генерал сел и тоже замолчал, чтобы снизить напряжение.

– И что прикажешь мне делать, Лев? Сделать тебе выговор за превышение должностных полномочий?

– Пожалуйста! Все в ваших руках! Только я вам не позволю отобрать у меня дело. Слишком многое я поставил на кон, слишком многим рисковал, чтобы просто так на блюдечке отдать его кому-то другому. Я вообще не уверен, что дело доведут до конца в таком случае. Отчитаются в рамках расследованного мною и закроют, не докапываясь до сути. Послушайте, кому это нужно – искать истину в уголовном деле, которое не вел с самого начала? Разве я не знаю о «порядочности» и «добросовестности» некоторых?

– Ну, Лев, это ты зря наших коллег обвиняешь. Не все у нас бездари и лентяи.

– Не все, согласен, но я говорю о возможном сценарии, развития которого я бы не хотел. Петр Николаевич, позвольте мне самому разобраться с Загорским. Дайте разрешение на штурм особняка без уведомления «третьих лиц», так сказать.

Генерал встал, демонстративно отвернулся от Гурова, отошел к окну и закурил. Он долго молчал, а Лев Иванович не нарушал тишину, понимая, что в этот самый момент Орлов принимает важное для него решение.

– Была не была, Лева. Давай, действуй! Получу я по шапке из-за тебя от вышестоящего начальства, но где наша не пропадала!

– Я знал, что вы меня поймете, Петр Николаевич! Я так вам благодарен! Я не подведу!

– Ступай. Левашову передай, чтобы не спал на службе.

– Думаю, скоро всем будет не до сна.

На следующий день до рассвета Гуров планировал осуществить штурм дома Загорского. Но подготовить к нему людей нужно было уже сегодня. Лев Иванович запросил спутниковую карту, чтобы точно представлять конфигурацию дома, придомовой территории и всех построек, что имеются рядом с особняком. Заходить нужно было в наименее просматриваемом месте и подготовить для этого несколько лестниц, чтобы оперативно перебраться через пятиметровый забор. Эффект неожиданности – то основное, чего нужно было добиться в процессе операции, чтобы не допустить использования огнестрельного оружия и, соответственно, предотвратить кровопролитие.

Опергруппа и спецназ должны были справиться с заданием на отлично, но Гуров не имел привычки надеяться на кого-то, он должен был предусмотреть все непредвиденные моменты сам. «Допустим, что на территории мы встретим вооруженное сопротивление и зайти незамеченными нам не удастся?.. В этом случае нужно рассредоточить ребят по всему периметру, чтобы они смогли прикрыть друг друга. Каждого нужно обеспечить спутниковой картой, чтобы имелось представление, как и где будет происходить штурм, какие объекты могут стать выгодной позицией. А как же войти в дом? Ведь оттуда преступники тоже могут вести огонь?» – эти вопросы потоком задавал себе Лев Иванович, а времени на ответы на них было совсем мало.

Немаловажным моментом являлась необходимость оставить Загорского живым в случае, если будет оказано сопротивление с использованием оружия. У любого из опергруппы и группы спецназа было законное основание убить нападающего ответным огнем, но этого нельзя было допустить.

«А может, там и нет никого, как все думают, кроме меня? Может, интуиция меня подводит? – начал было сомневаться в правильности своих действий Гуров, а потом сразу же отогнал эти мысли прочь. – Нет. Он там, он точно там».

Прибыли на место проведения операции после полуночи. Остановились в лесополосе неподалеку от коттеджного поселка. Для операции было выбрано ночное время, чтобы застать врасплох людей, находящихся в доме. Не хотелось нарушать покой тех, кто жил по соседству с Загорским, но выбора не было, на кону стояли жизни сотрудников, что было куда важнее, чем спокойный сон граждан.

– Лев Иванович, да нет там никого, а мы тут «маски-шоу» по ночам устраиваем. Может, по домам? – кряхтел недовольный Левашов, который особенно досадовал, что приходилось в очередной раз ночевать не дома.

– Левый, не ной, – приструнил Левашова кто-то сзади.

– Ребята, не рассчитывайте на то, что внутри пусто. Будьте готовы. Моя чуйка не подводит. Левашов будет идти вторым составом, так что его слушать не советую, – предупредил Гуров.

– А я что? Я просто так спросил.

Лев Иванович уже был в курсе, что представляет собой Загорский, за что и когда он отбывал срок, как выглядел. Сидел он только однажды, но срок был внушительным, вышел по УДО благодаря образцовому поведению. Больше не попадался, однако собранного материала было более чем достаточно, чтобы понять, насколько опасен этот человек, и чтобы вновь посадить его на длительный срок.

Итак, время пришло. Несколько микроавтобусов с тонированными стеклами одновременно подъехали к особняку с разных сторон. Группа захвата начала свою работу. Ребята лихо преодолели забор, обесточили дом и всю территорию, благодаря чему можно было легко отворить ворота. Вся группа оказалась внутри, что не могло не радовать. Тактика «быстрого заполнения» позволила без шума и пыли выполнить первую часть задачи. Однако Гуров занервничал, потому что по-прежнему никто не подавал признаков жизни. Он опять засомневался в том, что правильно оценил ситуацию.

Осторожно, не выходя на открытое пространство, ребята подошли к дому, и тут началось то, чего Лев Иванович боялся и ждал одновременно. Как только ребята попытались вскрыть дверь, внутри послышались выстрелы и звук разбитого стекла. «Есть! Они там! Все там!» – ликовал Гуров, понимая, что оказался прав. Далее группа захвата действовала по своему отработанному плану, уже пользуясь тактикой динамичного штурма. Нельзя было терять ни секунды, дабы преступная группа не сумела скоординировать свои действия. Нужно было подавить сопротивление как можно быстрее, сохранив при этом жизни всех участников штурма.

Через пять минут беспрерывной стрельбы в доме вдруг включился свет. Ребята из группы восстановили подачу электричества, и теперь можно было воочию рассмотреть «героев» сегодняшней ночи, правда, все они лежали лицом в пол. Некоторые были даже с ранениями: ничего серьезного, пули прошли по касательной. Группа преступников состояла из четырех человек. Гуров велел всем задержанным поднять головы, чтобы можно было заглянуть в лицо каждого. Рассмотрев внешность последнего, Лев Иванович запаниковал:

– Ребята, Загорского нет! Среди них нет Загорского! Где ваш босс, отвечайте? – не на шутку разозлился Гуров.

Задержанные молча лежали, будто не понимали вовсе, о ком идет речь. Гуров приказал всем встать и каждому посмотрел в глаза. Он надеялся заметить какие-то эмоции, но квадратные туповатые лица ничего не выражали. Горы мышц, не обремененный интеллектом взгляд и абсолютное спокойствие ставили Льва Ивановича в тупик.

Тогда он решил действовать в ином ключе: он начал рассказывать новым знакомым о том, что будет происходить в доме в их присутствии.

– Ребята, для начала наши сотрудники осмотрят дом на предмет чего-то запрещенного, хотя уже то оружие, которое вы сегодня применили, гарантирует вам небывалые сроки – это я вам могу сказать с уверенностью. Тот, кого мы ищем, все равно будет найден, но вам могут впаять еще больше. Что, так и будете молчать? – Реакции на вопрос не последовало, тогда Гуров дал рукой знак, чтобы вся команда приступала к поискам.

Через полчаса на трех этажах особняка царил полнейший хаос. Вся мебель оказалась сдвинута со своих мест, вещи валялись кругом и всюду. Каждый уголок сотрудники проверили на наличие тайников, схронов, сейфов. Ничего примечательного найдено не было. Однако в винном погребе все же было замечено нечто такое, что выглядело странным. Опера приметили необычный стеллаж для винных бутылок. Если все остальные стояли вдоль стен статично, то этот был на колесиках и значительно отличался по своей вместимости: он был небольшим.

Конечно же, его сдвинули в сторону. За ним оказалась глухая стена, но при простукивании стало ясно, что за ней пустота. Это была и стена и одновременно дверь, ведущая неизвестно куда. Открыть этот портал в неизвестность не представлялось возможным – не было ни замка, ни ручки. Кроме того, архитектура дома не позволяла даже представить, что там в подземелье, какие катакомбы соорудил хозяин в своем замке.

Гуров вновь и вновь методично давил своими доводами на задержанных, пытаясь психологически сломить их:

– Вы можете молчать до победного, ребята. Только победителей не будет. Мы сейчас сделаем все так, что ваш босс, если он здесь в доме, просто не выживет, останется навеки охранять свой замок в заточении – за той стальной дверью. У ребят из спецназа достаточно средств и приемов, чтобы в замке появились привидения. Но вы же не позволите проделать такое со своим хозяином, ведь он же не заслужил такой нелепой смерти от рук правоохранителей, он же живет по понятиям, ведь так?

– Так, все так. Он за стеной в винном погребе, в бункере, только оставьте его живым, – не выдержал один из задержанных.

– Как туда попасть?

– За бутылками на левом стеллаже от двери есть рычаг, провернув его, сможешь открыть дверь.

– А изнутри оттуда можно выйти?

– Да, конечно. Там есть такой же рычаг. Никаких ключей и замков больше нет.

– Хорошо, идем с нами, выступишь в качестве переговорщика. Ты должен ему объяснить, что выхода у него нет, нужно сдаваться, иначе наши ребята выкурят его оттуда дымовыми шашками или веществом нервно-паралитического действия, которое может оставить его инвалидом или вовсе убить. Оно ему надо? Да, сидеть ему придется долго, если не пожизненно, но лучше, чем такая бесславная смерть от удушья.

Когда спустились в винный погреб, Гуров шепотом спросил задержанного:

– Что, хозяин так боялся умереть, что целый бункер отстроил для себя?

– Можете говорить обычным голосом, за этой дверью есть еще одна – она толще, звуконепроницаемая, пуленепробиваемая, через нее не слышно ни звука. Да, босс решил обезопасить себя на случай ядерной войны и на другой какой-нибудь случай.

– Не спасло, – резюмировал Гуров. – А что там внутри?

– Все есть. Сами сейчас увидите.

– Как я понимаю, вы все вместе там последнее время обитали?

– Да, мы догадались, что нас пасут, и решили осесть на какое-то время. Только вот прокол вышел. Один из наших, вместо того чтобы запереться в бункере, решил вашим ребятам отпор дать, это и было роковой ошибкой. Так бы вы нас никогда не нашли.

– Это ты зря так думаешь. Долгий срок вы бы там не высидели, да и смысла нет – так и на зоне можно сидеть, а в ближайшее время вас пасти бы не перестали. Оружие у Загорского при себе было?

– Было.

– Так вот, иди медленно. Сразу скажешь, что ментов положили, используй обычные фразы, жаргоны, чтобы он не догадался, что с тобой вместе заходим мы. И чтобы ничего лишнего, без концертных номеров давай, иначе результат будет мгновенным, не успеешь и слова сказать.

– Понял.

Действительно, за бутылками обнаружился рычаг, который сливался со стеной и даже при внимательном рассмотрении не обнаружился бы, если бы на него прямо кто-то не указал. Опустив его, он надавил на стену, и она начала медленно подниматься. Плавно, без скрипов и лишнего шума. Показались маленькая площадка и еще одна массивная дверь, она была просто закрыта, но не заперта. Толстая, тяжелая, потребовались немалые усилия, чтобы сдвинуть ее с места.

– Странно, а почему эта дверь оказалась открыта? Ведь именно она должна нести основной удар? – тихо спросил Гуров.

– В суматохе забыли от нее ключ. Босс ушел быстро, искать было некогда. Действовали, исходя из ситуации.

– Ясно. Что дальше? Куда ведет этот вход?

– Нам нужно будет спуститься вниз на двадцать метров, там и будет последний вход в бункер.

– Двадцать метров? – уже в полный голос, не скрывая удивления, переспросил Лев Иванович и взглянул на своих оперов, недоумевая, как такое можно было отстроить.

– Да, а вы думали, что обычный погреб спасет от ядерного взрыва? Это ж настоящий бункер, он строился именно для таких случаев, для чрезвычайных ситуаций. Между прочим, это еще не самый глубокий бункер, есть варианты и покруче, но подороже.

– Никогда не задавался вопросом, какой бункер лучше. Интересно взглянуть, что внутри.

– Внутри все цивильно, не захочется уходить, уж поверьте. Спокойно можно жить лет пять, запасов воды, еды, воздуха хватит на несколько десятков человек. Так что вся семья, охрана и обслуга будут жить и ни о чем не заботиться.

– А что, у Загорского и семья имеется? Я про нее сведений не обнаружил.

– Есть у него, как у всех, жена, ребенок. Только официально брак не зарегистрирован. А живут они в другой стране, собственно, никогда здесь и не были. Шеф всегда к ним летал в свободное время, которого было немного.

– Ладно, давай, веди.

На удивление спустились довольно быстро, ступеньки были некрутыми, а путь освещали тусклые лампочки, напоминающие свечи в коридорах старинного замка. Нужно отметить, что весь особняк был оформлен в едином средневековом стиле, присутствовали предметы старины, но в общем интерьер дополняли и другие, новомодные, вещицы, которые выбивались из общей обстановки, но служили своему хозяину хорошую службу, ради них можно было пожертвовать общей концепцией дизайна. Так, на кухне было много разных технических приспособлений-новинок, везде в комнатах присутствовали огромные телевизоры, которые никак не сочетались с атмосферой старины. Гуров ожидал увидеть в бункере нечто подобное – маленькую копию замка. Он понимал, что у Загорского везде должно быть комфортно, но он даже не представлял, насколько щепетильно хозяин дома подошел к вопросу благоустройства своего убежища.

– Вячеслав Сергеевич! Вячеслав Сергеевич! Это я, Сомов, мы всех ментов положили, можно выходить. Нужно срочно выбираться отсюда.

В ответ не прозвучало ни слова. До входа оставалось несколько метров. Вдруг резко открылась дверь. Гурова на какое-то мгновение ослепила вспышка света, как бывает, когда смотришь после темноты на яркое солнце. По контурам и очертаниям Лев Иванович понял, что кто-то втащил Сомова внутрь и оттолкнул в сторону, а сам полковник за какую-то долю секунды оказался сдавлен сильными руками и прижат к стене. К горлу было приставлено лезвие ножа. Дела обстояли для Гурова не самым лучшим образом.

– Загорский, отпусти немедленно, – прошипел, задыхаясь, Гуров.

– Вячеслав Сергеевич, не нужно, правда. Там их целая шайка наверху, у вас ничего не выгорит.

– Послушай Сомова, он дело говорит, – продолжал жадно хватать ртом воздух Гуров.

– Даже если вы прирежете этого, нам все равно не выйти, будут стрелять на поражение, мне так менты объяснили. А так будем все живы.

Загорский взглянул на Сомова, потом на Гурова и ослабил руки. Лев Иванович закашлялся и машинально потер горло, у которого секунду назад был нож. Кажется, Загорский одумался…

– Ты что, сбрендил, отдай нож немедленно, – приказал Гуров.

– На, возьми, – пренебрежительно сказал Загорский и бросил нож на пол.

Тут в помещение вбежали ребята из группы захвата, опоздав к самому волнительному моменту. Глядя на нож на полу и взволнованного Гурова, они не понимали, что произошло, но очень резво окружили Загорского и заломили ему руки.

– Отпустите, ребята. Все в порядке, – попросил Лев Иванович.

– Действительно, чего накинулись? – огрызнулся Загорский, который оттолкнул всех и спокойно сел на рядом стоящий диван.

– Показывай владения, – разряжая обстановку, сказал Гуров, демонстрируя, что уже забыл неприятный инцидент, который был минутой ранее.

– А что тут показывать? Бункеров не видал, что ли? – в хамской манере ответил Загорский.

– Представь себе, не видал, – спокойно сказал полковник.

– Ах да, куда ж тебе с твоей нищенской зарплатой, мент?

– Ты мне нервы не жги. Все имеет свои границы, в том числе и мое терпение. Будь добр вести себя прилично и адекватно, иначе дружбы не получится.

– Тамбовский волк тебе друг, а не я, – продолжал грубить Загорский.

Гуров старался не поддаваться эмоциям. Его, конечно же, выводил из себя этот тон и манера общения Загорского, но впереди был длительный допрос, нужно было вытащить из него по максимуму информации, поэтому все же следовало нащупать точки соприкосновения.

– Ладно, не злись, – с безысходностью в голосе проговорил Загорский. – Ты толковый мужик, делаешь свое дело, к тебе претензий нет. А вот мои амбалы подкачали. Нужно было уволить всех к чертовой матери. Идем, покажу тебе свои владения.

– Охотно посмотрю.

Гуров не врал, ему действительно было интересно, как устроен этот бункер. И раз уж представилась такая возможность, то нужно было убивать двух зайцев сразу: удовлетворить свое любопытство и идти на сближение с тем, кто прольет свет на правду.