Текст книги "Полковник Гуров. Компиляция (сборник) (СИ)"

Автор книги: Николай Леонов

– Ага-а-а! Есть!

– Что там у тебя «есть»?! – негромко рассмеялся Гуров.

– А ты знаешь, кто руководитель юридической службы «Пламя-Дельты»? Некто Вахтанг Тамалидзе. А кто он такой, ты не знаешь? А-а-а!.. Это – бывший муж Ирины Суконцевой. Улавливаешь? Она работает на «Полюс-Векторе», а он – у конкурентов. Заня-а-атный моментик!..

– Так супруги-то они бывшие! – Лев пожал плечами.

– Ну, как супруги они могут быть и в разводе, однако кто сказал, что у них не может сохраниться чисто деловых отношений? – продолжал ликовать Станислав. – Оч-чень даже интересный факт. Ой! А это кто? О-го-го! Замдиректора по хозяйственной части – Валентин Крыкел. Лева, не помнишь такого?

– Крыкел? Хм… По-моему, он проходил по какому-то уголовному делу. Что-то связанное с развратными действиями в отношении малолетних… – Гуров, напряженно вспоминая, потер лоб ладонью. – Да, точно! В двухтысячном его осудили на восемь лет. Это значит, что он уже лет шесть как на свободе. Если только еще раньше не вышел по УДО.

– Вот! – воздев крепко сжатый кулак, Крячко резко двинул локтем вниз. – Его-то я и возьму на мушку. Теперь каждый его шаг будет как под микроскопом. И как только он проколется – запоет, зараза, как канарейка! Уж я-то из него все выжму, по полной…

– Думаешь установить за ним наружное наблюдение? – с сомнением произнес Гуров. – Людей тебе – могу сразу сказать – Петр не выделит. Да и официальное разрешение может не дать. А какие у тебя основания брать его в разработку? Конечно, я и сам больше чем уверен, что этот Крыкел от своих «увлечений» не отрекся и втихаря продолжает педофилить! Но формально-то он – осознавший и исправившийся, достойный член общества, который на данный момент наподобие жены Цезаря – выше всяческих подозрений.

– Лева, а мы с тобой часто работали по пунктам и параграфам? – Крячко саркастически хохотнул. – Если вспомнить все наши выкрутасы, как мы с тобой чудили… О-о-о!.. У любого прокурора пар из ушей пошел бы. По очереди и проследим. Или ты умываешь руки?

– Да ладно, ладно… Будет тебе и белка, будет и свисток. Он где у нас проживает-то? Ага, на Сомова. Ну что, дернем спички, кому сегодня дежурить первому? – с ноткой иронии в голосе поинтересовался он.

– Никаких спичек! – Стас размашисто стукнул себя в грудь кулаком. – Иду первый и надеюсь, что уже сегодня этот озабоченный будет в моих ежовых рукавицах. Я ему быстро отобью охоту всякой этой хренью педофильской заниматься.

Определившись по вопросу негласного наблюдения за Крыкелом, Гуров вновь углубился в изучение документов. Финансово-промышленная группа «Апогей-экто», до сего момента совершенно загадочная и непонятная, согласно добытым документам оказалась фактической собственностью банка Моргана, чей уставный капитал превышал в ней шестьдесят процентов. Как явствовало из мнений независимых экспертов, которые до этого тоже оказались строго засекреченными, ФПГ «Апогей-экто» служила ее владельцам своего рода отмычкой к природным богатствам и промышленному потенциалу стран, не входящих в перечень сателлитов США. И в первую очередь России.

Российская штаб-квартира ФПГ базировалась в неприметном офисе на тихой улочке Черновонной. Именно туда сходились все нити управления не одним десятком российских предприятий и фирм, разбросанных от Калининграда до Владивостока, которые принадлежали ей, а через банк Моргана – все тому же загадочному «мировому правительству», корпорации международных толстосумов, заправлявших и политикой, и экономикой большинства стран мира.

В дополнительных данных по Эндвердсону, найденных Жаворонковым, вынырнул такой занятный факт, как посещение шведским профессором-нацистом… предприятия «Пламя-Дельта». Случилось это в прошлом году, сразу же после назначения Максима Стебалина гендиректором. Вскоре после этого на бедствовавший до той поры заводишко пролился золотой дождь инвестиций, позволивший его в кратчайшие сроки перевооружить ультрасовременным американским оборудованием, что и позволило ему сделать мощный рывок вперед.

Из глубокой задумчивости Гурова вывело дребезжание телефона внутренней связи. Звонил Орлов.

– Лева, Стас там на месте? Давайте-ка оба ко мне. Тут у меня, понимаешь, гость. Хочет увидеться с вами лично.

– Это тот самый твой знакомый из ФСБ? – спросил Лев не без нотки язвительности в голосе. – У мужика «терпелка» закипает? Решил лично заняться нашим вразумлением?

– Ну, давайте, давайте! Быстренько! – генерал говорил с оттенком непонятной досады в голосе.

– Пошли… – поднимаясь из-за стола, Гуров пощелкал мышкой, поставив ноутбук на режим ожидания. – К нам гость из солнечного ФСБ.

– Скорее уж из лунного. Вернее, полнолу-у-унного… – изобразив угрюмо-угрожающее лицо, парировал Крячко. – У-у-у-у!.. – изобразил он завывание киношного оборотня.

Когда они вошли в приемную, секретарша Верочка, по своему обыкновению без устали болтавшая с кем-то по телефону, прикрыла трубку ладошкой и с таинственным видом сообщила:

– У Петра Николаевича такой красивый мужчина!..

Лев, сдержав улыбку, мысленно отметил, что Верочка, судя по всему, в очередной раз «разбежалась» со своим благоверным, чтобы пару недель спустя снова с ликованием щебетать своим многочисленным подружкам о том, какой триумф она пережила после возвращения изголодавшегося по домашнему уюту ее «ходока». Но в данный момент, как видно, она на какое-то время опять осталась одна и поэтому вновь обращала внимание на мужчин.

– Что ты говоришь?! – с абсолютно серьезным видом, изобразив на лице крайнее изумление, с расстановкой прошептал Станислав. – Даже красивее, чем мы с Львом Ивановичем?!!

Гуров, не выдержав, отвернулся и фыркнул.

– Ну, вы с Львом Ивановичем, конечно, мужчины весьма интересные, – догадавшись, что над ней откровенно иронизируют, тем не менее с авторитетной убежденностью в голосе ответила Верочка. – Но он хорош в несколько ином роде.

Дружно рассмеявшись, опера шагнули в кабинет Орлова. Входя следом за Львом, Крячко адресовал секретарше воздушный поцелуй.

Их вовсе не поминальное настроение было немедленно замечено и хозяином, и гостем кабинета, которые поняли это несколько по-своему.

– Ну, я же сказал, что народ у нас тут неунывающий, – прокомментировал появление оперов Петр, обращаясь к представительному, статному гражданину в великолепном костюме, который и впрямь смотрелся весьма и весьма импозантно.

Верочка была права. Ален Делон и общепризнанный симпатяшка от политики Шредер в свои лучшие годы в сравнении с гостем Орлова гарантированно «нервно курили в сторонке».

– Прошу познакомиться, – генерал изобразил некий великосветский жест. – Старший оперуполномоченный полковник Гуров Лев Иванович. Оперуполномоченный Крячко Станислав Васильевич. Оба работники высочайшего класса, специалисты по особо важным делам. Люди глубоко порядочные, я им доверяю как самому себе. Ну а это – полковник ФСБ Вольнов Александр Николаевич, мой старый знакомый.

Все трое представленных, не поднимаясь с кресел, молча раскланялись друг перед другом.

– Так вот, – Петр продолжил свой вводный спич, – Александр Николаевич хотел бы обсудить с вами ряд вопросов. Прошу! – он простер руку в сторону Вольнова.

Тот, кивнув в ответ, неспешно заговорил:

– Как я понял, уважаемые коллеги – так можно, да? Ну и отлично! Так вот, уважаемые коллеги, как я мог заметить, мою персону вы восприняли с некоторой иронией. Я прав? Наверное, прав. Хотя вопрос, который я хотел бы донести до вас, стоит очень остро и, поверьте, ситуация сложилась вовсе не смешная. Суть проблемы вот в чем… Гм… Кстати, информация, которую я вам сейчас изложу, является государственной и военной тайной – имейте это в виду!

Из дальнейшего рассказа гостя явствовало, что его ведомство в данный момент проводит операцию особого рода, нацеленную на недопущение того, чтобы у главного стратегического соперника России появились технические средства, которые могли бы позволить их МБР без помех проходить через зону ответственности российских ПВО. А неуместно активная работа оперов главка в плане расследования гибели инженера Вертянина может свести на нет все приложенные усилия.

– …Надеюсь, я не слишком усложняю? – гость многозначительным взглядом окинул своих собеседников.

– Нет, ничуть… – с той же степенью многозначительности, чуть выпятив губы, вальяжно ответствовал Крячко. – Я бы даже сказал, вы несколько упрощаете… – добавил он с абсолютно невозмутимым видом.

– Гхм… – сразу же поняв, что он имеет в виду, невольно закашлялся Вольнов. – Вы тоже так думаете, полковник Гуров? – повернулся он ко Льву.

Тот, безмятежно улыбнувшись, уже открыто измерил его изучающим взглядом, преисполненным сарказма.

– Вы ждете откровенного разговора? Извольте! Если вы считаете, что мы должны были расследовать дело Вертянина, уподобившись недалекому алкашу, который искал потерянные часы под фонарем только потому, что там светлее, то мы никак не можем впасть в щенячий восторг от подобной точки зрения. Знаете, мне так кажется, что представители некоторых ведомств только себя одних с какого-то момента начинают считать кровно заинтересованными в сохранении нашей государственной безопасности. А вот все остальные, с их точки зрения, или тупые недотепы, норовящие разболтать секреты первому попавшемуся шпиону, или заведомые предатели, ищущие, кому бы продаться подороже. Александр Николаевич, вы нас за кого принимаете? Тоже мне, открыли «секрет государственной важности». Да этот ваш «секрет» – ставлю все, что угодно, – уже давно ушел «за бугор». В частности, из конторы господина Путрюкова, которая на сегодня лучше всякого ЦРУ разваливает оборону, а ФСБ этого почему-то не видит.

– Вы, пожалуйста, отдавайте отчет своим словам! Почему вы считаете, что наше военное ведомство хуже ЦРУ? – Вольнов нахмурился.

– Ну, так мы же не в вакууме живем! – Стас хохотнул и покрутил головой. – С войсковиками общаемся и знаем реальную обстановку достаточно хорошо. Интересно было бы узнать, кто и сколько «наварил» на одном лишь внедрении новой формы «от-кутюр»? А на покупках европейского металлолома под видом «передовых технических разработок»?

– Вот где бы вашей конторе развернуться! – на лице Льва промелькнула мина мечтательности. – Если вы, служба государственной безопасности, проморгали явно коррупционные шаги нашей военной верхушки, направленные на ослабление обороноспособности, то что вы собираетесь говорить нам? Я не хочу вас обидеть, но до былого КГБ вам ой как далеко. Нет, я не хочу сказать, что у вас все без исключения – шаляй-валяй. Нет! Вот несколько лет назад мы расследовали «дело молотобойцев». Петр Николаевич, помнишь? И в ту пору мы очень тесно сотрудничали с ФСБ. Но это же были совсем другие люди – компетентные, с мощной соображалкой, настоящие профи! Кстати, как там поживает Валя Воробьева? Сейчас уже небось майор, а то и подполковник?

– А-а-а, Воробьева… Ну да, помню, помню такую. Нет, она не работает уже давно. – Вольнов поморщился. – Не прошла аттестацию. К тому же вышла замуж, а личную жизнь – сами знаете – с нашей работой трудно совместить.

– Поня-а-атно… – с хитровато-загадочной улыбкой протянул Гуров. – Так вот, возвращаясь к нашему расследованию, хочу сказать следующее. С нашей точки зрения, к гибели или имитации гибели Вертянина предприятие «Пламя-Дельта» имеет пока еще не совсем понятное, но достаточно определенное отношение. И расследовать этот в высшей степени мутный случай, говоря словами Салтыкова-Щедрина, не «ущекотав» интересов данной шарашки, никак не получится. Тут уж как хотите. Это первое. А второе… Вы не поверите, но я и без лишних пояснений могу вам рассказать, как лихо вас объегорили западные разведцентры. Хотите? – В его глазах сверкнули искорки веселой злости и язвительного сарказма.

Предчувствуя не вполне приятную пилюлю для своего гостя, Орлов встревоженно заворочался в кресле и издал упреждающее «гм-гм!». Впрочем, его гость на это особого внимания не обратил, так как пребывал в напряженном внутреннем диалоге с самим собой. Вольнов никак не мог понять – каким образом эта, с его точки зрения, заурядная «ментярня» без проблем укладывает его на лопатки в ходе завязавшегося интеллектуального поединка.

– Было бы интересно услышать! – со значением в голосе ответил он.

– Отлично! – Лев энергично кивнул. – Я вам сейчас буду рассказывать, каковой вижу сложившуюся ситуацию, а вы меня, если ошибусь, поправите. Хорошо?

Гуров излагал свою точку зрения на развитие событий вокруг «Пламя-Дельты» уверенно и четко, словно читал по бумаге. По его словам, все началось с решения высшего менеджмента московской ФПГ «Апогей-экто», которой и принадлежит «Пламя-Дельта», о смене генерального директора предприятия. Лев особо напомнил, что ФПГ является фактической собственностью банка Моргана. То есть США. А после посещения предприятия неким господином Эндвердсоном и его личной встречи со Стебалиным полудохлый заводишко в считаные месяцы преобразился в высококлассную фирму современного образца. «Пламя-Дельта» начала поставлять армии неплохую продукцию и очень быстро отняла у своего начавшего чахнуть конкурента «Полюс-Вектор» все самые выгодные заказы.

Вскоре по приглашению Стебалина «Пламя-Дельту» посетил министр обороны Путрюков. Ему показали завод, организовали классный банкет, ему строили глазки самые красивые менеджерши, и он присвоил принимающей стороне в качестве мощнейшего карт-бланша особый статус, что сделало «Пламя-Дельту» аналогом неприкасаемой «священной коровы». Кроме того, считал Лев, кто-то из коллег Вольнова, присутствуя на той «исторической» встрече и якобы представляя интересы ФСБ, на самом деле представлял интересы «забугорья».

– Простите, но это бред! – нервно перебил его гость.

– …И вот он, за «рюмкой чаю», – проигнорировав его выпад, невозмутимо продолжил Гуров, – толкнул ему такую мысль: а не натянуть ли, Антон Эрастович, нос этим придуркам-янки, наладив для них выпуск военной продукции, но с «двойным дном»? То есть завод будет делать некие «пустышки» и брать за них хорошее бабло с американцев. А те, дураки, сразу-то и не раскумекают, что к чему. А когда сообразят – будет поздно. И министр, которого до сих пор одолевает комплекс «нулевого стратега», ухватился за эту идею, как за спасательный круг. Он ее немедленно одобрил и поручил Стебалину произвести «раскрутку» подобной программы – от разработки изделия до заключения договоров с соответствующими фирмами США. Я еще не заврался?

– Я вас слушаю, слушаю… – вновь мрачнея, с нотками раздражения откликнулся Вольнов.

– Хорошо-о-о… И вот ваш сотрудник, вернувшись в свою контору, объявил, что, дескать, Антон Эрастович предложил отличный вариант, как обыграть американцев. Ваши позвонили Путрюкову. Ну а тот разве кому пальму первенства уступит? И тогда кто-то из ваших первых лиц, тоже проглотив красивую, аппетитную «блесну», благословил эту «тайную» операцию. Небось еще и название дали позаковыристей – «Вершина Джомолунгмы» или, там, «Корень мудрости». Да? И никому невдомек, что операция-то ведется не нами против американцев, а американцами против нас. То есть есть две линии по производству оборудования. Одна – для «липы», каковую вам и показывают. Другая – для настоящего, работоспособного оборудования, которое и идет в США.

– Вам бы, Лев Иванович, детективы писать… – его собеседник кривовато усмехнулся. – Так здорово рассказываете – аж дух захватывает. Нет, нет, я совершенно серьезно!

– Ну, что ж, когда на пенсию выйду – ваше предложение учту. – Гуров рассмеялся. – Если у вас возник вопрос: а почему это я так думаю? – поясню. Как мне стало известно, господин Стебалин проходил подготовку в английском колледже «Грейт Бритн» – «Великая Британия», который был организован при прямом участии МИ-шесть, в содружестве с ЦРУ и МОССАД. И я никогда в жизни не поверю, что один из его лучших выпускников, прошедших посвящение по типу сатанистских ритуалов йельской студенческой секты «Череп и кости», будет рвать рубаху на груди за интересы России.

– Ну а с какого же боку и каким образом «Пламя-Дельта» могла быть причастна к случившемуся с Вертяниным? Даже если учесть, что все сказанное вами – реальность? – Вольнову явно не хотелось сдаваться.

– Элементарно… – Лев снисходительно улыбнулся. – Пока Вертянин был на «Полюс-Векторе», это предприятие – хоть оно тоже, по существу, в собственности западного капитала – все равно продолжало бы оставаться мощным конкурентом «Пламя-Дельты». А это задумщикам проводимой операции было совсем ни к чему. Они прекрасно знали, что главная опора, на которой стоит «Полюс-Вектор», – не бездарненький бюрократ Славочка Ямщицкий, а настоящий технический гений – Андрей Вертянин. Масштаб его ума не дано оценить очень многим. Может быть, даже он и сам не представлял, какой интеллектуальной мощью обладает.

– И что же дальше?.. – Вольнов попытался изобразить ироничное недоверие, но получилось нечто растерянно-озадаченное.

Рассмеявшись, Гуров привел по памяти древнюю восточную притчу – наставления одного ближневосточного полководца своему сыну, который должен был получить самый младший офицерский чин. Отец-полководец советовал тому следующее: «Если перед тобой непобедимый враг, найди способ лишить его силы. Притворись его другом, поселись в его городе, женись на одной из его насельниц, будь ласков и учтив со всеми, всячески поноси свой город, свой народ. Когда же ты узнаешь, кто в этом народе мудрейший, чей ум и является основой мощи этого народа, сумей войти к нему в доверие и напоить его тайным ядом, убивающим стремительно и необратимо. Сам же немедленно возвращайся назад, собирай войско и иди на врага. Его ты завоюешь – даже не подняв оружия».

– …Вам этот трактат незнаком? – в глазах Льва поблескивали искорки. – А китайский трактат «Искусство войны» вам читать не доводилось? А индийский трактат о способах ведения войны? Александр Николаевич, а чему вас, простите, вообще учили? В вопросах коварства и распознания интриг вы должны быть на голову выше своих соперников. Вас водят за нос, а вы и рады… – Лев сокрушенно покачал головой.

– Да если бы только они! Вон, их коллеги из службы внешней разведки в две тысячи десятом обделались по полной! – Крячко язвительно рассмеялся. – Они то ли по дурости, то ли по наивности «не разглядели» предателя в полковнике Потееве, хотя это и без очков было видно. И его женушка имела бизнес за границей, и дочка его там пристроилась… Да и его сынок, работая в Рособоронэкспорте, сливал америкосам информацию. А когда Потеев сбежал, провалив более десятка наших агентов, ему назначили наказание что-то там типа двадцати пяти лет заочно. Со смеху можно сдохнуть!

Орлов, явно испытывая неловкость, снова заворочался и в очередной раз издал теперь уже негодующее «гм-гм!». Посмотрев в его сторону, Гуров совершенно миролюбиво поинтересовался:

– Мы можем идти? А то, знаете, дел у нас через край. Время жалко тратить на пустую болтовню.

– Идите! – едва ли не прорычал Петр, недовольно сверкнув глазами.

Приятели, молча поднявшись с кресел и с некоторой даже церемонностью кивнув на прощание, молча покинули кабинет.

– Что это вы так быстро-то? – вновь оторвав от уха телефонную трубку, удивленно спросила Верочка.

– Мы поспешили удалиться, ибо боялись ослепнуть от сияния красоты этого Аполлона Баядерского и отупеть от его острого ума, достойного этого… Как его? Во! Эйнштейна… – ткнув в потолок указательным пальцем, провозгласил Крячко.

– Станислав Васильевич, так ведь Аполлон-то, вообще-то, Бельведерский, а не Баядерский. А баядерки – это в Индии… – осторожно попыталась поправить его ошарашенная Верочка.

– Все правильно! Вот он, этот Аполлон-то, у нас и есть индийский – с шестью руками и тремя головами, как Змей-Горыныч, – категорично уведомил Стас, покидая приемную.

Догнав Льва, он восхищенно подмигнул.

– Ну, ты его, Лева, и сделал! – Станислав изобразил кулаком замысловатый финт. – Он как услышал про военные трактаты, так чуть, бедный, челюсть на пол не уронил. Чем сейчас думаешь заняться?

– Да вот из райотдела Лефортова все никак не дождусь материалов по мордобою в «Токкате». Если и сейчас их не доставили, кое-кому вставлю…

Войдя в свой кабинет, Гуров проверил почту и с удивлением обнаружил, что среди поступившей за последний час корреспонденции уже есть и письмо с темой «Лефортово». Открыв письмо, он увидел отсканированные материалы интересовавшего его дела – протоколы, акты, справки и т.д. Однако из присланных материалов смог почерпнуть только то, что и так уже знал из газетного материала. Ни собеседник Вертянина, ни кутившие с ними дамы поименно названы не были. Единственным «уловом» стало только лишь имя незадачливого боксера. Как оказалось, это был Кушаков Эдуард, сын некогда знаменитого московского футбольного форварда. Но если Кушаков-папа славился своей скромностью, то сынок явно пошел не в отца.

Позвонив в информотдел и поручив найти контакты Эдуарда Кушакова, Лев набрал номер журналиста Кости Сонина. Тот откликнулся почти сразу же и, узнав, в чем дело, сообщил, что и сам в период подготовки материала пытался разыскать соседей Вертянина по столику. Но, как ему сообщили официанты, оставшиеся в зале мужчина и обе женщины поспешили расплатиться и уйти, едва вышедших «поговорить» мужчин забрали полицейские. Кто был второй с Кушаковым и куда он делся – никто вообще не мог сказать ничего определенного.

Теперь оставалась лишь одна надежда на экс-чемпиона Кушакова. Когда Гуров уже закончил разговор с Сониным, ему позвонили информационщики и сообщили номер телефона боксера. До Эдуарда дозвониться оказалось совсем непросто. Лишь после десятого или одиннадцатого гудка в трубке раздался похмельно-хриплый голос, который неприязненно пробурчал:

– Ну, кто там?

Услышав, что его персоной заинтересовалась полиция, Кушаков на какое-то время утратил дар речи. Затем, как видно, взяв себя в руки, уже без какого-либо апломба и гонора он осторожно спросил:

– Это… А я че, по пьяни натворил чего-нибудь?

– Если будешь столько пить, то натворишь обязательно, – невозмутимо резюмировал Лев. – Тебя как найти? Есть очень важный разговор.

– Да, пожалуйста, пожалуйста… – стремительно трезвея, согласился его собеседник.

Он назвал адрес и настороженно поинтересовался:

– …Это, получается, вас надо ждать? Вы сейчас приедете?

– Ну да, подъеду. Только ты уж заранее не расстраивайся – так-то ничего серьезного, – поспешил успокоить Гуров. – Просто кое-что надо уточнить. Только и всего…

Уведомив Стаса о том, что он отправляется на встречу с Кушаковым, Лев сел в свой «Пежо» и помчался в сторону Лефортова. Дело шло к вечеру, и поэтому на дорогах постепенно нарастала плотность транспортного потока. Удачно лавируя между перегруженными улицами и своевременно выходя на хотя бы относительно свободные, чуть больше чем через полчаса он катил по улочке Пехотной. Поднявшись на третий этаж девятиэтажного дома, он позвонил в дверь квартиры с номером девяносто три. Немного погодя она распахнулась, и Гуров увидел перед собой молодого мужчину среднего роста с уже испитым, землистым лицом.

– Лев Иванович? Прошу… – отчего-то тягостно вздохнув, он отошел вбок, пропустив гостя.

Лишь войдя в прихожую, Лев сразу же ощутил характерный, стойкий запах водочного перегара, как видно, пропитавшего даже стены. Они прошли в залу, обставленную дорогой, но уже обшарпанной, неприглядного вида мебелью. В центре комнаты стоял стол, с кособоко положенной на него давно не стиранной скатертью. Под столом валялись несколько пустых винных и водочных бутылок.

– Вот так я и живу… – понурившись, непонятно к чему констатировал хозяин квартиры.

– Да, вижу… – оглядевшись, кивнул Гуров. – Семья есть?

– Да как сказать? – Эдуард пожал плечами. – Так-то есть жена и двое пацанов. Только со мной они не живут. Давно уже…

– Неудивительно, – Лев покачал головой. – Присесть-то у тебя можно?

– Да, да, конечно! – засуетился Кушаков. – Присаживайтесь. Вот, закуривайте! – схватил он лежавшую на телевизоре уже ополовиненную пачку сигарет.

– Бросил… – лаконично уведомил Гуров, опускаясь на расшатанный стул. – Эдуард, расскажи-ка мне про тот вечер, когда еще в январе в ресторане «Токката» у тебя была стычка с одним там гражданином. Желательно в деталях и подробностях.

На лице Кушакова отразились одновременно удивление и растерянность. Немного помявшись, он откашлялся и конфузливо сообщил о том, что тем вечером был пьян и мало что помнит, однако попытается хоть что-то рассказать. Время от времени потирая то нос, то подбородок, Эдуард начал свое повествование с того, как рухнула его спортивная карьера. По его словам, за полгода до конфликта в ресторане его засудили на первенстве города. Выигрывая по очкам, он был ошеломлен, услышав в финале фамилию соперника, которого назвали победителем. Когда рефери вскинул вверх руку другого, у него от возмущения даже потемнело в глазах. Да и в зале шум поднялся немыслимый. Вне себя от ярости он бросился к столу судейской коллегии и наговорил много чрезмерно резких слов, в том числе и в адрес самого Губульханова.

– А он-то тут с какого бока припека? – Лев недоуменно посмотрел на Кушакова. – Это же, я так помню, хозяин не самого большого фитнес-центра?

– Лев Иванович, да он в реальности – теневой хозяин всего нашего профессионального бокса! – тот сокрушенно покачал головой. – По-настоящему, в его руках все спортивные клубы, все городские тотализаторы. Думаете, почему меня засудили? Да потому, что на меня был сделан максимум ставок! Он на этой встрече такой куш сорвал – о-го-го! А я, бля, дурак, пожалел этого пацанчика, которого выставили против меня. Хотел отправить в нокаут, да подумал – ну его на хрен! А вдруг – копыта откинет? Ну, в «Катере»… то есть Екатеринбурге, такой-то случай уже был!.. Ну а Хамид этим воспользовался. Урод! Когда я уходил, следом за мной послал своих «нукеров», чтобы мне сопли размазали за ругачку. Ну, уж этих педиков я сделал по полной. Ну а меня после этого вообще отовсюду выкинули…

Как далее рассказал Эдуард, его жизнь почти сразу же покатилась под уклон. Работы приличной найти не удалось, с горя запил, жена, забрав сыновей, ушла к матери. Ну а в тот вечер с одним из старых приятелей Кушаков отправился в вояж по ресторанам. Когда прибыли в «Токкату», оба были уже основательно пьяны. Что было там – помнит плохо. С кем-то повздорил, чем-то он не понравился, захотелось «вставить ума», но в итоге битым оказался сам.

– …Да будь я трезвым, я бы того мужика в пять секунд охрендячил бы! – горячился Эдуард, нервно закуривая следующую сигарету.

– Если бы ты был трезвый, ты бы вряд ли затеял скандал, – усмехнулся Гуров. – Но хоть немного лица тех, кого видел за тем столиком, ты запомнил?

– Мужика, с которым сцепился, помню более-менее. Вот второго – не очень. Ну, он как? Мордастый такой, лысина посреди головы… Да вот вроде и все, что я о нем запомнил. Имен при мне не называли…

– А женщину, которую хотел пригласить на танец, запомнил? – Лев раздосадованно побарабанил пальцами по столу.

– Женщину… – Кушаков напряженно задумался. – Ну, если бы было ее фото, то, может быть, и узнал бы.

– Добро! – улыбнувшись, Гуров достал из кармана около десятка фотографий, половина из которых были снимками молодых женщин.

Положив их перед Эдуардом, он молча указал рукой – смотри! Тот, разложив фотографии по отдельности, некоторое время напряженно вглядывался в лица людей, то сжимая пятерней подбородок и щеки, то ероша короткие волосы, напряженно сопя и временами вздыхая. Наконец он не очень уверенно коснулся снимка красивой шатенки, вызывающе взирающей со снимка большими, выразительными глазами.

– По-моему, эта… – с долей сомнения произнес он.

– Секунду! – Лев собрал снимки, перетасовал их как карты и снова положил перед Кушаковым. – Взгляни еще раз. Только теперь не столько вглядывайся в снимки, сколько представь себя тем вечером, в том ресторане. Вспомни голоса людей, которые там сидели, что исполнял оркестр, цвет стен, форму светильников… Ну-ка, соберись!..

Закивав головой, Эдуард некоторое время смотрел как бы в никуда, после чего снова разложил снимки. Скользнув по ним отсутствующим взглядом, он неожиданно расплылся в улыбке и уверенно ткнул пальцем в тот же снимок.

– Она! – уверенно объявил Кушаков. – Я ее почему сразу не узнал – здесь на ней другое платье. А так – это она. Сто процентов!

Поблагодарив Эдуарда, Лев убрал снимки и, собираясь уходить, поинтересовался:

– Ты хотел бы вернуться в бокс?

– Понятное дело! – глаза Кушакова на мгновение загорелись, но тут же снова потускнели. – Но… Пока есть Губульханов, мне там не быть. А вам его не убрать. Он всех уже купил – и полицию, и юстицию, и прокуратуру, и всю городскую власть общим чохом.

– Ну, насчет остальных ручаться не буду, но меня-то он уж точно не купил и не купит никогда, – Гуров коротко рассмеялся. – Так же, как и начальника нашей «конторы» – генерал-лейтенанта Орлова. Да и многих других, кого я знаю. И если бы нашелся человек, который бы, пусть даже негласно, дал мне хороший компромат на этого вашего «всемогущего» Губульханова, он бы гарантированно отправился на нары – это я обещаю твердо.

– Есть один такой, Толя Девяткин… – с сомнением в голосе произнес Эдуард. – Правда, он, было время, мотал срок за незаконное предпринимательство, но чувак правильный. Кстати, он и сел-то не без помощи Хамида. И вот он может много чего интересного рассказать про этого гуся лапчатого. Я с ним встречусь и поговорю. Если что – он вам позвонит.

Попрощавшись с Кушаковым, Лев спустился к машине и, достав телефон, набрал номер Станислава. Сообщив о том, что Эдуард уверенно опознал в одной из спутниц Вертянина Ирину Суконцеву, он поинтересовался:

– Ты Петру уже написал служебную по поводу необходимости прослушки телефонов Суконцевой?

– Да, как только это дело обговорили, сразу же и написал.

– Узнай у него, что он там решил. Если дал «добро», то дуй на «Полюс-Вектор» и, что называется, бери эту красотку в оборот. Скажи, что ее опознал один из официантов, и потребуй назвать тех, кто еще был в их компании. Даже если ничего не скажет – не беда. Гарантия, что она запаникует и кинется кому-то звонить.

– А если не дал? – хохотнул Крячко.

– Ну, ты же сам говорил, что нам не привыкать к партизанщине? Вот и шевели извилиной… – урезонил Гуров и добавил: – Только, понятное дело, сработать надо чище чистого. Спугнем – потом трудновато будет переиграть повторно. Я сейчас домой. Перекушу да поеду к Марии. Что-то у меня не очень приятные ощущения. Ты, кстати, тоже не расслабляйся. Помни – мы сейчас на острие!