Текст книги "Заставь меня жить (СИ)"

Автор книги: Your Personal Boggart

сообщить о нарушении

Текущая страница: 67 (всего у книги 106 страниц)

В очередной раз признаю своё бессилие. Тот, кто написал письмо, ясно дал понять, что мне не удастся вычислить его личность. Возможно, он специально так сказал. С другой стороны, стоит указать человеку, что ему что-то нельзя или он что-то не сможет, он тут же бросится доказывать противоположное. Может, на это и было рассчитано столь категоричное заявление? В любом случае, этот человек прав: я вряд ли смогу догадаться, кто он. Мимолётно улыбнувшись знакомому загонщику из команды Рейвенкло, иду в сторону книжного магазина и вспоминаю вчерашнее собрание. Гадкое чувство намертво прилипает к изнаночной стороне груди, вызывая отвращение: всё из-за Дамблдора. Всю свою жизнь я полагал, что он – добрый волшебник, точно такой, каких изображают в детских книжках. Оказывается, я глубоко заблуждался. Ведь если копнуть глубже, то первый удар по образу директора, сложившемуся в моей голове, пришёлся ещё в августе, когда раскрылось предательство Петтигрю, и моя семья оказалась незащищённой. Всего каких-то несколько часов, но этого оказалось достаточно, чтобы Питер посвятил Реддла в тайну, и тот смог напасть на дом. Что стоило Дамблдору перенастроить чары? Не думаю, что Снейп, Люпин, Кингсли и остальные не справились бы с нападением на Хогсмид, которое было подстроено. Директор вполне мог остаться, сделать Хранителем Сириуса, и, возможно, мы смогли бы избежать кровавой драмы. Ещё я за каким-то дьяволом послушался родителей и пошёл провожать друзей до метро. Что, если мама с папой специально выдворили меня, чтобы отгородить от опасности?.. Тяжело выдохнув, прячу подбородок в складках шарфа и замедляю шаг, потому что витрина «Блориш и Плоттс» уже появилась в поле зрения, но друзей возле неё ещё нет. Взгляд притягивают разноцветные мигающие лампочки и игрушки, развешенные под выступами черепичных крыш, я даже останавливаюсь и запрокидываю голову, чтобы рассмотреть пузатого Санту, который тут же начинает хохотать и хвататься за живот. Коньяк приятно греет изнутри, слегка притупляя восприятие и замасливая взор, но сейчас это не так важно. Чёртов Петтигрю. Мерзкий предатель, на чьей шее я мечтаю сжать пальцы. Кстати… Блестящая идея зажигается в голове и начинает мигать не хуже новогодних гирлянд. Правда, то, что я придумал, весьма опасно и наверняка созрело под действием алкоголя, который, как правило, срывает все тормоза и размывает границу между здравым смыслом и авантюризмом, но мне не впервой рисковать. Бросив ещё один быстрый взгляд в сторону книжного магазина, я напряжённо поглядываю на волшебников, которые прогуливаются вдоль витрин. Сейчас улица не столь людная, как несколько часов назад, поэтому я скрываюсь в ближайшем переулке, не боясь быть узнанным, и наколдовываю телесного Патронуса. Призрачный олень качает высокими рогами и скрывается в узких переулках, я провожаю его беспокойным взглядом и, решив, что отступать поздно, принимаю зелье Малфоя, сжимаю палочку в кармане мантии и уверенно направляюсь в сторону Лютного Переулка. *** Надвинув капюшон на лицо, я прислоняюсь плечом к кирпичной стене магазина магических артефактов и стараюсь не привлекать к себе внимание. Впрочем, редкие прохожие не выражают заинтересованности моей невысокой фигурой, благодаря чему я могу немного расслабиться. Благодаря зелью алкогольный дурман выветривается практически мгновенно, высокий градус более не греет изнутри, и теперь холодный ветер заставляет передёрнуть плечами, стоит ему забраться в широкие рукава мантии. Бросаю обеспокоенный взгляд на старинные медные часы, которые висят над входом в магазин. Металл местами позеленел от старости и осадков, а витая окантовка притягивает взгляд. Друзья наверняка уже разыскивают меня, но я надеюсь на то, что долго здесь не задержусь. Возможно, из-за подобных размышлений я упускаю момент, когда в мой бок упирается кончик волшебной палочки, а знакомый голос раздаётся возле самого уха: - Я весьма впечатлён твоей смелостью, - через ткань капюшона я не могу почувствовать дыхание Барти, но по тому, как моё плечо прижимается к его груди, можно судить, что он стоит довольно-таки близко. Плавно повернув голову, делаю над собой усилие и встречаю взгляд светлых глаз, в которых сейчас нет ничего, кроме чистейшего любопытства, приправленного каплей привычного лукавства. Коротко кивнув, делаю знак Пожирателю, чтобы он следовал за мной и, не глядя больше в его сторону, сворачиваю в ближайший безлюдный переулок. Точнее, переулком это не место не назовёшь – скорее это проход небольшой ширины между глухими стенами трёхэтажных домов, в конце которого виднеется выход на оживлённую улицу. Пройдя немного вперёд, прислоняюсь спиной к стене и наблюдаю за тем, как Барти степенно догоняет меня и останавливается напротив. Волшебной палочки не видно, будто её не было и мне всего лишь померещилось её прикосновение. - Итак? – тянет он, скрещивая руки на груди, а я прочищаю горло и верчу головой. Только убедившись, что никто нас не услышит, останавливаю открытый взгляд на слегка скучающем лице Барти и уверенно произношу: - Я скажу тебе, как смог избежать смерти, только если ты расскажешь кое-что взамен. В острых чертах лица напротив не остаётся и следа от скуки. До этого суженые глаза распахиваются, бледные пальцы сжимают локти, отчего на узких рукавах кожаного плаща образуются складки. - Даже не представляю, о чём мы можем разговаривать, - Крауч весьма правдоподобно воспроизводит фразу, сказанную мною в вечер нападения на Нору, и кривит уголок рта, но это не умаляет разгоревшегося любопытства на дне расширенных зрачков. Мне удаётся проигнорировать выпад в свою сторону – очевидно, подобное поведение является неотъемлемой частью Барти – и продолжить: - Меня интересует местоположение Питера Петтигрю. Пару секунд ничего не происходит – Пожиратель прикидывает, зачем мне подобная информация, – в течение которых до моего слуха успевает долететь отдалённый скрип снега под каблуками волшебников. Правда, в следующий миг все звуки резко приглушаются, потому что Барти, легко качнувшись, опирается ладонями на стену по обе стороны от моих плеч. Он выше меня на полголовы, из-за чего ему приходится слегка согнуться, но при этом не потерять своего достоинства, а ястребиный изгиб бровей и устрашающего вида ухмылка довершают общую картину. Не знаю, каким чудом мне удаётся держать себя в руках, разве что колючий ком периодически сдавливает горло, а пальцы, сжавшиеся на палочке в кармане мантии, немного подрагивают. - Я понял, куда ты клонишь, Поттер. Питер Петтигрю, так называемый «друг семьи», который сдал твоих драгоценных родителей. Неужели решил отомстить? Его голос сквозит абсолютной уверенностью в том, что на последнее – на месть – я не способен. Чувствую, как от раздражения начинает дёргаться мускул на лице, а ладони буквально пылают от желания врезать по птичьему носу, который Барти надменно задирает вверх, но здравый смысл всё-таки одерживает вверх. Если я попробую хотя бы пальцем пошевелить, велика вероятность того, что от меня и мокрого места не останется. Нет, смерть в Лютном Переулке сегодня не входит в мои планы. - Верно мыслишь, но мне показалось, или тебе крайне важно получить ответ на свой вопрос? – произношу с нажимом в пределах разумного и решаюсь немного податься вперёд, чтобы бесстрашно заглянуть в посерьёзневшее лицо Пожирателя. Он водит сжатыми губами, колеблясь, и немного расслабляется. Впрочем, это опять-таки не больше, чем обман зрения: я отчётливо вижу, как напряжены его плечи, чтобы в случае чего молниеносно отреагировать на любой мой выпад. - Твоя взяла, малыш Поттер, - сладко тянет он, зачем-то снимая с меня капюшон. Взгляд слишком медленно скользит по моему лицу, маленький рот приоткрывается, демонстрируя кончик языка, который скользит по ровной линии нижних зубов. Желудок делает сальто, а дыхание становится поверхностным, потому что я мигом вспоминаю эпизоды, когда мы были с Барти один на один. Его вкрадчивый голос, оценивающий взгляд, слова о том, что «я – симпатичный, и как жаль убивать такую красоту», цепкие пальцы на затылке и обжигающее дыхание на шее, когда единственный путь от всего этого крылся в глубокой бездне океана за спиной. С самой первой секунды я вызвал в нём нездоровый интерес. Такой же нездоровый, какой я испытываю к Снейпу, начиная с сегодняшнего утра. Мерлин, мне буквально «везёт» на Пожирателей Смерти. - Я жду, - напоминает о себе Барти, а я едва не передёргиваю плечами, потому что в прикосновении холодных пальцев к шее чувствуется явная угроза. Он опускает вторую руку, отчего из рукава незамедлительно выскальзывает волшебная палочка, чей кончик утыкается мне в грудь. Барти – последний, с кем нужно спорить, поэтому я выдаю информацию о древней магии и защите от матери, постаравшись уместить её в двух предложениях. Его взлохмаченная голова удовлетворённо покачивается, давление пальцев ослабевает, и я в ужасе понимаю, что они опускаются ниже, под ворот мантии и спортивной куртки, обжигают своим холодом ключицы. Все мышцы разом каменеют, губы приоткрываются, потому что дышать через нос получается слишком громко и физически невыполнимо. Однако я не могу ничего предпринять, потому что любое неверное действие или слово – и он исчезнет, так и не сказав ничего о Петтигрю. Впрочем, я практически зря паникую: Барти не собирается посягать на меня или, по крайне мере, успешно скрывает это, хотя его волшебная палочка никуда не делась. Слегка безумный взгляд фокусируется на моих губах, отчего дышать становится ещё труднее, вкрадчивый голос окутывает своими обманчиво-тонкими сетями. - Петтигрю – крыса не только по своей анимагической природе. Это его природная сущность, от которой меня откровенно воротит, поэтому, как всякая крыса, он прячет свой мерзкий нос в уютной и надёжной норе на окраине Лондона. Об этом месте не знает практически никто, поэтому твой визит может стать для Питера большой, но вполне закономерной неожиданностью. Он называет адрес, я проговариваю его мысленно несколько раз, чтобы лучше запомнить, и не знаю, что делать дальше. Каждый выполнил своё обещание, но сказать спасибо Пожирателю Смерти, а уж тем более – Барти Краучу, язык не поворачивается. Вряд ли он вообще знаком с такой вещью, как благодарность. Поэтому я не придумываю ничего лучше, чем в очередной раз прочистить горло, тем самым стараясь скрыть свою растерянность. Хотя очень сложно пытаться вести себя естественно, когда тебя зажали между стеной и потенциально смертельной угрозой в лице Пожирателя Смерти, но я попробую. - Что ж, наше содействие принесло некоторые плоды… Вновь замолкаю и не замечаю, как начинаю нервно кусать нижнюю губу, потому что Барти явно не собирается отодвигаться. С лёгким страхом встречаю его осмысленный, даже серьёзный взгляд и с трудом разжимаю кулаки, когда ладонь Пожирателя выскальзывает из-за ворота моей мантии. Только я рано обрадовался. - Ты даже не представляешь, какие ещё плоды оно может принести, - вибрирующий голос проникает под кору головного мозга, когда Барти, кристально ясно осознавая мою беспомощность, наклоняется совсем близко и жарко шепчет в левое ухо. Он убирает волшебную палочку, острое колено настойчиво вклинивается между моих ног, а пальцы свободной руки многообещающе проводят вверх по бедру. Осознание, страх, даже неуместное, иррациональное смущение смешиваются в один безумный коктейль и ударяют по сознанию, которое с позором снимает с себя все обязательства. Поэтому я цепенею, когда понимаю, что слабею от ощущения чужого дыхания на оголённой шее. Мерлин, нет, этого просто не может быть. Видимо, именно в эту секунду активизируются экстренные запасы энергии, которые бурным потоком устремляются в безвольные руки, и вот я уже упираюсь ладонями в узкую грудь Барти и настойчиво отодвигаю его от себя. Он распрямляется и кривит линию губ в тонкой насмешке, когда я направляю на него кончик волшебной палочки. Я чувствую себя так паршиво, как не чувствовал уже очень давно. Что-то, отдалённо похожее на презрение к самому себе, бьётся вместе с разогнавшимся сердцем, когда Барти лениво упирает кулак в бок, пальцами другой руки играясь со своей палочкой, и заключает с лёгкой иронией в голосе: - Весьма благодарен за предоставленную информацию, хотя не думаю, что обмен был равнозначен, но тебе виднее. - Только Реддлу ни слова о нашей встрече, договорились? – произношу с лёгким нажимом и требовательно заглядываю в светлые глаза. Он делает паузу и прищуривается, будто хочет ещё что-то сказать, потом хмыкает и будто сдаётся, но Крауч не был бы Пожирателем Смерти, если бы не шёл напролом, круша все стереотипы и растаптывая людей, стоящих на пути к его цели. Его пальцы сжимаются на моём запястье, отводя руку с палочкой в сторону. Ощерившись в злорадной улыбке, Барти произносит вкрадчивым тоном: - С какой стати я не должен говорить ему об этом? Угроза волнами исходит от его фигуры, но я нахожу в себе силы вырвать руку из захвата и с достоинством ответить: - Не стану взывать к твоему благородству, но есть один момент: наш разговор возле Норы не дойдёт до ушей Волдеморта, только если ты не расскажешь ему о сегодняшнем. Это – достойная мотивация? Изумление вспыхивает в распахнувшихся глазах Барти, но очень быстро сменяется восхищением. Он отступает назад и, прикусив край губы, окидывает оценивающим взором мою фигуру, а я понимаю, что поразил его в лучшем смысле слова. Затем он облокачивается на кирпичную стену и начинает растягивать слова, в которых слышится откровенная симпатия: - Поттер-Поттер, не зря Тёмный Лорд так долго возится с тобой… - Барти снова щурится и постукивает кончиком палочки по губам, а я слегка веду затёкшей шеей. Чувства внутри меня успевают улечься, я ощущаю себя гораздо увереннее, чем поначалу, но всё равно держу ухо востро и не позволяю себе расслабиться, как Крауч. Восхищение в его взгляде перекрывается знакомой тьмой, в которой ничего нельзя различить и которую я боюсь. В ужасе понимаю, что глаза сильнее распахиваются против воли, а по позвоночнику ползёт мерзкий холод, когда я слышу следующие слова: - Знаешь, а мы с тобой даже похожи: напористость, бесстрашие, нежелание мириться с обстоятельствами и прогибаться под давлением чужой воли, - плетёт он свою искусную паутину, вновь придвигаясь ближе, а я стараюсь компенсировать сократившееся расстояние тем, что плавно вжимаюсь в стену. Хоть вполне обоснованный страх лёгкими волнами прокатывается от макушки до пяток, я ни в коем случае не хочу показывать этого самодовольно улыбнувшемуся Пожирателю, который перехватывает мою ладонь с палочкой прежде, чем я успеваю поднять её. Может, он прав, и мы действительно с ним похожи. Значит, я не должен сдаваться, потому что я сам его позвал. Сжав зубы и задрав подбородок, я уверенно отодвигаю его локтём и одновременно чётко произношу, без тени страха глядя в глаза Пожирателя: - В таком случае ты должен понимать, что время для каждого из нас на вес золота, - выдержав паузу, сухо заключаю, - было приятно сотрудничать. Барти подчиняется и отступает, я коротко киваю в знак прощания и делаю шаг назад, потому что поворачиваться спиной к Пожирателю Смерти – не лучшая идея. К сожалению, скользкая брусчатка играет со мной злую шутку: я оступаюсь и рефлекторно опускаю взгляд вниз. В следующий миг мне лишь остаётся поражаться быстроте реакции Крауча, который одним ловким движением вцепляется мой локоть и, вновь перехватив инициативу, рывком вжимает меня в стену. От удара весь воздух разом покидает лёгкие, грудь начинает болезненно вибрировать, я морщусь и пытаюсь нормально вдохнуть, запоздало фиксируя уверенные прикосновения чужих ладоней к своей талии. Волшебной палочки Барти вновь будто и не было. - До скорой встречи, Поттер, - выдыхает он мне в висок, затем совершенно по-птичьему склоняет голову к плечу и наблюдает за моими попытками восстановить дыхание. - Вновь не успею соскучиться? – иронично заламываю брови и отмечаю удовлетворённую улыбку польщённого Пожирателя: ведь именно это он сказал мне на прощание в вечер нападения на Нору. В следующий миг все силы разом уходят в землю, потому что Барти приникает к моим губам в сокрушительном поцелуе, от которого перед самопроизвольно зажмурившимися глазами истерично заметались чёрно-белые круги. Он отстраняется так же резко и внезапно, а когда я поднимаю тяжёлые веки, то могу видеть лишь его высокую худощавую фигуру, которая стремительно удаляется по узкому проходу и, вынырнув на оживлённую улицу, скрывается из вида. Ладонь с силой проводит по губам, безжалостно растягивая кожу, я глупо моргаю и пытаюсь понять, что это, чёрт возьми, только что было. Вернее, я отлично понимаю, что сейчас произошло. Матерь Божья, подумать только: меня поцеловал Пожиратель Смерти – и не просто Пожиратель, а Барти Крауч-младший.