сообщить о нарушении
Текущая страница: 49 (всего у книги 106 страниц)
- Между нашими сознаниями существует прочная связь. Очень прочная, директор, и мы не можем более это отрицать.
Стоит ли говорить, что никакие доводы Дамблдора не смогли меня переубедить?..
Окончательно поникший, я возвращаюсь в башню Гриффиндора, чтобы собрать чемодан: утром Хогвартс-Экспресс увезёт нас в Лондон. Дамблдор не обмолвился ни словом о предстоящей поездке, но я и так понял, что без присмотра меня не оставят.
- Ты прости меня…за всё.
Голос лучшего друга раздаётся из-за опущённого полога. Бархатная ткань приподнимается и повисает живописными складками на плече хмурого Рона. Окинув его коротким взглядом, я заворачиваю сквозное зеркало, подаренное Сириусом, в мягкий платок и прячу его во внутренний карман чемодана.
- Даже не знаю, что тебе ответить.
Половицы скрипят под ногами Рона, когда он опускается на пружинистый край моей кровати, зачем-то подхватывает сумочку с чернильницей и, бесцельно вертя её в руках, скованно продолжает:
- Нет, правда! Гарри, признаю, я вёл себя как дурак… - отложив сумочку, он хлопает себя по коленям и сокрушённо качает головой. – Да что уж там, я вёл себя как последний кретин. Представляю, каково тебе терпеть всё это…от друга.
- Нет, Рон, не представляешь, - с чувством отвечаю я и тут же перехватываю его отчаянный взгляд.
Размяв затёкшую от неудобного положения шею, я в последний раз проверяю содержимое чемодана и, захлопнув его, разворачиваюсь к Рону всем корпусом.
- Ни ты, ни Гермиона, ни кто-либо другой не представляете, каково это, и я очень рад, что это так.
- Не понимаю, о чём ты, - хмурится друг, а я рывком отодвигаю полог и подхожу к окну.
Необычно яркое солнце царственно располагается над горизонтом, заливая своим светом чистое небо и окрестности замка.
- Я бы не хотел, чтобы кто-нибудь из вас столкнулся с подобным. Всё, что я хочу, – это чтобы вы постарались понять и принять меня.
Резкий скрип пружин в матраце заставляет обернуться. Поравнявшись со мной, Рон вглядывается в мои глаза, словно пытаясь что-то отыскать в них.
- Гарри, сколько мы знакомы?
Вопрос, настолько неожиданный, выбивает меня из колеи на несколько коротких секунд.
- Почти пятнадцать лет, но причём здесь это?
- Притом, что я и все остальные знают тебя и принимают таким, какой есть.
- «Принимали», Рон, «принимали», - выдыхаю я, щурясь на яркое солнце. – Я не отрицаю того, что изменился не в лучшую сторону. Нужно время, чтобы я сам привык к этим переменам, что уж говорить о вас. Знаешь, я почти принял это как данность - в конце концов, всё здесь, в моей голове, и мне никуда от этого не деться. Иногда бывает трудно, а последние события сильно подорвали мою веру в лучшее.
Отвернувшись от окна, я ухожу вглубь спальни, какое-то время обдумываю то, что собираюсь сказать, а от Рона не слышно ни звука.
Наконец, вдыхаю полной грудью и, прислонившись к столбу своей кровати, серьёзно смотрю на напряжённого друга.
- За последние несколько месяцев мы ругались чаще, чем за всю жизнь. Каждый раз ты просил у меня прощения, но через некоторое время ссоры повторялись вновь и вновь. Понимаешь, мне нужна уверенность, что на этот раз тебе хватит сил более не конфликтовать со мной.
Мы смотрим друг на друга, и я чувствую, что ни один мускул не вздрагивает на моём лице. В какой-то момент Рон отводит взгляд, проводит ладонью по лицу и, кивнув собственным мыслям, произносит:
- Я постараюсь.
Оставшееся до обеда время пролетает незаметно, в одном из коридоров я встречаю МакГонагалл, которая не забывает напомнить мне о том, что даже моё бессознательное состояние не в силах отменить сдачу экзаменов и оставшиеся дни отработки. Её строгий тон смягчает тот факт, что во взгляде декана отчетливо читается искреннее беспокойство. Возможно, именно поэтому я с лёгкостью смиряюсь с невесёлой участью зубрёжки на протяжении всех каникул. К счастью, Гермиона заверяет меня, что поможет с особо трудными предметами. Только Рон говорит, что это скорее к несчастью, так как подруга не даст мне и вздохнуть без её ведома.
Конфликт с Джинни сам собой сходит на нет. Она улыбается мне при первой встрече после того, как я пришёл в себя. Улыбается так, как всегда: тепло и искренне, а у меня, честно, от души отлегает. Джинни – умница, и, хвала Мерлину, чувства ненадолго берут верх над её практичным умом, а я совершенно не люблю объясняться на подобные темы.
Пока я был без сознания, Гермиона успела посетить рождественский приём у Слизнорта. Подруга была несколько опечалена тем, что не смогла пойти с кем-нибудь из нас: Рон не был приглашён, а я, хоть и получил золотую открытку накануне вторжения Волдеморта в сознание, попросту не смог составить пару Гермионе.
Во второй половине дня большая часть учеников отправляется на прогулку в Хогсмид: одни - чтобы купить подарки родственникам, другие - чтобы выпить пару кружечек сливочного пива, третьи ещё по каким-либо причинам. В любом случае, погода благоволит, и мы с друзьями с удовольствием бродим по оживлённым улочкам магической деревушки, предварительно накупив сладостей в магазинчике близнецов Уизли.
- Первое, что я сделаю на каникулах, это хорошенько высплюсь, - вещает Рон, слизывая с пальцев остатки сахарной ваты невообразимого пунцового цвета. – Эти экзамены выпили последние соки из меня.
- А нам с Гарри предстоит подтянуть его по зельеварению, - заявляет Гермиона с чрезвычайно серьёзным видом, чем заслуживает мой удивлённый свист.
- Надеюсь, не в рождественское утро? – восклицаю я, забегая подруге наперёд.
Она только смеётся и шутливо взъерошивает мои волосы, а затем, поправив шарф, ведёт бровями и берёт Джинни под руку.
Девочки уходят немного вперёд и о чём-то переговариваются вполголоса, постоянно оборачиваясь на нас, я же прячу руки в карманах и, поравнявшись с Роном и Невиллом, с опаской произношу:
- Она же это несерьёзно, ведь так?
Друзья переглядываются и одновременно заходятся хохотом, а я фыркаю и отвешиваю им по подзатыльнику.
Лёгкий укол в районе шрама вызывает стаю ледяных мурашек, заставляя моментально прижать слегка замёрзшие пальцы к источнику боли. К счастью, никто из друзей не замечает этого жеста, а боль, не успев разыграться, отступает. Правда, руки подрагивают ещё некоторое время, а сердце гулко бухает где-то в животе. Парализующее чувство страха, что Реддл вновь решил почтить своим присутствием моё сознание, едва успевает оставить меня в послеобеденное время, но возвращается вновь. Хорошее настроение мгновенно улетучивается, и, как бы я ни старался, вернуть его оказывается более чем сложной задачей.
С лёгкой завистью смотрю на лица других ребят, слушаю их беззаботный смех и гадаю: почему именно я? Почему именно на мою долю выпали все эти испытания?
Не замечаю, как небо затягивает белая пелена, и вскоре крупные пушистые снежинки начинают кружиться в морозном воздухе, белыми мухами оседая на чёрных мантиях волшебников. В памяти так чётко вырисовывается образ Снейпа, идущего ко мне сквозь толпу, и белые снежинки, запутавшиеся в тяжёлых складках длинной мантии и угольно-чёрных прядях его волос.
Словно какой-то червь начинает грызть нутро в районе солнечного сплетения, и мне с трудом удаётся подавить болезненный стон, но боль эта не физическая.
Как вдруг блестящая догадка озаряет моё сознание.
- Ребята, давайте зайдём, погреемся, - предлагает Невилл, кивая на входную дверь «Трёх Мётел».
Друзья в один голос соглашаются, я впереди всех проскальзываю в тёплое и светлое помещение и чудом отыскиваю свободный стол. Подождав, когда ребята рассядутся, подрываюсь с места и направляюсь в сторону бара.
- Пять кружек сливочного пива и пергамент с пером и чернильницей, если можно, - выдыхаю и как можно более мило улыбаюсь немного опешившей мадам Розмерте.
Смерив меня заинтригованным взглядом, она разворачивается на каблуках, легко подхватывает с полки пять наполированных бокалов, бережно наполняет их напитком практически краёв. Только после этого она открывает створку маленького шкафчика под столешницей и достаёт оттуда всё то, что я просил.
- За это можешь не платить, - она указывает взглядом на свёрнутый в трубочку пергамент, слегка потрёпанное перо и простую чернильницу. – Хоть ты и первый, кто просит здесь подобное.
Благодарно улыбнувшись, я кое-как прячу всё это в карман, молясь, чтобы чернила не пролились, беру кружки с пивом в обе руки и возвращаюсь к нашему столу.
Сделав маленький глоток, отодвигаю напиток в сторону и извлекаю из кармана письменные принадлежности.
- Зачем это тебе? – удивляется Рон, пока я задумчиво разглаживаю лист пергамента на столе.
- Потом расскажу, - отвечаю вполголоса, а друг каким-то чудом догадывается, что мне сейчас не до разговоров.
Гул множества голосов, звон посуды, отголоски весёлой музыки, частый скрип входной двери, топот ботинок и сапог на лестнице – все звуки сливаются в одну массу, когда я закрываю глаза и умудряюсь сосредоточиться на главном.
Что написать человеку, который пропал без вести?
Что сказать ему, когда не можешь точно полагать, прочтёт ли он твоё послание?
Как выразить всё то, что переворачивается в душе всякий раз, когда ты на микроскопическую долю секунды даёшь слабину и думаешь, что его, возможно, уже нет в живых?
Какие слова смогут передать чувства по отношению к нему, усилившиеся, разросшиеся, как смертельная болезнь, когда его не стало рядом?
Возможно, мне бы не хватило времени и словарного запаса, но самое главное - ему не нужны все те слова, что приходят мне на ум.
Поэтому когда я вновь открываю глаза и сжимаю между пальцев тонкое перо, я твёрдо знаю, что нужно написать.
***
- Гарри, в это трудно поверить…
- А ты поверь, Полумна, - чётко отвечаю я, выглядывая из-за поворота, за которым кроется вход в кухню.
- То есть ты действительно считаешь, что этот замечательный эльф носит еду и зелья профессору Снейпу? – девушка заинтересованно склоняет голову к плечу и смотрит на меня своими чистыми, как кусочек льда, глазами.
Я проверяю, надёжно ли заклеен конверт, и только после этого перевожу взгляд на Полумну. Терпеливо вздохнув, я опускаюсь на корточки и прижимаюсь затылком к холодной стене. Немного погодя, подруга повторяет мои действия. В ожидании она разглядывает цветной лак на своих ногтях, а я прижимаю подушечки пальцев к вискам.
Не успел я оторвать перо от пергамента, в «Три метлы» зашла Полумна и присоединилась к нашей компании, а я моментально увидел в ней компаньона, который помог бы мне претворить свой замысел в жизнь.
Тихо откашлявшись, я зарабатываю лёгкую улыбку Полумны.
- Я действительно так считаю, хоть и не уверен на все сто процентов, но эльф выдаёт себя с потрохами, понимаешь? Поэтому я должен передать письмо, так как это мой последний шанс. Завтра утром мы уедем в Лондон, и я ещё не скоро вернусь в школу. Проблема в том, что он наверняка избегает меня, а ты, Полумна, как раз тот человек, который сможет убедить его взять письмо.
- Ты прав, Гарри. Я хорошо знаю этого эльфа, он не раз выручал меня.Только как мы его выследим?
- Близится время ужина, - задумчиво роняю я, вновь подкрадываясь к повороту и выглядывая в ответвление коридора. – Полагаю, это самое подходящее время, чтобы что-нибудь стащить с кухни.
- Надеюсь, что ты не ошибаешься, - выдыхает Полумна, а в следующую секунду указывает в противоположный конец коридора. – Смотри!
Я резко поворачиваю голову в ту сторону и замечаю тоненькую фигурку эльфа.
- Живо под мантию, - шёпотом командую я, извлекая из-за пазухи мантию-невидимку, и накидываю её на нас обоих.
Из осторожности я даже задерживаю дыхание, а Полумна увлечённо изучает призрачные узоры на обратной стороне мантии. Добби проскальзывает мимо нас и, убедившись, что за поворотом никого нет, резво скрывается за дверью кухни.
- Теперь ждём, - произношу я, сворачивая мантию и пряча её за пояс.
Полумна согласно кивает и поправляет рассыпавшиеся по плечам кудри, которые я по неосторожности задел, снимая с нас мантию.
Проходит несколько минут, прежде чем дверь вновь приоткрывается, выпуская Добби с пузатым узелком за спиной.
- Давай, я на тебя надеюсь, - шепчу я подруге.
Она сцепляет ладони на уровне живота в смиренном жесте и плавно выходит из-за поворота.
- Здравствуй, Добби, - шелестит Полумна, склоняя светлую голову в приветственном жесте.
Эльф раскрывает глаза в лёгком удивлении, но всё же тепло улыбается девушке.
- Чем обязан вам, милая Полумна? – в голосе маленького существа отчётливо слышится симпатия.
- У меня есть один друг, которому очень необходима твоя помощь, - мягко отвечает подруга и поворачивает голову в мою сторону.
- Привет, Добби, - осторожно произношу я, выходя из укрытия, и замираю на одном месте, потому как боюсь спугнуть эльфа.
Тот подскакивает на месте, словно вместо меня боггарта увидел.
- Гарри Поттер, сэр, - шепчет эльф, а я замечаю, как начинают дрожать его колени. – К сожалению, я спешу…
- Добби, постой, - откликается Полумна, выставляя ладони вперёд в обезоруживающем жесте. – Он не будет приставать к тебе с расспросами, он просто хочет, чтобы ты взял кое-что.
Она медленно кивает мне, а я напряжённо выдыхаю. Не разрывая зрительного контакта с замершим эльфом, достаю из кармана брюк запечатанное письмо и протягиваю его Добби.
- Знаю, ты до конца будешь отговариваться, что профессор Снейп здесь ни при чём, но я хочу, чтобы ты передал ему моё письмо.
- Но, сэр… - голос эльфа срывается, а во взгляде огромных глаз появляется нечто, похожее на жалость.
Я собираю всю свою волю в кулак, чувствуя, как ни с того ни с сего к горлу подкатывают слёзы.
- Просто возьми его, ладно? Если я прав, и ты действительно ходишь к нему, то отдай письмо. Если же нет, разрешаю тебе уничтожить его.
Длинные редкие ресницы эльфа вздрагивают, маленький рот приоткрывается, но все слова так и не рождаются на свет. Он подходит немного ближе, опускает мешок на пол. Длинные ресницы вздрагивают, неуверенный взгляд останавливается на лице Полумны. Она осторожно сжимает пальцы на моём локте и улыбается Добби так тепло и искренне, что даже я на миг замираю.
Наконец, эльф смыкает пальцы на краешке конверта, грустно улыбается мне и, прежде чем раствориться в воздухе, желает нам счастливого Рождества.
Я смотрю на то место, где всего мгновение назад был эльф, и отвечаю в тон ему:
- С наступающим Рождеством, Добби.
***
Когда чемоданы дружно выстраиваются возле выхода из спальни, когда мы прощаемся с Гермионой и Джинни ровно до следующего утра, когда с Роном и Невиллом несколько часов подряд вспоминаем забавные истории из школьной жизни и, наконец, укладываемся спать, одна животрепещущая мысль не даёт мне покоя.
Как Редду удалось проникнуть в моё сознание, если всё, что осталось от него – лишь душа в чужой телесной оболочке?
Я долго верчусь под одеялом, в бессилии прижимаю ладони ко лбу и зажмуриваю глаза, пытаясь отыскать ответ, но всё тщетно. Чувствуя, как голова медленно начинает наливаться свинцом, сдёргиваю с себя одеяло и выскальзываю за полог. К счастью, ребята давно пребывают в мире снов, поэтому мой маленький побег в гостиную остаётся незамеченным. Предварительно захватив тёплый свитер и зеркало, подарённое Сириусом, я пододвигаю одно из кресел максимально близко к неспешно затухающему камину. Уютно устроившись, наконец, замираю в расслабленной позе, осторожно пристроив ступни возле каминной решётки. Водя подушечками пальцев по бархатному чехлу зеркала, как если бы это могло успокоить меня, я долго смотрю на короткие язычки пламени до тех пор, пока не начинаю медленно погружаться в липкую, как мёд, дрёму. Тревожные мысли сами собой растворяются в тихом дыхании спящего замка, в едва различимом треске свеч в настенных канделябрах. Причудливый танец теней на внутренней стенке камина завораживает взгляд, и я как будто выпадаю из течения времени, ненамеренно возвращаясь в уже такой далёкий август, когда почти каждый вечер я проводил здесь, в гостиной. Кажется, стоит обернуться - и я увижу Снейпа, случайно уснувшего на вон том низком диванчике. Как в прошлый раз, любопытство одержит верх над осторожностью, когда я загляну в его книгу и по чистой случайности засну на тёплом профессорском плече. И будет так спокойно и хорошо, так безопасно, как не было уже очень давно.
Собственный тяжёлый вздох мягко выпутывает из воспоминаний, и мне моментально становится холодно. Дело вовсе не в практически потухшем камине и не в том, что я босиком спустился из спальни. Холод скорее душевный, нежели физический.
Может, мне стоит остаться на Рождество здесь, в Хогвартсе? Нет, глупость какая-то. Что я буду делать тут один? Там, в Норе, меня ждёт Сириус, да я и сам соскучился по крёстному.
