Текст книги "Заставь меня жить (СИ)"

Автор книги: Your Personal Boggart

сообщить о нарушении

Текущая страница: 50 (всего у книги 106 страниц)

Предстоящая поездка в Лондон несколько…беспокоит меня. За последние четыре с половиной месяца Хогвартс стал для меня надёжной крепостью, потому что пока я здесь, мне ничего не грозит. Нет, я вовсе не трус, но тот факт, что на все мои расспросы о дороге до Норы директор отвечает стандартное: «Не волнуйся, Гарри, всё в порядке», заставляет нервишки шалить пуще прежнего. Конечно, я верю в этот так называемый «порядок», но всё же мне не улыбается оказаться застигнутым врасплох где-нибудь посреди Кингс-Кросса, потому что я, в первую очередь, боюсь за сохранность жизни своих друзей. Безусловно, мысль о том, что Пожиратели Смерти могут схватить меня, не очень любезно врывается в столь шаткий порядок мыслей в моей голове, но ведь я однажды уже оказался в западне и даже выжил. Одно я знаю точно: пока Тёмный Лорд не вернул себе тело, меня они не убьют, так как я более чем уверен в том, что Том захочет совершить это лично. И тут я понимаю. Плечи содрогаются от волны холода, когда я так ясно осознаю свою ошибку. Вопрос, не оставлявший меня в покое с момента пробуждения, изначально был неправильно поставлен. Не может, просто не может бестелесное существо, осколок души проникать в сознание полноценного и здорового волшебника. Если это утверждение верно, значит, ответ лежит на поверхности. Волдеморт обрёл новое тело. Кажется, все звуки, какие наполняли гостиную, разом смолкли, и я слышу лишь тяжёлые и гулкие удары собственного сердца. Больших сил мне стоит набрать воздуха во внезапно сжавшиеся лёгкие, хоть немного успокоить себя и обдумать предполагаемую информацию. Ведь это – всего лишь моя догадка. Да, Том приказал своим последователям найти способ вернуть его телесную оболочку до Рождества. Завтра Рождество. Может, им действительно удалось оправдать надежды своего Повелителя? В таком случае, где носит Снейпа, горгульи его раздери? Он – единственный, кто может ответить на большую часть моих вопросов, потому что от Дамблдора вряд ли дождёшься правды, а все остальные члены Ордена пока что вне досягаемости. Кроме Сириуса. Будто опомнившись, я извлекаю зеркало из чехла, несколько секунд внимательно смотрю на своё отражение, видя во взгляде непоколебимую решимость, и, наконец, шёпотом произношу имя крёстного. Как я и думал, моя первая попытка не увенчивается успехом, но я не сдаюсь и зову чуть громче. На третий раз моё отражение исчезает, и в зеркале появляется лицо Сириуса. Он коротко улыбается, но взгляд, напротив, с головой выдаёт волнение крёстного. - Гарри, что-то случилось? - Случилось, только не переживай. Со мной всё в порядке, но одна мысль не даёт мне покоя, - быстро отвечаю я, сжимая ободок зеркала внезапно вспотевшими ладонями. - Какой вопрос? – крёстный внимательно вглядывается в моё лицо. - Понимаешь, тут такое дело. С пропажей профессора Снейпа я мало что стал знать о происходящем, и мои видения остались единственным источником информации. Думаю, ты уже в курсе того, что Реддлу удалось подчинить моё сознание на довольно большой промежуток времени. Я практически ничего не знаю об этом, но точно могу полагать, что в том состоянии, в каком он вынужден находиться, ему вряд ли под силу подобное проникновение. - Я догадываюсь, к чему ты клонишь… - медленно произносит Сириус, хмуря тёмные брови, а я качаю головой и продолжаю, понизив голос до шёпота. - Что, если он вернулся? Что тогда, Сириус? Крёстный долго смотрит прямо мне в глаза, сжимает пальцами переносицу, а во мне всё словно переворачивается с ног на голову. - Честно, Гарри, я не знаю. Положение Ордена ужасно: достоверную информацию рубят на корню, в Азкабане почти не осталось заключённых, потому что многих внезапно оправдали. Кингсли и другие слишком поздно поняли, что вовсе не Барти Крауч-старший отпустил самых опасных преступников на свободу. Его сын под действием Оборотного зелья в течение нескольких месяцев водил за нос Министерских работников, опустошая камеры Азкабана, в том числе и ту, в которой был Петтигрю. Что стало с Краучем-старшим, никому не известно. Министр стал совершенно неуловим: никто не видит, как он приходит в Министерство, а попасть к нему в кабинет не представляется возможным уже несколько недель. И всё это на фоне дальнейшего утаивания правды ото всех. С другой стороны, стань это достоянием общественности, Великобритания окажется на грани магической войны и всеобщей паники. Конечно, те, кто в курсе событий, тайно бегут из страны, другие вступают в ряды Ордена, намереваясь бороться до конца. Только чем дальше, тем опаснее верить окружающим. Повсюду обманщики и предатели, а по-настоящему надёжных людей осталось чуть меньше пяти десятков. Один Северус Снейп стоит половины этого числа. К сожалению, ни мне, ни кому-либо ещё из Ордена до сих пор не известна его судьба. Поэтому всё, что я могу сказать в ответ на твой вопрос, - я не знаю, Гарри, возродился ли он и что будет, если это так. Поджав губы, я разочарованно качаю головой в ответ на слова Сириуса, который смотрит на меня с бесконечным сожалением. - Но ведь должен же быть какой-то выход. Я не позволяю себе думать об этом, но что если профессор Снейп не вернётся? Что если Пожиратели захватят всё Министерство? Если они примутся за Хогвартс, в котором находится главная цель всех их свершений, то есть я? Сириус, я более чем уверен: мне надо убраться из замка, и как можно скорее. В лице крёстного что-то меняется, но из-за плохого освещения я оказываюсь не в силах различить его выражение. - Ты завтра уедешь из замка, Гарри, но это вовсе не должно означать, что ты обязан находиться в постоянных бегах. Я теряюсь на мгновение, но отвечаю с ещё большей горячностью: - Ты думаешь, что я боюсь? - Нет, вовсе я не считаю, что ты струсил! – оправдывается Сириус, но я перебиваю его. - Пойми, я боюсь не за себя. Пока я нахожусь здесь, Хогвартс в опасности. Как только я окажусь в Норе, она сразу окажется под ударом. - Не думаешь ли ты сдаться? – странно изменившимся голосом спрашивает крёстный, а я замолкаю на добрые десять секунд. - Об этом не может быть и речи, но так не может долго продолжаться, - выдавливаю из себя, борясь с резко сжавшимся горлом. – Всё, чего я хочу, – это почувствовать себя в безопасности и чтобы жизням близких мне людей ничего не угрожало. - Мы добьёмся этого, вот увидишь. Есть люди, готовые идти с тобой до конца и желающие того же самого для своих близких. Я медленно, но неубедительно киваю, а Сириус добавляет решительным тоном: - Верь мне, Гарри, а сейчас иди спать, завтра мы сможем поговорить по-настоящему. Попрощавшись с крёстным, я прячу зеркало в чехол, бросаю взгляд на потухшие угли и возвращаюсь в спальню с чувством странной, почти детской веры в слова Сириуса. *** Раннее пробуждение тяжело даётся мне, поэтому полностью проснуться выходит лишь под сильными струями прохладной воды. Правда, я слишком увлекаюсь водными процедурами: когда я с друзьями попадаю в Большой зал, где нас уже ждут Гермиона и Джинни, у меня зуб на зуб не попадает. Спасает чашка горячего какао, любезно преподнесённая Джинни. Наскоро позавтракав, Рон настойчиво тянет меня за рукав, чтобы я «поторапливался, а то поезд ждать не будет». Уже возле самого выхода, немного отстав от меланхолично улыбающегося Невилла, я оборачиваюсь и отыскиваю взглядом Дамблдора. Почти сразу он замечает моё внимание, на его лице расцветает добрая улыбка, и, кажется, во взгляде мудрых глаз мелькает что-то очень важное, предназначенное мне одному, но вот всё поле зрения занимает мой бесценный рыжий друг, а бурный поток учеников выносит меня прочь из Большого зала. Закутавшись в мантии, друзья замирают на пороге Хогвартса. - Надеюсь, что оставшиеся полгода будут значительно проще, - с надеждой вздыхает Рон, окидывая взглядом укрытые снегом холмы. - И что будет гораздо больше светлых мгновений, - многозначительно добавляет Гермиона, а я оказываюсь не в силах подавить лёгкую улыбку, когда её пальцы сжимаются на моём запястье. - И что мы будем безоговорочно верны нашей дружбе, - откликается Джинни, взглянув на меня. - И всегда будем понимать друг друга, - подаёт голос Невилл, покосившись на далёкий силуэт совятни. - Ладно, хватит фантазировать, пора идти, - заключаю я с улыбкой в голосе, чем зарабатываю дружный смех друзей. Удобнее перехватив ручки чемоданов, мы начинаем осторожный спуск по вьющейся тропинке, хихикая, когда кто-либо из студентов поскальзывается на плотно утоптанном снеге. Миновав большие ворота, я бросаю короткий взгляд на величественный замок, обещая самому себе, что вернусь сюда другим человеком. Вскоре впереди показывается платформа, кишащая учениками, торопливо заскакивающими в вагоны ярко-алого поезда. Большой паровоз то и дело пускает клубы пушистого дыма, сверкает ярко-алыми боками в лучах зимнего солнца и задорно гудит, словно приглашая в небольшое путешествие до Лондона. Набрав полную грудь морозного воздуха, я опускаю ногу на кованую подножку и заскакиваю в вагон. Удача улыбается мне, и я практически сразу отыскиваю свободное купе. Забросив чемодан на верхнюю полку, мы с Роном помогаем девочкам с чемоданами и только после этого занимаем места возле окна. За незначительными разговорами о Рождестве мы не замечаем, как поезд плавно трогается, и вскоре платформа оказывается далеко позади. Погода за окном просто чудесная: живописные долины ослепительного белоснежного цвета сменяют друг друга, иногда прерываясь лесом, плотно прижавшимся прямо к железнодорожному полотну. Солнце царит на середине молочно-голубого небосклона, щедро делясь своим слабым теплом со спящей природой, обещая вскоре пробудить её от зимнего сна. Тележка со сладостями вовремя проплывает мимо, и усилиями пяти кошельков на диванах оказывается целая гора самых разнообразных лакомств. Съев шоколадную лягушку, которая чудом не выпрыгивает в коридор, я покидаю купе в необъяснимом желании побыть наедине с самим собой. Прижавшись лбом к прохладному стеклу, закрываю глаза, отстранённо слушая весёлое щебетание девочек за стеклянной дверью купе. Тихое покачивание поезда ожидаемо убаюкивает не только тело, но и сознание, на неуловимой грани которого крутится настойчивая мысль: я что-то упустил, только что именно? Почему Реддл, осознав, что имеет полный доступ к моему разуму, не пытается повторить проникновение? Возможно, он чего-то ждёт, но тогда почему проникновение было…деликатным, если можно так выразиться? Да, я был без сознания, но Том не мучил меня - наоборот, по неизвестным причинам поделился картинами своего прошлого. Что кроется под этой плёнкой мнимой вежливости? Наверняка что-то недоброе. Ему нужен я и желательно мёртвым – это неоспоримо, но к чему тогда все эти игры в ментальные кошки-мышки? Может, у него стиль такой извращённый?.. С головой погрузившись в невесёлые, почти болезненные мысли, не замечаю, как подушечки пальцев неосознанно прижимаются к шраму на лбу. Один только факт его существования подтверждает то, что злополучная Авада Кедавра что-то изменила во мне. - Счастливого Рождества тебе. Резко вдохнув, я во все глаза смотрю на ухмыляющегося Малфоя, прислонившегося к деревянной панели между окнами. - Прости, я не заметил, как ты появился. И тебе счастливого Рождества, - спешу ответить, за каким-то дьяволом поправляя чёлку так, чтобы скрыть шрам. Конечно же, это действие не ускользает от внимания Драко. - Если бы у меня была подобная штука… - произносит он, задумчиво растягивая слова, а потом отмахивается, мол, забудь. – Скоро увидимся. Кивнув в знак прощания, Малфой уходит в противоположном направлении, а я ещё какое-то время смотрю на дверь, за которой он скрылся. Почему-то мне показалось неуместным спрашивать окончание фразы, хотя не скрываю: мне очень интересно, как бы вёл себя Драко. Остаток дороги до Лондона я провожу с друзьями, не проронив ни единого слова. Кингс-Кросс встречает нас прохладным ветром, запахом дыма и свежих газет. Подхватив чемоданы, друзья вливаются в пёструю толпу спешащих домой студентов, а мой чемодан подводит меня: одно колёсико с громким треском отламывается и, соскользнув с перрона, скрывается между рельсами. Тихо ругаясь сквозь зубы, я вытягиваю шею, чтобы поймать взглядом огненную макушку Рона. Однако уже слишком поздно: друг исчезает из поля зрения. Перехватив ручку сопротивляющегося чемодана, стараюсь не расстраиваться: друзья однозначно дождутся меня по ту сторону каменного барьера. Тяжело выдохнув, сдуваю чёлку с глаз, сетуя на то, что одел под мантию тёплый свитер: в мгновение ока становится невыносимо жарко, пушистый ворс начинает неприятно натирать основание шеи, вызывая не самые лучшие чувства. Я уже хочу потянуть за ворот мантии в попытке немного ослабить её и тем самым обеспечить доступ кислорода к шее, как вдруг что-то тонкое и жёсткое впивается между лопаток. Совершенно не переношу огромные скопления людей, а именно это имеет место быть на платформе девять и три четверти. Сжав зубы, уже хочу обернуться и «вежливо» попросить наверняка зазевавшегося студента убрать острое «нечто» от моей спины, как вдруг душу сковывает ледяной ужас от звука голоса, который я меньше всего ожидал сейчас услышать: - Только дёрнись, и твои друзья тебя не дождутся. Сглотнув и поморщившись от ощущения внезапно пересохшего горла, я скашиваю глаза на совершенно незнакомого мне мужчину с голосом Барти Крауча-младшего. Из-под длинного рукава его мантии выглядывает волшебная палочка, кончик которой очень удачно обосновывается у меня на спине. Он вплотную прижимается ко мне сбоку, лопаткой я отчётливо ощущаю размеренное биение чужого сердца. Самое ужасное то, что в условиях подобной толкучки его поведение не вызывает ни малейшего подозрения. Конечно, визуально узнать его не под силу, но этот вкрадчивый голос я не спутаю ни с каким другим. - Итак, Поттер, пока я провожаю тебя до барьера, слушай внимательно: Тёмный Лорд разгадал тайну твоего чудесного спасения, так что когда вы встретитесь с ним вновь, поверь, он будет готов. Второго шанса выжить не представится. А пока будь хорошим мальчиком и помалкивай о нашем маленьком разговоре, иначе твоим взрослым друзьям придётся несладко. Неприятное ощущение между лопаток исчезает, зато в следующее мгновение меня толкают в спину, и пока я с трудом восстанавливаю равновесие, попутно извиняясь перед впереди идущими девочками, Барти в чужом обличии растворяется в густой толпе. Я так и замираю посреди бесконечного потока учеников, бесполезно вглядываясь в чужие лица. Отличное начало каникул, ничего не скажешь. По ту сторону барьера меня ждут слегка взволнованные друзья, Фрэд и Джордж, а ещё Молли и Артур Уизли в компании… - Сириус, – шёпотом выдыхаю, забыв про сломанный чемодан, и чуть ли не с разбегу налетаю на крёстного, который умудряется поймать меня, широко разведя руки в стороны. Крепко обнимая его за шею, я дышу в волнистые волосы, отчего-то пахнущие свежим сеном и немного корицей, зажмуриваю глаза до белых кругов. Только сейчас я понимаю, как сильно мне его не хватало. Сириус без конца говорит что-то, хлопая меня по спине, храбрится, как может, но в уголках улыбающихся губ и во взгляде больших глаз я вижу затаённую тревогу и огромную долю облегчения от осознания, что я жив и здоров. Дорога до машины проходит в сумбурных разговорах с крёстным, в которых больше эмоций, чем содержания, и даже тарахтящий по брусчатке чемодан и инцидент с Барти не в силах испортить эту временную эйфорию. - Мне столько всего надо тебе рассказать, - тихо произношу я, когда мы уже переступаем порог Норы, из которой так гостеприимно пахнет свежей выпечкой. Пробежавшая мимо Гермиона мимолётно касается моей ладони и коротко улыбается, давая понять, что рада за меня. Я улыбаюсь ей в ответ и вновь посвящаю всё своё внимание близкому человеку. - Ты не представляешь, сколько я должен тебе рассказать, Гарри! – отвечает Сириус, поднимаясь впереди меня по лестнице. – Моё вынужденное нахождение здесь нисколько не радует меня, а в письмах, сам понимаешь, всего не расскажешь. Я согласно киваю, хотя прекрасно отдаю себе отчёт, что крёстный не видит этого, а в памяти вновь вырисовывается образ мужчины с палочкой в руке, и эти страшные слова… Должен ли я рассказать об этом Сириусу? Я ведь ясно осознаю, кого Барти подразумевал под словами «твои взрослые друзья». Члены Ордена. - Там будет твоя комната, - добродушно заявляет крёстный, кивая в сторону двери в самом конце коридора на третьем этаже. - Я только вещи отнесу и вернусь, хорошо? – произношу как можно более беззаботно и, к счастью, обрадованный встречей Сириус не замечает моего волнения. Как только за моей спиной закрывается дверь, я роняю чемодан. Затолкнув его под кровать, без сил падаю на мягко пружинящий матрас, запускаю пальцы в волосы и с силой сжимаю их. От усталости и безысходности хочется выть громче оборотня на луну.